Мусульманская архитектура

С поразительной быстротой мусульмане завоевывают огромные территории и создают гигантские государства. Магомет умер в 632 г., а уже в 634 г. была покорена Сирия, в 642 г. – сассанидская Персия, в 674 г. взята Бухара, в 676 г. – Самарканд. Египет был окончательно завоеван в 641 г., Испания – в 702 г. Поражение при Туре в 732 г. положило конец распространению мусульман по Западной Европе. Около 700 г. мусульмане занимают Армению до Эрзерума. Единое государство существовало, собственно, только при Омейядах (660–750). Потом произошло расчленение на отдельные самостоятельные государства. Испанский халифат держался с 755‑го по 1492 г. Самостоятельные династии были в Марокко, Тунисе, Алжире. Египет обычно был объединен в одно государство с Сирией. Восточная часть мусульманского государства тоже разбилась в IX веке на отдельные области: Курдистан, Азербайджан, Табаристан, Хорасан, Афганистан. В Малой Азии основывается особое государство турок‑сельджуков, которое существует с 1077‑го по 1300 г. Вся Азия объединяется Чингисханом (1202–1227), но его государство распадается с его смертью. Золотая Орда (1224–1502) распространяет свое могущество до линии Будапешт‑Краков‑Москва. Завоевания Тимура (1380–1405) вновь объединяют Азию. Его столица – Самарканд. Государство Тимура распространялось от Дели до Дамаска и от Аральского озера до Персидского залива. В XIII веке османские турки постепенно овладевают Малой Азией и завоевывают в 1453 г. Константинополь. Государство турок при Сулеймане Великом (1520–1566) простиралось от Будапешта до Асуана и от Евфрата до Гибралтара. Их натиск на Европу был остановлен только под Веной.

Культура мусульманского мира изучена еще настолько мало, что не представляется возможным при современном состоянии науки более детально связать наблюдения над формами и композиционными приемами памятников архитектуры ислама с их идеологическими и социально‑экономическими предпосылками. Социально‑экономические предпосылки мусульманской религии обрисовываются еще весьма смутно и представляют собой крайне спорную проблему, взгляды на которую подчас диаметрально расходятся. Мусульманская архитектура является религиозной архитектурой доордерного типа, и поэтому она должна быть отнесена в одну группу с зодчеством восточных деспотий. Принцип дематериализации, унаследованный архитектурой ислама от сассанидской Персии, тщательно разработан мусульманскими архитекторами. Дематериализация глубоко связана с общим неизобразительным характером мусульманской культуры и религии. Ислам не только не знает человекоподобного изображения божества, но даже запрещает изображение человеческой фигуры и особенно лица. Мусульмане выкалывали глаза изображенным на стенах христианских церквей святым в завоеванных ими местностях, так как им казалось непереносимым изображение психической жизни человека при помощи передачи его взгляда. Поэтому мусульманская культура не знает скульптуры, а живопись ислама сводится к орнаменту.

Перед исследователем зодчества ислама, которое существовало на необъятном пространстве от Испании до Китая и на протяжении около тысячи лет, стоит вопрос, представляет ли собой мусульманская архитектура единую стилистическую группу. Более детальное изучение и более подробное издание памятников мусульманской архитектуры различных стран и эпох научило исследователей различать в пределах зодчества ислама более мелкие топографические и хронологические группы. Была даже высказана крайняя точка зрения, согласно которой единой мусульманской архитектуры не существует, а есть только отдельные стили, совершенно самостоятельные, например архитектура испанского халифата, зодчество Самарканда и зависящих от него областей Средней Азии и т. д. Дальнейшее исследование мусульманской архитектуры, естественно, должно идти дальше по пути детализации и специализации; особенно необходимо подробное монографическое изучение наиболее совершенных, а также наиболее важных для истории архитектуры памятников. Тем не менее при общем обзоре истории архитектуры и при общем обзоре архитектуры Востока выступают черты, присущие всем стилистическим подгруппам зодчества ислама, которое естественно противопоставляется другим восточным архитектурам – индийской, китайской, японской и т. д. – как единое целое. Различия между произведениями мусульманского зодчества и произведениями других архитектур более глубоки, чем различия между двумя произведениями мусульманской архитектуры, хотя бы принадлежащими к совершенно различным топографическим и хронологическим стилистическим группам и сильно отличающимися друг от друга.

Неверным является также противопоставление мусульманского зодчества архитектуре Египта, Вавилона, Персии и других восточных деспотий и объединение архитектуры ислама в одну группу с византийской, романской и готической. Основным критерием, заставляющим провести резкую грань между архитектурой ислама и последними, является усвоение греческого ордера архитектурами феодальной Европы, которые строят дальше на этом фундаменте, и такая переработка греческих колонны и ордера в зодчестве ислама, которая сводит на нет основную идею греческого ордера и означает возвращение архитектурного мышления на ступень доордерной, догреческой, восточно‑деспотической архитектуры, Мусульманская архитектура знает колонну, но это – восточная колонна, подобная персидской колонне эпохи Ахеменидов, Зодчество ислама не знает колонны в греческом и общеевропейском понимании, – как отображение человеческой индивидуальности и результат рационального архитектурно‑художественного мышления (см. том II). Насквозь проникнутые религиозными эмоциями и находящиеся на службе у религии, гигантские мусульманские здания стоят несравненно ближе к египетским пирамидам и храмам, вавилонским зиккуратам, индийским башнеобразным святилищам, чем к византийским, романским и готическим соборам, к которым идет непрерывная прямая линия развития от Парфенона. Пантеона и базилики Константина.

Можно было бы указать на большое сходство зодчества ислама и архитектур византийской и готической, состоящее в том, что они все разрабатывают главным образом проблему внутреннего пространства зданий. Но более внимательное исследование внутреннего пространства мусульманских построек, с одной стороны, и византийских и готических построек – с другой, вскрывает между ними глубокую принципиальную разницу. Византия, романский стиль и готика строят на основном достижении римской архитектуры, которая в своих гигантских сводчатых зданиях поставила на базе греческой тектоники проблему специфического внутреннего архитектурного пространства, принципиально противоположного пространству природы, Византия и готика, освободив внутреннее пространство от сдавливающих его масс, подготовили чисто архитектурные внутренние пространства Ренессанса, построенные по человеческой мерке. Внутреннее пространство мусульманских зданий глубоко отлично от пространственной концепции в Риме, Византии и готике именно тем, что оно основано на пространстве природы, переработанном влиянием принципа дематериализации. Для зодчества ислама очень характерны дворы, на которые выходят внутренние помещения, очень часто ничем от двора не отделенные и всегда зависящие от пространства двора. Эта черта роднит друг с другом все восточно‑деспотические архитектуры. Именно пространство природы является в широком смысле слова тем материалом, на котором основывается на Востоке архитектурный: образ, который оформлен согласно с господствующей в данное время идеологией и техническими возможностями. В пространстве природы возвышаются египетские пирамиды, вавилонские зиккурата и башни индийских храмов, его оформляют китайские и японские сады, а также персидские дворцы и мусульманские мечети. В противоположность этому Пантеон, базилика Константина, София в Константинополе, собор в Амьене, дворец Ренессанса содержат внутреннее архитектоническое пространство, принципиально отличное от пространства природы и ему противопоставленное.