Срединная стратегия 33 страница

В главе «Безотлагательная битва» Тай-гун предлагает до­полнительные тактические ходы для избежания подобных обстоятельств:

«У-ван спросил Тай-гуна:

— Если враг окружает нас, перекрывая пути наступле­ния, отхода и снабжения, что мы должны делать?

Тай-гун сказал:

— Это самые истощенные силы, какие только бывают. Если будешь как молния, одержишь победу; если промед­лишь, потерпишь поражение. В этом положении, если по­строишь свои войска в боевой наступательный порядок по всем четырем направлениям, используешь боевые колес­ницы и отборную конницу, чтобы напугать и смутить про­тивника, и немедленно нападешь на него, сможешь про­рваться сквозь его ряды.

У-ван спросил:

— После того как мы вырвались из окружения, если мы хотим воспользоваться выгодой и добиться победы, что мы должны сделать?

Тай-гун сказал:

— Левая армия должна немедленно ударить слева, пра­вая армия — справа. Но не дай заманить себя в ловушку в затянувшейся битве на каком-либо направлении. Средняя армия должна двигаться то вперед, то назад. Даже если противник превосходит тебя числом, их полководца мож­но пленить» (с. 109).

Сдача

Изложение тактических принципов

Когда вступаешь в сражение, если враг выражает желание сдаться, нужно выяснить, истинно или притворно его на­мерение. Чтобы предусмотреть возможный ход событий, нужно выслать разведчиков и выставить дозоры; днем и ночью следует укреплять оборону, не допуская небрежно­сти или беспечности. Необходимо дать строгие указания своим военачальникам держать войска в неослабевающей готовности в ожидании внезапного нападения, поскольку в таком случае, если враг нападет, ты одержишь победу. Тактический принцип гласит: «Подходи к сдаче противни­ка так же, как к нападению».

Исторический пример

На второй год периода правления Цзянь-ань эпохи дина­стии Поздняя Хань Цао Цао отправился в карательный по­ход против Чжан Сю в области Вань и вынудил его сдаться. Затем Чжан пожалел о своем решении и вновь поднял мя­теж, внезапно вероломно напав на армию Цао Цао. Он убил начальника штаба Цао Цао, а также его родного сына Цао Ана, а сам Цао Цао был ранен стрелой. Когда Цао Цао

двинул свои войска к У-инь, Чжан Сю повел вперед свою конницу. Цао Цао напал на врага врасплох и нанес ему по­ражение, так что Чжан Сю отступил на соединение с Лю Бяо. Цао Цао сказал своим полководцам: «Наши войска были гораздо сильнее армии Чжан Сю, но я совершил ошибку, не взяв заложников, и поэтому все так закончи­лось. Запомните это, и в будущем не позволяйте себе тер­петь подобных поражений».

Комментарий

В обсуждении тактических принципов, в сущности, повто­ряется предостережение, содержащееся в главе 57 «Побе­да»: «Если ты одержал победу, вступив в битву с врагом, нельзя расслабляться или проявлять высокомерие, но сле­дует день и ночь тщательно готовиться, ожидая неприяте­ля. Тогда, даже если он предпримет нападение, так как ты встретишь его в готовности, вреда не последует». Кроме то­го, здесь особо подчеркивается возможность применения врагом обманных тактических приемов, уже рассматри­вавшихся в главе 82 «Мирные переговоры». Поэтому мы отсылаем читателя за подробным комментарием к этим двум главам.

Небеса

Изложение тактических принципов

Когда собираешься послать армию в поход и провести во­инский набор, чтобы напасть на виновных и облегчить участь населения вражеской страны, нужно полагаться на сезоны Неба. Если их правитель глуп, а управление беспо­рядочно, их воины высокомерны, а жители в горе, если они прогоняют достойных и казнят невинных, если во враже­ском государстве царят засухи, наводнения, саранча или град, то, напав, ты непременно одержишь победу. Такти­ческий принцип гласит: «Поступай в соответствии с сезо­нами Неба и веди людей в поход с целью исправления не­достойных».

Исторический пример

В эпоху Северных и Южных династий, в первый год пе­риода правления Лун-хуа в Северном Ци, правитель Хоу Чжувэй избрал и выдвинул лицемерных льстецов — Лу Лин- сюаня, Хо Шикая и Хань Чанлуаня, — доверив им управ­ление страной, поручив Чжэнь Дэ яню и Хэ Хунцзе кон­троль над стратегическими планами. Каждый из них ско­лотил собственный клан, продвигая своих приятелей по
лестнице иерархии. Законы оказались в небрежении, госу­дарственные дела отдавались на откуп богачам, суды под­купались, а беспорядочное управление наносило жителям огромный вред. Впоследствии эти действия привели к пе­риодам засух и проливных дождей, а число грабителей и воров возросло во много раз. Кроме того, правитель отли­чался подозрительностью и завистливостью к другим пра­вителям, так что они терпели ущерб, даже ни в чем не про­винившись перед ним. Главный советник Ху Люйгуан и его младший брат Сянь-гун из Цзиньшаня были казнены, хотя не совершили никаких преступлений. Постепенно стали проявляться признаки грядущей гибели, и внезапно случи­лось сильное землетрясение. Император У из Северного Чжоу воспользовался ситуацией, чтобы собрать армию и уничтожить неправедного правителя.

Комментарий

В обсуждении тактических принципов мы переносимся во времена династии Чжоу, когда, согласно теории, войны ве­лись исключительно для искоренения зла и смещения не­справедливых правителей, иными словами, для избавления простых людей от тирании и угнетения. В идеале военные действия не должны были сильно тревожить мирных жи­телей; только правитель и его приспешники несли наказа­ние за различные преступления против Дао и человечно­сти, включая самое отвратительное преступление: «казнь невинных». Описание общих условий, формальной сторо­ны и некоторых типичных обвинений, подразумевающих возможность объявления войны, можно найти в трактате «Сыма фа»:

«Затем были достойные правители.

Они установили ритуалы, музыку, законы и измерения; а затем учредили пять наказаний, используя армию, чтобы карать несправедливых. Они совершали инспекционные поездки по уделам, изучали обычаи четырех сторон света, собирали удельных князей и рассматривали различия. Если кто-либо из удельных князей не подчинялся приказам, на­рушал порядок, отворачивался от добродетели или нару­шал ход сезонов Неба — тем самым угрожая достойным правителям, — они говорили об этом среди удельных кня­зей, называя виновных. Затем они объявляли об этом со­вершенному Небу, солнцу, луне, планетам и созвездиям. Они совершали молитву духам Земли, духам четырех сезо­нов, рек и гор, а также на Великом алтаре государства. За­тем они подносили жертвоприношения правителям про­шлого. Только затем первый министр говорил армии перед лицом удельных князей: „Такое-то государство преступи­ло Дао. В такой-то год, месяц и день вы будете участвовать в походе усмирения. В такой-то день армия достигнет про­винившегося государства и соединится с Сыном Неба, что­бы применить «наказание исправления»**.

Первый министр и другие высшие чины отдавали сле­дующие приказы армии:

„Когда вступите на землю преступившего закон госу­дарства, не вредите его богам; не охотьтесь на диких жи­вотных; не разрушайте земляные укрепления; не жгите до­ма; не вырубайте леса; не забирайте шесть домашних жи­вотных, зерно или инструменты. Когда встретите старых или малых, верните их домой, не причиняя вреда. Даже если встретите взрослых, до тех пор пока они не вступили в бой, не относитесь к ним как к врагам. Если враг ранен, окажи­те ему помощь и верните домой**.

После казни виновных правитель вместе с удельными князьями регулировал и исправлял управление и обычаи государства. Они выдвигали достойных, возводили на пре­стол просвещенного правителя, а также регулировали и восстанавливали ранги и обязательства» (с. 164-165).

Здесь же перечисляются некоторые виды преступлений, влекущих за собой карательные действия:

«Тот, кто воспользуется слабостью других государств или малостью государства, будет окружен со всех сторон.

Тот, кто убивает достойных людей или вредит людям, будет свергнут.

Тот, кто в своем государстве жесток и нападает на дру­гие государства, будет удален.

У кого поля зарастают травой, а люди бродяжничают, у того будут урезаны границы.

Тот, кто, пользуясь выгодами местности, не подчиняет­ся приказам, будет смят.

Тот, кто ненавидит своих родственников, будет проучен.

Тот, кто убивает своего правителя, будет казнен.

Тот, кто строптив и вздорен, кто вспыльчив и негодует, будет истреблен» (с. 166).

Хотя черты поведения дурного правителя и признаки гибели государства описываются в нескольких ранних во­енных трактатах, наиболее развернутое описание содер­жится в «Трех стратегиях»:

«Когда деяния правителя необычайно жестоки, его под­чиненные будут спешить принятьсуровые меры. Когда на­логи обременительны, повинности многочисленны, штра­фы и наказания бесконечны, а люди вредят и крадут друг у друга, это называется „погибшим государством".

Когда государственные чиновники образуют группы и клики и каждый выдвигает тех, кто ему знаком; когда госу­дарство призывает и назначает злых и развращенных, пре­следуя гуманных и достойных; когда чиновники поворачи­ваются спиной к государству и радеют лишь о себе, а люди одного звания ими разделены, это называется „источни­ком беспорядка".

Когда сильные кланы собирают злых, когда почитаются люди, не имеющие заслуг, и нет никого, кто не страшился бы их величия; когда эта практика распространяется и перепле­тается с притворной добродетелью, выражающейся в бла­годеяниях, и они вырывают власть у занимающих должно­сти; когда они вредят тем, кто ниже их, а в государстве шум и клевета, и при этом министры покрывают друг друга и мол­чат, это называется „порождением беспорядка в корнях".

Когда правитель относится к хорошим как к хорошим, но не выдвигает их; когда он ненавидит злых, но не смеща­ет их; когда достойные отошли от дел и прячутся, а недо­стойные занимают посты, государству будет нанесен вред.

Когда лживые министры занимают высшие посты, вся армия будет шумной и вздорной. Опираясь на свое влия­ние, они услащают любимцев и действуют так, что это воз­мущает войска. В выдвижении и смещении нет никакого основания, злых не отстраняют, а люди ищут выгоду все­ми возможными способами. Они присваивают себе право назначения, а при выдвижении и смешении хвастаются своими заслугами. Они клевещут и чернят исполненных великой добродетели и несправедливо обвиняют достой­ных. Они обращаются одинаково и с хорошими, и с плохи­ми. Они прибирают к рукам и затягивают дела правления так, что приказы не исполняются. Они назначают грубых чиновников, изменяя пути древних и извращая то, что уже сложилось. Когда правитель использует таких безнравст­венных, он обязательно столкнется с бедствиями и несча­стьями» (с. 368—369).

Когда Небеса обращают на правителя свой гнев, следует ожидать дурных предзнаменований и стихийных бедствий, а их появление означает утрату правителем благоволения Небес. (Небеса в данном случае означают некое божество, хотя и в неперсонифицированном воплощении. Впрочем, в военных трактатах «Небеса» по большей части соответст­вуют «сезонам Неба», означая сезонные и климатические явления, такие как жара и холод, ветер и дождь.) Когда государство Чжоу уничтожило династию Шан, чжоуские правители оправдывали свои действия, указывая на разнуз­данность и тиранию шанских государей, подчеркивая не­обходимость спасти жителей государства Шан от дальней­ших страданий и одновременно заявляя, что правитель Шан утратил благоволение Неба. В «Шести секретных уче­ниях» приводится взгляд Тай-гуна на преступления и буду­щую участь династии Шан:

«Ныне в Шан люди одурманены и запутывают друг дру­га. Вопиющая и неустанная, их жажда удовольствий и раз­влечений ненасытна. Это признак гибнущего государства. Я видел их поля — сорняков и травы больше, чем злаков. Я видел их людей — жестоких и лгунов больше, чем спра­ведливых и прямых. Я видел их чиновников — они грубы, порочны, бесчеловечны и злы. Они извратили законы и разрушили систему наказаний. Ни высшие, ни низшие чи­ны не осознают положения вещей. Пришло время исчез­нуть их государству* (с. 76—77).

Человек

Изложение тактических принципов

В военном деле понятие, называемое «человек», означает, что следует полагаться только на человека и не принимать в расчет предсказания и знамения. Когда армия идет в по­ход, если над главным знаменем соберутся совы, если по­краснеет вино в чаше или если сломается древко знамени, только командующий может устранить следствия этих зло­вещих предзнаменований. Если ты борешься со злом в со­гласии с добродетелью, если используешь прямых, чтобы изничтожить кривых, а достойных — чтобы победить глу­пых, у тебя не должно возникнуть сомнений. Тактический принцип из «Искусства войны» гласит. «Запрети предсказа­ния, устрани сомнения, и они умрут без колебаний» (с. 225).

Исторический пример

На шестой год периода правления У-дэ при династии Тан поднял мятеж Фу Гунюй, поэтому император отправил против него Ли Сяогуна, правителя уезда Чжоу, и других военачальников. Прежде чем выступить в поход, полковод­цы и командиры собрались на пир. Командующий приказал принести воды, но вода обратилась в кровь, и все бывшие

при этом побледнели. Однако Ли Сяогун сохранил спокой­ствие и сказал: «Несомненно, это означает, что Фу Гунюй останется без головы!» Он выпил всю воду, и все вокруг успокоились.

Когда они в первый раз столкнулись с врагом, войска Фу, занимавшие неприступную позицию, разбившись на мелкие отряды, напали на армию Ли, находившуюся среди ущелий, но Ли приказал лишь укрепить оборону и остался на месте. Затем он отправил гибкие войска перерезать вра­жеские пути снабжения. Вскоре мятежники стали страдать от голода и предприняли ночную атаку. Ли крепко спал и не двинулся со своих позиций. На следующий день он от­правил на вражеские укрепления слабые части, чтобы вы­звать врага на бой, и подготовил отборную конницу в ожи­дании ответного удара. Затем слабые части отступили, пре­следуемые мятежниками, которых тут же встретили отряды под началом Лу Цзушана. Лу вступил в сражение и разбил неприятеля, а Ли Сяогун не преминул воспользоваться по­бедой, чтобы уничтожить оставшиеся неприятельские си­лы. Так как Фу Гунюй не мог удержать свои позиции, он бежал, но был захвачен в плен конницей.

Комментарий

В противоположность предыдущей главе, согласно кото­рой такие знаки Небес, как чудесные явления, стихийные бедствия и затмения, знаменуют шаткость государства и грядущее падение правителя, данная глава отражает про­тивную точку зрения, излагаемую в большинстве класси­ческих военных трактатов и предостерегающую от веры в знамения, пророчества и странные природные явления из-за их отрицательного психологического воздействия.

В древности любое важное государственное мероприя­тие, а уж тем более война, предпринималось только по­сле проведения гаданий. Многое из того, что нам ныне из­вестно о династии Шан, включая сведения о численности армии, организационной структуре и длительности похо­дов, мы черпаем из многочисленных гадательных текстов, сохранившихся на черепашьих панцирях и бараньих лопат­ках. Даже в «Шести секретных учениях» при перечислении чиновников главного штаба и их обязанностей все еще упо­минаются три астролога:

«Астрологи, трое: ответственны за звезды и календарь; наблюдение за ветром и ци; определение благоприятных дней и времен; изучение знаков и явлений; понимание плохих знамений и бедствий; знание воли Неба относи­тельно завершения дел или отказа от них» (с. 85).

Таким образом, предсказания сопутствовали военным действиям от начала и до конца и оставались их неотъем­лемой частью и в последующие эпохи как в Китае, так и на Западе, несмотря на то что обращение к гаданиям и вни­мание к предзнаменованиям часто порицались военными теоретиками.

Величайшая опасность, которую несли знамения, пред­сказания и гадания, заключалась в потенциальном негатив­ном психологическом давлений на воинов, так как они могли вызвать беспокойство, сомнения и страх. Поскольку любое проявление сомнения считалось «тяжелейшим бед­ствием, которому может подвергнуться армия», многие вы­сказывались против использования гадательных практик и других форм предсказания будущего (или любых других отвлекающих факторов, например получения писем из до­ма, как мы увидим в главе 97 «Письма»). Впрочем, если официально объявленный запрет на гадания часто себя оправдывал, то от природных явлений, таких как затмения, странное поведение птиц или падающие звезды (как в ис­торическом примере к главе 49), нельзя было так просто отмахнуться. Согласно «Сыма фа», чтобы снизить воздей­ствие подобных феноменов, командиры должны вселить в души воинов такую уверенность в своих силах, что в их сердцах не останется места сомнениям и они просто не об­ратят внимания на зловещие знамения:

«Когда бы дела ни были завершены, они будут продол­жаться; когда они соответствуют пути древних, они осуще­ствятся. Если клятва дорога людям, они будут сильными, а ты сам сможешь различить роковые предзнаменования и благоприятные знаки. Дао устранения роковых предзнаме­нований в следующем: оно называется „справедливостью**. Доверяй честности людей, приблизь их силой, установи основы величественного правления, объедини силу Под­небесной* (с. 17S).

Истории известны ставшие расхожими примерами слу­чаи, когда военачальники терпели неудачу вследствие пре­небрежения зловещими приметами, скажем, вступая в сра­жение в последний день лунного календаря (как в зна­менитой битве на реке Личжэ). Ли Цзин, советовавший сохранить определенные мистические обряды, так как уме­лый полководец может с умом обратить их себе на пользу, привел в следующем отрывке один любопытный пример (а также контрпример) их использования:

«Тай-цзун сказал:

— Можно ли отбросить гадательную практику инь и ян?

Ли Цзин сказал:

— Нельзя. Война — это Дао хитрости, поэтому, если мы верим в гадательную практику инь и ян, мы можем влиять на жадных и глупых. Ее нельзя отбросить!

Тай-цзун сказал:

— Однажды вы сказали, что выбор благоприятных сезо­нов и дней — не для просвещенных полководцев. Только невежественные полководцы придерживаются их, поэтому лучше этот выбор отбросив».

Ли Цзин сказал:

— Тиран Чжоу погиб в день, обозначенный как цзя- цзы; У ван достиг процветания в тот же день. Согласно благо­приятным сезонам и дням, цзя-цзы — это первый день. Шан была в беспорядке, а Чжоу хорошо управлялась. Про­цветание и упадок различны в данном случае. К тому же сунский император У-ди собрал свои войска в .день, когда

га

идут к гибели*⁴. Все командиры в армии считали это непо­зволительным, но император сказал: „Я пойду вперед, и враг погибнет⁴⁴. Действительно, он покорил их. Ссылаясь на эти случаи, ясно, что выбор можно отбросить.

Однако, когда Тянь Дань был окружен Янь, Дань при­казал одному человеку предстать в образе духа. Он покло­нился и обратился к нему, и дух сказал, что Янь можно уничтожить. Затем Дань использовал пылающих животных, чтобы наступать, и атаковал Янь, нанеся им сокрушитель­ное поражение. В этом Дао хитрости военных мыслителей. Выбор благоприятных сезонов и дней сходен с этим.

Тай-цзун сказал:

— Тянь Дань вверил свою судьбу таинственному и унич­тожил Янь, а Тай-гун сжег стебли тысячелистника и чере­пашьи панцири и тем не менее выступил, чтобы уничто­жить тирана Чжоу. Как же так, ведь эти два поступка про­тиворечат друг другу?

Ли Цзин сказал:

— Непостижимые побуждения были одинаковыми. Один действовал противно правилам и захватил врага, другой — в соответствии с ними и осуществил свои расчеты.

В древности, когда Тай-гун помогал У-вану, они дос­тигли Му-е, где попали под дождь с грозой. Флаги и бара­баны были сломаны или уничтожены. Сань Ишэн хотел гадать о благоприятном отклике, прежде чем выступить. Это тот случай, когда из-за сомнений и страха в армии он полагал, что они должны положиться на гадание, чтобы спросить духов. Но Тай-гун был убежден, что сгнившая трава и иссохшие кости не стоят того, чтобы их спраши­вать. К тому же в случае, когда подданный нападает на сво­его правителя, разве будет еше одна такая возможность? Я полагаю, что Сань Ишэн выказал свои побуждения в на­чале, но Тай-гун приобрел их впоследствии. Даже если один противоречил, а другой следовал практике гадания, причины этого были одинаковыми. Когда ранее я говорил, что эту практику нельзя отбросить, это большей частью для того, чтобы сохранить жизненную точку ци до того, как дела начнут проявлять себя. Будут ли они успешными, это лишь вопрос человеческих усилий, и все!» (с. 439—440).

Как видно из этой цитаты, Ли Цзин не верил в досто­верность примет и гаданий, но, следуя заветам Сунь-цзы, использовал любую доступную возможность, чтобы под­нять дух воинов и вселить в них уверенность в своих силах.

Трактат «Вэй Ляо-цзы», написанный в конце эпохи Бо­рющихся Царств, начинается со знаменитого отрывка, в котором осуждаются полководцы, полагающиеся на что- либо, кроме человеческих усилий. Позднее этот пассаж также был включен в текст «Вопросов и ответов»:

«Лянский Хуэй-ван спросил Вэй Ляо-цзы:

— Правда ли, что Желтый император, благодаря наказа­ниям и добродетели, одержал сто побед, не потерпев ни одного поражения?

Вэй Ляо-цзы ответил:

— Наказания использовались при нападении на вос­ставших, добродетель использовалась для сохранения на­рода. Это не то что называется „небесными знамениями, благоприятными часами и днями, инь и ян, обращением лицом или спиной**. Победы Желтого императора были след - ствием человеческих усилий, вот и все. Почему так было?

Если есть укрепленный город и его атакуют с востока и с запада, но не могут взять, может ли быть, что при нападе­нии со всех четырех сторон был упущен благоприятный момент? Если все еще не можешь взять город, то оттого, что стены высоки, рвы глубоки, оружие и снаряжение пол­ностью подготовлены, материалы и зерно накоплены в больших количествах, а у храбрых воинов врага — единый план. Если стены низкие, рвы неглубокие, а оборона сла­бая, город можно взять. С этой точки зрения „момент**, „сезоны** и „небесные знамения** не так важны, как чело­веческие усилия..

Согласно „Небесным знамениям**, расположение войск, когда позади них вода, называется „отрезанной армией**.

Расположение войск, когда впереди хребет горы, называ­ется „брошенной армией". Когда У-ван напал на шанского Чжоу, он расположил войска так, что позади него была ре­ка Цзи, а впереди — склон горы. Имея 22 500 человек, он напал на сотни тысяч воинов правителя Чжоу и уничтожил династию Шан. Однако разве правитель Чжоу не располо­жил войска согласно небесным знамениям?

Полководец из Чу по имени Гун-цзы Синь собирался вступить в сражение с Ци. Согласно верованиям, тот, над кем хвост кометы, одержит победу и его нельзя атаковать. Гун-цзы Синь сказал: „Что может знать комета? Те, кто сражается, не сводя глаз с кометы, будут разбиты и завое­ваны". На следующий день он вступил в сражение с Ци и нанес им тяжелое поражение. Желтый император сказал: „Ставить демонов и духов на первое место не столь хоро­шо, как проверять прежде свои знания". Это означает, что небесные знамения есть ни что иное, как человеческие уси­лия* (с. 299-300).

В «Вопросах и ответах» Ли Цзйн также разоблачает ста­рые предрассудки, которые способны оказать неблагопри­ятное воздействие на маневренность армии:

«Тай-цзун сказал:

— Тай-гун утверждал: „Когда пехота вступает в сражение с колесницами и конницей, она должна воспользоваться выгодами холмов, могильных курганов, оврагов и ущелий". К тому же Сунь-цзы сказал: „Местность, подобная изло­мам Неба, холмы, погребальные курганы и старые укрепле­ния не должны быть заняты армией". Что скажете об этом?

Ли Цзин сказал:

— Успешное ведение войны зависит от единства сердец. Единство сердец основано на запрещении знамений и уст­ранении сомнений. Если у полководца будет что-нибудь, в чем он сомневается или чего он боится, его чувства будут поколеблены. Когда чувства поколеблены, враг воспользу­ется трещинами, чтобы напасть. Поэтому в охране лагеря или защите местности все зависит от человеческих усилий!

Такая местность, как обрывистые склоны, глубокие ушелья, овраги, проходы с высокими стенами, „природные темни- цы“ и заросшие земли, не подходят для человеческих дел. Поэтому военные стратеги избегают вести туда войска, что­бы не дать врагу получить выгоду. Холмы, погребальные курганы и старые укрепления — это не отрезанная мест­ность и не опасные места. Если мы получили их, это будет выгодой, поэтому как же может быть правильным развер­нуться и оставить их? То, о чем говорил Тай-гун, — это самая сущность военных дел.

Тай-цзун сказал:

— Я думал, что среди орудий силы нет более устрашаю­щего, чем армия. Если собирать армию выгодно для чело­веческих дел, как можно — ради того, чтобы избежать дур­ных предзнаменований, — сомневаться? Если в будущем любой из полководцев не предпримет нужных действий из-за инь и ян или роковых знаков, вам следует пристру­нить и обучить его* (с. 431—432).

Хотя в данном случае взгляды Тай-гуна оцениваются да­же выше советов Сунь-цзы, в «Шести секретных учениях» все-таки содержатся следы гадательных ритуалов, которые можно увидеть в 28-й и 29-й главах «Пять тонов» и «Отли­чительные признаки армии». В первой обсуждается метод предсказания победы и поражения при помощи особого свистка, издававшего звук пяти различных тонов в зависи­мости от состояния неприятеля. Во второй ряд привычных признаков силы и слабости завершается отрывком, в кото­ром обсуждается метод определения уязвимости того или иного города по характеру его ци. В целом гадание по ци считалось высоким искусством, долгое время сохранявшим свое значение и культивировавшимся на протяжении веков.

Трудности

Изложение тактических принципов

В целом Дао командования армией заключается в разделе­нии с войсками радостей и тягот. Если войско вступит на опасную и трудную местность, полководец не должен ос­тавлять армию, чтобы спасти свою жизнь. Столкнувшись с трудностями, военачальник не должен изыскивать способа избежать их, но должен стремиться сохранить и защитить все свое войско, не покидая его ни в жизни, ни в смерти. Если он будет поступать таким образом, как воины трех армий смогут забыть об этом? Тактический принцип из «Сыма фа» гласит: «Если столкнешься с опасностью и труд­ностями, не забывай о людях» (с. 174).

Исторический пример

В эпоху Троецарствия Цао Цао отправился в поход на Сунь Цюаня и затем вернулся в свою страну. Его полководцы Чжан Ляо, Лэ Цзинь и Ли Дянь, имевшие под своим нача­лом более семидесяти тысяч человек, разбили лагерь в Хэ­фэй. Когда затем Цао Цао выступил в поход на Чжан Лу, он оставил у командующего обороной Сюэ Ди письмо с указаниями, приказав вскрыть его только в случае прибли-

жения врага. Вскоре после этого Сунь Цюань во главе сво­их войск окружил Хэфэй, так что военачальники вскрыли письмо, в котором было написано: «Если придет Сунь Цю­ань, полководцы Чжан Ляо и Ли Дянь должны выйти со своими отрядами и вступить в сражение, а армия Лэ Цзиня должна оборонять город и не участвовать в битве».

Все три военачальника были озаоачены этими указания­ми. Наконец, Чжан Ляо сказал: «Цао Цао воюет далеко отсюда, поэтому, если враг придет сюда, мы неизбежно будем уничтожены. Поэтому он дал нам такие указания. Однако прежде чем вступить в битву с врагом, мы должны провести контратаку, чтобы ослабить его громадное пре­имущество в стратегической мощи и тем самым успокоить умы наших воинов. После этого мы сможем держать обо­рону. Та самая тонкая грань, что отделяет победу от пора­жения, заключается в этом единственном усилии, так в чем же могут быть сомнения?»

Ли Дянь придерживался того же мнения, поэтому ночью Чжан Ляо отобрал восемьсот храбрых воинов и устроил для них пир, заколов быка, чтобы они как следует подготови­лись к грядущему сражению. На заре Чжан Ляо надел дос­пехи и повел солдат на битву. Поначалу они прорвали ря­ды противника, убив несколько десятков мятежников и обезглавив двух командиров высокого ранга. Затем, гром­ко выкрикивая свое имя, Чжан повел их в атаку на отряд личных телохранителей Сунь Цюаня. Сунь Цюань был крайне испуган. Остальные войска не понимали, что про­исходит, поэтому они поднялись на возвышенность и уви­дели, что Сунь Цюань защищается от нападающих длинной алебардой. Чжан Ляо, насмехаясь, предлагал Сунь Цюаню спуститься, но тот не осмеливался двинуться с места.

Воины Суня несколькими рядами окружили Чжан Ляо и его людей, взяв их в плотное кольцо, но Ляо ринулся на­право и налево и яростно ударил в лоб, прорвав окруже­ние. Несколько десятков его воинов вырвалось из окру­жения вместе с ним, но оставшиеся в кольце закричали:

т

«Неужели наш полководец нас покинет?» Чжан Ляо дви­нулся назад и помог спастись остальным, и никто из армии Сунь Цюаня не осмелился помешать ему. Сражение дли­лось все утро, и армия Суня упала духом. Тогда Чжан Ляо вернулся в город и привел в порядок защитное снаряже­ние, тем самым успокоив сердца своих воинов. Сунь Цюань пытался взять город десять дней, но, не добившись успеха, отступил. Чжан Ляо отправился в погоню и напал на армию Сунь Цюаня, чуть было не захватив его самого в плен.