Становление японской культуры. Образование родо-племенных союзов на островах Кюсю и Кинай
Даже весьма схематичный, беглый обзор лишь самых необходимых археологических данных, а также данных из китайских источников и японской мифологии, касающих-
5 Здесь умышленно обойден вопрос о многочисленных глиняных фигурках периода Дзёмон, хотя блестящее мастерство, с которым они выполнены, само по себе удивительно. Типично неолитическая по характеру, эта в этническом отношении пестрая пластика сопровождает сосуды почти всех археологических памятников Среднего, Позднего и Позднейшего Дзёмон.
Небольших размеров, как правило, плоские, фигурки служили, видимо, личными или родовыми оберегами и не получили в дальнейшем ни иконографического, ни семантического развития в представлениях синто. Синтоистская скульптура ханива наследует символику сосудов дзёмон, а прямые традиции фигурок дзёмон, скорее, стилистически прослеживаются в древнем искусстве племен Центральной Америки. В отличие от повсеместно распространенных неолитических фигурок, наделенных, как правило, подчеркнуто женскими признаками, японские фигурки вовсе не обязательно изображают символ плодородия, как то принято считать в литературе,— среди них немало мужских фигурок и еще больше фигурок, вовсе лишенных признаков пола, хотя и они тоже являются icons (см. рис. 3), т. е. знаками в прямом смысле этого слова. Причудливые и странные, они ни зооморфны, ни антропоморфны. И это, видимо, не случайно: здесь, должно быть, воплотились представления неолитического человека об ином, незнаемом мире. Показательным является то, что большинство фигурок украшено тем же орнаментом, что и сосуды. Но здесь, вероятно, он служит просто указанием на принадлежность фигурок к миру духов.
ся этого периода, позволяет наметить основные черты про-тояпонской культуры. Прежде всего бросается в глаза, что .уже в этот очень ранний период протояпонская культура представляла собой весьма сложный конгломерат отдельных культурных комплексов. Во II в. н. э. было уже по крайней мере два таких этнически и территориально сложившихся культурных комплекса: на острове Кюсю (за исключением юга острова, населенного племенами кумасо) .и в районе Кинай (Центральная Япония),— которые, в свою очередь, сформировались из весьма разнородных элементов. Причем процесс этот начался задолго до рассматриваемого периода. В результате неоднократных сдвигов в эпоху позднего энеолита, связанных с продолжительными инфильтрациями племен с материка, на Кюсю распространилась так называемая культура яёй, основы которой принесли пришельцы из Южной Кореи. Культура яёй, как явствует из ее названия6, проникла далеко на север, однако расцвета весь культурный комплекс яёй достигает только на Кюсю. На северо-востоке, в Центральной Японии, превалируют элементы местной культуры.
Согласно периодизации японских археологов [31; 52], в период Средний Яёй, совпадающий с эпохой бронзы (примерно II—I в. до н. э.— II в. н. э.), культурный ареал Северного Кюсю и Нагато, населенных племенами ва, демонстрирует тесную связь с племенами Трех Хань в Южной Корее. Культура же района Кинай, имеющая множество параллелей в культуре айнов, с одной стороны, и в аустронезийской культуре — с другой, весьма слабо связана с материком. В эпоху бронзы культурный комплекс Кинай, опирающийся на.земледелие, которым занималось со времени энеолита главным образом аборигенное население преимущественно айнского происхождения, достигает весьма устойчивого равновесия.
Оба культурных ареала отличаются друг от друга не только характером хозяйства, но и культовым комплексом. Истоки этого явления следует искать в глубокой древности. Население Северного Кюсю еще до наступления эпохи бронзы было тесно связано с Южной Кореей. В эпоху бронзы связи и взаимодействие двух культур сохраняются. Оживленные сношения благодаря мореходству между Кюсю и мате-
6 Термин «яёй» происходит от названия улицы в Токио, где впервые была найдена керамика этого типа.
риком приводят к попытке вождей племенного союза объединить под своей властью не только Северный Кюсю, но и часть территории Кореи. Завоевание Кореи нашло отражение в IX и X свитках «Нихонги», повествующих о царствовании легендарных правителей Дзинго и Одзин. Как сообщается в «Нихонги», императрица Дзинго-кого в 200 г. н. э. выступила во главе войск для завоевания Синра (Сираги), угрожавшего японской колонии в Мимана (южная оконечность Корейского полуострова). С помощью божества моря Сумиёси японский флот достиг берегов Кореи. Войско Синра потерпело поражение, и государь Синра должен был ежегодно платить дань в виде 80 кораблей, груженных золотом, серебром, платьем и пр. Государи Корай (Кома) и Хакусай (Кудара) признали суверенитет Японии.
Достоверность датировки событий в «Нихонги» была поставлена под сомнение рядом ученых — они предложили датировать корейский поход не 200, а 346 г. Но так или иначе, а предание, зафиксированное в «Нихонги», несомненно отражает какие-то реальные события, связанные с завоевательными походами вождей племенного союза ва в Корее. Интересно, что наследовавший Дзинго «император» Одзин, при котором продолжался обмен посольствами и подарками, квалифицировавшимися зачастую обеими сторонами как дань, был впоследствии отождествлен с синтоистским богом войны Хатиманом. В этом героическом мифе отражен характер общества III -в. и. э.
Во главе союза племен ва на Северном Кюсю стояли военные вожди. Об этом свидетельствуют данные археологии и китайские источники, такие, как, например, «Вэйчжи» или «Хоу Ханьшу»7. Религиозный ритуал племен Северного Кюсю носит ярко выраженный военный характер.
В эпоху бронзы на Кюсю сложился тройной ритуальный комплекс, который, по-видимому, в эпоху энеолита был занесен с материка, а затем вобрал в себя черты местного культа. Религиозные верования, сформировавшиеся в результате этого процесса, весьма близки к религиозным ваз-зрениям айнских племен. Три предмета, являющиеся объектом поклонения,— меч, зеркало и магатама (яшмовые подвески) — почти полностью совпадают с ритуальным комп-
7 Эти и некоторые другие источники сообщают сведения о торговле рабами под видом дани или подарков. Понятно, что для захвата рабов и дани вожди племенного союза вели частые войны.
лексом айнов: палицей вождя (сэкибо), дискообразными символами солнца (причем в обоих случаях солнце — женское божество) и той же магатама (изогнутой яшмой — символом плодородия). Центральное место в верованиях ва на Кюсю занимает культ оружия. На это указывает, например, хотя бы то обстоятельство, что мечи находят не только в погребениях, но и в местах — и в большом количестве,— где совершались религиозные обряды: на вершинах холмов, в ограде святилища. Этот обряд перешел затем в синтоизм. Например, за оградой синтоистского храма Идзу-мо Тайся было найдено множество бронзовых ритуальных мечей. Миф о волшебных мечах Аматэрасу и С ус а но о — один из центральных синтоистских мифов. А легендарный император «Северного Кюсю» Одзин не случайно превратился в синтоистском пантеоне в бога войны Хатимана. Но многочисленные находки литейных форм, в которых отливались ритуальные широколезвийные мечи8, служившие объектом культа, а также видимо, предметом обмена с другими племенами, приходятся исключительно на Северный Кюсю и примыкающий к нему непосредственно крайний запад Тюго-ку. В районе Кинай ритуальное оружие не было обнаружено вовсе. Зато сельскохозяйственные орудия из раскопок в Северном Кюсю демонстрируют весьма низкий по сравнению с обнаруженными в районе Кинай технический уровень. Все указанные здесь обстоятельства лишний раз подчеркивают преимущественно военный характер общества на Кюсю в эпоху бронзы. Отсюда понятно, почему именно союз племен Северного Кюсю завоевал и подчинил себе примерно в III в. племена, населявшие Центральную Японию, а не наоборот9.
Культура и искусство бронзовых колоколов (дотаку)
В эпоху бронзы, как уже отмечалось, Кинай выступает вполне сформировавшимся культурным ареалом, население которого объединялось специфическим культом дота-
8 Широколезвийное оружие — меч, возник на севере Кюсю. В нем сочетаются признаки узколезвийного меча и айнской палицы — сэкибо.
9Среди японских и зарубежных историков пока еще не существует единого мнения по этому вопросу. Некоторые полагают, что племена Кинай (цутигумо или идзумо) завоевали Кюсю. Однако большинство специалистов считают, что ва Северного Кюсю захватили Кинай.
ку — бронзовых колоколов (рис. 8). Религиозные воззрения племен, населявших Кинай в эпоху бронзы, объектом 'поклонения которых, по-видимому, и являлись бронзовые колокола — дотаку, изучены еще совершение недостаточно. Но есть основание считать, что это одна из разновидностей культа предков.
Проблема дотаку принадлежит к наиболее спорным проблемам археологии. Вплоть до настоящего времени окончательно не установлены ни их назначение, ни их датировка. Относительно датировки существует несколько версий.
Среди части японских и западных ученых (Роберт Пэйн [93], Жанна Бюо [66] и др.) распространена теория о том, что так называемая культура дотаку не связана с другими археологическими культурами Японии. Однако в последнее время все большее распространение получает теория принадлежности дотаку к позднему периоду японского бронзового века.
О происхождении и назначении колоколов дотаку также существуют различные мнения. Обращает на себя внимание аналогия с бронзовыми барабанами Южного Китая и Индокитая. Этой точки зрения придерживаются теперь Моримото Рокудзи [40], Умэхара Сэдзи [55], С. Гото [31], Вацудзи Т. [30], С. Арутюнов [1] и др.
Колоколообразная форма дотаку и отдельные из найденных экземпляры, имеющие внутри язык или крюк, позволяют предположить, что дотаку произошли от китайских музыкальных инструментов то, или чун.
Постепенно форма дотаку видоизменялась — они становились больше, приобретали удлиненную форму. Потеряли они и свое прежнее значение, превратившись, как это часто бывает, в принадлежность культа. Таково вкратце содержание последней версии, выдвинутой японскими археологами относительно дотаку [58]. Некоторые ученые полагают, что дотаку служили навершиями фаллических герм [80]. Последнее предположение не лишено основания, так как имеет прямое отношение к культу плодородия, играющему очень важную роль в преимущественно земледельческом обществе.
Во всяком случае, все специалисты сходятся на том, что дотаку несомненно являются предметом культового назначения. В пользу подобного мнения свидетельствует следующее: все дотаку были найдены на возвышенностях, где находились святилища; нередко в одном месте обнаруживали сразу множество колоколов — видимо, они были укрыты жрецами от поругания врагов.
Расположение алтарей исключительно на возвышенностях— а об этом говорят и расшифрованные названия пунктов, в которых, защищая племенные святыни, население во главе со жрецами отражало осаду кюсюсцев [87, 129: сноски 3 и 4],— позволяет связать культ колоколов с почитанием гор; как правило, к этому времени культ гор переходит в тотемистическую стадию, уже непосредственно связанную с культом предков.
Археологи различают три типа колоколов. Дотаку первого и второго типов датируются более ранним временем, они меньшего размера, чем дотаку третьего типа, и украшены только линейным орнаментом, располагающимся либо по горизонтали, либо по вертикали. Колокола первого типа иногда покрыты китайским линейным орнаментом, так называемым таотё. Дотаку второго типа украшены орнаментом рюсуймон (бегущая волна) и кэсадасуки (шнур), который встречается и в искусстве Нара. Орнамент кэсадасуки более всего близок к орнаменту эпохи Дзёмон и современных айнов. Колокола третьего типа датируются более поздним временем (примерно III в.). Они достигают в высоту полутора метров, и их поверхность, расчлененная по горизонтали и по вертикали, заполнена рельефами, изображающими сцены охоты, рыбной ловли и другими подобными сюжетами.
Б начале XIX в. в провинции Сануки во время строительных работ был найден колокол, принадлежащий к третьему типу. Украшенный рельефами на сюжеты, повествующие о жизни племен Центральной Японии, этот экземпляр признан шедевром древнего японского искусства. Поверхность его расчленена пересекающимися вертикальными и горизонтальными линиями на 12 частей, в каждой из которых помещено изображение отдельной сцены (охота на оленя, рыбная ловля, полевые работы, ткачи за работой, человек, размалывающий зерно в ступке, жилище 10, звери, птицы, насекомые и пресмыкающиеся). Расположение сцен указывает на появление повествовательного жанра в искусстве. Выполненный тонкими линиями рельеф очень лаконичен, даже схематичен. Тем не менее он очень выразителен
10 Типичное для современной индонезийской (батакской) архитектуры, а с другой стороны, этот тип сооружений был воспринят в архитектуре древних синтоистских храмов Идзумо и Исэ.
и динамичен. Все эти черты с еще большей определенностью проявляются в памятниках искусства следующих периодов— Ямато и особенно Асука — Нара. Показательны в этом отношении вышивка из храма Тюгудзи и живопись Тамамуси, датируемые VII в. Росписи Тамамуси близки рельефам дотаку из Сануки не только стилистически — в них получает дальнейшее развитие принцип повествователь-ности. В то же время многие изображения этого дотаку напоминают и росписи корейских могильников III—V вв.
Открытые археологами в Кинай весьма многолюдные поселения эпохи бронзы, как и рельефы на колоколах, помогают воссоздать картину земледельческого общества с довольно высоким уровнем техники сельского хозяйства и гончарного ремесла. (Равнина Кинай более пригодна для культуры риса, чем гористый Северный Кюсю.)
Отсутствие ритуального оружия указывает на то, что не военная знать племени вершила делами. Скорее всего, как это видно, например, из «Кодзики» и «Нихонги», во главе племен Кинай стояли жрецы — хофури, как их называет «Нихонги». Богатый и плодородный Кинай, естественно, должен был вызвать у военной знати Северного Кюсю желание захватить его богатства и подчинить себе его население. Тем более что, несмотря на аустронезийский субстрат, племена Кинай этнически и лингвистически были близки племенам ва Северного Кюсю. Кумасо же, или хаято, населявшие юг Кюсю, были даже с точки зрения ва «варварами», уровень развития которых был значительно ниже, чем уровень ва, и они могли представлять поэтому интерес только как источник рабов. Такое отношение к «южным варварам» сохраняется и на протяжении последующих периодов, т. е. Ямато и Асука — Нара.
Проблемы, связанные с развитием, взаимодействием и борьбой двух ареалов культуры эпохи бронзы, равно как и целый ряд вопросов, касающихся становления, характера и развития государства Ямато, еще далеко не выяснены и ждут своего разрешения. Опираясь на некоторые уже установленные факты, можно лишь предположить, что отмечаемая рядом ученых (С. Тома, А. А. Сато, Т. Вацудзи, В. Астон, Г. Сэн-сом, Дж. Киддэр, С. А. Арутюнов и др.) близость (языковая и этническая) племен Северного Кюсю и Кинай сложилась вследствие достаточно сильной местной этнической основы (ею, скорее всего, являлась айнская основа) обоих районов, которая оказалась достаточно устойчивой и не была погло- щена во время миграций в эпоху неолита. На эту основу н наслаивалась, видимо, новая культура, причем рядовая масса членов племени сохраняла в значительной мере свою культуру. С наступлением эпохи железа, которая датируется примерно III в., усиливается тенденция, приводящая к возникновению государства. Сопутствующее этому процессу становление японской народности в обоих районах несомненно облегчалось близостью населения этих ареалов. Не случайно тройной религиозный комплекс айнов и племен Северного Кюсю совпадает почти целиком. А айнская основа была, как известно, очень .сильной в Кинай в эпоху бронзы.
Процесс завоевания Кинай союзом племен Северного Кюсю отражен и в «Кодзики» и в «Нихонги» в мифах об Аматэрасу, Сусаноо и о походе Дзимму тэнно. В обоих мифах из цикла о богине солнца Аматэрасу она предстает добрым началом, носителем справедливости, который одерживает верх над злом в лице Сусаноо. Известно, что женское божество Аматэрасу — обладательница священных мечей11, и в этом заключается прямое указание на то, что она — верховное божество Северного Кюсю.
Сусаноо, напротив, злое, враждебное солнцу мужское божество, почитавшееся в Идзумо, т. е. в районе Центральной Японии, примыкающем к Си-Кинай и являющемся районом распространения дотаку, куда он, побежденный, был изгнан Аматэрасу. Победа Аматзрасу над Сусаноо знаменует собой победу матриархального начала над патриархальным. Казалось бы, что должно случиться наоборот. Хотя необходимо учитывать, что рассматриваемый миф или какая-то его часть может отражать более раннюю картину общества Кюсю, где в III в. тоже, возможно, утвердился патриархат. Но тот факт, что в начале VIII в., когда были записаны «Кодзики» и «Нихонги», этот миф сохраняет яркую окраску, присущую матриархальному обществу, весьма серьезен. Во всяком случае, победа женского божества над мужским несомненно отражает характерное для японского общества и в последующие периоды явление, когда женщина часто играла ту же роль, что и мужчина, наследуя престол, занимаясь литературой и пр. Ни одна литература, раннего средневековья например, не имеет столько знаменитых писательниц, как литература эпохи Хэйан.
11 В более позднем варианте мифа по «Нихонги» Аматэрасу дает Сусаноо свое ожерелье, а тот ей свой меч.
Другой знаменитый миф о Ямато Иварэбико, обожествленном под именем Дзимму12, содержит подробное описание похода этого наиболее популярного персонажа мифологического цикла о героях. В мифе приводится генеалогия героя, маршрут похода на Восток, подробная хронология и описание хода событий. Насыщенное сказочными чудесами повествование вместе с тем позволяет выделить заключенные в нем реальные факты и события, увенчавшиеся завоеванием Кинай и объединением Кюсю и Центральной Японии. Разумеется, датировку похода в «Нихонги» (665 г.) следует отнести за счет присущей всему сочинению тенденции к архаизации событий, тем более что подробности мифа характерны для значительно более позднего периода, а именно для периода перехода от бронзового к железному веку.
Железное оружие — китайские железные мечи — появляется впервые на Кюсю примерно в конце III в. После падения царства У в 287 г., по мнению известного советского этнографа Г. Г. Стратановича, произошла массовая эмиграция жителей царства за его пределы. Часть из них, вероятно, попала и на Кюсю обычным для миграций с материка путем и принесла с собой целый ряд технических достижений (секретов ремесла) и научных сведений того времени 13. Выходцы из У, осевшие на Кюсю, могли принять участие в походе Дзимму, который большинство историков датируют примерно концом III — началом IV в.14. Согласно «Нихонги», подготовка к походу продолжалась три года. Собрав воедино все свои силы, Дзимму отплыл во главе своих войск с юга Кюсю, а, точнее, как полагает С. А. Арутюнов, с его западного побережья [1, 178]. Маршрут плавания Дзимму, по мнению С. А. Арутюнова, тот же самый, что описан з «Вэйчжи», но только в обратном направлении15. Высадившись в Кавати—-наиболее развитом районе Кинай, войско Дзимму встретило упорное сопротивление и, потерпев пора-
12 Дзимму — божественный предок японских императоров, через которого они ведут свое происхождение прямо от богини Аматэрасу.
13 Следы влияния, пришедшего из царства У (по-японски Го), видны хотя бы из термина «го-ин», из названия музыкального «жанра» гагаку — «музыка Го» (см. стр. 225) и т. д.
14 Завоевание Кинай племенным союзом Северного Кюсю условно отождествляется с походом Дзимму. Возможно, что если он и существовал, то, как полагают некоторые японские историки, жил в 62—61 гг. до н. э.
15 Обогнув юг Кюсю, войско прибывает в Тома (Сацума); далее мимо Хюга, через пролив Бунго, прибывает в Уса (Северный Кюсю), а затем спустя три года завоеватели отплыли на восток и прибыли в Кавати.
жение, отступило. Далее, рассказывает «Нихонги», богиня Аматэрасу явилась во сне своему потомку и обещала ему прислать на помощь солнечного ворона [87, 115, 116]. Это уже более позднее, возможно позднее III—IV вв., заимствование явно из китайской мифологии.
После вещего сна в делах Дзимму наступает перелом, п удача начинает сопутствовать завоевателям. Они беспощадно уничтожают всех, кто оказывает им сопротивление. Вожди племени цутигумо, являвшиеся одновременно жрецами, были перебиты вместе со своими сторонниками там, где они укрывались от осаждавших, по-видимому, судя по тексту «Нихонги», в местных святилищах. Остальные покорились победителям [87, 129].
По окончании похода Дзимму объявил, что длившаяся шесть лет война окончена, дикие орды уничтожены и теперь следует построить дворец (или, что более вероятно, святилище) [87, 129, 130] в завоеванном месте16.
Так окончилось покорение Кинай.
Однако поголовного истребления населения, уничтожения его культуры не было. Наоборот, так называемая культура Ямато, сменившая культуру Северного Кюсю и Кинай, свидетельствует, что основные элементы культурного комплекса Кинай (характер полеводства, ремесла, жилища, уклад жизни, даже божества — покровители завоеванной земли) сохранились и были восприняты культурой Ямато, ставшей наследницей обеих культур.
Насколько органичным был процесс объединения, свидетельствует, например, то обстоятельство, что культ Сусаноо и других божеств Центральной Японии продолжался в Яма-то. Особенной популярностью он пользовался в Идзумо, куда, согласно мифу, был изгнан Сусаноо. Впоследствии Сусаноо почитается всей синтоистской Японией. Храм Идзумо-по-Оясиро посвящен культу О-Куни-Нуси — потомку Сусаноо. По значению это вторая после храма в Исэ святыня синтоистской Японии 17.
В другом мифе, вошедшем в «Кодзики» и «Нихонги», ви-
16 В. Астон отмечает (87, 129; сноски 3, 4), что имена собственные, приведенные в тексте, означают просто понятие, например, Ока-дзаки — вершина холма, Сакамото — отрог горы и пр. При этом и местность и святилище, в ней расположенное, назывались одинаково. Это уже прямо указывает на существование культа гор.
17 Верховный жрец синтоистского храма Идзумо-но Оясиро в Кидзуки считается прямым потомком Сусаноо и носит титул Икигами — живой бог.
димо, относящемся к более позднему времени, чем весь цикл ' об Аматэрасу, и повествующем о деяниях Сусаноо после изгнания его с небес в Идзумо, он выступает уже не злым, а добрым началом. Здесь Сусаноо — божественный герой, побеждающий страшного восьмиглавого дракона Яма-то-но Ороти, угрожавшего пожрать богиню рисовых полей Куси Инада-химэ. Сусаноо, хитростью опоив дракона зельем, убивает его, разрубает на части и достает волшебный меч Ама-но-Муракумо-но-Цуруги, что означает — Меч собирающихся небесных облаков. Этот меч Сусаноо преподнес своей сестре — богине Аматэрасу. А та, в свою очередь, пожаловала его потом вместе с зеркалом и яшмовыми подвесками-мага-тама своим потомкам, вручая им власть над Японией.
Сусаноо передал власть над землей Идзумо О-Куни-Ну-си — своему потомку в шестом колене — первому божественному правителю Идзумо, а тот отрекся от власти в пользу теэнсон — внука Аматэрасу — Хико-хо-Ниниги О Микото. Нилиги и стал родоначальником государей Японии.
Вероятно, составители «Кодзики» и «Нихонги» объединили в один мифологический цикл какие-то более ранние мифы, принадлежавшие, по-видимому, первоначально различным племенам. Можно предположить, что в данном случае были объединены солярный миф племен Северного Кюсю с мифологическим циклом Центральной Японии. В «Кодзики» и «Нихонги» Сусаноо предстает божеством, совмещающим в себе функции нескольких племенных богов (как, впрочем, и богиня Аматэрасу). Сусаноо—'бог в^етра и бури, он добывает Меч собирающихся небесных облаков и женится на божественной деве — богине рисовых полей — Куси Инада-химэ. Все это свидетельствует о том, что Сусаноо — божество земледельцев, жизнь которых зависит от ветров, облаков и дождей, орошающих рисовые поля. Первоначально, по «Кодзики», его божественный родитель Идзанаги пожаловал ему во владение море. Отсюда проистекают и остальные функции бога-громовика 18, ставшего земледельческим божеством и вместе с тем божеством луны. Ведь в основе земледельческого цикла лежал лунный календарь.
18 Ранние представления жителей прибрежного района Идзумо о том, что тучи идут с моря, подгоняемые ветром, и создали культовый комплекс Сусаноо. Возможно, что бронзовые колокола имеют прямое отношение к культу бога ветра Сусаноо. Расположенные на вершинах и склонах гор, открытых всем ветрам, колокола своим звучанием дополняли ритуал, совершаемый жрецами-хофури.
В связи с этим интересен миф о происхождении Аматэрасу и Сусаноо. Скорее всего, этот миф более поздний — он безусловно отмечен влиянием китайской традиции. Божественный родитель Идзанаги порождает одновременно и Аматэрасу, и Сусаноо, и их сестру Цукиёми. Аматэрасу, ставшая богиней Солнца, рождается из левого глаза Идзанаги,. Цукиёми — богиня Луны — из правого, а Сусаноо — бог Земли — из носа. Эта версия связана не только со стремлением составителей «Кодзики» и «Нихонги» объединить разноплеменные мифы и интерпретировать их на китайский лад. Сама по себе эта попытка представляет несомненный интерес, демонстрируя желание узаконить подобной интерпретацией объединение культов Аматэрасу и Сусаноо. Чрезвычайно-важно и то, что здесь, возможно, присутствует еще фрагмент какого-то другого мифа, в котором Сусаноо с самого начала представлен божеством Земли, а Цукиёми — Луны. Вероятно, это представление о Сусаноо как о мужском божестве Земли также связано с более поздним наслоением в культе Суганоо, когда на Сусаноо перешли характерные черты его супруги — богини рисовых полей Куси Инада-химэ. В более ранней версии этих верований, как правило, божество земли— женское и с лунным божеством (тоже женским) не соединяется.
Подробный разбор мифов, сложившихся вокруг Сусаноо, вызван стремлением проследить корни раннего синтоизма в верованиях племенных объединений, существовавших до государства Ямато. Известно, что Аматэрасу и Сусаноо предстают с самого начала главными синтоистскими божествами и сохраняют свое место и в современном синто. Храмы Аматэрасу в Исэ и Сусаноо в Идзумо со времен глубокой древности и вплоть до наших дней не утратили своего первостепенного значения. В период формирования синкретического вероучения рёбусиято культ Сусаноо был ассимилирован буддизмом 19, как и культ Аматэрасу, что подтверж-
19 Синтоистские храмы, посвященные Сусаноо, называются сака. В этом названии, быть может, заключается отзвук ритуала Сусаноо в Центральной Японии в период бронзы. Сака означает склон горы, холма, т. е. места, где обычно воздвигались святилища в тот период.
Характерно, что в синтоизме и рёбусинто Сусаноо представал божеством с головой быка, что также позволяет связать его культ с земледелием. В этом же районе в курганах железного века обнаружены глиняные изображения быка в упряжке. По-видимому, здесь произошла контаминация мифологического сюжета. В рёбусинто храмы Сусаноо стали называться Гион-си. Они пользовались большой популярностью.
дает важную роль этих божеств в эпоху Ямато — Нара — Хэйан.
Резюмируя данные, иллюстрирующие процесс возникновения культуры Ямато на основе объединения культур Северного Кюсю и Центральной Японии, следует отметить, что сравнительная легкость объединения Кюсю и Центральной Японии объясняется, видимо, несомненной этнической близостью населения этих районов. Их объединение в государство Ямато явилось социальным сдвигом, поворотным пунктом в процессе формирования японской .народности. Племенной союз ва Северного Кюсю, во главе которого стояла военная аристократия, подчинил племена Центральной Японии, которыми правила аристократия жреческая. Главные святилища верховного божества Северного Кюсю — божества солнца Аматэрасу в Исэ и бога Сусаноо в Идзумо — стали главными центрами синтоизма, сложившегося к этому периоду в общеяпонскую религию. Возможно, что еще до завоевания Кинай кюсюсцами существовал культ Сусаноо, но он был второстепенным. В синтоизме же он стал почти равен культу Аматэрасу.
Культура племен Центральной Японии сыграла в образовании культуры Ямато не меньшую роль, чем культура Северного Кюсю. Не случайно, таким образом, что культура Ямато распространяется по всей стране именно из Центральной Японии, а распространившись, превращается в действительно общеяпонскую культуру.
Дата добавления: 2015-12-22; просмотров: 885;