Декрет о свободе совести. 9 страница

В результате, он был запрещен в священнослужении за эти самочинные новшества, но продолжал служить.

Антонин был, безусловно, человеком идейным, пожалуй среди обновленческих лидеров одним из самых принципиальных и искренних, но вы должны помнить, что не всякий идейный еретик хорош просто потому, что он идейный, потому что можно искренне исповедывать ложные идеи. Иногда какой-нибудь циничный прагматик Церкви может повредить меньше, чем идейный, идеалистически настроенный ересиарх. Поэтому, в некоторых случаях приходится констатировать тот факт, что, скажем, какой-нибудь идеалист Глеб Якунин для Церкви гораздо опаснее, чем, может быть, писавший на него когда-то доносы корыстолюбивый приходской поп, ему завидовавший, который в своем служении, в общем-то, исполняет то, что требует Церковь. Один - идеалист, другой - циник и прагматик, но, тем не менее. Церкви может принести больше вреда такой идеалист. Вот таким идеалистом был Антонин (Грановский). Вскоре он и его сторонники в Москве войдут в контакт с петроградской группой "прогрессивного духовенства" и объединят свои усилия в борьбе за власть в Церкви. Разумеется, все это будет сделано не без санкции со стороны властей.

Обновленческое движение в 1922-24 г.

Вскоре после ареста патриарха, 29 апреля (12 мая) 1922 года к патриарху, который находится под домашним арестом, когда к нему не допускаются его ближайшие советники из Синода, к нему вдруг власти допускают группу священников, которая состоит из протоиерея Александра Введенского, священника Владимира Красницкого, еще двух петербургских священников, Белкова и Калиновского и псаломщика Стадника. Сопровождают этих клириков два сотрудника ГНУ.

Придя к патриарху и взяв у него благословение, эти священники начинают убеждать его в том, что происшедшие в Церкви события, действительно, очень опасны, что арест патриарха является результатом его собственных непродуманных действий по отношению к власти, что теперь Церкви очень сложно нормализовать отношения с большевиками и что только они смогли сейчас добиться согласия от властей на посещение патриарха, только они смогут как-то смягчить это противостояние и восстановить нормальные отношения между Церковью и государством. Они просят патриарха благословить немедленный созыв Собора и заявить о своем уходе на покой, со своей стороны обещают добиться от власти разрешения на созыв Поместного Собора, чтобы на Поместном Соборе были решены все спорные вопросы. То есть, вроде бы, прямо они на власть не претендуют, они просто просят патриарха объявить о своем уходе и благословить созыв Поместного Собора.

Патриарх оказывается в очень сложном положении. Этих людей он практически не знает, в то же время отдает себе отчет, что его заключение под стражей может длиться неопределенное время, а работа Синода и Высшего Церковного Совета может быть практически парализована властью. Он начинает размышлять, как поступить. Но согласие на созыв Поместного Собора не дает, как не дает согласия на свой уход. Патриарх пишет письмо, которое просит передать этих священнослужителей Калинину, письмо, в котором он принимает вполне понятное решение относительно высшей церковной власти. Вот это краткое письмо:

"Ввиду крайней затруднительности в церковном управлении, возникшей от привлечения меня к гражданскому суду, почитаю полезным для блага Церкви поставить временно, до созыва Собора, во главе церковного управления или Ярославского м. Агафангела (Преображенского), или Петроградского Вениамина (Казанского)".

Нам с вами очевидно, о чем идет речь, это - назначение своих местоблюстителей. Собора же патриарх созывать не хочет, он не уверен, что Собор не станет полем для манипуляций каких-то неизвестных ему церковно политических групп. Обновленцы не получают того, на что они рассчитывали, и на следующий же день появляются в газетах воззвания в газетах верующим сынам Православной Церкви России. В этом воззвании обновленцы обвиняют патриарха в неправильной церковной политике, обвиняют в том, что он благословил неучастие Церкви в борьбе с голодом, что он несет за это заслуженное наказание, а далее требуют, уже обращаясь как бы к церковному народу, немедленного созыва Поместного Собора, ко

торый мог бы восстановить, наконец, нормальные отношения между властью и Церковью, сделать то, чего сознательно не хотел патриарх Тихон. Послание это было написано резко, в нем появилась очень характерная для власти новая политическая фразеология.

Почему так оперативно действовали обновленцы, почему так быстро они получили возможность выступить в печати? Здесь опять хочется привести вам еще один государственный документ. Это - письмо, написанное Троцким, как человеком который всю эту обновленческую историю и вызвал к жизни и который по-прежнему руководит этой кампанией по обновленцам, точно также, как кампанией по изъятию церковных ценностей.

"Всем членам Политбюро. Копия в редакцию "Правды", "Известий", товарищу Ленину.

По поводу воззвания лояльной группы духовенства во главе с еп. Антонином в "Правде" напечатана небольшая заметка, в "Известиях" нет ничего. Опасаюсь, что пресса не обратит должного внимания на этот документ, который будет иметь, однако, громадные последствия в смысле полного раскола между демократической смено - веховской частью Церкви и ее монархическими контрреволюционными элементами. Сейчас мы, разумеется, полностью и целиком заинтересованы в том, чтобы поддержать смено - веховскую церковную группу, противомонархическую, ни на йоту, разумеется, не отступая он нашего государственного принципа об отделении Церкви от государства, а тем более от нашего философско - материалистического отношения к религии.

Сейчас, однако, главная политическая задача состоит в том, чтобы смено - веховское духовенство не оказалось терроризированным старой церковной иерархией. Отделение Церкви от государства, нами раз и навсегда проведенное, вовсе не означает безразличие государства к тому, что творится в Церкви, как материально - общественной организации, а не как в общине верующих.

Верхи Церкви имеют в своем распоряжении самые разнообразные громы для устрашения лояльных элементов. Политика черного церковного терроризма сохранила всю свою силу до последних дней. Оппозиционные лояльные, прогрессивные элементы духовенства, исходя, отчасти, из сложного и чисто формального принципа отделения Церкви от государства, отчасти наблюдая переходящую всякие пределы терпимость государства по отношению к контрреволюционным верхам Церкви, не рассчитывали, что государство окажет им поддержку, как гражданам, как представителям групп верующих против происков и мер материальной репрессии со стороны церковных верхов.

Однако, задача печати в этом вопросе в настоящее время состоит именно в том, чтобы поднять дух лояльного духовенства, внушить ему уверенность в том, что в пределах его бесспорных прав государство его в обиду не даст, хотя, разумеется, государство отнюдь не покушается на регулирование чисто религиозных отношений. Во всяком случае, необходимо уделить воззванию Антонина и других важное место, как симптомам, имеющим историческое значение, давать в прессе, вообще, как можно больше информации о движении в Церкви, всемерно оглашая, подчеркивая, комментируя смено - веховские голоса. Не скрывая нашего материалистического отношения к религии, не выдвигать его, однако, в ближайшее время, то есть, в оценке идейной борьбы, на первый план, дабы не толкать обе стороны к сближению, а наоборот, дать борьбе развернуться в самой яркой и решительной форме. Критику смено - веховского духовенства и примыкающих к нему мирян вести с материалистически - атеистической точки зрения.

Вы слишком запуганы князьями, вы не делаете всех выводов из засилия монархистов в Церкви, вы не оцениваете всей вины официальной Церкви перед народом и революцией и пр.

Однако, уже и сейчас необходимы историке - материалистические статьи о Православной Церкви с вынесением основных особенностей ее развития, как сословие - классовой организации.

Главполитпросвету всемерно готовиться к тому, чтобы все вопросы не только Церкви, но и религии поставить ребром в самой популярной, общедоступной форме в листовках и устных речах.

P.S. Еще раз повторяю, что редакция "Правды" и "Известий" не отдает себе достаточного отчета в огромной ис-61

торической значимости того, что происходит в Церкви и вокруг нее. Только путем величайших нажимов удается получить статью по этому вопросу, затем все входит в колею. Малейшая генуэсская дребедень занимает целую страницу, в то время, как глубочайшие духовные революции в русском народе, или, вернее, подготовки этой глубочайшей революции, находятся на задворках газет. Троцкий".

И тут Ленин пишет: "Верно, тысячу раз верно, долой дребедень. Ленин".

То есть, Ленин принимает, в конечном итоге, позицию Троцкого, а Троцкий требует от советской прессы, которая привыкла всех попов поносить, в данный момент поддерживать действия этих самых обновленческих священников. Речь идет именно о том воззвании, которое я вам только что назвал.

И уже 2(15) мая 1922 года происходит визит обновленцев к Калинину. Патриарх под арестом, а эта группа священников вдруг принимается председателем ВЦИКа, чего и патриарх никогда не удостаивался.

Итак, п. Тихон оказался арестован. Это было обусловлено еще и другим - стремлением власти привести к Высшему Церковному Управлению в России своих ставленников. И теперь мы с вами должны обратиться к новой теме, отдельной теме. То есть, мы с вами прерываем хронологию повествования в связи с п. Тихоном и обращаемся к теме об обновленческом движении в РПЦ, ибо именно в этот момент на передний план нашей церковной жизни неожиданно выступают обновленцы, о которых мало кто что-нибудь знал до этого времени. Для того, чтобы лучше вникнуть в эти события, в то, почему обновленцы появляются в этот момент, обратимся еще к одному государственному документу. Но, прежде всего, несколько слов о политике властей в отношении к Церкви в целом.

Итак, мы с вами уже говорили, что в годы гражданской войны власти искренне считали, что Церковь у нас обречена на очень скорое отмирание. Установится социализм, ликвидируется эксплуататорский класс, будет конфискована вся церковная собственность, и для религии не будет объективных условий. Просвещенные передовой коммунистической идеологией массы отшатнутся от эксплуататоров, которые, используя их невежество, их обирали, и эксплуататоры в рясах останутся без поддержки. А тех, кто будет сопротивляться, очень легко будет ликвидировать, ибо их будет немного. Поэтому, политика большевиков во время гражданской войны предполагала активную борьбу против Церкви, подталкивание процесса ликвидации религиозной жизни в стране.

Когда в 1919 году прот. Александр Введенский, будущий лидер "обновленчества", предлагал председателю Петросовета Зиновьеву, одному из радикалов в религиозной политике, контакт для того, чтобы при помощи советской власти из числа обновленчески настроенных священников создать своеобразную "пятую колонну", дескать, будет группировка, которая будет в Церкви поддерживать власть, власть должна поддерживать ее, и эта группировка, придя к церковной власти, изменит политический курс Церкви. И когда Введенский обращался с такими предложениями в Зиновьеву, он просто их отвергал, считая излишним заниматься интриганской политикой по поводу Церкви. Церковь рассчитывали уничтожить кавалерийским наскоком в годы гражданской войны.

Тем не менее, несмотря на действительно большой отток людей от Церкви, Церковь продолжала жить, у нее еще было немало последователей. Это было осознано после гражданской войны. Поэтому, желая продолжать борьбу с Церковью, различные деятели большевистской партии, занимавшиеся именно этой политикой, вместе с тем стали размышлять о том, какие еще способы борьбы с Церковью следует применить. И вот несколько цитат из различных документов. Небольшая записка наркома просвещения Луначарского Дзержинскому от 6 апреля 1921 года.

"Дорогой Феликс Эдмундович. Арестованный сидит в Бутырках м. Сергий. По моим сведениям, он мог бы быть полезен и облегчил бы ту миссию, которую взял на себя архиеп. Владимир в Казани. (Владимир (Путята), запрещенный епископ, который организовал "красную церковь", на которую мало кто обратил внимание, но которому большевики попытались одно время оказывать поддержку. ) Шпицберг по обыкновению идет слишком напролом. (Шпицберг - главный атеистический пропагандист у большевиков. Он вел разнузданную агитационную кампанию в прессе. Фигура достаточно поверхност

ная, не имевшая особого влияния в партии большевиков, которому доверили быть рупором антирелигиозной пропаганды. ) Между тем, использовать архиепископа Владимира надо при менее удобных условиях. Этот очень силен и в безопасной для нас форме примирит с нами крестьянство идеологически. Если заинтересуется, выловит архиеп. Владимира. Я тоже всегда к вашим услугам.

Жму вашу руку, Луначарский".

То есть, Луначарский предлагает использовать митрополита Сергия в качестве ангажированного властью духовного иерарха, с помощью которого можно будет добиться внутри Церкви своих целей.

Дзержинский этим предложением Луначарского поделился с ближайшим помощником, Лацисом, Лацис ответил:

"Ей, право, не стоит поднимать старого вопроса. Это - очередное увлечение богоискателей. Сергий уж совсем для этой цели негож.

Лацис".

Имеется ввиду, что Луначарский до революции примыкал к такому направлению, как "богостроительство" (не богоискательство, а богостроительство), когда такие большевистские публицисты, как Богданов, Базаров, размышляли о том, что хорошо бы соединить обновленную христианскую религию с марксизмом. И вот, Лацис, как прагматичный, трезвый прибалт - чиновник, прекрасно понимает, что м. Сергий (Страгородский) - это человек, который не очень подходит для роли, которую играл раньше архиеп. Владимир. Он принадлежит к той категории, которая считает, что нужно продолжать борьбу с Церковью напролом.

Дзержинский отвечает ему через некоторое время:

"Дорогой товарищ Лацис, при сем письмо Луначарского товарищу Ленину. Прошу вас срочно написать доклад по этому вопросу для препровождения тов. Ленину. Мое мнение: Церковь разваливается, этому нам надо помочь, но никоим образом не возрождать ее в обновленной форме, поэтому, церковную политику развала должна вести ВЧК, а не кто-либо другой. Официальные или полуофициальные сношения партии с попами недопустимы. Наша ставка - на коммунизм, а не религию. Ликвидировать может только ВЧК для единственной цели -разложения попов. Связь, какая бы то ни была, с попами других органов бросит на партию тень, это - опаснейшая вещь. Хватит нам одних спецов. Привет. Дзержинский.

Р. S. Письмо к Ленину верните, просил бы 3-го Декабря прислать мне ваш доклад".

Как видите, здесь Дзержинский и Лацис продолжают прежнюю линию на подавление Церкви извне и не считают возможным прибегать к какой-то изощренной политике. Но обратите внимание на конец письма: "Хватит нам одних спецов". Дзержинский, понимавший, как и многие другие руководители большевистского режима, что без специалистов, военных во время войны, гражданских во время мирного строительства, системе не обойтись, в то же время, считает, что и от этих то спецов очень много проблем. Не надо еще и религиозных специалистов теперь привлекать. Но такова была точка зрения крайних, непримиримых, кто считали необходимым продолжать прежнюю политику.

Но в большевистском руководстве появился человек, тоже весьма радикально настроенный в отношении ко всякой контрреволюции, но имевший очень большой и плодотворный, как он считал, опыт работы со спецами - это председатель реввоенсовета Троцкий, о котором я вам уже рассказывал в связи с его деятельностью по поводу военных специалистов. Вы помните, как он постепенно стал приходить к мысли о том, что желательно стимулировать деятельность русских военных специалистов в Красной Армии определенным идеологическим прикрытием: вы - сторонники великой России, мы, большевики, эту великую Россию сохраняем, вы должны служить теперь нам. Мы с вами уже говорили об этой кампании, которую санкционировал Троцкий. Многие эту кампанию не одобряли в большевистском руководстве - мировая революция, и все, зачем вспоминать про эту великую Россию. А Троцкий понимал, что на это можно кое-кого поймать, и поймал, в том числе и почтенных генералов.

И вот теперь Троцкий выдвигает идею использования самих священнослужителей в качестве проводников политики партии в Церкви. Раз уж Церковь есть, а Троцкий понимает, что Церковь будет существовать еще не один год, значит, нуж-62

но попытаться эту, еще недоликвидированную Церковь, заставить, пока она еще есть, работать на коммунистическую идеологию. Пускай они, эти попы, которые готовы с нами сотрудничать, будут выявлены властями, и им будет дана вполне конкретная директива, как вести себя. Государство поможет им прийти к власти в Церкви, государство будет давать им четкие указания, как с церковных амвонов призывать верующих служить большевистскому режиму, как нужно будет доказать, что большевистский режим - христианнейший режим в истории человечества.

И вот, Троцкий отстаивает эту позицию и начинает добиваться перемены политики ВЧК. Ему противостоит Дзержинский. Но в конечном итоге, Троцкому удается доказать членам Политбюро верность своей линии, и вот еще один документ, появившийся тогда же, в 1921 году, в ВЧК. Доклад по поводу осведомительной и агентурной работы ЧК по духовенству. На коллегии ВЧК обсуждается вопрос о необходимости некоторого изменения политики этого органа по отношению к Церкви, но в каком направлении, обратите внимание.

"Вопрос осведомительной агентуры по духовенству -самый больной в ЧК как по трудности его выполнения, так и потому, что на него до сих пор ЧК мало обращало внимание. Для более быстрого и верного проведения в жизнь необходимо на первых порах принять следующие меры:

1) Пользоваться в своих целях самим духовенством, в особенности, занимающим важное служебное в церковной жизни положение, как то архиереи, митрополиты и. п. , заставляя их под страхом суровой ответственности издавать по духовенству те или иные распоряжения, могущие быть нам полезными, например, прекращение запретной агитации по поводу декрета о закрытии монастырей и т. п.

2) Выяснить характер отдельных епископов, викариев, дабы на черте честолюбия разыгрывать разного рода варианты, поощряя их желаниям и замыслам.

3) Вербовать осведомителей по духовенству предлагается после некоторого знакомства с духовным миром и выяснения подробных черт характера по каждому служителю культа в отдельности. Материалы могут быть добыты разными путями, главным образом, через изъятие переписки при обысках и через личное знакомство с духовной средой. Материальное заинтересовывание того или иного осведомителя среди духовенства необходимо, так как на одной этой почве можно договориться с попом, а надеяться на его доброжелательное отношение к советской власти нельзя. При этом, субсидии денежные и натурой, без сомнения, будут их связывать с нами и в другом отношении, а именно в том, что он будет вечный раб ЧК, боящийся расконспирировать свою деятельность.

Должна практиковаться вербовка осведомителей через застращивание тюрьмой и лагерем по незначительным поводам. Правда, этот способ может быть полезным только в том случае, когда объект для вербовки слабохарактерный и безвольный".

Здесь открывается уже будущая перспектива активного внедрения спецслужб в церковную жизнь, которое имело место вплоть до 1989 года. И я думаю, что многие старые священники, с которыми вы могли бы откровенно поговорить, могли бы рассказать, как их методично, годами, разными формами склоняли к сотрудничеству с властью. В разных формах, на разных уровнях, причем, увы, нередко от имени властей выступали их же собственные собратья по клиру, и, даже подчас, церковные иерархи. Эта система была давней, но впервые она стала реализовываться именно в 1921-22 годах, когда ЧК решила внедриться внутрь Церкви, чтобы выявить тех, на кого можно сделать ставку в создании у нас "красной церкви", церкви, проводящей линию партии. И эта система потом укоренилась у нас очень прочно. Достаточно сказать, что не только в городах, но даже, скажем, где-нибудь на отдаленных деревенских приходах, где полторы старухи - вся паства, даже в 80-е годы могли приезжать на своих "Волгах" товарищи в капитанских, майорских чинах и склонять какого-нибудь деревенского священника к тому, чтобы он дал подписку о сотрудничестве. Для чего? Иностранцев на этом приходе, вроде бы, не бывает, диссидентов - интеллигентов тоже не видно, и, тем не менее, подписка о сотрудничестве, почему? И вот здесь, как раз, об этом очень четко и говорится: "...вечный раб ЧК, боящийся расконспирировать свою деятельность". Вот на чем строилась политика спецслужб в отношении к Церкви - повязать как можно боль

ше духовенства, именно склонив их к формальным обязательствам службе безопасности. Даже ничего не делая, ничего не сообщая им, эти священники уже будут психологически, духовно надломлены. А затем, по мере того, как будет наблюдаться их жизнь, например, обнаруживаться их пороки, шантажируя их, например, этими пороками, можно будет еще более связывать с собой, давать им какие-то поручения, а потом продвигать их на какие-то церковные должности.

Увы, эта система работала очень долго, очень активно, и, конечно, все достойные иерархи нашей Церкви, все достойные священнослужители отдавали себе отчет в этом и пытались этому противостоять.

Еще один документ, который прямо подводит нас к проблеме обновленчества - фрагмент из доклада Тучкова на заседании уже центрального комитета ВКПБ в октябре 1922 года.