Задачи ландшафтного обустройства и дизайна на территории города

Городской дизайн — одна из задач процедуры ландшафтного планирова­ния. В части предложений по формированию городских пространств средства­ми ландшафтной архитектуры и городского дизайна ландшафтный план дол­жен предусматривать обустройство (табл. 8.10).

В сфере организации территорий приемами городского дизайна, включа­ющими в себя размещение объектов малых архитектурных форм, в том числе сооружений быстровозводимых конструкций (павильоны, киоски, остановки общественного транспорта беседки, телефонные будки), городской мебели, декоративных ограждений, оборудования детских и спортивных площадок, элементов освещения, мощения, рекламных установок и устройств, ланд-

шафтный план должен предусматривать переход от единичных фрагментар­ных решений к пространственно развитым комплексам благоустройства, гар­монично сочетающимся с окружающей застройкой и ландшафтом.

Выводы

1. Городские ландшафты — один из
основных объектов ландшафтного пла­
нирования. Современный ландшафт рос­
сийских городов — продукт многовеко­
вого развития, включающий в себя эле­
менты, различные по возрасту и проис­
хождению, месту в городской системе
озеленения, рекреационным функциям
и роли в городском экологическом кар­
касе. Для оценки состояния городских
ландшафтов целесообразно использовать
космические снимки последних серий с
высокой разрешающей способностью.
Дешифровка дистанционных материалов
позволяет выявить важные тенденции
изменения городских экосистем, среди
них: общее старение и распад многих
ценнейших насаждений, в том числе
определяющих исторический облик го­
родов, значительно усиливающийся
пресс со стороны автотранспорта, забо­
лачивание водоразделов в связи с заст­
ройкой и уничтожением элементов ес­
тественной дренажной сети, исчезнове­
ние придомовых пространств (т.е. дво­
ров) в связи с процессами реконструк­
ции и перестройки старых кварталов го­
рода и т.д.

2. В городах России зеленые насажде­
ния города представляют собой случай­
ную совокупность небольших парковых,
бульварных, примагистральных и других
зеленых насаждений, в малой степени
ориентированных на формирование бла­
гоприятной экологической обстановки.
Наиболее существенные недостатки та­
кой системы, мешающие ей в полной
мере выполнять роль природного карка­
са, — ее пространственная расчленен­
ность и функциональная недостаточность.
Поэтому задача ландшафтного планиро­
вания — на языке конкретных проект­
ных предложений восстановить целост-

ность экологического каркаса путем за­вершения формирования системы особо охраняемых природных территорий, ре­зервирования части межмагистральных зеленых клиньев, развития экологичес­ких коридоров в долинах рек, рекульти­вации и реабилитации промышленных бедлендов.

3. Ландшафтный план города должен предложить систему парков различного функционального назначения, способ­ных в совокупности составить целостный городской рекреационный пояс. Совре­менные требования к отдыху населения предполагают разведение рекреационных потоков в соответствии с потребительс­кими ожиданиями, а для этого необхо­димо формирование парковых террито­рий различного функционального назна­чения.

Ландшафтные планировщики долж­ны видеть свою задачу в том, чтобы пред­ложить городу достаточный набор рек­реационных территорий, способных удовлетворить вкусам различных возрас­тных и социальных слоев населения. Сре­ди таких территорий: крупные парки культуры и отдыха отдельных админист­ративных районов, городские леса, спе­циализированные спортивные парки (в том числе для молодежи и поклонников активных видов отдыха), выставочные парки и технопарки, гидропарки в пой­мах рек, на островах и акваториях. Бе­зусловно, паркостроение в предложен­ных масштабах не может быть осуществ­лено моментально, однако градострои­телям, архитекторам и просто горожа­нам важно представлять потенциальную роль современных и будущих мест отды­ха и рекреации, чтобы старые российс­кие города не превратились в джунгли из стекла и бетона.

Глава 9

ПРИКЛАДНЫЕ АСПЕКТЫ ЛАНДШАФТНОГО

ПЛАНИРОВАНИЯ: ИНЖЕНЕРНО-ЭКОЛОГИЧЕСКИЕ

ИЗЫСКАНИЯ И ПРОЕКТИРОВАНИЕ ВОДООХРАННЫХ ЗОН

9.1. Геоморфологический анализ территории для ландшафтного

планирования города

Города XXI в. будут существовать на постиндустриальной стадии своего развития, что определяет конец процесса урбанизации в виде экстенсивного расползания территории. В ходе предыдущего этапа индустриальной револю­ции, формирования огромных промышленных зон и соответствующих жилых (спальных) районов застройка уже распространилась на все более или менее пригодные для градостроительного освоения земли. Пространственно-компо­зиционная ситуация городов России в этом плане является совершенно ти­пичной: незастроенные территории находятся в межмагистральных клиньях радиально-лучевой розетки города, где они сохранились благодаря отсутствию необходимых элементов транспортной сети и инженерной инфраструктуры, во-первых, и (или) сложности гидрогеологической ситуации, во-вторых. И поскольку в подавляющем большинстве наших городов возможности эк­стенсивного пространственного развития вширь уже исчерпаны, то, следова­тельно, задача градостроительного развития по преимуществу предстает пе­ред нами как задача реконструкции и освоения зон с неблагоприятными гео­лого-геоморфологическими и гидрогеологическими условиями.

В связи с этим морфолитогенная основа (рельеф с его пластикой, литоло­гия и гидрогеология грунтов) должны рассматриваться как комплекс усло­вий, оказывающий влияние:

• на тенденции и возможности пространственно-композиционного разви­
тия города;

• характер и интенсивность градостроительной нагрузки, а также плановую
композицию в пределах вновь осваиваемых либо реконструируемых участков;

• определение общего баланса застроенных и незастроенных ареалов, а так­
же содержание и уровень обустройства ландшафта;

• состав мероприятий по предварительной инженерно-геологической под­
готовке территории;

• удорожание и удешевление новых или реконструируемых объектов градо­
строительного комплекса.

Эксплуатация территории современного города выражается в статическом, дина­мическом, тепловом, химическом, электрическом воздействии на литосферу. Сюда следует добавить дополнительное обводнение и дестабилизацию грунтов за счет уте­чек из коммуникаций. В результате происходит неравномерное оседание грунта, раз­рушение фундаментов и зданий, коммуникаций, коррозия труб и загрязнение под­земных и грунтовых вод. Уплотнение и повышение этажности застройки, повсемест­ное распространение искусственных покрытий, увеличение плотности подземных коммуникаций, резкое возрастание транспортных потоков — все это приводит к уве­личению нагрузки на морфолитосистемы всех типов.

Особую проблему для многих городов России, находящихся в долинах рек (часто в узлах слияния нескольких крупных водотоков), представляет возрастающая неста­бильность берегов, к которым приурочены культурные ландшафты набережных и цен­нейшие историко-архитектурные комплексы (кремли, монастыри, ансамбли истори­ческих зданий). Таким образом, можно сделать вывод об усложнении инженерной гидро-геологической ситуации в ближайшие годы.

Создание и поддержание полноценной городской среды требует предвари­тельного решения проблем инженерной подготовки территории, что, в свою очередь, диктует необходимость изменения алгоритма, состава и содержания инженерно-экологических изысканий в направлении детализации соответству­ющих СНИПов общероссийского уровня до региональной инженерно-геоло­гической специфики и местной (ситуативной) проблематики [35].

Инженерно-экологические изыскания должны рассматриваться не как фор­мальные мероприятия, проводимые для обслуживания уже готовых градост­роительных решений, а как комплекс серьезных проработок, осуществляемых на предпроектной стадии (стадии инвестиционного проекта) для поиска оп­тимальной стратегии освоения (застройки, реконструкции) в целях создания в будущем действительного элитного жилья, окруженного здоровым краси­вым и рекреационно ценным ландшафтом. Такие проработки должны осуще­ствляться в рамках процедуры ландшафтного планирования с использовани­ем современных методов геоморфологического (морфодинамического) ана­лиза. Как показывает опыт, применение морфодинамического анализа как базовой операции ландшафтного планирования позволяет уже на начальном этапе инженерно-экологических изысканий получать не стандартный набор скважин с описанием инженерно-геологических элементов (ИГЭ), а простран­ственно распределенную картину дифференциации условий освоения внутри исследуемого участка. Такой результат даст возможность проектировщикам уже на стадии эскизной проработки генерального плана выйти на оптимальные схемы функционального зонирования территории, корректно определить уро­вень и характер нагрузки, предусмотреть меры по инженерной подготовке и обустройству ландшафта.

Следует отметить, что традиционно оценка морфолитогенной подложки территории градостроительного планирования велась геологическими метода­ми (бурение и описание инженерно-геологинеских элементов). При этом тон­кие детали строения поверхности рыхлых пластовых аккумулятивных равнин, оказывающие значительное влияние на условия существования городских струк­тур, оставались без должного внимания, поскольку отсутствовали адекватные методы анализа. Между тем в условиях значительно измененного рельефа боль­шинства российских городов выявление границ даже крупных генетических поверхностей литогенной основы ландшафта представляет собой весьма слож­ную и затратную задачу. Многовековое выравнивание, осуществлявшееся на разных стадиях освоения, сопровождавшееся накоплением культурного слоя, уничтожением положительных и засыпкой отрицательных форм рельефа, а также погребением элементов естественной дренажной сети, привело к ситуации, когда на местности границы между морфолитосистемами могут быть трассиро­ваны лишь на основе применения метода морфодинамического анализа.

Сложность пластики современного рельефа любого города Русской рав­нины дополняется сложностью литолого-геологического строения морфо-

литосистем четвертичной толши, в которой (независимо от признания той или иной концепции кратности оледенений для центра и севера Русской равнины) чередуются пачки разнородных по физико-механическим и гид­рогеологическим свойствам седиментов, формировавшихся на разных ста­диях дегляциации территории (глин и суглинков различной пластичности и твердости, супесей различной влажности и водонасыщенности, торфов, ги-тий). В соответствии с последними данными общее число макроциклов оле-денения-дегляциации приближается к четырем-пяти, все это в совокупно­сти определило крайне сложное строение четвертичной толщи, еще более усугубляющееся многочисленными ядрами мезозойских включений. Таким образом, верхней толще литосферы российский городов присущ ряд свойств, усложняющих условия существования морфолитогенной основы ландшаф­та, а именно:

• частое чередование в вертикальном разрезе различных по механическому
составу и гидрогеологическим свойствам слоев;

• сложное расположение седиментационных фаций в плане по горизонтали
с частой сменой состава и свойств ближайшего к поверхности горизонта;

• обилие водоносных горизонтов, связанных с водонасыщенными толщами
водно-ледниковых песков и супесей;

• относительно слабый общий дренаж дневной поверхности ряда морфоли-
тосистем пластовой равнины;

• общее относительно высокое расположение верховодки и сложный харак­
тер ее горизонтального выдерживания с формированием многочисленных ло­
кальных песчаных линз, а также местных переувлажненных депрессий в зоне
подвешенной верховодки над небольшими прослойками суглинков;

• наличие гидравлической связи между отдельными горизонтами с высо­
кой потенциальной возможностью миграции загрязняющих веществ;

• залегание более легких грунтов (супесей) на водоупоре из более тяжелых
по мехсоставу пород (суглинков) с возможностью образования плоскостей
скольжения;

• залегание у дневной поверхности в важном для строительства горизонте
(1,5 — 4,0 м) грунтов с неблагоприятными инженерно-гидрогеологическими
свойствами: пластичных суглинков, пылеватых супесей, обводненных граве-
листых песков, торфов, иловатых суглинков.

Базовой картой и одновременно исходным материалом для геоморфологи­ческого (морфодинамического анализа) является карта изогипс территории. К сожалению, несмотря на проводившиеся в последние годы практически на всей территории Российской Федерации работы по созданию геоинформаци­онных систем для всех более-менее значительных городов, слой «рельеф» в имеющихся на сегодняшний день городских геоинформационных системах, как правило, отсутствует. Это обстоятельство связано с двумя причинами: во-первых, унаследованной от времен холодной войны секретностью любых дан­ных по рельефу (оцифрованный рельеф может быть использован для наведе­ния на цели крылатых ракет), во-вторых, отсутствием у разработчиков пони-

Рис. 9.1. Геоморфологический анализ как базовая операция инженерно-экологических изысканий: фиксация морфолитосистем

Рис. 9.2. Реконструкция элементов гидрографической сети и водосборных бассейнов в рамках разработки ландшафтного плана (а) и структура элементарных ячеек стока (б)

мания перспектив эксплуатации готовых ГИС. В этой связи для проведения морфодинамического анализа приходится дополнительно формировать слой оцифрованного рельефа к уже имеющимся слоям городских ГИС (адресный, план, строения, коммуникации, «зеленка»),

Морфодинамический анализ территории города проводится по оцифро­ванному рельефу согласно методике, изложенной ранее [17]. В рамках метода морфодинамического анализа выявление структурных линий и характеристи­ческих точек производится по исходной разгруженной топографической ос­нове посредством трассировки гребнекилевых линий и линий вогнутого и выпуклого перегиба. Морфолитосистемы выделяются как элементарные по­верхности, ограниченные структурными линиями, полученными на основе преобразования и анализа матрицы высот исследуемой территории. Построен­ная таким образом карта типов элементарных поверхностей рельефа может использоваться как объективированная основа для ландшафтной карты.

Проведенные исследования разных типов рельефа пластовых и аккумуля­тивных поверхностей центра Русской равнины показали, что несмотря на ге­нетические различия значимыми для ландшафтной дифференциации в преде­лах любых поверхностей являются 10—12 элементарных геотопологических форм, таких как привершинные поверхности (куполообразные, плосковер­шинные, пригребневые); замкнутые депрессии; элементарные террасовые и пойменные площадки; уступы и субвершины; ложбины и лощины; элемен­тарные ячейки стока. Реальные различия между генетическими типами рель­ефа заключаются, во-первых, в характере выраженности, во-вторых, в удель­ном весе (представленности) в общей топологии поверхностей и, в-третьих, в закономерностях пространственного взаиморасположения (сочленения) тех или иных форм (рис. 9.1).

На урбанизированных территориях в условиях значительно измененных ландшафтов метод морфодинамического анализа позволяет провести рекон­струкцию, морфолитогенной основы природного комплекса города, выявить погребенные и унаследованные гребнекилевые формы рельефа (рис. 9.2), за­фиксировать трансформированные поверхности, перекрытые культурным сло­ем, определить направленность, характер и степень развития неблагоприят­ных экзогенно-геодинамических процессов.

Каждая из выделенных генетических поверхностей обладает специфиче­ским строением и особенностями (табл. 9.1), во многом определявшими исто­рический характер освоения (планировку, застройку, использование). Кроме того, литология и пластика рельефа генетических поверхностей во многом обусловливают развитие тех или иных неблагоприятных экзогенно-динами-ческих процессов (подтопление, линейная и плоскостная эрозия, суффозия) и, следовательно:

• пространственную дифференциацию участков пионерного освоения (за­стройки) и реконструкции в отношении градостроительной нагрузки того или иного вида;

• проблемы существования городского ландшафта, необходимость реаби­
литации тех или иных элементов природного комплекса, а также потенциал
конструирования новых ландшафтов с заданными свойствами;

• потенциал конструирования новых ландшафтов с заданными свойствами.

В рамках процедуры ландшафтного планирования для каждой геоморфоло­гической поверхности должна быть дана развернутая эколого-градостроитель-ная характеристика по следующим (ориентировочно) параметрам:

• распространение (положение в макроформе рельефа территории, конфи­
гурация и протяженность, сочленение с другими мезоформами) и генезис;

• общая пластика, внутренние различия и осложняющие формы микроре­
льефа;

• литология отдельных форм мезоформ;

• исторический характер освоения;

• неблагоприятные экзогенно-динамические процессы;

• алгоритм дифференциации внутренних условий для градостроительного
освоения;

• характер и состав обязательных предпроектных изысканий;

• рекомендуемые формы и содержание инженерной подготовки территории.

Изменение характера и содержания инженерно-экологических изысканий в свете концепции ландшафтного планирования

Усложнение условий градостроительного освоения и эксплуатации терри­тории, а также заявившие о себе со всей остротой задачи комплексного лан­дшафтного обустройства городской среды выдвигают на особые позиции ин-

женерно-экологические изыскания, изменяют требования к их содержанию и качеству. Инженерно-экологические изыскания в Российской Федерации про­водятся согласно действующему Своду правил СП 11-102-97, разработанному в развитие СНиП 11-02-96 «Инженерные изыскания для строительства», ко­торые постулируют принципы комплексной оценки воздействия сооружения на окружающую среду и воздействие среды на сооружение и природные усло­вия проживания населения.

Однако опыт градостроительного освоения последних лет убедительно по­казывает, что объем, характер и, главное, состав инженерно-экологических изысканий могут оказаться недостаточными для выявления основных про­блем застраиваемых территорий, поиска адекватных ситуации инженерных решений и конструктивного ландшафтного планирования (табл. 9.2).

Наличие охарактеризованных лакун выливается в невозможность нормаль­ной работы с инвесторами и заказчиками в части конструктивного диалога и поиска оптимальных эскизных вариантов планирования. Не секрет, что в го­родах российской провинции экологические изыскания зачастую просто об­служивают уже реализующиеся проекты. На объектах, возводимых без земле-отвода (иногда даже без архитектурно-проектного задания) наспех бурятся скважины, составляются шаблонные геологические отчеты, на скорую руку делаются ОВОС. В результате практически при каждом акте градостроительно­го освоения с настойчивостью, заслуживающей лучшего применения, реали­зуется один и тот же сценарий:

• инвесторы, стремясь к получению наибольшей экономической отдачи,
настаивают на максимально интенсивном освоении арендованного или при­
обретенного в собственность участка, что означает, как правило, плотную
высокоэтажную застройку, не оставляющую места для озеленения, элементов
поверхностной дренажной сети (открытых русел), искусственных водоемов,
открытых площадок;

• проектировщики, ориентируясь на заданные максимальные параметры,
разрабатывают плохо привязанные к месту проекты и территориальные пла­
ны, не учитывающие пластику рельефа, конфигурацию естественной дренаж­
ной сети, гидрогеологическую ситуацию, состояние почвенного покрова,
ценные элементы ландшафта;

• изыскатели обслуживают готовые эскизные планировочные решения по
принципу «от фундамента к фундаменту», рассматривая ситуацию в лучшем
случае с позиций конструктивных параметров основания (свайное, ленто­
чные блоки и т.д.) и применяемых типов дренажа (пластовый, пристенный);

• инженеры проектов повсеместно рекомендуют шаблонные способы под­
готовки территории (выравнивание, подсыпка, выторфовка), имеющие це­
лью уничтожение-нивелирование рельефа (в том числе и рельефа как «матри­
цы-памяти» природной структуры территории).

Итоги такого рода освоения окружают нас в повседневной действительно­сти повсюду: вместо заявленной инвесторами на стадии привлечения вклад­чиков элитной городской среды мы получаем все те же бетонные городские джунгли новых кварталов, с момента возведения отягощенные старыми про­блемами, среди которых нестабильность геЬлогической среды, суффозия, ос­лабление несущей способности грунтов, подтопление и заболачивание, без­думно по стандарту разбросанные тут и там «зачатки» озеленения (которым не суждено дорасти до роскоши развитых древесных крон), отсутствие мест для отдыха, визуально агрессивная среда...

Ситуация может быть изменена только в результате использования методов комплексных инженерно-экологических изысканий, позволяющих провести сплошное исследование участка с последующим определением основных свойств составляющих ее элементов ландшафта и выходом на дифференци­ацию территории для градостроительного освоения, функциональное зони­рование и регулирование градостроительной нагрузки.

Особое внимание должно быть уделено методам комплексного ландшафт-но-геоморфологического и морфодинамического анализа с предварительной оцифровкой рельефа и созданием электронной модели территории. Должны быть зафиксированы структурные линии вогнутого и выпуклого перегиба,

определены основные тальвеги, границы основных ячеек стока и мезоформы рельефа. Результаты моделирования анализируются на специально построен­ной 3-D модели рельефа и верифицируются в поле. При необходимости до­полнительно к данным инженерно-геологических изысканий закладываются зондажи и пилотные скважины, позволяющие уточнить механический состав почвогрунтов до уровня 5,0 м, положение уровня грунтовых вод, границы основных форм мезорельефа. Далее выявляются неблагоприятные экзогенно-динамические процессы, присущие каждой форме мезорельефа, определяют­ся вектора стока подземных и поверхностных вод, характер и степень подтоп­ления различных ареалов. По данным геологического бурения строятся моде­ли кровли основного водоносного горизонта и подошвы главного водоупора. Ареалы, занятые той или иной морфолитосистемой, оцениваются в категори­ях благоприятности-неблагоприятности для градостроительного освоения, после чего определяется функциональное назначение участка (характер гра­достроительной нагрузки, ландшафтное назначение). Итоговая схема диффе­ренциации территории по условиям градостроительного освоения фактиче­ски является подложкой для экологического обоснования функционального зонирования.

Дифференциация территории позволяет рассчитать баланс участков с раз­личной благоприятностью для освоения. Проводимые таким образом изыска­ния позволяют реально оценить инвестиционную привлекательность конк­ретного проекта, корректно определить градостроительную отдачу свободных территорий. Как показывает опыт, последняя зачастую оказывается весьма невысокой, так как большая частью свободных от застройки лакун прихо­дится на ареалы с неблагоприятными инженерно-экологическими услови­ями, которые в ходе освоения должны быть оставлены под элементы искусст­венного ландшафта: открытые дрены, искусственные озера, лугопарк и на­саждения.

Ландшафтное планирование водоохранных зон и акваторий крупных рек водохранилищ

Крупные реки как объект ландшафтного планирования

Ландшафтная оболочка как объект планирования теоретически имеет сплош­ное распространение, однако на практике мы вынуждены признать специфи­ку водоемов, которая заключается в том, что общепринятая (для суши) си­стема таксономических единиц районирования или типологического ландшаф­тного картографирования не может использоваться в пределах акваторий, где работает иная иерархическая система, которая, например, может выглядеть следующим образом: плес, гидрологический район, эколого-гидрографиче-ский участок, природно-акваториальный комплекс, биотоп с типичной для него системой гидробиоценозов.

Целью ландшафтного территориально-акваториального планирования внут­ренних водоемов является оптимизация экологического состояния посредством упорядочения их пространственной и функциональной структуры. Результа­том планирования акваторий и побережий крупных водоемов является конк-

ретная схема размещения, организации, режима функционирования и взаи­модействия функциональных зон (селитебных, сельскохозяйственных, рек­реационных, биопродукционных, водоохранных, заповедных).

Принципы экваториального планирования были разработаны в ходе ана­лиза и поиска решений проблемы оптимизации природопользования в преде­лах акваторий крупных равнинных водохранилищ и их прибрежных террито­рий. В основе планирования — разработка гипотезы комплексного использова­ния водохранилища с учетом сложившейся и перспективной структуры хо­зяйства в районе водоема (в некотором смысле это аналог гипотезы террито­риального развития региона). В свою очередь, гипотеза комплексного исполь­зования строится на представлении об оптимальном сочетании ресурсов во­дохранилища (в которые помимо собственно водных ресурсов включаются также земельные, биологические, рекреационные и минерально-сырьевые). Естественно, что такое сочетание требует предварительной инвентаризации природных условий и ресурсов водоемов с учетом не только хозяйственной ценности, но и охранной (барьерной) роли в сохранении количества и каче­ства воды, структуры экосистем, эстетической или рекреационной ценности ландшафтов.

Данный подход закономерно приводит к идее ландшафтно-акваториально-го планирования крупных водоемов их береговых зон с учетом обоюдной вза­имосвязи и взаимовлияния. Так же как и в пределах территорий, сочетания различных видов ресурсов в различных частях акваторий пространственно не­однородны, следовательно, возникают предпосылки для специализации хо­зяйственной или другой деятельности на разных участках.

Особенностью водохранилищ и акваторий крупных рек как объектов пла­нирования является тесная взаимосвязь и взаимозависимость геосистем как по течению реки (от верховьев к низовьям), так и по поперечнику долины (от водораздела к руслу). В силу сложной цепочки передачи вещества энергии и информации воздействия (даже локального — точечного характера, например такие, как русловая добыча песка или распашка массива поймы) могут пере­даваться на значительные расстояния в виде эрозионно-аккумулятивных ос­цилляции размыва-накопления аллювия, загрязнения и т.д. Так, недельные и сезонные попуски воды оказывают разрушающие влияние и дестабилизи­руют высокие берега рек, в том числе исторических городов на расстоянии в несколько десятков километров от нижнего бьефа плотины. В вопросах эквато­риального планирования мы всегда сталкиваемся с особо остро явленными противоречиями между различными отраслевыми концепциями и потребно­стями (и, следовательно, концепциями) использования водных масс и бере­говых зон.

Определяемые водохозяйственной системой функции водохранилища мо­гут не соответствовать в полной мере или даже противоречить развитию тех или иных видов деятельности в районе водоема. Особенно ярко это проявляет­ся для энергетических водоснабженческих водохранилищ, где основная функ­ция на десятки лет подавила другие возможные альтернативы развития, во многом определив экологическое состояние (часто кризисное) как сэмих во­дохранилищ, так и их прибрежных зон.

Очевидно, что побережья создают как бы буферную полосу, подвержен­ную взаимному влиянию воды и суши и тем самым определяющую существо-

вание некоей переходной зоны, также подлежащей экологической организа­ции в рамках проектирования и обустройства так называемых водоохранных зон. Попытка решить эту проблему посредством нормативных или упрощен­ных «сухопутных» подходов не увенчалась успехом. Именно по этой причине мы до сих пор имеем для большинства рек и водоемов России лишь номи­нально установленные водоохранные зоны (ВЗ), которые в одних случаях яв­ляются избыточными, в других — недостаточными, причем и то и другое является источником экономических убытков и непрекращающихся правовых конфликтов.

Береговые зоны крупных рек издавна обладали особой привлекательно­стью, однако прежде их заселение осуществлялось десятилетиями (если не веками), что позволяло правильно выбрать относительно надежные зоны для размещения селитьбы — в соответствии с поемным или аллювиальным режи­мом той или иной реки. В XX в. в связи с созданием каскадов водохранилищ, индустриализацией и урбанизацией освоение приняло совершенно другие масштабы: застройке и распашке подверглись многие тысячи гектар побере­жий нижних и верхних бьефов вновь созданных акваторий, часто с неустояв­шимся переменным режимом и нестабилизированными уступами. Создание водохранилищ привело к активизации многих серьезных экзогенно-динами-ческих процессов, среди которых подтопление и эрозия, оползневые и суф-фозионно-просадочные явления, заиление и образование огромных площа­дей «осушек».

В настоящее время стало очевидным, что существовавшие во второй поло­вине XX в. темпы градостроительного, водохозяйственного и сельскохозяй­ственного и рекреационного освоения намного опередили изучение и пони­мание различных аспектов управления каскадами водохранилищ, в связи с чем отрицательные стороны регулирования стока крупных рек едва ли не пе­ревесили положительные, что привело к популярной идее «спуска» всех водо­хранилищ вообще и возврата к бытовой Волге, например. Однако и этот путь в настоящее время после полувека существования каскадов ГЭС навряд ли возможен: водоснабжение, транспорт и инженерная инфраструктура многих тысяч городов и поселений уже тесно привязаны к рукотворным «морям» и соединяющим их водохранилищам долинного типа. Следовательно, речь мо­жет идти лишь о правильном обустройстве и управлении созданными систе­мами.

В последние годы стала острой проблема активизации рекреационного ис­пользования водоохранных зон рек и водохранилищ, по берегам которых вы­строены многие десятки тысяч индивидуальных домов дачно-коттеджного типа. Их владельцы обычно ссылаются на старые русские поселения, которые часто располагались вдоль рек — и в этом возражении содержится определенный здравый смысл. Запрет на строительство в прибрежных полосах водоохранной зоны вызван двумя обстоятельствами: риском загрязнения грунтовых вод и поверхностного стока канализационными стоками и риском активизации эк­зогенных процессов (оползней, осыпей, суффозии, просадок и т.д.). Заметим в этой связи, что степень риска определяется не столько близостью к руслу, сколько ландшафтно-геоморфологическим строением береговой зоны и каче­ством инженерных сетей, следовательно, не только соблюдение формальной ВЗ может быть гарантией экологического благополучия водоема. Недаром за

рубежом можно видеть дома и градостроительные комплексы, построенные у воды (и даже — над водой).

Между тем, если оставить позиции традиционного «сухопутного» землеуст­ройства, то становится очевидным, что в общем случае реальный размер водоохранои зоны должен определяться шириной зоны наиболее активного взаимовлияния акватории и водораздела. Именно здесь, в условиях взаимо­влияния и взаимопроникновения территориальной и экваториальной частей, происходит формирование особого класса иерархически организованных «па-рагенетических» геосистем, функционирующих как единое целое и оказыва­ющих взаимное влияние друг на друга.

Формирование и развитие прибрежной зоны происходит под влиянием трех групп факторов: природных (геологическое и геоморфологическое строение водосбора и долины), эксплуатационных (уровенный режим, качество воды, твердый и химический сток) и техногенных (водные массы, ветровое волне­ние, затопление, подтопление, абразия). В ходе формирования системы «во­доем—водосбор» одни факторы подавляются (русловая эрозия — абразией), другие — усиливаются (оползни), третьи — приводят к появлению новых свойств (например, изменение растительности или почвенного покрова в ре­зультате подтопления).

Таким образом, корректный подход к проектированию ВЗ должен равно учитывать территориальную и экваториальную составляющую их формирова­ния, а также базироваться на специфической структуре экосистем переход­ной зоны.

Следовательно, территориально-экваториальное планирование крупных водных об