Множественность задач, этапы и методы прикладных исследований 2 страница

лее распространенных сельскохозяйственных культур. Принципы и основания агроэкологического районирования изложены в ряде коллективных статей и программ и обобщены К.В.Зворыкиным

(1981).

Районирование производят на основании статистической обра­ботки данных о многолетней урожайности культур и ее колеба­ний, а также на сопоставлении спектров фенофаз культурных рас­тений в различных районах их возделывания с учетом влияния на развитие растений вносимых удобрений, известкования и т.д. Ис­ходные материалы собирают по отдельным ячейкам, так называе­мым ТНИнам (территориальным носителям информации), како­выми могут служить административные районы или отдельные хозяйства в зависимости от детальности исследования. Такими пу­тями довольно четко выделяют крупные регионы, по-видимому, преимущественно климатической обусловленности. При более дроб­ном районировании на общем климатическом фоне явственно выступают ландшафтные различия, обусловленные неодинаковой литогенной основой, не считаться с которыми становится невоз­можным.

В целом же это направление представляется нам скорее биокли­матическим, чем комплексным физико-географическим.

Авторы агроэкологического районирования, как правило, не отрицают правомерности существования комплексного физико-географического районирования общенаучного типа, но считают, что группировка и ранговость таксонов обоих видов районирова­ния не совпадают и что собственно ландшафтные различия при агроэкологическом районировании выявляются лишь на низших ступенях членения территории.

Заметим, что физико-географы ландшафтоведы, изучая при­родные территориальные комплексы, предпочитают (вполне обо­снованно) оценочные работы производить в рамках естественных границ. Однако возникает вопрос, что удобнее для практического использования? На наш взгляд, оценка по естественным выделам точнее отражает действительность. Административные (или хозяй­ственные границы) при этом могут быть показаны вторым планом. Не исключен и другой подход, когда оценивают территории зем­лепользовании в целом, с учетом всего разнообразия природных комплексов, которое в текстовых характеристиках должно быть обязательно отражено.

В качестве примера среднемасштабного районирования для сель­ского хозяйства, выполненного на ландшафтной основе с привле­чением данных крупномасштабной почвенной съемки и некото­рых других материалов, приведем районирование Брянской области (рис. 44). Это одна из областей Нечерноземной зоны, расположен­ная в ее юго-западной части и характеризующаяся сложным соче­танием ландшафтов супесчаных и песчаных аллювиально-зандро-

9 Жучкова 257

_Bbix равнин и суглинистых моренно-водноледниковых равнин с дерново-подзолистыми почвами и смешанными лесами. Менее распространены «острова» лёссовых равнин с серыми лесными почвами, бывшие ранее под дубравами, а в настоящее время наи­более интенсивно распахиваемые (Природное районирование и типы сельскохозяйственных земель Брянской области. — Брянск, 1975). В результате полевых исследований и камеральных работ была составлена ландшафтная карта масштаба 1: 300 000 (А. К. Пастер­нак). На ней отражены 75 разновидностей местностей и 10 типо­логических групп ландшафтов, включающих 81 конкретный ланд­шафт. Используя опыт Рязанской экспедиции МГУ, ландшафт­ную карту и материалы крупномасштабной почвенной съемки, авторы районирования выделили на территории области 39 типов земель.

Приведем в качестве примера краткие характеристики некото­рых из них, сохраняя при этом нумерацию общего списка.

1. Плоские междуречья с черноземами оподзоленными и тем­
но-серыми лесными легко- и среднесуглинистыми почвами на
карбонатных лёссовидных суглинках.

2. Плосковолнистые междуречья с серыми с светло-серыми лес­
ными легко- и среднесуглинистыми почвами на лёссовидных и
покровных суглинках.

5. Плосковолнистые междуречья с дерново-подзолистыми лег­косуглинистыми почвами на покровных и лёссовидных суглинках.

11. Волнисто-холмистые междуречья с дерново-средне- и силь­ноподзолистыми легкосуглинистыми почвами на морене или на маломощных покровных суглинках, подстилаемых мореной.

18. Слабоволнистые междуречья и надпойменные террасы с дер­ново-подзолистыми супесчаными и песчаными почвами на мало­мощных водно-ледниковых и древнеаллювиальных песках и супе­сях, подстилаемых моренными суглинками.

20. Слабоволнистые междуречья и надпойменные террасы с дер­ново-подзолистыми супесчаными и песчаными почвами на мощ­ных песках и супесях.

23. Западины, плоские понижения междуречий и надпоймен­ных террас с дерново-подзолисто-глееватыми и глеевыми сугли­нистыми почвами на покровных суглинках и их делювии.

28. Покатые и крутые склоны с дерново-подзолистыми средне-и сильносмытыми суглинистыми почвами на покровных и морен­ных суглинках и элювии глинистой опоки.

31. Днища балок и долин ручьев с дерновыми и дерново-карбо­натными глееватыми и глеевыми суглинистыми почвами.

34. Плоские и пологогривистые поймы с аллювиальными дер­новыми, дерново-глееватыми и глеевыми суглинистыми почвами.

Из приведенных примеров видно, что природные типы земель близки, как указывалось выше, к ПТК ранга урочищ или подуро-

чищ. По способу использования все сельскохозяйственные земли были разделены на пахотные и луговые. Многие типы земель встре­чаются и в пахотных и в луговых вариантах, некоторые использу­ются только как луговые, не имея аналогов среди распахиваемых земель.

При наличии крупномасштабных ландшафтных карт выделе­ние типов земель не представляло бы особого труда, однако в по­давляющем большинстве случаев мы не имеем таких карт, кото­рые покрывали бы территории целых административных областей. Для Брянской области также имелась только упомянутая выше среднемасштабная ландшафтная карта. Она и послужила основой для обобщения и корректировки материалов почвенной съемки — основного источника информации о качестве земель сельскохо­зяйственных угодий.

По каждому хозяйству области были выписаны данные почвен­ных экспликаций. После тщательного сопоставления этих данных с ландшафтной картой площадь, характеризуемая каждой разно­видностью почв, была отнесена к тому или иному типу земель. Чаще всего земли, имеющие почвы, мало различающиеся по сво­им агропроизводственным достоинствам, объединяли в один тип. Это видно из характеристик приведенных выше типов земель, где объединены темно-серые лесные почвы и оподзоленные чернозе­мы (тип 1), серые и светло-серые лесные почвы (тип 2) и т.д. Но нередки были и другие случаи, когда площади, относящиеся по почвенной экспликации к одной и той же категории, разделялись нами на разные типы земель. Наиболее бесспорным такое действие было, например, при разделении комплекса овражно-балочных почв на земли днищ, с одной стороны, и земли склонов — с другой, с соответствующим набором почв. Были и более сложные случаи, когда почвенная карта недостаточно учитывала генезис и свойства почвообразующих пород или характер двучленных отло­жений. В таких случаях почвы, показанные в почвенных экспли­кациях как одинаковые, могли быть отнесены к разным типам земель.

В зависимости от общего характера ландшафтных условий одни хозяйства области оказались обладателями небольшого набора ти­пов земель. В других случаях, напротив, наблюдалась пестрая кар­тина, при этом нередко сочетались земли, близкие по своим агро-хозяйственным свойствам, что делало целесообразным наряду с отдельными типами земель рассматривать их укрупненные груп­пировки.

Далее была произведена качественная оценка относительных агрохозяйственных достоинств разных типов земель, что для лю­бой земледельчески освоенной области сравнительно несложно сделать, опираясь на местный опыт возделывания сельскохозяй­ственных культур в хозяйствах и на землях опытных станций.

Так, в Брянской области среди пахотных земель было выделено шесть качественных категорий: лучшие, хорошие, выше среднего ка­чества, средние, ниже среднего качества, худшие (или плохие). Из приведенных выше примеров тип 1 был отнесен к лучшим пахот­ным землям, тип 2 — к хорошим, тип 5 — к землям выше среднего качества, тип 11 — к средним, типы 18, 23, 28 — к землям ниже среднего качества, тип 20 — к плохим.

Луговые земли были также разделены на шесть групп (с теми же наименованиями). Из приведенных примеров к лучшим отно­сится тип 34 — поймы с аллювиальными дерновыми, дерново-глееватыми и глеевыми суглинистыми почвами. Хороших луговых земель в приведенных примерах нет, это тоже пойменные земли несколько пониженного качества (либо песчаные и супесчаные, либо значительно заболоченные). К луговым землям выше среднего качества относится, например, тип 23 (см. примеры), к средним — болотные земли. Ниже среднего качества — луговые земли типов 1, 2, 5, 11 (см. примеры). Худшие (или плохие) — это земли абсо­лютных суходолов, например, типы 18 и 28.

Отсюда видно, что одни и те же природные типы земель оце­ниваются по-разному в зависимости от их использования. Напри­мер, тип 1 — это лучшие пахотные земли, и в то же время как луговые они ниже среднего качества. И это вполне естественно, так как возделываемые на пашне сельскохозяйственные культуры требуют иных условий, чем луговые травы.

Встает вопрос, нельзя ли было вместо природных типов земель использовать имеющуюся в каждой области агропроизводствен-ную группировку почв? На наш взгляд, это слишком укрупнен­ные объединения, не всегда достаточно полно учитывающие всю совокупность ландшафтных условий территории.

После выявления площадей типов земель каждого землеполь­зования и приведения этих данных в соответствие с земельным балансом области было произведено вычисление их относитель­ного распространения в процентах от общей площади пашни (для пахотных земель) и от общей площади сенокосов и пастбищ (для луговых земель). Результаты вычислений показали весьма большое разнообразие в качественном составе и соотношении различных типов земель в хозяйствах области. После обработки материалов в разрезе хозяйств для каждого административного района были со­ставлены следующие таблицы:

1. Экспликация земельных угодий в хозяйствах района. 2. Сель­скохозяйственная освоенность. 3. Экспликация основных природ­ных типов сельскохозяйственных земель района в процентах от общей площади соответствующих сельскохозяйственных угодий землепользовании хозяйств. 4. Группировка хозяйств по качествен­ному составу и структуре пахотных земель. 5. Группировка хозяйств по качественному составу и структуре луговых земель. 6. Интенсив-

ность использования под пашню земель лучшего и хорошего каче- I ства (там, где их нет, — земель выше среднего качества). 7. Степень I сельскохозяйственной освоенности пойменных земель (Природ- I ное районирование..., 1975).

Непосредственно в основу районирования была положена ] табл. 4, отражающая группировку хозяйств по качественному со- I ставу и структуре пахотных земель. Пахотным землям было отдано ] предпочтение, поскольку для Нечерноземья это вид сельскохо­зяйственных угодий, преобладающий по площади и имеющий ре- ] шающее значение в сельскохозяйственном производстве. Наличие 1 в хозяйстве большего или меньшего количества луговых земель раз- I личного качества учитывалось при конкретной характеристике зем- ] лепользований хозяйств внутри групп, выделенных по пахотным I землям.

В каждом административном районе было выделено от двух до ] восьми группировок хозяйств в зависимости от сложности физи- 1 ко-географических условий. Обобщение материалов по всем адми- ] нистративным районам позволило выделить в области 41 типоло-гическую группу хозяйств, отличающихся друг от друга качествен- 1 ным составом и структурой пахотных земель. При укрупнении этих ] групп получено пять обобщенных категорий (в каждой из которых | две подгруппы).

В первой укрупненной группе господствуют (более 75 %) или преобладают (более, чем другие типы, до 75 %) лучшие пахотные 1 земли волнистых междуречий с темно-серыми (иногда оподзолен- | ными черноземными) легкосуглинистыми почвами на лёссовид­ных суглинках (тип земель 1). В последней группе земли ниже сред- | него качества и плохие, приуроченные к плосковолнистым занд- 1 ровым равнинам и террасам с супесчаными и песчаными дерно-во-подзолистымипочвами на песках и двучленных образованиях | (типы земель 16 — 20). Таким образом, уже не типы земель, а це­лые землепользования были отнесены к разным оценочным кате- | гориям (рис. 44).

Обнаружилась четкая приуроченность выделенных районов к генетическим типам ландшафтов — опольям, предопольям, вод­но-ледниковым суглинистым равнинам, моренным, зандровым и аллювиальным равнинам. Это лишний раз подтверждает перспек­тивность использования ландшафтных карт для оценки сельскохо­зяйственных земель и правомерности проведения ее в границах природных комплексов. Приуроченность различных типов земель к ландшафтам выявилась бы еще более ярко, если бы при агрохозяй-ственном районировании можно было оперировать не целыми зем-лепользованиями хозяйств, а их отдельными частями. Однако это- ^: му препятствует два обстоятельства. Во-первых, все областное пла­нирование ведется в рамках землепользовании, а не их частей, и это заставляет при агрохозяйственном районировании отнести |

I

целиком все хозяйство к тому или иному району. Во-вторых, дроб­ление хозяйств для целей районирования сильно усложнило бы использование массового материала по экспликациям почв и мог­ло бы привести к ошибкам. При более крупномасштабном райони­ровании этот принцип «неделимости» землепользования хозяйств должен быть нарушен, так как непосредственно в хозяйствах пла­нирование не может производиться для всей территории земле­пользования в целом, без учета конкретных различий. Эти разли­чия будут велики в хозяйствах, землепользования которых рас­полагаются в двух или более ландшафтах, контрастных по гене­зису и природе. Общим итогом работы явилась монография кол­лектива авторов, подготовленная Московским государственным университетом (географический факультет) совместно с област­ным управлением сельского хозяйства (Природное районирова­ние и типы сельскохозяйственных земель Брянской области. — Брянск, 1975). В монографии, кроме природной и агрохозяйствен-ной характеристики области в целом, дается краткое описание земель каждого административного района (в разрезе хозяйств) с соответствующими таблицами и картограммами.

Отметим, что в Брянской области в данном случае изучались только сельскохозяйственные земли, в то время как земли гослес-фонда и другие не рассматривались. Этот прием правомерен и не­редко практикуется, но в принципе можно (и логически более целесообразно) изучать всю территорию, так как это дает более цельную картину природных закономерностей, свойственных тер­ритории, и может привести к выводам о целесообразности изме­нения способов использования земель.

По этому пути шел А. Г. Исаченко при составлении карты ти­пов сельскохозяйственных земель Ленинградской области, опуб­ликованной в атласе Ленинградской области (1966) и при оценке условий сельскохозяйственного освоения ландшафтов Ленин­градской, Псковской и Новгородской областей (1986). В границах природных контуров производилось агрогеографическое оценива­ние территории Черновицкой области Украины (Я.Р.Дорфман, Э. М. Раковская, 1975). Можно было бы привести еще ряд приме­ров. Отметим только, что преимущества общей оценки всей терри­тории особенно очевидны при изучении слабо освоенных регио­нов, имеющих значительные резервы потенциально пригодных для сельского хозяйства земель, сейчас еще в нем не используемых.

В то же время комплексные физико-географические исследова­ния могут производиться не только для сельского хозяйства в це­лом. Они могут носить и более специализированный характер — для целей мелиорации земель, разработки противоэрозионных мероприятий, для выращивания определенных культур, создания (или совершенствования) экологического каркаса территории зем­лепользования и т.д.

7.3. Исследования для целей рекреации

Комплексные физико-географические исследования для целей рекреации начали проводить в нашей стране в 60-х гг. XX столетия. Одна из первых работ такого рода — ландшафтная карта Лесопар­кового пояса Москвы, составленная В.К.Жучковой, Е.Д.Смир­новой, Э. М. Раковской и М. Н. Варламовой по заданию Института Генерального плана Москвы, приступившего к планировочной разработке проблемы организации массового загородного отдыха трудящихся столицы (В.К.Жучкова, 1963). Несколько позже ана­логичные работы стали проводить и другие научно-исследователь­ские и проектные организации Госстроя СССР (Ленпроект, НИИ строительства и архитектуры при Госстрое Литовской ССР, Мин­ский и Киевский филиалы ЦНИИП градостроительства и др.), привлекая к ним географов.

Резкое возрастание интереса к проблеме организации отдыха было вызвано потребностями общества, для которого организа­ция отдыха трудящихся в условиях увеличения свободного време­ни, роста доходов, культурного уровня и подвижности населения становилась столь же важной проблемой, как и развитие произво­дительных сил.

В конце 60-х гг. проведением комплексных физико-географи­ческих исследований для целей рекреации стали заниматься гео­графы Московского, Ленинградского, Тартуского, Львовского, Пермского университетов, Института географии АН СССР и ряда педагогических институтов. Широкий фронт этих исследований позволил в сравнительно короткий срок не только уточнить со- .1 держание и методику работ, но и приступить к разработке теоре-тическихвопросов.

В 80-х гг. комплексные физико-географические исследования для рекреационныхцелей становятся одним из самых популярных на- \ правлений прикладных исследований. Этому способствовало пре­вращение организации отдыха в специфическую отрасль хозяй- | ства, для развития которой требовались определенные материаль­ные ресурсы, в том числе и природные рекреационные ресурсы, а также создание специальных рекреационных систем.

В связи с запросами этой отрасли хозяйства сформировалась особая ветвь географии — рекреационная география, в становлении которой ведущая роль принадлежит Институту географии АН СССР. В разработке проблем рекреационной географии принимают учас- '^; тие географы различного профиля. Физико-географы при этом ре­шают в основном две задачи: дают оценку природных условий раз­личных территорий для рекреационных целей и определяют их устойчивость к рекреационным нагрузкам.

В связи с тем что природа воздействует на человека не отдель­ными своими свойствами, а всей их совокупностью, объектом

рекреационной оценки должны стать природные территориальные комплексы (ПТК) в целом, а не отдельные их компоненты. Ранг оцениваемых ПТК и детальность оценок зависят от целевого на­значения проводимых исследований.

Для размещения специализированных рекреационных районов на территории страны должна быть произведена рекреационная оцен­ка достаточно крупных ПТК. Выполняют такие работы в камераль­ных условиях, а источником информации для них служат мелкомас­штабные картографические материалы. В самом конце 60-х—пер­вой половине 70-х гг. было выполнено несколько работ такого рода. В 1969 г. по договору с Союзкурортпроектом В. К. Жучковой, Э. М. Ра­ковской и Е.Д.Смирновой было произведено районирование тер­ритории СССР для целей строительства учреждений отдыха. В этом же году была опубликована работа Ю. А. Веденина и Н. Н. Мирош­ниченко по оценке природных условий СССР для организации крупных зон отдыха и туризма, однако из-за малого количества (8) оцениваемых признаков и слишком крупных регионов, выбран­ных для оценки, картина получилась очень невыразительной.

Позднее в целях выявления потребности в земельных ресурсах для рекреационных нужд в связи с разработкой Генеральной схе­мы использования земельных ресурсов Э. М. Раковской (1975, 1976) была предпринята попытка оценки физико-географических про­винций страны для организации массового длительного отдыха в летний период, на который приходится «пик» численности отды­хающих. В качестве научной основы оценочных работ была исполь­зована карта физико-географического районирования СССР под редакцией Н. А. Гвоздецкого (1968). Каждая из 303 провинций оце­нивалась по 17 признакам, которые были выбраны таким обра­зом, чтоб охватить наиболее важные для организации отдыха осо­бенности природы (продолжительность периода со средней тем­пературой +15... +20 °С; наличие побережий теплых морей; пригод­ных для купания рек и озер; наличие экзотических и уникальных объектов, привлекательных для экскурсантов; тип рельефа, его горизонтальная и вертикальная расчлененность; залесенность, со­став леса и т.д.), а также факторы, ограничивающие рекреацион­ные возможности (заболоченность, обилие гнуса и т.п.).

Некоторые авторы подходили к оценке еще более дифферен­цированно, в частности Л.И.Мухина произвела бонитировку провинций СССР по купально-пляжным угодьям, не включая мор­ские побережья (Теоретические основы рекреационной географии. М., 1975).

Приведенные примеры показывают, что в вопросах рекреацион­ной оценки ПТК столь обширной территории нет единой, четко отработанной методики и даже некоторые принципиальные вопро­сы не нашли своего решения. Нередко высказывалась мысль о том, что нельзя давать оценку природных условий «для отдыха вообще»

или «летнего отдыха взрослых здоровых людей», поскольку различ­ные виды рекреационной деятельности предъявляют свои специфи­ческие требования к природным условиям (Л. И. Мухина, 1973; Гео­графические проблемы организации отдыха и туризма. — Вып. 1, 2. М., 1975, и др.). Последнее утверждение безусловно верно, но не нужно забывать и о целевом назначении проводимых исследований.

Рекреационная оценка территории страны нужна была для оп­ределения районов, перспективных для освоения и дальнейшего ) развития в качестве основных районов отдыха и туризма, поэтому ' она должна была отвечать основному требованию организации отдыха — максимальному удовлетворению рекреационных потреб­ностей общества в целом. Эти потребности у разных групп населе­ния, предпочитающих те или иные виды рекреационной дея­тельности, весьма различны, но в сумме они и дают то разнообра­зие потребностей, для удовлетворения которых нужны довольно различные свойства среды. Однако есть такие свойства и особенно­сти природы, которые предпочтительны практически при любом виде отдыха: комфортность климатических условий, чистота воз­духа и воды, живописность, внутреннее разнообразие природных условий, оптимальная лесистость, наличие водоемов, экзотичность и т.д. Именно эти особенности и надо учитывать в первую очередь при рекреационной оценке природных условий всей страны в це­лом либо крупных ее частей.

Что касается различных видов рекреационной деятельности и требований, предъявляемых ими к свойствам ПТК, то их следует учитывать при определении более узкой специализации того или иного рекреационного района. Это — задача уже другой стадии работ. Причем организаторам отдыха далеко не всегда приходится выбирать территорию для того или иного типа территориальной рекреационной системы (ТРС), значительно чаще приходится ре­шать обратную задачу — выбирать определенный тип ТРС исходя из особенностей природы того района, в котором она будет созда­ваться. А для этого необходимо более детальное изучение природы отдельного региона с учетом поставленных задач. Вот здесь-то и учитываются различные виды рекреационной деятельности.

При комплексных физико-географических исследованиях для целей проектирования территориальных рекреационных систем различного ранга резко сужаются территориальные рамки, изме­няются масштаб исследования и ранг изучаемых комплексов, де­тальность их характеристик и дифференциация видов отдыха, для обеспечения которых оцениваются свойства ПТК.

Особенно широкий размах приобрели в нашей стране средне- и крупномасштабные комплексные физико-географические иссле­дования для целей рекреации. Они проводились в рамках админи­стративных областей, курортно-рекреационных районов или зон массового отдыха. Именно в процессе этих работ установились наи- ]

более тесные контакты коллективов географов с проектными орга­низациями. За два десятилетия накоплен большой опыт таких ис­следований и разработана методика их проведения.

Объектом оценки при этих исследованиях обычно являются ландшафт и его морфологические единицы, поэтому научной осно­вой для разносторонней рекреационной оценки природных усло­вий служит ландшафтная карта с соответствующей характеристи­кой комплексов. Если на территорию исследования уже имеется ландшафтная карта, то первым этапом прикладных работ является разносторонняя рекреационная оценка выделенных ПТК. Если ланд­шафтной карты нет, то она должна быть составлена в процессе исследований (см. гл. 3). Ее создание — первый, самый продол­жительный этап работ. При этом полевые работы по картографи­рованию ПТК совмещают со сбором материалов для их рекреаци­онной оценки, а также по их устойчивости к рекреационным на­грузкам.

Несмотря на накопленный опыт, задача рекреационной оцен­ки ПТК остается довольно сложной и требует постоянного науч­ного поиска. Дело в том, что до сих пор нет четко сформулирован­ных требований, которые предъявляют к свойствам ПТК различ­ные группы людей при разных видах рекреационной деятельности. Нет четких критериев определения таких свойств природных комп­лексов, как живописность, экзотичность, внутреннее разнообра­зие природных условий, пейзажное разнообразие, оптимальная лесистость и т.д. Даже комфортность климатических условий, изу­ченная лучше других свойств, определяется разными авторами через различные показатели.

На начальном этапе оценочных работ необходимо на основе изучения природных условий региона установить перечень видов рекреационных занятий и определить их требования к свойствам ПТК. Затем отобрать факторы и свойства, выявляющие ценность ПТК для данного вида рекреационной деятельности, и показате­ли, наиболее полно раскрывающие эти свойства. При этом надо стремиться не к использованию максимального числа показате­лей, а к ограниченному набору наиболее существенных из них. Для оценки разных типов угодий нужны разные показатели.

Набор и значение показателей зависят не только от вида рекре­ационной деятельности, но в значительной мере и от региональ­ных особенностей территории исследования. Например, увеличе­ние расчлененности таежной низменной равнины повышает ее рекреационную ценность как прогулочного угодья, так как улуч­шает ее дренированность и увеличивает живописность, а возра­стание расчлененности низкогорного облесенного массива, не из­меняя привлекательности, ухудшает его проходимость и тем са­мым снижает его рекреационную ценность. Таким образом, при проведении рекреационной оценки ПТК конкретного региона

показатели выраженности рекреационных свойств разрабатывают­ся в зависимости от его природных условий и от планируемых видов отдыха.

Для проведения оценки ПТК необходима разработка оценочных шкал для отдельных показателей — шкал частных оценок (Л. И. Му-хина, 1973). Эти шкалы даже по одному показателю, но для раз­личных видов отдыха могут не совпадать, как, например, шкала оценок пейзажного разнообразия для пешего и автомобильного туризма.

Общая оценка ПТК для проведения определенного рекреаци­онного занятия слагается из системы частных оценок по отдель­ным показателям, отражающим его свойства, важные для этого вида реакции. Но каждый ПТК может одновременно использо­ваться для различных видов рекреационной деятельности, пред­ставляя для них разную ценность, что предопределяет и различие даваемых ему оценок.

Чем большее количество рекреационных занятий обеспечива­ют природные условия ПТК и чем благоприятнее условия для каж­дого из них, тем выше рекреационная ценность данного ПТК. По­этому ценность ПТК как полифункционального рекреационного угодья определяется по совокупности его оценок как ряда моно­функциональных угодий и выражается в виде общей интегральной оценки.

Вопрос получения интегральных оценок находится еще в ста­дии научной разработки. Чаще всего синтез частных оценок произ­водится путем их сложения или перемножения. Нередко для наи­более важных, с точки зрения исследователя, показателей вводят различные коэффициенты значимости (веса), однако точных пра­вил и способов определения веса различных оценок пока нет. Не­обходим дальнейший поиск наиболее рациональных путей реше­ния неразработанных вопросов.

На основании полученных интегральных оценок производят бонитировку ПТК по степени благоприятности для организации отдыха.

Так, для рекреационной оценки ПТК Черновицкой области была использована ландшафтная карта области в масштабе 1 :200 000 (рис. 45), на которой нашли отражение 52 вида природных комп­лексов ранга местностей. Для каждого вида местности была дана балльная оценка для следующих видов отдыха: водного и сухопут­ного (пешего и автомобильного) туризма, купания, принятия сол­нечных и воздушных ванн, пеших прогулок, катания на лыжах, сбора ягод, сбора грибов, рыбной ловли, охоты, пикников, пала­точных стоянок, курортолечения на базе минеральных источни­ков и грязей. В зависимости от того, для каких видов рекреацион­ной деятельности пригодны те или иные комплексы, решается в дальнейшем вопрос о возможности их использования для узкоспе-