ВВЕДЕНИЕ 13 страница

§ 4. «ТУШИНСКИЙ ВОР»

В этих условиях поражение Болотникова не могло стать полным
торжеством Шуйского. Необходим был лишь новый центр притяжения
оппозиционных сил, и он скоро явился в лице нового Лжедмитрия,
обосновавшегося в Стародубе.
Вокруг самозванца объединились разные силы. С самого начала он был
орудием польских «рокошан» (участников выступления против короля), которые
после поражения от Сигизмунда III решились на новую авантюру.
Вдохновленные историей с Лжедмитрием I, они надеялись на богатое
вознаграждение. К самозванцу примкнули польские отряды Лисовского, гетмана
Рожинского и, позднее, Сапеги. Быстро росло число русских сторонников
Лжедмитрия II. К нему потянулись разбитые отряды Болотникова, «вольное
казачество» во главе с атаманом Иваном Заруцким, все недовольные Василием
Шуйским.
Признала своего «супруга» и Марина Мнишек, освобожденная по настоянию
короля. Но она не вернулась на родину и присоединилась к Лжедмитрию II,
закрепив политический союз тайным браком.
Не успев соединиться с Болотниковым, Лжедмитрий отступил в Путивль,
откуда в начале 1608 г. двинулся на Москву. В июне 1608 г. он расположился
станом в подмосковном селе Тушино, откуда пошло его презрительное прозвище
«Тушинский вор». Началась еще одна осада Москвы.
Постепенно власть Лжедмитрия II распространилась на значительную
территорию. По сути, в стране установилось своеобразное двоевластие, когда
ни одна из сторон не имела сил для того, чтобы добиться решающего
перевеса. Два года существовали «параллельные» системы власти: две
столицы — Москва и Тушино, два государя — цари Василий Иванович и Дмитрий
Иванович, два патриарха — Гермоген и Ростовский митрополит Филарет,
которого силой привезли в Тушино и «нарекли» патриархом. Функционировали
две системы приказов и две думы, причем в тушинской было немало людей
знатных. Это было время так называемых «перелетов» — зримого проявления
нравственного оскудения общества, когда дворяне по нескольку раз
переходили из одного лагеря в другой ради получения наград и сохранения за
собой при любом исходе нажитого.
Военные действия вели к разорению и потерям. В 1609 г. гетман Сапега
осадил Троице-Сергиев монастырь. Героическая оборона монастыря
способствовала укреплению национального чувства и сильно повредила
самозванцу, покровителю поляков — разорителей православных святынь.
Однако Шуйский более полагался не на патриотические чувства, а на
реальную силу. В 1609 г. он заключил договор со Швецией, по которому в
обмен на уступленную Корельскую волость шведы оказывали военную помощь
московскому государю. На практике дипломатическая акция царя принесла ему
больше минусов, чем плюсов: договор нарушал прежнее соглашение с поляками
и давал Сигизмунду III повод для открытого вмешательства в московские дела
и преодоления внутренней оппозиции, выступавшей против войны на Востоке.
Осенью 1609 г. польские войска осадили Смоленск. Сигизмунд III надеялся,
что в условиях всеобщей «шатости» он не встретит сильного сопротивления:
было объявлено, что он пришел в Московское государство для прекращения
смуты и междоусобия. Однако жители города во главе с воеводой, боярином
М. Б. Шеиным, в течение 20 месяцев оказывали упорное сопротивление.
Героическая оборона Смоленска, сковав короля и вдохновив русских людей,
оказала большое влияние на исход смуты.
В условиях открытой интервенции Речи Посполитой «Тушинский вор» уже
не был нужен полякам. Часть их потянулась под Смоленск, другая продолжала
действовать самостоятельно, совершенно не считаясь с самозванцем. Большие
опасения вызывали новгородские полки молодого воеводы, племянника царя
М. Скопина-Шуйского, которые вместе со вспомогательными отрядами шведов
двинулись освобождать столицу от тушинцев. В окружении Лжедмитрия II
назревал кризис. Осенью 1609 г. самозванец бежал в Калугу. Это ускорило
распад тушинского лагеря. Часть «русских тушинцев», которая не желала
никакой договоренности с Шуйским, стала искать выхода из политического и
династического кризиса в сближении с польским королем. В этом они видели
единственный способ достижения консолидации и сохранения собственных
позиций, одоления той же тушинской казачьей вольницы, которая объединилась
вокруг самозванца в Калуге.
В феврале 1610 г. «русские тушинцы» во главе с М. Г. Салтыковым
заключили под Смоленском с Сигизмундом III соглашение о призвании на
престол его сына, королевича Владислава. Авторы договора стремились
сохранить основы русского строя жизни: Владислав должен был блюсти
православие, прежний административный порядок и сословное устройство.
Власть королевича ограничивалась Боярской думой и даже Земским собором.
Ряд статей должен был защитить интересы русского дворянства и боярства от
проникновения «панов». Примечательно, что тушинцы оговорили право выезда
для учебы в христианские земли. Договор был новым шагом в конституировании
прав господствующих сословий по польскому образцу.
Камнем преткновения для «русских тушинцев» оказался вероисповедальный
вопрос. Они настаивали, чтобы Владислав принял православие. Сигизмунд,
ревностный воспитанник иезуитов, не соглашался. В перспективе он мечтал о
династической унии Речи Посполитой и Московского государства. Но польским
королем не мог быть некатолик. Казалось, легче заставить пойти на уступки
русскую сторону. В итоге этот вопрос так и остался открытым.
Между тем М. Скопин-Шуйский в марте 1610 г. торжественно вступил в
освобожденную столицу. Молодой князь пользовался необычайной
популярностью. Но в апреле Скопин-Шуйский скоропостижно скончался. Ходили
слухи, что он был отравлен братом бездетного царя Д. Шуйским из-за
опасения, что тот займет престол. Смерть князя погубила Шуйских. Они
лишились единственной личности, которая могла бы сплотить все слои
русского общества.
В июне 1610 г. гетман Жолкевский нанес поражение царским войскам под
командованием бездарного Д. Шуйского у с. Клушино близ Можайска. Сражение
не отличалось упорством: иноземцы изменили, русские не собирались стоять
насмерть за Василия Шуйского. Жолкевский двинулся на Москву. В это время
из Калуги к городу приблизился Лжедмитрий II, обратившийся к жителям с
призывами открыть ворота «природному государю». Сложилась крайне
неопределенная ситуация. 17 июля 1610 г. бояре и дворяне во главе с
Захарием Ляпуновым, братом Прокофия Ляпунова, свергли В. Шуйского с
престола. Два дня спустя во избежание попыток реставрации он был
насильственно пострижен в монахи. Официальное объяснение низвержения царя
гласило, что служилые люди, услышав о том, что государя «на Московском
государьстве не любят... и служити ему не хотят, и кровь межусобная льется
многое время», били челом Шуйскому «всею землею», чтобы тот «государство
оставил». Заговорщики обещали выбрать государя «всею землею, сослався со
всеми городы». В этом заявлении ощутимы уроки царствования Шуйского,
изначально не получившего поддержки многих городов и земель.
До выборов царя власть переходила к правительству из семи бояр, так
называемой семибоярщине.
Выступая против Шуйского, участники заговора надеялись, что так же
поступит с Лжедмитрием II и его окружение, — в удалении этих двух одиозных
фигур виделось главное условие для преодоления розни. Но обещание не было
выполнено. Самозванец по-прежнему угрожал захватом Москвы, анархией и
переменами в составе правящих лиц и социальных групп. Не имея реальной
силы, семибоярщина искала стабильности. В этих условиях в августе 1610 г.
был заключен договор о призвании королевича Владислава на русский престол.
Договор во многом повторял соглашение, заключенное ранее «русскими
тушинцами». Но если там вероисповедальный вопрос остался открытым, то
Москва стала присягать новому государю Владиславу с обязательным условием,
что «ему, государю, быть в нашей православной вере греческого закона».
Договор позволил правительству семибоярщины ввести в столицу польские
войска. Лжедмитрий II вместе с Мариной Мнишек и «вольными казаками» под
предводительством Ивана Заруцкого отступили в Калугу.
Поляки, оказавшись в Кремле, вели себя как завоеватели. Королевич не
появлялся. От его имени правил наместник Александр Гонсевский, опиравшийся
на узкий круг русских «доброхотов» польского короля — боярина М. Салтыкова
и «торгового мужика» Ф. Андронова. Нарушались статьи августовского
договора. Продолжалась осада Смоленска. Для урегулирования разногласий и
окончательного достижения договоренности в королевский лагерь было
направлено Великое посольство. В его состав, по настоянию поляков,
включили лиц влиятельных, способных возглавить оппозицию и даже
претендовать на престол, — князя В. В. Голицына и бывшего тушинского
«патриарха» Филарета. Переговоры, однако, вскоре зашли в тупик. Сигизмунд
отказывался снять осаду и отпустить пятнадцатилетнего Владислава в Москву.
Неизменной оставалась его позиция относительно православия Владислава.
Больше того, скоро стало понятным тайное намерение короля самому взойти на
русский престол. Стороны были в неравном положении: столкнувшись с
неуступчивостью великих послов, король попросту приказал арестовать их.
Маска была сброшена: путь переговоров оказался ненужным и невозможным.

§ 5. I И II ОПОЛЧЕНИЯ. ОСВОБОЖДЕНИЕ МОСКВЫ

Избрание Владислава не принесло желаемого мира. Напротив, страна
оказалась на краю гибели. Государственность была разрушена. Общество
расколото на враждебные лагеря. Преобладала рознь, сословный эгоизм. В
сердце России, Москве, стоял польский гарнизон, страной управляло
марионеточное правительство. Приближалась к концу осада изнемогавшего
Смоленска. Свержение Шуйского освободило руки Швеции и королю Карлу IX,
противнику Сигизмунда III. Шведы оккупировали значительную часть
северо-запада Московского государства.
В эти трагические месяцы «безгосударева времени» огромную роль
сыграла церковь и церковные деятели, прежде всего патриарх Гермоген и,
позднее, настоятель Троице-Сергиева монастыря Дионисий. Патриарх возглавил
национально-религиозную «партию» и первый, ссылаясь на нарушение польской
стороной договоренности (прежде всего о православии государя и уходе
«литовских людей» за пределы государства), освободил подданных от присяги
Владиславу и призвал к сопротивлению.
Церковь дала национально-освободительному движению национальную
идею — защиту православия и восстановление православного царства. Вокруг
этой идеи началась консолидация здоровых сил общества. Решающую роль в
освободительном движении сыграла земщина, традиции которой, как оказалось,
не были подорваны предыдущими царствованиями. В 1610 — 1611 гг. земские
миры выступили силой организующей и, по сути, государственной.
Вдохновляемая позицией Гермогена, которого, по преданию, за неуступчивость
польская партия уморила «гладом» в 1612 г., и грамотами Дионисия, земщина
призывами «стояти заодно» объединила патриотические силы, привлекла,
материально обеспечила дворянские служилые корпорации и отряды «вольных
казаков» — реальную воинскую силу, которая могла изгнать интервентов.
В стране созревает идея созыва всенародного ополчения. Его созданию
способствовала гибель в декабре 1610 г. Лжедмитрия II. Отряды «вольных
казаков» под предводительством И. Заруцкого и князя Дм. Трубецкого
присоединились к дворянским отрядам Прокопия Трубецкого и образовали I
ополчение. Ляпунов, призывая всех воинских людей принять участие в
освобождении Москвы, сулил «волю и жалованье».
Весной 1611 г. ополчение осадило Москву. Накануне его появления, в
марте, в столице вспыхнуло восстание. Завязались упорные бои на улицах.
Активным участником восстания стал Д. М. Пожарский, который был ранен и
вывезен в свою нижегородскую вотчину. Не имея сил для того, чтобы
справиться с москвичами, поляки выжгли часть посада.
Ополчение создало высший временный орган власти страны — Совет всея
земли. Но действовал он нерешительно, скованный внутренними разногласиями
и взаимными подозрениями. Для преодоления их по инициативе Ляпунова 30
июня 1611 г. был принят «Приговор всей земли», который предусматривал
восстановление прежних крепостнических порядков.
«Приговор» не удовлетворил вольное казачество. Известия о расправе
дворян над 28 казаками переполнили чашу их терпения. 22 июля 1611 г.
вызванный на казачий «круг» Ляпунов был убит. Смерть Ляпунова привела к
распаду I ополчения. Дворяне покинули подмосковный лагерь. Казаки
Трубецкого и Заруцкого продолжили осаду, но они не были достаточно сильны,
чтобы справиться с польским гарнизоном.
Эти события совпали с падением Смоленска в начале июня 1611 г.
Сигизмунд III открыто объявил о своем намерении сесть на московский
престол. Активизировали свои действия и шведы. 16 июля был занят Новгород,
власти которого пошли на соглашение с Карлом IX, предусматривавшее
избрание царем его сына, принца Карла Филиппа. Казалось, что страна на
краю пропасти, — не случайно самые распространенные публицистические жанры
этого времени — «плачи» о погибели Русской земли.
Но земщина вновь показала свою способность к возрождению. В
провинциальных городах началось движение за организацию II ополчения.
Осенью 1611 г. староста Нижегородского посада Кузьма Минин обратился с
призывом пожертвовать всем ради освобождения Родины. Под его началом
городской совет собирал средства для призыва ратных людей. Патриотический
порыв, готовность к самопожертвованию охватили массы. Был избран и
воевода, отличавшийся «крепкостоянием» и честностью, — Д. М. Пожарский.
Последний вместе с «выборным человеком» Кузьмою Мининым возглавил новый
Совет всей земли.
II ополчение не сразу выступило к Москве. Поднявшись вверх по Волге,
оно более четырех месяце простояло в Ярославле, формируя свое
правительство и основные приказы. Это необходимо было, чтобы, во-первых,
опираясь на менее разоренные северные города, собраться с силами и
средствами и, во-вторых, договориться с вольными казаками. Судьба Ляпунова
была еще слишком памятна, чтобы игнорировать важность подобной акции.
Между тем в подмосковных «таборах» произошел раскол. Честолюбивый
И. Заруцкий, мечтавший о самостоятельной роли, ушел со своими сторонниками
в Коломну, где находилась Марина Мнишек и ее сын от Лжедмитрия II Иван,
«воренок», по определению современников. Имя Ивана Дмитриевича,
«законного» наследника престола, давало Заруцкому желаемую свободу
действий и независимость.
В августе 1612 г. II ополчение пришло под Москву. В сентябре
подмосковные воеводы договорились Москву «доступать» вместе и «Российскому
государству во всем добра хотеть безо всякой хитрости». Было образовано
единое правительство, выступавшее отныне от имени обоих воевод, князей
Трубецкого и Пожарского.
В 20-х числах августа ополченцы отразили попытку гетмана Хоткевича
освободить осажденный польский гарнизон. Однако поляки упорствовали. Им
было жалко расставаться с богатой добычей, награбленной в Кремле. Сильно
надеялись они на помощь короля. Но Сигизмунд III столкнулся с целым рядом
трудностей: шляхта, в частности, опасалась самодержавных устремлений
короля, усиленных ресурсами Москвы, ограничивала его силы. Сигизмунд III
отступил. Польские и литовские люди изнемогали. 22 октября был взят
Китайгород. Четыре дня спустя, 26 октября 1612 г. капитулировал
кремлевский гарнизон. Москва была освобождена.

Глава VII

§ 1. ЗЕМСКИЙ СОБОР 1613 г. ИЗБРАНИЕ РОМАНОВЫХ

Тотчас же после освобождения правительство Трубецкого и Пожарского
созвало в Москву выборных из всех городов и из всякого чина людей «для
земского совета и для государского избрания». В истории сословного
представительства Земский собор 1613 г. — самый представительный и
многочисленный из всех, какие только собирались в XVI — XVII вв. В нем
участвовали выборные от дворянства, посада, белого духовенства и,
возможно, черносошного крестьянства.
Главным был вопрос об избрании государя. В результате острых споров
наиболее приемлемой оказалась кандидатура 16-летнего Михаила Федоровича
Романова. Он стал реальным претендентом на престол не потому, что был
лучше, а потому, что устроил в конечном счете всех. «Мишка-де Романов
молод, разумом еще не дошел и нам будет поваден», — якобы писал
Ф. Шереметев, выдавая аристократические мечтания знати о соправлении при
слабом государе. В отличие от других претендентов, М. Романов был
относительно нейтрален: не успев ничем проявить себя, он позволял
связывать с собой все чаяния и мечты о преодолении смуты. Подобно тому как
некогда имя царя Дмитрия воплощало в себе целую легенду, так и Романов был
олицетворением программы возвращения к «старине и покою», примирению и
компромиссу всех общественных сил на базе крепостничества и самодержавия.
Своей родственной связью с прежней династией Михаил Федорович более всего
воплощал идею возврата к старине.
История рода Романовых также способствовала выбору. Для аристократии
они были свои — почтенный старомосковский боярский род. Пользовались
Романовы благодаря тушинскому патриаршеству Филарета популярностью среди
вольного казачества — им не приходилось опасаться репрессий, связанных с
пребыванием в лагере Лжедмитрия II. Поскольку тот же Филарет был в числе
великих послов, отправленных под Смоленск вести переговоры об избрании
Владислава, спокойны были и сторонники королевича.
Однако до последнего момента стороны готовы были оспаривать престол.
Решающим оказалось давление вольного казачества, которое преобладало на
момент избрания в Москве и которое, по сути, заставило аристократию и
духовенство поспешить с выбором.
По некоторым сведениям, при вступлении на престол в феврале 1613 г.
Михаил Федорович дал обязательство не править без участия Земского собора
и Боярской думы. Подобное было вполне вероятно — уже сложилась
своеобразная традиция воцарения, обставленная целым рядом условий. Другой
вопрос, что идеалы старины вошли в столкновение с самой идеей ограничения
самодержавия и в последующем ограничительная запись никак не проявляет
себя.

§ 2. ЗАВЕРШЕНИЕ И ПОСЛЕДСТВИЯ СМУТЫ

Ошибочно считать, что с избранием Романова смута завершилась.
Напротив, перед новым правительством возникли чрезвычайно сложные задачи
преодоления розни и восстановления государства и государственного порядка.
Сам Михаил Федорович как личность мало подходил к их решению. Он был
малоинициативен и вряд ли ему было по силам решение подобных задач. Его
влияние на дела почти не ощущается. Но именно эти качества обернулись ему
на пользу. Для уставшего, жаждавшего замирения общества умеренность и
традиционализм первого Романова были основанием к консолидации.
Болезненным оказался процесс обуздания вольного казачества, действия
которого угрожали самой идее стабилизации. При этом Михаилу Федоровичу
приходилось считаться с силой казачества и тем, что оно приняло активное
участие в его избрании. В конечном итоге Романов встал на путь утверждения
феодального правопорядка: в 1615 г. было разгромлено движение атамана
Баловня, угрожавшее стабилизации; часть казаков была переведена в разряд
служилых людей.
Большую опасность представляли отряды Заруцкого, оттесненного из
южных уездов в Астрахань. В 1614 г. Заруцкий и Марина Мнишек были
схвачены.
Но главной проблемой для правительства первого Романова стало
завершение освобождения страны от интервентов. Последние не спешили
признать легитимность Романовых и, пользуясь слабостью Московского
государства, стремились к его дальнейшему расчленению. В 1615 г. шведы
осадили Псков, но потерпели неудачу. В целом же правительству шведского
короля Густава II Адольфа удалось оттеснить Россию от Балтийского моря и
принудить к заключению Столбовского мира 1617 г., по которому побережье
Финского залива и Корела отошли во владение Швеции.
Труднее было добиться прекращения военных действий с Речью
Посполитой. В 1618 г. подросший Владислав отправился отвоевывать свой
«законный престол», похищенный Романовыми. В ночь на 1 октября поляки
дошли до Арбатских ворот и попытались овладеть Белым городом. С большим
трудом Михаилу Федоровичу удалось отбить приступ. Но и силы Владислава
были исчерпаны. В декабре 1618 г. близ Троицкого монастыря было заключено
Деулинское перемирие. Условия его были чрезвычайно тяжелыми для страны. К
Польше отходил Смоленск, Северская и Черниговская земли. Владислав не
отказывался и от своих претензий на власть, хотя должен был признать
де-факто власть Михаила Федоровича. Деулинский договор предусматривал
обмен пленными. Вернувшийся в 1619 г. Филарет, отец государя, был избран
патриархом. Человек властный и решительный, он по сути дела оттеснил на
второй план своего сына и с новым титулом «великого государя» сосредоточил
в своих руках управление страной. По замечаниям современников, «старец»
Филарет до самой смерти в 1633 г. «всеми царскими делами и ратными
владел», определяя основные направления внутреннего и внешнеполитического
курса страны.
Первые годы царствования Михаила Федоровича во многом были определены
смутой, последствия которой ощущались во всех сферах жизни.
По определению современников, русские люди «понаказались смутой».
Возросло значение православных ценностей, усилились настроения
изоляционизма и особой ответственности за судьбы православного мира.
Важной стала проблема восстановления страны, которое происходило в рамках
расшатанного, но сохранившегося крепостничества. С целью упорядочения
налогообложения в 20-е годы составлялись новые дозорные и писцовые книги,
прикрепляющие население к месту жительства. Преодоление «великого
московского разорения» затянулось до конца 20-х годов XVII в.
Возрождалась практика «урочных лет». Провинциальное дворянство было
недовольно существующим крепостническим законодательством и неоднократно в
1637, 1641 и 1645 гг. подавало коллективные челобитные с требованием
отмены урочных лет. Правительство лишь частично шло на уступки уездному
дворянству, увеличивая продолжительность сроков сыска беглых крестьян, что
вело к обострению противоречий среди землевладельцев.
Смута упрочила идею самодержавия. После пережитого, когда земля была
«безгосударной», монархия Романовых воспринималась как символ
национального суверенитета, условие внутреннего мира и стабильности. Это
вело к укреплению самодержавной власти, которая постепенно сводит на нет
огромную роль земщины в годы смуты. Однако первоначально, когда перед
правительством первого Романова стояли задачи восстановления
государственной системы, правящие круги опирались на земские соборы.
Земские соборы занимались преимущественно изысканием средств для
пополнения казны и внешними сношениями. Помимо увеличения прямых
поземельных налогов правительство с согласия соборов несколько раз
собирало чрезвычайные сборы, так называемые пятинные деньги. За период с
1613 по 1619 г. они собирались семь раз, а в годы Смоленской войны еще
дважды.
С 20-х годов, по мере упрочения власти Романовых, правительство все
реже прибегало к земским соборам. Это, по определению историков, угасание
деятельности соборов нашло свое выражение в окончательном утверждении
совещательного характера высших сословно-представительных органов.
Итоги смуты предопределили главные направления внешнеполитических
усилий первых Романовых. «Святейший патриарх» Филарет и его преемники
настойчиво искали пути преодоления условий Деулинского перемирия,
возвращения земель, утраченных в смутное лихолетье.

§ 3. СМОЛЕНСКАЯ ВОЙНА

Россия, ослабленная польско-шведской интервенцией и жестоким
социальным кризисом внутри страны, долгое время вынуждена была мириться со
значительными территориальными потерями. По Столбовскому миру 1617 г. к
Швеции отошли земли, обеспечивавшие выход к морю: Ям, Ивангород и Копорье.
Деулинское перемирие 1618 г. с Речью Посполитой лишило Россию Смоленска и
чернигово-северских земель. На южных границах грабили население и уводили
в плен тысячи русских и украинцев крымские татары. Разоренная страна не
могла не только протянуть руку помощи украинскому и белорусскому народам,
но и дать отпор агрессивным акциям крымских феодалов.
Внешнеполитический курс России на протяжении XVI — XVIII вв. был
нацелен на решение трех задач: воссоединение с братскими украинским и
белорусским народами, обеспечение выхода к Балтийскому и Черному морям и,
наконец, достижение безопасности южных границ от разбойничьих набегов
вассала Османской империи — крымского хана.
Возможностей для одновременного решения трех задач у России в XVII в.
не было. Поэтому при определении первоочередной цели правительство
тщательно оценивало как собственные ресурсы, так и международную
обстановку. В Москве рассудили, что в 30-х гг. сложилась благоприятная
обстановка для борьбы с Речью Посполитой за возвращение Смоленска. Расчет
исходил из того, что Речь Посполитая, неизменно осуществлявшая по
отношению к России агрессивные планы, была скована борьбой с Османской
империей и Крымом. В то же время главные европейские державы были втянуты
в Тридцатилетнюю войну и не могли активно вмешиваться в дела Восточной
Европы.
Россия накануне войны с Речью Посполитой пыталась склонить к
совместным действиям против нее Швецию и Османскую империю, но безуспешно,
и ей пришлось воевать без союзников.
После смерти весной 1632 г. Сигизмунда III началось бескоролевье в
Речи Посполитой. Русское правительство сочло ситуацию благоприятной, чтобы
начать войну за Смоленск. Специально созванный Земский собор поддержал
намерение правительства.
Поход русской рати к Смоленску начался в сложных условиях, когда
южные уезды подверглись набегам крымцев. Опасаясь прихода более
значительных сил крымских феодалов правительство вынуждено было задержать
выход войск из Москвы до августа. Поход протекал крайне медленно, с
оглядкой, так что войска оказались у Смоленска только в декабре.
Блокировать сильную крепость командовавшему русскими войсками боярину
Шеину не удалось — осада затянулась на восемь месяцев. К этому времени в
Речи Посполитой на троне укрепился Владислав IV, начавший энергичную
подготовку к оказанию помощи смоленскому гарнизону. Два обстоятельства
усложнили положение армии Шеина. Летом 1633 г. крымские татары вторглись в
пределы России, опустошили Рязанский, Белевский, Калужский и даже часть
Московского уездов; проведав об этом, дворяне бросились из армии спасать
свои поместья и семьи. В еще большей степени русские войска деморализовало
движение «вольницы» в армии Шеина; в нем участвовали спешно мобилизованные
в армию холопы, крестьяне и посадские. Лишенные воинских навыков и
дисциплины, они игнорировали приказы общего командования, действовали
по-партизански, нападая как на неприятельские отряды, так и на усадьбы
помещиков. Движение, которым на первом этапе предводительствовал
монастырский крестьянин Балаш, не прекратилось и после того, как он был
схвачен, и даже усилилось, так что в 1634 г. в нем участвовали до 8 тыс.
человек.
Подоспевшему к Смоленску Владиславу IV удалось перерезать
коммуникации армии Шеина с тылами, и она стала испытывать острый
недостаток в продовольствии и фураже. Начались переговоры, завершившиеся в
июне 1634 г. заключением Поляновского мирного договора. Полякам были
возвращены все города, которыми овладели русские на начальном этапе войны:
Невель, Стародуб, Почеп, Себеж и др. Смоленск тоже оставался в руках
поляков. Договор, однако, предусматривал отказ Владислава от претензий на
русский престол.
Виновниками неудачи Смоленской войны были объявлены воеводы
М. Б. Шеин и А. В. Измайлов. Обоим по боярскому приговору были отрублены
головы.
Поражение в Смоленской войне лишило страну возможности вести активную
борьбу с южным соседом даже в годы, когда обстоятельства тому
благоприятствовали. В 1637 г. донские казаки по собственной инициативе
овладели турецкой крепостью Азовом. Попытки султанского правительства
выбить казаков из крепости не удались. Когда к Азову была стянута
колоссальная армия османов и казаки убедились, что им не выдержать осады,
они обратились в Москву с предложением ввести в крепость правительственный
гарнизон.
Принятие предложения казаков непременно втянуло бы Россию в войну с
Османской империей. Правительство не решалось на подобный шаг и для
обсуждения создавшегося положения созвало Земский собор. Его участники,
представленные как служилыми людьми по отечеству, так и горожанами, а
также корпорациями купечества, жаловались на тяготы службы и разорение от
поборов и дали понять правительству, что они против войны. В результате
казаки в 1642 г. оставили Азов, разрушив его укрепления.

Глава VIII