Основные правовые системы народов мира 1 страница

Одними из старейших правовых семей являются англосаксонская и романо-германская. «Они похожи тем, что развивались под воздействием христианской морали».

Англосаксонское правоисторически сложилось в Англии, затем получило свое распространение в США, Канаде, Австралии, Новой Зеландии и других государствах, бывших колониях Великобритании. Его еще называют общим, так как оно действовало на территории всего средневекового английского королевства в X-XIII вв. в виде судебных прецедентов и правовых обычаев, возникших помимо законодательства крупных феодалов (баронов). Обобщая судебную практику в своих решениях, судьи руководствовались нормами уже сложившихся отношений и на их основе вырабатывали свои юридически принципы. Совокупность этих решений, принципов была обязательна для всех судов и составляла, поэтому систему общего права.

В правовой системе Англии любое правило поведения, вне зависимости от того, носит оно общий или индивидуальный характер, подпадает под правовую норму. В английском праве фактически отсутствует деление на нормативные и индивидуальные акты. Индивидуальные акты рассматриваются как нормативные.

Такого рода самобытное понимание нормы права непосредственно связано, с одной стороны, с исторической традицией законодательной деятельности английского парламента, наделяющего зачастую одинаковой юридической силой издаваемые им как публичные, так и частные акты.

В английском праве определённое место занимают частные законы,которые «по существу, содержат индивидуальные положения, но наравне с публичными считаются нормативными, так же, как и огромное количество разнообразных актов исполнительных органов».

С другой стороны, особенность в понимании нормы права в английской правовой системе в значительной мере обусловлена нормотворческой деятельностью высших судебных органов страны, создающих прецедентное право не иначе, как при рассмотрении конкретных дел.

Специфика общего права состоит в отсутствии кодифицированных отраслей права и в наличии в качестве источника права большого количества судебных решений (прецедентов), являющихся образцами для аналогичных дел, рассматриваемых другими судами.

Вместе с тем, уже около 200 лет наряду с общим правом в странах англосаксонской правовой семьи интенсивно развивается законодательство (статутное право), источником которого служат акты представительных органов государственной власти, что свидетельствует о сложных процессах эволюции данной правовой семьи. Например, начиная с конца XVIII в. и вплоть до второй половины XX в. в США на уровне отдельных штатов были разработаны и приняты «отраслевые» кодексы. Особая активность в области кодификации в течение XIX в. наблюдалась в штате Нью-Йорк, где были подготовлены, а частично и приняты проекты гражданского, уголовного, гражданско-процессуального и уголовно-процессуального кодексов. В последующем они послужили своеобразным образцом для разработки и принятия соответствующих кодексов в других штатах.

Кодификационная работа в США проводилась на уровне не только отдельных штатов, но и самой федерации. В результате этой деятельности 1909 г. был подготовлен и принят федеральный Уголовный кодекс. В 1926 г. разработан и одобрен федеральный Свод законов, состоящих из 50 «отраслевых» разделов (таких, как «Война и национальная оборона», «Патенты», «Сельское хозяйство» и пр.) периодически обновляемых каждые шесть лет. После Второй мировой войны, в целях сближения и унификации законодательства отдельных штатов в США был одобрен единый Торговый кодекс (1952 г.), созданы так называемые типовые кодексы по уголовному, уголовно-процессуальному и некоторым другим отраслям права.

Однако, несмотря на проводившуюся в течение длительного времени в Соединенных Штатах кодификационную работу, сама кодификация в сознании американского юридического сообщества всегда оставалась чужеродным явлением, некой фикцией, привнесенной извне, поскольку не законы или отдельные кодексы изначально определяют существо американской правовой системы, а принимаемые высшими судебными инстанциями страны решения.

Кроме того, как подмечает Рене Давид, говоря об американских кодексах, всегда следует иметь в виду, что они не «идентичны» европейским кодексам. «Их и толкуют иначе». В этих кодексах видят «просто плод консолидации, более или менее удачной, а не основу для выработки и развития нового права, как в странах романо-германской правовой семьи».

Презюмируется, что законодатель хотел воспроизвести в кодексе прежние нормы, созданные судебной практикой. Закон не имеет смысла, пока он не истолкован судами. Судебные решения, не ссылающиеся на судебные прецеденты, а просто применяющие законы, носят исключительный характер.

Усердие местных законодателе в США иногда выходит за рамки разумного. Так, в некоторых штатах запрещено стрелять лягушек в воскресенье, стрелять по кроликам из заднего окошка трамвая, сидеть на середине улицы и читать газету, носить ложки в кармане, спать в собачьих конурах, вести в кино живого льва, пристроить осла на ночь в ванне, подзывать свистом вылетевшую из клетки канарейку, домашним псам на выгуле нельзя собираться больше трёх, нельзя перевозить пассажиров на крыше такси, засыпать во время бритья в парикмахерской; в штате Монтана женщинам-присяжным во время судебного заседания нельзя вязать. В штате Техас запрещено доить корову, если она не ваша. В Вашингтоне нельзя отрезать хвосты лошадям; в штате Нью-Мексико – мужчинам и женщинам ходить небритыми, в штате Нью-Джерси – шумно есть суп, в штате Вайоминг женщина, пьющая в общественном месте, должна стоять в полуторах метрах от бара, в штате Пенсильвания все рестораны должны иметь в своём распоряжении носилки, в штате Айова пожарники перед тушением огня должны сделать 15-минутную тренировку. В штате Южная Джоржия запрещено вывешивать на одной верёвке мужское и женское бельё. В Лос-Анжелесе – бить жену ремнём шириной свыше двух дюймов, за исключением случаев её письменного согласия, есть чеснок можно за 4 часа до поездки в трамвае. В штате Индиана не пустят человека в театр, если от него пахнет чесноком, устанавливать мышеловки могут те, кто является обладателем охотничьего билета; женщина может быть арестована, если в магазине примерила более шести платьев. В штате Мичиган плевок против ветра расценивается как нарушение общественного порядка. В штате Техас за торговлю в воскресенье хлебом или лимбургским сыром штрафуют. В штате Коннектикут покупатель может проверить качество огурца, бросив его с высоты прилавка. На огурце не должно быть даже намёка на трещину. В воскресенье официально разрешено продавать женские журналы, не запрещено торговать Библией в твёрдом переплёте, бобами, сливками в пакетах. Бритвенные лезвия в этот день можно приобрести, если нужно срезать мозоли на ногах. Рыбу с жареной картошкой можно продавать только в китайских лавочках, поскольку китайцы являются иноверцами. В воскресенье стиральный порошок можно приобрести в отделе запасных частей для автомашин, где он может именоваться «средством для удаления грязи». Чай продают в этот деть только в заваренном виде, но не пачками (См.: Федоров К.Г., Лисневский Э.В. История государства и права зарубежных стран. Учебное пособие. В 2-х частях. Ростов-на-Дону, 1994. С. 196 – 197).

Внутри англосаксонской правовой семьи, имеется самобытный «островок» Шотландского национального права. Как известно, Шотландия, стала независимым королевством в начале XI в., когда Малькольм II после битвы при Кэрэме в 1018 г. стал её первым коронованным правителем. Затем Шотландия избежала покорения Вильгельмом Завоевателем, но определённое сближение с Англией всё же произошло. Дэвид I, который правил с 1124 по 1153 г., провёл в Англии свои молодые годы и обнаружил там феодальный режим, который он и установил в родной ему стране. С этого короля начинается история шотландского права (прежде всего правовой системы нижних земель, поскольку, верхние земли до 1745 г. сохраняли клановую организацию общества).

В конце XIII в. произошёл крупный конфликт с Англией, и Эдуард I попытался присоединить Шотландию к своей короне, аналогично тому, как он поступил с Уэльсом. Выиграв битву при Баннокберне (23 июня 1314 г.), шотландцы сохранили свою независимость. Вследствие этого, Шотландия стала сближаться с континентом, что сыграло важную роль в эволюции её права. Так, юристы получали своё образование во Франции, методы правового анализа отдавали приоритет общим правилам, большое место отводилось римскому праву. Поскольку при этом решения английских судов не имели силы в Шотландии, то шотландское право длительное время развивалось независимо от английского общего права и права справедливости.

Вместе с тем, в 1707 г. был подписан Союзный договор, который официально объединил два королевства в Великобританию. Тем не менее шотландское право сохранило свою самобытность, ибо уния строилась на началах сохранения правовых и судебных институтов Шотландии.

Кроме того, Акт о Шотландии (1998 г.) наделил парламент (ассамблею) Шотландии важными законодательными полномочиями. К настоящему времени уже принято большое количество шотландских законов, среди которых стоит назвать Акт о шотландской службе омбудсмена 2002 г., Акт об уголовной юстиции 2003 г., Акт об уязвимых свидетелях 2004 г., Акт об урегулировании полномочий по расследованию 2000 г., Акт об отмене феодального владения 2000 г. и Акт о земельной реформе 2003 г. Исходя из данного правового массива непросто точно определить место шотландского права на карте правовых семей.

«По сравнению с тремя сводами правовых решений английского права (общее право, право справедливости и статутное право), доминирующей ролью английских судов. Соблюдающих в своей работе важные традиции (процедура предшествует праву, соблюдение прецедентов, казуистичный дух), - пишет Раймон Леже, - шотландское право базируется на иных основаниях».

По Стэру (1619 – 1695 гг.), считающемуся «основателем шотландского права» (приблизительно в 1660 г. он составил Институции Шотландских законов, которые были опубликованы в 1681 г.), шотландское право имеет три источника:

- обычаи, которые вытекают из судебной практики (в которую было интегрировано множество положений римского права, равно как и церковного и феодального права);

- законы, которые в тот период были менее многочисленными (Стэр смог написать: «Мы счастливы иметь законы, которых так мало, но которые такие простые»);

- судебная практика (2315 решений процитированы в институциях, в то время как во Франции, в работе Дома, современника Стэра, не было приведено ни одного решения).

Современное шотландское право несколько усложнилось – в силу большой роли закона и влияния судебной практики Палаты лордов.

«Обычаи» судебной практики сохранили свою роль, но относительно иных источников их роль уменьшилась.

Законы стали более многочисленными. В зависимости от обстоятельств парламент Великобритании распространял или не распространял силу своих актов на Англию и Шотландию.

Решения судов всегда играли большую роль, особенно решения Сессионного суда Шотландии, а также некоторые решения Палаты лордов.

Применение юристами этих источников свидетельствует о большей роли общих правил с меньшим влиянием судебной практики. Норма о соблюдении прецедентов имеет меньшую силу по сравнению с английским правом (некоторые прецеденты из-за неприменения теряют силу).

Сохранение правовой самобытности отстаивается большинством юристов и судов, которые формируют судебную систему Шотландии.

Романо-германская правовая семьяберет свое начало от римского права (I в. до н.э. – VI в. н.э.). В качестве основного источника она использует писаное право, т.е. юридические правила (нормы), сформированные в законодательных актах государства. Законодатель (орган государственной власти) в связи с этим должен осмыслить общественные отношения, обобщить социальную практику, типизировать повторяющиеся ситуации и сформулировать в нормативных актах общие модели прав и обязанностей для граждан и организаций. Правоприменители, особенно суды, обязаны точно реализовывать эти общие нормы в конкретных судебных и административных решениях, что обеспечивает единообразие судебной и административной практики в масштабах всего государства.

Судья романо-германской правовой семьи не обязан следовать ранее принятому решению другого суда, за исключением судебной практики Верховного и Конституционного судов. Но и в этом случае высшие судебные инстанции не имеют права создавать своими решениями новые нормы, а могут лишь толковать имеющиеся в нормативно-правовых актах.

К романо-германской правовой семье относятся правовые системы государств континентальной Европы, вся Латинская Америка, значительная часть Африки, Япония, Индонезия и др.

Канадская провинция Квебек, также сохраняет черты романно-германской правовой системы. Так, в 1643 г. Эдикт Короля Франции, создавший Верховный совет Квебека, распространил на эту колонию французское право, наделив выше упомянутый орган необходимыми полномочиями по его применению. Другие решения закрепили применение французского права с тем уточнением, что при применении правовых обычаев «необходимо всегда ссылаться на обычаи виконства Парижа» (Леже Раймон Великие правовые системы современности: сравнительно правовой подход. М., 2009. С. 118).

По Парижскому мирному договору от 10 февраля 1763 г. территории, принадлежавшие до этого Франции, становились английскими колониями. Прокламация короля Георга Третьего от 7 октября 1763 г. наделяла жителей французского происхождения, живущих в Квебеке, свободой вероисповедания и сохраняла правовые институты, регламентирующие порядок их жизни, одновременно устанавливая оговорку на будущее: только в отношении частного права в строгом смысле обычаи Канады, включавшие французские правовые институты, сохраняли свою силу. Напротив, в отношении публичного права, особенно, в том, что касается уголовных и процессуальных законов, обязательным признавалось английское право, которое также применялось на других канадских территориях, принадлежащих к английской короне.

Акт о Квебеке 1774 г. закрепил применение французских юридических фактов.

В 1865 г. в связи с заключением намечавшегося союза англоязычных провинций Канады, в целях сохранения собственного частного права был принят Гражданский кодекс (Нижней Канады) Квебека, базировавшийся на кодексе Наполеона 1804 г. и Гражданском кодексе Луизианы 1808 г. Этот закон вступил в силу в 1866 г.

Несмотря на то, что влияние французского гражданского кодекса было чрезвычайно велико, Гражданский кодекс Нижней Канады (ГКНК), зафиксировав реалии социальной жизни этой провинции и влияние общего права, отличался существенной самостоятельностью. Так, ГКНК остался более верен обычному праву и парижскому кутюму по сравнению с французским, где степень новизны права была существенно выше.

С другой стороны, Гражданский кодекс Наполеона был гораздо императивен и этатичен, чем ГКНК. Оговорка о том, что «правительство или суд могут решить по-другому» встречается во французском кодексе гораздо чаще, чем в нижнеканадском. В целом в ГКНК излагалось на много больше диспозитивных норм, где регулирование многих отношений оставалось на усмотрение сторон.

В ряде случаев нижнеканадские кодификаторы продемонстрировали высочайший уровень юридической техники, превосходящий французский вариант. Так, в нижнеканадском кодексе гораздо чаще, чем в Кодексе Наполеона, встречались предварительные положения, открывающие тот или иной титул (например, в титулах «Об отсутствующих», «О вещных сервитутах», «О наследовании», «О продаже», «О поручении», «О займе»). Нижнеканадские кодификаторы показали лучшее знание римского права, изменив название титула французского кодекса «О сервитутах, или земельных повинностях» на «О вещественных сервитутах».

Таким образом, нижнеканадские юристы остались верны римской классификации сервитутов на земельные и личные (к которым относились узуфрукт, право пользования, право проживания и некоторые другие).

Кроме того, нижнеканадские законодатели, реципируя ст. 745 французского кодекса о переходе наследства к нисходящим степеням родства (ст. 625 ГКНК), вслед за луизианскими кодификаторами, исправили содержащуюся там ошибку: «Эта часть нашей статьи исправляет отмеченную комментаторами ошибку, закравшуюся в формулировку ст. 745 Кодекса Наполеона, которая гласит, что дети наследуют в равных долях и поголовно, когда все они состоят в первой степени родства. Это неправильно, так как для того чтобы раздел осуществлялся поголовно, необязательно, чтобы наследники все состояли в первой степени родства, достаточно, чтобы они состояли в одной степени родства и призывались к наследованию в силу их собственного права, так как в этом случае представление имеет место не более, чем когда они состоят в первой степени родства. Таким образом, слово «первой» было заменено словом «одной» по примеру, установленному ст. 898 кодекса Луизианы». Нижнеканадские правоведы в отличие от французских чётко разделили дарение между живыми и завещаниями, посвятив каждому из институтов отдельную главу второго титула третьей книги.

ГКНК признавал большее значение католической церкви в квебекском обществе, тогда как французский кодекс считался примером светскости. В частности, ведение книг записи актов гражданского состояния в Нижней Канаде осуществлялось священниками различных конфессий (ст. 42 ГКНК), тогда как во Франции эту функцию выполняли светские чиновники.

Как известно, во французском кодексе отсутствовало понятие юридического лица и регулирование правового статуса этого субъекта права. Явно бросается в глаза наличие в ГКНК титула «О юридических лицах». Оставляя в стороне обсуждение причин, по которым этот вопрос был обойдён вниманием во французском кодексе, заметив, что во второй половине XIX в., в условиях бурного экономического развития, нижнеканадский законодатель не мог не урегулировать правовое положение юридических лиц. С другой стороны, в нормах о юридических лицах явно прослеживалось влияние общего права.

Восемнадцатый титул третьей книги ГКНК был посвящён «Регистрации вещных прав». Регулирование данного института отсутствовало во французском кодексе. Этот титул воспринял многие положения соответствующих норм права Верхней Канады (т.е. англо-саксонской правовой семьи).

Наибольшие различия между наполеоновской кодификацией и кодексами других стран, использовавшими её в качестве модели, прослеживались в титулах, посвящённых семейному праву. Так, в ГКНК брачный возраст существенно ниже, чем в Кодексе Наполеона: 14 лет для мужчин и 12 лет для женщин (ст. 115 ГКНК), тогда как в ГК Франции этот возраст составлял 18 и 15 лет соответственно (ст. 144 ГКФ). Нижнеканадский законодатель, в отличие от французского, не признавал развода. Из-за этого институт раздельного проживания супругов регулировался значительно более подробно, чем во французском кодексе. Фактически титул «о разводе» во французском варианте, заменили на титул «о раздельном проживании супругов» в нижнеканадской версии. Развод был признан квебекским гражданским законодательством только в 1980 г. Что касается отцовской власти, то ГКНК устанавливал за отцом умеренное право наказывать ребёнка (ст. 245), тогда как Кодекс Наполеона признавал за отцом право поместить ребёнка в исправительный дом и удерживать там (ст. 376).

Обязанность совершеннолетних детей «посредством почтительного и формального акта» испрашивать согласия родителей или дедов и бабок на вступление в брак, предусмотренная в ст. 151 Кодекса Наполеона, отсутствовала в нижнеканадском кодексе. В соответствии со ст. 1422 французского кодекса муж «не может распоряжаться посредством безвозмездных сделок между живыми, ни недвижимостями, входящими в общее имущество, ни всей совокупностью, ни определённой долей движимости, если это не делается для того, чтобы общие дети супругов обзавелись хозяйством». А ст. 1292 ГКНК наделяла мужа полным правом распоряжаться посредством безвозмездных сделок между живыми общим имуществом, что ухудшало правовое положение замужней женщины. С другой стороны, в нижнеканадском кодексе отсутствовало положение о возможности помещения жены, совершившей прелюбодеяние, в исправительный дом, предусмотренное ст. 308 Кодекса Наполеона. Также ГКНК сохранил особый институт французского обычного права, который назавался douaire и представляет собой вещественное право, принадлежащее вдове и детям главы семьи на половину имущества, которым он обладал на момент вступления в брак или унаследовал от своей семьи.

Что касается институтов вещного права, то ГКНК сохранил институт эмфитемзиса, признаваемый французским обычным правом, но обойдённый молчанием в Кодексе Наполеона. Безусловно, в условиях Канады, с её огромными необработанными территориями, институт эмфитевзиса был значительно более востребован, чем во Франции. Во французское законодательство эмфитевзис вернулся в 1902 г., а сейчас регулируется преимущественно Кодексом законов о сельском хозяйстве.

В области наследственного права Гражданский кодекс Нижней Канады сохранил такой институт, как доверительная субституция. ГКНК знал два вида субституций: обычную субституцию и доверительную субституцию (ст. 925). Обычная субституция имела место, когда одаряемый или наследник не принимали имущество, и ко вступлению в право на это имущество, согласно распоряжению правообладателя, призывалось третье лицо (абзац 2 ст. 925). Французский гражданский кодекс не рассматривал такое распоряжение, как субституция, и разрешал его. Доверительная субституция по ГКНК имела место тогда, когда, лицо, получившее вещь в силу дарения или по завещанию, обязано было передать его третьему лицу после своей смерти или в какое-либо другое время (абзац 3 ст. 925). Такая субституция Кодексом Наполеона запрещается (ст. 896), за исключением распоряжений, допускаемых в пользу внуков или внучатых племянников дарителя или завещателя (ст.ст. 1048 - 1074).

Кроме того, в отличие от французского кодекса, нижнеканадский не признал за незаконнорождёнными детьми права наследования после отца.

Обязательственное право Нижней Канады было более либерально, чем французское, согласие сторон имело в нём большее значение для признания правовых последствий договора. В частности, ст. 1313 ФГК позволяла совершеннолетнему получить обратно переданное по соглашению в силу его убыточности при определённых условиях. Статья 1012 ГКНК прямо запрещала совершеннолетнему получить обратно переданное по соглашению в силу его убыточности. Вторым признаком большего либерализма нижнеканадского кодекса являлось предусмотренное ст. 1971 условие договора о залоге, позволяющее кредитору обратить в свою собственность предмет залога при неполучении платежа в установленный срок. Французский ГК такого условия не знал.

Гражданский кодекс Нижней Канады не воспринял признаваемого французской правовой традицией дуализма гражданского и торгового права. Вопросы коммерческого права регулировались четвёртой книгой ГКНК «О коммерческом праве». Включение книги о коммерческом праве в ГК по замыслу его создателей позволило бы уменьшить влияние английского права, которое всё более и более распространялось на коммерческие отношения. Эти расчёты не оправдались, поскольку принятый через год после ГК конституционный закон «О британской Северной Америке», законодательно урегулировавший создание федеративного государства Канада, отнёс законодательство по коммерческим и многим другим вопросам, урегулированным четвёртой книгой ГКНК, к полномочиям федерации.

Таким образом, проведённое исследование позволяет сделать вывод, что нижнеканадские кодификаторы, реципируя нормы Кодекса Наполеона, не следовали рабски этому источнику права, а творчески перерабатывали его положения, приспосабливая их к социально-политическим и юридическим реалиям соответствующим месту и времени североамериканского бытия.

Юристы Квебека гордились своим кодексом и трепетно относились к его реформированию. На протяжении века законодательные поправки были немногочисленны, и толкование, которое во многом зависело от тайного совета в Лондоне, оставалось в целом близким к тексту.

Перед лицом экономических и социальных изменений в 1955 г. был начат процесс ревизии Гражданского кодекса, приведший к принятию нового кодифицированного акта 1991 г.

Важно уяснить, что внутри романо-германской правовой семьи существуют специфические отличия между государствами романской и германской подгрупп. Например, в правовой системе Франции к публично-правовым дисциплинам обычно относятся: конституционное право, административное право, финансовое и международное публичное право. К частноправовым – собственно частное право (droit civil), коммерческое право, включающее в себя также морское право (droit maritime,) гражданское процессуальное право, уголовное право, трудовое право, сельскохозяйственное право, право индустриальной собственности (droit de propriete indastrielle), право интеллектуальной собственности, лесное право, право социального обеспечения, транспортное право, воздушное право, право регулирующее отношения в угольной промышленности (droit minier), и международное статутное право, аналог международного частного права.

Классифицируя таким образом различные отрасли права и институты, специалисты в области французского права, как правило, при этом делают оговорки. В частности, поясняется, что несмотря на то, что уголовное право по своей природе и характеру является публичным правом, тем не менее по французской классификации оно относится к разряду частного права, поскольку содержит в себе множество положений, направленных на защиту частноправовых интересов и отношений.

В отличие от правовой системы Франции, в правовой системе Германии вырисовывается несколько иная публично-правовая и частноправовая картина. Так, к категории публично-правовых дисциплин, согласно сложившейся здесь теории и практики, относится не только конституционное, административное, финансовое (налоговое) и международное публичное право, но и уголовное право, уголовно-процессуальное право, гражданско-процессуальное право, система правовых норм и институтов опосредствующих отношения сторон, возникающих в результате банкротства, церковное право и так называемое согласительное право.

Соответственно, к частноправовым дисциплинам в Германии относятся такие, как гражданское право, коммерческое право, право компаний, право переговорного инструментария, право интеллектуальной собственности, патентное право, торговое право и международное частное право.

Что же касается таких дисциплин, как трудовое право, которые могут рассматриваться в одних отношениях как частноправовые дисциплины, а в других – как публично-правовые, то их обычно не относят ни к тем, ни к другим.

Следует заметить, что в рамках романно-германского права французский и немецкий варианты классификации норм, институтов и отраслей права на публично-правовые и частноправовые являются типичными. По их образцу проводится аналогичная классификация и в других странах.

Согласно проведённым исследованиям, «немецкая схема классификации» воспринимается в качестве своеобразного образца в таких, например, странах, как Австрия, Италия, Испания, Швейцария и т.д. Французский вариант подразделения права на публично-правовые и частноправовые дисциплины широко используется, в частности, в правовых системах Бельгии и Голландии.

Кроме того, Швейцария, хотя и относится к государствам входящим в семью романно-германского права, официально признают и законодательно закрепляет прецедент в качестве источника права. В Гражданском кодексе этой страны в ст. 1 особо указывается на то, что «право должно применяться во всех без исключения случаях, исходя из буквы и духа содержащихся в нём положений». Там, где в законодательных актах отсутствуют нормы, которые могли бы быть применимы к рассматриваемому делу, «судья должен решать вопрос в соответствии с существующим обычным правом».При этом «в соответствии с создаваемыми им нормами и относительно их судья действует так, как если бы он был законодателем». В процессе существования такого рода деятельности судья не должен выходить за рамки, установленные «признанными правовыми доктринами и нормами прецедентного права».

В настоящее время в системе романно-германского права наметилась ярко выраженная тенденция фактического, отчасти и юридического признания прецедента как источника романно-германского права, причём не только на уровне национально-правовых систем, но ив масштабе общеевропейского права, а точнее – права Европейского Союза в целом.

Наглядным свидетельством последнего может служить деятельность Европейского суда справедливости, который занимается не только правоприменительной, но и правотворческой деятельностью, результатом которой является судебный прецедент.

Будучи главным судебным институтом Европейского Союза, Суд принимает акты прецедентного характера, содержащие в себе общую норму или положение (принцип), которое должно учитываться всеми судебными органами Евросоюза при рассмотрении ими в той или иной степени связанных с решением Европейского суда дел.

В качестве такого рода актов, исходящих от Европейского суда справедливости и обладающих прецедентным характером, следует признать, прежде всего, акты толкования и судебного контроля за соответствием принимаемых различными институтами Европейского союза и государств – членов Союза решений положениям, содержащимся в учредительных и договорных актах и в сформированном на их основе общеевропейском законодательстве.

Для общеевропейских и национальных институтов, а в определённой мере и для национальных судов государств – членов Европейского Союза данные акты Суда имеют императивный, неоспоримый и общеобязательный характер. Это обусловлено, с одной стороны, несомненным приоритетом права европейского Союза по отношению к национальному праву государств – членов Союза в случае возникновения правовых коллизий, а с другой – полной монополией Суда давать окончательное толкование конституционных, в смысле – основополагающих актов Европейского Союза и, соответственно, решать вопрос о юридической состоятельности (конституционности) принимаемых различными институтами этого политического Сообщества решений.