ИССЛЕДОВАНИЕ СНОВИДЕНИЙ 5 страница

"Хорошо, вот мы и вышли на поверхность, а все выгля­дит так, будто ничего не произошло" - сказал я. "Смотри, -сказала Молли, - вот наше дерево". - "Я не знаю как оно оказалось гам, но оно там: маленькая веточка пустила кор­ни и превратилось в небольшое дерево. А на самой высо­кой ветке уже был плод, золотой и круглый, он сверкал на солнце".

Если мы примемся за детальную разработку глубокого символизма этой фантазии, то выйдем далеко за пределы цели нашей лекции. Но если обойтись без деталей, то главная линия очевидна, и так. Господин Прентис Джонс поистине еще один "Everyman", который получил такое по­желание "Паломничество он должен совершить. Его никоим образом не может избежать; Из него он вынесет уверенность в себе Способность к действиям без промедлений".

Этот "аккуратно выглядящий джентльмен с небольшим атташе-кейсом" обнаружил себя втянутым в приключение, "о котором он даже никогда и не мечтал". Он и еще двое муж­чин из спасательной экспедиции отражают различные аспек­ты анимуса. Рассказ - еще один пример nekyia, сошествия ad inferos, столь типичный для этой стадии человеческого опыта. Через различные стадии он приводит к совершенно удовлетворительному ответу и разрешению конфликта. Ее собственный личный цветок с этой земли нужно обменять на цветок подземелья, то есть реализация ее индивидуального сознания нуждается совершенно в той же мере, как и его постоянный двойник, в садах подземного мира. Но апогей и катарсис всего путешествия наступает тогда, когда она об­наруживает, что ее цветок подходит для громадного образца мандалы мозаичного пола, когда она чувствует, что ее инди­видуальная жизнь - это часть и завершение великого надличностного паттерна. Ее охватывает чувство глубокой гар­монии, и в экстатическом ощущении золотого света она, на­конец, находит решение своего вопроса. "Все выглядит так, словно ничего не произошло", и она уже нашла свое место в жизни, к ней пришло знание глубокого значения ее индиви­дуального существования, дающее настоящий мир и спокой­ствие. Это и есть настоящий смысл процесса индивидуации и интеграции, через который она прошла.

Последний пример показал какие цели и какое содержа­ние необходимо достичь в течение второй половины жизни. Какими бы определенными проявлениями ни характеризова­ла себя постоянная проблема, она всегда будет носить отте­нок "религиозной" в самом широком смысл слова. Отыскать ответ на надличностное, объективное значение жизни - вот задача второй половины жизни. Этим объясняется великая важность подобных рисунков, то же справедливо и в отноше­нии любых снов и видений с коллективным содержанием. Они представляют собой не созданное или придуманное субъектом психическое содержимое, а являются ему из не­истощимой полноты коллективного бессознательного. Пер­вая половина жизни связана с развитием эго и его диффе­ренциацией от фона первобытных коллективных образов, по­ка к средине жизни оно не достигнет полной интеграции.

В первой половине жизни, суть которой заключена в раз­витии и утверждении нашей собственной индивидуальной личности, мы живем так, как будто именно мы сотворили жизнь и будто бы опыт жизни - наше индивидуальное изо­бретение. И, на самом деле, мы должны жить именно таким образом. Потому что только так поступая, мы сможем до­стичь сознания индивидуальности, стать индивидуумами. Из-за того, что в момент рождения наше существование совер­шенно недифференцируемо от существования коллективной психической матрицы, необходимой задачей для нас являет­ся компенсация этого путем оформления, образования и вы­ражения нашего индивидуального эго. Как только наше эго станет достаточно сильным, тут же возникнет необходимость в компенсации другого вида, а именно - переживанием надличностного, надиндивидуального уровня. В ранней фазе, в фазе развития нашего эго, весь наш опыт был субъектив­ным, сотворенным и оформленным нашим субъективным эго. Сейчас нам надо понять, что мы сами субъективно, в са­мом глубоком смысле, не можем ничего создать, а вероят­нее всего, что индивидуальное эго эффективно функциони­рует как воспринимающий орган, просто переживая вечно существующий фон объективных явлений, фактов. Момент, когда ребенок впервые обратится к себе как "Я", важен кар­динально, так как он демонстрирует, что ребенок спонтанно воспринял тот факт, что он больше не идентичен с миром ок­ружающих его предметов. Вторым столь же немаловажным, является момент, когда эго начинает осознавать образы объ­ективного коллективного бессознательного. Эго тогда пони­мает, что весь опыт не субъективен, а что существует об­ширный психический фон, чью природу можно постичь, но невозможно создать.

Теперь действительно видно, что ключ к разгадке насто­ящего смысла существования содержит именно этот объек­тивный психический фон. Это объясняет изумительную при­роду всех видений Бога, всех этих "божественных посеще­ний", которым были подвержены все ветхозаветные проро­ки и которым они вначале оказывали противодействие толь­ко из-за того, что внезапный, с первого взгляда, прорыв этих видений из невидимого представлялся атакой, нападе­нием на целостность их собственного эго. И, в действитель­ности, такая опасность достаточно велика и реальна. Если, встретившись с содержимым коллективного психического фона, эго окажется ошеломлено и сокрушено, то его тща­тельно развитый воспринимающий орган разобьется вдре­безги и эго погибнет в психозе. С другой стороны, если ин­дивидуум, благодаря силе и целостности своего субъектив­ного эго. в состоянии справиться с появлением объективно­го не-эго, то не произойдет никакого распада личности, а вместо этого он сможет, осознав ограниченность своего со­бственного эго, испытать неистощимое богатство внутрен­него объективного мира, существующего за рамками этого эго. Путь развития человека начинается с состояния пред-эго, когда человек идентифицирован с коллективной психи­ческой матрицей, проходит через стадию, когда эго отдели­ло себя от этого фона, и приходит к состоянию над-эго. Другими словами, от стадии не-эго через эго к не-эго, ког­да, в противоположность первой стадии, личность способна сознательно воспринимать коллективную матрицу. Таким образом, наш путь ведет, так сказать, от бессознательной анонимности к сознательной анонимности. К этой послед­ней стадии Юнг применил термин "самость" в противопо­ложность к "эго".

Жизненный путь, таким образом, ведет как вперед, так и назад: вперед - в направлении максимальной степени эго-сознания, а назад - в направлении возвращения к состоянию первоначального, но теперь уже сознательного единства. Фи­гура, обладающая обеими направлениями - вперед и назад -представляет собой круг. Идущий вперед по кругу придет в исходную точку. Вот почему круг снова и снова выступает и как символ человеческой жизни, и как символ вечности.

Мы вышли из анонимной природы и туда же должны вер­нуться. Это совсем не означает, что мы должны вернуться к чистому состоянию природы, ведь животные и растения и камни - тоже чистая природа, но не обладают сознатель­ным восприятием ее. Быть природой с сознанием этой при­роды представляется исключительно прерогативой челове­ка. Только человек образует синтез между нею и ее проти­воположностью - сознанием, синтез, являющийся ключом к настоящему смыслу человеческого существования.

"Тот. кто проникнет в великую гармонию всего сущего, удержит себя независимо, как тот, кто испил выдержанного вина и лег в мире со всем сущим. Он движется в этой неиз­меримой гармонии как будто не был еще рожден на свет из этой созидающей утробы природы. Это зовется великим проникновением"

СОЗНАНИЕ И ЛЕЧЕНИЕ

Каждый психотерапевт постоянно сталкивается с одним вопросом, который затрагивает сами устои его работы: "На основании чего вы ожидаете получить от сознания лечебный эффект? Мы очень хорошо знаем наши проблемы, гораздо лучше, чем вы. Но как же тогда самопознание может изле­чить наши раны?"

Для нас, психотерапевтов, этот вопрос важен в такой же мере, как и для пациентов. Не напоминает ли это старую сократову задачу: "Можно ли обучить добродетели?" переоде­тую в современную одежду и звучащую: "Можно ли обучить здоровью?" В общем-то, было бы очень удобно скрыться за ответом типа: "Подождите и увидите. Опыт покажет вам, что знание, в действительности, принесет исцеление". Слишком просто, потому что мы, с одной стороны, должны давать се­бе полный отчет о том процессе, который мы предлагаем в качестве средства лечения - о процессе, превращения в со­знательное: то есть процессе достижения самопознания; а с другой стороны, для некоторых людей очень существенно иметь понятие о том, что происходит или вот-вот произойдет с ними. Ведь когда вы обращаетесь к врачу по поводу болей в животе или гриппа, вы же не вступаете с ним в рассужде­ния о причинах принятия этой или той формы лечения. Вы просто в той или иной степени слепо доверяете его умению и опыту. При соматических заболеваниях все, что остается делать пациентам - это более-менее переносить страдания и следовать до самого конца указаниям врача. Но в том-то и состоит фундаментальное отличие этого вида лечения от психотерапевтического анализа, что при психотерапевтичес­ком лечении все зависит от добровольного желания пациента сотрудничать с врачом наиболее полным образом. Без та­кого личного усилия со стороны пациента все устремления психотерапевта обречены на провал. Анализ предъявляет та­кие большие требования относительно добровольного со­трудничества со стороны совокупной личности пациента, что во многих случаях этот метод является единственно возмож­ным, а сам пациент только тогда выработает необходимую форму сотрудничества, когда полностью поймет фундамен­тальные принципы, лежащие в основе этой формы лечения, его окончательных целей. Вот почему мы, психотерапевты, должны хотя бы попытаться найти ответ на этот вопрос: "Как сознание может лечить?"

Мне бы хотелось, чтобы с самого начала было всем ясно, что мои попытки дать ответ на этот вопрос будут носить, из-за самой природы предмета, теоретический и даже фило­софский характер. Я, надо сказать, не собираюсь нагромож­дать массу примеров из своей практики, чтобы потом ска­зать: "Вот, теперь вы видите, каким образом знание (или со­знание) лечит на самом деле". Я возьму за основу лишь один важный, значительный пример и попытаюсь прояснить суть фундаментальной концепции. Этот случай поможет сделать понятными практические результаты аналитического лече­ния. Я надеюсь, что мне удастся сделать ясной практическую важность моих теоретических изысков.

В качестве иллюстрации я решил избрать два сна, которые приснились сорокалетней женщине, уже довольно долго нахо­дящейся в процессе анализа. Она обратилась ко мне по пово­ду депрессии и чувства общей тревоги. Вот ее первый сон:

"Тихое лесное озеро. На прибрежном лугу пасется черная ло­шадь. Через какое-то время она забеспокоилась, задвигала ушами и показалось, что она поджидает своего хозяина. Чтобы напиться воды, лошадь подошла к озеру. В воде отразился не образ лоша­ди, а образ всадника, то есть человека в позиции сидящего верхом, но без самой лошади. Это был красивый мужчина в лиловом пла­ще. Лошадь вошла в воду, чтобы добраться до всадника, но его об­раз отступал от нее. Лошадь постояла в нерешительности, а затем зашагала прочь".

Мне пришлось бы истратить много времени, чтобы объ­яснить весь внутренний смысл и странности этого сна, и по­этому я ограничусь лишь наиболее значительными деталя­ми. Первой поразительной деталью является то, что лошадь вроде бы ищет своего хозяина. Символ лошади постоянно присутствует в мифах и фольклоре. Это архетип, то есть фи­гура, образ, эманируемый из уровня коллективного бессо­знательного. Лошадь как животное выражает внечеловеческую (субчеловеческую) психе дочеловоческую, биологичес­кую сферу, или, если использовать психологическую терминологию, бессознательное. Вот почему в фольклоре лошадь часто предстает ясновидящей и яснослышащей, а иногда она даже и говорит. Лошадь не только возит на себе всадника, но и продвигает его вперед, общается с ним и тем самым является символом транспортирующей силы, облада­ющей огромной динамикой. "Лошадь - динамическая сила и средство передвижения; она несет человека как волны ин­стинкта. Она подвержена панике подобно всем инстинктив­ным существам, которым недостает высшего сознания". (Jung, Modern Man in Search of a Soul, p.29. См. также Jung, Psychology) Вотан на Слейпнире, или рассмотренные под другим уг­лом зрения, гибридные существа - кентавры - вот два при­мера из бесчисленного их количества, отражающих отведен­ную лошади в мифологии и фольклоре роль. Лошадь - био­логическое либидо, природная энергия или, в самом широ­ком смысле слова, бессознательная инстинктивная сфера. Черный цвет подчеркивает ее хтоническую земную сущность или, используя термин китайской философии, "Инь" = ас­пект.

Для того, чтобы стать продуктивной в человеческом и ду­ховном смысле, эта примитивная энергия, бессознательное, требует сознательного направления. Это сознательное ли­дерство естественно выражается образом всадника. Вот по­чему во сне лошадь ищет своего хозяина. Но очень важно то, что всадник предстает как отражение самой лошади. Это указывает на по-настоящему магические взаимоотношения между лошадью и всадником. Они представляют фундамен­тальный союз, но, тем не менее, они разделены.

Лесное озеро - архетипная ситуация, которая также отра­жена в мифах и фольклоре: оно - место таинств в священ­ной роще, где происходят великие трансформации, оно -фонтан юности, место перерождения, крещения, место ини­циации, оно представляет собой преисполненное магичес­кой мощью бессознательное. В этом силовом поле магии ло­шадь предстает трансформированной в своего хозяина, вы­ражая в одно и то же время свое собственное отражение и завершение перехода на высший уровень. Во сне наездник появляется уже в готовой для верховой езды позиции, то есть принадлежащим лошади и связанным с ней самым тес­ным из возможных образов. Горделивое поведение всадни­ка, его пурпурная королевская мантия указывают на возвы­шенный и доминирующий характер его положения. Но совер­шенно ясно, что лошадь еще не в состоянии дотянуться до своего хозяина.

Чтобы по-настоящему понять этот сон, мы обязаны пом­нить, что он приснился женщине. Это придает фигуре всад­ника - мужскому образу - особое значение. Всадник - ти­пичный образ "анимус". Для женщины символ мужчины -анимус - означает дух в самом широком смысле этого сло­ва, он выражает собой принцип Логоса, а поскольку в мужс­кой психологии женщина - анима, то она представляет со­бой принцип Эроса. (См. Jung: "Woman in Europe", Contributions to Analitycal Psychology, CW v. 10, p.113.)

Поэтому сон показывает женщине, что чисто интеллекту­альная, хтоническая сторона, бессознательное, должно уп­равляться принципом духа. Бессознательное, как "объек­тивная психе", должно быть уяснено и вестись субъектив­ным эго-сознанием. Всадник, как выражение духовного принципа, все еще спрятан в магических водах озера; он всего лишь нематериализированное отражение, то есть не­реализованная идея, она должна сначала родиться из глу­боких вод бессознательного, переполненного жизнью. Но сейчас лошадь не может коснуться всадника и чем ближе она подходит, тем дальше отступает образ ее хозяина. Не­известная сила мешает этим двум компонентам, которые являются, в конце концов, неотъемлемым единством с мо­мента встречи.

Этот сон исходит из глубочайших слоев бессознательно­го. Бессознательное психе подготовлено еще недостаточно, и следовательно, представленный единством всадника и ло­шади, высший уровень сознания пока еще недостижим: уж слишком сильна разделяющая их неведомая сила. Эта сила сначала должна лишиться своего вредного влияния, то есть она должна понять, для чего на самом деле она существует еще до того, как произойдет великое воссоединение и до­стигается окончательная, предначертанная целостность. Практическую терапевтическую проблему представляет при­рода этого скрытого явления, делающего невозможным этот союз. А чтобы получить ответ на этот вопрос, необходимо изучить сон, последовавший непосредственно за ним. Вто­рой сон был таким:

"Я находилась в большой, прекрасной передней, построенной в классическом стиле. Между двумя колоннами было очень много свободного пространства, но разобрать, что там было, невозможно из-за полностью загораживающих обзор висящих ковров. Простран­ство между двумя средними колоннами было заполнено прекрасной мягкой сине-серой кожей кенгуру. Я знала, что именно из этого места между двумя столпами вытекают источники Нила своим мощ­ным потоком. Я испытала сильное желание увидеть это излияние. Я попыталась оттянуть кожу, но это было невозможно - слишком про­чно она была прикреплена. Только своим внутренним взором я смогла увидеть как текут воды".

Очевидно, что центральный символ сна - кожа кенгуру, преграждающая путь источникам Нила. Нашей непроизволь­ной реакций является ощущение того, что Нил должен сво­бодно течь из своих источников. Это же чувство нашло выра­жение в словах и поступках сновидящей. Несмотря на свою прелесть, совершенно ясно, что кожа играет отрицательную роль, так как блокирует источники Нила. Что же касается символического значения самого Нила, то его плодородная мощь уже вошла в поговорку.

Даже без знания каких бы то ни было ассоциаций паци­ентки, мы в состоянии интерпретировать этот сон как указание на такое состояние человека, в котором его предохраня­ет от использования в полной мере его жизненных, активных, творческих сил что-то весьма ценное и прекрасное само по себе, но в данной связи оказывающее подавляющий эффект. Когда мы узнаем обстоятельства и ассоциации сновидящей, то это главное впечатление еще более усилится и подтвер­дится.

Она - выглядящая гораздо моложе своих сорока лет очень красивая немка, мать двоих явно одаренных и привле­кательных детей, которым она и посвятила свою жизнь. Не­сколько лет назад у нее скончался супруг. Чтобы объяснить причину ее тревоги и депрессии, я попросил ее рассказать мне всю историю ее жизни с особенным упором на ее брак. Все казалось в полном порядке и, по ее мнению, она прожи­ла в браке со своим мужем в полной гармонии и это был счастливейший период ее жизни. Ее муж был замечательным доктором и ученым. Она сама перед и во время первой ми­ровой войны была студенткой медицинского факультета в том же университете, где и познакомилась со своим буду­щим мужем. Из всего, что она мне рассказала, и из того, что я выяснил другим способом, ее муж был не только выдаю­щимся ученым, но и очень преданным и мягким человеком, к тому же у нее были все основания гордиться своими деть­ми. Более того, ее финансовое положение было достаточно прочно, так что причиной ее депрессии могли служить толь­ко внешние факторы, очевидно потеря супруга около пяти лет назад. Очень странно, но она, однако, упорно отрицала это самое очевидное предположение. Она охотно соглаша­лась с тем, что тяжко страдала тогда и продолжает страдать еще и теперь от его утраты, но была абсолютно убеждена, что не это причина ее невроза, тем более, что она только что вспомнила, как во время замужества она страдала от похо­жих с виду беспричинных и почти необъяснимых приступов. Столкнувшись с такой ситуацией, любой опытный наблю­датель подумал бы, несмотря на очевидную искренность и ясные доводы, что не так уж и безоблачен был горизонт их семейной жизни. Потом уже в результате анализа обнару­жился факт, что муж моей пациентки был слишком поглощен своей работой, предъявлял большие требования к жене как к помощнице, требовал ее поддержки как внешне, так и внутренне, в результате чего ей оставалось совсем мало време­ни "для себя". И несмотря на все это, она снова и снова пов­торяла, что приняла подобное положение вещей, не испыты­вая никакого чувства принуждения. Уже казалось, что про­гресс в этом направлении невозможен. Но все же из всего рассказанного ею у меня возникло такое мнение, что данную линию нашего исследования надо обязательно довести до конца, а именно: из-за подавления своей собственной инди­видуальности и личного развития она не была готова принять мои предположения, а значит и все мои знания не смогли бы ей помочь. И в этот-то драматический момент ей приснился вышеописанный сон. Когда она рассказала мне этот сон, то очевидным было тут же продолжить дальнейшие детальные расспросы об этой поразительной коже кенгуру. Сначала она не сказала ничего нового. Но, наконец, ей удалось вспомнить эту шкуру, около двенадцати лет назад она видела ее в до­ме у своей свекрови. Теперь, когда лед был уже взломан, она рассказала в сильном волнении следующую историю:

Незадолго до начала войны 1914 года один молодой доктор-ан­гличанин работал в том же университете, где она изучала медици­ну. Они стали очень дружны между собой, а затем крепко полюби­ли друг друга. У них уже вот-вот должна была состояться помолв­ка, как разразилась война и внезапный отъезд ее английского дру­га положил конец этим прекрасным планам. В дни своего студен­чества, несмотря на привязанности к англичанину, она завела дру­жеские отношения и со своим будущим мужем. Он уже работал в той же больнице. Он в нее влюбился и сделал предложение. Хотя он и нравился моей пациентке, и при том весьма сильно, но она от­казала ему_: так как собиралась замуж за англичанина. Но в той сложной ситуации, в которой она сказалась, она. не без значитель­ных внутренних конфликтов, согласилась выйти за немца. В конце концов, ее внутреннее сопротивление достигло такой степени, что она, несмотря на всю ее симпатию и любовь к своему жениху, ре­шила расторгнуть помолвку. Для осуществления своей цели она от­правилась поездом в другой город, где в это время жених гостил у своей матери. Как только она вошла в дом своей будущей свекро­ви, то первое, что она увидела, была огромная шкура кенгуру, имев­шая странное отношение к ее жениху. В соответствии с его научной компетенцией, директор крупного зоопарка поручил ему проводить вскрытие умерших животных. Именно таким образом и оказалась у него эта шкура, а затем он отдал шкуру матери. Но моя пациента была буквально ошеломлена теплыми и нежными приветствиями своей свекрови, подавлена чувством жалости к своему жениху в та­кой мере, что оказалась не в состоянии выполнить свой первона­чальный план и расторгнуть помолвку. Она только еще больше при­вязалась к нему, и в результате всего этого они очень скоро поже­нились. В течение всей своей гармоничной и, в целом, очень счас­тливой супружеской жизни она смогла это все подавить, а следова­тельно, смогла забыть начисто о существовании шкуры кенгуру. Но, тем не менее, ее бессознательный разум сохранил этот образ и из-за впечатляющего и поражающего внешнего вида, и особенно по­тому, что это было первое потрясение, пережитое ею в доме у свек­рови, где и произошло такое важное событие. Шкура кенгуру, так сказать, стала для нее символом сомнительности ее решения о за­мужестве.

Этот сон обеспечивает удобную возможность для раскры­тия его содержания. Если рассматривать сон с чисто редуктивной позиции, то есть связывая его содержание с подав­ляемыми переживаниями, то проблема замужества явно за­нимает центральное место.

Точно так же как шкура кенгуру запруживала накоплен­ные воды Нила и предотвращала течение их по естествен­ному руслу, так брак моей пациентки положил конец разви­тию ее собственной личной жизни, ее личных способнос­тей. Вполне ясно, что она совершила героическую попытку подавить мрачное осознание того, что сделала ошибку, подчинив себя полностью интересам и личности своего лю­безного и одаренного мужа. Эта ошибка стоила ей полной потери своей личной жизни. Серьезность образовавшегося расщепления и степень ее сопротивления любому созна­тельному восприятию реального положения вещей опреде­ляет не то, что она оказалась в состоянии полностью за­быть столь замечательный предмет как шкура кенгуру, а то, что от нее потребовались такие сосредоточенные усилия, чтобы реконструировать, восстановить историю, связанную с этой шкурой.

Конечно, именно существование такого сильного сопро­тивления объясняет, почему в этом или похожем случае только анализ может выявить реальное положение вещей. Целью анализа является, так сказать, освобождение сдержи­ваемых вод, удалив с их пути запруду в виде шкуры кенгуру. Однако, первоначально моя пациента наотрез отказывалась принять мое предположение, что ее замужество могло быть в некоторой степени ответственно за теперешние трудности, теперь она не могла отрицать факты из своего сна.

Определить значение сна принятым двадцать лет назад ошибочным решением, значило бы стать в слишком однобо­кую позицию и было бы совершенно невозможно оправдать ее компенсаторный и конструктивный характер. Нет сомне­ния в том, что это ошибочное решение серьезно приостано­вило внутреннее развитие пациентки, но не следует забы­вать и то, что несмотря на это, брак ее был очень счастлив и в последующем обеспечил ее достаточным количеством положительных ценностей, которые смогли компенсировать сомнительные его аспекты. Потому необходимо найти ответ на вопрос, почему сон выбрал именно этот момент, чтобы вызвать в воспоминаниях произошедший так давно случай. Другими словами, каково его значение в ее актуальной си­туации?

Сны работают с высочайшей экономичностью. Если сон воспроизводит ситуацию, принадлежащую к далекому про­шлому, то только из-за его отношения к настоящему. Прини­мая то, что распознание и восприятие подавленного пережи­вания является само по себе важным положительным факто­ром, надо тем не менее спросить, каким же образом эта си­туация собирается помочь этой бедной женщине в ее тепе­решнем горе понять, что она зафиксировала самую главную ошибку двадцать лет назад. Не обострит ли это невроз тем, что заставит ее считать сомнительной ценность предыдущей жизни и ее достижений. Если распознание прошлой ошибки является ценным, другими словами, продуктивным, то это должно содержать в себе намек на то, как можно исправить эту ошибку и тем самым способствовать лучшей жизни в бу­дущем. Это конструктивный и синтетический аспект сна в противоположность к его редуктивному и аналитическому ас­пекту. Этот конструктивный аспект можно сразу же заметить, если понять, что вскрытая сном ошибка относится не только к одному изолированному случаю в прошлом, а должна рас­сматриваться как типичное и симптоматичное отношение моей пациентки ко всей жизни. Сон показал, высветил ту трудную ситуацию, в которой она действовала против своей "лучшей доли" и позволила себе столь фатально подвер­гнуться влиянию и стать послушной желаниям и потребнос­тям других, вместо того, чтобы идти по правильной дороге, подсказанной ее инстинктами. Она пассивно подчинилась влиянию других, вместо того, чтобы активно формировать свою собственную жизнь. Другими словами, он усвоила ти­пично однобокую (фемининную) женскую позицию.

Знаменательно, что в общих чертах подана та же пробле­ма и в первом сне с лошадью и всадником. Это открывает необходимость коррекции и дополнения чисто фемининной и инстинктивной стороны ее природы сознательным контро­лем при помощи интеллектуального или маскулинного зако­на, поднимающегося всю ее жизнь на более высокий уро­вень. Здесь важно избежать ошибочного суждения, будто маскулинный при­нцип, закон является сам по себе доминирующим по отношению к фемининному. Один компенсирует другой. Таким образом, мужчина, жи­вущий слишком односторонней, маскулинной жизнью, то есть интел­лектуальной и активной жизнью, нуждается в компенсации развитием более "фемининной" позиции, то есть развитием чувственной стороны. В равной мере слишком фемининная женщина нуждается в развитии своей интеллектуальной стороны. Совершенства можно достичь толь­ко синтезом Логоса и Эроса. Во сне также подразумевается, что слиянию двух сил противостоят определенные глубинные воздействия. Только помня об этом становится понятным настоящий смысл сна о блокированных источниках Нила. Сон иносказательно выра­зил ее теперешнее психологическое состояние и обязаннос­ти. Этот сон твердо поддерживает предположение, что умная и одаренная женщина сорока лет, погрузившись полностью в воспоминания прошлого и заботу о детях, серьезно прене­брегает обязанностью развития ее собственной личности в духовном отношении. Типично фемининная и пассивная по­зиция к жизни прекратили ее развитие, она должна научить­ся компенсировать ее при помощи принятия более активной "маскулинной" позиции. В данном случае сон о шкуре кенгу­ру напоминает ей о предыдущей ошибке, предупреждает, что в ее теперешней сложной ситуации снова появились сходные влияния на нее, угрожающие преградить путь живи­тельной влаге.

Если воды Нила обязательно должны вытечь, то необходи­мо принять и усвоить эту компенсирующую позицию, которую в первом сне символизировала фигура всадника. Он выража­ет активную, смелую, маскулинную позицию самоуверенного лидерства как противопоставление позиции пассивного под­чинения. Следовательно, сон о лошади и всаднике излагает как бы план действий. Важно и то, что в этом сне-плане ло­шадь пока еще не может встретиться со своим всадником. Ведь он, в действительности, присутствует скорее потенци­ально, чем фактически. Моя пациентка должна перебороть свою депрессию и дезориентацию, но для этого она должна уяснить пока еще ею не понятую концепцию того, что персо­нифицированный в образе всадника анимус является ком­пенсирующим ее фемининную психологию элементом, для нее совершенно бессознательным до тех пор, пока она не выберется из чисто инстинктивной и устаревшей феминин­ной позиции. Первым шагом на пути к усвоению более актив­ного и энергичного образа жизни, естественно, станет при­нятие подавляемого ею прежде мнения относительно того, что уже было сделано. Вот почему сон вернул в сознание уже подавленную ею ситуацию. Именно поэтому для нее, как для женщины с ее женскими чувствами и идеалами, столь труд­но и рискованно понять, что она должна сама сделать первый шаг, приняв и осознав свою ошибку, чтобы найти новую адаптацию к жизни, адаптацию, делающую возможной изле­чение. Вот почему этот сон открывает ее типичное отноше­ние к жизни. Как только она начнет воспринимать знания и обязанности и воплощать их в жизнь (то есть ассимилиро­вать знания, уже ею полученные), то бесплотный доселе об­раз всадника материализуется и лошадь, и всадник пойдут вместе.