Принцип церковно-общественной целесообразности в рассуждениях апостола Павла о браке и целомудрии (7 гл.).

В 5 и 6 главах своего Послания апостол Павел сетовал на ряд бесчинств, имевших место среди христиан коринфской общины. Среди прочих бесчинств осуждал он и блуд. Повествование же 7 главы выявляет тот факт, что среди коринфских христиан была распространена и иная, противоположная блуду крайность, которую можно определить как бракоборчество. Как видно, имелись христиане, которые, осуждая блуд, осуждали и половое общение мужа и жены. Целомудрие рассматривалось ими как закон, обязательный для каждого последователя Христа.

● Касаясь соответствующего вопроса, Павел изначально воспевает целомудренную жизнь:

+ «О чём вы писали ко мне, то хорошо человеку не касаться женщины» (1Кор. 7:1).

+ Сам Павел вёл жизнь целомудренную. И к этому он призывает христиан: «Желаю, чтобы все люди были, как и я» (1Кор. 7:7), т.е. воздерживались от брака.

+ «Безбрачным же и вдовам говорю: хорошо им оставаться, как я» (ст.8).

+ Даже живущим в браке Павел настоятельно советует жить как бы вне брака. Вообще, отношение христианина к браку должно рассматриваться в контексте общего отношения к миру и всем его благам:

«Имеющие жён должны быть, как не имеющие;

и плачущие, как не плачущие;

и радующиеся, как не радующиеся;

и покупающие, как не приобретающие;

и пользующиеся миром сим, как не пользующиеся…»

(ст. 29-31).

Необходимость такового отношения к миру Павел обосновывает:

а) Во-первых, эсхатологическим чаянием: «Время уже коротко, - и далее, - проходит образ мира сего» (ст. 29, 31).

б) Во-вторых, такое отношение к миру (в том числе к браку) обосновывается необходимостью как можно большего и всецелого направления сердца к Богу. В этом смысле Павел пишет: «Я хочу, чтобы вы были без забот. Неженатый заботится о Господнем, как угодить Господу; а женатый заботится о мирском, как угодить жене…» (1Кор. 7:32-…). Действительно, человек семейный обременён заботами о семьей. Безбрачный же может полностью направить свою энергию на евангельское служение.

● Впрочем, Павел выступает против возведения целомудрия в степень закона:

+ «Говорю это… не с тем, чтобы наложить на вас узы (букв. – набросить на вас петлю, βρόχον)…» (1Кор. 7:35).

+ Наконец, в терминологии апостола девство – не есть «повеление» (букв. – приказание, ἐπιταγὴν), но «совет» (букв. – мнение, произволение, γνώμην) (ст. 25).

Что же мешает апостолу Павлу провозгласить высокие идеалы девства в качестве закона?

1) Во-первых, Павел предлагает реалистично оценивать свои силы. Он считает, что не каждому посильно жить целомудренно, без брачных утешений. Например, безбрачным и вдовам он пишет: «Если не могут воздержаться, пусть вступают в брак» (ст. 9).

Вообще, целомудрие рассматривается Павлом как дар Божий; поэтому то, было бы несправедливо – требовать целомудрия от тех, кто этим даром не обладает: «Каждый имеет своё дарование (χάρισμα) от Бога, один так, другой иначе» (1Кор. 7:7). Таким образом, Павел реалистично смотрит на человека. Отвергает же он мнения ригористов, которые переоценивают человека, требуя от человека непосильного.

● Какова же цель брака, усматривается после всех этих рассуждений Павла?

Было бы уместно вспомнить о том, что в христианской традиции имеется суждение о браке, как средстве к деторождению. Но учение Павла лишено этой мысли. Для автора Послания к коринфянам брак есть средство для выпуска пара, средство приемлемого удовлетворения половой похоти:

«Во избежание блуда, каждый имей свою жену, и каждая имей своего мужа» (1Кор. 7:2).

Как видно, всякая похоть вне брака есть блуд.

На специфике такового Павлова понимания цели брака акцентировал внимание свт. Иоанн Златоуст в своём трактате «О девстве». Так писал Златоуст:

«Павел не сказал, [что брак нужен] для деторождения. Не сказал он и того, чтобы супруги были вместе, дабы стать родителями многих детей. Для чего же [по мысли апостола брак]? Павел говорит: да не искушает вас сатана… И если люди не могут воздержаться, пусть вступают в брак».

Подобная оценка брака содержится и в наследии свт. Василия Великого: «Дети – не цель брака, – писал святитель, – а приложение к браку; дети – возможное, но не необходимое его последствие».

● Следует сказать, что в рассуждениях автора Первого послания к коринфянам имеется ещё ряд конкретных суждений и предписаний относительно общения полов.

Апостол предлагает учитывать немощное состояние своей второй половины. Так, он запрещает целомудренную жизнь христианам, уже прежде вступившим в брак, а затем почувствовавшим силу к целомудренной жизни. Таковые совершенные должны ориентироваться на состояние супруга или супруги. Стремление к целомудрию одного из супругов, не подкреплённое согласием и готовностью иного, не может быть основанием воздержания: «Не уклоняйтесь друг от друга, разве по согласию…» (ст. 1Кор. 7:4-5).

Павел отрицательно относится к разводу. Даже безверие одного из супругов не может, по мысли Павла, быть основанием для развода (1Кор. 7:12-16). Супруг или супруга обязаны иметь сожительство со второй своей половиной, не давая тем самым повода для блуда.

Здесь апостол в полной мере являет здесь необходимость христиан заботиться о ближних. Надежда на заразительность веры оказывается сильнее эгоистической заботы о собственном спасении. Во всех этих рассуждениях Павел рекомендует проявлять бескорыстие и самопожертвование, иметь в виду не себя только, но и своего ближнего. Соответственно, здесь просматривается ещё один смысл брака.

Конечно, любовь к другому человеку, к семье может конкурировать с любовью к Богу. Но, может быть и обратное: опыт человеческой любви может помочь познать Бога. Поэтому неудивительно, что Павел не позволяет совершенным христианам, готовым к подвигу целомудрия, пренебрегать немощь своей второй половины. Любовь к ближнему поистине выше аскезы. Итак, брак – это не только средство против блуда, но и средство преодоления самости.

Итак:

1) Брак – средство от блуда.

2) Целомудрие же – идеал, к которому следует стремиться.

3) В стремлении к целомудрию следует не себя только иметь в виду, но и супруг(а)(у). Как видно, забота о немощном супруге оказывается предпочтительнее личной аскезы. Соответственно, в этике апостола Павла добродетель любви к ближнему выше личного совершенства.

5. Принцип церковно-общественной целесообразности в рассуждениях апостола Павла об идоложертвенных яствах (8:1-11:1).

Те же интуиции, которые помогают Павлу сформулировать его отношение к браку, помогают ответить и на вопрос об отношении к идоложертвенным яствам.

Эта следующая проблема, муссируется в 8 главе Послания. Имеет ли право христианин вкушать идоложертвенное мясо? Из иных книг Нового Завета становится ясно – сколь не празден был этот вопрос; ведь проблема упоминается и в книге Деяний, и в Послании к Римлянам, и в Послании к Коринфянам. Действительно, коринфянин не мог оставаться в стороне от этой проблему, в силу того, что значительная часть продуктов и, по сути, всё мясо, продававшееся на рынке, было идоложертвенным. Ведь античный мир, по сути, не знал иного умершвления животных, кроме как сакрального, то есть сопровождающегося молитвой к богам. Таким образом, отказ христиан от употребления идоложертвенного означал практический отказ от услуг рынка.

В связи с этим в среде коринфских христиан возникла проблема. В чём её суть?

+ Некоторые толкователи полагают, что в среде коринфских христиан имелись разделения между вкушающими мясо вегетарианцами.[109]

+ Но, текст Павла свидетельствует, скорее, о тех, которые вкушали идоложертвенное мясо по страху перед идолами, и тех, которые вкушали идоложертвенное мясо, считая, что идолы – это пустые выдумки. Суеверные христиане имели страхи относительно какой-то бесовской силы идоложертвенных яств. Потому то, из-за опаски, они вкушали идоложертвенное. Совершенные же, зная, что нет иных богов, кроме Бога, вкушали идоложертвенное как простую пищу.

Какова же позиция Павла?

+ Павел вначале соглашается с совершенными. Пищи не стоит бояться, ведь «пища не приближает нас к Богу: ибо, едим ли мы, ничего не приобретаем; не едим ли, ничего не теряем…» (1Кор. 8:5-8). Павел рекомендует христианам без сомнений и угрызений пользоваться услугами рынка (1Кор. 10:25). Более того, Павел смотрит положительно на возможность совместной с язычниками трапезы. Если друг язычник приглашает христианина к себе на обед, христианин может спокойно общаться и вкушать предлагаемые яства (1Кор. 10:26).

Итак, вкушать пищу идоложертвенную можно, ибо идол – ничто.

+ И всё-таки, Павел советует, чтобы совершенные не вкушали идоложертвенного. Павел понимает, что немощные братья, видя совершенных вкушающих идоложертвенное, подумают, что те делают это, руководствуясь тем же страхом, что и они (немощные). Таким образом, апостол возглашает: «Если пища искушает брата, не буду есть во век» (1Кор. 8:13).

Конечно, именно этот вопрос и эти ответы не имеют актуальности для христиан современного мира. В то же время, для нас актуальны сами интуиции соответствующего вопросо-ответа. Уясняя конкретную историческую проблему отношения древних христиан к идоложертвенным яствам, мы отвечаем на вопрос о том, в какой степени современный христианин может сообразовываться с миром? Может ли он пользоваться дарами мира? Сколь принципиальным он должен быть в своём обладании истиной?

Павел являет образец здравого отношения к истине. Обладая истиной, не следует идти на пролом, не следует быть бездумно принципиальным, но – прибегать к компромиссам. Личную правоту и «личную свободу ограничивает только любовь к братьям-христианам».[110] По словам Джорджа Ледда, соответствующие размышления Павла об отношении христиан к идоложертвенным яствам, являются «одним из наиболее ярких примеров того, как любовь должна работать в христианском обществе».[111] Если бы люди церковные пользовались этим принципом, то расколов было бы меньше, и любовь в христианских сообществах приумножалась бы.

Впрочем, следует сказать, что в принципе, исповеданном апостолом Павлом, имеется возможность некоторой крайности. Действительно, до какой степени истину допустимо умалять перед лицом немощи некоторых братий? Как справедливо писал протестантский библеист L. Dewar, «если бы совесть более слабых братьев управляла поведением всех христиан вообще, христианская мораль неизбежно оказалась бы скованной цепями законничества».[112]

Итак, согласно Павлу, христианину позволено являть своё совершенство в безбрачии, быть выше суеверий относительно идоложертвенного; но собственное совершенство следует ограничивать немощью слабых. Таким образом, аскетический индивидуализм уступает принципу церковно-общественной целесообразности.