АКТУАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ ТЕОРИИ ГОСУДАРСТВА И ПРАВА 3 страница

Весьма спорное утверждение. На него Г.Ф. Шершеневич, имея под­держку со стороны других своих коллег, вполне резонно отвечал: "Конечно, всякий может чувствовать, что сапог жмет, но всякий ли способен указать, как нужно сделать сапоги, чтобы они не жали ногу? Ощущение непригодности государственного устройства или правового порядка доступно каждому гражданину, но разве это есть понимание непригодности исторической формы, основанное на знании сущности государства и права?"

И в заключение: "Философы превратили философию права в прида­ток практической философии, и вместо того, чтобы строить представ­ление о праве и государстве, исходя из явлений действительности, от­крывающейся при изучении государственного устройства и государст­венного управления, содержания норм права и их осуществления при применении, философы хотят навязать правоведению свои представле­ния, построенные вне всякого соприкосновения с данными действитель­ной государственной и правовой жизни"1.

В настоящее время острота спора о принадлежности философии права, так же как и социологии права, уменьшилась. Этими науками и дисциплинами занимаются в основном юристы. Однако для ряда фило­софов и социологов вопрос остается все еще открытым.

Говоря о соотношении теории государства и права и философии права, следует заметить, что они органически сочетаются друг с дру­гом, взаимно дополняют друг друга, но вместе с тем они не взаимозаме-няют друг друга. Ибо если теория государства и права занимается выяв­лением и изучением общих закономерностей развития государства и права, то философия права согласно сложившемуся о ней представле­нию имеет дело в основном с процессом познания и объяснения сути правовой материи, с процессом изучения и философского объяснения правового бытия.

Предмет философии права, отмечает в связи с этим Д.А. Керимов, можно охарактеризовать как разработку логики, диалектики и теории познания правового бытия1. Философию права, подтверждает данное видение предмета этой дисциплины Ю.Г. Ершов, следует рассматривать как науку о познавательных, ценностных и социальных основах права. Философия права, вторит им С.С. Алексеев, выступает как научная дисциплина, призванная "дать мировоззренческое объяснение права, его смысла и предназначения, обосновать его под углом зрения сути чело­веческого бытия, существующей в ней системы ценностей".

Теория государства и права находится в тесной связи со сравнитель­ным правоведением. В отечественной юриспруденции сравнительное правоведение длительное время находилось, да и сейчас еще находится на далекой периферии научных исследований и юридического образова­ния. В западноевропейских университетах эта дисциплина изучается и преподается уже более 150 лет.

Объектом исследования сравнительного права (правоведения) явля­ются правовые системы разных стран и народов. Предметом изучения данной отрасли знаний и учебной дисциплины является "общее и осо­бенное в различных правовых массивах и системах, сферы и аспекты их динамичного соотношения между собой"4.

Появление и развитие сравнительного права - явление такое же ес­тественное и неизбежное на определенной стадии развития общества и государства, как и зарождение национального права. Оно обусловлено многими факторами, но наиболее важными из них являются те, которые ассоциируются с расширением и углублением между различными стра­нами и народами экономических, торговых и иных связей, требующих профессионального знания правовой системы не только своей страны, но и других стран, а также унификации механизмов правового регули­рования.

Жизнь народов, писал Р. Иеринг во второй половине XIX в., в пери­од интенсивного развития связей между разными странами "не есть изо­лированное стояние друг подле друга". Как и "жизнь отдельных лично­стей в государстве", она "есть общение, система взаимных соприкосно­вений и влияний - дружественных и враждебных, отдача и присвоение, заимствование и сообщение, короче - громадный обмен, охватывающий все стороны человеческого бытия". И это касается не только матери­ального мира, но и духовного, правового5.

В процессе такого общения и обмена информацией возникает реаль­ная возможность не только оценить преимущества и недостатки правовых систем других стран, но и сквозь призму этих систем по-новому взглянуть на свою собственную правовую систему, увидеть все ее плю­сы и минусы, перенять все лучшее, что есть в правовых системах дру­гих стран.

Преуспевание любого народа, подмечал Иеринг, точно так же как и преуспевание "единичной личности", во многом связано с "непрерыв­ным заимствованием извне". Его язык, искусство, нравы, вся его куль­тура, одним словом, "его индивидуальность или национальность являет­ся, как и телесный и душевный организм единичной личности, продук­том бесчисленных влияний и заимствований из внешнего мира"1.

Если в древности, продолжал автор, в силу слабых связей и раздроб­ленности народов, каждый из которых "развивался сам по себе и для себя, независимо от других", не было и не могло быть общей науки права или истории права, а существовала лишь история прав отдельных народов, то в новое время, в новом мире все обстоит иначе.

В новом мире "история права получает высший полет; здесь возно­сится она поистине до истории права". В силу постоянной взаимосвязи и взаимодействия различных народов друг с другом "нити отдельных прав", отдельно развивавшиеся правовые системы "не бегут более ря­дом, не соприкасаясь друг с другом, но перекрещиваются, соединяются в одну ткань..."

В результате такого взаимодействия "соединения практики и науки самых разных народностей для общности действий" наряду с коопера­цией у юристов разных стран появилось одновременно и своеобразное разделение труда. То, что думал ученый в Испании, констатировал в связи с этим Иеринг, избавляло от аналогичного труда ученого в Герма­нии, "голландец строил на основании, которое положил француз, прак­тика итальянских судов оказывала определенное влияние на судогово­рение всех прочих земель" .

В настоящее время потребность в кооперировании усилий юристов разных стран, необходимость в интеграции и унификации законодатель­ства, а следовательно, и в развитии сравнительного правоведения не только не уменьшается, а, наоборот, еще больше возрастает. Это связа­но как с порождаемыми самой жизнью теоретическими проблемами, так и с практическими потребностями в развитии сравнительного государ-ствоведения и правоведения.

Соотнося последнее с теорией государства и права, необходимо от­метить, что в одних случаях сравнительное право рассматривается как составная часть теории государства и права. Предполагается, что у них общий понятийный аппарат в виде таких категорий и понятий, как "право", "система права", "норма права", "правовые традиции", "правовая культура", "правосознание" и пр. Имеется в виду, что у них также общие цели и предмет. Сравнительное правоведение ставит своей целью, писал еще Г.Ф. Шершеневич, путем сравнения права разных народов "на разных ступенях культуры выяснить общие законы разви­тия права".

В других случаях сравнительное право представляется в виде само­стоятельной отрасли знаний и учебной дисциплины. В связи с этим Ю.А. Тихомиров вполне справедливо говорит "об особой связи сравни­тельного правоведения с общей теорией государства и права", имея в виду относительную самостоятельность первой дисциплины по отноше­нию ко второй.

Многим исследователям и практикующим юристам, пишет автор, до сего дня кажется возможным полностью охватить проблематику сравни­тельного правоведения рамками общей теории государства и права. "Да, такое поглощение возможно, но лишь в ограниченных пределах". Для общей теории государства и права важна иная, более высокая мера аб­стракции "нормативной концентрации", когда в отношении общего и особенного доминирующим является первый элемент в этой паре. Все правовое разнообразие трудно охватить подобным образом, и оно неми­нуемо требует своего "правового поля".

Это означает, что сравнительное право как самостоятельная дисцип­лина имеет свой, отличный от теории государства и права, предмет, свой метод (сравнительный) и свой понятийный аппарат. Что же касает­ся "особых связей" с теорией государства и права, то суть их выражает­ся в том, что обе эти дисциплины действуют в одной и той же сфере -правовой, пользуются общими, выработанными в рамках теории госу­дарства и права понятиями, преследуют, по сути дела, одни и те же це­ли и решают весьма сходные между собой теоретически и практически значимые задачи.

Наряду с традиционными теоретико-правовыми дисциплинами теория государства и права имеет тесные связи и с нетрадиционными, вновь формирующимися дисциплинами, такими, например, как юридическая конфликтология. Под этой дисциплиной понимается раздел или направ­ление общей конфликтологии, предметом которого является изучение конфликтов, которые возникают, развиваются и разрешаются как в рамках внутригосударственного (национального), так и международного права3.

Юридическая конфликтология, будучи смежной, "стыковой" от­раслью знаний, имеет непосредственные связи с такими дисциплинами, как социология, психология, социальная психология, отраслевые юри­дические науки. Тесные обоюдные связи прослеживаются у нее и с тео­рией государства и права.

Конкретное выражение эти связи находят, с одной стороны, в том, что юридическая конфликтология использует весь необходимый для ее нормального функционирования арсенал теоретических и методологи­ческих средств, вырабатываемых в рамках теории государства и права. Это касается, в частности, определения понятия интереса в праве и ме­ханизмов его реализации, определения принципа разделения властей и выработки согласительных процедур для разрешения конфликтов между различными ветвями власти, установления наиболее оптимальных усло­вий гармонизации и унификации законодательства и устранения возни­кающих при этом конфликтов и др.

С другой стороны, конкретное выражение связь конфликтологии с теорией государства и права находит в том, что последняя, в свою оче­редь, может активно использовать положения и выводы, вырабатывае­мые в рамках первой2. Это относится, в частности, к разработке про­блем, касающихся толкования норм права, правотворчества и право­применения, усиления эффективности права, совершенствования форм правления и государственного устройства и др. Наиболее оптимальное, бесконфликтное решение этих и многих других проблем имеет огром­ное не только теоретическое, но и практическое значение.

Наряду с теоретико- и историко-правовыми дисциплинами теория государства и права имеет глубокие и многосторонние связи с отрас­левыми юридическими науками и дисциплинами. По отношению к каждой из них теория государства и права выступает в качестве своеоб­разной синтезирующей конкретный юридический материал и обобщаю­щей науки. Она способствует приведению в некую логическую систему всех накопившихся в течение веков знаний о государстве и праве, по­могает упорядочению всей сложившейся в мире государственно-правовой информации, содействует выработке определенного взгляда и подхода к анализу государственно-правовых явлений, институтов и уч­реждений.

Говоря о необходимости такой обобщающей, "гармонизирующей" разнообразные юридические знания науки, И.В. Михайловский писал в начале XX в., что при первом взгляде на правовую жизнь, на отдельные науки, изучающие эту жизнь, "может получиться впечатление хаоса". Однако более внимательное наблюдение наводит на мысль, что здесь мы "имеем дело с областью явлений однородных, связанных с общими на­чалами, представляющих одно гармоническое целое".

правовой жизни, а всей совокупности этих явлений в их органическом единстве, которая стремилась бы найти гар­монию в кажущемся хаосе разрозненных специальных наук"1.

Обобщающий и синтезирующий характер теории государства и права по отношению к отраслевым юридическим наукам проявляется в сле­дующем. Во-первых, в отличие от отраслевых юридических наук, об­стоятельно занимающихся лишь отдельными составными частями, сто­ронами государственной и правовой жизни, теория государства и права имеет дело со всей, "синтезированной" государственно-правовой мате­рией.

Во-вторых, теория государства и права в отличие от отраслевых юридических дисциплин, занимающихся разработкой своего специаль­ного понятийного аппарата, вырабатывает общие для всех категории и понятия. Последние, как правило, служат исходной базой, основой для выработки менее общих, специальных понятий в рамках отраслевых юридических дисциплин.

В качестве примера можно сослаться на общее понятие правоотно­шения, которое вырабатывается теорией государства и права, а приме­нительно к отдельным отраслям права конкретизируется и детализиру­ется соответствующими отраслевыми юридическими дисциплинами. В результате этого мы имеем дело не только с общим понятием правоот­ношения, но и с более конкретными - уголовно-правовыми, граждан­ско-правовыми, административно-правовыми, трудовыми и иными правоотношениями.

Аналогично обстоит дело и с другими общими для всех отраслей права и вырабатываемыми на их основе в рамках отдельных отраслевых дисциплин более конкретными понятиями, такими, как норма права, правонарушение, правоприменение, юридическая ответственность и др.

И в-третьих, теория государства и права вырабатывает общие для всех отраслевых юридических наук и дисциплин методы и принципы научного познания. Она служит методологической базой познания госу­дарственно-правовой материи. На этой основе в рамках каждой отдель­ной отраслевой науки и учебной дисциплины вырабатываются свои от­раслевые принципы и методы познания и реализации норм права.

Так, в рамках гражданского права России вырабатываются и реали­зуются такие принципы, имеющие огромное теоретико-методологиче­ское и практическое значение, как принцип дозволительной направлен­ности гражданско-правового регулирования, принцип равенства право­вого режима для всех субъектов гражданского права, принцип недопус­тимости произвольного вмешательства в частные дела, принцип свободы договора, принцип свободного перемещения товаров, услуг и финансо­вых средств на всей территории Российской Федерации.

Трудовое право России вырабатывает и использует такие отраслевые принципы, как принцип запрещения принудительного труда, принцип свободы труда, принцип свободы трудового договора, принцип равенства возможностей субъектов трудовых отношений (равной трудовой право­субъектности) и др.

Теория государства и права имеет с отраслевыми юридическими науками не только прямые, но и обратные связи. Это означает, что теория государства и права не только оказьшает влияние на эти отрасли знаний, но и в свою очередь подвергается определенному влиянию с их стороны. Достигается это в основном благодаря разработке и накопле­нию отраслевыми юридическими науками того огромного эмпирическо­го материала, который используется теорией государства и права при определении ею общих категорий и понятий, а также при выработке общей методологии.

Без использования этого материала и без опоры на отраслевые юри­дические науки теория государства и права неизбежно утратила бы свои академические и методологические позиции, выхолостилась бы как са­мостоятельная отрасль знаний и учебная дисциплина и в конечном сче­те ее существование и функционирование потеряли бы всякий смысл.

Теория государства и права имеет определенные связи со специ­альными (прикладными) юридическими науками и учебными дисци­плинами. Однако по сравнению с отраслевыми юридическими науками эти связи, как правило, являются менее интенсивными и преимущест­венно не прямыми, а косвенными. Объясняется это прежде всего тем, что специальные науки, хотя и относятся к разряду юридических, но в своем содержании имеют весьма широкий спектр естественных, техни­ческих и других наук.

Глава Ш. МНОГОГРАННОСТЬ ГОСУДАРСТВА И ПРОБЛЕМЫ ОПРЕДЕЛЕНИЯ ЕГО ПОНЯТИЯ

§ 1. МНОГОЗНАЧНОСТЬ ПОДХОДОВ К ОПРЕДЕЛЕНИЮ ПОНЯТИЯ ГОСУДАРСТВА

На протяжении многих столетий идея государства занимала и про­должает занимать умы миллионов людей, пытающихся понять, что такое государство, как и для чего оно создается, в чем его смысл и назначе­ние. Многочисленные споры ведутся вокруг вопросов о том, как возни­кает и развивается государство, каковы его естественные границы, ка­ковы его сущность и пределы вмешательства в частную и общественную жизнь.

Эти и другие им подобные вопросы каждый раз по-особому встают и с неизбежностью будут вставать перед каждым новым поколением лю­дей - исследователей государственно-правового материала.

Уже древних, замечал по этому поводу известный русский ученый-юрист Б.Н. Чичерин (1828-1904), занимали подобного рода вопросы, уже древние оставили нам философское учение о государстве. Извест­но, писал он, что древнее государство отличалось от нового тем, что оно "в несравненно большей степени подчиняло себе личность. Древний гражданин жил для государства. Частная жизнь, обеспеченная рабством, служила ему только средством для исполнения гражданских обязанно­стей". Этот характер гражданского быта, проистекавший из всего ми­росозерцания античного мира, "в котором личность не получила еще полного своего развития", отразился и на учениях тех великих мысли­телей, которые всего полнее выразили собой античное воззрение.

Совершенно обратным порядком, делал вывод автор, идет мышление Нового времени. "Там мысль исходила от объекта и затем перешла к субъекту; здесь, напротив, она исходит от субъекта и затем переходит к объекту. Там точкой отправления было государство как объективный организм, созданный самой природой вещей; только в дальнейшем дви­жении поглощенная им личность предъявляет свои права и постепенно разлагает этот порядок. Здесь, наоборот, точкой отправления служат субъективные требования лица, которые постепенно ведут к восстанов­лению необходимого для их удовлетворения общественного строя и, наконец, к идее государства как высшего единства общественной жиз­ни"2.

Таким образом, неоднозначность восприятия государства - его идеи, представления о нем, о его понятии, роли и назначении - обу­словлена прежде всего самим временем, в рамках которого оно возникает и развивается, а следовательно, уровнем развития общества, обще­ственного сознания и мышления.

Вместе с тем она в значительной мере предопределяется также сугу­бо субъективными факторами - неодинаковым восприятием одних и тех же государственно-правовых явлений разными людьми, а кроме то­го, сложностью и многогранностью самого государства как явления. Важно также иметь в виду, как справедливо отмечал известный авст­рийский юрист Г. Кельзен, что неоднозначность восприятия, а следова­тельно, и многозначность подходов к определению понятия государства обусловливаются и усугубляются еще и тем, что данным термином "обычно объясняются самые разнообразные предметы и явления" .

Так, этот термин иногда используется в самом широком смысле, а именно "для обозначения общества как такового или же какой-либо особой формы общества". Нередко он применяется и в очень узком смысле, для обозначения какого-либо особого органа или органов об­щества, например органов управления или же субъектов управления, а также нации или территории, на которой проживает население той или иной страны. Неудовлетворительное состояние политической теории, являющейся в основе своей теорией государства, заключает автор, в значительной мере предопределяется тем фактом, что исследователи государства и права нередко "используют одни и те же термины в со­вершенно разных значениях или же рассматривают разные явления и понятия как идентичные.

В каких смыслах, например, по мнению Кельзена - одного из осно­вателей теории правового нормативизма, может употребляться и упот­ребляется понятие государства?

Во-первых, в юридическом смысле. Государство, с точки зрения ав­тора, может рассматриваться исключительно с чисто юридических по­зиций. Оно может быть представлено как юридическое лицо, "правовой феномен", как своеобразная корпорация. От других корпораций госу­дарство отличается при этом "лишь установленным в масштабе нации или страны правовым порядком". В силу этого "с юридической точки зрения проблемы государства в значительной мере проявляются как проблемы национального правового порядка". Государство при этом выглядит не иначе как "такой образ действий и порядок поведения лю­дей, который мы обычно называем правовым порядком".

При рассмотрении государства как юридического феномена предпо­лагается, что "отношения между ним и правом должны рассматриваться по аналогии с отношениями между правом и индивидуумом". Это означает, по мнению Г. Кельзена, что государство, несмотря на то что оно издает или санкционирует право, должно быть, как и индивид, "в своем поведении и действиях связано правом".

Во-вторых, понятие государства может употребляться в социологи­ческом смысле. В данном аспекте государство должно рассматриваться как некая "социологическая общность", "социальная реальность, суще­ствующая независимо от ее правового порядка и правовой реальности".

Для государства, рассматриваемого в социологическом смысле, ха­рактерной чертой является исходное (с момента его возникновения и функционирования) рассредоточение власти по различным органам. Фактически, замечает автор, "не существует таких государств, где все \акты и действия (команды, подаваемые от имени государства) исходили бы первоначально от одного правителя. В обществе всегда существова­ло и существует несколько командных структур. В результате их дея­тельности всегда возникало значительное число доминирующих в обще­стве отношений, а также бесчисленное количество всякого рода актов управления и подчинения, совокупность которых отражала то, что на­зывается социологическим государством".

В-третьих, понятие государства может определяться как живой, "естественный организм". В соответствии с таким подходом оно рас­сматривается не иначе как "форма социальной биологии".

Подобный взгляд на понятие государства Г. Кельзена разделялся многими другими авторами, в основном сторонниками так называемой органической теории государства. Достигнув апогея в своем развитии на рубеже Х1Х-ХХ вв., данная теория пыталась объяснить всю социальную жизнь биологическими закономерностями. При этом общество полно­стью отождествлялось с организмом, а государство считалось "единст­венным институтом, предназначенным для обеспечения благополучия всех как ныне живущих, так и еще не родившихся граждан".

Наконец, в-четвертых, понятие государства определяется Г. Кельзе-ном и его сторонниками-нормативистами как "система норм", "норма­тивный порядок" или же как "политически организованное общество", как "государство-власть".

Государство, подчеркивал автор, имеет политический характер, про­является как политическая организация прежде всего потому, что оно устанавливает "порядок использования силы, потому, что оно обладает монополией на применение силы".

Итак, сложность и многогранность государства как явления и поня­тия, с одной стороны, и субъективность его восприятия различными вторами, с другой, объективно обусловливают возможность и даже не­избежность его многовариантного понимания и не менее разнообразного его толкования.

Исходя из этого вполне понятным является сам факт возникновения в различные периоды развития общества множества определений поня­тия государства и их активного использования. "Сколько существовало государствоведов и философов, - писал по этому поводу Л. Гумпло-вич, - столько существовало и определений государства". Весьма за­метно при этом сказывался субъективизм.

Осуждая политическую предвзятость, тенденциозность в определении понятия государства, особенно сильно, по мнению автора, проявившиеся в XIX в., Л. Гумплович сетовал на то, что в определении государства иногда "изображают не то, что представляло и представляет из себя в действительности государство, но то, чем оно должно быть по субъек­тивному взгляду, по субъективной точке зрения, желаниям и идеалам каждого отдельного государствоведа, политика и философа"1. Всякая политическая партия, отмечал автор, имела как девиз свое собственное определение государства - такое, в котором она закрепляла свои жела­ния и требования и стремилась "липа к тому, чтобы согласно с ними было преобразовано данное государство"2.

В качестве примеров подобного определения понятия-государств а Л. Гумплович ссылался на определения, даваемые в работах отдельных авторов XIX в. и в словарях. В частности, критическому рассмотрению им подвергается весьма идеалистическое определение государства, в соответствии с которым оно представляется как "народное соединение, организованное для постоянной реализации, заведомо высшего закона, а также высшего блага". Или определение, согласно которому государст­во рассматривается как "суверенный, морально-личный, живой, свобод­ный общественный союз народа, союз, который по конституционному закону, в свободно-конституционной организации народа, под руково­дством конституционного и самостоятельного правительства стремится к правовой свободе и в ее пределах к назначению, а поэтому и к сча­стью всех своих членов".

Не касаясь вопроса о преимуществах и недостатках приведенных определений, а также о правомерности или неправомерности столь кри­тического к ним отношения со стороны автора, следует отметить лишь, что предвзятость и субъективизм никогда не были в почете - ни в XIX в., ни в других столетиях, ни в связи с определением понятия госу­дарства, ни в других отношениях. Однако это не должно означать табу, некий запрет под флагом борьбы с субъективизмом на творческие поиски в осознании и определении государства, на выработку о нем раз­ностороннего представления и его многовариантного определения.

Весьма важным при этом является одно непременное требование: чтобы поиски эти не носили умозрительного, оторванного от жизни, от государственно-правовой действительности характера, а адекватно от­ражали различные стороны и аспекты государства и права. Если это условие - признак научности и объективности исследования - соблюда­ется, то множественность определений понятия государства является не только оправданной, но и объективно необходимой. Она открывает ши­рокие возможности для более глубокого и разностороннего познания как самого государства, так и его понятия.

Как же определялось государство на различных этапах его развития?

Один из величайших мыслителей античности Аристотель (384-

322 гг. до н.э.) считал, что государство - это "самодовлеющее общение

граждан, ни в каком другом общении не нуждающееся и ни от кого

другого не зависящее".

Выдающийся мыслитель эпохи Возрождения Никколо Макиавелли (1469-1527) определял государство через общее благо, которое должно получаться от выполнения реальных государственных интересов.

Крупный французский мыслитель XVI столетия Жан Воден (1530 -1596) рассматривал государство как "правовое управление семействами и тем, что у них есть общего с верховной властью, которая должна ру­ководствоваться вечными началами добра и справедливости. Эти начала должны давать общее благо, которое и должно составлять цель государ­ственного устройства".

Известный английский философ XVI в. Томас Гоббс (1588-1679), сторонник абсолютистской власти государства - гаранта мира и реали­зации естественных прав, определял его как "единое лицо, верховного владыку, суверена, воля которого вследствие договора многих лиц счи­тается волею всех, так что оно может употреблять силы и способности всякого для общего мира и зашиты".

Создатель идейно-политической доктрины либерализма, английский философ-материалист Джон Локк (1632-1704) представлял государство как "общую волю, являющуюся выражением преобладающей силы", т.е. большинства граждан, "входящих в государство". Он рассматривал го­сударство в виде совокупности людей, соединившихся в одно целое под началом ими же установленного общего закона.

По-разному понималось государство и в более поздний период, вплоть до настоящего времени. В немецкой литературе, например, оно определялось в одних случаях как "организация совместной народной жизни на определенной территории и под одной высшей властью" (Р. Моль); в других - как "союз свободных людей на определенной тер­ритории под общей верховной властью, существующей для всестороннего пользования правовым состоянием" (Н. Аретин); в третьих - как "естественно возникшая организация властвования, предназначенная для охраны определенного правопорядка" (Л. Гумплович).

В российской литературе разных периодов тоже можно найти нема­ло определений. Например, государство как "объективный факт нашей планеты" представлялось в виде "социального явления кооперативного выполнения" за счет населения и для населения страны непременных условий проявления и развития индивидуальной жизни. Государство определялось и как организованное общение людей, связанных между собою духовной солидарностью и не только признающих эту солидар­ность умом, но поддерживающих ее силою патриотической любви, жертвенной волей, достойными и мужественными поступками. Оно рассматривалось и в качестве союза "свободных людей, живущих на определенной территории и подчиняющихся принудительной и само­стоятельной верховной власти"; и в качестве объединения людей, "властвующих самостоятельно и исключительно в пределах террито­рии".