Предмет науки. Классификация наук

В литературе по методологии науки существуют различные подходы к определению научной дисциплины, которым, в свою очередь, соответствуют различные теоретические модели определения конкретных наук. Для примера имеет смысл обратиться к одной из возможных трактовок социологии как науки. В самых общих чертах она характеризуется как наука о типичных проявлениях жизни общества в контексте воспроизводства и развития функционально интегрированных в пределах качественной обусловленности «социального» процессов и явлений, которые опосредуют структурирование и содержательное наполнение пространства человеческой жизнедеятельности. Эта трактовка отображает «некоторые» важные положения, относительно которых социология идентифицируется в качестве таковой[1].

Идентификация науки осуществляется в этом случае относительно «ядра» соответствующей системы знания – интегративных параметров, которые в качестве наиболее общих признаков (социальность, типичность и прочие) формируют общее представление о научной дисциплине, исходя из предмета ее изучения, но в то же время не проявляют собой особенностей структурной, парадигмальной, тематической организации социологического познания. И это не случайно, поскольку знание и познание – это не одно и то же. Хотя, с одной стороны, научная дисциплина, действительно, является системой знания[2], с другой – она оказывается системой методов, когнитивных стратегий, познавательных практик, то есть воспроизводимых и развивающихся способов формирования знания.

Идентификация научной дисциплины традиционно осуществляется исходя из предмета ее изучения. По-видимому, использование данного принципа является вполне оправданным. Однако, во-первых, по мере развития познавательного процесса меняется модель предмета науки[3], а, во-вторых, опираясь на одну и ту же модель «предмета», научную дисциплину уместно концептуализировать и как результат, и как процесс формирования знания. А это опосредует проявление хотя и взаимосвязанных, но, тем не менее, различных представлений о конкретной науке, что требует от исследователя четкого понимания, какой стратегии концептуализации изучаемого объекта он придерживается, говоря о предмете, структуре и особенностях соответствующей научной дисциплины.

С точки зрения методологии наука интересна прежде всего как процесс развития познавательной деятельности. А это делает актуальным обращение к вопросу об изменении модели предмета научного изучения, тем более что данный вопрос имеет существенное значение в контексте определения критериев дисциплинарной дифференциации фундаментальной науки.

Различные познавательные структуры и, в частности, модель предмета науки преобразуются по мере эволюции научной рациональности. На современном этапе развития последней конститутивное методологическое значение приобретает принцип социокультурной обусловленности познания[4], согласно которому научный факт оказывается социокультурным конструктом. И это имеет принципиальное значение с точки зрения идентификации предмета науки. Последний традиционно определяется в качестве фактологической области, изучение которой требует определенного методологического инструментария и является условием формирования идентичности соответствующей научной дисциплины. При этом в классической науке подобная «фактологическая область» идентифицируется в качестве устойчивого фрагмента объективно существующего и независимого от субъекта познания (исследователя, сообщества, человечества в целом) мира. В данном случае окружающий мир рассматривается в качестве «объективно заданного порядка вещей», к постижению которого наука стремится приблизиться, вырабатывая определенные методологические инструменты, теории и открывая на их основе объективные законы и принципы существования изучаемого объекта.

В то же время некоторый фрагмент действительности определяется как существующий постольку, поскольку имеет определенную конфигурацию, механизмы, законы воспроизводства, развития. Предмет науки разворачивается в виде системы координат, в которой определенным образом взаимодействуют объекты, явления, происходят процессы воспроизводства и развития данного фрагмента действительности. А поскольку подобная фактологическая область трактуется в классической науке как существующая безотносительно к субъекту познания и интегрирующей его дисциплине, названная система координат оказывается частным проявлением «объективно заданного порядка вещей», что, таким образом, онтологизирует предмет науки, позволяя говорить о, так называемом, «территориальном» принципе его выделения. Окружающий мир представляется в этом случае в качестве множества параметров, которые потенциально постижимы в виде характеризующих его фактов. Подобные «факты» делятся между различными отраслями познания, образуя соответствующие предмету каждой из них фактологические области, между которыми существуют границы, разделяющие (или объединяющие)[5] разные научные дисциплины[6]. Именно, в этом смысле различные исследователи констатируют сегодня факт «размывания» границ между разными научными дисциплинами.

Однако наука не открывает, а формирует систему координат, которая в этом смысле оказывается когнитивной моделью[7], конституирующей параметры изучаемого наукой предмета, ее фактологической области. Это, конечно, не означает, будто наука работает с «симулякрами», которые сама же и конструирует, однако предполагает, что изучаемый ею объект дан ей не как таковой, а через призму определенной когнитивной модели.

Принцип социокультурной обусловленности познания означает, что наука в целом и каждая конкретная научная дисциплина работает в формируемой человеком системе координат, которая, подобно любому другому фрагменту научного знания, сохраняет свою принадлежность научному дискурсу при условии открытости на предмет переоценки, развития, изменения. С точки зрения идентификации предмета научной дисциплины это означает замещение принципа «территориального» деления фактологических зон принципом сосуществования различных измерений действительности, каждое из которых концептуализируется посредством адекватной когнитивной модели и является самостоятельной фактологической областью.

Итак, обращаясь к вопросу о разграничении объекта и предмета познания в классической и соврменной науке, стоит отметить, что традиционная модель дифференциации объекта и предмета науки при всем многообразии ее содержательных трактовок основывается на тезисе, согласно которому объект есть определенный фрагмент действительности, который находится в фокусе познавательных интересов данной научной дисциплины, тогда как предмет определяется в качестве совокупности актуализированных в пределах подобного фокуса вопросов, проблем, параметров концептуализации объекта познания. То есть предмет характеризуется здесь как часть объекта, которая непосредственно изучается данной наукой. В современном научном познании разграничение объекта и предмета науки становится менее жестким. И связано это с тем, что в современной науке меняется модель предмета познания. При этом речь идет не столько о содержании последнего, сколько о его теоретико-методологической конфигурации, когда, так называемое, «территориальное» выделение фактологических зон, определяющих предмет конкретных научных дисциплин, сменяется многоаспектным изучением общего для многих дисциплин диапазона явлений и процессов, когда конкретный предмет науки превращается в предметную область, которая по охвату явлений и процессов соотносится с объектом познания, но при этом отличается от него в силу фокусирования отдельной науки на одном или нескольких аспектах объекта, который в то же время не ограничивается подобными аспектами.

В данном случае, уже неуместно утверждать, будто экономика, например, изучает одни только экономические явления или процессы, политология – политические, антропология – антропологические и т.д. И хотя подобные процессы и явления, безусловно, представляют основной интерес для каждой из названных дисциплин, они ни в коей мере не исчерпывают предметной области этих наук, поскольку, например, современная экономика изучает не просто экономические явления и процессы, она изучает функционирование и развитие современного общества. Данная дисциплина обращается к своему предмету, изучая под определенным углом рассмотрения общество в целом. Интересующие ее факторы, параметры, показатели невозможно интерпретировать безотносительно к «внеэкономическим» явлениям и процессам, которые, тем не менее, отображаются в концептуальном пространстве данной науки на основе экономических критериев и направлены на интерпретацию, объяснение, прогнозирование процессов развития и структуры экономики как особой социальной системы.

Таким образом, системность науки находит выражение в согласии исследовательского сообщества относительно единой научной картины мира, основанной на фундаменте и по образцу математической физики. Философы науки исследуют системность науки путем обращения к взаимосогласованным структурным свойствам научно-исследовательской деятельности и получаемых в ходе ее осуществления знаний. Одним из важнейших из этих свойств является предмет науки – основа классификации научных дисциплин («кто и что изучает, тот тем и является»), решения вопросов о взаимосогласовании получаемых ими знаний, взаимодействия разных исследовательских сообществ внутри и на границах соответствующих дисциплин.

Ведь ученые стремятся обеспечить системность и внутреннюю согласованность научного знания не только в пределах предметных областей отдельных наук, но и между ними. Но эта задача, как оказывается, намного сложнее, чем в случае научной теории. Скажем, естественнонаучные и социогуманитарные дисциплины существенно различаются и по предмету, и по применяемым методам, и по языку. Более того, и внутри естествознания специализация преобладает над универсализацией: специалисты по ОТО могут с трудом понимать коллег, специализирующихся в области квантовой механики, физики – биологов, в биологии генетики – физиологов и т.п. Метафора Прайса об «огородах науки» все более превращается в метафору «колодцев»: в поисках глубинных источников новых идей ученые все глубже «закапываются» в свои собственные области исследований, плохо понимая коллег из соседних «углублений». Чтобы хотя бы частично преодолеть подобную разобщенность, необходимо иметь общенаучные представления о структуре научного знания, механизмах и принципах взаимодействия разных научных дисциплин, возможностях применения понятий, методов, стратегий исследования, выработанных в одной области знания и весьма вероятно содержащих в себе эвристический потенциал, который может быть задействован в других областях знания, научных дисциплинах. А это возможно с опорой на ту или иную классификацию наук, принятую в научном сообществе модель дисциплинарного членения научно-исследовательской деятельности. Хотя, конечно, не стоит забывать и о роли общенаучных категорий, методов, исследовательских программ. Многие ученые приветствовали, например, появление системного анализа, кибернетики, синергетики как пограничных областей исследования, содействующих синтезу наук и росту взаимопонимания ученых.

Рассмотрим теперь вопросы классификации наук. На доклассическом этапе, т.е. до ХVII века, исходные формы научного знания (иногда называемые преднаукой) являлись, как мы видели, частью философии; это было научно-философское знание. Первую классификацию, вошедшую в историю науки и имевшую основополагающее значение в культуре вплоть до позднего средневековья, создал Аристотель. За основу он взял целичеловека, стремящегося к знаниям: первая – созерцания бытия, начинающегося с удивления и приносящего удовольствие от самого процесса; вторая – необходимость решать практические, жизненные вопросы, обосновывать и оправдывать действия; третья – желание постичь и освоить прекрасное. Этому соответствуют теоретические, практические и творческие науки (sciencеs); вторая и особенно третья группы являются в возрастающей степени искусствами (arts). Внутри групп различение проводится по предметам. Теоретические науки – первая философия, или метафизика (постижение умозрительных причин и начал бытия), затем математика (познание структур бытия в числах и фигурах), и, наконец, физика (изучение природы, «фюзис», включая и органическую природу). Практические науки включают у Аристотеля политику, этику, творческие – различные искусства, включая технику, которая понимается как мастерство (гончара, художника, скульптора, ритора – техника речи и т.п.). Техника, таким образом, получила статус искусства, а не науки, что, по-видимому, совершенно оправдано. Добавим также, что разработанная именно Аристотелем формальная логика рассматривается им не в качестве одной из наук, а как универсальный метод в познании.

Начиная с конца ХVI в., классификации становятся более строго привязанными сначала к познавательным способностям (Ф. Бэкон, положивший в основание классификации память, рассудок и воображение), а затем – к предметным областям исследования. В ХIХ веке разработаны классификации, сохраняющие значение по сей день. Наиболее распространена эволюционная классификация, идущая еще от механической картины мира и выстраивающая науки по уровням организации бытия: науки о неорганической (чаще используется неудачный термин «неживой») природе; об органической; общественные науки; науки о человеке. Соответственно научные дисциплины выделяют в последовательность:

ФИЗИКА – ХИМИЯ – БИОЛОГИЯ – СОЦИАЛЬНЫЕ – ГУМАНИТАРНЫЕ НАУКИ

Еще Гегелем применительно к этой последовательности, с рационалистических позиций всесторонне развернутой в «Феноменологии духа», были разработаны принципы преемственности (перехода от низших форм организации к высшим), несводимости, включенности («снятия»), изменения внутреннего для каждой формы течения времени (последовательного ускорения) и др.

Подводя промежуточный итог стоит еще раз подчеркнуть: системность научному знанию придает наличие в его структуре философских идей и принципов, находящих выражение в системе категорий мышления (общности, необходимости, причинности и др.), в ценностном знании, выражающем антропологическую нагруженность научного познания, неустранимость исследователя из описаний реальности. Так, основополагающие принципы естествознания (относительности, дополнительности, системности и др.) по существу носят философский характер и вместе с тем выполняют очевидную нормирующую функцию в научном исследовании.