Социальное взаимодействие и речевое поведение.

В психоантропологических исследованиях коммуника­тивных процессов подчеркивается важная конструк­тивная роль языка в осознании и моделировании ситу­аций социального взаимодействия, его первостепенная значимость в кодификации и трансляции всех пере­численных ранее их составляющих.

Необходимость найти психические и социальные корреляты построения речи в таких ситуациях всегда признавалась как важная задача психологической ант­ропологии, этнологии речи. Как отмечал Э. Сэпир, «если мы хотим, чтобы грамматика внесла существенный вклад в наше понимание человеческого поведения, то необходимо, чтобы её определения, категории и класси­фикации могли быть переформулированы в терминах социальной психологии, где... предпринимается смелая попытка вернуть все модели культуры в живой контекст, от которого они абстрагировались, прежде всего в их социальную матрицу»[68]. Таким образом, признается зна­чимость соотнесения речевого обмена с социокультур­ным контекстом коммуникативной ситуации.

Не менее важная задача возникает в связи с оцен­кой способности индивидов к передаче и восприятию в языковых формах информации, необходимой для осуществления взаимодействия. Для обозначения адекватности индивида в коммуникативной ситуации, его готовности к четкому и понятному выражению в языке того, что он хочет сообщить, применяются по­нятия, предложенные Н. Хомским, «компетенция» и «исполнение». «В то время как понятие «компетенция» включает в себя способность говорящего порождать грамматически правильные предложения, коммуни­кативная компетентность означает его способность выбирать из доступных ему совокупностей граммати­чески правильных выражений те формы, которые со­ответствуют нормам поведения в конкретных актах взаимодействия»[69].

Начиная с Б. Малиновского, языку в рамках куль­турной антропологии придавалось важнейшее значе­ние порождающего культурную реальность фактора. Он рассматривается как главная форма человеческо­го взаимодействия. При разделении понятий «язык» и «речь» язык рассматривается как обобщенная, аб­страгированная из реальности норма речевой прак­тики человека. В то же время изучение коммуникатив­ных процессов предполагает тщательный анализ са­мой этой практики, рассматриваемой в контексте реальных ситуаций социокультурного взаимодей­ствия.

Структура коммуникаций в системе социокуль­турного взаимодействия.Концепция такого контекста как ключа к пониманию культурных функций языка была разработана известными лингвистами Д. Хаймсом, Р. Ферсом, Э. Сэпиром, Р. Якобсоном и др. Соглас­но этой концепции, отправным пунктом анализа вер­бальной коммуникации должны быть не структура или система языка, языковой код, а речевой коллектив, речевая субкультура или другая категория, выделяю­щая социокультурный контекст. Дж. Хаймс, утверждая примат речи над языком, функции над структурой, контекста над сообщением, изучал взаимосвязи между этими категориями, обозначающими коммуникативные ситуации[70]. Структура дискурса (речевой коммуника­ции) рассматривается как обусловленная ситуацией социокультурного взаимодействия; прослеживается её связь с культурными стереотипами и межличностны­ми отношениями, придающими дискурсу смысл и структуру.

В отличие от Н. Хомского, считавшего компетен­цию врожденной способностью человека, Д. Хаймс и ряд его последователей рассматривают её как навык, формирующийся во взаимодействии индивида с дру­гими. Такое формирование обусловлено коммуника­тивным опытом индивида, с одной стороны, и побуж­дениями, порождающими обмен информацией, — с другой.

Согласно Д. Хаймсу, лингвистическая компетент­ность определяется четырьмя параметрами: граммати­ческая правильность (по Н. Хомскому), реализуемость, приемлемость, встречаемость. Правильность означает способность порождать предложения, соответствую­щие признанным в культуре грамматическим прави­лам. Реализуемость указывает на психологические факторы, ограничивающие размер и смысловую глу­бину грамматически правильных высказываний (па­мять, понимание, восприимчивость и др.). Приемле­мость определяется соответствием высказывания кон­кретной ситуации социокультурного взаимодействия. Встречаемость означает частоту, вероятность употреб­ления языковой единицы.

Таким образом, компетенция, с одной стороны, определяется способностями человека, а с другой — обусловлена приобретенными знаниями, навыками и даже ценностными ориентациями.

При анализе речевых событий или коммуникатив­ных актов в типичных ситуациях социального взаимо­действия важно обращать внимание на такой значимый конструктивный фактор, как смысловая доминанта при организации обмена информацией. Принято вы­делять следующие факторы такого рода: экспрессив­ный (ориентация на коммуникатора), директивный (ориентация на адресата), контактный (ориентация на канал), металингвистический (ориентация на код), контекстуальный (ориентация на обстановку), стили­стический (ориентация на форму сообщения), референциальный (ориентация на содержание сообщения), метакоммуникативный (ориентация на ситуацию в целом)[71].

Основания культурно-антропологического подхо­да к изучению речевой коммуникации можно выделять из теоретических работ на эту тему. Отправной точкой для изучения существующих в культуре коммуникатив­ных вербальных форм являются показательные для нее социокультурные общности или группы, чья коммуни­кативная активность имеет особую социальную значи­мость. Считается, что культурный контекст этой общ­ности обусловливает функции речевого общения в ней. Стандартные ситуации группового взаимодействия, как было показано ранее, определяют конкретные струк­туры и функции соответствующих коммуникативных процессов. Речевые модели, отвечающие таким ситуа­циям, построены на множестве коммуникативных функций употребляемых языковых единиц, каждая из которых характеризуется особым ракурсом и особой системной организацией в отношении ситуативно зна­чимой информации. Такие устойчивые функциональ­ные связи между «обозначаемым» и «обозначающим», сложившиеся в структурах социального взаимодей­ствия данной группы, делают используемые языковые элементы и сообщения приемлемыми для её членов в стандартных социокультурных ситуациях. Вариатив­ность используемых здесь речевых образцов обуслов­лена как функциональными характеристиками взаимодействия, так и особенностями речевой коммуникации как таковой.

Эмпирические исследования социальной обуслов­ленности вербальной коммуникации посвящены изу­чению функционального использования языка в типо­вых ситуациях социокультурного взаимодействия[72].

Как уже отмечалось, они определяются нормами, ценностями, представлениями, типами контактов и со­вместных действий определенной социокультурной группы, а также ролевыми предписаниями характер­ных для нее социальных позиций.

В этих случаях можно фиксировать определенные коммуникативные сети и соответствующие им речевые ресурсы, которые актуализуются участниками взаимо­действия благодаря использованию отдельных инфор­мационных каналов и кодов для трансляции взаимо­приемлемых и понятных им сообщений. Таким обра­зом, в рамках психологической антропологии речи в отличие от лингвистики акцент помещается на обмен информацией, а не на язык.

Влияние культурного контекста на коммуникатив­ные акты и модели определяется через установление зависимости между характером социокультурных ин­ститутов, их ролевой структуры; ценностей и верова­ний; представлений, специфичных для изучаемой об­щности людей, с одной стороны, и совокупностями выразительных средств, применяемых её членами в процессах коммуникации — с другой. При этом при­нимается во внимание то, что одни и те же языковые средства могут использоваться для достижения раз­личных коммуникативных результатов, а один и тот же результат достигается различными языковыми средствами. Соответственно то, что в лингвистике трактуется как отклонение от норм языка, в культур­ной антропологии изучается как вариации или изме­нения речевых образцов, обусловленные внелингвистическими, социокультурными ситуативными фак­торами.

Структура построения дискурса

в ситуации социального взаимодействия

Код.Организация всех компонент речевого собы­тия и акта коммуникации в целом определяется избран­ным для этого кодом.

Понятие «код» в изучении коммуникативного ас­пекта культуры обозначает систему трансформацион­ных механизмов, свойственных определенным облас­тям культуры (например, право, наука, искусство) или типовым ситуациям социального взаимодействия (на­пример, игра, ритуал), благодаря которым специфич­ным для них образом выделяются, организуются, при­обретают надлежащую форму и транслируются знаки и символы, полагаемые в качестве ключевых. Код по­зволяет выразить особенности связи с окружением, взгляда на реальность, значимые для людей и потому специально зафиксированные. Это искусственные, конвенциональные образования, базирующиеся, одна­ко, на природных коммуникативных предпосылках, свойственных человеку. Емкость кодов характеризует их выразительный потенциал, то есть возможность полно, точно и достоверно передавать информацию об определенных аспектах реальности.

На этой основе можно прослеживать динамику речевых коммуникативных процессов в изучаемых социокультурных группах или субкультурах. Однако программа такого исследования должна быть постро­ена таким образом, чтобы понять, что, как и почему изменяется. В этой связи следует обратиться к уже выделенным в работах Р. Якобсона и Д. Хаймса компо­нентам коммуникативных событий и на их основе по­пытаться понять природу изменений в коммуникатив­ных процессах, происходящих в определенной социо­культурной группе.

Нормы взаимодействия.Выделяются стандартные ситуации группового взаимодействия и типологизируются на основании соответствующих им моделей ре­чевой коммуникации. Каждая модель определяется совокупностью речевых норм и правил, организующих обмен вербальной информацией в соответствующей

ситуации (например, очередность реплик, право пре­рывать собеседника, повышать голос и т. п.).

Речевые жанры.Считается, что различным ситуа­циям социокультурного взаимодействия соответству­ют свои жанры, придающие специфичную вырази­тельность вербальной коммуникации. Понятие жанра означает определенную устойчивую выразительную форму, где особым структурным образом организуется речевой материал (стихи, пословица, загадка, оратор­ское выступление, лекция и т. п.) и применяются осо­бые формы символизации (миф, сказка, поэтическая речь и т. п.). Один и тот же жанр может сопутствовать нескольким речевым событиям или ситуациям; но в одной и той же ситуации могут использоваться различ­ные речевые жанры.

Формы речи.Они рассматриваются как важные системообразующие компоненты вербальной коммуни­кации. Это понятнее обозначает определенные коды — особенности организации и знакового выражения куль­турно специализированной информации, — которые используются в специфичных социокультурных ситу­ациях, в том числе языки, диалекты, функциональные варианты речи (например, литературный язык, просто­речие, сленг).

Нормы интерпретации.Считается, что каждое сообщение, каждое речевое событие не является ком­муникативно однозначным и самодовлеющим, но ста­новится объектом интерпретации, то есть определен­ным образом истолковывается участниками коммуни­кации. В стандартных ситуациях социокультурного взаимодействия складываются нормы интерпретации, то есть разделяемые конвенциональные представления о ситуативно ограниченных связях обозначаемого и обозначающего. Ограничения налагаются приведени­ем во взаимно-однозначное соответствие норм функ­ционального взаимодействия в ситуации, с одной сто­роны, кодов и жанров речи — с другой.

Каналы передачи информации.Определенным социокультурным ситуациям соответствуют особые наборы коммуникационных каналов. Для одних ситуа­ций характерен непосредственный межличностный обмен информацией, прямой обмен репликами; для других — обмен письменными документами; в третьих используются технологические медиаторы (телефон, радио-, телеканалы) и т. п.; в ряде ситуаций могут ис­пользоваться несколько каналов. Выбор трансляцион­ных средств и их соподчинение обусловлены функци­ональными особенностями ситуации, используемыми в ней кодами, соображениями оптимальной организа­ции обмена информацией.

Все перечисленные выше переменные характери­зуют социально установленные коммуникативные си­туации с точки зрения необходимых предпосылок их реализации. Они относятся к наиболее устойчивым культурным характеристикам организации информа­ционного обмена в стандартных или типичных для культуры ситуациях социального взаимодействия.

Следующая группа переменных относится к орга­низации информационного содержания коммуникатив­ных процессов. Она может быть представлена в раз­ном порядке в зависимости от того, ставится акцент на культурно-стереотипном содержании сообщения или же на намерениях (интенциях) высказывающейся лич­ности (говорящего, коммуникатора). В данном случае за исходный движущий механизм, инициирующий про­цесс информационного обмена, принимается побуж­дение говорящего.

Говорящий.Это лицо, которое под влиянием ситу­ационно значимых побуждений становится инициато­ром коммуникативного процесса. Побуждения могут быть внешними, например, ситуации лекции в лекци­онном зале, речи в суде, проповеди в церкви и т. п. Но они могут быть и внутриличностными, например, воп­росы к выступающему оратору, высказывания в сво­бодной дискуссии, приглашение к разговору и т. п.

Адресат.Это лицо — реальное или воображае­мое, — к которому в основном обращается говорящий. Адресат становится центральным объектом коммуни­кативного воздействия говорящего, самым важным собеседником в данной ситуации.

Слушатель или аудитория.В конкретной ситуации социального взаимодействия это те её участники, которые присутствуют или вовлекаются в диалог ком­муникатора и адресата. Аудитория может быть пас­сивной, то есть не исполнять роль третьего собесед­ника. Тогда её функции сводятся к неспециальному, спонтанному выражению одобрения, недовольства, интереса или безразличия к сообщениям говорящего. Но она может быть и активной, то есть сама ситуация предписывает членам аудитории вносить свой инфор­мационный вклад в коммуникативный процесс, зани­мать определенную позицию в нем, влиять на его структуру.

Эти три позиции обозначают участников комму­никативных процессов, культурные характеристики которых — социальные позиции, статусы, роли, куль­турные идентичности, индивидуальные особенности, коммуникативная компетентность — обусловливают вариативность процессов информационного обмена в стандартных социокультурных ситуациях. Его струк­туру и содержание можно описать набором следую­щих переменных.

Цели коммуникации.Эти цели имеют двойную природу. Во-первых, в каждой культурно установлен­ной ситуации действия коммуникатора побуждаются необходимостью выполнять определенную соответ­ствующую ситуации функцию. В этом случае целью становится достижение (или вклад в достижение) оп­ределенного результата, предусмотренного данной си­туацией социального взаимодействия (передать опре­деленные знания и навыки в ситуации обучения, мо­билизовать к принятию определенной ценностной позиции в ситуации митинга, выработать определен­ное решение в ситуации совещания и т. п.). Соответ­ственно структурные и содержательные элементы си­туации складываются в интегрированный процесс, организующийся под влиянием необходимости достичь предусмотренного результата. Во-вторых, в каждой такой ситуации её участники преследуют также и ка­кие-то свои цели. Поэтому они используют информа­цию таким образом, чтобы найти компромисс между функциональной ролью и индивидуальными интереса­ми. Поиски подобных компромиссов влияют на структуру и содержание коммуникативных процессов, на форму речевых событий в ситуации.

Формы сообщений.Целями коммуникации обуслов­ливаются формы сообщений, выявление которых позво­ляет определить не только то, что говорится, но и как это говорится. Помимо оценки коммуникативной ком­петентности участников обмена информацией, выявля­ются выбираемые и применяемые ими формы и жан­ры речи. Последние оцениваются по ряду основных параметров эффективности применения. Во-первых, с точки зрения соответствия речевым культурным нор­мам, характерным для ситуации. Во-вторых, с точки зрения вклада в реализацию функций, предусмотрен­ных ею. В-третьих, с позиции успешности в преследо­вании индивидуальных интересов её участников.

Содержание сообщения.В этом случае выявляет­ся культурная тема, вокруг которой в данной ситуа­ции организуется коммуникативный процесс, и пре­делы её варьирования в рамках этого процесса (раз­личные точки зрения, оценки, повороты, отступления). Значимыми критериями адекватности содержания высказываний данной ситуации можно считать его информативность, то есть соответствие избранного кода максимально четкому выражению передаваемых представлений, и эффективность воздействия, то есть убедительность высказываемых суждений для собе­седников.

Обстановка коммуникации.Речь идет о месте, вре­мени коммуникативного процесса, о внешнем окруже­нии, среде, в которой он протекает (природное окруже­ние или интерьер, тип и качество интерьера), о физи­ческих параметрах этой среды (освещение, температура, влажность, чистота воздуха, уровень шума и т. п.).

Сцена речевого акта.Значение этой переменной определяется местом, которое речевой акт занимает в коммуникативном процессе: в его начале или конце; в удачный или неудачный для говорящего момент; по теме, её вариации или не по теме; с высказыванием общего или особого мнения и т. п.

«Ключ» коммуникативного процесса.Под этой переменной понимается экспрессивная окраска, тональность коммуникативных процессов, реализующих­ся в определенной социокультурной ситуации, и их от­дельных эпизодов. Ключ является её интегральным показателем, объединяющим элементы таких коммуни­кативных параметров, как сцена, код, жанр, участник. С некоторыми социокультурными ситуациями этот по­казатель ассоциирован однозначно, например, серьез­ность ситуаций оглашения приговора в суде, приведе­ния к присяге, похорон и т. п. Для других он оказыва­ется переменным, например, неформальная беседа может быть шутливой, серьезной, задушевной и т. п. Ключ коммуникативного процесса позволяет людям раз­личать ситуации взаимодействия по их функциональ­ной направленности, а также варьировать экспрессив­ную окраску в однотипных функциональных ситуациях.

Стиль речи (или вербальной коммуникации)

Как и иные стилистические особенности культу­ры, речевой стиль является важным показателем куль­турных различий и динамики.

Его составляют такие признаки, как стереотипы применения семантических — прагматических схем (например, феномен вежливости, ролевые инструкции, насмешки, проявления желания устыдить, обидеть, языковые поправки)_, число собеседников (диада, три­ада, многостороннее взаимодействие), социальные свя­зи собеседников (например, покровители, равные, по­сторонние), обстоятельства (например, внутри или вне домашней обстановки, приватная или публичная, фор­мальная или неформальная обстановка), продолжитель­ность повторяющихся стереотипных эпизодов (напри­мер, число эпизодов, временная продолжительность), частота, с какой событие происходит в опыте людей.

Стилистическая модальность речи относится к тональной окраске, придаваемой речевому исполне­нию, насыщенности его определенными чувствами. В свою очередь такая окрашенность обусловлена куль­турным этосом системы, то есть специфичными для нее формами выразительности, образцами поведения, моральным и эстетическим содержанием. Стили речи от­ражают и воплощают эти культурные характеристики.

Таким образом, стиль — это метасообщение, опре­деляющее контекст, в котором индивидам следует при­нимать и интерпретировать вербальное сообщение. Он несет в себе тональную окраску сообщения и проявля­ется через оттенки выразительности, в том числе, не­вербальной, последовательность разработок темы в дискурсивном процессе.

Прямой и непрямой речевые стили.Это измере­ние речевого стиля выявляет, до какой степени откры­то говорящие выражают свои намерения. Прямой ре­чевой стиль относится к вербальным сообщениям, ко­торые воплощают и представляют в дискурсивном процессе истинные намерения говорящих с точки зре-• ния их желаний, потребностей, устремлений. Непря­мой стиль относится к такому характеру сообщений, когда говорящий скрывает или камуфлирует свои ис­тинные намерения.

Выразительность стиля.Это измерение относит­ся к качеству речи и включает в себя три возможных варианта. Развитый стиль характеризует культуры с богатым, экспрессивным обыденным языком. Точный стиль предполагает, чтобы информационные вклады собеседников были ни больше ни меньше, чем этого требует характер ситуации. Скупой стиль включает в повседневную речь использование недоговореннос­тей, пауз, молчания.

Инструментальный и экспрессивный (аффектив­ный) стили.Инструментальный речевой стиль пред­полагает использование языка с ориентацией на гово­рящего (коммуникатора), а аффективный — на слуша­ющего (реципиента). Инструментальный стиль придает сообщению ориентацию на цель, а аффективный — на поддержание отношений. Инструментальный стиль опирается на уровень точных знаков, чтобы скорее до­стичь цели взаимодействия; аффективный стиль бази­руется на аналогиях, чтобы достичь определенности и одобрения партнера.

Пользующиеся инструментальным стилем стараются утвердить себя или сделаться понятными через говорение. Они стремятся достичь убедительности с по­мощью последовательного, шаг за шагом разворачива­ния аргументации, независимо от приятия их слуша­телями.

Аффективный стиль имеет следующие характер­ные черты:

— человек должен быть в своей речи осторожным, чтобы снизить вероятность рискованного поло­жения для себя и собеседника. Это предпола­гает постоянное размывание значений, то есть неточности и избежание прямых высказыва­ний;

— подразумевается постоянная проблема интер­претаций, проверок, проб, разгадываний и рас­следований, проводимых, однако, косвенным образом;

— истинная ценность индивида, и таким образом надежность его слов определяется тем, что он делает, а не что говорит;

— информация поступает не дискретными «бита­ми», но в виде сложных индикаторов подвиж­ных связей между собеседниками, в контексте которых «биты» оказываются невычленимыми из постоянного имплицитного изменения зна­чений. Информация отыскивается в речевом потоке, обмене сигналами, установлении зон согласий, соотнесений.

Стиль коммуникатора.Характер коммуникатив­ной ситуации в значительной степени определяется стилем поведения коммуникатора. Ведь люди воспри­нимают не только содержание вербальных и невер­бальных сигналов, но и способ их передачи. Такой способ, называемый стилем коммуникатора, выполня­ет важную функцию при интерпретации сообщений. С его помощью в ходе вербального экстралингвисти­ческого взаимодействия человек «сигнализирует», как следует принимать, интерпретировать, фильтровать и понимать «буквальные значения» того, что он говорит.

Концепция стиля коммуникатора, согласно Норто­ну, включает десять типичных способов обращения к другим в процессе коммуникации: (1) доминантный — стратегии, умаляющие роль других; (2) драматичный — преувеличение или «эмоциональный накал»; (3) сопер­ничающий — негативные аспекты взаимодействия вызывают агрессивность, стремление спорить; (4) рас­слабленный — спокойная, собранная, не тревожная стратегия; (5) производящий впечатление — желание коммуникатора остаться в памяти тех, с кем он взаи­модействует; (6) оживленный — частое и интенсивное использование таких поведенческих приемов, как кон­такт взглядов, телодвижения и т. п.; (7) точный — стрем­ление к точности и доказательности в дискурсе; (8) вни­мательный — культурные проявления сензитивности, такие, как слушание, выказывание интереса к тому, что говорят другие; (9) дружественный — тенденция под­бадривать других, признавать их вклад во взаимодей­ствие; (10) открытый — тенденция выражать мнения, чувства и проявлять личностные особенности. Из та­кого рода проявлений складывается и выводится об­раз коммуникатора, или общая оценка личностного стиля коммуницирования.

Формирование стиля коммуникатора происходит под влиянием двух типов ожиданий: культурного и индивидуально-специфичного (идиосинкратичного). Культурные ожидания обусловлены принятыми нор­мами или общими тенденциями, определяющими стиль коммуникации в данной ситуации, тогда как идиосин­кратические ожидания относятся к индивидуальным предпочтениям способов передачи сообщений.

Невербальные аспекты социокультурной коммуникации

Термин «коммуникация» обозначает обмен сооб­щениями, передаваемыми не только в лингвистичес­кой, но и в других выразительных формах.

В процессах коммуникации существенное место отводится невербальным измерениям, которые рас­сматриваются как важные регуляторы взаимодей­ствия. Невербальный контекст составляет фон для кодирования и декодирования того, что говорится. Вер- бальные сообщения разворачиваются в контексте драматических или сдержанных движений, оживленных или контролируемых выражений лица, близкого или дистантного проксемического (пространственного) вза­имодействия.

Под регулированием контекста понимается конт­роль над невербальными аспектами окружения, про­странства, времени. Невербальная коммуникация оп­ределяется как симультанный (одновременно происхо­дящий) процесс многомодальной, многоуровневой передачи и интерпретации сообщений. Её культурный аспект в этом случае определяется через нормативные рамки, в которых ожидания относительно подходящих или компетентных невербальных проявлений поведе­ния конвенционально определены и проинтерпретиро­ваны в данном речевом сообществе.

Различия невербальных проявлений наблюдают­ся не только в различных культурах. Существует их значительная внутрикультурная вариабельность, за­висящая от неоднородности групповых и ситуативных норм. Они обусловливаются такими факторами, как пол, возраст, социокультурный статус, раса, а также ситуативными, контекстуальными факторами: рабочая обстановка, средовые ограничения. В свое время еще Курт Левин (1936) отмечал, что поведение определя­ется характеристиками как взаимодействующих ин­дивидов, так и окружения, в котором они находятся.

В то время как вербальная коммуникация связана с достаточно четкими сигналами, невербальная пред­ставляет собой многослойный, многомодальный, мно­гомерный, аналоговый процесс. Например, использо­вание пространства взаимодействия может сигнализи­ровать об индивидуальной приватности или дистанции в позициях, в то время как жесты и выражение лица указывают на открытость и доступность, направленные на минимизацию дистанции в отношениях или разли­чия в статусах.

Межличностная дистанция в процессе коммуни­кации.Межличностная дистанция выполняет в ситуа­циях социального взаимодействия важную организу­ющую функцию, указывая на степень официальности, формальности ситуаций. Дистанция определяется взаимосвязью измерений индивидуальности — коллектив­ности и доступности — недоступности. Она контроли­руется механизмами регулирования приватности, проксемики и аптики (тактильных контактов).

Регулирование приватности определяется как се­лективный контроль индивида или группы над своей доступностью для других. Оно достигается физически­ми средствами (например, закрытые двери, звуконе­проницаемые стены и окна, изгороди из кустарников и заборы и т. п.) и через поведение (жесты, выражение лица и т. п., указывающие на дистанцию).

Проксемика означает использование межличност­ного пространства или дистанции при регулировании индивидами степени близости, интимности отношений за счет контролирования проявлений эмоций. Она вы­ражает также утверждение личностной территории, зак­лючающееся в присвоении или маркировании места или объекта, и демонстрировании права собственности на них. Во всех культурах можно обнаружить стремление людей утвердить пространство для индивидуальной и групповой жизни. В то же время восприятия простора и скученности, отношение к нарушению или соблюдению границ персонального и группового пространства ва­рьируются от культуры к культуре. Ключевой перемен­ной здесь скорее всего является степень стремления к контактам и выражению чувств.

Аптика, или тактильные контакты (прикосновения), тесно связаны с контролированием измерения «интим­ность — формальность» физической и психологичес­кой дистанции между людьми в процессах коммуника­ции. Индивидуалистичные, низкоконтактные, слабо­эмоциональные культуры и ситуации, как показывают исследования, характеризуются стремлением людей удерживать значительную дистанцию по отношению друг к другу. Тогда как в коллективистских и эмоцио­нальных культурах и ситуациях поведение является менее дистантным.

В культурах, где тактильные контакты приняты, люди часто касаются друг друга, близко стоят друг к другу, располагаются так, чтобы находиться лицом к лицу, смотрят друг другу в глаза, амплитуда их эмоциональных проявлений велика. В не-тактильных, не-контактных культурах эти проявления сведены к миниму­му, например редкие прикосновения, значительные пространственные дистанции между участниками ком­муникации, подавляемые эмоции.

Стили невербального поведения.Как свидетель­ствуют результаты сравнительно-культурных исследо­ваний, характер коммуникации существенным образом определяется оппозицией индивидуальной и комму­нальной идентичности. Она проявляется в простран­ственной организации поведения и среды взаимодей­ствия во всех культурах, хотя по степени тяготения к одному из полюсов в обустройстве внешнего окруже­ния и проявлений поведения культуры отличаются друг от друга.

Тема индивидуализма пространственно воплоща­ется в отграничениях, выделении личностного про­странства, монохронности. Тогда как коммунальность проявляется в интеграции, коллективном пространстве и полихронном времяпрепровождении. Измерение индивидуальности — коммунальности отражает сте­пень уникальности и индивидуализованности челове­ка по отношению к социокультурной ситуации, в кото­рую он включен. Доступность — недоступность обозна­чает меру открытости человека по отношению к другим участникам ситуации. Континуум индивидуальности — коммунальности указывает на использование контек­ста (окружение, пространство, время) в целях утверж­дения индивидуальной или групповой идентичности. Континуум доступности — недоступности относится к открытому или скрытому использованию специфичных невербальных стереотипов поведения с целью регули­рования социальной дистанции: степень интенсивно­сти и демонстративности оценок происходящего, про­явлений личностного статуса, активности, реакции на коммуникативные события.

Соответственно можно построить следующие иде­альные модели стилей невербального поведения:

— уникальный открытый, где невербальное пове­дение используется для регулирования инди­видуальной приватности с использованием экспрессивных жестов с целью сигнализирова­ния оценок, статуса и готовности к реакциям;

— уникальный неявный, где невербальное поведе­ние используется для охраны индивидуальной приватности при одновременном использовании неявных жестов и движений, указывающих на отношение к партнерам и дистанцию позиций;

—- групповой открытый, где невербальное пове­дение используется для утверждения группо­вых норм и публичного лица с использованием экспрессивных жестов, выражающих оценки, статус, готовность к реакциям;

— групповой неявный, где невербальное поведе­ние используется для поддержания групповых норм и публичного лица с подспудным невер­бальным выражением отношения к процессу и дистанции позиций.

Объекты обмена в процессах коммуникации.На­конец, изучение универсальных измерений поведения в ситуациях социального взаимодействия связано с концепцией обмена. Здесь выделяется шкала из шести типов предметов обмена: любовь, услуги, блага, деньги, информация, статус. В каждой культурной ситуации они имеют свой ценностный порядок. Эти ресурсы варьи­руются по двум измерениям: шкала партикулятизма — значимость идентичности индивида (дающего и получа­ющего) в ситуациях обмена; шкала конкретности — степень, в какой каждый из ресурсов имеет истинную или символическую цену. Чем ближе ресурсы друг к другу на шкале ценностей, тем более они воспринима­ются как сходные и тем большее удовлетворение испытывается при обмене этими ресурсами.

Культурные различия показателей этих универса­лий определяются действием других культурных пе­ременных, таких как сложность — простота, официаль­ность — интимность, устойчивость — неустойчивость ситуации социального взаимодействия.

Из сказанного становится очевидным, что в терми­нах этих переменных коммуникационные процессы в типичных ситуациях социального взаимодействия описываются как системы. Иными словами, культурная стереотипизированность, конвенциональность комму­никации определяется стандартами социального взаи­модействия, а композиция этих переменных обуслов­ливает их культурную представленность, специальную обозначенность. Сопоставление аналогичных ситуаций в различных культурах и группах позволяет выявить не только специфичные для каждой из них соотноше­ния компонент коммуникации, но и объяснить или хотя бы теоретически проинтерпретировать истоки и харак­тер этих различий. В результате становится возмож­ным анализ того, как функциональное действие или представление в ходе изменений систем социального взаимодействия становятся фактами культуры.

Подчеркивая еще раз значимость коммуникатив­ного аспекта социального взаимодействия, хотелось бы также отметить его функцию в формировании культур­ных порядков, которые, как уже было показано, явля­ются интерсубъективными, искусственными и услов­ными. Здесь уместно привести высказывание Б. Уорфа, принимая во внимание то, что его можно отнести ко всем языкам культуры. «Мы расчленяем природу в направлении, подсказанном нашим родным языком. Мы выделяем в мире явлений те или иные категории и типы совсем не потому, что они (эти категории и типы) самоочевидны; напротив, мир предстает перед нами как калейдоскоп, поток впечатлений, который должен быть организован нашим сознанием, а это значит в основном — языковой системой, хранящейся в нашем сознании. Мы расчленяем мир, организуем его в понятия и распределяем значения так, а не ина­че, в основном потому, что мы — участники соглаше­ния, предписывающего подобную систематизацию. Это соглашение и закрепляется в системе моделей нашего языка. Это соглашение, разумеется, никак и никем не сформулировано и лишь подразумевается, и тем не менее мы — участники этого соглашения; мы вообще не сможем говорить, если только не подпишемся под систематизацией и классификацией материала, обус­ловленной указанным соглашением»[73].

Концепция коммуникации в изучении динамики культуры

Обобщая все сказанное выше, следует еще раз подчеркнуть значимость изучения коммуникативных процессов как динамической социокультурной среды порождения, существования и изменения символичес­ких структур. Речь идет об организации порядков вза­имодействия между людьми, их объединения для вы­полнения конкретных функций или решения опреде­ленных задач с помощью коммуникативных связей, образующих каналы распространения информации, ко­торой люди находят целесообразным обмениваться в таких ситуациях.

Выделение структурных компонент организации коммуникативных процессов в системе социального взаимодействия позволяет обратиться к построению социокультурной единицы анализа таких процессов — коммуникативной ситуации. Это своего рода элемен­тарная единица динамического анализа культуры в символической, знаковой, смысловой представленности. Форма её организации определяет характер обме­на информацией и действиями между людьми. От того, насколько эффективна организация подобных ситуа­ций во временные последовательные ряды по отноше­нию к какой-либо культурной теме, зависят скорость и качество функциональных единиц, структурирующих совместное целедостижение, а также отчетливость и информативность используемых здесь символов.

В процессах взаимодействия и коммуникации про­исходят порождения и апробации новых функциональ­ных и символических единиц — комбинаций целе­направленных действий и знаков, — которые люди предъявляют друг другу, демонстрируя их эффектив­ность. Участники таких обменов конвенционально ре­шают, продолжать использовать эти комбинации в качестве интерактивных и коммуникативных единиц или же отказаться от них.

Таким образом, коммуникативные процессы, их организация составляют существенную основу формирования, поддержания и изменения культурных объектов: физических вещей, идей и образов, техно­логий, нормативных и ценностных образований. По­нять динамику существования культурных объектов (артефактов) невозможно, не изучая их в процессах социального взаимодействия и коммуникации. Толь­ко зная, что делают люди с ними, почему поддержи­вают, за что ценят и т. п., возможно понять природу культурных ценностей, механизм традиции, критерии отбора так называемого культурного наследия. Коро­че говоря, об артефактах нельзя говорить как о суще­ствующих сами по себе; вне процессов человеческой коммуникации они перестают быть культурными.

Обращение к изучению коммуникативных процес­сов позволяет решать широкий круг задач, связанных с исследованием динамики культуры. Прежде всего следует отметить значимость выявления и классифи­кации структур информационного обмена примени­тельно к типичным ситуациям социального взаимодей­ствия (например, ситуации труда, обучения, рекреации, ритуальных действ и т. п.). Каждый такой тип ситуа­ций, как известно, предполагает свой коммуникатив­ный порядок и свой символический язык (код). При­чем эти параметры в их содержательном и вырази­тельном аспекте отнюдь не универсальны, но имеют этническую, субкультурную, групповую специфику. Соответственно существует возможность выявить ти­пичные для них культурные единицы способы и сред­ства коммуникации. Это позволит осуществлять их сравнение, а также наглядно представлять и интерпре­тировать различия и сходства в типичных случаях.

Далее, анализ коммуникации в проблемных ситу­ациях обеспечивает возможность проследить процес­сы формирования культурных изменений, а также выявить обусловливающие их факторы и механизмы. Известно, что в таких ситуациях обмены информацией между людьми интенсифицируются. Люди охотно со­общают друг другу свое определение проблемы, делятся соображениями о возможных путях и способах её пре­одоления. Так образуется поле выбора, обусловливаю­щее формирование определенных культурных образ­цов, конфигураций, форм. Понимание механизмов порождения и начального становления таких культурных образований является ключевым для изучения динами­ки культуры.

Кроме того, рассмотрение «судьбы» такого рода образцов в коммуникативном контексте проблемных ситуаций открывает широкие перспективы для иссле­дования генезиса культурных ценностей и норм, при­вычек без необходимости апелляции к историческим прецедентам. Именно в процессах обмена информа­цией люди шкалируют однородные образцы решения проблемы, придавая им таким образом статус ценнос­тей, а из ценностей отбирают социально обязательные, наделяя их благодаря этому нормативными функция­ми. Соответственно становятся совершенно очевидны­ми механизмы того, что принято называть конвенцио­нализмом.

Наконец, значительные эвристические возможно­сти открываются при разведении понятий «межлично­стная» и «межгрупповая» коммуникация. В этом слу­чае высвечивается такая тема, как влияние личност­ных характеристик на формы, структуры, содержание обмена информацией при взаимодействии членов од­ной и той же группы, представителей различных суб­культур одной культуры, носителей различных куль­тур. Рассмотрение этой темы применительно к типич­ным ситуациям социального взаимодействия позволит выявить информационные факторы, способствующие и препятствующие его эффективной реализации.

Из сказанного становится совершенно очевидным, что изучение динамики культуры, культурных измене­ний вне изучения контекста социального взаимодей­ствия (функциональный уровень культуры) и комму­никации (символический, информационный уровень культуры) просто невозможно.

Выводы

1. Изучение того, каким образом индивиды приобре­тают культурную компетентность, т. е. навыки фун­кциональных действий и оперирования символа­ми в рамках существующих институциональных

b. порядков, и как происходит обмен культурной информацией в процессах социального взаимодей­ствия, осуществляется в рамках психологической антропологии, той её ветви, которая носит назва­ние социальной и культурной коммуникации.

2. Коммуникативные процессы занимают в социокуль­турной жизни ключевое место. Именно в ходе со­циального взаимодействия и сопровождающего его информационного обмена порождаются разделяе­мые представления и их символические объектива­ции. Это среда для поддержания и трансляции об­щего культурного опыта, но это также поле для индивидуального и группового экспериментирова­ния культурными элементами, область порождения и распространения функциональных и символичес­ких изменений. Коммуникативные процессы харак­теризуются как средовыми, так и личностными де­терминантами.

3. В отношении межличностных детерминант соци­окультурной коммуникации выделяются такие значимые составляющие представлений о лично­сти как «я-концепция», личностная идентичность, лицо, социальная идентичность, социальные сте­реотипы.

4. Внешние детерминанты коммуникативных процес-' сов рассматриваются в связи с необходимостью снижения уровня неопределенности ситуации. Здесь выделяются такие факторы, организующие обмен информацией и определение ситуации, как нормы и правила информационного обмена, ком­муникативные сети, представления о времени.

5. Особое внимание уделяется речевому поведению в структуре социокультурной коммуникации и их связи с социальным взаимодействием. Изучение коммуникативных процессов в контексте ситуаций социального взаимодействия позволяет проследить формирование соответствующих им дискурсов и речевых практик. Адекватность таких практик стандартным ситуациям взаимодействия опреде­ляется понятием «лингвистическая компетент­ность».

6. Лингвистическая компетентность определяется четырьмя основными параметрами. Во-первых, правильность, т. е. способность порождать грамма­тически правильные предложения. Во-вторых, реа­лизуемость, характеризующая смысловую глубину грамматически правильных высказываний. В-тре­тьих, преемственность, или соответствие высказы­вания конкретной ситуации социального взаимодей­ствия. В-четвертых, встречаемость, означающая частоту употребления языковой единицы.

7. Ситуации социального взаимодействия характери­зуются определенными структурными компонен­тами построения дискурса. К ним относятся: ком­муникативный код, норма взаимодействия, речевые жанры.и формы, нормы интерпретации, каналы передачи информации, стороны коммуникации, цели, формы, содержание сообщений, обстановка коммуникации, смена речевого акта, «ключ» ком­муникативного процесса.

8. Динамические характеристики обмена информа­цией в ситуациях социального взаимодействия оп­ределяются вариациями стилей вербальной и не­вербальной коммуникации. Вербальный стиль представляет собой мегасообщение, определяю­щее контекст, в котором следует принимать и ин­терпретировать сообщения. Он несет в себе то­нальную окраску сообщения и проявляется через оттенки выразительности, последовательность разработок темы в дискурсивном процессе. Не­вербальный стиль определяет фон для кодирова­ния и декодирования того, что говорится. Вербаль­ные сообщения разворачиваются в нормативных рамках, устанавливающих в каждой культуре ожидания дистантных отношений, мимики, жес­тикуляции, соответствующих стандартным соци­ально значимым обстоятельствам.

9. Это направление анализа позволяет выявить ди­намику процессов, благодаря которым в коммуни­кативном контексте функциональное действие или представление, выраженное в символической форме, становится фактом культуры.

Контрольные вопросы

1. Каковы детерминанты культурной коммуникации, какого рода факторами она определяется?

2. Как можно в теоретической форме представить субъектов культурной коммуникации?

3. Благодаря каким упорядочивающим, структуриру­ющим аспектам коммуникации снижается степень неопределенности в ситуации социального взаи­модействия?

4. Какими структурными компонентами определяет­ся построение дискурса (последовательного обме­на сообщениями) ?

5. Каковы функции нормативных компонент (коды, нормы взаимодействия, речевые жанры и формы) в построении дискурса?

6. Каковы роли субъектов коммуникации в построе­нии и динамике дискурса?

7. Каким образом структурируется содержание дис­курса?

8. Чем определяется значимость категории речевого (коммуникативного) стиля в изучении динамики культуры?

9. Каковы относительные функции вербального и невербального аспектов коммуникации в построе­нии дискурса?

10. Какие классы задач, связанных с изучением дина­мики культуры, можно решать с помощью концеп­ции коммуникаций?

11. Выберите одну из таких задач и постройте для нее модель исследовательской программы.