Структурный функционализм. Общие представления

Структурный функционализм ассоциируется с представлениями о единстве человеческой группы; ре­альности социальной системы; согласованности форм социокультурного взаимодействия. Он ограничен рас­смотрением равновесного состояния системы. Здесь все явления и объекты, соответствующие совместной жизни людей, рассматриваются в концептуальном про­странстве, определяемом четырьмя измерениями: био­логическим, психологическим, социальным и культур­ным. Каждое измерение представляет собой отдельную независимую аналитическую систему. В рамках этого концептуального пространства все части социокуль­турной системы (элементы, подсистемы) зависят друг от друга, поддерживают одна другую, имеют значи­мость благодаря тому, что что-то делают и получают друг от друга. Этому отвечает концепция социальных и культурных функций: элементы (подсистемы) соци­альных и культурных систем не существуют сами по себе, но только внутри целого (общества, культуры) и для него. Структурный функционализм как познава­тельное направление предназначен для того, чтобы установить фундаментальную соотнесенность, всех отдельных условий и процессов совместной жизни людей с состоянием социальной и культурной систе­мы как целого. А к ней относятся лишь те образования, которые отвечают названным требованиям. Это в свое время подчеркивал еще П. Сорокин, выделяя «систе­мы» и «конгломераты», функционально взаимосвязан­ные, организованные целостности и не систематизи­рованные, неорганизованные области.

Значимым аспектом структурно-функционального анализа является изучение способов объединения и механизмов поддержания совокупностей действий, объ­единений выполняющих их людей, связанных с удов­летворением потребностей и запросов, проявляющих­ся в совместном их существовании. Соответственно предметом исследования становится взаимозависи­мость членов группы, их конформность к ожиданиям друг друга, их знания и навыки, необходимые для под­держания целостности. Внимание исследователя со­средоточивается на механизмах социальной интегра­ции, включающих членов группы в поле «социальной солидарности», сокращающих дистанцию между ними, на защитных механизмах, снижающих внутригрупповые напряжения, на адаптивных механизмах, умень­шающих трения между системой и её окружением.

К изучению таких феноменов следует для завер­шенности теоретической картины добавить анализ про­цессов, предотвращающих полную интеграцию её ча­стей. В этой связи вводится понятие «организация», но его не следует отождествлять с идеей структуры. Оно используется в процессуальном значении, то есть слу­жит для того, чтобы выделить механизмы, не только связывающие и контролирующие элементы в рамках системы, но и разъединяющие, поддерживающие ди­станцию между ними, охраняющие их функциональ­ную автономию. Нормативные, ценностные структуры, идентификационные знаки, символы суть те культур­ные переменные, благодаря которым она приобретает распознаваемую, видимую, коммуницируемую форму.

Социальная система в её установившемся, «рав­новесном» состоянии (которое вплоть до недавнего времени ошибочно отождествлялось с системой как таковой) представляет собой совокупность организо­ванных социокультурных взаимодействий с развитой сетью защитных механизмов против напряжений, бес­порядков и конфликтов. Стабильное состояние систе­мы может быть вероятностным, но не неопределенным и характеризуется множеством возможностей интег­рировать и нейтрализовывать внутренние отклонения и нарушения. Фундаментальной реальностью этого состояния считается внутренняя последовательность системы. Конфликты и напряжения рассматриваются при этом как вторичные нарушения, а не неизбежные условия поддержания этого состояния. Акцент поме­щается на хорошо социализованных акторах (участни­ках), которые действуют добровольно, в соответствии с внутренними заученными (интериоризованными) мо­тивациями и не нуждаются в репрессивных ограниче­ниях. При этом состоянии дефицит ресурсов, соци­альных позиций, информации легитимизирован, то есть урегулирован моральным кодексом и правовыми нормами. Легитимизирована также и власть, то есть принимаемые властными институтами решения име­ют авторитет как осуществляющиеся в общих интере­сах и для достижения коллективных целей. Изменения в такой системе могут возникнуть лишь под давлением внешних факторов, разрушающих её защитные меха­низмы, и являются случайными, не относящимися к её сущностным характеристикам. Вариации самих этих характеристик порождают некритические структур­ные изменения системы, но только циклические и рит­мические модификации внутри нее.

Сторонники такой концепции системы понимали, что это всего лишь идеальная модель, инструмент ана­лиза и оценки различных вариаций функционирова­ния социокультурных системных объектов.

Структура социальной системы

В классическом структурно-функциональном ана­лизе социальных и культурных систем акцент поме­щается на их равновесном состоянии, условиях его возникновения и существования. Так, согласно Т. Парсонсу, Эго и Альтер делает системой не просто то, что их поведение является взаимовлияющим и взаимоза­висимым, но и то, что оно складывается в воспроизво­димые, стереотипные, самоподдерживающиеся формы («культурные паттерны»). Они описываются с помо­щью категории «социальная структура», обозначающей те закономерности их существования в системе, кото­рые либо предохраняют её от возникновения напря­жений и конфликтов, либо придают им нормированность, делают их социально приемлемыми. При вни­мании к структуре социальной системы изучается, каким образом конфигурации взаимодействия стаби­лизируются, превращаются в устойчивые.

Когда же речь идет о тенденциях элементов изме­нить состояние системы, отыскиваются механизмы, возвращающие её к. «статус кво», то есть элементы и механизмы функционирования, которые отвечают за­дачам её самоподдержания и стабилизации. Концеп­ция структуры указывает на регуляторы напряжений, присущих системе как таковой, ситуационных рассо­гласований в «поведении» элементов. В культурном плане концепция социальной структуры акцентирует общность интересов и координацию действий, то есть социальную солидарность. О её наличии можно гово­рить в том случае, если двое или более людей заинте­ресованы в решении общей задачи, действуют согла­сованно, в одном направлении, в общих нормативных рамках. На ней держатся социальные отношения. «Со­циальные отношения существуют между двумя или бо­лее лицами, если их интересы (в процессе взаимодей­ствия) сближаются из-за начального сходства или огра­ничения конфликтов при возможном их расхождении»[36]. Таким образом, они базируются на взаимной заинте­ресованности людей, на необходимости кооперации в достижении общей цели или на комбинации обоих фак­торов. Устойчивость подобных отношений фиксирует­ся в понятии «социальная структура».

Это понятие, начиная с Радклифф-Брауна, относит­ся не только к группам, но и всем видам отношений между «личностями», то есть между индивидами, ис­полняющими социальные роли[37]. Иванс-Причард опре­делял структуру как «связи между группами лиц внут­ри системы групп»[38]. Далее он полагал необходимым ввести понятия, означающие связи с точки зрения социальных ситуаций и связи между этими связями.

Структурная форма трактуется как абстракция, позволяющая сравнивать и типологизировать структу­ры по признакам характерных для них соотношений элементов (например, горизонтальные, вертикальные, иерархичные связи и т. п.). Поэтому понятие социаль­ной структуры можно отнести к связям между состав­ляющими в таких целостностях, как нация, племя, род, которые устойчиво сохраняют тождественность как особая группа несмотря на изменения в её составе. Однако такая трактовка не является единственной. В более общем понимании понятие «социальная струк­тура» принято относить к любым установившимся от­ношениям между людьми в процессе их совместной жизни.

Например, согласно А. Радклифф-Брауну, «соци­альную структуру следует рассматривать как посто­янно действующую организацию отношений между людьми, определяемых или контролируемых с помо­щью институтов, то есть социально установленных норм или образцов поведения»[39]. В таком понимании структуры заложена идея системы, определяемой как ограниченная совокупность функционально диффе­ренцированных элементов, находящихся в устойчивых связях друг с другом и с окружением.

Принято считать, что социальная структура обще­ства в целом (согласно Т. Парсонсу, на социетальном уровне) складывается из взаимодействия структур его компонент. В одних случаях в качестве таких составля­ющих рассматриваются аспекты социокультурной жиз­ни (например, биологический, психологический, соци­альный, культурный аспекты у Т. Парсонса); в других — социальные институты, в третьих — устойчивые социо­культурные группы и слои (теория социальных сетей). Каждая из дефиниций имеет право на существование, обусловленное характером решаемых задач, которые и определяют взгляд на внутреннее структурирование общества как объекта изучения. Так, в первом случае основания для структурирования носят антропологический характер; во втором — социально-функциональный; в третьем — культурный, в четвертом — личностно спе­цифичный. Если термином «структура» обозначаются упорядоченные отношения между людьми, то термином «организация» — упорядоченные действия и взаимо­действия людей. «Социальная организация — это упо­рядоченная деятельность двух или более лиц, направ­ленная на достижение общей цели»[40].

Социальная структура и организация в рамках функционализма всегда рассматривались как динамич­ные, а не статичные конструкты; социальная жизнь обусловливает постоянное движение социальной струк­туры благодаря имманентной динамике отношений, организации взаимодействий между людьми. Но если они подвижны, то общая структурная форма сообще­ства может оставаться сравнительно неизменной в течение продолжительного времени[41]. В то же время, хотя эта форма относительно устойчива, она также под­вержена изменениям как постепенным, так и быстрым. Но во всех случаях считается, что преемственность структуры сохраняется. Таким образом, в рамках фун­кционализма процесс социокультурной динамики рас­сматривается как постепенное изменение структуры и структурной формы во времени.