Суд европейских сообществ

Общая характеристика. Суд европейских сообществ представляет собой один из наиболее важных и влиятельных институтов интеграции. На фоне Европейского совета, Совета, Комиссии и Европарламента он может казаться несколько аполитичным, сугубо профессиональным, юридическим органом. Относительная медлительность судебного разбирательства, его усложненность обусловливают меньший интерес, проявляемый к Суду средствами массовой информации, как правило, следящими за «злобой дня». Тем не менее его роль в жизни сообществ, в том числе в решении принципиальных вопросов их развития, очень весома. Если попытаться кратко определить назначение Суда в институционной системе, то можно назвать его главным правоохранительным органом, стоящим на страже устоев интеграции и одновременно развивающим право сообществ. История показала, что если бы у сообществ не было Суда, они вообще могли бы не состояться в их нынешнем виде, а значит интеграция не достигла бы таких высот.

Само существование Суда, его функции и полномочия, практика деятельности отражают природу сообществ, их своеобразие, все то новое и интересное, что внесла и продолжает вносить интеграция. С одной стороны, в организации и деятельности Суда отчетливо просматриваются подходы, выработанные в процессе реализации идей правового государства в странах – участницах сообществ. Но Суд европейских сообществ отнюдь не повторяет полностью традиционный национальный суд. С другой стороны, Суд европейских сообществ носит многие черты суда международной организации, который действует в условиях сохранения за вошедшими в ее состав государствами их суверенитета. Однако Суд европейских сообществ существенно отличается даже от таких хорошо известных учреждений, как Международный суд ООН в Гааге (Голландия) и Европейский суд по правам человека в Страсбурге (Франция).

Официальное наименование рассматриваемого института судебной власти – Court of Justice (см. п. 1 ст. 4 Договора о ЕЭС). Строго говоря, в русском переводе нужно было бы именовать данный институт как «Суд справедливости». Но обычно говорят просто о Суде, или, чтобы выделить его, о Суде европейских сообществ, или о Европейском суде. При этом из определения, данного в учредительных договорах, выпадает слово «justice» – справедливость. Ведь само понятие «суд» связано в сознании людей с олицетворением справедливости. Поэтому было бы правильно ограничиться двумя наименованиями: Суд европейских сообществ и просто Суд. Что касается наименования «Европейский суд», то, учитывая наличие в Европе нескольких судов международных организаций, его применение может вызвать разные ассоциации.

Местопребыванием Суда европейских сообществ определен г. Люксембург. Сначала это было как бы временным решением, что даже отмечалось в Итоговом документе совещания представителей правительств государств-членов, состоявшегося в 1965 г. Но на аналогичном совещании, проведенном в конце 1992 г., было принято окончательное решение о том, что как Суд европейских сообществ, так и Суд первой инстанции должны постоянно находиться в г. Люксембурге.

Суд был учрежден в ЕОУС в 1952 г. Он появился потому, что государства-члены, а еще в большей мере угледобывающие и сталелитейные предприятия были заинтересованы в институте, способном контролировать соблюдение условий Договора о ЕОУС как его участниками, так и особенно Высшим руководящим органом, решения и действия которого вызывали критику за стремление к жесткому администрированию. В соответствии с Парижским договором 1951 г. Суд должен обеспечивать «соблюдение закона при истолковании и применении настоящего Договора, а также правил, установленных с целью его выполнения» (ст. 31). За весьма ненродолжительное время «одинокого» существования ЕОУС Суд рассмотрел 137 дел, среди которых преобладали споры между предприятиями и Высшим руководящим органом. Суд на этом этапе сделал немало для того, чтобы приучить как бизнес, так и институты ЕОУС к соблюдению норм нарождавшегося интеграционного права. Суд, хотя и весьма робко, начал не только применять, но и развивать принципы правового регулирования, провозглашенные в Договоре.

Опыт ЕОУС был воспринят Римскими договорами 1957 г. Вначале предусматривалось, что каждое сообщество будет иметь свой собственный, отдельный суд. Об этом говорилось в проектах договоров и даже в подписанных оригиналах. Однако сразу же после подписания Договоров о создании ЕЭС и Евратома была составлена и в тот же день подписана Конвенция о некоторых будущих институтах, на основе которой был образован единый Суд для всех трех сообществ (ст. 3, 4). В своем новом составе Суд развернул активную деятельность.

В соответствии со своими полномочиями Суд стал рассматривать иски Комиссии по поводу нарушений условий учредительных договоров государствами-членами, а затем и иски правительств государств-членов, протестовавших против действий Комиссии. Со временем в деятельности Суда увеличивалось число дел, связанных с исками юридических и физических лиц, в большинстве случаев из сферы частного бизнеса. Маастрихтский договор не только подтвердил, но и подчеркнул роль Суда, придав ему дополнительные полномочия, в том числе и такие, которые позволяли налагать санкции на государства-члены, не выполняющие его решения.

В своем развитии Суд отражал все перипетии в жизни сообществ. Мимо него не могли пройти осложнения, вызывавшиеся политическими катаклизмами, столкновением различных, порой взаимоисключающих подходов к интеграции и ее формам. По Суд не оставался пассивным созерцателем происходивших событий. Он играл важную позитивную, конструктивную роль, в немалой мере способствовавшую преодолению кризисных явлений. Суд не стеснялся выносить решения, затрагивавшие интересы не только физических и юридических лиц и институтов сообществ, но и государств-членов. Аргументированность н объективность решений Суда, их очевидная нацеленность на защиту и укрепление принципов построения сообществ, главных идей интеграции укрепляли его престиж и авторитет принимаемых им решений.

Появление Суда в институционной системе сообществ с самого начала служило одним из наиболее часто приводимых аргументов в пользу вывода о преимущественно публично-правовой природе сообществ. Если с позиции теории разделения властей, заложенной, как правило, в основание современного государства, трудновато было четко развести функции законодательной и исполнительной властей в сообществах, ибо эти функции тесно переплетались и не соответствовали во многом традиционной системе институтов государства, то самостоятельность и обособленность судебной власти демонстрировались наглядно и убедительно. Более того, сделано это было с помощью привычных для «нормального» государства форм и методов, путем создания независимого судебного органа.

Не менее существенно и другое обстоятельство. Суд не остался лишь внешним подобием классической модели. Судебная власть в сообществах состоялась практически по всем параметрам. Она доказала свою достаточно уверенную самостоятельность и независимость от государств-членов, приобрела весьма значительный авторитет. Своей деятельностью Суд в значительной мере способствовал сохранению и укреплению правопорядка в сообществах. Он выступал и выступает как важнейший гарант функционирования сообществ в заданном режиме, их стабильности и устойчивости.

Вместе с тем не следует забывать, что Суд был и остается институтом международной организации. Это отражается на порядке его формирования, на компетенции, а также на процессуальных правилах. Суверенные государства, объединившиеся в сообщества, по взаимному согласию приняли новый правопорядок, который несомненно позволяет Суду существенно влиять на их собственно правовое развитие, – что само по себе имеет принципиальное значение, – но только в установленных пределах. Государства-члены сохраняют свои судебные системы, функционирующие на базе национального права. Поэтому всякое сопоставление Суда европейских сообществ с верховными судами федеративных государств требует осторожности и тщательного анализа, не говоря уже о том, что прямое их отождествление вообще недопустимо.

Общая характеристика Суда европейских сообществ не может не включить тезис о роли Суда в правотворчестве. Эта сторона его деятельности во многом предопределила высокий авторитет этого института не только в сообществах, но и за их пределами. Не будет преувеличением сказать, что Суд способствовал упрочению правопорядка сообществ в большей мере, чем любой другой их институт. Многие решения Суда определили базовые принципы права сообществ. Всем, кто соприкасается с европейским правом, хорошо известно, что ответ на вопрос о соотношении права сообществ и нациовального права дан в решении Суда по делу Van Gent en Lot is (1965). В этом решении была сформулирована идея о прямом действии права сообществ в государствах-членах. Принцип верховенства права сообществ был утвержден в решении по делу Costa/KNKI. (1964). В этот ряд важнейших решений, определивших особое место права сообществ, входят также решения по делам Internationale Han-delsgesellschaft, Simmental II, Luticke. Что касается толкования учредительных договоров, то следует обращаться к решениям Суда по делам Getreideeinheiten, Gravier, Van Amcide, Morson, Cassis de Diyon. О разграничении компетенции между сообществами и государствами-членами говорят решения по делам Algera, FEDECHAR. Можно привести примеры многих других решений Суда, ставших «классическими» в праве сообществ.

Вместе с тем следует отметить, что правотворческая активность Суда развивается неравномерно, за периодами повышенной активности следуют спады. Это не означает, что Суд вообще сократил число рассматриваемых дел либо стал преимущественно заниматься «мелочевкой». Отнюдь нет. Но столь «громких» решений, подобных названным выше, стало в последнее десятилетие значительно меньше. Пожалуй, последним из подобной серии явилось дело Fran-kovich. В чем же состоит причина подобной эволюции? Не исключено, что свою роль сыграли критические выступления ряда политических деятелей некоторых государств-членов, упрекавших Суд за чрезмерную активность, отражающую чуть ли не стремление подменять «законодателя», диктовать государствам свою волю. Ведь своми решениями Суд, как правило, защищал интересы сообществ и тем самым выступал против интересов отдельных стран. Во всяком случае мимо судей не могли пройти незамеченными острые споры политиков относительно характера сообществ и Европейского союза, соотношения национальных и наднациональных компонентов в развитии интеграции.

И все же дело не столько в опасениях судей за будущее собственного учреждения, сколько в конкретных условиях. Причины более «скромного» поведения Суда кроются скорее в том, что потребность в использовании правотворческого потенциала Суда ощущалась наиболее сильно именно на ранних этапах интеграции. Тогда требовалось быстро дать ответ на многие новые вопросы, выдвигавшиеся с развертыванием интеграции. Сегодня принципиальные вопросы правопорядка сообществ в основном и главном решены, а без особой надобности Суду незачем заниматься этим делом. Не следует исключать, однако, что на новом витке развития интеграции Суду вновь придется решать сложнейшие вопросы права, поставленные временем.

Время, в частности, потребовало уяснения функций Суда европейских сообществ в отношении Европейского союза. По этому поводу Суд принял 22 мая 1995 г. специальное решение, в котором отметил, что, поскольку Союз создан сообществами, имеющими полную правосубъектность, соответствующие правила, установленные сообществами применительно к Союзу, обязательны как для органов сообществ, так и для лиц, участвующих в соответствующих правоотношениях. Суд, задача которого состоит в обеспечении соблюдения права путем толкования и применения договоров, обязан следить за правомерностью действий и единообразием применения общих правил, установленных договорами.

Суд европейских сообществ, выступая как конституционный суд, выносит решения по общим вопросам, касающимся полномочий сообществ и государств-членов, равно как и по вопросам полномочий сообществ в отношении других форм сотрудничества в рамках Европейского союза. Суд обязан следить за выполнением условий Маастрихтского договора, особенно в том, что касается распределения полномочий между органами. Своей деятельностью Суд призван содействовать соблюдению основных прав и свобод человека и общепризнанных принципов права органами сообществ и государствами-членами. Но Суд «вступает в дело» только тогда, когда те или иные действия или правовые акты находятся в пределах права сообществ. Он может быть также востребован в случаях, когда речь идет о совместимости международных соглашений, принимаемых сообществами, с положениями Договора.

Задачи и полномочия. Положения учредительных договоров, касающиеся Суда европейских сообществ, оказались в числе наиболее устойчивых. Не подверглась изменениям и статья, определяющая назначение Суда: «Суд обеспечивает сохранение единообразия права Сообщества при толковании и применении настоящего Договора» (ст. 31 Договора о ЕОУС, ст. 164 Договора о ЕЭС, ст. 36 Договора о Евратоме).

Право сообществ понимается в этой статье как: 1) совокупность учредительных договоров, т.е. первичное право; 2) вторичное право, основанное на учредительных договорах; 3) международные договоры, заключенные сообществами в соответствии с учредительными договорами, т.е. то же вторичное право; 4) общепризнанные принципы права. Свою задачу сохранения единообразия права сообществ Суд выполняет не только не подчиняясь другим институтам сообществ, но и имея в виду осуществление судебного контроля за их деятельностью.

Вместе с тем полномочия, которыми наделен Суд, не выходят, как правило, за пределы правопорядка сообществ. Суд не вправе толковать и применять национальное право государств-членов, как и-их международные договоры. Исключения из этого правила могут допускаться лишь при наличии соответствующим образом оформленной договоренности между государствами-членами. В частности, в Маастрихтском договоре предусмотрено, что в соглашениях, которые Совет будет рекомендовать государствам-членам для принятия в соответствии с их конституционными процедурами, может быть установлено, что Суд наделяется компетенцией толковать положения соглашений и выносить определения по любым спорам, касающимся их применения, в соответствии с теми мерами, которые могут быть в них сформулированы.

В Амстердамском договоре юрисдикция Суда была расширена таким образом, что в нее вошли вопросы сотрудничества государств–членов Европейского союза в рамках «третьей опоры» – в сфере правового сотрудничества и внутренних дел. Речь идет о предварительных решениях по вопросу о юридической силе и интерпретации структурных и иных решений, интерпретации конвенций, а также о юридической силе и интерпретации мер по их применению. Государства-члены должны предварительно официально признать дополнительную юрисдикцию Суда, направив по этому поводу специальную декларацию. Суд получил еще некоторые новые полномочия. На этом расширение юрисдикции было завершено. Более того, было четко заявлено, что Суд не вправе проверять правовую обоснованность или соразмерность операций, проводимых полицией или другими правоохранительными органами.

Суд наделен в целом весьма широкими полномочиями, позволяющими ему реализовать идею сильной и действенной системы судебной защиты правопорядка сообществ. Сильная и эффективная судебная власть является той наглядной чертой сообществ, которая резко отличает их от традиционных международных организаций и, наоборот, сближает их с государственными моделями. Ни одна другая международная организация никогда не имела ничего подобного в своей структуре.

В соответствии с действующими правовыми актами Суд рассматривает на своих заседаниях следующие виды исков.

1) Иски Комиссии к государствам-членам, уклоняющимся от выполнения каких-либо обязательств, возложенных на них учредительными договорами. Предварительно Комиссия должна каждый раз давать мотивированное заключение по такому поводу, предоставив заинтересованному государству-члену возможность высказать свои соображения. Только в случае, если государство-член, о котором идет речь, оставит без внимания заключение Комиссии в течение определенного срока, установленного Комиссией, она может обратиться в Суд.

2) Иски государств-членов к другим государствам-членам, которые, по их мнению, уклоняются от выполнения обязательств по учредительным договорам. Обращению в Суд одного государства-члена с иском к другому государству-члену, основанное на предполагаемом нарушении этим последним обязательств, вытекающих из учредительных договоров, должно предшествовать предварительное обращение в Комиссию по данному вопросу.

3) Иски, связанные с осуществлением надзора за законностью актов, принятых совместно Европарламентом и Советом, актов Совета, Комиссии и Единого европейского банка, исключая рекомендации и заключения, а также актов Европарламента, предназначенных оказать правовое воздействие на третьи страны. С этой целью Суд рассматривает иски, возбужденные Советом или Комиссией по мотивам отсутствия компетенции, нарушения существенных требований процедурного характера, нарушения учредительных договоров или правовых норм, связанных с их выполнением, или злоупотребления властными полномочиями.

4) Иски, предъявляемые Европарламентом и Европейским инвестиционным банком с целью защиты своих прерогатив.

5) Иски физических или юридических лиц, оспаривающих решения, которые приняты персонально в отношении того или иного лица, а также решения, адресованные другому лицу, но тем не менее непосредственно затрагивающие первое лицо.

6) Иски, касающиеся возмещения ущерба в соответствии с внедо-говорной ответственностью сообществ. В этом случае Сообщество, согласно общим принципам права, действующим во всех государствах-членах, возмещает ущерб, причиненный его институтами или служащими при исполнении ими своих обязанностей. Те же самые правила действуют в отношении ущерба, причиненного Европейским инвестиционным банком или его служащими при исполнении ими своих обязанностей.

7) Иски, предъявляемые Административным советом Европейского инвестиционного банка к государствам-членам в связи с выподменяем ими обязательств, вытекающих из Устава Европейского инвестиционного банка.

8) Иски государств-членов, Комиссии и Административного совета Европейского инвестиционного банка по поводу решений Совета управляющих этого банка.

9) Иски государств-членов и Комиссии по поводу решений Административного совета Европейского инвестиционного банка. (Такие иски могут вноситься в Суд только в связи с несоответствием процедуре, предусмотренной Уставом Банка.)

10) Иски, предъявляемые Советом Европейского центрального банка к национальным центральным банкам в связи с выполнением ими обязательств, вытекающих из Маастрихтского договора и Устава Европейской системы центральных банков.

Все большее место в деятельности Суда занимает принятие решений в преюдициальном порядке (предварительные решения). Соответствующие полномочия Суда предусмотрены в статье 177 Договора о ЕЭС, статье 150 Договора о Евратоме и (в несколько ином изложении) в статье 41 Договора о ЕОУС. Точнее было бы сказать, что идея, выдвинутая в Парижском договоре 1951 г., получила развитие в Римских договорах 1957 г. Маастрихтский договор привел прежние формулировки в соответствие с новыми условиями.

Что же представляют собой предварительные решения Суда? Для ответа на этот вопрос надо обратиться не только к соответствующим статьям учредительных договоров, но и к последующим документам, которые в немалой мере расширили сферу применения предварительных решений. Прежде всего следует сказать о том, что Суд полномочен принимать такие решения по вопросам, касающимся:

а) толкования учредительных договоров;

б) действительности и толкования актов, принимаемых институтами и другими органами сообществ и Европейским центральным банком;

в) толкования уставов организаций, создаваемых Советом, если таковое предусмотрено этими уставами.

Если подобный вопрос встанет перед каким-либо судом одного из государств-членов и этот суд сочтет необходимым иметь соответствующее разъясняющее решение Суда сообществ, чтобы принять собственное решение по данному вопросу, он может обратиться в Суд сообществ с просьбой вынести требующееся ему на этот счет решение.

Если один из этих вопросов возникает в деле, находящемся на рассмотрении в судебной инстанции какого-либо из государств-членов, решение которой в соответствии с национальным правом не подлежит обжалованию, то в этом случае обращение данной судебной инстанции в Суд сообществ является обязательным.

Предварительные решения стали важным фактором укрепления единых основ правопорядка в странах, входящих в сообщества, а также интеграции их правовых систем. Можно сказать, что при рассмотрении ряда дел в национальных судах Суд европейских сообществ во многих случаях практически играет роль высшей судебной инстанции. Так или иначе получается, что дело изымается из национальной правовой системы и решается в соответствии с тем, как это указывает Суд сообществ, действующий согласно нормам права сообществ. Предварительное решение является по сути дела главным, а то и обязательным при формулировании национальным судом своего собственного решения.

В последние годы Суд европейских сообществ стал все чаще рассматривать дела в преюдициальном (предварительном) порядке. И это не случайно. Национальные суды нередко применяют право сообществ и заинтересованы в его правильном понимании и истолковании. Суд европейских сообществ в свою очередь стремится к единообразной и четкой интерпретации пава сообществ во всех государствах-членах. Для достижения этой цели рабочие контакты Суда европейских сообществ с национальными судами имеют большое практическое значение. Свою роль играет также то обстоятельство, что Суд европейских сообществ правомочен рассматривать дела и выносить свои решения в преюдициальном порядке по достаточно широкому кругу вопросов. Всякий раз, когда национальный суд считает, что для принятия решения по рассматриваемому им делу необходима помощь Суда европейских сообществ, он немедля запрашивает у Суда предварительное решение. Если вопрос возникает по делу, переданному на рассмотрение национального суда, и по внутреннему праву его решение не подлежит судебному обжалованию, национальный суд не только вправе, по и обязан обратиться в Суд европейских сообществ (ст. 177 Договора о ЕЭС).

Отдельное направление в деятельности Суда европейских сообществ – рассмотрение арбитражных дел. Суд компетентен принимать решения на основе арбитражной оговорки, содержащейся в публично-правовом договоре или частноправовом контракте, которые заключаются сообществами или от их имени. Суд компетентен принимать решения по любому спору, возникшему между государствами-членами по поводу содержания учредительных договоров, при условии, что государства-члены согласились подчинить разрешение споров юрисдикции Суда на основании Договора об арбитражном разбирательстве (ст. 181, 182 Договора о ЕЭС).

С созданием Суда первой инстанции в сообществах сложилась судебная система, состоящая из двух звеньев. В этой системе Суд европейских сообществ выполняет функции кассационного суда по отношению к Суду первой инстанции. Соответствующее положение зафиксировано в пункте 1 статьи 168 «а» Маастрихтского договора, где сказано, что правовое содержание решений Суда первой инстанции может быть обжаловано в Суде европейских сообществ в соответствии с условиями, определенными в его Уставе. Как известно, суть кассационного порядка пересмотра дел заключается в том, что проверка решений суда нижестоящей инстанции ограничена только вопросами права – как материального, так и процессуального. Кассационный суд не входит в фактические обстоятельства дела.

Наконец, Суд европейских сообществ наделен соответствующими консультативными функциями. Они связаны с заключением сообществами соглашений с третьими государствами и международными организациями. Переговоры по поводу таких соглашений ведутся Комиссией, сами соглашения заключаются Советом. Что же касается Суда, то его роль состоит в том, чтобы по запросу Совета, Комиссии или государства-члена заранее давать заключение (мнение) о совместимости предусмотренного соглашения с положениями учредительных договоров. Заключение Суда имеет практически решающее значение. Соглашение, в отношении которого Суд дал отрицательное заключение, может войти в силу только в исключительных случаях. Для этого необходим созыв председателем Совета конференции представителей правительств государств-членов для выработки согласованной позиции. Соглашение может вступить в силу только после его ратификации всеми государствами-членами в соответствии с их конституционными процедурами.

Приведенный выше перечень полномочий Суда европейских сообществ говорит о его объемной и разноплановой деятельности. При этом следует особо отметить, что Суд осуществляет очень емкий контроль за соблюдением права сообществ, законностью правовых актов всех их институтов и других органов, включая контроль за актами конституционного значения. Суд рассматривает споры между институтами сообществ, вопросы соответствия международных соглашений учредительным договорам. Ни один институт или иной орган сообществ не может уйти в этом аспекте от контроля Суда – ни Совет, ни Комиссия, ни Европарламент, ни Европейский центральный банк, ни Европейский валютный институт. Суд выносит также решения по спорам о возмещении ущерба, нанесенного незаконными актами институтов и других органов сообществ. Суд занимается вопросами контрактов, заключенных сообществами с третьими странами. На рассмотрение выносятся также вопросы экономического и социального характера. Суд европейских сообществ един во многих лицах, он как бы заменяет собой разветвленную систему специализированных судов, имеющуюся в ряде современных государств.

Во-первых, Суд европейских сообществ осуществляет функции, характерные для конституционного суда. Он разрешает споры, связанные с определением прав и обязанностей институтов и других органов сообществ в их отношениях между собой, а также споры, касающиеся отношений между государствами-членами и сообществами. Суд компетентен давать толкование норм первичного права, решать вопросы о совместимости вторичного права с первичным и с общими принципами права. Он определяет законность (условно говоря, конституционность) правовых актов, принимаемых совместно Европарламентом и Советом, правовых актов Совета, Комиссии и Европейского центрального банка. (В этот перечень не входят рекомендации и акты Европарламента, относящиеся к третьим странам.)

В этих целях Суд наделен полномочиями, позволяющими ему рассматривать иски, учиненные государством-членом, Советом или Комиссией в связи с тем, что те или иные правовые акты в рамках права сообществ приняты в нарушение установленной компетенции, процедурных правил, положений учредительных договоров, а также в связи со злоупотреблением властью. Суд наделен полномочиями принимать так называемые предварительные решения. Кроме того, он наделен рядом других полномочий, традиционно свойственных конституционному суду.

Во-вторых, Суд европейских сообществ выступает в качестве административного суда. Любое физическое или юридическое лицо может обратиться к нему с иском, оспаривающим решения, которые приняты персонально в отношении этого лица, и решения, которые, хотя и приняты в форме регламента или решения, адресованного другому лицу, но тем не менее непосредственно и персонально затрагивают первое лицо. Суд также компетентен решать любые споры между сообществами и их служащими в рамках и с соблюдением условий, предусмотренных Штатным регламентом или Правилами найма и работы.

В-третьих, Суд осуществляет функции, позволяющие говорить о нем как в какой-то мере об уголовном и дисциплинарном суде. Он рассматривает и принимает решения об отставке, отзыве или замене членов Комиссии (комиссаров) и судей.

В-четвертых, среди полномочий Суда имеются и такие, которые предопределяют его функционирование в качестве гражданского суда. В этой своей ипостаси Суд компетентен рассматривать споры, касающиеся определения ответственности и возмещения ущерба. В соответствии с общими принципами права, действующими во всех государствах-членах, сообщества обязаны возмещать ущерб, причиненный их органами или их служащими при исполнении ими своих обязанностей.

В-пятых, Суд европейских сообществ выступает как арбитражный суд, принимающий решения на основе арбитражной оговорки, содержащейся в публично-правовом договоре или частноправовом контракте, которые заключаются сообществами или от их имени. Как уже отмечалось, Суд вправе принимать решения по любому спору, возникшему между государствами-членами по поводу содержания учредительного договора, при условии, что государства-члены согласились подчинить разрешение спора юрисдикции Суда на основании договора об арбитражном разбирательстве.

В-шестых, Суд европейских сообществ является по отношению к Суду первой инстанции кассационным судом.

В-седьмых, Суд выступает как консультативный орган, заключению которого придается особая юридическая сила. Заключение во многих отношениях приобретает обязательный характер.

Даже краткий обзор основных направлений деятельности Суда европейских сообществ показывает, что у него имеется немало черт, которые характерны также для национальных судов. Он олицетворяет в сообществах независимую судебную власть, необходимую для того, чтобы обеспечить соблюдение единого правопорядка. Из небогатой на реформы истории Суда европейских сообществ следует, что он был задуман и развивался в духе классических судебных органов. Еще Договор о ЕОУС предусматривал, что судебные функции, необходимые для обеспечения вновь создаваемого правопорядка, станет осуществлять Суд объеднеиия (ст. 7). Следуя этому образцу, Договор о ЕЭС (п. 1 ст. 4) и Договор о Евратоме (п. 1 ст. 3) также предусматривали создание в каждом из сообществ собственного суда. Однако идея «раздельной юстиции» сразу показала свою непрактичность и вслед за подписанием Римских договоров государства-члены быстро согласились иметь один общий Суд, который заменил и Суд ЕОУС.

Суд европейских сообществ построен по классическим канонам. Но такая характеристика нуждается в известном уточнении, ибо сама модель суда знает несколько модификаций. В данном случае Суд напоминает континентальную, а точнее – французскую судебную модель. Это во многом предопределено не только той ролью, которую Франция играла на ранних этапах интеграции, но и составом «шестерки», составившей сначала ЕОУС, а затем ЕЭС и Евратом. В странах Бенилюкса французское влияние определяло развитие судебной системы на протяжении длительного времени. Отсюда немало совпадений в организации Суда с организацией Государственного совета и Кассационного суда Франции. Такое влияние ощущается больше в процессуальном, чем в материальном праве, которое в этом отношении значительно более интернационально.

Тем, что и в странах общего права, и в сообществах Суду была отведена немалая роль в правотворчестве, особенно тогда, когда в действующем праве сообществ имелись пробелы, они сразу же провели водораздел между собой и всеми другими известными международными организациями. Защищая правотворческую деятельность Суда от нападок тех, кто строго придерживается континентальной модели права, сторонники нынешнего положения дел указывают на то, что прецедентное право в сообществах соответствует принципу господства права. Вместе с тем принцип, согласно которому Суд обеспечивает соблюдение права сообществ и не вторгается в сферу национальных правовых систем, нуждается в уточнении. Суд действительно не применяет право государств-членов и тем более не обладает возможностями его развивать или изменять. Но в отдельных слчаях его решения затрагивают национальные правовые системы. Он вправе высказываться по поводу соответствия национального права праву сообществ при рассмотрении дел, касающихся невыполнения государством-членом своих обязательств.

В ходе развития Суда получили подтверждение два важных принципа, определяющих его место как в сообществах, так и по отношению к государствам-членам. Прежде всего имеется в виду обязательная юрисдикция Суда европейских сообществ, резко отличающая его от традиционного международного суда. Не менее существенно и то, что Суд выступает как высший юридический авторитет, решения которого обязательны для всех государств-членов. Ни в одном из документов сообществ не предусматривается право обжалования этих решений. И наконец, решения Суда обязательны не только для государств-членов, по и для предприятий и индивидуумов на территории этих государств. Для таких решений внутри сообществ не существует государственных границ.

Отдельного замечания заслуживает трактовка Суда европейских сообществ как разновидности международного суда. Как известно, Международный суд ООН в г. Гааге, как правило, принимает дело к своему рассмотрению только при явно выраженном согласии государств, являющихся сторонами спора. Суд европейских сообществ не связан подобными ограничениями. Он вправе рассматривать самые различные дела, в том числе касающиеся споров между государствами – членами сообществ, высказывать свое мнение о международных соглашениях между сообществом и одним или несколькими государствами либо международной организацией. Поэтому гораздо ближе к истине те, кто обнаруживает в Суде оригинальные черты, делающие его больше похожим на национальные суды, нежели на международные.

Состав и порядок формирования. Число членов Суда и порядок их назначения определены в учредительных договорах (ст. 32 Договора о ЕОУС, ст. 165 Договора о ЕЭС, ст. 137 Договора о Евратоме). Но если порядок назначения судей не подвергался изменениям, то количественный состав Суда приходилось не раз пересматривать. По мере того как расширялись сообщества, а это происходило неоднократно, росло число членов Суда. Хотя нигде в учредительных договорах не записано, на практике до сих пор действует незыблемое правило: число членов Суда зависит от числа государств-членов; при этом число судей совпадает с числом государств-членов.

Парижский договор 1951 г. предусматривал, что Суд ЕОУС должен состоять из семи судей и двух генеральных адвокатов. Это был расчет на шесть стран. Такой же состав был зафиксирован при подписании Римских договоров 1957 г., в которых участвовала та же «шестерка». С присоединением новых государств-членов в статьи, устанавливавшие количественный состав Суда, вносились соответствующие изменений (ст. 165 Договора о ЕЭС). Теперь, когда в сообществах объединены 15 государств, Суд состоит из 15 судей и девяти генеральных адвокатов. Если число судей соответствует числу стран, входящих в сообщества, то генеральных адвокатов всегда было меньше, чем судей.

При условии сохранения нынешнего порядка в ближайшем будущем можно ожидать очередного, и притом весьма значительного, увеличения состава Суда.Такая перспектива, однако, вызывает разноречивые отклики. С одной стороны, указывается на то, что присоединение большого числа новых стран, во многих из которых еще идут правовые реформы и принципы правового государства нельзя считать утвердившимися, привнесет много дополнительной и сложной работы Суду, и следовательно, потребуются дополнительно новые судьи. С другой стороны, обращается внимание на то, что количество рассматриваемых дел в последнее время стабилизировалось и, как показала практика, вступление в Европейский союз Австрии, Швеции и Финляндии не повлияло на статистические показатели.

Есть еще одно немаловажное соображение, заключающееся в том, что Суд должен быть не политическим, а чисто профессиональным, юридическим учреждением. Это значит, что при его формировании необходимо руководствоваться не столько представительскими и географическими критериями, сколько интересами обеспечения высочайшей квалификации и авторитета его членов. Очевидно, что решение будет принято на межправительственной конференции с учетом всех факторов – как профессиональных, так и политических.

Возможность увеличения численного состава Суда прямо оговорена. Необходимо прежде всего, чтобы сам Суд обратился в Совет с таким ходатайством. На его основании Совет вправе принять решение об увеличении числа судей и внести в этой связи необходимые изменения в соответствующие статьи Договора. С учетом важности принимаемого Советом решения установлено, что оно должно быть принято единогласно.

Для российских читателей, вероятно, особый интерес представляет разделение состава Суда на судей и генеральных адвокатов. Это не было нововведением, неизвестным до того времени миру. Подобная модель организации суда давно существует в ряде стран Западной Европы (Франция, Бельгия, Голландия). Если статус судьи не нуждается в разъяснениях, то о генеральных адвокатах нужно сказать подробнее. Дело в том, что само наименование «генеральный адвокат» может ввести в заблуждение. В действительности речь идет отнюдь не об адвокате, даже генеральном, а скорее о судье, выполняющем особые функции. Статус генерального адвоката весьма своеобразен, ибо его главное назначение заключается в том, чтобы проводить предварительно, до рассмотрения дела судьями, собственное независимое исследование данного дела.

Генеральный адвокат «обязан представить на открытом судебном заседании совершенно беспристрастное, независимое и мотивированное заключение по делу, рассматриваемому Судом, чтобы помочь последнему выполнить свою задачу...» (ст. 166 Договора о ЕЭС). Генеральный адвокат, таким образом, больше всего сравним с судьей, готовящим дело к рассмотрению на судебном заседании. Но такой судья принимает впоследствии полное участие в судебном разбирательстве и пользуется теми же правами, что и остальные судьи. Другое дело – генеральный адвокат. Его роль полностью исчерпывается с представлением Суду своего исследования дела. Генеральный адвокат далее не участвует в заседаниях Суда, включая и то заседание, на котором Суд принимает свое решение.

Кто важнее, судья или генеральный адвокат? Такой вопрос может показаться несерьезным и даже обидным для генеральных адвокатов, которые справедливо подчеркивают важность своих функций. В некотором отношении их работа труднее, поскольку они выполняют свои задачи строго индивидуально: каждое заключение, подготовленное генеральным адвокатом, имеет только одного автора – его самого. С этой точки зрения положение судей представляется более простым, ибо они принимают решения коллегиально, на основе обмена мнениями. Следует иметь в виду и то немаловажное обстоятельство, что статус судей и генеральных адвокатов одинаков в финансовом отношении – у них одинаковое жалованье и одна и та же численность вспомогательного персонала (три юриста, три секретаря, шофер). И все же положение судьи предпочтительнее. Об этом убедительно говорит практика, знающая несколько случаев перехода генеральных адвокатов в судьи, но не дающая примера движения в обратном направлении.

Заключение генерального адвоката имеет очень большое значение. Генеральные адвокаты не связаны жесткими рамками дела и могут рассматривать вопросы, прямо не поставленные перед Судом сторонами. В подавляющем большинстве случаев Суд принимает решения, совпадающие с заключениями генеральных адвокатов. Статистика за годы существования Суда дает соотношение 80 к 20%. Но это показатель высокой квалификации генеральных адвокатов, аргументированности их позиции, четкого обоснования выводов, а не каких-либо иных предпосылок. Суд без колебаний занимает иную позицию, если считает ее более мотивированной.

Несмотря на различия в статусе судей и генеральных адвокатов, порядок их назначения во многом схож. Критерии отбора изложены в учредительных договорах с учетом норм и традиций всех государств-членов. Как сказано, например, в статье 167 Договора о ЕЭС, судья и генеральные адвокаты назначаются из лиц, независимость которых не вызывает сомнений и которые обладают качествами, требуемыми для назначения в своих странах на высшие судебные посты. Кандидаты должны быть из числа юристов, высочайшая квалификация которых является общепризнанной. Такие критерии могут на первый взгляд показаться чересчур общими, но они составили как бы основные рамки, в пределах которых находится место для конкретных решений, отличающихся достаточной гибкостью. Время не потребовало их пересмотра.

Судьи и генеральные адвокаты в самого начала и до сих пор назначаются по взаимному согласию правительств государств-членов. Строго говоря, в учредительных договорах ничего не сказано о том, что каждое государство-член имеет свое постоянное место в Суде. Теоретически можно назначить в Суд несколько юристов из одной и той же страны. Но подобные соображения явно не вписываются в реальную обстановку. Неписаное правило «от каждого государства-члена по судье» строго и последовательно соблюдается на практике.

В отношении генеральных адвокатов действуют другие нормы и традиции. На практике сложилось негласное правило, по которому четыре места отдаются наиболее крупным странам (Германия, Великобритания, Франция, Италия). Остальные пять мест генеральных адвокатов замещаются представителями других стран в порядке ротации.

Поскольку ни одно из предложений национальных правительств не было не только отвергнуто, но и даже оспорено, то можно считать, что судьи и генеральные адвокаты назначаются окончательно своими правительствами. Вопрос о том, насколько подобный порядок назначения судей совместим с идеей их независимости, до сих пор не вызывал в сообществах особого интереса. Иные варианты назначения судей Суда в Люксембурге сколько-нибудь серьезно не рассматривались.

Судьи назначаются на шесть лет. При этом каждые три года происходит частичное обновление состава Суда: поочередно должны сменяться семь, а в следующий раз – восемь судей и, соответственно, четыре и пять генеральных адвокатов. Учредители сообществ явно не пожелали пойти на установление пожизненного назначения. Обновление, однако, не означат обязательной замены: судьи и генеральные адвокаты, срок полномочий которых истек, могут быть переназначены. На практике замена судей и генеральных адвокатов сведена к минимуму. Это объясняется тем, что, с одной стороны, работа в Суде требует не только квалификации, но и накопления необходимого опыта, а с другой – государства-члены привыкли не менять без особой надобности юристов такого уровня.

На первом же публичном заседании Суда, на котором присутствует вновь назначенный судья или генеральный адвокат, он принимает следующую присягу: «Клянусь, что буду выполнять свои обязанности беспристрастно и честно. Клянусь, что буду сохранять тайну во всем, что касается рассмотрения дел в Суде». Сразу же после принятия присяги судья или генеральный адвокат подписывает декларацию, в которой он торжественно обязуется, что как во время пребывания в составе Суда, так и после истечения срока своего пребывания в нем он будет вести себя с достоинством в том, что касается принятия определенных приглашений и подарков.

Судья или генеральный адвокат только в редких случаях может быть отстранен от своей должности. Если Суд собирается для решения вопроса о том, что судья или генеральный адвокат более не может выполнять свои обязанности или не соответствует установленным требованиям, председатель Суда приглашает такого судью или генерального адвоката представить свои объяснения Суду на закрытом заседании в присутствии только членов Суда.

Суд сам избирает из числа своих членов председателя Суда. Его функции достаточно значимы: общее руководство деятельностью Суда, регулирование всего юридического производства в Суде, ведение слушания дел и других заседаний Суда. Срок полномочий председателя – три года. Если этот пост освобождается до истечения срока, то преемник избирается только на оставшийся срок. Ограничения для переизбрания председателя Суда на новый срок отсутствуют.

На более краткий срок (один год) Суд назначает первого генерального адвоката, в функции которого входит выделение генерального адвоката по каждому делу. По истечении данного срока первый генеральный адвокат может быть вновь назначен на эту должность.

Суд имеет свой аппарат, состоящий из квалифицированных специалистов и необходимого обслуживающего персонала. Численность аппарата за последние годы увеличилась. Если в конце 1993 г. в Суде работало около 800 человек, то в конце 1996 г. – около 1000 человек. Они распределены между четырьмя подразделениями (юридическая служба, переводчики, секретариат, библиотека и документация). Главным административным лицом в аппарате является руководитель аппарата (канцлер), подчиненный непосредственно председателю Суда. Аппарат у Суда и Суда первой инстанции один и тот же, что, кстати, подчеркивает единство судебной системы сообществ. Сказалось и то, что оба суда находятся в одном и том же здании. Но поскольку сферы деятельности их разграничены, у Суда первой инстанции есть свой канцлер, в распоряжении которого имеется небольшой секретариат.

Основные правила процедуры в Суде. Важное значение в сообществах с самого начала придавалось не только материальному, но и процессуальному праву. Его основы изложены в учредительных договорах (ст. 184–188 Договора о ЕЭС, ст. 136–160 Договора о Евратоме, ст. 31–45 Договора о ЕОУС). К учредительным договорам приложены протоколы об уставах судов всех трех сообществ. Как и договоры, уставы являются актами первичного права. На основе норм первичного права приняты Судом и единогласно одобрены Советом два документа: сначала Правила процедуры, а позднее и Дополнительные правила процедуры. Процессуальное право сообществ не раз уточнялось и развивалось. В настоящее время действуют Правила процедуры Суда европейских сообществ, принятые 19 июня 1991 г. Они практически являются главным рабочим документом, которым руководствуется ныне Суд в своей повседневной деятельности.

Как сказано в учредительных договорах, Суд заседает в полном составе. Так действовал, в частности, Суд ЕОУС. Но уже после принятия Договора о слиянии соответствующие статьи Парижского и Римских договоров были изменены таким образом, чтобы допустить образование палат. Суду было предоставлено право создавать палаты из своих членов, по три или пять судей в каждой, «для проведения ряда предварительных мер по подготовке судебного разбирательства или рассмотрения некоторых категорий дел в соответствии с процедурой, специально разработанной для этой цели (ст. 165 Договора о ЕЭС). Действующий Регламент Суда говорит уже о палатах не как о неких возможных дополнительных структурах, а как о нормальной форме деятельности Суда: в соответствии с пунктом 2 статьи 165 Договора о ЕЭС, пунктом 2 статьи 32 Договора о ЕОУС и пунктом 2 статьи 137 Договора о Евратоме Суд образует палаты и распределяет между ними судей (ст. 9 Регламента Суда).

В настоящее время в Суде имеется две палаты по пять судей и четыре – по три судьи. Они работают регулярно и, как показывает практика, занимаются не только, да и, пожалуй, не столько предварительными мерами по подготовке судебного разбирательства, сколько рассмотрением дел. В соответствии со своим Регламентом Суд может направлять в палату любой иск, касающийся решения Суда первой инстанции и предусмотренный уставами судов сообществ, любое обращение по поводу предварительного решения, упомянутое в статье 103 данного Регламента, а также любое дело, за исключением тех, которые возбуждены государством-членом или институтом сообществ. Не могут быть, однако, направлены в Суд первой инстанции дела, важность, сложность или особые обстоятельства которых требуют их рассмотрения на пленарном заседании.

Дело, которое, согласно Регламенту, может быть направлено в Суд первой инстанции, в него не передается и рассматривается на пленарном заседании, если того требует государство-член или институт сообществ, являющиеся стороной в деле. Вместе с тем палата имеет право на любом этапе вернуть дело в Суд для рассмотрения на пленарном заседании.

День и час заседаний Суда назначает его председатель, а день и час заседаний палаты – председатель палаты. Суд или палата Суда могут проводить выездные заседания.

Распределение дел по палатам и назначение докладчика осуществляет председатель Суда. Он руководствуется критериями, которые самостоятельно вырабатывает Суд. Дела рассматриваются палатами на тех же началах, что и на пленарном заседании Суда.

Свои решения Суд принимает как на пленарных заседаниях, так и на заседаниях палат. Пленарные заседания обязательны тогда, когда речь идет о делах, возбужденных перед Судом государством-членом или одним из институтов сообществ, равно как и о делах преюдициального характера, предусмотренных в учредительных договорах (ст. 165, 177 Договора о ЕЭС). В Маастрихтском договоре это положение уточняется: «Суд заседает в пленарных заседаниях, когда государства-члены или какой-либо институт Сообщества, участвующие в разбирательстве, просят об этом» (ст. 165). В отношении других категорий дел Суд не связан так жестко и может по своему усмотрению направить дело на рассмотрение в одну из своих палат.

Состав сообществ предопределил чрезвычайно важное значение, которое придается решению вопросов, связанных с языком, используемым как при ведении дел, так и в повседневной работе Суда. В отличие не только от национальных судов, но и от судов международных организаций Суд европейских сообществ работает с применением такого количества языков, которого еще не знала история судопроизводства в мире. Это все языки государств-членов. Как сказано в правилах процедуры Суда, языками, на которых может вестись дело, являются датский, голландский, английский, французский, немецкий, греческий, ирландский, итальянский, португальский и испанский (ст. 29). Количество языков меньше числа государств-членов по той простой причине, что некоторые языки являются общими для нескольких стран: так, французский, кроме Франции, является одним из официальных языков в Бельгии и Люксембурге, немецкий – это язык Германии и Австрии.

Необходимо различать язык судебного разбирательства и внутренний рабочий язык Суда. Язык судебного разбирательства – это один из перечисленных выше официальных языков. Внутренним рабочим языком является французский. Он применяется в повседневной работе администрации Суда, на нем ведутся рабочие встречи и обсуждения судей и генеральных адвокатов. Такое применение французского языка объясняется скорее историческими обстоятельствами, чем принципиальными соображениями. Когда сообщества состояли из шести государств-членов, французский язык был наиболее употребимым в Суде. Он остался таким и позднее, после присоединения к сообществам многих других стран. Английский язык, который медленно, но явно оттесняет французский в других институтах сообществ, не добился этого в Суде. Сказались два фактора: во-первых, высокая культура судейского сословия, для которого именно французский язык не составляет проблем, и во-вторых, усилия французских политических лидеров, активно отстаивавших свои языковые интересы.

Каждое дело рассматривается Судом на определенном языке. В принципе право выбора языка закреплено за истцом. Однако в тех случаях, когда ответчиком является государство-член, а также физическое или юридическое лицо, имеющее гражданство и соответственно регистрацию государства-члена, языком судебного разбирательства должен быть язык данного государства-члена. Если государство-член имеет несколько языков, выбор одного из них принадлежит истцу.

Процедура вынесения предварительных решений предусматривает, что языком судебного разбирательства является язык национального суда, обратившегося в Суд европейских сообществ. В кассационном судопроизводстве избирается язык, на котором шло разбирательство дела в Суде первой инстанции.

Исключения из установленных правил редки. По совместной просьбе обеих сторон Суд может дать согласие на применение иного языка, чем это должно было быть в соответствии с установленным порядком. Но замена допускается только в пределах перечня признанных языков. Новый язык должен применяться на всех стадиях судебного разбирательства. Если просьба об изменении языка поступает от одной из сторон, Суд заслушивает мнение другой стороны и генерального адвоката и только после этого выносит свое решение. Институты сообществ, являющиеся стороной в деле, не имеют права обращаться с просьбой о замене языка.

В Суде европейских сообществ применяется несколько языков. На практике сложилась ситуация, порождающая задержки в судебном разбирательстве, особенно в случаях, когда производство ведется на языках малых стран. Иной раз возникают трудности, связанные с поиском квалифицированного адвоката, хорошо владеющего сравнительно редкими языками. Отсюда проистекают критические оценки действующих правил и, соответственно, предложения перейти к общему языку. С другой стороны, выражается недовольство «засильем» французского языка, что так или иначе ограничивает возможности юристов, чувствующих себя в нем не вполне уверенно. Как выход из положения предлагается распространить многоязычие на все стороны деятельности Суда, включая внутренний обиход. Есть и «компромиссные» идеи, сводящиеся к тому, чтобы Суд использовал не все, а несколько наиболее употребительных языков как для официальных, так и для неофициальных на-добностей. Но судя по всему, существующие правила и традиции сохранятся еще долго.

С точки зрения процедуры все дела, рассматриваемые Судом, можно разделить на две группы: 1) иски и кассационные жалобы; 2) предварительные решения. За последние годы сложилось следующее соотношение между ними. В 1992 г. было 162 предварительных решения, 251 иск и 25 кассационных жалоб; в 1993 г. – 204 предварительных решения, 265 исков и 16 кассационных жалоб; в 1994 г. соотношение изменилось в пользу предварительных решений, что стало результатом передачи значительной категории дел на рассмотрение Суда первой инстанции. В этом году Суд европейских сообществ принял примерно столько же предварительных решений – 203, но зато рассмотрел всего 125 исков.

Рассмотрение исков и кассационных жалоб в Суде европейских сообществ производится в соответствии с учредительными договорами, Правилами процедуры и другими документами сообществ. Но каких-либо особенностей по сравнению с традиционной моделью судопроизводства, принятой во многих странах, в праве сообществ, в сущности, нет. Единственное, что выделяет Суд – это то, что рассмотрение всех дел, подпадающих под его юрисдикцию, начинается и завершается в нем. Никакой иной судебный орган не рассматривает и не пересматривает решение, принятое Судом европейских сообществ.

Процедура, установленная учредительными договорами, Правилами процедуры и другими официальными документами, не может изменяться самим Судом даже в деталях. Он обязан строго следовать букве процессуального права сообществ. Это приводит к тому, что иной раз даже простейший вопрос решается путем длительной и сложной процедуры. Внесение любой поправки в действующий порядок требует согласия всех государств-членов.

Судебное разбирательство в Суде подразделяется на две фазы: письменную и устную. Письменная фаза должна быть полностью завершена до начала устной. Что касается устного разбирательства, то оно обязательно во всех случаях, за двумя исключениями. Во-первых, устное разбирательство отсутствует при рассмотрении кассационных жалоб на решения Суда первой инстанции. Во-вторых, стороны могут прийти к соглашению об отказе от устного разбирательства.

Правила процедуры устанавливают, что оригинал искового заявления должен быть подписан от имени стороны ее представителем или юристом. Оригинал заявления со всеми необходимыми приложениями представляется в Суд вместе с пятью копиями для Суда и копией для каждой стороны, участвующей в деле. Копии заверяются стороной, обращающейся в Суд. Институты сообществ дополнительно должны обеспечить в сроки, установленные Судом, перевод на языки всех материалов для разбирательства.

Исковое заявление должно, как правило, содержать следующие сведения: полное наименование и адрес истца; обозначение стороны, против которой предъявлен иск; предмет иска, а также обстоятельства и доказательства, его обосновывающие; просьба (требование) истца к Суду о судебной защите нарушенного права или правомерного интереса; в соответствующих случаях суть дополнительных доказательств, приведенных в поддержку иска. Исковое заявление юридического лица, являющегося частным предприятием, должно, кроме того, содержать данные о регистрации или ином признании правом, а также заверенное соответствующим образом доказательство того, что юрист истца информирован о предоставленных ему правомочиях.

Еще одно существенное правило состоит в том, что исковое заявление должно быть как можно быстрее передано ответчику. После этого в течение месяца ответчик представляет возражения против иска. Этот документ должен содержать такие сведения: полное наименование и адрес ответчика; доказательства, основанные на фактических обстоятельствах и правовых аргументах; объект (требование) возражения, суть свидетельских показаний и иных дополнительных доказательств. Если для подачи возражений против иска потребуется дополнительное время, оно может быть предоставлено только председателем Суда.

Предварительное изучение дела может потребовать проведения дополнительных процессуальных действий. Они назначаются Судом после заслушивания генерального адвоката, а также после ознакомления с мнениями сторон. Суд вправе принять следующие меры: обязать стороны присутствовать лично; потребовать представления дополнительной информации и новых документов; потребовать подтверждения под присягой; провести проверку доклада эксперта; провести инспектирование места или предмета. Дополнительные процессуальные действия, назначенные Судом, могут быть предприняты им самим или поручены судье-докладчику. При проведении дополнительных процессуальных действий должен присутствовать генеральный адвокат. Сторонам предоставлено право присутствовать при проведении таких мер.

Суд вправе по собственной инициативе или по запросу одной из сторон и после заслушивания генерального адвоката предписать, чтобы определенные факты были подтверждены свидетелями. Стороны извещаются о том, когда свидетель будет давать показания перед Судом, и могут при этом присутствовать. После дачи основных показаний председатель Суда по собственной инициативе или по ходатайству сторон может разрешить задавать свидетелю вопросы. Как правило, свидетель приносит присягу Суду. Освободить свидетеля от присяги может только Суд после заслушивания сторон.

Правила процедуры предусматривают, что после того как стадия письменного разбирательства полностью завершена, судья-докладчик представляет Суду свой предварительный доклад с рекомендациями о том, каким образом рассматривать данное дело. Судья-докладчик, в частности, дает рекомендации о необходимых дополнительных процессуальных действиях, а также о том, передавать ли дело пленарному заседанию Суда или одной из его палат. Суд затем принимает решение о последующих действиях.

Если следовать процедурным нормам, то устное разбирательство должно начинаться с заслушивания теперь уже основного доклада судьи-докладчика, в котором обобщаются факты, правовые нормы и доказательства. Но на практике такой доклад рассылается заранее и тем самым молчаливо признается заслушанным.

Устное разбирательство ведется председателем (Суда или палаты), который несет ответственность за его должное проведение. Председатель, а также другие судьи и генеральный адвокат вправе в ходе устного разбирательства задавать вопросы представителям, консультантам и юристам сторон. Стороны могут обращаться к Суду только через своего представителя, консультанта или юриста.

Генеральный адвокат представляет свое заключение устно в конце устного разбирательства. Это последний этап такого разбирательства. После выступления генерального адвоката председатель объявляет устное разбирательство законченным. Правила процедуры допускают исключения: если после выступления генерального адвоката Суд сочтет необходимым, то он вправе предписать проведение дополнительных мер по изучению обстоятельств дела или повторить прежнее расследование. Суд также может возобновить устное разбирательство.

Описанный выше порядок применяется в Суде европейских сообществ для рассмотрения прямых исков и кассационных жалоб на решения Суда первой инстанции. Иной порядок принят в отношении обращений национальных судов (предварительных решений). Он больше напоминает процессуальные правила рассмотрения дел в конституционных судах, существующих во многих государствах современного мира, в том числе в странах, входящих в европейские сообщества. Полной аналогии мешает лишь то обстоятельство, что компетенция Суда европейских сообществ заметно шире, чем компетенция традиционного конституционного суда. Она охватывает не только вопросы принципиального характера, обычно свойственного сфере конституционной законности, но и большое количество вопросов, относящихся скорее к отдельным отраслям права сообществ, включая порой чисто технические вопросы.

Следует иметь в виду, что особенности процедуры принятия предварительных решений предопределены самим характером этих решений и ролью Суда во взаимоотношениях с национальными судами. Инициатива здесь полностью принадлежит национальным судам. Они и только они направляют свои обращения в Суд европейских сообществ. Причем делается это, как правило, уже после начала судебного разбирательства по тому или иному делу. Именно национальный суд определяет конкретное дело, для решения которого требуется предварительное решение Суда европейских сообществ. В ряде стран установлено, что до получения предварительного решения процесс в национальном суде приостанавливается.

Поскольку в государствах-членах действуют различные судебные системы, практика обращения национальных судов в Суд европейских сообществ достаточно разнообразна. Одни суды сопровождают свое обращение подробными приложениями с объяснением фактических и юридических обстоятельство дела, а порой предлагают собственное решение. Другие суды ограничиваются кратким вопросом, как бы полагая, что Суд европейских сообществ находится в курсе проблем правового развития в государствах-членах. Далеко не всегда национальные суды правильно интерпретируют само назначение предварительных решений и возможности Суда европейских сообществ.

В сущности, на Суд европейских сообществ возложена задача, сводящаяся к тому, чтобы дать толкование применяемому праву сообществ. И это делается не в общем виде, а строго в рамках, очерченных конкретным делом. Следует учитывать и то, что Суд европейских сообществ не изучает фактические обстоятельства дела и не принимает свои решения по вопросам национального права. Формулируя свое предварительное решение, Суд европейских сообществ не делает широких выводов и, в частности, не дает заключения о соответствии национального права праву сообществ. Если вопрос к Суду европейских сообществ со стороны национального суда сформулирован неправильно, Суд европейских сообществ отказывается отвечать на него либо изменяет формулировку вопроса.

Рассмотрение обращений национальных судов в Суде европейских сообществ с этих позиций может расцениваться как процесс в процессе, своего рода промежуточный процесс. Завершение такого промежуточного процесса и принятие Судом европейских сообществ предварительного решения отнюдь не означает, что рассмотрение дела в национальном суде прекращено. Национальному суду еще предстоит вынести свое собственное решение. При этом национальный суд в своем решении следует за предварительным решением Суда европейских сообществ прежде всего потому, что у него нет и не может быть другого такого правового основания для решения.

Процессуальные правила, касающиеся рассмотрения дел в преюдициальном порядке, имеют свои особенности. Установлены иные сроки: после представления обращения в Суд европейских сообществ стороны, государства и институты должны направить свои заявления или письменные замечания в течение двух месяцев. Действуют упрощенные правила перевода материалов. Решая вопросы о представительстве и присутствии сторон на своих заседаниях, Суд европейских сообществ принимает во внимание процессуальные нормы, на базе которых происходит разбирательство дела в соответствующем национальном суде.

Влияние традиций и технологии общего права на Суд европейских сообществ определенно сказывается в том, что тогда, когда вопрос, заданный ему при рассмотрении дела в преюдициальном порядке, повторяет в основном вопрос, по которому Суд уже вынес предварительное решение, он после извещения об этом национального суда, от которого поступило обращение, а также заслушивания или получения замечаний от сторон, государств-членов и институтов сообществ и после заслушивания генерального адвоката вправе обоснованным образом сослаться в своем решении на прежнее суждение.

В целом развитие процессуального права, регламентирующего организацию и деят