Горючий материал в мировой политике

Дипломаты в ажитации. Градом сыплются «ноты», «донесения», «заявления»; мини­стры шепчутся за плечами коронованных манекенов, которые с бокалами шампанского в руках «укрепляют мир». Но «подданные» отлично знают, что, если вороны слетаются, значит пахнет мертвым телом. И консервативный лорд Кромер заявил английской па­лате, что

«мы живем в такое время, когда на карту поставлены национальные (?) интересы, разгораются страсти и появляется опасность и возможность столкновения, как бы ни были мирны (?!) намерения правителей».

Горючего материала за последнее время накопилось достаточно, и он все растет[ccccccc].

Угрожающе встают старинные, обострившиеся теперь «вопросы» – македонский, среднеазиатский, дальневосточный и т.д.

При сети нынешних явных и тайных договоров и соглашений доста­точно незначительного щелчка какой-нибудь «державе», чтобы «из искры возгорелось пламя».

В Персии произошла контрреволюция, своеобразно соединившая российский разгон первой Думы с российским восстанием конца 1905 г.

Николай Романов во гла­ве черносотенных помещиков и запуганных стачками и гражданской войной капиталисты неистовствует против персидских революционеров, – роль междуна­родных палачей не первый раз выпадает на долю христолюбивых российских воинов.

Войска русского царя, позорно разбитые японцами, берут реванш, усердствуя на службе контрреволюции. За подвига­ми расстрелов, карательных экспедиций, избиений и грабежей в России следуют под­виги тех же казаков по подавлению революции в Персии, которая грозит перемешать все «сферы влияния», расставленные там европейскими державами.

Либеральные английские буржуа, раздраженные ростом рабоче­го движения у себя дома, испуганные подъемом революционной борьбы в Индии, все откровеннее показывают, какими зверями становятся самые «цивилизованные» европейские политические «деятели», когда дело доходит до борьбы масс против капитала, против капиталистической колониальной системы – системы порабощения, грабежа и насилия.

Трудно положение персидских революционеров в стране, которую собра­лись делить между собой хозяева Индии и контрреволюционное русское правительство. Но упорная борьба в Тавризе, неоднократный переход военного счастья в руки революционеров, совсем уже казалось разбитых наголо­ву, показывает, что башибузуки шаха, даже при помощи русских Ляховых и англий­ских дипломатов, встречают самое сильное сопротивление снизу.

Революцион­ное движение, которое умеет дать военный отпор попыткам реставрации, которое за­ставляет власть обращаться за помощью к иноплеменникам, – не мо­жет быть уничтожено, и самый полный триумф персидской реакции оказался бы при таких условиях лишь преддверием новых народных возмущений.

В Индии туземные рабы «цивилизованных» английских капиталистов в последнее время причиняют неприятное беспокойство своим «господам».

Нет конца тем насилиям и грабежу, который называется системой английского управления Ин­дией. Нет нигде на свете (за исключением, конечно, России) такой нищеты масс, хронической голодовки населения.

Когда член английского парламен­та, вождь «Независимой рабочей партии» Кейр Гарди посмел дерзостным образом приехать в Индию и говорить туземцам об элементарнейших тре­бованиях демократии, то вся английская буржуазная печать подняла вой против «мя­тежника». И теперь влиятельнейшие английские газеты со скрежетом зубовным гово­рят об «агитаторах», нарушающих покой Индии, и приветствуют чисто русские приговоры судей и меры административной расправы против индийских де­мократов-публицистов. Самые либеральные и радикальные деятели свобод­ной Британии (вроде Джона Морли – авторитета для русских и нерусских ка­детов) санкционируют все меры «успокоения» вверенного населения, вплоть до сечения политических протестантов!

Но за своих писателей и политических вождей начинает засту­паться улица. Подлый приговор английских шакалов, вынесенный индийскому демократу Тилаку^[ddddddd] – эта месть демократу со стороны лакеев денежного мешка вызвала уличные демонстрации и стачку в Бомбее.

Пролетариат и в Индии уже дорос до созна­тельной политической массовой борьбы, – а раз так, песенка английско-русских порядков в Индии спета!

В Турции одержало победу революционное движение в войсках, руководимое младотурками[148] которое, угрожает вырвать эту вотчину из лап европейских капиталистических хищников[eeeeeee].

Правда, эта победа – полупобеда или даже меньшая часть победы, ибо турецкий Николай II отделался пока обещанием восстановить знаменитую турец­кую конституцию. Но такие полупобеды в революциях, такие вынужденные скоропалительные уступки старой власти являются вернейшим залогом новых, гораздо более решительных, более острых, вовлекающих более широкие массы народа, перипетий гражданской войны.

Школа гражданской войны не проходит для народов даром. Это – тяжелая школа, и полный курс ее неизбежно содержит в себе победы контрреволю­ции, разгул озлобленных реакционеров, дикие расправы старой власти над мятежника­ми и т.д. Но только отъявленные педанты и выжившие из ума мумии могут плакаться по поводу поступления народов в эту мучительную школу – эта школа учит угнетенные классы ведению гражданской войны, учит победоносной революции, концентрирует в массах современных рабов ту ненависть, которую вечно таят про себя рабы забитые, тупые, невежественные, и которая ведет к величайшим историческим подвигам рабов, сознавших позор своего рабства.

Своим колониальным грабежом азиатских стран ев­ропейцы сумели закалить одну из них, Японию, для великих военных побед, обеспе­чивших ей самостоятельное национальное развитие. Нет никакого сомнения, что веко­вой грабеж Индии англичанами, современная борьба «передовых» европейцев против демократии персидской и индийской закалит миллионы и десятки миллионов пролетариев в Азии, для такой же победоносной (как у японцев) борьбы против угнетателей.

У европейского сознательного рабочего уже есть азиатские товарищи, и число этих товарищей будет расти не по дням, а по часам.

В Китае тоже проявилось революционное движение против средневековья.

Правда, ничего определенного еще нельзя сказать, но сильный рост «нового духа» и «европейских веяний» в Китае, особенно после русско-японской войны, не подлежит сомне­нию, а следовательно, неизбежен и переход старых китайских бунтов в сознательное демократическое движение.

Что на этот раз некоторые участники колониального гра­бежа почувствовали себя обеспокоенными, это видно из поведения французов в Индо-Китае – они помогали китайской «исторической власти» расправляться с революционе­рами! Они боялись за целость «своих», по соседству находящихся, азиатских владений.

Но французской буржуазии не одни только азиатские владения причиняют беспокойство. Баррикады в Вельнев-Сан-Жорж, под Парижем, расстрел стачечников, построивших эти баррикады – эти события еще и еще раз пока­зали обострение классовой борьбы в Европе.

Клемансо, радикал, правящий Францией от имени капиталистов, с необыкновенным усердием работает над разруше­нием последних остатков республикански-буржуазных иллюзий в пролетариате. Рас­стрел рабочих войсками, действующими по приказу «радикального» правительства, – при Клемансо стал едва ли не более частым явлением, чем прежде. Клемансо получил уже за это от французских социалистов прозвище «Красного», и теперь, когда снова пролита рабочая кровь, социалисты вспоми­нают крылатое слово, сказанное однажды этим наиболее прогрессивным буржуазным республиканцем рабочим делегатам:

«мы с вами на разных сторонах баррикады».

Да, французский пролетариат и самые крайние буржуазные республиканцы окончательно размещаются теперь по разным сторонам баррикады.

Рабочий класс Франции много крови пролил, завоевывая и защищая республику, и в настоящее время, на почве вполне упрочившихся республиканских порядков, решительная борьба собственников и тру­дящихся надвигается все быстрее.

«Это было не простое избиение, – пишет «L'Humanité» про день 30 июля, – это был кусочек сражения».

Генералы и полицей­ские во что бы то ни стало хотели спровоцировать рабочих и превратить мирную, не­вооруженную демонстрацию в побоище. Но, окружив со всех сторон стачечников и ма­нифестантов, нападая на безоружных, войска встретили отпор, немедленную постройку баррикад и довели дело до событий, волнующих всю Францию.

Эти барри­кады из дощечек были до смешного плохи, пишет та же газета. Но важно не это. Важно то, что третья республика вывела из обычая баррикады. Теперь «Клемансо снова вво­дит их в обычай», – и он рассуждает при этом с той же откровенностью, с какой гово­рили о гражданской войне «палачи июня 1848 года, Галифе в 1871 году».

И не одна социалистическая печать по поводу событий 30-го июля вспоминает эти великие исторические даты. Буржуазные газеты с бешеной злобой накидываются на рабочих, обвиняя их в том, что они вели себя так, как будто бы собирались начать социалистическую революцию. Одна из этих газет рассказывает при этом один мелкий, но характерный эпизод, рисующий настроение обеих сторон на месте происшествия. Когда рабочие не­сли одного своего раненого товарища мимо генерала Вирвэра, командовавшего атакой на стачечников, из толпы манифестантов раздались крики: «Saluez!» («отдайте честь»). И генерал буржуазной республики отдал честь раненому неприятелю.

Обострение борьбы пролетариата с буржуазией наблюдается во всех передовых капиталистических странах, различие исторических условий, политических порядков и форм рабочего движения обусловливает различное проявление одной и той же тенденции^[fffffff].

В Америке и Англии, при полной политической свободе, при отсутствии всякой, сколько-нибудь живой, революционной и социалистиче­ской традиции в пролетариате, это обострение проявляется в усилении движения про­тив трестов, в чрезвычайном росте социализма и внимания к нему имущих классов, в переходе экономических рабочих организаций к планомерной и самостоятельно-пролетарской политической борьбе.

В Австрии и Германии, отчасти также в скандинавских странах, обострение классовой борьбы проявляется в избирательной борьбе, на сближении всех и всяческих буржуа разных цветов между собою против общего врага – пролетариата, на усилении судебных и полицей­ских репрессий.

В романских странах – Италии, особенно Франции – обострение классовой борьбы проявляется в бурных, резких, частью прямо революционных взры­вах, когда затаенная ненависть пролетариата к его угнетателям вырывается с внезапной силой, и «мирная» обстановка парламентской борьбы сменяется сценами настоящей гражданской войны.

Два враждебные лагеря медленно, но неуклонно увеличивают свои си­лы, укрепляют свои организации, расходятся все резче друг с другом во всей общест­венной жизни, как бы готовясь, молча и сосредоточенно, к грядущим революционным битвам.

Революционное движение в разных государствах Европы и Азии дало о себе знать так внушительно, что перед нами яс­но обрисовывается новый и несравненно более высокий этап международной борьбы пролетариата.

В общем и целом мы ясно видим громадный шаг вперед международного социализма, сплочение миллионных армий пролетариата в целом ряде конкретных столкновений с врагом, приближение решительной борьбы с буржуазией – борьбы, во много раз более подготовленной со сторо­ны рабочего класса, чем во времена Коммуны, этого последнего великого восстания пролетариев.

И этот шаг вперед всего международного социализма, наряду с обострением революционно-демократической борьбы в Азии, ставит русскую революцию в особенные и особенно трудные условия.

У русской революции есть великий международный союзник и в Европе и в Азии, но вместе с тем и вследствие этого у нее есть не толь­ко национальный, не только российский, но и международный враг.

Реакция против усиливающейся борьбы пролетариата неизбежна во всех капиталистических странах, и эта реакция сплачивает буржуазные правительства всего мира против всякого народно­го движения, против всякой революции и в Азии и особенно в Европе[ggggggg].

Оппортунисты в нашей партии, подобно большинству российской либеральной интеллигенции, до сих пор мечтают о такой буржуазной революции в России, которая бы «не отталкивала» буржуазию, не запугивала ее, не порождала «чрезмерной» реакции, не вела к захвату власти революционными классами. Тщетные надежды! Филистерская утопия! Горючий материал так быстро растет во всех передовых государствах мира, пожар так явно пе­рекидывается на большинство государств Азии, вчера еще спавших глубоким сном, что усиление международной буржуазной реакции и обострение всякой отдель­ной национальной революции абсолютно неизбежны.

Русская буржуазия неизбежно все больше тяготеет в сто­рону международного антипролетарского и антидемократического течения – потому на ли­беральных союзников не следует рассчитывать русскому пролетариату.

Проолетариат должен само­стоятельно идти своим путем к полной победе революции, опираясь на необходимость насильственного разрешения аграрного вопроса в России самими крестьянскими мас­сами, помогая им свергнуть господство черносотенных помещиков и черносотенного самодержавия, ставя своей задачей демократическую диктатуру пролетариата и кресть­янства в России и памятуя, что его борьба и его победы неразрывно связаны с между­народным революционным движением.

Поменьше иллюзий насчет либерализма контр­революционной (и в России и во всем мире) буржуазии.

Побольше внимания к росту международного революционного пролетариата!