Поход на Финляндию

17 марта 1910 г. Столыпин внес в Государственную думу проект «о порядке издания касающихся Финляндии законов и постановлений общегосударственного значения».

Под этим казенно-бюрократическим заглавием кроется самый наглый поход самодержавия против свободы и самостоятельности Финляндии.

Речь идет о том, чтобы передать на решение Государст­венной думы, Государственного совета и Николая II все финляндские дела, которые «относятся не к одним только внутренним делам этого края». Финляндскому сейму предоставляется только давать «заключения» по этим делам, причем заключения эти не обязательны ни для кого – финляндский сейм сводится в его отношении к империи на положение булыгинской Думы.

Что понимается под «законами и постановлениями, которые относятся не к одним только внутренним делам» Финляндии?

Не приводя всего перечня, занимающе­го в проекте Столыпина 17 пунктов, мы отметим, что сюда входят и отношения между Финляндией и другими местами империи, и изъятия из финляндских уголовных законов, и железнодорожное дело, и денежная система, и пра­вила о публичных собраниях, и законы о печати в Финляндии, и проч.

Полное разрушение финляндской свободы – вот что предпринимает самодержавие, рассчитывая опереться на представителей помещиков и купеческих верхов, объединенных третье-июньской конституцией.

Расчет безошибочный: пятьдесят крайних правых, сто националистов и «правых октяб­ристов», сто двадцать пять октябристов – вот та черная рать, которая собрана в Думе и подготовлена к проведению любой меры насилия против Финляндии.

Старый национализм самодержавия, давящего всех «инородцев», подкреплен те­перь, во-первых, ненавистью всех контрреволюционных элементов к народу, сумевше­му воспользоваться октябрьской кратковременной победой российского пролетариата для того, чтобы создать под боком у черносотенного царя одну из самых демократиче­ских конституций всего мира, создать свободные условия для организации рабочих масс Финляндии, неуклонно стоящих на стороне социал-демократии.

Финляндия вос­пользовалась российской революцией, чтобы обеспечить себе несколько лет свободы и мирного развития.

Контрреволюция в России спешит воспользоваться полным затишь­ем у «себя дома», чтобы возможно больше отнять из финляндских завоеваний.

История, на примере Финляндии, демонстрирует что пресловутый «мирный» прогресс, из которого делают себе божка все филистеры, представляет из себя как раз такое кратковременное, непрочное, эфемерное исключение, которое вполне подтверждает правило. А правило состоит в том, что только революционное движение масс с пролетариатом во главе, только победоносная революция в состоянии внести проч­ные изменения в жизнь народов, в состоянии серьезно подорвать господство средневе­ковья и полуазиатские формы капитализма.

Только тогда вздохнула свободно Финляндия, когда российский рабочий класс под­нялся гигантской массой и тряхнул русским самодержавием.

И только в соединении с революционной борьбой масс в России может искать теперь финляндский рабочий путь к избавлению от нашествия черносотенных башибузуков.

Буржуазия Финляндии обнаружила свои контрреволюционные свойства даже в этой мирной стране, проделавшей революцию за счет русских октябрьских дней, отстояв­шей свободу за спиной декабрьской борьбы и двух оппозиционных Дум в России.

Бур­жуазия Финляндии травила красную гвардию финских рабочих и обвиняла их в рево­люционизме; она делала все, что могла, чтобы тормозить полную свободу социалисти­ческих организаций в Финляндии; она думала услужливостью (вроде выдач политиков в 1907 году) уберечь себя от насилий царизма; она обвиняла социалистов своей страны в том, что их испортили русские социалисты, заразив их своей революционностью.

Теперь и буржуазия в Финляндии может видеть, к чему приводит политика уступок, услужливости, «угоды» – политика предательства социализма.

Вне борьбы социалистически обученных и социалистами организованных масс финский народ не найдет выхода из своего положения; вне пролетарской революции нет средст­ва для отпора Николаю П.

Другое подкрепление старого национализма, как политики нашего самодержавия, дал рост классового сознания и сознательной контрреволюционности нашей россий­ской буржуазии.

Шовинизм вырос в ней вместе с ростом ненависти к пролетариату, как международной силе.

Шовинизм усиливался в ней параллельно росту и обострению конкуренции международного капитала.

Шовинизм явился как реванш за поражение в войне с японцами, за бессилие против привилегированных помещиков.

Шовинизм на­шел себе поддержку в аппетитах истинно русского промышленника и купца, который рад «завоевать» Финляндию, если не удалось урвать кусок пирога на Балканах.

Поэто­му организация представительства помещиков и крупнейшей буржуазии дает царизму верных союзников для расправы с свободной Финляндией.

Но если расширилась база контрреволюционных «операций» над свободной окраи­ной, то расширилась и база отпора этим операциям.

Если вместо одной бюрократии и горстки тузов мы имеем организованное в третьедумском представительстве поместное дворянство и бо­гатейшее купечество на стороне врагов Финляндии, то на стороне ее друзей мы имеем все те миллионные массы, которые создали движение 1905 г., которые выдвинули ре­волюционное крыло и I и II Думы. И как бы ни велико было в данный момент полити­ческое затишье – эти массы живут и растут, несмотря ни на что. Растет и новый мсти­тель за новое поражение российской революции, ибо поражение финляндской свободы есть поражение российской революции.

Наша русская либеральная буржуазия снова изобличается в своей трусости и бесхарактерности.

Кадеты, конечно, против похода на Финляндию. Они, конечно, подадут голоса не с октябристами. Но не они ли сделали больше всего для подрыва сочувствия в «публике» к непосредственной революционной борьбе, к октябрьско-декабрьской «тактике», которая одна только и дала родиться финлянд­ской свободе? Дала продержаться ей вот уже свыше 4-х лет? Не кадеты ли из кожи лезли вон, чтобы поднять националистские чувства и настроения во всем русском образованном «обществе»?

Как оправдались слова с.-д. резолюции (декабрь 1908 г.), что своей националистской агитацией кадеты на деле служат службу именно царизму и никому иному!

В вашем национализме, неославизме и т.п. была корыстная, узкоклассовая буржуазная сущность и звонкая либеральная фраза. Фраза осталась фразой, а сущность пошла на пользу человеконенавистнической политике самодержавия.

Так всегда бывало, так всегда будет с либеральными фразами. Они только прикрашивают узкую корысть и грубое насилие буржуазии; они только украшают фальши­выми цветами народные цепи; они только одурманивают народное сознание, мешая ему распознать его настоящего врага.

Но каждый шаг царской политики, каждый месяц существования третьей Думы все беспощаднее разрушает либеральные иллюзии, все больше обнажает бессилье и гни­лость либерализма, все шире и обильнее бросает семена новой революции пролетариа­та.

Придет время – за свободу Финляндии, за демократическую республику в России поднимется российский пролетариат.