Азовские походы

Основные внешнеполитические задачи в эпоху правления Петра I Россия унаследовала от предшествующего XVII в. В первой четверти XVIII столетия, как и раньше, она вынуждена была добиваться выхода к морям – Балтийскому и Черному, бороться за укрепление своих позиций на Каспийском море. Правительство Петра I решало эти проблемы, действуя энергично и настойчиво.

Вопрос об укреплении южных границ России стоял остро еще с середины XVII столетия. Его нужно было решать, чтобы снять угрозу со стороны крымских татар и турок. Положение для России на ее южных границах оставалось нестабильным, а порой и тяжелым. Достаточно сказать, что в начале 90‑х годов XVII в. 20‑тысячное войско крымских татар вторглось на Украину и напало на южные уезды России. Утвердившееся с 1689 г. в России правительство Петра было крайне озабочено проблемой защиты своих границ на юге, к тому же оно настойчиво стремилось обеспечить выход к побережью Азовского и Черного морей. Однако Крымские походы князя В.В. Голицына показали всю трудность движения через безводные степи южной Украины, поэтому было решено перенести направление главного удара восточнее с целью овладения турецкой крепостью в устье Дона – Азова. Этот вариант был более благоприятен для русской армии, потому что путь шел через станицы донских казаков. В начале 1695 г. для похода к Азову были определены Преображенский и Семеновский полки, сформированные на регулярной основе, Лефортовский и Бутырский солдатские полки как полки «нового строя», а также московские городовые стрельцы – всего около 30 тыс. человек. Но Петр и его окружение понимали, что они могут подвергнуться нападению крымских татар с тыла и правого фланга. Поэтому было признано целесообразным направить в низовья Днепра 120‑тысячную армию Б.П. Шереметева, состоящую, главным образом, из дворянского поместного ополчения. Она предназначалась для отвлечения внимания крымцев и турок от главной цели русского командования – Азова. Для этого отряды Шереметева должны были запереть татарскую конницу в Крыму, не давая ей возможности вырваться в приднепровские и приазовские степи.

Войска, направленные к Азову, возглавлялись советом из трех генералов: командира Преображенского полка А.М. Головина, шотландца на русской службе Патрика Гордона и швейцарца Франца Лефорта. Совет мог принимать решения только с согласия самого царя, который участвовал в походе в звании бомбардира под именем Петра Алексеева. Корпус был разбит на три части: десятитысячный отряд Патрика Гордона шел по суше, а отряды Лефорта и Головина в конце апреля 1695 г. погрузились на плоты и струги и двинулись Окой, Волгой, к Паншину городку на Дону. Оттуда до Черкасска эти отряды плыли на мелких лодках, построенных за зиму (более 1000). В конце июня 1695 г. полки Головина и Лефорта подошли к месту расположения авангардного отряда Гордона, который уже был под Азовом, к ним вскоре присоединились донские казаки. Началась осада турецкого гарнизона Азовской крепости.

Осада велась «траншейным способом» по всем правилам фортификационной науки. Артиллерия интенсивно обстреливала крепость, но из‑за отсутствия у русского командования флота не удалось помешать турецким кораблям подвозить подкрепления и припасы морем. К тому же, несмотря на действия корпуса Шереметева в низовьях Днепра, часть легкой татарской конницы сумела прорваться из Крыма и напасть на русские тылы и обозы. Несмотря на это, 5 августа 1695 г. русские полки начали штурм Азова, но были отбиты. Сказались не только отсутствие у русской армии флота, но и слабая выучка войск, несогласованность в их действиях. Неудачей завершился и второй штурм, состоявшийся 25 сентября 1695 г. Хотя солдаты Преображенского и Семеновского полков ворвались на ряд бастионов крепости, но они не были поддержаны стрельцами и колонной Лефорта и вынуждены были отойти. После этой неудачи царь приказал снять осаду.

Однако отведя войска от Азова, Петр не пал духом и с новой энергией взялся за подготовку штурма. Прежде всего было решено назначить единого главнокомандующего. Им стал удостоенный звания генералиссимуса боярин Алексей Семенович Шеин, потомок знаменитого полководца XVII столетия Михаила Борисовича Шеина. Главные усилия теперь были направлены на строительство кораблей, чтобы с помощью флота запереть Азов с моря. Ф.Я. Лефорт был назначен адмиралом еще несуществующего флота, ему поручалось сформировать так называемый «морской регимент» для укомплектования экипажей кораблей, которые еще предстояло построить. Строительство кораблей было развернуто под Москвой на реке Яузе в селе Преображенском. Здесь готовили детали кораблей, доставлявшиеся затем на верфь на реке Воронеж, впадавшей в Дон. К весне 1696 г. на этой верфи под личным наблюдением царя была сооружена почти тысяча небольших кораблей, морских лодок и плотов. Удалось построить и несколько больших кораблей, в частности, 36 пушечный «Апостол Петр». Здесь же с весны 1696 г. собиралась и 75‑тысячная армия, подчиненная А.С. Шеину.

План, утвержденный царем, предписывал армии к началу мая быть на Дону, у Черкасска, а оттуда на судах идти к Азову. Этот план удалось выполнить. Была одержана первая морская победа – в устье Дона казаки напали на турецкий флот, отогнав гребные суда и предав огню вражеские транспорты с запасами продовольствия и боеприпасов. В конце мая 1696 г. только что созданный русский флот стал крейсировать в Азовском море, блокировав тем самым осажденный с суши Азов. 17 июля 1696 г. атакующие русские войска штурмом взяли внешний вал крепости, и на следующий день – 18 июля турки согласились на капитуляцию, вышли из крепости и передали свои знамена и артиллерию русскому главнокомандующему А.С. Шеину. После взятия Азова новый флот вышел в море, чтобы отыскать более удобное место для гавани. Азов был неудобен из‑за мелководья устья Дона для базирования русского флота, поэтому было решено для этого построить крепость на мысе Таганрог, у которого имелась глубоководная бухта.

В конце сентября 1696 г. войска, взявшие Азов, триумфально возвратились в Москву. В Боярской думе был обсужден вопрос о строительстве большого флота для плавания в Азовском море и заселении Азова и Таганрога. Устанавливался двухлетний срок для создания флота. Духовные землевладельцы – монастыри, архиерейские дома, патриарх должны были построить по одному кораблю с каждых восьми тысяч крестьянских дворов, числившихся за ними. Что касается светских землевладельцев, то на них возлагалась обязанность строить по одному кораблю с каждых 10 тыс. крестьянских дворов. Дворяне, имевшие меньше 100 крестьянских дворов, освобождались от строительства кораблей своими силами и вместо этого должны были вносить по 50 копеек с каждого крестьянского двора на нужды флота. Многие землевладельцы объединяли свои усилия и создавали так называемые «кумпанства», строившие корабли сообща. Правительство спешило заселить Азов и Таганрог. По решению царя и Боярской думы для строительства бастионов в Азове и Таганроге было мобилизовано 40 тыс. работных людей. Таким образом, Россия с 1696 г. стала морской державой.

После взятия Азова Россия стремилась создать широкую коалицию для продолжения войны против Турции за выход из Азовского моря в Черное – турецкая крепость Керчь закрывала его. Российские политики сочли, что для создания широкой антитурецкой коалиции имеются необходимые условия. Дело в том, что в Европе шла к концу война, в которой участвовали, с одной стороны, Англия, Нидерланды и Габсбургская империя (Австрия), а с другой – Франция. Петр и его сподвижники рассчитывали привлечь Габсбургскую «Священную Римскую империю германской нации» к борьбе против Турции. 26 января 1697 г., когда весть о русских победах над турками уже разнеслась в Европе, в Вене был заключен союз между Россией, Австрией и Венецией сроком на три года.

2. «Великое посольство» в Европу. Заключение константинопольского мира с Турцией

Для укрепления и расширения этого союза было решено направить в Западную Европу «Великое посольство». Его возглавили три «великих посла» – думный дьяк Прокофий Богданович Возницын, Федор Алексеевич Головин – сибирский наместник, генерал‑адмирал, видный дипломат и генерал‑адмирал и новгородский наместник Франц Яковлевич Лефорт. В составе посольства находился и сам царь. Но поскольку русские цари прежде никогда за границу не выезжали, об отъезде царя не сообщалось. К тому же Петр тоже не хотел официальной огласки своего участия, он стремился, руководя посольством, сохранить инкогнито, чтобы не принимать на себя обременительных этикетных обязанностей. Поэтому в посольстве он значился под именем Петра Михайлова. В составе посольства были и солдаты Преображенского полка. Всего около 250 человек входило в официальный посольский список.

Из Москвы послы отправились сначала в Лифляндию. Она давно была оккупирована шведами. В Риге посольство было встречено очень холодно. Послам не позволили осмотреть город. Покинув Ригу, посольство направилось в Курляндию, в Митаву, где состоялись переговоры о союзе против турок с курляндским герцогом Фридрихом‑Казимиром. Из Курляндии посольство двинулось в Бранденбург. В его столице – Кенигсберге Петр остановился на некоторое время с целью изучения артиллерийского и фортификационного дела и одновременно вел переговоры с бранденбургским курфюрстом Фридрихом III о дружбе и развитии торговли. В результате был подписан соответствующий договор. Из Бранденбурга посольство отправилось в Нидерланды (Голландию). Эта страна в начале XVIII в. считалась образцовой морской державой. Из 20 тыс. торговых кораблей Европы 16 тыс. принадлежало нидерландцам. В это время недалеко от Гааги в деревне Риксвик должен был собраться международный конгресс для выработки условий мира с Францией. Русские послы надеялись воспользоваться присутствием европейских дипломатов для укрепления антитурецкого союза. Часть членов посольства вместе с Петром I отбыла в Амстердам. Из Амстердама царь выехал в небольшой городок Заандам, где находились верфи голландской Ост‑Индской компании. Здесь Петр стал работать волонтером‑плотником, практически осваивая кораблестроительное искусство.

1 сентября 1697 г. состоялось свидание царя с главой Нидерландов – штатсгальтером и одновременно английским королем Вильгельмом III Оранским. На этой встрече обсуждались, в частности, польские дела, поскольку в Польше велась борьба за корону между саксонским курфюрстом Фридрихом‑Августом и французским принцем де Конти. Русское правительство поддерживало саксонского курфюрста против французского претендента. С этой целью царь приказал войскам боярина Ромодановского вступить на территорию Литвы. Но переговоры с нидерландским правительством о совместных действиях против Турции оказались безуспешными. Хотя русская сторона соглашалась обеспечить нидерландским купцам широкие привилегии на русском рынке, голландцы отказались предоставить России современные корабли и другое морское снаряжение против Турции. Основная причина нидерландского отказа заключалась, прежде всего, в нежелании портить отношения с Францией – давней союзницы Турции.

В январе 1698 г. Петр и еще 15 волонтеров направились из Амстердама в Лондон для более глубокого освоения кораблестроительного дела. Английское правительство искало сближения с Россией накануне назревавшей войны с Францией за «испанское наследство». Царь посетил английский парламент, слушал там прения, встречался на монетном дворе с его руководителем – знаменитым физиком Исааком Ньютоном. Но главное – он изучал английский опыт кораблестроения в Портсмуте и других портах.

Весной 1698 г. Петр был вынужден выехать на континент, так как возникла угроза распада антитурецкой лиги и из‑за стремления австрийцев к миру с Турцией. Русские дипломаты решили всеми средствами мешать сепаратному австро‑турецкому договору, вследствие чего поездка в Вену становилась необходимой. В июне 1698 г. посольство прибыло в Вену. На переговорах с австрийским двором русские не соглашались на мир с Турцией на условиях сохранения статус‑кво, выдвинув свой ультиматум – заключить мир только в том случае, если Турция передаст России крепость Керчь, контролировавшую выход из Азовского в Черное море. Однако неожиданно 15 июля 1698 г. посольство получило почту о стрелецком мятеже в Москве. Петр отменил задуманное путешествие в Венецию и поспешил в Москву. Его сопровождали «великие послы» Головин и Лефорт, а Возницын остался в Вене для участия в переговорах о мире с Турцией. По пути в Россию царь вел переговоры с саксонским курфюрстом Августом II, ставшим польским королем.

В целом же Петру и его послам стало ясно, что антитурецкая лига крайне непрочна ввиду предстоящего столкновения Австрии и морских держав с Францией из‑за испанских колоний. Важным итогом посольского визита в европейские страны было то, что русские дипломаты, изучив политическую ситуацию в Европе, все‑таки привезли новые планы решения первоочередной задачи выхода к морям. Между тем, в октябре 1698 г. недалеко от Белграда, в местечке Карловицы, начались переговоры с Турцией. Русские интересы на Карловицком конгрессе представлял Возницын. От имени России он предложил проект русско‑турецкого мира, по которому Россия сохраняла бы Азов, приднепровские городки – Таван и Казыкермен, занятые войсками Б.П. Шереметева, а в возмещение за убытки в войне получила бы и Керчь. Россия рассчитывала к тому же приобрести покровительство над христианским населением Оттоманской Порты. Но поскольку турки отказались удовлетворить русские требования, Возницын пригрозил войной. Его твердость подкрепленная известиями о военных приготовлениях в России, заставила турок признать переход Азова к России. Но и Возницын вынужден был пойти на компромисс и отказаться от требований перехода к России Керчи. В январе 1699 г. между Россией и Турцией было подписано перемирие сроком на два года. За это время надлежало разработать текст мирного договора.

Основное значение Карловицкого перемирия заключалось в том, что России удалось предотвратить опасность борьбы с Турцией в тот момент, когда перед ней возникла новая задача – борьба за выход к Балтийскому побережью. Чтобы превратить перемирие с Турцией в мир, в Константинополь направилось специальное русское посольство во главе с думным дьяком Емельяном Украинцевым. Посольство Украинцева прибыло в Стамбул в сентябре 1699 г. на военном корабле «Крепость». По турецкой столице распространились слухи, что за этим кораблем следует большая русская эскадра. Эти слухи усиливались частой пушечной пальбой с «Крепости».

В ноябре 1699 г. начались переговоры, прежде всего установившие 30‑летний срок действия мирного договора. Но камнем преткновения оставались приднепровские городки – Таман и Казыкермен. Споры велись до весны 1700 г., когда Украинцев получил из Москвы инструкцию – немедленно заключать мир с Турцией ввиду предстоящей войны со Швецией. Русские дипломаты вынуждены были снять требования передачи России приднепровских городков, а турки подтвердили свой отказ от Азова. По Константинопольскому миру 1700 г. отменялись ежегодные платежи России в пользу Крымского ханства. Открытым остался вопрос о передаче под русский патронат иерусалимских святынь. Русским дипломатам не удалось добиться согласия Турции допустить в Черное море русский торговый флот. По условиям мира русское судоходство (военное и торговое) разрешалось только по Азовскому морю до Керчи. Срок действия договора был определен в 30 лет. Вместе с тем Константинопольский мир способствовал стабилизации обстановки на юге и тем самым позволял Петру сконцентрировать усилия на другом – северо‑западном направлении, где назревала война России со Швецией.

3. Военные реформы в конце XVII – первой четверти XVIII в.

Военные реформы в значительной мере были ускорены из‑за начавшейся войны со Швецией. К концу XVII в. эта страна считалась одной из передовых держав Европы. В ней бурно развивалась металлургическая, лесная, текстильная промышленность в форме мануфактуры. Диктатурой дворян были недовольны крестьянство, буржуазия и протестантское духовенство. Опираясь на мелкопоместное дворянство и буржуазную часть населения, король Карл XI в 1680 г. добился через риксдаг (шведский парламент) ограничения олигархической диктатуры крупного дворянства. В результате в Швеции усилился абсолютистский режим.

Карл XII, ставший королем в 1697 г. в пятнадцатилетнем возрасте, принял образцовое военное наследство. Шведская армия считалась одной из сильнейших в Европе, ее мощь выросла еще в годы Тридцатилетней войны (1618–1648), в ходе которой шведский король Густав‑Адольф осуществлял ряд военных реформ, в частности, ввел принудительный набор в армию – по усмотрению местных властей. В войсках исчезло рыцарство, кавалерия приобрела мобильность, состояла из драгун и кирасир, была усилена артиллерия. Карл XII, имея в своем распоряжении, как считалось в Европе, лучшую армию, начал активную экспансию. К началу XVIII в., шведская армия состояла из 25 пехотных, 9 кавалерийских и одного артиллерийского полков общей численностью 45 тыс. человек. Войска комплектовались на основе областной подворной системы. Несколько дворов выставляли и содержали солдата, которого в случае убыли должны были заменить другим. Только гвардейский королевский полк комплектовался вербовкой. В случае необходимости Карл XII мог довести армию до 100 тыс. человек. В отличие от прочих европейских армий, которые были наемными, шведская армия, таким образом, комплектовалась по набору и по территориальному принципу. Это было сильное национальное в своей основе войско, состоявшее из бюргеров и крестьян. Военно‑морской флот Швеции считался сильнейшим в Балтийском море. В начале XVIII в. в своем составе он насчитывал до 42 линейных кораблей, 12 фрегатов и множество других судов. Палубная артиллерия флота состояла из 2700 орудий. Эта армада практически не имела себе соперников на Балтике, за исключением, может быть, Дании. Шведский флот мог беспрепятственно доставлять войска и грузы в любую точку Балтийского побережья. Если учесть, что в состав шведского королевства входили не только коренная Швеция, но и Финляндия, Эстляндия и Лифляндия, а также часть Померании, то становится ясно, что Швеция бесспорно являлась одной из крупнейших и сильнейших держав Европы. С таким противником России предстояло воевать за возвращение отторгнутых шведами в годы Смуты начала XVII в. территорий в бассейне Невы, Карелии, за выход к Балтийскому побережью.

Какими же возможностями располагала тогда Россия? В основе ее вооруженных сил оставалось дворянское поместное ополчение. Негодность его показали уже первые войны в петровское царствование, в частности, Азовские походы. В 1701 г. И.Т. Посошков, видный экономист и администратор того времени, писал Ф.А. Головину о поместном ополчении так: «Людей‑дворян на службу нагоняют множество, а если посмотреть на них внимательным оком, то кроме зазору ничего и не узришь. Ружье стреляло плохо и владеть ими не умелые…, только боролись ручным боем, копьями и бердышами и то тупыми, а если на конницу посмотреть, то не то что иностранным, а самим нам на них смотреть зазорно – клячи худые, сами скудные…». И далее продолжал: «А я от многих дворян слыхал, дай де Бог великому государю служить, но сабли из ножен не вынимать».

Перед петровским правительством встала неизбежная и сложная задача создания совершенно новых вооруженных сил. Небольшой опыт в этом деле в стране был. Начиная с 30‑х годов XVII в., в России предпринимались попытки создать новую военную систему. Одна из них – формирование полков «нового строя», на которые правительство опиралось в острейшие моменты, например, при подавлении «медного бунта» в 1662 г. и в ходе русско‑польской войны 1654–1667 гг. Но эти полки, в которых было немало иностранных офицеров, не составляли большинства в вооруженных силах, главную роль в которых по‑прежнему играли дворянское ополчение и стрельцы. Конечно, такая армия не в состоянии была решить сложные внешнеполитические задачи, возникшие перед страной, что стало ясно из неудач Крымских походов конца 80‑х годов XVII в. Создание в 1687 г. на новых принципах «потешных» полков – Преображенского и Семеновского – заложило основы новой профессиональной армии. Эти полки стали ее ядром.

Если Азовские походы окончательно развенчали роль поместного дворянского ополчения, то стрелецкий мятеж 1698 г. показал к тому же ненадежность стрелецких полков. Было очевидно, что их роль как военной силы уходила в прошлое.

С 1699 г. правительство Петра I приступило к более энергичному формированию новой армии. В основе ее комплектования был положен принцип набора в солдатские драгунские полки, сложившийся во второй половине XVII в., когда брали людей от определенного количества крестьянских дворов. Набор производился особой комиссией боярина Ф.А. Головина на Генеральном дворе в селе Преображенском. Подход к комплектованию войск постоянно совершенствовался, и к 1705 г. складывается единая рекрутская система набора рядовых военнослужащих. С этого года в документах стало употребляться слово «рекрут». В 1710 г. уже были введены постоянные округа комплектования войск. До 1723 г. в армию набирали «по подворному» числу (исходя из количества дворов), а затем по «подушному» числу. В целом, с 1699 г. и до 1725 г. было произведено 53 набора. Всего по рекрутским наборам в армию было мобилизовано 284 тыс. 187 человек. Рекрутчина всей тяжестью ложилась на крестьянское и посадское население. Участились побеги, беглых рекрутов ловили, били кнутом или казнили. Однако в целом, благодаря рекрутской системе, Россия получила сильную национальную армию, выгодно отличавшуюся от наемных армий Западной Европы.

В 1725 г., помимо регулярных войск (130 тыс. чел.), в армию включались иррегулярные гарнизонные войска, ландмилиция, казачьи формирования, отряды калмыцкой и башкирской конницы (105–107 тыс. чел.). Порядок и дисциплина в вооруженных силах регулировались «Уставом воинским», принятым в 1716 г. Для обеспечения армии оружием были построены многочисленные оружейные заводы в Туле, Сестрорецке и особенно на Урале. В итоге потребности армии в боеприпасах и оружии покрывались полностью.

В самом начале XVIII в. был сформирован особый артиллерийский полк, вооруженный пушками русского инженера Василия Корчмина, значительно превосходившими по скорострельности и точности аналогичные европейские орудия. В армии постепенно вводилась строгая военная дисциплина, чему немало способствовало и внедрение единой для каждого рода войск форменной одежды. Пехоту одели в зеленые кафтаны и черные шляпы, кавалерию – в синие кафтаны и черные шляпы, артиллерию – в красные кафтаны и в черные шляпы. В стране действовали 15 суконных, 20 кожевенных мануфактур, выпускавших сукно для форменной одежды, сапоги и башмаки, пояса, портупеи, чехлы и другую амуницию. С начала XVIII в. русская армия, в отличие от многих европейских армий, стала переходить к так называемой «магазинной» (складской) системе провиантского снабжения, контроль за которым осуществлял специальный Провиантский приказ. Конечно, там, где таких магазинов‑складов не было, приходилось использовать реквизиции и закупки продовольствия у местного населения.

«Воинский устав» 1716 г. фактически ввел новый военно‑дисциплинарный и военно‑уголовный кодексы. В нем также были сформулированы тактические и строевые основы действий войсковых формирований.