Новый революционный рабочий союз

Нам доставлены напечатанные и распространенные в России воззвания Центрально­го комитета Российского освободительного союза (РОС). Из этих документов видно, что «РОС не партия с определенной программой, – это союз всех желающих передачи власти от самодержавия в руки народа при помощи вооруженного восстания для созыва учредительного собрания» на основе всеобщего и т.д. избирательного права.

«Неотложная необходимость – читаем в воззвании – достижения всеобщей ближайшей цели, учредительного собрания, вызвала возник­новение РОС, который поставил себе целью сплотить всех желающих политической свободы России и практически выполнить дело революции. И когда эта цель будет достигнута, РОС прекратит свою деятельность, возложив на организованную гражданскую милицию охрану народных представителей и дело общественной безопасности».

Цель Рабочего союза определяется так:

«1) организовать дружины для вооруженного восстания;

2) сбор необходимых де­нежных средств на вооружение и литературу строго пролетарского характера».

В воззвании к рабочим свою непосредственную задачу ЦК РОС излагает так:

«Мы выработаем подробный план восстания, укажем вам, как формировать дружину, научим, как вооружиться, запасем огнестрельное оружие. Мы, наконец, объединим действия всех желающих освободить Россию, разбросанных во всех городах и местах, от ига само­державия и, объединив, подадим сигнал ко всеобщему восстанию».

Мы имеем дело с попыткой «самостоятель­ной», внепартийной организации вооруженного народного восстания.

Мы не станем касаться здесь вопроса о том, насколько серьезна эта попытка – об этом можно судить окончательно лишь по ре­зультатам. Мы хотим остановиться на оценке принципиального значения этой попытки и на задачах, которые она ставит перед социал-демократией.

Во­прос о вооруженном народном восстании поднимают уже не теоретики, а практики. Речь уже идет не об об­суждении вопроса, даже не о подготовке восстания вообще, а о непосредственном про­ведении восстания. Весь ход вещей уперся в восстание, вся борьба за свободу привела к необходимости именно такого решительного исхода.

Эта попытка доказывает крупный шаг вперед революцион­ной демократии в России. Мы уже давно указывали, что бур­жуазно-демократический характер происходящей в России революции, неизбежно ведет и будет вести к росту самых разнообразных боевых элементов из самых различных слоев народа, готовых к решительной борьбе, страстно преданных делу свободы, гото­вых принести все жертвы этому делу, но не разбирающихся и не способных разобраться в историческом значении происходящей революции, в ее классовом содержании.

Так происходит ко­гда весь народ угнетен самодержавием и когда открытая политическая борьба еще окончательно не размежевала классы и не создала ясные партии. Все неразмежевавшиеся, неопределившиеся элементы и образуют кадры революционной демократии.

Их боевое значение для демократической революции очень велико: их внепартийное, неопределенное положение служит симптомом того, что на отчаянную борьбу, на восстание поднимаются промежуточные слои населения (крестьянства, мелкой буржуазии и т.д.), кото­рые не слились с тем или иным из двух враждебных классов капиталистического общества.

Выступление на революционную дорогу этих беспартийных революционеров служит залогом того, что теперь легче, шире и быстрее будут встряхиваться и привлекаться к борьбе наиболее далекие от классовой определенности, наиболее отсталые во всех отношениях народные слои.

В старые времена в России была революционной одна только интеллигенция. В новые времена стал революционным городской пролетариат. Теперь стано­вится революционным против самодержавия целый ряд других, глубоко-»народных», теснейшим образом связанных с массой социальных элементов.

Выступление этих эле­ментов необходимо для дела народного восстания. Боевое значение их очень велико. Но их политическое значение для пролетарского движения может быть иногда не только мало, оно может быть даже отрицательно.

Эти элементы являются только революционерами, только демократами именно потому, что у них нет связи с одним определенным, строго отмежевавшимся от господствующей буржуазии классом – пролетариатом. Борясь за свободу вне тесной связи с пролетарской борьбой за социализм, эти элементы невольно служат интересам буржуазии.

Кто служит делу свободы вообще, не служа специально делу пролетарского использования этой свободы, делу обращения этой свободы на пользу пролетарской борьбы за социализм, тот тем самым служит борцом за интересы буржуазии, не более того.

Мы не умаляем геройства таких людей. Мы отнюдь не умаляем их громадной роли в деле завоевания свободы. Но мы самым решительным образом утверждаем, что их деятельность ни капли не гарантирует победы и свободы для пролетариа­та, для социализма.

Кто стоит вне партий, тот тем самым, хотя бы против своей воли и помимо своего сознания, служит интересам господствующей партии.

Кто борется за свободу вне партий, тот тем самым служит интересам той силы, которая неизбежно бу­дет господствовать при свободе, т.е. интересам буржуазии.

На деле только революционеры и только демократы не более как служебная сила, пушечное мясо для буржуазной демократии.

«Оставим на время партийные споры и принципиальные несо­гласия, – восклицает ЦК РОС в своем первом воззвании, – сплотимся в одно могучее целое, в Российский освободительный союз, и понесем свои силы, средства и знания народу в его великой борьбе с общим врагом, самодержавием. До учредительного соб­рания мы все должны идти вместе: только оно даст политическую свободу, без которой немыслима правильная партийная борьба».

Сколько-нибудь сознательный рабочий прекрасно знает, что народ, борющийся с самодержавием, состоит из буржуазии и про­летариата. Буржуазия очень хочет свободы, буржуазия всего более шумит, вы­ступает и в печати и на собраниях против самодержавия, но неужели найдется такой наивный человек, который бы не понимал, что буржуазия не только не откажется от частной собственности на землю и капитал, а, напротив, будет отчаянно отстаивать их от посягательств рабочих?

Для рабочего оставить принципиальные несогласия с бур­жуазией, рядом с которой он борется против самодержавия, значит оставить социа­лизм, оставить мысль о социализме, оставить подготовительную работу к социализму[ooo].

Для рабочего это значит оставить мысль о своем экономическом освобождении, освобождении трудящихся от нищеты и гнета.

Ведь везде на свете буржуазия боролась за свободу и завоевала ее главным образом руками рабочих с тем, чтобы потом бешено бороться против социализма. Значит, призыв оставить разногла­сия есть призыв буржуазный.

Под видом беспартийности ЦК РОС дает рабочим бур­жуазные фразы, вливает в них буржуазные идеи, развращает их социалистическое соз­нание буржуазным туманом.

Сочувствовать мысли об оставлении разногласий между рабочими и буржуа могут сознательно лишь враги социализма, либеральные буржуа, освобожденцы, а бессознательно лишь беззаботные насчет социализма революционные демократы вроде социалистов-революционеров.

Рабочие должны бороться за свободу, ни на минуту не оставляя мысли о социализме и работы над его осуществ­лением, подготовки сил и организации для завоевания социализма.

Центральный комитет РОС говорит: «Выясняя вопрос об отношениях к существую­щим партиям и организациям, мы, ЦК РОС, заявляем, что мы не предвидим возможно­сти возникновения принципиальных несогласий с социал-демократическими партиями, так как идея Союза не противоречит их программам...»

Эти слова показывают, до какой степени ЦК РОС не понимает социализма. Центральный комитет не видит про­тиворечия идеи Союза и программы социал-демократии, а между тем это противоречие так же глубоко, как противоречие между пролетариатом и бур­жуазией.

Наше коренное несогласие с РОС состоит именно в том, что РОС совершенно умалчивает о социализме.

Всякое политическое направление, допускающее умолчание о социализме, коренным образом противоречит программе социал-демократии.

Приведенные нами слова показывают, что РОС сочувствует социал-демократии. Но мы хотим, чтоб нам не только сочувствовали, но чтобы нас понимали и чтобы нашу программу разделяли.

Российский освободительный союз говорит о своей задаче «широкого распространения среди рабочих литературы, проводящей строго пролетар­ское мировоззрение». Это очень хорошие слова, но одних слов еще мало. А если эти хорошие слова будут противоречить делам, то никакая искренность не по­мешает авторам этих слов на деле оказаться проводниками буржуазных идей в рабочий класс.

Центральный комитет РОС пускает снова в ход лозунг рабочей «самодеятельности». Наша партия уже не раз переживала попытки создания особого направления в социал-демократии под знаменем этого пресловутого лозунга: так было с «экономистами» в прошлом, так обстоит с меньшевиками или новоискровцами в настоящем, и всегда оказывалось, что этот лозунг (независимо от того, сознают это или нет пускающие его в ход люди) пригоден служить службу лишь элементам, наименее це­нящим принципиальную выдержанность и идейность движения[ppp].

Мы же ответим ЦК РОС: строго пролетарское ми­ровоззрение есть только одно, именно марксизм.

Строго пролетарская программа и тактика есть программа и тактика международной революционной социал-демократии.

Об этом свидетельствует опыт пролетарского движения во всем мире, от Германии до Америки и от Англии до Италии.

Прошло больше полувека с тех пор, как это дви­жение впервые вышло на широкую политическую арену в 1848 г. Партии пролетариата сложились и выросли в миллионные армии; они пережили ряд революций, прошли че­рез самые разнообразные испытания, пережили уклонения и вправо и влево, борьбу и с оппортунизмом и с анархизмом. И весь этот гигантский опыт служит подтверждением марксистского мировоззрения и социал-демократической программы. Весь он ручается за то, что и те рабочие, которые идут теперь вслед за РОС, придут в массе своей, неиз­бежно и неминуемо придут к социал-демократии!

Продолжаем цитату из воззвания: «... Как организация практическая по преимущест­ву, РОС не расходится в своей деятельности и с партией социалистов-революционеров постольку, поскольку нас соединяет с нею общность средств – вооруженная борьба с самодержавием, и общность цели – созыв учредительного собрания на демократиче­ских началах...».

После всего изложенного выше, нас не может удивить, конечно, это сближение революционной демократии с социалистами-революционерами.

«Мы даже ничего не имеем, – говорит ЦК РОС, – против «Союза освобождения», несмотря на коренную рознь наших политических убеждений, если, конечно, «Союз освобождения» проникнется сознанием неизбежности вооруженного восстания для со­зыва учредительного собрания».

Во-первых, заметим мы, если РОС расходится коренным образом только с политическими взглядами «Союза освобождения», значит, он как будто не расходится с экономической программой «Союза освобождения», – значит, он прямо отказывается от социализма и становится всецело на почву революционной буржуаз­ной демократии!

Это противоречит, конечно, сочувствию РОС «строго проле­тарскому мировоззрению», но сущность «беспартийной» позиции именно и состоит в том, что она порождает бесконечные и безысходные противоречия.

Во-вторых, в чем собственно состоит коренная рознь политических убеждений РОС и «Союза освобождения»? Каким образом РОС, выражая желание «пропагандировать свои политические убеждения», умалчивает о том, в чем же состоят эти убеждения? Является ли РОС республиканцем в отличие от монархического «Союза освобождения»? Входит ли в политические убеждения РОС требование, например, уничтожения постоянной армии и замены ее народным воору­жением? требование полного отделения церкви от государства? полного уничтожения косвенных налогов? и т.д. Желая упростить и облегчить дело отодвиганием партийных споров и принципиальных несогласий, РОС на самом деле усложнил и затруднил дело полной неясностью своей позиции.

В-третьих, как узнаем, что «Союз освобождения» действительно «проникся сознанием неизбежности вооруженного восстания»? Будем ли мы ждать официального заявления «Союза освобождения» об этом? Но «Союз освобождения» не желает ничего говорить о средствах осуществления его программы. «Союз освобожде­ния» предоставляет простор своим членам не только в выборе этих средств, но даже в видоизменении самой программы. «Союз освобождения» считает себя частью «консти­туционно-демократической» (читай: конституционно-монархической) партии, другую часть которой составляет земская фракция, не желающая связывать себя ровно никакой программой и никакой тактикой. Какое же значение после этого имеет условие, предъ­являемое РОС «Союзу освобождения»?

Кто не знает, что освобожденцы не свя­зывают себя никакой вполне определенной программой, никакой тактикой именно для того, чтобы в отдельных случаях иметь полную свободу высказываться (особенно не­официально) и за террор и за восстание?

Следовательно, мы приходим к несо­мненному выводу, что влиятельным членам «Союза ос­вобождения» вовсе не трудно будет, раз они этого пожелают, войти в РОС и занять в нем руководящее положение. При беспартийной позиции РОС целый ряд не зависящих от его воли условий (источники крупных денежных средств, общественные связи и т.д.) будет складываться в пользу такого исхода.

А этот исход означал бы превращение вооруженных народных дружин в орудие либеральной буржуазии, подчинение рабоче­го восстания ее интересам. Этот исход означал бы политическую эксплуатацию проле­тариата буржуазией в русской демократической революции.

При этом исходе дело све­лось бы к тому, что буржуазия дала бы деньги на вооружение пролетариата, позаботи­лась бы посредством проповеди беспартийности отвлечь его от социализма, ослабить его связь с социал-демократией и таким образом превра­тить рабочих в свое орудие, лишить их возможности отстоять свои, особые, «партий­ные», пролетарские интересы в революции.

Из всего сказанного вытекают сами собой те тактические задачи, которые ставит пе­ред социал-демократией появление нового союза.

Заслуживает ли доверия или нет именно этот союз, РОС, и особенно его бесконтрольный и неответственный ЦК, мы не знаем. Мы будем говорить о таких рабочих союзах вообще.

В той или иной форме, под тем или иным названием, в тех или иных размерах, такие «союзы», организации, группы, круж­ки везде и повсюду возникают теперь в России. Вся политика самодержавия, вынуж­дающая народ браться за оружие и готовиться к восстанию, вызывает неизбежно обра­зование таких групп. Разношерстный, неопределенный в классовом отношении, часто случайный состав этих групп при крайне недостаточной его широте и глубине социал-демократической работы неизбежно придает этим группам характер беспартийных ре­волюционно-демократических групп.

Вопрос о практическом отношении к ним со сто­роны социал-демократии – один из самых насущных вопросов нашей партии.

Мы должны прежде всего и безусловно пользоваться всеми средствами, чтобы разъ­яснять членам таких групп вообще, а рабочим в особенности, социал-демократическую точку зрения, не допуская ни малейшей неясности, ни малейшего умолчания на этот счет, доказывая необходимость именно партийной и непременно партийной социал-демократической организации пролетариата, если он не хочет чтобы его политически экс­плуатировала буржуазия.

Но было бы страшным педантизмом, если бы мы вздумали махнуть рукой на такие группы, или если бы мы «прозевали» их образование и их ги­гантскую важность в деле борьбы за свободу.

Было бы непростительным доктринерст­вом, если бы социал-демократы стали с чванством или презрением относиться к «бес­партийным» рабочим, входящим в такие группы.

Необходимо приложить все усилия для осуществления взаимного обмена услуг между этими группами и организациями нашей партии в целях вооружения возможно большего числа рабочих.

Необходимо чрезвы­чайно осторожное, тактичное и товарищеское отношение к рабочим, которые готовы умереть за свободу, которые организуются и вооружаются для борьбы, которые всеце­ло сочувствуют пролетарской борьбе и которых отделяет от нас недостаток у них соци­ал-демократического миросозерцания, предрассудки против марксизма, переживание тех или иных устарелых революционных взглядов.

Нет ничего легче метода немедлен­ного разрыва с такими несогласномыслящими рабочими или простого отстранения от них, но нет и ничего глупее такого метода. Мы должны помнить, что социал-демократия может быть сильна лишь единством широких масс пролетариата, а это единство создается, в силу раздробляющих, разъединяющих, отупляющих условий капитализма, не сразу, а лишь ценой упорного труда и громадного терпения.

Повторяем: ни малейшего замалчивания социал-демократических взглядов и ни малейшего пренебрежения к революционным рабочим группам, не разделяющим этих взглядов.

Пока такие группы не примкнули официально к какой-нибудь несоциал-демократической партии, до тех пор мы не только вправе, но и обязаны рассматривать их как примыкающие к РСДРП.

Именно так мы должны рассматривать, например, и Рабочий союз Российского освободительного союза. Мы должны прило­жить все усилия для ознакомления членов этого союза с социалистической литерату­рой, для устной пропаганды наших взглядов во всех собраниях всех разветвлений этого союза.

Даже в свободных европейских странах признается утопичной мысль о том, чтобы можно было при капитализме сделать всех пролетариев сознательными социал-демократами. Но ни в Европе, ни в России не утопична мысль о руководящем влиянии социал-демократии на всю массу пролетариата. Надо только учиться осуществлять это влияние, надо помнить, что лучшим нашим союзником в просвещении несознательных рабочих будут наши враги, правительство и буржуазия – и тогда мы добьемся того, что в решительный момент вся рабочая масса откликнется на призыв социал-демократии!