Причины затрудненного общения

Создание оптимального общения в противовес затрудненному предполагает выявление факторов, создающих трудности в общении, с целью их кор­ректировки или устранения. Поэтому многие ис­следователи, работающие в этом направлении, стре­мятся дать как можно более полное и подробное описание этих факторов, в связи с тем, что «фено­мен затрудненности общения как специфическое социально-психологическое явление обладает слиш­ком обширным спектром реальных проявлений» (Цуканова Е.В., 1985, С. 24).

Анализ работ свидетельствует, что существуют разнообразные взгляды на причины и факторы возникновения нарушений и трудностей общения. Так, выделяют мотивационно-содержательные и операциональные трудности (Н.В. Гришина, 1990; А.А. Рояк, 1988; И.П. Шкуратова, 1990. 1994); социально-перцептивные, психолингвистические и коммуникативные (А.А. Бодалёв, Г.А.Ковалёв, 1992; А.А. Брудный. 1989; Г. Гибш, М. Форверг, 1972; Е.В. Цуканова, 1987); первичные и вторич­ные; внутренние, субъективные и внешние, объек­тивные (А.А. Брудный, 1977, 1989; В.Н. Куницы­на, 1991; В.А. Лабунская, 1990, 1997; Б.Д. Парыгин, 1975; А.А. Рояк, 1988), инструментальные (И.П. Шкуратова, 1994: Е.В. Улыбина, 1990).

При этом особый вид трудностей общения состоит в невозможности реализации значимых для личности мотивов с субъектами, окружающими её. Данный вид трудностей, вызванных особенностями моти­вации, является основным, затрагивающим глу­бинные причины затруднения общения. И.П. Шку­ратова (1994) и Е.В. Улыбина (1990) используют в своих работах понятие «инструментальные труд­ности общения», которые проявляются в том, что партнер по об­щению, чьё поведение недостаточно понятно субъек­ту, воспринимается последним как неприятный человек. Таким образом, инструментальные трудности общения оказывают влияние на эмоци­онально-смысловую оценку партнера.

С точки зрения А.А. Бодалева и Г.А. Ковалева (1990), одной из ос­новополагающих причин возникновения трудно­стей взаимодействия являются социально-перцептив­ные особенности субъектов. Авторы указывают на то, что трудности и барьеры общения могут возникать в результате:

а) искаженного восприятия ситуации как таковой;

б) неадекватного восприятия собственной роли субъекта в данной ситуации;

в) неадекватного вос­приятия роли его оппонентов;

г) искаженных реф­лексивных представлений о ситуации и роли участников общения и т.д.

Е.В. Цуканова, в свою очередь, различает: 1) социально-перцептивные труд­ности, которые наблюдаются уже на первых эта­пах процесса общения и связанны с эффектом пер­вого впечатления, стереотипами и т. д. (основаны на действии механизмов стереотипизадии, идеализации, про­ецирования); 2) психолингвистические трудно­сти (включают в себя те трудности, которые свя­заны с нарушением механизмов кодирования-де­кодирования; приема-передачи сообщения).

По мнению немецких психологов М Форверга и Г. Гибша (см. Цуканова Е.В., 1985), трудности могут возникать в результате разнообразных причин и предпосылок интуитивного характера, социально-перцептивных и коммуникативных особенностей общающихся. При этом под коммуникативными трудностями авторы по­нимают явления, обусловленные различиями «специфического установочного стереотипа» субъек­тов, вступающих в общение и несогласованием их поведенческих реакций, что приводит к непони­манию партнерами друг друга и нарушает про­цесс общения. Трудности могут возникать также в результате несовпадения, неприятия, непони­мания, сокрытия мотивов партнерами по обще­нию. Классификация Г. Гибша и М. Форверга разработана преимущественно как классификация факторов, облегчающих и затрудняющих комму­никативный процесс. Ими были выделены шесть типов трудностей общения.

Первый - это ситуативные трудности, которые возникают в общении из-за различного понимания ситуации, вызванного неодинаковой степенью включеннос­ти общающихся в ситуационный контекст. Основ­ные трудности общения, возникающие в этом слу­чае, проявляются в форме непонимания партне­рами друг друга.

Ко второму типу относятся смыс­ловые трудности, которые возникают из-за «не­понимания одним человеком другого по причине отсутствия необходимого контекста, когда какое-либо высказывание воспринимается вне смысло­вой связи с предыдущим сообщением».

Следую­щий тип составляют мотивационные трудности, которые проявляются в двух случаях: «либо в ре­зультате сокрытия коммуникатором мотива ком­муникаций, либо из-за того, что они недостаточ­но ясны ему самому».

Четвертый тип трудностей обозначается как «барьеры представлений о дру­гом». По мысли авторов, они возникают из-за того, что коммуникатор не имеет точного представле­ния о своем партнере, «ошибочно оценивает его культурный уровень, потребности, интересы, по­литические позиции, установки.

Кроме того, были выделены и та­кие трудности коммуникации, которые проявля­ются в результате отсутствия обратной связи, а также из-за «отсутствия некоторых особенностей формы подачи сообщения». Авторы объясняют это следующим образом: «При отсутствии обратной связи коммуникатор не может наблюдать, как воспри­нято его сообщение реципиентом, какое воздей­ствие оно оказывает на него. А что касается фор­мы подачи сообщения, то тут особое значение имеют уровень синтаксической сложности рече­вых сообщений и стиль коммуникации».

И, нако­нец, последний тип трудностей - это прагмати­ческие, которые возникают из-за неправильной сформированности мотивов общения, при преоб­ладании мотивов эгоистического характера.

В. А. Лабунская (1996, С. 35) под­черкивает, что причины трудностей общения могут быть «объективными» и «субъективными»; при этом, пишет автор, «субъективные» трудности не менее «объективны», если они приводят к реальным измене­ниям в общении, если их причиной становятся реально существующие сочетания личностных об­разований субъекта общения».

В.А. Лабунская (1996) выделила пять факторов затрудненного общения: экспрессивно-речевой, соци­ально-перцептивный, отношение-обращение, на­выки взаимодействия и условия общения. Каж­дый фактор представляет собой группу характе­ристик личности, как субъекта общения, оценивая которые необходимо совмещать «поле» труд­ностей обоих партнеров. По мнению исследователя, экспрессивные и речевые компоненты поведения партнеров, выступая в качестве совокупности действий, которые рассматриваются партнерами как показатели их отношений друг к другу, состояний, переживаемых в момент общения, статусных позиций, качеств личности (скромности, агрессивности, застенчивости), могут являться внешним, объективным фактором возникновения затруднений в общении. При этом невербальные компоненты как динамической, так и статической структуры личности, с точки зрения В.А. Лабунской (1997), выступают в роли объективных факторов затрудненного общения не потому, что они внешне представлены, а потому, что они и есть часть личностных образований, форма их существования. Попытки воздействовать только на невербальные компоненты личностных образований, статусно-ролевых характеристик личности, системы ее отношений с целью перевести общение из разряда затрудненного в разряд оптимального обречены на провал, считает ученый.

В ряде других работ в качестве факторов затруднен­ного общения анализируются пол, возраст, инди­видные, личностные характеристики партнеров общения. Так, например, А.А. Бодалев и Г.А. Ковалев отме­чают, что трудности общения могут возникать из-за принадлежности его участников к разным возра­стным группам, что накладывает отпечаток не только на имеющийся у них образ мира, но и на конкретное поведение в основных жизненных си­туациях. Авторы подчеркивают, что несходство жизненного опыта представителей разных возра­стных групп выражается в различном уровне раз­вития и проявления познавательных процессов, неодинаковом характере переживаний, богатстве форм поведенческих ответов при контактах с дру­гими людьми.

В настоящее время проблема половых особен­ностей субъектов, вступающих во взаимодействие, становится особенно актуальной в области иссле­дования делового общения, поскольку нарушение куль­турного стандарта (связанного с мужской и жен­ской ролью в обществе) по каким-либо причи­нам может вызывать проявление характерных трудностей общения у субъектов как мужского, так и женского пола.

Субъекты, вступающие во взаимодействие, об­ладают уникальным набором индивидуально-пси­хических особенностей. Особенности мышления, связанные с индивидуальным характером сужде­ний, специфика процессов внимания, памяти, вос­приятия также отражается в процессе общения и может выступать в качестве детерминант трудностей. Н.Н. Обозов отмечал, что причиной подобных нарушений может выступать несовпадение пси­хических процессов по следующим параметрам: различная точность восприятия простых и слож­ных объектов, а также восприятия времени; не­совпадающая степень продуктивности памяти; раз­личные уровни концентрации внимания (цит. по И.П. Шкуратовой, Н.В. Новокшоновой, 1999).

Тип эмоциональности (оптимизм-пессимизм) рассматривается А.П. Кепалайте и В.В. Суво­ровой (1991) как фактор проявления различных по­ложительных и отрицательных эмоциональных состояний. В работе И.В. Пацявичюса (1985) отмечается, что лица с выраженной склонностью к переживанию отрицательных эмоций чаще испытывают трудности в общении, сопровождаю­щем деятельность.

В ряде исследований отмечается, что такие особенности как экстраверсия - интроверсия, мобильность - ригидность, тревожность опреде­ляют появление характерных трудностей обще­ния. В работах А.В. Махнач, Ю.В Бушова (1988) показано, что экстравертированные индивиды при строго регламентированном характере де­ятельности в большей степени, чем интровертированные ощущают блокирование коммуни­кативных потребностей и это служит причиной повышенной напряженности и появления зат­руднений в общении. Исследователи выявили, что ха­рактер динамики эмоциональной напряженно­сти и рост затруднений в общении находится в устойчивой положительной корреляции с уров­нем ригидности. Высокий показатель ригидно­сти свидетельствует о настороженности, тенден­ции к накоплению отрицательно окрашенных эмоций у лиц, склонных к переоценке сложнос­ти ситуации, что может приводить к появле­нию трудностей в общении.

Т.В. Ивановой было установлено, что чаще всего трудности общения испытывают индивиды, харак­теризующиеся повышенным уровнем тревоги, эмо­циональной неустойчивостью, высоким самоконт­ролем поведения, экстернальностью. Она считает, что этот комплекс черт отражает явления психической неустойчивости, неуравновешенности, а также ипохондричность, уклонение от ответственности, внут­реннее ощущение неспособности справиться с труд­ностями. Автор указывает на то, что индивиды, обладаю­щие комплексом лабильных, сенэитивных, астено-невротических черт, свидетельствующих о чрезмер­ной впечатлительности, а также робости и застен­чивости, наиболее часто испытывают трудности в общении. Это обусловлено тем, что индивиды с таким набором характеро­логических черт испытывают выраженную потреб­ность в дружеском общении, которая не может быть удовлетворена в достаточной степени вследствие чрез­мерной застенчивости и робости, проявляющихся в ситуации вступления в контакт с окружающими.

Исследователями (Т.В. Иванова, 1990) было также выявлено, что адекватность реагирования в эмоционально трудной ситуации, а также появление зат­руднений в общении зависит от самооценки, осо­бенностей образа «Я», уровня принятия себя и уровня притязаний.

Поскольку содержание общения во многом определяет­ся социальными ролями индивидов, вступающих в контакт, их социальным статусом, то в ряде работ отмечается, что социальная роль субъекта обще­ния выступает как корректирующий фактор ого поведения.

К появлению специфических «ба­рьеров» и трудностей общения может приводить несоответствие между профессиональными навыками и умениями партнеров, разное «профессиональное» видение мира, отношение к значимым объектам действительности.

В современной литературе (В.С. Агеев, 1985; В.А. Лабунская, М.Т. Ногерова, 1996) большое внимание уделяется изучению национальных, этнических, культурных особенностей и их влиянию на обще­ние. Так, в исследованиях B.C. Агеева (1985) по­казано, что при восприятии и оценке незнакомого человека существенную роль играют фактор куль­турной принадлежности, опыт межкультурных контактов и половая принадлежность. В различ­ных культурах, отмечает ученый, имеются специфические способы, так называемые «ключи», для «восприятия дру­гого человека с одновременной или последующей интерпретацией и оценкой его как личности». Однако эти «ключи» являются неадекватными и недостаточными при оценивании представителей других культур и могут вызывать появление труд­ностей в общении.

Одним из факторов, влияющих на саморегу­лирование и успешность общения, является ког­нитивный стиль, под которым понимаются устой­чивые индивидуальные различия в способах орга­низации и переработки информации и приобрета­емого опыта (И.П. Шкуратова, 1994). Интерес психологов к когни­тивному стилю связан с его всепроникающим вли­янием на разные аспекты поведения человека в сфере общения, поведения, работы. Зная когнитивный стиль че­ловека, можно делать прогноз относительно мно­гих особенностей его деятельности и общения, считают И.П. Шкуратова и Н.В. Новокшонова (1999, С.130)..

А. Л. Южаниновой (1990) была выявлена зави­симость между уровнем когнитивной сложности личности и характером трудностей, которые она испытывает в общении. Показано, что повыше­ние уровня когнитивной сложности свидетельству­ет о высокой «коммуникативной компетентности», что выражается в успешном общении (без труд­ностей и барьеров) с широким кругом возмож­ных партнеров. Напротив, низкий уровень ког­нитивной сложности свидетельствует о высокой степени вероятности появления «барьеров», выз­ванных искажениями в формировании представ­лений о личности другого человека, отсутствием определенных умений взаимодействия с людьми, преобладанием аффективной сферы и прочее.

Многих исследователей интересовало, как коммуникативный стиль связан с отдельными личностными свойствами или их комплексом. При решении этой проблемы в цен­тре внимания оказался параметр полезависимости - поленезависимости. Впервые этот стилевой параметр был введен Г. Виткиным (1954) в русле психологических исследова­ний влияния перцептивных свойств частей поля на восприятие его визуальной структуры в целом. В результате поленезависимость стала рассматриваться как умение преодолевать видимое поле и структуриро­вать его. Человек с высоким показателем поленензависимости рас­полагает большими возможностями дифферен­цировать ситуацию, более точно и быстро выделить отдельные элементы из общего поля. Полезависимость, соответ­ственно, означает противоположное качество позна­вательной деятельности, когда все элементы види­мого поля оказываются жестко связаны, детали пе­реживаются как трудно отделимые от их простран­ственного «фона» (см. И.П. Шкуратова и Н.В. Новокшонова, 1999, С.131).

Коммуникативный стиль человека проявляется в особенностях не­посредственного взаимодействия с другими людь­ми и в его социально-перцептивных характеристи­ках. Отсюда важное значение для понимания проблем общения имеет изучение особенностей поведения в межличностном взаимодействии лиц с противоположным по параметру полезависимости - поленезависимости коммуникативным стилем.

В результате проведенных исследований (И.П. Шкуратова, М.В. Бородина, 1997, С.124) было выявлено, что «поленезависимые индивиды имеют высокую когнитивную компетен­тность, а полезависимые - высокую социальную компетент­ность. Полезависимые люди разного возраста больше стре­мятся к общению, лучше понимают своих партне­ров по сравнению с поленезависимыми людьми.

По мнению Г. Виткипа и Д. Гудинафа, полезависимые лица, которые в целом в большей мере полагаются на внешние референты (в данном случае - на других людей), оказываются, вследствие этого, более со­циально ориентированными. Они более чув­ствительны к социальным воздействиям, склонны держать более короткую интерперсональную дис­танцию в ситуации взаимодействия, особенно вни­мательны к социальным источникам информации, деликатны по отношению к другим людям, зави­симые от поля люди, ждут от окружающих под­держки и помощи. Им легче отвечать на вопросы, слыша в ответ одобрительные междометия или получать оценку своих ответов, для них характер­на склонность к коллективным видам деятельнос­ти. В итоге, будучи межличностно ориентирован­ными, зависимые от поля люди получают больше информации в процессе общения, легче ладят с другими людьми, легче разрешают конфликтные ситуации, реже высказывают негативное отноше­ние к другим. Эти люди склонны изменять свои взгляды в направлении устойчивых авторитетов

В свою очередь поленезависимые индивиды, как отмечают Г. Виткин и Д. Гудинаф (см. И.П. Шкуратова, 1994, С.46), предпочитают находиться на большей дистанции от собеседника, демонстрируют меньшую склонность к раскрытию своих чувств и черт личности при общении с людь­ми, обнаруживают меньшую чувствительность на всякого рода социальные помехи и худшую память на лица, подчеркивают свою независимость скре­щиванием рук и принятием расслабленной позы.

Полезависимые индивиды в общении спокойны, расслаблены, действуют в деликатной манере, имеют более развитую технику общения, воспринимают круг намеков. Поленезависимые, наоборот, проявляют повышенную чувствительность к критике, раздражительность негативизм, недисциплинированность, борются за сохранение дистанции между собой и группой, поскольку участие в работе группы, как им кажется, угрожает их самооценке. Полезависимые же имеют фобию одиночества, они считают, что изоляция угрожает их самооценке. В основе таких отличий лежат различия в мотивах и ценностных ориентациях полезависимых и поленезависимых субъектов.

Полезависимые индивиды лучше владеют мимикой, активно посылают информацию о себе в форме невербальных выражений, возможно, рассчитывая на ответную реакцию. Они также больше склонны к раскрытию своих чувств, чем поленезависимые.

Полезависимые и поленезависимые равны в социальной компетентности. На первый взгляд, полезависимые гораздо успешнее устанавливают контакты с другими людьми. Но при более тщательном анализе выясняется, что они не всегда являются желательными партнерами и в некоторых ситуациях предпочтение отдаётся поленезависимым субъектам. И те, и другие могут овладеть профессией, требующей установления межличностных. отношений Правда при этом каждый выберет стиль общения, соответствующий его коммуникативному стилю (Е.В. Улыбина, 1990, С.12).

Представленный обзор характеристик субъекта затрудненного общения показывает, что практически все психологические особенности индивида, личности и субъекта деятельности реально или потенциально, ситуативно или константно могут оказывать влияние на возникновение трудностей общения.

Следует учитывать, что феномен субъекта затрудненного общения имеет не универсальный, а вариативный характер. Как отмечает В.А. Лабунская (1996, С. 39), «субъект может при одних и тех же сочетаниях свойств, качеств, процессов быть в одних ситуациях субъектом затрудненного общения, а в других не быть им».

Таким образом, трудности, возникающие в общении, могут быть вызваны следующими причинами (В.А. Лабунская, 2001, С.13 - 14):

§ объективные, порожденные реальными взаимодействиями, и субъективные, имеющие отношение к различным аспектам функционирования личности или группы;

§ первичные (природные условия жизни группы или личности, история формирования и отношений с другими группами, людьми) и вторичные, порожденные различными психогенными и социогенными воздействиями;

§ осознаваемые, реально присутствующие в ситуации общения и неосознаваемые, субъективно не переживаемые личностью и группой; представленные в сознании личности, но реально несуществующие;

§ ситуативные или устойчивые;

§ межкультурные и культурно-специфические;

§ общевозрастные и гендерные (маскулинность – феминность), половые;

§ индивидуально-психологические, личностные, социально-психологические;

§ когнитивно-эмоциональные (представления, мнения, стереотипы, установки, настроения, превалирующие эмоциональные состояния, ценностные ориентации и т.д.), мотивационные и инструментальные (навыки общения, правила этикета, принятые в группе способы обращения и т.д.);

§ компоненты структуры общения (социально-перцептивные, коммуникативные, интерактивные);

§ вербальные и невербальные.

Субъект затрудненного общения не только может не осознавать свой «вклад» в возникновение трудностей, но и, осознавая данный факт, не всегда может самостоятельно изменить способы и формы своего общения, те личностные образования, которые лежат в их основе.

Литература

Андреева Г.М., Богомолова Н.Н., Петровская Л.А. Зарубежная социальная психология XX столетия: Теоретические подходы. – М., 2001. – 288 с.

Бодалев А.А., Ковалев Г.А. Психологические трудности общения и их преодоление // Педагогика. 1992. № 5-6. С. 65-70.

Бэрн Э. Игры, в которые играют люди. Психология человеческих взаимоотношений. – Л.,1999.

Горянина В.А. Психологические предпосылки непродуктивности стиля межличностного взаимодействия // Психологический журнал. – 1997. Т. 18. № 6.

Каган М.С., Эткинд А.М. Общение как ценность и творчество // Вопросы психологии. – 1988. № 4. С. 25-34.

Кан-Калик В.А., Ковалев Г.А. Классификация психологических типов общения// Вопросы психологии – 1987. № 3. С. 23-28.

Куницина В.Н. Нарушения, барьеры, трудности межличностного неформального общения // Актуальные проблемы психологической теории и практики – СПбГУ, 1995, С. 82 – 92.

Лабунская В.А. От проблемы затрудненного общения к постановке проблемы «Субъект затрудненного общения» // Психологический вестник. Ростовский университет. 1996, вып. 1. часть 1, С. 24 – 40.

Лабунская В.А., Менджерицкая Ю.А., Бреус Е.Д. Психология затрудненного общения: Теория. Методы. Диагностика. Коррекция. – М. 2001. – 288 с.

Менджерицкая Ю.А. Феномен «подтверждения - неподтверждения» и развития личности // Психологический вестник РГУ - вып.1, - ч.2. – 1996. С.115-132.

Рюмшина Л.И. Диалог – игра – манипуляция // Психологический вестник РГУ. – Ростов-на-Дону. 1996. С.206 - 222.

Фромм Э. Анатомия человеческой деструктивности. – М. 1994.

Хорни К. Невротическая личность нашего времени. Самоанализ. – М. 1993.

Цуканова Е.В. Психологические трудности межличностного общения. – Киев. 1985.

Шкуратова И.П., Новокшонова Н.В. Представления о трудном партнере по общению полезависимых и поленезависимых индивидов // Психологический вестник РГУ. Вып. 4. 1999. С. 127 – 137.

СТРАТЕГИИ ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ: