Актуальность технического обслуживания 3 страница

Косвенные измерения скорости проведения нервных импульсов

Время опознания

Было разработано несколько методов для косвенного измере­ния СНП. Может быть, наиболее доступна для понимания мето­дика, известная как оценка времени опознания (Vickers etal., 1972). Она всего лишь измеряет минимальную длительность экспозиции простого стимула, достаточную для его правильного восприятия. Например, представьте себе, что на экране в течение нескольких тысячных долей секунды демонстрируется либо форма а, либо форма б (см. рис. 8.1), а затем испытуемого спрашивают, какая линия была более длинной — справа или слева. Форма в предъяв­ляется немедленно после формы а или б, выполняя функцию мас­ки (если вы не знакомы с принципами маскировки, вы можете спокойно проигнорировать эту деталь). Важно осознать, что время опознания — это показатель того, сколько времени требуется, чтобы увидеть стимул, а не того, насколько быстро человек может отве­тить на него. В задаче на время опознания испытуемый расходует столько времени, сколько ему нужно для принятия решения.

Рис. 8.1. Изображение стимулов в задаче на время опознания.

Цель исследования времени опознания — определить, сколько времени требуется индивидууму, чтобы увидеть подобные стиму­лы. Поскольку сетчатка глаза, по существу, представляет собой отросток мозга, можно ожидать, что люди, обладающие точно и быстро действующими нейронами, будут способны провести это простое различение быстрее, чем другие. Поэтому можно ожидать, что индивидуумы с высоким уровнем интеллекта способны пра­вильно «увидеть» стимул после более короткой экспозиции, чем индивиды, имеющие более низкий уровень общих способностей. Так и есть: имеется отрицательная корреляция между общими спо­собностями и временем опознания.

Количество времени, которое требуется человеку, чтобы уви­деть фигуры, может быть оценено при неоднократном предъявле­нии стимула (например, 50—100 раз) для каждой длительности предъявления. Процент правильных ответов регистрируется и за­тем может быть нанесен на график (см. рис. 8.2). Можно заметить, что при самой короткой экспозиции оба испытуемых — А и Б — действуют по случайному принципу. Однако по мере того как воз­растает время предъявления, становится ясным, что испытуемый А может гораздо быстрее, чем испытуемый Б, увидеть, какая ли­ния длиннее; у последнего процент правильно опознанных стиму­лов растет довольно медленно. Можно подсчитать статистические характеристики для каждого испытуемого, отражающие эти раз­личия, — например, время экспозиции, при котором оба испыту­емых будут способны правильно решить задачу в 80% предъявле­ний. Такие статистические оценки можно про коррелировать с по­казателем общих способностей, чтобы определить, насколько время опознания (и следовательно, косвенно скорость и/или эффектив­ность процессов обработки информации в нервной системе) свя­зано с общими способностями.

Рис. 8.2. Процент правильно опознанных стимулов при разной дли­тельности экспозиции в задаче на время опознания.

Это подтвердили десятки исследований. В большинстве из них обнаружено, что корреляция между показателями общих способно­стей и временем опознания колеблется от —0,3 до —0,5. Было также изобретено несколько альтернативных методов оценки времени опоз­нания, и они показали в основном похожие результаты. Однако ин­терпретация таких данных достаточно противоречива. Не вникая в детали, отметим, что, по некоторым предположениям, на корреля­ции между временем опознания и общими способностями может влиять объем внимания или использование когнитивных стратегий — таких, как восприятие мелькания стимула, которое будет прояв­ляться в оценке того, слева или справа предъявлялась более корот­кая линия маскируемого стимула (Mackenzie, Bingman, I985). Но даже с учетом этого предположения можно констатировать наличие заметной корреляции между изучаемыми показателями (Egan, Deary, 1992). Таким образом, оказывается, что имеется довольно существен­ная связь между временем опознания и общими способностями, хотя она и несколько слабее, чем утверждалось в ранних работах. Диари и Стаф недавно подготовили обстоятельный обзор, касающийся дан­ной проблематики (Deary, Stough, I996).

Задание для самопроверки 8.1

Почему было бы важно доказать, что на время опознания влияют ког­нитивные стратегии — такие, как, например, восприятие мельканий?

Рис. 8.3. Прибор Дженсена для изучения времени реакции в ситуации выбора.

Время реакции

Время опознания оценивает минимальную длительность предъявления стимула, при которой он уже правильно опознает­ся; кроме того, можно оценить, сколько времени требуется инди­видууму, чтобы ответить на стимул. Это тоже может быть связано с общими способностями: если у высокоинтеллектуальных инди­видуумов нейроны передают информацию особенно быстро или точно, они должны быть способны отвечать на стимул быстрее, чем индивидуумы с более низким уровнем способностей. Эта идея впервые была высказана Гальтоном (Gallon, 1883), который пы­тался ее проверить и в конце концов пришел к выводу, что такой связи не существует. Однако сто лет тому назад точное измерение времени реакции было проблематично; Дженсен и Манро (Jensen, Munroe, 1974) были первыми, кто ре анализировал этот вопрос в англоязычных журналах. Они измеряли время реакции, используя прибор, представленный в виде схемы на рис. 8.3.

Прибор состоит из 8 зеленых лампочек (здесь они изображены в форме квадратов), расположенных полукругом на металличес­кой панели. Рядом с каждой лампочкой находится кнопка (обо­значенная черным кругом); в центре на расстоянии 15 см от всех остальных кнопок расположена еще одна «исходная кнопка». Лам­почки и кнопки соединены с компьютером, который контроли­рует эксперимент. Задача проста: участников просят реагировать как можно быстрее. Указательный палец предпочитаемой руки рас­положен на «исходной кнопке». После интервала в несколько се­кунд (длительность его варьировала в случайном порядке) одна из лампочек зажигается — это «световая мишень». Испытуемый под­нимает палец с «исходной кнопки» и нажимает на кнопку, распо­ложенную рядом с загоревшейся лампочкой. При этом регистри­руются два временных интервала:

• интервал между включением «световой мишени» и снятием пальца с «исходной кнопки», известный как время реакции (ВР);

• интервал между снятием пальца с «исходной кнопки» и на­жатием на кнопку «световой мишени», известный как время движения (ВД).

Эта процедура повторяется несколько раз. Измерения прово­дятся для разного количества «световых мишеней» (в диапазоне от одной до восьми), при этом неиспользуемые лампочки и кнопки закрываются металлическими пластинками.

Когда средние значения времени реакции наносятся на график как функция числа зажигаемых лампочек (не обращайте внимание на то, что цифры на оси X следуют с неодинаковым шагом), для каждого индивидуума вычерчивается график, похожий на тот, ко­торый представлен на рис. 8.4. Прямые линии соответствуют ВР и ВД, как показано на графике, и математические уравнения для этих прямых линий могут быть получены простыми алгебраическими вы­числениями. Высота расположения этих линий над осью X (обозна­чается как «intercept») показывает, насколько быстро в целом реа­гировал испытуемый. Наклон линии показывает, насколько сильно меняется ВР (или ВД), если число потенциальных мишеней возрас­тает. ВР обычно увеличивается, когда увеличивается число потенци­альных мишеней (явление, известное как «закон Хика»), в то время как ВД остается почти неизменным. Таким образом, мы имеем че­тыре измерения для каждого участника, соответствующие наклону и высоте двух линий. Затем вычисляются корреляции этих измере­ний с показателями общих способностей.

Рис. 8.4. Время реакции и время движения как функция числа потен­циальных мишеней.

В целом было обнаружено, что оба показателя — наклон и высота линии на графике времени реакции — демонстрируют зна­чимые отрицательные корреляции (обычно порядка —0,3) с по­казателями общих способностей. Это значит, что высокоинтел­лектуальные люди в целом реагируют быстрее и их ВР не слиш­ком сильно возрастает при увеличении числа потенциальных «световых мишеней» (Jensen, 1982; Barrett et al., 1986). ВД не об­наруживает корреляций с общими способностями, хотя вариа­тивность ВД часто обнаруживает подобные корреляции (Jensen, 1982; Barrett et al, 1986).

Против такой интерпретации результатов было выдвинуто не­сколько возражений. Лонгстрет (Longstreth, 1984) предположил, что эти корреляции не могут просто отражать связь между ВР и базальной скоростью проведения нервных импульсов. Например, более умные участники могут использовать для быстрого реагиро­вания более эффективные когнитивные стратегии («метакомпоненты», по Стернбергу). Корреляции между ВР и общими способ­ностями могут, следовательно, отражать использование таких стра­тегий, а не что-либо более фундаментальное. Однако эксперименты, проведенные для проверки этой гипотезы, показывают, что такие стратегии не могут объяснить основную корреляцию между време­нем реакции и показателями общих способностей (Matthews, Dorn, 1989; Neubauer, 1991). Как и ожидалось, время реакции действи­тельно тем короче, чем выше оценки общих способностей.

Проблема, возникающая в связи с этими экспериментами, состоит в том, что корреляции между временем реакции и показа­телями общих способностей увеличиваются, когда задача стано­вится более сложной. Например, задача на время реакции, предус­матривающая восемь альтернатив (такая, как показана на рис. 8.3), дает значительно более высокие корреляции с показателями об­щих способностей, чем аналогичная задача с выбором из двух или четырех вариантов. Действительно, по литературным данным, про­стое время реакции (измеряемое максимально быстрым нажатием кнопки в ответ на единичное предъявление света или звука) обна­руживает весьма умеренную корреляцию с показателем общих спо­собностей — порядка от -0,1 до -0,25 (Jensen, 1980). Если высо­кий уровень общих способностей точно отражает индивидуальные различия в скорости обработки информации, корреляции должны быть выше указанных.

Одно альтернативное объяснение незначительных корреляций может быть таково: либо общие способности, либо измерение про­стого времени реакции имеет невысокую надежность. Надежность времени реакции может быть оценена тем же самым способом, что и надежность заданий опросника, и плохо, что в большинстве исследований времени реакции надежность не определяется. Од­нако Мэй с соавторами (May et ai, 1986) показал, что высокона­дежные оценки простого времени реакции могут быть получены на основе сравнительно небольшого числа проб и потому низкий уровень надежности вряд ли может быть причиной наблюдаемых незначительных корреляций. Гораздо более вероятно, что в дея­тельность включены более сложные виды принятия решений и используемых стратегий.

Задание для самопроверки 8.2

{а} В чем заключается разница между временем опознания и време­нем реакции?

(б) Назовите три показателя, получаемые в задаче Дженсена, кото­рые, как было установлено, существенно коррелируют с общими спо­собностями.

Вызванные потенциалы

Четвертый способ исследования связи между активностью не­рвной системы и общими способностями основывается на регист­рации электрической активности мозга. Если прилепить (в бук­вальном смысле слова!) несколько электродов к поверхности го­ловы и соединить их с усилителем, можно измерить электрическую активность мозга, но не в отдельных нейронах, а в целых областях мозга. Регистрация усредненных слуховых вызванных потенциалов состоит, как следует из их названия, в измерении колебаний элек­трического напряжения мозга (потенциалов), которые вызваны каким-либо звуком. Они показывают, как мозг обрабатывает про­стой звук.

В самом простейшем экспериментальном варианте испытуемый в наушниках сидит на удобном стуле, электроды прикреплены к поверхности его головы. Испытуемому просто предлагают сидеть спокойно с закрытыми глазами и ничего не делать. Его также ин­формируют, что время от времени он будет слышать щелчки или тоны через наушники, но их следует игнорировать. Примерно 100 щелчков предъявляется приблизительно в течение 10 минут. Что могло бы быть проще, с точки зрения испытуемого?

Электрическая активность мозга регистрируется в течение пары секунд, следующих за каждым щелчком. На практике разность по­тенциалов обычно измеряется каждую тысячную долю секунды от момента включения щелчка, и в конце эксперимента каждое из 1000 измерений разности потенциалов усредняется по всем 100 повторениям (поэтому эта реакция известна как усредненные слу­ховые вызванные потенциалы). Затем 1000 усредненных значений разности потенциалов может быть нанесена на график почти так, как это показано на рис. 8.5, который основывается на одной из первых касающихся этой проблематики работ Эртла и Шафера (Ertl, Schafer, 1969). На графике время откладывается по оси X, а разность потенциалов — по оси К, нулевая точка по оси времени соответствует предъявлению щелчка. Можно видеть, что эти дан­ные со всей определенностью обнаруживают различия между ин­дивидуумами, имеющими высокие и низкие показатели интел­лекта (IQ), хотя, поверьте моему слову, было обнаружено на удив­ление мало вариаций внутри каждой группы участников.

Вызванные потенциалы испытуемых с высоким IQ имеют, как правило, большую амплитуду колебаний и более острую форму волн, нежели вызванные потенциалы, полученные у испытуемых с низким IQ. В связи с этим Хендриксоны (Hendrickson, Hendrickson, 1980) предположили, что оценки вызванных потенциалов можно произвести при помощи простого измерения длины их волновой формы за определенный период (например, 0,25 с). Они назвали это «веревочным измерением» (поскольку изначально измерение проводилось прикладыванием куска веревки к кривым (подобные кривые показаны на рис. 8.5), затем веревку выпрямляли и изме­ряли ее длину). Используя этот прием, они обнаружили корреля­цию, равную 0,7, между длиной веревки, измеряющей волновую форму, и показателями IQ в данных Эртла и Шафера. Затем они зафиксировали корреляции порядка 0,7 для другой выборки, в которую входили более двухсот школьников (Hendrickson, 1982), — высокозначимый, но с трудом повторяемый результат.

Рис. 8.5. Схематическое изображение усредненных слуховых вызван­ных потенциалов, зарегистрированных (а) у испытуемых с высокими показателями интеллекта (IQ) и (б) у испытуемых с низкими показателями интеллекта (IQ).

Более поздние исследования в этой области включают работы Стафа с соавторами (Stough et ai, 1990) и Гилберта с соавторами (Gilbert et al., 1991), которые подтвердили ожидаемый эффект, а также Шагасса с соавторами (Shagass et al., 1981) и Бейтса и Айзенка (Bates, Eysenck, 1993), не подтвердивших его. Более всего тревожит то, что Баррет и Айзенк в своем технически утонченном исследовании (Barret, Eysenck, 1992) не смогли обнаружить поло­жительной корреляции между общими способностями и «веревоч­ным измерением». На самом деле данные показывают, что корре­ляции — если они вообще есть — должны быть отрицательными. Учитывая измерительную и методологическую изощренность это­го исследования, неудача попыток воспроизвести предшествую­щие результаты беспокоит. Измерение вызванных потенциалов — технически очень сложное дело, которое подтолкнуло развитие технологии в 1960— 1970-е гг. Всегда существует опасение, что ка­кая-то методологическая проблема могла оказывать влияние на результаты, как это было, например, в исследовании Хендриксо-на (Hendrickson, 1982), которое включало тестирование в разных местах, в то время как часть выборки, состоявшая из высокоспо­собных испытуемых, наоборот, тестировалась в одном и том же месте. Выяснилось также, что в детерминации длины волновой линии внимание взаимодействует с общими способностями даже в небольшой выборке студентов (Bates et al., 1995). Когда испытуе­мых просили обращать внимание на тоны, это сказывалось на длине волновой линии у высокоспособных индивидов. Результаты иссле­дований с регистрацией вызванных потенциалов противоречивы, что может отражать небольшие, но очень важные различия в экс­периментальных процедурах и инструкциях. Но в целом, как сооб­щается в литературе, имеется достаточно надежных корреляций, позволяющих считать, что с высокой степенью вероятности суще­ствует некоторая скрытая связь между длиной волновой линии и общими способностями.

Наряду с этим использовались и многие другие, более тради­ционные, виды анализа вызванных потенциалов (например, из­мерение их амплитуды и времени от момента предъявления сти­мула до пика каждого восходящего и нисходящего компонента); Диари и Кэррил (Deary, Carryl, 1993) представили прекрасный и основательный обзор такой литературы. Еще раз подчеркнем, что результаты достаточно разнообразны, хотя в целом они подтверж­дают наличие связи между общими способностями и электричес­кой активностью мозга. Однако детальное описание этих исследо­ваний выходит за пределы данной главы.

Общие способности и когнитивные задачи

Было бы удивительно, если бы изученные виды способностей, описанные здесь и в предыдущей главе, были бы совершенно не связаны с типами процессов, анализируемых когнитивными пси­хологами, поэтому в данном и следующих разделах мы рассмот­рим некоторые области совмещения двух направлений. Кэрролл (Carroll, 1980) предположил, что некоторые задачи, традиционно изучаемые когнитивными психологами, такие, как парадигма ска­нирования памяти, выдвинутая С. Стернбергом, или задача вери­фикации высказываний, сформулированная Ватсоном и Кларком, должны быть связаны с умственными способностями. Большое пре­имущество таких задач состоит в том, что они, как считается, из­меряют отдельные когнитивные процессы. Проводились экспери­менты, в которых измерялось время, необходимое для осуществ­ления отдельной элементарной когнитивной операции (ЭКО). Например, в парадигме сканирования памяти, выдвинутой С. Стерн­бергом (Steinberg, 1969), испытуемым на несколько секунд предъяв­ляется перечень цифр или фигур, за которым следует «элемент-мишень». Испытуемого просят нажать на одну кнопку, если «эле­мент-мишень» входил в предъявлявшийся перечень, и на другую, если его там не было. Установлено, что время реакции связано с длиной перечня. После небольших статистических процедур (вклю­чающих опенку регрессии) можно установить, сколько времени требуется индивидууму, чтобы воспринять значение мишени, и сколько — для того чтобы сравнить мишень с одним из запечат­ленных образов.

Чтобы проверить эти теории, были приняты два основных под­хода. Один, довольно грубый, включает вычисление корреляций между длительностями различных элементарных когнитивных опе­раций и способностями, а другой — моделирование времени реше­ния сложных задач.

Первый подход включает просто оценку того, сколько време­ни требуется каждому индивидууму в выборке для осуществления некоторых элементарных когнитивных операций; эта оценка про­исходит с использованием таких экспериментов, как парадигма сканирования памяти, выдвинутая Стернбергом. Следующий этап состоит в том, чтобы проверить, будут ли люди, быстрее всех выполняющие эти базисные когнитивные операции, так же хоро­шо справляться с определенными тестами способностей, кото­рые могут потребовать использования (повторного) некоторых из тех же ЭКО среди других операций. Время, которое требуется каж­дому субъекту для выполнения каждой ЭКО, можно коррелиро­вать с баллами, полученными по различным психометрическим тестам способностей. (Более сведущие в статистике читатели пой­мут, что для определения значимости каждой ЭКО по отноше­нию к каждой черте способностей может быть использован метод множественной регрессии. Бета-веса из уравнения регрессии мо­гут показать относительное число случаев использования каждой ЭКО в ходе решения любого теста способностей. Однако читате­ли, не знакомые с регрессионным анализом, могут пропустить эту деталь.)

В ряде исследований изучали взаимосвязи между способностя­ми и временем, которое требуется, чтобы выполнить некоторые из этих ЭКО. Хант (Hunt, 1978) предположил, что вербальные способности тесно связаны с индивидуальными различиями в спо­собностях извлекать лексическую информацию (например, значе­ния букв) из долговременной памяти. Его испытуемые участвова­ли в двух экспериментах. В первом их просили решить (как можно быстрее), будут ли пары букв графически одинаковыми (напри­мер, ДА, аа, ББ или бб) или различными (например, АБ, аА, 6А, аб). Во втором эксперименте их просили решить, относятся ли два изображения к одной и той же букве алфавита (например, Аа, АА, аА, Бб) или нет (например, АБ, 6А, аб, аБ). Среднее время,

необходимое для принятия каждого решения (правильного), вы­числялось для каждого эксперимента отдельно. Среднее время, необходимое для решения того, являются ли два изображения гра­фически идентичными, затем вычиталось из среднего времени, требуемого для решения того, относятся ли два изображения к одной и той же букве алфавита. Считалось, что эта разница связа­на с количеством времени, необходимым для оценки «значения» каждого изображения в долговременной памяти. Устойчиво обна­руживалось, что корреляции между этой статистической характе­ристикой и вербальными способностями составляют приблизитель­но —0,3, являются статистически значимыми, но все-таки они недостаточно велики для утверждения, что вербальные способно­сти — это всего лишь скорость лексического доступа. Итак, вероят­но, мы нуждаемся в разработке более сложных экспериментов, чтобы попытаться смоделировать процессы, используемые при ре­шении более трудных задач.

Задание для самопроверки 8.3

Существует ли возможность того, что некоторые когнитивные страте­гии будут влиять на успешность выполнения какого-либо задания из этих экспериментов?

Предпринималось множество других попыток исследовать связи между познанием и умственными способностями в иных областях; этому посвящены, например, содержательные обзоры Малхерна (Mulhern, 1997) и Станкова с соавторами (Stankov et al., 1995).

Второй подход подразумевает тщательный анализ шагов, вклю­ченных в осуществление некоторых действительно очень сложных когнитивных задач. Боб Стернберг (Stemberg, 1997) (не имеет от­ношения к С. Стернбергу) провел несколько в высшей степени элегантных экспериментов в этой области. Он исходил из того, что, если последовательность когнитивных операций, требуемых для решения достаточно сложной задачи, известна и можно уста­новить (с помощью экспериментов типа описанных выше), сколько времени требуется каждому индивидууму на выполнение каждой из этих базисных когнитивных операций, можно достаточно точно предсказать, сколько времени понадобится индивидууму для ре­шения задачи. Другими словами, сначала необходимо идентифи­цировать все ЭКО, которые, предположительно, должны быть включены в решение конкретной задачи, затем составить последовательность этапов решения, чтобы показать, как все они орга­низованы. Следующий шаг заключается в том, чтобы, используя тщательно разработанные эксперименты, оценить, сколько вре­мени потребуется каждому индивидууму для выполнения каждой из этих когнитивных операций. Сделав это, можно будет «учесть» количество времени, которое требуется индивидууму для выполнения каждой ЭКО, чтобы предсказать, сколько времени потре­буется для решения конкретной проблемы.

Более того, поскольку большинство интеллектуальных задач может включать одни и те же базисные ЭКО, хотя и объединен­ные в разные структуры, оказывается возможным измерить, сколь­ко времени потребуется индивидууму для выполнения каждой ЭКО, и на этой основе предсказать, сколько времени ему понадобится, чтобы решить другую интеллектуальную задачу. В сущности, дли­тельности ЭКО как единицы анализа могли бы заменить характе­ристики способностей.

Большинство работ Стернберга фокусировалось на решении невербальных аналогий, например, на задачах на аналогии, ба­зирующихся на схематических изображениях людей в виде геомет­рических фигур. Эти фигуры отличались друг от друга по следую­щим четырем базисным характеристикам:

• пол — мужчина/женщина; « рост — высокий/низкий;

• размеры — толстый/худой;

• тонирование — затушеванный/незатушеванный.

Типичная задача на аналогию, использующая эти фигуры, была бы похожа на ту, которая показана на рис. 8.6. Вы, вероятно, уже сталкивались с такими вербальными аналогиями, как, например: «кошка относится к котенку, как собака относится к щенку». Ис­пытуемые должны решить, правильно или ложно каждое из этих утверждений. Стернберг отказался от подобных вербальных анало­гий, потому что он чувствовал, что использование языка может усложнить процесс решения таких проблем. Вместо этого он пред­положил, что фигуры людей, составленные из отдельных элемен­тов, могут быть использованы таким же способом. На рис. 8.6 един­ственным признаком, по которому различается первая пара фи­гур — это пол. Их тонирование, вес и размеры одинаковы. Применив то же самое правило ко второй паре, решаем, что четвертая фигу­ра, конечно, должна быть низкой, худой, незатушеванной, женс­кого пола. Однако это не так, поэтому аналогия ошибочна.

Рис. 8.6. Пример задачи на схематическую аналогию: «высокий, тол­стый, незатушеванный мужчина так относится к высокой, тол­стой, незатушеванной женщине, как низкий, тонкий, неза­тушеванный мужчина относится к низкому, тонкому, зату­шеванному мужчине», — это неправильная аналогия: при правильном ответе четвертая фигура должна быть низкой, тон­кой, незатушеванной, женского пола.

Стернберг утверждает, что в основе успешности решения та­ких задач лежат шесть главных когнитивных процессов: кодирова­ние (опознание каждой черты схематичных фигур); умозаключе­ние (выделение черт, различающих фигуры в первой паре, и бла­годаря этому выведение правила, которое должно быть приложено ко второй паре фигур); установление отношения между первой и третьей фигурами; приложение правила к третьей фигуре; сравне­ние четвертой фигуры с тем, что должно быть; соответствующая реакция. На основе этих элементарных когнитивных операций он разработал несколько вероятных моделей последовательных эта­пов решения подобных задач. Благодаря использованию ряда ис­кусных экспериментов, включающих предварительные подсказки (например, предъявляя какие-либо фигуры из перечня до предъяв­ления остальных, позволяя тем самым некоторым ЭКО сформи­роваться до измерения времени реакции), он смог оценить про­должительность каждого из этих компонентов отдельно для каж­дого человека (Sternberg, 1977).

Проблема заключается в том, что даже при сравнительно про­стых задачах такого типа число вероятных моделей для решения аналогий становится довольно большим. Например, можно пред­положить, что некоторые когнитивные операции могут осуществ­ляться скорее параллельно, чем последовательно. Когнитивные стратегии, используемые для решения задач, также могут чрезвы­чайно усложнить картину. Так, если три из четырех фигур затушеваны, а одна нет или если одна фигура имеет другой рост по срав­нению с тремя остальными, аналогия должна быть признана не­верной. Некоторые (но не все) индивидуумы, решая такую зада­чу, по-видимому, проверяют подобные возможности, прежде чем перейти к летальному анализу задач. Единственная попытка по­вторить эту работу (May et я/., 1987) обнаружила, что модель в действительности недостаточно хорошо соответствует данным. Кроме того, длительности шести базисных когнитивных процес­сов, полученные Стернбергом, не слишком сильно коррелируют с другими когнитивными измерениями.

Резюме

В этой главе мы рассмотрели некоторые биологические и когни­тивные процессы, связанные с умственными способностями. В це­лом картина производит достаточно удручающее впечатление. Су­ществует какое-то количество переменных (например, время опоз­нания, наклон прямой времени реакции, время лексического доступа), которые обнаруживают статистически значимые корре­ляции с умственными способностями, хотя эти корреляции не на­столько велики, чтобы стать основой для исчерпывающего объяс­нения способностей. Кроме того, более сложное моделирование когнитивных процессов (как в моделях Стернберга) вскоре сталки­вается с проблемами, поскольку при решении задач индивидуумы могут использовать различные когнитивные стратегии и, следова­тельно, число потенциальных форм взаимодействия ЭКО значи­тельно увеличивается.

До сих пор мы полагали, что интеллект и способности — это ре­альные характеристики индивидуумов, возможно, связанные с тем, каким образом функционируют их нейроны, или с тем, каким об­разом индивидуумы обрабатывают информацию. Иначе говоря, мы полагали, что способности существуют и влияют на поведение. Однако не все разделяют этот взгляд. Например, Хау (Howe, 1988) утверждает, что способности — это удобный способ описания поведения людей, но, по существу, это в большей степени «изоб­ретение» наблюдателя, чем реальное свойство индивидуума. В со­ответствии с этой позицией было бы ошибкой использовать общие способности в качестве объяснения; например, утверждение, что ребенок успевает в школе хорошо потому, что он умен, будет означать, что общие способности — это некоторое базисное свойство индивидуумов, а не просто удобный способ описания их пове­дения.

Все эксперименты, о которых шла речь в данной главе, пытаются связать успешность выполнения тестов способностей с некоторы­ми основополагающими биологическими или когнитивными процес­сами. Значимость этих экспериментов заключается в том, что они могут показать, насколько правомерно рассмотрение способнос­тей в качестве поведенческих проявлений более фундаментальных свойств мозга и когнитивных систем. Если это так, становится за­конным утверждение, что способности могут действительно объяс­нить поведение. Аргументы Хау терпят крах, если эксперименты указывают на тесную связь способностей с некоторыми фунда­ментальными свойствами индивидуума или со скоростью познава­тельных процессов или же есть доказательства существенных гене­тических влияний на общие способности (анализу этих доказательств посвящена следующая глава). Отвечая на статью Хау, Стернберг (Sternberg, 1988) делает предположение, что многие его представ­ления базируются на достаточно избирательном чтении литературы и что несколько важных эмпирических исследований подрывают его заключение. Читателям будет очень полезно ознакомиться со стать­ями Хау и Стернберга и сделать свои собственные выводы. Многие исследования, описанные в этой главе, на самом деле пред­ставляются недостаточно продуманными. С точки зрения психомет­рики, большинство из них фокусируется на общих способностях, а не на более широком спектре факторов способностей. В эксперимен­тальном плане ни одно из исследований электрической активности мозга не учитывало того факта, что общие способности могут быть связаны с определенной локализацией этой активности в структурах мозга. Некоторые факты говорят о том, что у очень способных ин­дивидуумов обработка информации осуществляется на более высо­ких уровнях структурно-функциональной организации мозга. Несколько исследований были выполнены на студентах, имеющих (предположительно!) уровень общих способностей выше средне­го. Использование такой выборки с небольшим диапазоном инди­видуальных различий в умственных способностях приводит к недо­оценке подлинных скрытых корреляций между общими способно­стями и другими переменными. Представляется также вероятным, что некоторые другие переменные (такие, как внимание и личнос­тные особенности) не были достаточно проконтролированы, а экс­периментальная задача (которая обычно включала восприятие щелч­ков) действительно является весьма примитивной. Я думаю, что, несмотря на такое большое количество противоречивых результа­тов, эти исследования все же действительно указывают на некото­рую согласованность общих способностей, когнитивных процессов и способов функционирования нервной системы. Однако еще ос­тается более чем достаточно простора для влияния среды на об­щие способности.