РЕФЛЕКСА 4 страница
Низкая степень полового возбуждения к началу половой близости у многих женщин объясняется тем, что в силу своих индивидуальных особенностей условнорефлекторные сексуальные раздражители оказывают на них, как указывалось, менее сильное влияние, чем на мужчин. Кроме того, и сама психоэротическая настроенность на половую близость, в значительной мере определяющая уровень возбудимости церебральных систем, с деятельностью которых связано переживание оргазма, у женщины труднее возникает и, как указывалось, легче дезорганизуется, чем у мужчины. Так, например, озабоченность женщин чем-либо, недовольство партнером, отрицательное отношение к половой близости как к чему-то грязному, аморальному, обусловленное неправильным воспитанием, неблагоприятная обстановка, вымывающая чувство смущения (например, родители спят и той же комнате),— все это может препятствовать получению полноты сексуальных ощущений, тормозить возникновение оргазма, вызывать потребность в большей длительности полового акта для его наступления. Раздражение половых органов женщины, если она психически не настроена на получение сексуального удовольствия, обычно ведет лишь к протеканию ограниченного рефлекторного акта на уровне спинального рефлекса без всей полноты психоэротических ощущений.
Как нередко отмечают женщины, для того чтобы у них возникала психоэротическая готовность к половой близости, желание ее, половое возбуждение, им требуется предварительная подготовка в виде нежности, ласки всего тела, а затем эрогенных зон генитальной области (особенно клитора) и жалуются, что мужчины этого не обеспечивают.
Мужчины в США в период подготовки к половому акту применяют по отношению к женам поцелуи в 99,4% случаев, раздражение молочных желез рукой — в 98%, раздражение женских половых органов рукой (в том числе дигитальное раздражение клитора)— в 95%, оральное раздражение молочных желез — в 93%, расширенную технику глубокого поцелуя — в 87% и оральное раздражение женских половых органов — в 54% случаев (Kinsey).
Многим молодым мужчинам для возникновения полового возбуждения не требуется предварительного раздражения их эрогенных зон. Они его даже избегают, опасаясь, что оно слишком повысит у них и без того достаточно высокую половую возбудимость, в связи с чем слишком быстро наступит эякуляция. Некоторые мужчины с невысокой половой возбудимостью могут нуждаться в предварительном раздражении эрогенных зон, без чего эрекция у них не возникает. Если жена, например, из чувства стыдливости или ложной скромности не может этого обеспечить мужу, возникает дисгамия в половых отношениях.
По данным Американского сексологического института, в США женщины нынешнего поколения в половом отношении стали более активны. Так, из женщин, родившихся до 1900 г., раздражали мужские половые органы рукой 80%, орально — 37%, из родившихся после 1920 г.— соответственно 95% и 52%. Иногда занимали во время полового акта активное положение (сверху мужчины) 52%. Спали голыми из родившихся в 1900 г. 37%, из родившихся после 1Й20 г.— 59% женщин. Половая холодность стала встречаться в США у женщин, родившихся после 1920 г., в 2 раза реже, чем у поколения, родившегося до 1900 г., что связывают с более свободным отношением женщин нынешнего поколения США к половой жизни.
Определенный ритм фрикций, дополнительное раздражение клитора, форма сексуальных ласк перед началом полового акта, ставшие привычными" во время предшествовавшей половой жизни или онанизма, могут зафиксироваться и стать обязательным условием для того, чтобы оргазм наступал. Чувство смущения, боязнь оттолкнуть супруга или отказ его выполнить эти условия могут препятствовать наступлению оргазма и вести к дисгамии, особенно у лиц, склонных к образованию очень прочных условных связей.
Нередко женщины стесняются рассказать об этих своих потребностях не только мужу, но и врачу, особенно при первом знакомстве.
Так, одна наша больная 42 лет рассказала о них женщине-врачу лишь после многолетнего знакомства, во время третьего поступления в клинику по поводу навязчивого «страха загрязнения». Оказалось, что в 16-летнем возрасте она была очень влюблена в молодого человека и позволяла ему любые сексуальные действия, лишь бы они не вели к лишению ее невинности. В течение нескольких месяцев они практиковали взаимно орально-генитальный контакт. При этом оральное раздражение клитора вызывало сильнейший оргазм. Область влагалища, как в дальнейшем выяснилось, была у нее мало чувствительна.
В 19 лет она вышла замуж за инженера на 6 лет старше ее. Мужа очень стеснялась. Во время половой близости с ним оргазм не наступал. Перед началом половой близости муж вел себя по отношению к жене очень сдержанно. Она же не решалась сказать ему, в какой предварительной подготовке она нуждается, так как опасалась, что он расценит ее просьбу как «грязное извращение». Постепенно стала фригидна по отношению к мужу. В это время возник страх загрязнения, связанный с этими сексуальными переживаниями. Однажды на курорте изменила мужу. Любовник перед началом акта проделал то, что делал молодой человек до брака. Половой акт начала, когда достигла предварительного сильного полового возбуждения. Испытала сильнейшее половое удовлетворение. В течение нескольких дней половой близости о страхе загрязнения не думала. При возвращении домой стала испытывать чувство раскаяния, что изменила мужу, и «чувство стыда перед дочерьми, ни о чем не подозревавшими». Навязчивый страх загрязнения усилился. Категорически отказалась от того, чтобы врач пого-ворил с мужем о ее сексуальной потребности.
Видимо, иногда в возникновении дисгамии может играть роль угасание сексуального интереса вследствие чрезвычайного однообразия половых отношений. Это отчетливо выступает в следующем наблюдении Н. В. Иванова, в котором у женщины, кроме того, возникла потребность в орально-генитальном контакте в подготовительном периоде половой близости.
Больная Ж. А. И., 34 лет, находилась под наблюдением сентябрь— ноябрь 1950 г. по поводу жалоб на неустойчивость настроения, повышенную впечатлительность, преобладание тоскливого состояния, в котором больной «ничего не мило, сама я никому не нужна, все, что я ни делала, сопровождается вопросом — ну, к чему это все?» Повышенная утомляемость, боли в области сердца щемящего характера.
Болезненное состояние больная датирует годовой давностью «то лучше, то хуже, но постоянно становится все тяжелее и тяжелее».
При вопросе о характере сексуальной жизни сначала избегала сообщить подробности, указала, что муж как человек очень хороший, затем при настойчивых вопросах врача со слезами сообщила о том, что об этом говорить ей тяжело и, по предложению врача, изложила весь материал в письменном виде, который мы здесь приведем:
«Здесь у меня, доктор, больное место, по-видимому, непоправимое. Я замужем 9 лет: первые пять лет жила без особых осложнений, шла навстречу желаниям мужа, имела, хотя и не всегда, нужную разрядку.. Затем как-то получилось так, что наши встречи приняли совершенно одинаковый характер, почти одна и та же граммофонная пластинка, в которой все — и начало и центральная мелодия и концовка — все это каждый раз совершенно одинаково.
Я стала чувствовать, что так мне не хорошо, меня уже перед началом близости брала досада, я заранее предвидела каждый штрих предстоящего, и мне от этого все сильнее и сильнее хотелось отказаться... Затем я, доктор, догадалась, чего мне не хватает, чтобы все было иначе... об этом очень трудно сказать... я выражу это так: если саму близость уподобить опере, то мне стало мучительно не хватать хорошей красивой увертюры, и я догадалась, какой именно для меня она должна бы быть... И вот на седьмом году совместной жизни я осмелилась сказать м>жу о том, что мне было бы нужно, чтобы лучше мы встречались... Если бы вы знали, доктор, как враждебно это было встречено, как потом в течение долгого времени он не верил мне и все допрашивал меня, с кем я ему изменила, от кого научилась разврату. После этого я поняла, что здесь ничего нельзя изменить, снова стала терпеть наши встречи, но чувствую, что скоро я это уже не смогу, я и сейчас ненавижу момент, когда угадываю у мужа желание. Мне приходится бороться с собой и особенно трудно это в течение последнего года».
С согласия больной, врач вызвал ее мужа. С ним оказалось совсем легко установить контакт. Он охотно принял совет врача о большем диапазоне предварительной ласки, в результате больная перестала посещать диспансер, а через месяц прислала врачу письмо с извещением о своем хорошем самочувствии во всех отношениях.
В данном случае, помимо прочего, обращает внимание и жалоба больной на однообразие, стереотипность половых отношений, которые приводят к тому, что к ним утрачивается интерес. По Levin, тут можно было бы говорить об одном из проявлений «психической насыщаемости», связь которой с ориентировочной реакцией и механизмом вероятностного прогнозирования отчетливо выступила в наших наблюдениях над больными шизофренией.
«В любви,— писал Анатоль Франс,— я предпочитаю старые методы». Надо сказать, что многие люди годами придерживаются одной и той же удовлетворяющей их формы сексуальных отношений и не испытывают никакой потребности в вариациях и переменах. Однако иногда встречаются лица с высокой «психической насыщаемостью», у которых эта потребность имеется; относится это не только к женщинам, но и к мужчинам.
Wershub в своей книге «Половая слабость мужчины» посвящает специальную главу «функциональной импотенции, вызванной скукой», в которой обращает внимание на эту сторону. Он цитирует следующие слова индуса Хама Сутра, которые приводит как курьез: «Умная жена — мастерица в делах физической любви. Она знает много способов, при помощи которых может вызвать желание мужа, обладает богатым репертуаром любовных ласк, которые широко варьирует. Как жаль, что не посылают молодых неопытных жен к опытным женщинам передать им искусство, так же как посылают их учиться вкусно приготовлять пищу».
Надо сказать, что «Ars amatoria» («Искусство любви» Овидий Назон) высоко стояло в античном мире и в Индии. С проникновением аскептических идей, ставших господствующими в Европе в эпоху средневековья, оно пришло в упадок. Между тем неправильное поведение супругов во время полового акта, неумение достигать взаимного полового удовлетворения, иногда из-за неопытности, недостаточного знакомства с физиологией половой жизни или чрезмерной стыдливости, является одной из наиболее частых причин дисгамии.
В заключение хочется отметить, что никакое «Ars amatoria» само по себе, никакие технические приемы не в состоянии привести к истинной гармонии сексуальной жизни, сделать ее действительно полноценной. Последнее возможно лишь при наличии внутреннего духовного родства супругов, взаимного уважения и любви в высоком смысле этого слова.
В формировании взаимной привязанности супругов имеет значение не только сексуальная сторона. Огромную роль играет высокое моральное удовлетворение от совместной жизни, чувства, связанные с воспитанием детей, общностью духовных интересов, избавлением от одиночества, проявлениями нежности и внимания, не носящей выраженной эротической направленности, и т. д. Чем слабее половое влечение, тем меньшую роль оно играет в семейных отношениях.
Вагинизм
Вагинизмом (от лат. vagina — влагалище) называют синдром судорожного сокращения мышц влагалища и тазового дна, возникающий под действием условнорефлекторных раздражителей при попытке совершения полового акта или гинекологического исследования. Судорожно сокращаются при этом иногда и мышцы бедер, а также брюшной стенки.
Судорожное сокращение мышц, делающее невозможным доступ во влагалище, наблюдается не только при вагинизме. Так, оно может наступать при прикосновении к половым органам женщины, вызывающем у нее сильную боль, например, вследствие нарушения целости наружных половых органов, трещин в области заднего прохода, вульвовагинита. В этом случае сокращение мышц носит характер защитной безусловнорефлекторной реакции, не является патологическим и в отличие от вагинизма называется псевдовагинизмом.
При вагинизме реакция вызывается информационным значением раздражителя или следа его (представления), т. е. психогенными факторами.
Мы различаем следующие три степени выраженности вагинизма: I степень — реакция наступает при введении мужского полового органа во время полового акта или при введении врачом инструмента или пальца во влагалище; II степень — реакция наступает при приближении их к половым органам или наружном прикосновении к ним; III степень — реакция наступает при одном представлении о половом акте или гинекологическом исследовании.
Вагинизм может встречаться при различных неврозах— неврастении, неврозе навязчивых состояний, а также истерии. При первых двух формах неврозов чаще всего вагинизм возникает после того, как женщина испытала сильную физическую боль во время полового акта. Причиной этой боли может быть грубая, очень болезненная дефлорация, вызывающая, кроме того, и разочарование в половой жизни, или, как указывалось, наличие воспалительных явлений и других причин. Физиогенно обусловленная боль вызывает безусловнорефлекторную защитную реакцию в виде судорожного сокращения мышц таза и порождает боязнь полового акта, а иногда к этому ведет только боязнь, что прикосновение к половым органам вызовет боль. Отсюда возникает страх гинекологического исследования.
Судорожное сокращение мышц таза связывается с представлениями о половой близости или гинекологическом исследовании и начинает возникать условнорефлекторным путем под действием последних. При этом в случае вагинизма, относящегося к неврастении (неврастенический вагинизм), заболевание чаще всего наблюдается у женщин, легко возбудимых, астеничных, сензитивных. На передний план выступает непроизвольная условнорефлекторная защитная судорожная реакция, а не чувство страха половой близости или тревожное ожидание наступления боли. Поэтому обычно дело не идет дальше I, редко II степени вагинизма, и женщина вновь и вновь пытается начать или продолжить половую жизнь.
При вагинизме, относящемся к неврозу навязчивых состояний или психастении, на передний план выступает фобия (фобический вагинизм)—навязчивый страх полового акта. Больные понимают необоснованность этого страха, пытаются его преодолеть, но не могут. Двигательная судорожная реакция отходит на задний план. Она является либо произвольно вызываемым защитным действием, либо сопутствующим навязчивым актом. Поскольку основное здесь — боязнь полового акта или гинекологического исследования, уже одно приготовление к половой близости или вид акушерского кресла, а также иногда только мысль о них вызывают бурную эмоцию страха (при этом театральность в поведении таким больным не свойственна). Наблюдается вагинизм II и III степени. К данной форме заболевания более склонны женщины тревожно-мнительные, боязливые; нередко у них бывают или были в прошлом какие-либо другие фобии, например боязнь темноты.
Причиной истерического вагинизма в отличие от описанных выше форм, как мы увидим, является осознаваемое или неосознаваемое нежелание больной жить половой жизнью с данным лицом. Вагинизм же является лишь как бы средством для достижения этой цели. Он возникает по механизму «бегства в болезнь», «условной приятности болезненного симптома», носит черты театральности, гротеска, драматического изображения отвращения и боязни половой близости и нередко сопровождается жалобами на «жгучие боли», возникающие при малейшем прикосновении к половым органам. Характерен вагинизм II степени. Причины, порождающие нежелание больной жить с данным лицом половой жизнью, при этом могут быть различны, например вынужденный брак, физические или моральные качества мужчины, вызывающие отвращение, его половая слабость. Неспособность мужа к дефлорации ведет иногда к возникновению желания вообще не начинать с ним половую жизнь, что и приводит к вагинизму. Лечение всех этих форм вагинизма различно.
НЕВРОЗ НАВЯЗЧИВЫХ СОСТОЯНИЙ
Навязчивые явления известны давно. Они описывались еще Platter в 1617 г. Esquirol (1827) относил их к мономаниям, Falret описал одну из форм навязчивых состоянии— болезнь сомнений (folie de doute). И. М. Балинский (1858) отметил, что общим для всех них является чуждость сознанию, и предложил русский термин «навязчивые состояния». Westphal в 1877 г. указал, что они всплывают в сознании человека помимо его воли при незатронутом в других отношениях интеллекте и не могут быть им изгнаны из сознания. Этот автор полагал, что в основе их лежит расстройство мышления, в то время как Morel причиной их считал нарушения эмоций.
В начале XX века Janet выделил из неврастении Beard заболевание, одним из характерных признаков которого считал явления навязчивости, и назвал его психастенией Термин этот стал широко применяться во французской и отечественной литературе, в то время как в немецкой в качестве его синонима употреблялся термин «невроз навязчивых состояний» (Zwangspneurose). Навязчивость в Англии переводят термином obsession, в США — compulsion, поэтому в английской литературе невроз навязчивых состояний обычно называют обсессивным неврозом, в США — компульсивным или обсессивно-компульсивным неврозом, причем фобию выделяют в особую форму невроза и относят ее в соответствии с взглядами Freud к истерии страха.
Психастения как самим Janet, так и рядом последующих авторов рассматривалась как заболевание, основной причиной которого являются врожденные особенности нервной системы. Kraepelin помещал ее в группу не психогений, а «конституциональных душевных заболеваний» наряду с маниакально-депрессивным психозом и параноей. В. П. Осипов описывал психастению в группе прирожденных психопатических состояний, М. О. Гуревич, Д. С. Озерецковский, А. А. Портнов и Д. Д. Федотов — в группе психопатий. В. К. Хорошко, хотя и включил психастению в монографию о неврозах, однако подчеркивал, что причиной заболевания являются «конституциональные особенности», «психопатическое предрасположение». Попытки некоторых авторов отнести психастению (невроз навязчивых состояний) к шизофрении или циклотимии оказались неубедительными. Kolle высказывает предположение о том, что невроз этот по существу является особой самостоятельной эндогенной болезнью, отличной от шизофрении и маниакально-депрессивного психоза. Однако эти взгляды остаются еще малообоснованными.
В. А Гиляровский, С. Н. Давиденков, В. Н. Мясищёв, Л. Б. Гаккель, Е. К. Яковлева, И. Ф. Случевский, С. Н. Доценко, Б. Я. Первомайский и многие другие относят психастению к неврозам.
Термин «психастения» в настоящее время имеет два значения. Им обозначают, во-первых, одну из форм неврозов, во-вторых,— одну из форм психопатий. Мы будем пользоваться этим термином лишь в его первом значении, во втором же будем употреблять термин «психасте-ноидная психопатия» и разграничивать понятия психастении (невроза) и психастеноидной психопатии. Так, например, один из больных обратился к нам с жалобами на то, что он всегда очень мнительный, тревожный, нерешительный, легко утомляемый и что это мешает его существованию. Какими-либо навязчивостями не страдал. Больной этот являлся психастеником — психастеноидным психопатом, но не был больным неврозом. Психастения-невроз может, как мы увидим, легко возникать у таких лиц, но может и не возникнуть у них всю жизнь. Она является неврозом навязчивых состояний, развивающимся у лиц мыслительного типа нервной системы, по И. П. Павлову,— обычно психастеноидных психопатов.
Некоторые авторы рассматривают психастению-невроз и невроз навязчивых состояний, возникающий у лиц, не являющихся психастеноидными психопатами, в качестве двух самостоятельных форм неврозов. Такое разграничение, основанное лишь на различии почвы, на которой возникает болезнь, нам кажется недостаточно обоснованным. Другие авторы вообще не признают существование невроза навязчивых состояний в качестве самостоятельной формы. В основу классификации неврозов они кладут типологическую принадлежность заболевшего. При этом любое психогенное заболевание у лица художественного типа относят к истерии, среднего типа — к неврастении и мыслительного типа — к психастении. При этом, например, к неврастении относят годами длящиеся фобии, сопровождающиеся ритуалами, а также шоковые психические реакции, если они возникают у лица со средним типом нервной системы. При таком подходе пришлось бы и истерический паралич в зависимости от типологической принадлежности заболевшего относить то к истерии, то к неврастении, что лишило бы эти термины их общепринятого клинического содержания.
Мы признаем существование невроза навязчивых состояний в качестве самостоятельной формы и относим к нему заболевание, основным признаком которого являются психогенно обусловленные навязчивые состояния и в патогенезе которого (в отличие от истерии) не играет роли механизм «бегства в болезнь», «условной приятности или желательности» болезненного симптома. Психастению-невроз и невроз ожидания мы рассматриваем в качестве особой формы невроза навязчивых состояний.
Основной причиной возникновения невроза навязчивых состояний является действие психической травмы. Психические травмы большой силы могут непосредственно вызывать навязчивые явления. Так, могут возникать некоторые навязчивые воспоминания (образы), воспроизводящие тяжелую психотравмирующую сцену, навязчивые мысли и действия. Сюда же относится и часть заболеваний иатрогенной этиологии, например некоторые фобии — сифилофобии, канцерофобии, а также навязчивые ипохондрические идеи.
Навязчивые переживания могут также вызываться и условнорефлекторными раздражителями, бывшими в прошлом индифферентными и ставшими патогенными в результате совпадения во времени с условно- или безусловнорефлекторными раздражителями, вызвавшими чувство страха. Так, чувство страха вызванное сердечно-сосудистыми нарушениями, совпав во времени с пребыванием на площади или свистком паровоза, может в дальнейшем вызываться ими по механизму условного рефлекса.
Иногда к возникновению невроза навязчивых состояний ведут психотравмирующие конфликтные ситуации, порождающие сосуществование противоречивых тенденций, например желание жить вместе с матерью и в то же время жить отдельно от нее. Сюда же относятся и ситуации, ведущие к столкновению полового или другого влечения с представлениями о недопустимости его удовлетворения, т. е. ведущие к сшибке процесса безусловно-рефлекторного возбуждения, идущего из подкорки, с действием тормозных условнорефлекторных раздражителей или их следов.
Так, например, у девушки, испытывающей сильное половое возбуждение и занимающейся в связи с этим онанизмом, возникшее половое возбуждение может привести к столкновению с представлениями о том, что онанизм как средство удовлетворения полового влечения является «грязным недопустимым» В результате возникающей сшибки может возникнуть очаг патологически инертного возбуждения, который проявится в виде навязчивого «страха загрязнения». Эта сшибка, приводящая в конце концов к болезни, может быть более или менее длительной и периодически повторяющейся. При этом заболевание у девушки может вспыхнуть в период усиления полового влечения, например в период полового созревания или по время ухаживания за ней молодого человека.
Аналогичным образом возникшее чувство ненависти к близком} человеку, желание его смерти, придя в столкновение с представлениями о недопустимости этих желаний, может привести в результате сшибки нервных процессов к возникновению навязчивого страха острых предметов и сложному защитному ритуалу. Патогенной может оказаться как первая сшибка, так и одна из последующих. В связи с этим представляют интерес экспериментальные данные, полученные Gantt. На основании многолетних опытов на животных этот автор показал, что наиболее тяжелые проявления невроза возникают не при непосредственном его вызывании, а после продолжительного отдыха, когда животные спустя месяцы или годы вновь попадают в ту экспериментальную обстановку, в которой у них формировался невроз. Таким образом, раздражители, не вызывавшие первоначально резких, грубых нарушений нервной деятельности, могут вызвать таковые при повторном действии даже спустя годы.
Невроз навязчивых состояний может возникать у лиц с различными типологическими особенностями. По нашим наблюдениям, он часто встречается у лиц со слабостью или недостаточной подвижностью нервных процессов.
По П. Б. Ганнушкину, у психопатических личностей, преимущественно эмотивно-лабильных астеников и шизоидов, может возникать под действием сверхсильных психических травм («шоковых переживаний») особое патологическое развитие личности, характеризующееся выявлением навязчивости. Особенно легко навязчивые состояния возникают у людей тревожно-мнительных, боязливых, повышенно совестливых, на чем мы остановимся при рассмотрении психастении. Различные вредности, например травмы, инфекции, интоксикации, ослабляя нервную систему, нарушая подвижность нервных процессов, способствуют тем самым возникновению невроза навязчивых состояний.
Отдельные, изолированные навязчивости, не препятствующие нормальной жизни и деятельности человека, очень часто встречаются у практически здоровых людей. Сюда относятся, например, некоторые фобии (навязчивый страх некоторых животных или насекомых, темноты и т. п.), навязчивое употребление в речи слов-паразитов («так сказать»), некоторые навязчивые тики и т. п.
Однако среди больных неврозами, обращающихся за врачебной помощью, больные неврозом навязчивых состояний и психастенией встречаются сравнительно редко. Так, по В. Н. Мясищеву, больные неврозом навязчивых состояний составляли 10% (подсчет наш.— Л. С.) и психастенией — 1,7% от общего числа больных неврозами, лечившихся в Ленинградском психоневрологическом институте имени В. М. Бехтерева в 1962 г. По нашим наблюдениям, больные неврозом навязчивых состояний составляли 13% и психастенией — 3% от общего числа больных неврозами и реактивными состояниями (по данным психиатрической клиники медицинского института и психоневрологического диспансера гор. Караганды).
Основным симптомом заболевания являются навязчивые состояния. Это образы, мысли, чувства или действия, непроизвольно вторгающиеся в сознание, необоснованность которых больные понимают, с которыми они борются, но преодолеть их не могут.
Инженер Г. прекрасно справляется с работой. Никто из сослуживцев не знает, что у него страх переходить через мосты. «Я боюсь,— говорит он,— что мост может рухнуть, когда я по нему буду идти. Я вижу, как по мосту едут трамваи, автомашины, ходят люди. Я понимаю, что мост капитальный и не провалится. Я понимаю дикость, нелепость, абсурдность моей боязни, но поделать с собой ничего не могу. Едва я пытаюсь заставить себя пройти по мосту, меня охватывает непреодолимый страх, буквально ужас, и я вынужден отступить. В то же время я не боюсь переезжать по этому же мосту в трамвае или автомашине, хотя при этом нагрузка на мост больше, чем если я иду по нему один. Я пытаюсь бороться с этим нелепым страхом, но преодолеть его не могу».
«Когда я еду на работу,— рассказывает другой больной,— взгляд мой прикован к окнам домов, мимо которых мы проезжаем. Я должен считать количество окон в этих домах. Делаю я это очень быстро. Но для чего мне знать, что в этом доме 3X12=36 или 3X8=24 окна? Какое мне до этого дело? Я понимаю нелепость этого занятия, но не могу от него избавиться».
«По нескольку раз в день, когда я сижу спокойно или пытаюсь читать,— рассказывает Ш.,— помимо моей воли мне лезут в голову мысли о том, как будет лететь вниз женщина, если она выпрыгнет из окна верхнего этажа. Я вынуждена представлять себе, как колоколом раздувается ее юбка, и видны кружевные панталоны, как она держит руки во время полета, поворачивается в воздухе... Я б хотела об этом не думать. Я понимаю нелепость, абсурдность размышления на эту тему. Я хочу избавиться от этих мыслей, но помимо моей воли они лезут мне в голову».
«Я понимаю, что я не болен раком,— говорит Т.,— но мысль о том, что у меня может быть рак, мною то и дело овладевает и я не могу от нее освободиться. Иногда она меня настолько охватывает, что я начинаю терять голову, и верить, что у меня рак».
Иногда критическое отношение на высоте переживания может временно утрачиваться больными (например, навязчивый страх заболеть сифилисом может временно перейти у больного в уверенность в том, что он болен сифилисом), и тогда навязчивое переживание переходит чаще всего в сверхценную, реже в бредовую идею.
Различают навязчивые представления, мысли, страхи (фобии) и действия (импульсии)1. Навязчивые представления часто носят характер ярких навязчивых воспоминаний. Сюда относятся некоторые мелодии, отдельные слова или фразы, от звуковых образов которых больной не может освободиться, а также зрительные представления. Иногда они носят яркую чувственную окраску, свойственную ощущениям, и приближаются к навязчивым психогенным галлюцинациям. Могут они носить также тактильный характер. Так, одна больная испытывала ощущение кусочка сердцевины яблока, застрявшей в горле. Нередко у больных неврозом навязчивых состояний отмечается навязчивое стремление вызывать у себя определенные образы, например того или иного увиденного лица, обнаженных половых органов или нечистот. Близко к этому стоят и навязчивые воспоминания, при которых больной «должен» вспомнить увиденные им предметы или все детали какого-либо неприятного события. Навязчивые воспоминания нередко отличаются особенным постоянством. Навязчивые образы очень часто возникают в виде чрезвычайно ярких навязчивых воспоминаний, отражающих вызвавшее их психотравмировавшее воздействие.
Дата добавления: 2015-01-13; просмотров: 583;