Психологические особенности усвоения правовых знаний и методика ускоренного обучения правоприменительной деятельности

Правовые знания имеют ту психологическую особенность, кото­рая присуща всем нормативным знаниям — однозначность толко­вания. Правоприменительная деятельность соответственно должна придерживаться строго не только духа, но и буквы закона, ибо любое приблизительное толкование законоположений, исходя­щее из «здравого смысла» или морально-этических соображений, при всей кажущейся справедливости, не может считаться правиль­ным, если противоречит правовой норме, сформулированной в законе. Так, например, закон о материальной ответственности предусматривает, что воины срочной службы не привлекаются к материальному возмещению нанесенного государству ущерба. И если солдат разбил в казарме оконное стекло и, признав свою вину, предложил купить стекло и вставить в окно, то иной ко­мандир с этим соглашается, даже зная про запрет закона. Поче­му? Потому что считает желание солдата возместить ущерб высо­конравственным, а его затраты вполне допустимыми, потому что сумма невелика. Этот пример в силу мизерности самого матери­ального ущерба как нельзя более наглядно демонстрирует пре­небрежение законом «во имя справедливости» или по «здравому смыслу». Если бы сумма ущерба была больше, то тем более каза­лось бы справедливее и потому «законнее» решение командира, но, возможно, применилось бы чувство жалости к «бедному сол­дату», и многие, наоборот, осудили бы такое решение. Словом, однозначности тут нет, поскольку отошли от буквы закона.

Таким образом, надо следовать закону, а для этого нужно знать его.

Знание законов нужно каждому гражданину. Но более всего ощущается в обществе потребность в правовой подготовке хо­зяйственных и административных руководителей, государствен­ных служащих, причастных к подготовке различных экономи­ческих и политических решений и контролю их исполнения, менеджеров и новых предпринимателей — вообще тех, кого мож­но отнести к управленческим кадрам всех уровней и всех сфер деятельности.

К этому надо добавить, что движение к правовому обществу — это интенсификация законотворческой деятельности, появление множества новых законодательных актов, что ставит новые про­блемы перед юридическим образованием, правовым просвеще­нием, ибо чем больше законодательных актов, тем больше долж­ны граждане знать о них, изучать вновь принимаемые законы, уметь их соблюдать. Короче говоря, по мере продвижения к пра­вовому государству возрастает роль правового всеобуча.

Говоря об изучении права, о формировании правовых знаний и правосознания людей, едва ли уместно пользоваться понятием «ускоренное обучение» сейчас, в контексте данной книги, ибо нынешняя система правовой подготовки работников пока не имеет ни четко сформулированных целей, дифференцированных по сро­кам их достижения, ни критериев оценки достигнутого уровня правосознания. Поэтому просто невозможно, вернее, не с чем сравнивать результаты ускоренного обучения. В настоящее время при изучении законодательства и других нормативных документов (уставов, положений, наставлений и т.п.) в учебных заведениях и на различных курсах ставится довольно аморфная цель — усвоить знания. Реально же трудно определить, что и в какой мере нужно знать прошедшему курс обучения. Об умении применять знания как о цели, которую нужно ставить и можно достигать в обучении праву, юриспруденции, а тем более о сроках, за которые она может быть достигнута, обычно никто не говорит. А между тем, если будет так ставиться цель правовой подготовки и будет существо­вать методика обучения, позволяющая быстро ее достичь, то тог­да и можно было бы рассуждать об ускорении процесса правовой подготовки работников по сравнению с существующими сроками.

Но, к сожалению, сейчас приходится говорить не только о неумении применить правовые знания, но и о сплошной пра­вовой неграмотности населения, об отсутствии правовой куль­туры у большинства руководителей среднего и высшего звена, а

более того — о массовом правовом нигилизме граждан страны, никогда не живших в правовом обществе.

А если говорить вообще о причинах правовой некомпетент­ности и правового нигилизма рядовых граждан и руководите­лей низового и среднего звена, то надо иметь в виду ставшую традиционной практику подчиняться не закону, а начальству, которому «всегда виднее».

Все сказанное относится ко всему обществу, прожившему восемь десятилетий после Октября 1917 года и многие века до этого в неправовом государстве.

Уместно поставить здесь вопрос: пусть государство наше по­ка еще не совсем правовое, но тем не менее законы-то у нас всегда были, их изучали в институтах, пропагандировали в лек­циях и в печати, так почему же правовая неграмотность и пре­небрежение к закону существовали и до сих пор существуют?

Причин тут несколько, и если о главной из них уже было сказано выше, то еще об одной надо сказать особо и именно здесь. Это — очень низкая эффективность системы правовой подготовки будущих руководителей в вузах и абсолютная бес­помощность правовой пропаганды или так называемого право­вого всеобуча, которого на деле просто нет.

Положение со знанием законов сейчас еще более усложни­лось в связи с интенсивной законотворческой деятельностью Государственной думы Российской Федерации и активным нор-мотворчеством региональных представительных органов субъ­ектов Федерации. Принятие все новых и новых нормативных актов есть безусловное благо, ибо создает широкое правовое поле для нашего движения к нормальному гражданскому обще­ству. Это — с одной стороны. Но с другой, умножает трудности на пути правового просвещения масс, так как люди, даже сами юристы, не успевают даже толком прочесть, а не то чтобы ос­мыслить издаваемые новые законы и другие нормативные акты.

Между тем движение по пути создания правового государст­ва предполагает не только разработку и принятие законов, ре­гулирующих нашу жизнь, но и активное формирование право­сознания народа: нужно знать и старые, и новые законы, чтобы руководствоваться ими в этой жизни. Иначе будет мало проку от обилия законов. (Речь в данном случае идет пока только о знании законов как условии-минимуме для законопослушного поведения граждан, а не о желании или нежелании их соблю­дать, что составляет особую тему, от которой мы абстрагируем­ся.) Словом, была и раньше, есть и сейчас серьезная практиче-

екая проблема — как сделать так, чтобы все граждане свободно ориентировались в правовых вопросах и правильно с юридиче­ской точки зрения подходили к решению всех жизненных про­блем, касаются ли они личности или общества, политики или экономики, социальной или духовной сферы.

Конечно, всем людям все статьи всех законов знать невозмож­но и не нужно. Но есть правовые акты, без знания которых не может обойтись в своей работе хозяйственник, предприниматель, организатор производства. Есть законы, регулирующие деятельность политиков высшего звена, но не все они касаются деятельности политических деятелей районного или городского масштаба, или вовсе не затрагивают повседневную деятельность хозяйственника, не говоря уже о жизни и деятельности рядового гражданина. И на­конец, есть законы и иные подзаконные акты, знание и соблюдение которых обязательно для всех граждан общества. Ясно, что не всем все нужно знать, а значит, и правовое просвещение требует дифференцирования: не всех стричь под одну гребенку и не загонять правовую пропаганду в прокрустово ложе каких-то лекционных курсов, учебников, брошюр, рассчитанных на всех, без различия интересов и жизненных потребностей. Однако невозможно тем не менее представить ни печатную, ни устную пропаганду законов, которая бы точно учитывала все разнообразие людских запросов.

Как же быть? Где найти выход из этой сложной и все услож­няющейся ситуации?

Выход есть. И заключается он в том, чтобы научить наших людей творчески пользоваться нормативными актами при ре­шении практических задач во всех, даже самых неординарных жизненных ситуациях. Для этого надо иметь общедоступные, изданные массовым тиражом все законодательные акты, каса­ющиеся жизнедеятельности граждан общества, а также соот­ветствующие тиражи изданий законов, регулирующих деятель­ность руководителей разных ступеней и сфер деятельности. Ча­сто, к сожалению, бывает, что поблизости трудно найти даже Конституцию (Основной Закон) государства.

Кроме этого, надобно умение пользоваться законами и дру­гими нормативными актами: знать, где (в каком законе) и как искать нужное для решения какой-то конкретной проблемы за­коноположение (подвести известное деяние под соответствую­щую статью закона). Это умение и нужно формировать.

Итак, во-первых, необходимо наличие под рукой соответству­ющих законодательных актов и, во-вторых, нужны упражнения для выработки умений и навыков юридически грамотного их ис-

пользования при решении практических проблем. Вот что нужно для обучения юриспруденции, причем первое — это условие ус­пешного обучения, а второе — средство достижения его цели.

Теперь можем приступить к теме ускоренного обучения: как быстро и эффективно изучить законодательство, чтобы достичь названной цели — сформировать у всех обучающихся умение' применять правовые знания в различных жизненных ситуациях.

Прежде чем решать проблему обучения по-новому, надо срав­нить методику ускоренного формирования правовых знаний и умений с традиционной методикой изучения законодательства и вообще всяких нормативных документов.

Как принято изучать их по традиционной методике? Извест­но, как: читается лекция (цикл лекций), организуется самосто­ятельная работа с литературой, документами, затем проводятся групповые занятия (семинары, различные практикумы, коллок­виумы и т.д.), а в конце курса устраивается проверка усвоения (зачеты, экзамены, дипломные работы). А результат? Знания того или иного качества.

Чтобы оценить степень эффективности такой системы обу­чения, надо посмотреть, какого качества знания наиболее ти­пичны для нее.

Материалы специально проведенных исследований говорят о следующих недостатках правосознания граждан, прошедших в свое время курс обучения юриспруденции в вузе, но на хозяйственной работе или руководящей административной должности допуска­ющих нарушения законодательства по причине незнания.

Один из наиболее распространенных недостатков — это от­сутствие каких бы то ни было юридических знаний, касающих­ся решаемой руководителем управленческой или хозяйственной задачи, ибо они их раньше не изучали, то есть вовсе «не прохо­дили» по вузовской программе, да и теперь не заглядывают в закон. Понятно, что не все можно изучить в неюридическом вузе, да и в юридическом тоже. Не случайно, что даже юрис­консульты предприятий допускают ошибки при решении конк­ретных задач на правовые ситуации, если такие ранее не встреча­лись или очень редко встречались в их повседневной практике.

Но беда еще и в том, что люди и не подозревают порой, что вообще существуют какие-то законодательные положения, регули­рующие решение того или иного конкретного вопроса. Так, на­пример, руководитель одного НИИ два раза увольнял секретаря-машинистку за частые нарушения трудового распорядка, за плохую работу и за распространение слухов и сплетен о якобы неспра-

ведливом руководителе. Однако оба раза она восстанавливалась вновь на работе из-за нарушения директором при ее увольнении закона о труде. Ошибка же последнего состояла в том, что он не знал и поэтому не соблюдал требования КЗоТа: в первый раз не согласовал вопрос с профкомом, а при втором увольнении оказа­лось, что он за все время не наложил на нее ни одного дисципли­нарного взыскания. Он не знал о необходимости согласования с профкомом и просто не подозревал, что после двух выговоров за ее многочисленные провинности ни суд, ни тем более профсоюз­ный комитет не имели бы к нему претензий, ибо по КЗоТу разре­шено увольнение работника без его согласия при «неоднократном нарушении» им дисциплины и наличии у него двух взысканий.

Таких примеров элементарного незнания действующего за­конодательства можно приводить сколько угодно. Поэтому не­знание законов — одна из основных причин нарушения зако­нодательства в управленческой деятельности. Уголовно-процес-суальная практика также свидетельствует о незнании законов со стороны некоторой части правонарушителей, впервые ока­завшихся на скамье подсудимых.

Второй недостаток, характеризующий ущербность правосоз­нания наших граждан, состоит в ошибочном мнении, что закон защищает интересы государства от злоумышленников, в непо­нимании того, что он призван защищать интересы личности от посягательств на ее права и свободы со стороны других лиц, и в том числе со стороны государственных чиновников, хотя послед­ние обычно делают это якобы от имени государства. Это оши­бочное представление о предназначении закона составляет часть психологии современного обывателя, некий атрибут массового сознания. И куда оно приводит? К попыткам людей обходить неудобные для них законоположения, а в некоторых случаях просто не верить в неотвратимость наказания за нарушение зако­на. А это в свою очередь ведет к неуважительному отношению к правовой стороне человеческих поступков, к мнению о нео­бязательности знания законоположений каждым гражданином.

И еще одна разновидность пренебрежения законом — это уп­рощенное представление об ответственности за нарушение зако­на. Оно выражено в формуле: «Авось не посадят», «Авось не рас­стреляют». Таким образом получается, что если нет расстрелов и тюрьмы, то и наказания другого как будто не бывает. И как ни странно, жизнь порой подтверждает это заблуждение: или без­винных ошибочно сажают, или жулика не трогают. Но заблужде­ние все-таки из-за отсутствия достаточной информации: о нор-

мальной работе правоохранительных органов, бывает, не знают, но зато знают из газет или разговоров об отклонениях от нормы.

Раз всем все законы знать невозможно и необязательно, то по меньшей мере есть необходимость создать вокруг личности об­становку законопослушания, при которой любой человек всегда мог бы найти требуемые в данный момент нормы и требования закона, чтобы сообразовать с ним свои действия и поступки. Та­кую обстановку можно создать только одним путем — путем пра­вового просвещения как можно большего числа людей, особенно по тем нормативным актам, которые касаются всех и каждого. Только тогда около каждого из нас всегда найдется человек, ко­торый или знает закон, или подскажет, где его найти.

Однако объявленный несколько лет назад (еще в СССР) пра­вовой всеобуч, не успев родиться, приказал долго жить. Сейчас о нем никто не вспоминает, как и перестали говорить о пропа­ганде вообще чего бы то ни было. Вместе с идеологической пропагандой мы выбросили «за борт» и пропаганду правовую. Конечно, этого делать не следовало, идя к правовому государ­ству, хотя сам факт забвения правовой пропаганды симптома­тичен: он обусловлен ее неэффективностью в том виде, в каком она существовала, и, стало быть, практической ее ненужностью.

Поэтому и встает вопрос о возрождении на качественно но­вой основе более эффективного, практически полезного людям правового просвещения. И этому должна помочь теория поэ­тапного формирования умственных действий, позволяющая фор­мировать умение применять на практике юридические знания тогда и там, когда и где в этом появляется потребность.

В предыдущих разделах книги было уже сказано о разрабо­танных методиках по изучению законодательства, об их эффек­тивности, приведены некоторые фрагменты методических средств, используемых при формировании правовых знаний. Здесь мы более подробно рассмотрим этот опыт.

Обратимся к методикам изучения законодательства, разрабо­танным психологами Н.Н.Нечаевым и Б.И.Хозиевым. Первый ра­ботал со слушателями курсов повышения квалификации руково­дящих работников целлюлозно-бумажной промышленности по основам научного управления производством в 1969—71 гг. Сре­ди слушателей преобладали директора и генеральные директора предприятий и объединений и были также отдельные группы юрис­консультов. Второй же в 1974—76 гг. исследовал в военной акаде­мии и училищах, где преподавалось военное законодательство, психологические особенности усвоения правовых знаний.

В первом случае обучались праву люди с опытом практиче­ской работы по применению законоположений, а во втором, как правило, молодые офицеры и курсанты, никогда не сталки­вавшиеся с решением практических проблем, требующих пра­вового анализа, тем более экспертизы.

Однако оба исследователя исходили из психологической кон­цепции поэтапного формирования умственных действий и на­чинали исследование с выяснения цели преподавания юридиче­ских законов для данных слушателей. А поскольку целью всякого обучения данная концепция считает: научить действовать со знанием дела, а не просто дать знания, то оба построили свои исследования в принципе от начала и до конца одинаково — от выяснения цели обучения до разработки методики обучения и получения соответствующего этой цели результата.

Но категории слушателей (обучаемых) были разные, и это обстоятельство выявило один нюанс, интересный с точки зрения усвоения правовых знаний: оказалось, что и молодые (18-лет­ние) курсанты, и маститые генеральные директора, и опытные юрисконсульты мало отличались друг от друга по уровню готов­ности юридически грамотно (то есть правильно, в соответствии с действующим законодательством) решать практические задачи.

Это выяснилось следующим образом. Перед началом заня­тий по определенной теме ( например, по теме «Закон о мате­риальной ответственности работника» или «Закон о всеобщей воинской обязанности») проверялся исходный уровень знаний обучаемых.

Для этого предъявлялось 6 задач на различные правовые си­туации примерно такого рода: «Шофер автобазы Иванов, не­смотря на строгое указание, вернулся из дальнего рейса порож­няком, отказавшись от попутного груза. Директор приказом удер­жал из зарплаты Иванова 1/3 среднемесячной зарплаты за то, что он "не привез причитающегося автобазе дохода за доставку попутного груза". Требуется дать правовую оценку решению ди­ректора автобазы». Или: «Гражданин РФ Щукин В.И., 18 лет, окончил среднюю школу, медицинской комиссией признан год­ным к действительной военной службе, на иждивении никого не имеет. Может ли быть призван на действительную службу?»

Первая задача предъявлялась (общее число контрольных за­дач равнялось во всех случаях шести) всем руководителям и юрисконсультам предприятий, а вторая — слушателям военной академии и курсантам военных училищ. И что же выяснилось?

В каждой серии из шести задач во всех случаях не было ни у одного из обучаемых правильного решения всех задач. Это — в группах директоров, курсантов и офицеров. И очень редко встречалась одна правильно решенная задача на 20—25 обучае­мых. В группах же юрисконсультов было 1—3 правильно ре­шенных задачи на 15—18 слушателей (т.е. кто-то решил одну, кто-то две-три задачи, а кто и ни одной).

В чем же дело? Оказалось, что изученные когда-то законопо­ложения, как правило, никто не помнит наизусть (а не изучав­шие, естественно, и вовсе не знали и знать не могли), а несколь­ко правильных решений приходились на те конфликтные ситуа­ции, которые чаще других встречались в практике слушателей, и поэтому они имели некоторый опыт их правового регулирова­ния. Таких ситуаций было, видимо, примерно одинаковое коли­чество у директоров и юрисконсультов, но последние лучше по­мнили правовую сторону их решения, а директора — фактиче­скую. Так, хозяйственники аргументировали свое решение глав­ным образом здравым смыслом («Правильно наказали рублем — иначе порядка не будет»), а юристы — соответствующей статьей закона («Нет реального ущерба, а "за упущенную выгоду" нельзя наказывать рублем»). Но 9/10 общего количества задач во всех группах в совокупности оставались без всякого ответа.

Может возникнуть резонный вопрос: «Возможно, слушатели в большинстве своем не изучали раньше юриспруденцию, а тут, на курсах и при традиционных методах преподавания усвоили бы эти вопросы, а зачем усложнять дело, вводить новую методику?» На этот вопрос есть четкий ответ, полученный Н.Н.Нечаевым.

Дело в том, что и сама мысль о новой методике пришла в связи с неэффективностью традиционных методов. Впрочем, об этом свидетельствуют конкретные данные эксперимента, в котором Нечаев проверял знания этих же слушателей после изу­чения традиционными методами действующего законодатель­ства о труде и сравнивал их с результатами предыдущей про­верки, то есть с исходными знаниями.

«Результаты итогового контроля, — пишет автор, — выявили следующее: количество решенных задач осталось на том же уров­не, что и до занятий. Интересно отметить, что даже те слушате­ли, которые первоначально решили по 3—4 задания, теперь да­ли такие же низкие показатели, как и основная масса слушате­лей, то есть 1—2 правильных решения»'. Это говорит о том, что

'Нечаев Н.Н. Психолого-педагогические основы формирования профессио­нальной деятельности. — М.: МГУ, 1988. — С. 139.

более высокие результаты, показанные при первоначальной про­верке, были случайными: просто кому-то попались тогда более знакомые ситуации, или решения диктовались здравым смыс­лом, по существу были догадкой.

Но главный вывод из показателей итогового контроля состоит в том, что традиционные лекции и семинары не формируют (и в принципе не в состоянии формировать) умение применять на практике все законоположения, да еще по памяти (наизусть).

Эти предварительные проверки уровня правовой подготовки слушателей имели для исследователей как практическое, так и теоретическое значение.

Практическое их значение состояло в определении низкой эффективности традиционной методики и низкого же исходно­го уровня знаний перед применением новой методики, а теоре­тическое в том, что позволило задуматься и понять психологи­ческие корни имеющихся недостатков в правосознании людей и психологические особенности усвоения правовых знаний.

Что касается теоретического значения этой работы, да и вооб­ще всей подготовительной части исследования (до начала разра­ботки самой методики обучения), то выяснилось еще несколько негативных сторон существующей системы правовой подготов­ки слушателей (студентов).

Прежде всего — это полное пренебрежение к четкой и одно­значной постановке цели изучения законодательства. Ведь будущие инженеры (впоследствии директора и генеральные директора) и юристы (будущие юрисконсульты) изучали в институтах, а позже изучают на курсах повышения квалификации законодательство с разными целями: хозяйственные руководители как непрофессио­налы (неюристы) — для получения навыков практической ориенти­ровки в действующем законодательстве, чтобы в сфере своей про­фессиональной и управленческой деятельности знать, где искать юридическое обоснование того или иного решения, а также суметь предвидеть или увидеть (распознать) юридические аспекты различ­ных хозяйственных ситуаций, чтобы до принятия решения (и для принятия его) обращаться вовремя за юридической консультацией. А профессиональный юрист изучает законодательство для расши­рения своих познаний в собственно юридической сфере, чтобы он как юрисконсульт всегда мог свободно ориентироваться в любых хозяйственных ситуациях, возникающих как в производственной, так и снабженческо-сбытовой областях деятельности своего предприятия. Юрисконсульт должен быть всегда готов консуль­тировать не только директора, менеджера производства, но и

экономиста, бухгалтера, кадровика, менеджера по персоналу, глав­ного инженера, главного технолога или главного конструктора и вообще всех должностных и частных лиц. В этом смысле он лучше, чем кто-либо, знает правовую сторону деятельности всего предпри­ятия, но не может знать всей ее хозяйственно-экономической стороны, а директор, менеджер, наоборот: знает всю хозяйствен­ную сторону работы предприятия, но юридическую — только в той узкой части, которая касается лишь его сферы деятельности, где принятие управленческих решений является его прерогативой.

Отсюда следует логически, что цель изучения законодательст­ва у профессионального юриста одна, а у хозяйственного руково­дителя — другая. Юрист должен научиться подвергать правовому анализу любое событие и выносить решение с юридической точки зрения, а хозяйственник (директор, менеджер) — принимать хо­зяйственные решения, не противоречащие действующим законам.

И содержание знаний должно соответствовать этим целям. При традиционной методике изучения права это обстоятельст­во при компоновке содержания программ учитывается только количественно: юрисконсультам дается больше часов, а руко­водителям предприятий, командирам и другим специалистам — поменьше. И только.

По новой методике цель обучения каждой категории слушате­лей (студентов) определяется и формулируется четко и однознач­но, а для ее достижения готовятся специально составленные под эту цель задачи. Содержание задач в названных экспериментах приводилось в соответствие с теми практическими проблемами, с которыми встречаются или директор, или юрисконсульт, или офи­цер. И только после такой содержательной дифференциации учеб­ной программы наступает черед дифференциации количествен­ной — сколько и каких дать задач для решения и кому выделить больше или меньше задач определенного типа и тд., а также на какие темы и кому запланировать какое количество часов. Коли­чественная сторона определяется в новой методике принципом достаточности: решается такое количество задач, которого доста­точно для получения уверенности в применении закона к самым разнообразным, встречающимся в жизни, ситуациям.

Таким образом, проверка исходных знаний дает возможность определить не только уровень знаний и умений, но и выявить причины имеющихся недостатков, чтобы правильно поставить цель обучения, исходя из требований деятельности. Выявление этих глубинных причин того или иного состояния правовой под­готовки обучаемых помогает более тонко учитывать возможно-

сти обучаемых и соотносить их правильно с решаемыми учеб­ными задачами, с их содержанием и количеством.

Если продолжить разбор опыта (экспериментов) Нечаева Н.Н. и Хозиева Б. И., то надо коротко рассмотреть ход обучения на каких-то конкретных занятиях.

Итак, после проверки знаний начались занятия по новой методике. Слушателям предъявлялись сразу 60—80 задач на раз­нообразные практические ситуации, где требуется применить соответствующие законоположения или оценить правовую гра­мотность решений, принятых по ним кем-то ранее.

А коль знания слушателей пока на том же, только что прове­ренном, исходном уровне, то и решить их правильно без новых знаний слушатели, естественно, не могут.

Задача преподавателя как раз в том и заключается, чтобы научить их этому (или, говоря языком официальных постанов­лений, вооружить требуемыми знаниями).

Новые знания — это положения соответствующего закона. Они преподносятся слушателям в вице готовой схемы ООД, на кото­рой наглядно «выложены» не только статьи закона, но и ход (ло­гика) рассуждения по правовому решению каждой практической ситуации. (О том, как такие схемы ООД и несколько десятков задач заранее разрабатываются психологами-исследователями со­вместно с юристами, я здесь не описываю, ибо об этом достаточ­но подробно сказано в предыдущих главах.)

Здесь мы разберем психологические особенности составле­ния юридических задач и их решение с помощью схем ООД, чтобы понять, благодаря чему происходит достаточно полное и прочное усвоение знаний (запоминание содержания статей за­кона и умение практически пользоваться этими знаниями).

В качестве примера возьмем изучение темы «Расторжение и прекращение трудового договора без согласия работника».

При составлении схемы ООД авторы исходили из действую­щего законодательства (КЗоТ и других нормативных актов того времени)'. Условия увольнения работника без его согласия ого­ворены в ряде законодательных актов, и, к сожалению, не все руководители знают их, поэтому не всегда на практике учиты-

•Здесь следует оговориться, что коль речь идет об опыте, имевшем место в прошлом, то будем основываться на тех законах и подзаконных актах, которые тогда действовали и входили в программу обучения. Если сегодня некоторые законы изменены или вовсе заменены другими, то это не значит, что методика их изучения устарела. Ее надо лишь дополнить новыми положениями или при­менить к новому закону, то есть изменить фактический (юридический) матери­ал, оставив методику как логическую схему его анализа.

ваются права увольняемых, гарантируемые в документах, кроме КЗоТа. И это часто вызывает конфликты, заканчивающиеся ча­сто не в пользу закона. Методика обучения должна была иск­лючить нарушение закона по причине его незнания.

При разработке методики, в частности, при составлении схе­мы ООД, авторы (Нечаев Н.Н. совместно с юристом Лейбови-чем А.Я.) разделили все возможные случаи увольнения на две группы: 1) увольнения по инициативе администрации и 2) уволь­нения по инициативе органов, не являющихся стороной трудо­вого договора (военкомат, суд и т.д.)

Во втором случае увольнение работника не требует согласо­вания с профсоюзным комитетом (ФЗМК). Правила прекраще­ния трудового договора в этом случае довольно просты.

Увольнения же по инициативе администрации гораздо слож­нее из-за множества ограничений и условий, предусмотренных законодательством о труде. Увольнение по этой группе требует соблюдения своей правовой логики, имеет свои общие положе­ния, которые во избежание ошибок, несправедливостей, обид, конфликтов должны все без исключения приниматься во вни­мание. И методика обучения должна это обеспечить.

Законодательством установлены особые порядки увольнения по инициативе администрации для работников, избранных в профсоюзные органы — фабрично-заводской, местный коми­теты (ФЗМК), для лиц, не достигших 18-летнего возраста, для женщин, имеющих детей в возрасте до 1 года, для кормящих матерей, беременных женщин. Все это учтено при составлении схемы ООД (см. схему 24 на с. 196—199).

Во вторую группу (увольнение по инициативе органов, не являю­щихся стороной трудового договора) входят увольнения со следую­щими формулировками: а) в связи с поступлением на военную службу, б) по требованию суда, в) по требованию профсоюзного комитета, г) в связи с совместной работой родственников или свой­ственников. При увольнении по этой группе причин не принима­ются во внимание ограничения и оговорки, сделанные примени­тельно к первой группе (по инициативе администрации) увольнений, относительно членов ФЗМК, несовершеннолетних, женщин, имею­щих малолетних детей, беременных женщин и кормящих матерей.

В связи со сказанным схема ООД составлена таким образом, чтобы в первую очередь были вопросы, относящиеся ко второй группе, чтобы сразу выяснить при решении любой задачи, относит­ся ли она к этой группе и требует ли учета того особого порядка рассуждения, который оговорен выше. Эти особые условия являют­ся все же исключением, чем общим правилом, поэтому лучше немед­ленно освободиться от необходимости вновь и вновь возвращать­ся к этим особым условиям в процессе решения задачи, посколь­ку большая часть задач эти особые условия содержать не будет.

Так в схеме ООД (см. схему 24, пп. 1, 2, 4, 5) первые вопросы касаются таких причин увольнения, как призыв в армию, соверше­ние преступления, требование профсоюзного органа, совместная служба родственников и свойственников, а также вопросы, касаю­щиеся наличия причин, по которым нельзя уволить без соблюдения некоторых условий (например, увольнение члена ФЗМК) или вовсе запрещается увольнение (женщины с детьми в возрасте до 1 года, кормящие матери, беременные женщины). Так, например, если задача начинается со слов: «Уволена кормящая мать в связи с сокращением должности кассира...» (и тд.), то сразу видно, что это особый случай, хотя не значит, что дальше можно уже не читать, полагая верным решение: «Увольнять нельзя». Дело в том, что эта категория лиц может все же быть уволена, но только при полной ликвидации предприятия, и то с обязательным трудоуст­ройством. Вот и надо «пройти» по схеме лишь до этого пункта (см. пп. 10, 11 на схеме 24) и уже сразу станет ясно, что если в задаче не сказано, что предприятие ликвидируется, увольнять нельзя.

Теперь приведем несколько задач, и пусть читатель попро­бует решить их сначала без помощи схемы ООД (схема 24, с. 196—199), а затем с ее помощью. И он может сразу прове­рить, как схема ООД помогает строить свои рассуждения в стро­гом соответствии с положениями закона, и убедиться, что, после­довательно отвечая на вопросы схемы, он каждый раз выясняет соответствие или несоответствие ситуации (условий задачи) за­коноположениям о труде.

Итак, читайте приводимые ниже задачи и решите их с по­мощью схемы ООД (см. схему 24). А когда закончите решение всех задач, обратитесь вновь к уже решенным задачам и проверь­те, сколько из них Вы в состоянии решить без обращения к схеме. Отношение правильно и наизусть решенных задач к нерешен­ным задачам составит тогда степень успешности усвоения зако­ноположений об условиях прекращения трудового договора ад­министрации с работником без согласия последнего.

Задача I¹. Учетчица Блохина небрежно выполняет свою рабо­ту, что вызывает жалобы работниц. До этого она также допускала

'Задачи и схема приведены из книги А.Я.Лейбович, Н.Н.Нечаев. Руководство для решения задач по курсу «Советское законодательство о труде». — М., 1974. — С. 97—109.

Расторжение трудового договора

Схема 24.