SOCIAL PHOBIA 22 страница

В книжке-памятке германского разведуправления, спущенной всем офицерам вермахта – до командиров рот включительно – в декабре 1940 г., было написано, что хотя русский солдат – лучший солдат в мире, но Красная армия обречена на поражение, поскольку в ней очень низкий уровень высшего командования – дивизии, корпуса и армии не смогут согласовывать свои действия.

За время сталинских кровавых безумств не сразу произошла эволюция советской внешней политики. Вначале Сталин пытался наводить мосты к бывшим державам Антанты. В 1935 г. был заключен договор о взаимопомощи между СССР и Францией и такой же договор с Чехословакией, но последний с оговоркой, что он вступит в силу только в том случае, если такую же помощь окажет Чехословакии Франция.

В 1935 г. член Совета Лиги Наций Италия напала на члена Лиги Наций Эфиопию. Муссолини объяснял эту акцию тем, что «пролетарская Италия несет [Эфиопии] цивилизацию и освобождение взамен фронта коррупции, эгоизма и лицемерия» (Муссолини, оказывается, тоже был «пролетарием») [261]. Вооруженные силы Италии были направлены в Африку через Суэцкий канал, находившийся под контролем Англии. Лига Наций объявила Италию агрессором, но почти никаких санкций против неё не ввела. СССР и Румыния предложили перекрыть экспорт нефти в Италию, но это начинание было сорвано консервативными представителями Англии и Франции – Хором и Лавалем. Вместо этого они предложили схему раздела Эфиопии. Схема эта принята не была; вся Эфиопия была завоевана Италией и превращена в её колонию.

Затем внимание читателей газет было перенесено на Испанию.

Испания в эпоху Первой мировой войны занимала умеренно прогерманскую позицию и, как все нейтральные страны, в известной мере наживалась на европейской войне. Однако уровень жизни был невысок, а уровень дискомфорта значителен. Имелись у Испании и другие заботы – затянувшаяся война с марокканским (берберским) военачальником Абд аль-Кримом и развивавшееся в стране террористическое анархистское движение. Испания считалась парламентской монархией, но правительства были крайне неустойчивы: за 20 лет там сменилось более 30 кабинетов. В 1923 г. король Альфонсо XIII призвал генерала Примо де Риверу и вручил ему диктаторские полномочия. С французской помощью был побежден Абд аль-Крим и подчинена часть Марокко (другая часть осталась под французским протекторатом). Испанская оппозиция превратилась из парламентской в подпольную, что, естественно, вело к её резкой радикализации. В начале 1930 г. Альфонсо XIII сместил Примо де Риверу. На выборах 1931 г. восторжествовали республиканцы, и Альфонсо XIII бежал из страны. Согласия между республиканцами не было; напротив, между Ними возникли серьезные политические конфликты.

В 1936 г. сформировалось правительство Народного фронта. Оно возникло по образцу существовавшего во Франции правительства Народного фронта (Леона Блюма), но там парламентская коалиция состояла из социалистов и радикал-социалистов при поддержке коммунистов. Что касается испанского Народного фронта, то он представлял собой более широкую и рыхлую коалицию.

Новое правительство начало свою деятельность с репрессий против правых, но в июле 1936 г. против него был поднят офицерский мятеж; с сентября мятежников возглавил генерал Франко. Общественное мнение в Европе, в Америке и в СССР (особенно интеллигенция) воспринимало правительство Народного фронта как отстаивающее демократию, а франкистов – как фашистов. Ощущение того, что в Испании идет репетиция уже несколько лет ожидавшегося столкновения сил демократии (а значит, и коммунизма!) и сил фашизма, было очень сильным. На самом деле организация испанских фалангистов, которые могут быть сопоставлены с фашистами, была далеко не единственной силой, поддерживавшей Франко [262]. На стороне Народного фронта находились либералы, радикалы, социалисты, анархисты, коммунисты-сталинисты и коммунисты-троцкисты, каталонские и баскские сепаратисты. На стороне Франко помимо фалангистов были консервативные помещики и буржуа, монархисты двух разных направлений, большинство церковников, большая часть офицеров армии. Франко имел подготовленные военные части, а также отряды марокканцев и «терсио» – добровольцев, участвовавших в войне с Абд аль-Кримом. Ядром армии была «фаланга», пополненная монархическим ополчением. Более слабые военные формирования республиканцев (главным образом добровольческие ополчения социалистов и анархистов), опиравшиеся лишь в малой степени на кадровых военных, были бы легко побеждены, если бы не прибытие интернациональных бригад, сформированных из убеждённых (а потому более дисциплинированных) добровольцев из Европы и Америки. СССР не прислал солдат, но поставлял военных советников, инструкторов и штабных офицеров, а также танки, самолеты и артиллерию. В октябре 1936 г. республиканское правительство перевело в Москву свой золотой запас – 5,5 млрд. золотых песет. Правительство Леона Блюма разрешило послать республиканцам 100 самолетов с летчиками-добровольцами. Италия послала 100 тыс. «легионеров», и её авиация обеспечивала переброску франкистских частей из Марокко. Кроме того, к Франко прибыло 10 тыс. португальцев. Несмотря на широкое всемирное сочувствие республиканцам, франкисты медленно, но верно продвигались вперёд, отрезали рабочую Астурию на Бискайском побережье и подошли к Мадриду, но на подступах к столице были задержаны преимущественно интербригадовцами. Дисциплина в республиканской армии была низкой, анархисты и троцкисты не желали подчиняться коммунистическому командованию (и наоборот), стороны прибегали к репрессиям. Вообще в ходе гражданской войны человеческая жизнь ценилась мало не только на фронте, но и в тылу.

Правительство Франко было признано Германией и Италией. Муссолини хвастал, что принёс в Испанию фашистский дух. Франция провозгласила политику невмешательства, её поддержало британское консервативное правительство. Был создан комитет по соблюдению невмешательства, в который входили Италия с Германией, а также СССР. С лета 1937 г. на Средиземном море шла настоящая пиратская война, имевшая целью заблокировать поставки оружия воюющим сторонам. Комитет решил положить этому конец, однако на практике мешал главным образом поставкам, направлявшимся республиканцам. В марте 1938 г. франкисты вышли на Средиземноморское побережье, отрезав Валенсию (где к тому времени находилось республиканское правительство) от Каталонии [263]. Между тем в Мадриде сторонники замирения с Франко произвели переворот, и в течение марта 1939 г. республиканские области Испании перешли в руки франкистов.

Тоталитарный режим Франко обычно относят к числу фашистских. Подобно им, он опирался на военизированные отряды и применял террор по отношению к противникам, однако от германского и итальянского фашизма он отличался отсутствием социальной демагогии – оставался лозунг «За Бога, короля и отечество!».

В 1939 г. Франко вслед за Италией и почти одновременно с Венгрией и Маньчжоу-Го присоединился к антикоминтерновскому пакту, заключённому в 1936 г. между Германией и Японией.

Народы Европы с волнением следили за ходом гражданской войны в Испании, так как почти всем было ясно, что это – репетиция предстоящей большой войны, к которой уже неприкрыто готовился Гитлер.

В 1938 г. он, почти не встретив сопротивления, совершил «аншлюс», т. е. присоединение, немецкоязычной Австрии к германскому рейху.

Начиная с 1933 г. непрерывно происходили провоцировавшиеся Гитлером конфликтные инциденты в Чехословакии, которую он называл «советским авианосцем, нацеленным на Германию». Во Франции на место правительства Народного фронта к власти пришел кабинет Даладье, который дал понять, что Франция не будет обязана воевать за интересы Чехословакии. О том же дала понять через полуправительственную прессу и Великобритания. И Лондон, и Париж полагали (и настаивали дипломатически), что мир можно сохранить, если передать Германии – в порядке осуществления «права на самоопределение наций» – Судетскую (пограничную) область Чехословакии, населенную немцами (но в таком случае граница Германии пролегла бы по ту сторону чехословацких оборонительных линий). Оставшись без союзников, Чехословакия, тем не менее, объявила мобилизацию. 24 сентября 1938 г. Н. Чемберлен, премьер-министр Англии, представил в Прагу ультиматум Гитлера о немедленной передаче Судет Германии. 29 сентября Н. Чемберлен попросил новой (уже третьей) встречи с Гитлером и Муссолини для обсуждения чехословацкой проблемы. На обсуждении чешские представители лично не присутствовали, им только ночью был сообщен результат: немедленная передача Судет Германии. В Лондон Чемберлен вернулся ликующим – он привез «мир чести». На это его будущий преемник Черчилль ответил: «Полное и несмягчённое поражение».

Между тем Венгрия и Польша потребовали от Чехословакии свою долю, а словацкие сепаратисты образовали собственное правительство в Братиславе [264]. В марте 1939 г. Гитлер превратил Чехию в германский протекторат Богемию и Моравию. Кроме того, он предъявил ультиматум Литве, и она покорно уступила Германии Клайпеду (Мемель).

В апреле 1939 г. Италия оккупировала королевство Албанию.

Несколько лет Гитлер заигрывал с Польшей, пытаясь убедить её руководителей в том, что Германия и Польша имеют общего врага – советский большевизм. Но после занятия Судет, Чехии и Клайпеды он перешел к прямым военным угрозам.

Причина такого поворота заключалась не в Судетах и не в Клайпеде. Летом 1939 г. представители Англии и Франции находились в Москве, где вели переговоры относительно договора о взаимопомощи, который включал бы и второстепенные европейские государства, однако успеха не достигли. Не последнюю роль здесь, видимо, сыграло то обстоятельство, что Польша (вполне естественно) не хотела такой помощи, которая предполагала бы введение коммунистических воинских сил на её территорию в мирное время. Но главное – Сталин решил сменить внешнюю политику, что выразилось, между прочим, в том, что наркомом иностранных дел вместо еврея Литвинова был назначен русский приближенный Сталина Молотов, а переговоры с англо-французской делегацией были поручены не ведомству иностранных дел, а маршалу Ворошилову. С гитлеровским министром иностранных дел Риббентропом Молотов и Сталин договорились быстро, и уже 23 августа 1939 г. был подписан советско-германский договор о ненападении с секретными статьями и картой, по которым определялись будущие сферы влияния. Советскому Союзу отводилась Бесарабия (Молдова), еще во время гражданской войны воссоединенная с Румынией, северная (украинская) часть Буковины, восточная часть Польши (Западная Украина и Западная Белоруссия), Литва, Латвия, Эстония и Финляндия; Германии предоставлялась свобода рук в остальных странах Европы.

В ночь на 1 сентября 1939 г. группа эсэсовцев, переодетых в польские мундиры, инсценировала нарушение поляками немецкой границы. В 5 часов утра началось германское наступление на Польшу. Польская армия имела отличных солдат, но, как обычно и бывает, организация и запланированная стратегия армии были рассчитаны на условия предыдущей войны (советско-польской 1920 г.). Армия Польши была ориентирована на наступление, а главной ее наступательной силой была кавалерия. Между тем германская армия применила совершенно новую стратегию и тактику [265]. Её ударной силой были автономные мотомеханизированные дивизии и танковые корпуса, рассчитанные на то, чтобы быстро продвигаться в глубь территории противника, расстраивая его пехоту и конницу.

3 сентября Франция и Англия объявили Германии войну, хотя англо-французские силы были не готовы к немедленным действиям. Уже 10 -сентября главнокомандующий польской армией маршал Рыдз-Смиглы отдал приказ об эвакуации из центра и общем отступлении на юго-восток. Варшава пала 28 сентября, а отдельные группы поляков продолжали сопротивление до 5 октября. Между тем 17 сентября польскую границу на востоке перешли советские войска под предлогом защиты белорусов и украинцев, составлявших большинство сельского населения тогдашней Восточной Польши. Белорусам и украинцам на самом деле, конечно, немцы не грозили, так как территория Польши была уже заранее разделена по секретному соглашению Гитлера и Сталина. Но одновременно на эту же территорию прибывали тысячи беженцев из центральной Польши, и сюда же отступали части Войска польского. Они были взяты в плен частями Красной армии и направлены в лагеря. Впоследствии польских офицеров (большей частью запасников) расстреляли – факт, который советская сторона признала только 50 лет спустя. Некоторая часть польских беженцев и военных укрылась в нейтральных странах.

10 октября, опять под предлогом охраны границ, СССР потребовал в ультимативной форме введения своих воинских частей на территории Литвы, Латвии и Эстонии.

12 октября СССР предложил Финляндии, опять якобы для обеспечения безопасности, передать ему территорию Карельского перешейка (между Финским заливом и Ладогой) в обмен на большой, но почти незаселенный кусок Карелии, богатый только болотной клюквой и лесом, которых Финляндии и так хватало. Финляндия на такой обмен не согласилась. 30 ноября советские войска перешли финскую границу на участке от Белоострова до Ладожского озера. Советская авиация бомбила Хельсинки. Началась так называемая «Зимняя война» по всей границе от Финского залива до Баренцева моря.

Подобно полякам, советские военные готовились к войне типа гражданской 1918–1921 гг. Стратегия подвижных танковых армий, разработанная (параллельно германскому штабу) Тухачевским и его сотрудниками, была признана вредительской. Все они, как и было принято в те времена, были расстреляны. Против финнов бросили массу пехоты, которая не имела зимнего обмундирования – вместо полушубков и валенок люди были одеты в стандартные шинели и кирзовые сапоги и не имели понятия о таких вещах, как минометы, противопехотные мины и снайперский обстрел [266]. Предлогом для начала войны выставлялось особенно то, что построенная финнами на Карельском перешейке «линия Маннергейма» якобы являлась исходной позицией для артиллерийского обстрела Ленинграда. Предлог этот был совершенно вздорным, так как «линия Маннергейма» была расположена на таком расстоянии от советской границы, что поражать артиллерией цели в Ленинграде и даже в Белоострове оттуда было никак невозможно. Это была мощная, глубоко утопленная в землю оборонительная линия, о которую разбивались все наступательные попытки.

Как только советские войска, перейдя границу, заняли приграничный финский городок Териоки (ныне Зеленогорск), там состоялось заседание будущего марионеточного коммунистического правительства во главе с деятелем Коминтерна Куусиненом. Сообщение о занятии Териоки было задержано, чтобы сделать вид, будто о создании нового «правительства» на финской территории советские власти узнали через радиоперехват. С правительством Куусинена было сразу же заключено соглашение, которое должно было быть ратифицировано немедленно после занятия Красной армией финской столицы Хельсинки.

Французские и английские власти, рассматривая СССР как союзника Германии, обдумывали вопрос о помощи Финляндии продовольствием, военными материалами и, может быть, воинскими частями, но из этой затеи ничего не вышло, так как нейтральные Норвегия и Швеция отказались пропускать всё это через свою территорию, а единственный порт Финляндии на Баренцевом море был уже занят русскими. Английские руководители, и особенно Черчилль (тогда ещё не сменивший Н. Чемберлена в качестве премьера Великобритании), лелеяли планы ввода войск на территорию Норвегии отчасти в помощь финнам, отчасти чтобы перекрыть поставку немцам железа из шведского города Елливаре через норвежский Нарвик и отчасти для лучшего обеспечения действий английских морских сил на Северном море против Германии.

Война, начатая войсками одного Ленинградского военного округа, продолжалась силами и других военных округов. Потери Красной армии были огромны, по британской оценке – порядка полумиллиона, по нашим данным – четверть миллиона. В феврале 1940 г. «линия Маннергейма» была прорвана, и финские части перешли к отступлению. Был высажен десант западнее Выборга, 7 марта финны запросили мира, и 12 марта война закончилась. О правительстве Куусинена и о Хельсинки речи уже не было. К Советскому Союзу отошел большой кусок наиболее плодородной части Финляндии, включая её второй по величине город Выборг [267].

Гитлер знал о норвежских замыслах Англии, и он решил предупредить их собственной оккупацией Норвегии, а также Дании, чтобы обеспечить связь своих оккупационных войск в Норвегии с Германией. По этому поводу он вёл переговоры в декабре 1939 г. в Берлине с лидером норвежских фашистов (чрезвычайно непопулярным в Норвегии) Квислингом, а 9 апреля 1940 г. утром немецкие военные корабли вошли во все главнейшие норвежские порты от Нарвика на севере до Осло на юге. Лишь на подступах к Осло оккупанты были несколько задержаны, так как двумя торпедами из старинной крепости у входа в Осло-фьорд был потоплен немецкий крейсер. Но немецкий парашютный десант захватил аэропорт Осло, и парашютисты, построившись, прошли парадом по городу вечером того же дня, после чего норвежское правительство признало завоевание Норвегии свершившимся. Ещё ранее практически без боя была оккупирована Дания.

Немцы вскоре посадили в Норвегии свое правительство во главе с Квислингом, но в Дании король Христиан X и его правительство формально сохранили свое положение.

Хотя правительство Норвегии капитулировало, сопротивление внутри страны, возглавленное королем Хоконом VII, продолжалось. 14 апреля 1940 г. небольшая группа английских и других союзных войск заняла плацдарм в Северной Норвегии, в районе Нарвика. Вместе с небольшим остатком и вообще-то малочисленных норвежских вооруженных сил их было 20 тыс. человек. Однако ввиду тяжести положения, сложившегося во Франции, союзные войска были эвакуированы из Нарвика к 7 июня.

Между тем, выполняя согласованный с Гитлером план, Сталин предъявил 28 июня 1940 г. ультиматум Румынии и отобрал у неё Бессарабию и населённую украинцами северную часть Буковины.

Военной доктриной Гитлера, как главнокомандующего, была «молниеносная война» (блицкриг), основанная на быстром продвижении в глубь территории противника танковых колонн, наступление которых облегчалось забрасыванием во вражеский тыл парашютистов-диверсантов при одновременной бомбардировке важнейших военных объектов, мостов и т. п.

На западе Европы в течение более чем полугода господствовало некое затишье, окрещенное «липовой войной» (phony war). 10 мая 1940 г. немцы перешли и здесь в решительное наступление. Они повторили как бы расширенный вариант «плана Шлиффена», но на основе новой стратегии быстро движущихся танковых корпусов с разрушением коммуникаций диверсантами. Наступление шло одновременно через Нидерланды (Голландию), Бельгию и Люксембург [268]. Задача состояла не только в том, чтобы разбить Францию, но и в том, чтобы сделать недоступными для вывода или ввода английских войск все порты на континенте. Против Франции были пущены в ход две трети германских вооруженных сил (одна треть противостояла французской укрепленной «линии Мажино» южнее). На всех участках наступления немцы продвигались очень быстро. Мир был потрясен стратегически бессмысленной бомбардировкой мирного Роттердама (когда голландское сопротивление уже прекратилось), хотя эта бомбардировка была ничто по сравнению с будущими бомбардировками городов Германии: немецкие бомбардировщики «Юнкерс-88» и пикирующие «Юнкерс-89» несли обычно по четыре полутонные бомбы и действовали небольшими группами. В конце войны британская и американская авиация посылала на Германию флотилии из сотен бомбардировщиков, построенных в шахматном порядке, чтобы полностью охватить бомбардируемую территорию, причем каждый из них нес пяти- или даже десятитонный бомбовый груз. Но да этого было ещё очень далеко.

10 мая немцы заняли Люксембург. В тот же день правительство Великобритании возглавил Черчилль. 13 мая 1940 г. голландская королева Вильгельмина бежала в Англию вместе с правительством. 12 мая, пройдя через Бельгию, немцы вторглись во Францию. Сделав танковый бросок через считавшийся недоступным гористый регион Арденн в Бельгии, они вошли во Францию у Седана, встретив сопротивление только пехоты и кавалерии. Их намерением было, выйдя к морю у французского порта Дюнкерк, отрезать французские и бельгийские войска, а также британский экспедиционный корпус, и двинуться далее на запад. После слабых попыток контрнаступления (с помощью пехоты и приданных ей танков) английскому командованию стало вполне ясно, что немцы ведут дело к окружению экспедиционного корпуса и большой массы французских и бельгийских войск. Было решено предпринять массовую эвакуацию через Дюнкерк. Па счастью, немецкое наступление 24 мая было задержано приказом Гитлера, так как он переоценил опасность флангового контрудара немногочисленных английских танков. Германское командование сочло, что свои танки надо беречь для будущих сражений, а подручный Гитлера – Геринг, командовавший германской авиацией, заявил, что с одной её помощью можно будет сорвать эвакуацию англичан. Тем не менее, она началась 26 мая и длилась до 3 июня; в порт Дюнкерк было подтянуто множество всяческих судов, вплоть до яхт и лодок. Шла она под немецкой бомбардировкой. Но даже когда немцы возобновили наступление, оно сдерживалось героическими усилиями британского арьергарда [269]. Всего удалось эвакуировать около 200 тыс. британских и 150 тыс. французских солдат. Правда, оружие и боеприпасы были по большей части брошены. За три недели сражений немцы взяли около миллиона пленных при собственных потерях в 60 тыс. пленными и убитыми. Две английские дивизии, находившиеся в отдалении от Дюнкерка, ещё оставались во Франции.

Немцы начали новое наступление 5 июня, имея 10 танковых дивизий, пополненных новыми машинами, и 130 пехотных дивизий. Сопротивление длилось два дня; немецкие силы прорвались в центральную Францию, выйдя в тыл французским дивизиям, оборонявшим «линию Мажино» вдоль франко-германской границы.

Глядя на такой беспримерный разгром англо-французских сил, Муссолини решил, что самое время вступить в войну и Италии. Объявление войны последовало 10 июня, но никаких серьезных результатов на франко-итальянской границе Муссолини не достиг. На северном фронте остатки французской армии рассыпались, французское правительство во главе с Рейно, в очередной раз, меняя свою резиденцию, переехало в Бордо на Атлантическом « побережье. 14 июня немцы заняли Париж, Рейно подал в отставку. Новое правительство сформировал герой верденской обороны в Первую мировую войну, маршал Петэн, с которым Гитлер и Муссолини и подписали перемирие 25 июня 1940 г.

Франция была разделена на две зоны – «независимую» центральную, с практически прогерманским правительством Петэна в г. Виши, и непосредственно оккупированную немцами, включая Париж и северное побережье. Англичане оказались один на один с Германией – началась битва за Британию.

Для этой битвы англичане имели всего около 700 истребителей «Харрикейн» (довольно слабых) и «Спитфайр»; лётный состав в немалой мере пополнялся добровольцами. Немцы имели воздушный флот из 1200 бомбардировщиков и почти 1 тыс. истребителей. Германские бомбардировщики не могли наносить непрерывно достаточно мощных разрушительных ударов, а наличие у англичан радаров лишало налёты неожиданности. Истребители «Мессершмитт-110» превосходили «Харрикейны», но уступали «Спитфайрам», а самолеты «Мессершмитт-109» с меньшим радиусом действия использовались главным образом для защиты бомбардировщиков, слабо оснащённых огневыми средствами. В августе 1940 г. битва за Британию дошла до своего апогея – по полторы тысячи вылетов в день с обеих сторон. Потери немцев примерно вдвое превосходили потери англичан [270]. Изучение же аэрофотоснимков показало германскому командованию, что дневная бомбардировка конкретных объектов недостаточно прицельна, а свои потери при ней слишком велики. Воздушная битва за Британию была Германией проиграна. С осени 1940 г. и в последующую зиму немцы вели ночные налеты на целые города, а не на отдельные объекты. Идею завоевания Англии они не оставили, но отложили.

На Балканах занятие Советским Союзом Бессарабии и Северной Буковины, по-видимому, не расценивалось как действие, согласованное с Германией. Здесь более всего опасались агрессии Советского Союза и Италии, а не Германии; напротив, прогерманские настроения были очень сильны. Хотя вследствие германского арбитража Венгрия, находившаяся фактически под диктатурой адмирала Хорти, получила обратно от Румынии две трети Трансильвании (а Болгарии досталась от румын Южная Добруджа), пришедший к власти в Румынии в качестве «вождя государства» генерал Антонеску, поддержанный местной фашистской «железной гвардией», занял пронемецкую позицию. Собственно, он занимал её и ранее – ещё в мае Румыния заключила с Германией договор о поставке ей нефти и оружия. Сделанные Румынией уступки Венгрии были поставлены в вину королю Каролю, который был смещён с престола и заменен сыном, Михаем. В октябре 1940 г. в Румынию прибыла немецкая военная миссия с заданием готовить румын к предстоящей войне с СССР, ибо, хотя Сталин не хотел в то верить, решение о подготовке этой войны было принято Гитлером сразу после проигрыша битвы за Британию.

В конце октября 1940 г. Италия напала на Грецию из Албании. Предполагалась война и с Югославией, но Гитлер наложил на неё запрет, оставляя Югославию для себя. Так как Греция имела гарантию Англии, которая к тому же рассчитывала на своё господство на Средиземном море, английские войска высадились на греческом острове Крит. Югославия примкнула к тройственному союзу («оси Берлин – Рим – Токио») под условием, что Германия не будет использовать югославскую территорию для нападения на Грецию. Между тем в Греции в марте 1941 г. высадились английские войска,, которые нанесли поражение итальянцам, и балканский поход. Гитлера, давно готовившийся, должен был состояться.

6 апреля 1941 г. произошла, без малейшего предупреждения, бомбардировка Белграда, и начался очередной германский «блиц» – двигаясь из Болгарии, немцы за два дня отрезали Югославию от Греции; вторая колонна немцев вышла в центр Югославии, третья, действовавшая с австрийской и венгерской территории (Венгрия приняла участие в походе), заняла Хорватию. «Великая Хорватия», объявленная независимой, получила Боснию, Герцеговину и часть Словении (другая ее часть была непосредственно включена в «рейх»).

11 апреля итальянская армия заняла п-ов Истрию и Адриатическое побережье Югославии (Далмацию). Югославская армия, окружённая в Боснии, 17 апреля капитулировала. Югославское государство было объявлено несуществующим. Но ещё ранее немцы заняли Салоники и Янину (в Греции), отрезав греческую армию, расположенную в тот момент в северной Албании. 22 апреля греческая армия капитулировала. Тщетно англичане защищали Фермопилы – 27 апреля немцы вступили в Афины, а к маю 1941 г. вся континентальная Греция и острова Эгейского моря, кроме Крита, были оккупированы немцами (Италия оккупировала Ионические острова). В мае же началась высадка немецких десантов на Крите с морских судов и планеров. Шли кровопролитные бои, и в конце мая британские войска и войска Британского Содружества наций (вернее, то, что от этих войск оставалось) были эвакуированы с Крита в Египет.

Контролируя города и железные дороги в Югославии, гитлеровцы не смогли предотвратить создание в горах патриотических партизанских групп: либерально-монархической Михайловича и коммунистической во главе с И. Брозом (партийный псевдоним – Тито). Однако «добро» на действия партизан Тито было дано Москвой лишь 4 июля, когда началась война Германии против СССР.

Англичане были крайне обеспокоены судьбой Суэцкого канала, Англо-Египетского Судана, а также своих восточно-африканских колоний. От Италии, которая захватила Эфиопию и объединила её с Эритреей и Сомали, исходила серьёзная угроза, тем более что она обладала преимуществом в воздухе. С 10 июня 1940 г. Англия была в состоянии войны с Италией, и итальянцы начали со вторжения в Судан и оккупации Британского Сомали. Англичане, нанеся удар по итальянской авиации, затем, поддержанные эфиопскими сторонниками императора в изгнании – Хайле Селассие, с трёх сторон двинулись на оккупированную итальянцами Эфиопию. Итальянский командующий сдался в мае 1941 г., и Эфиопия как самостоятельное государство была возрождена.

Ливан и Сирия, находившиеся под французским мандатом и подчинявшиеся правительству Виши, были заняты английскими и французскими (деголлевскими) войсками, но им была обещана независимость после войны. В Иране шла внутренняя борьба группировок, и англичане оказали вооруженную поддержку той из них, которая не ориентировалась на Германию и Италию, подавив другие группировки [271].

Между тем в Африке британские имперские (и в том числе индийские и австралийские) войска, двигаясь из Египта, с неожиданной для самих себя быстротой разгромили итальянскую армию на побережье Киренаики (восточной части Ливии) и, продолжая наступление, 22 января 1941 г. заняли крепость Тобрук. Все было готово для дальнейшего наступления на оставшуюся территорию итальянской Ливии, но Черчилль распорядился перебросить часть войск из Ливии в Грецию, где они едва не попали во второй Дюнкерк. Тем временем в феврале 1941 г. в Ливию из Германии были направлены две дивизии, из которых одна – танковая. Их командующий Роммель быстро отбросил британцев и индийцев почти до границы с Египтом, но австралийская (позже английская) дивизия и польская бригада удерживали Тобрук: до 21 июня 1942 г. Лишь осенью 1942 г. Роммель был разбит британскими войсками генерала Монтгомери под Эль-Аламейном и вынужден был уйти из Киренаики. Тобрук был освобожден 13 ноября 1942 г.

Еще 18 декабря 1940 г. Гитлер подписал «план Барбаросса», который начинался со слов: «Германские вооруженные силы должны быть готовы подавить Советскую Россию быстрым походом до окончания войны с Англией». И уже с декабря 1940 г. к границам СССР начали подтягиваться немецкие части. Об этом советскому командованию приходили многие сотни сообщений от наших и английских агентов. Мой добрый знакомый, профессор Келленбенц, служивший тогда солдатом в танковых частях генерала Клейста на нашей границе, успел до начала войны выучить русский язык и прочесть целую главу «Евгения Онегина». Но Сталин, рассчитывая на собственное наступление, пренебрегал всем: агентов он объявлял «двойниками» и «провокаторами». Выросший с юности в атмосфере провокаций, он патологически их боялся. А ему уже сообщалась и точная дата нападения – 22 июня 1941 г. Первоначально нападение было назначено на более ранний срок, но развитие событий на Балканах заставило Гитлера отложить его на июнь. Эта отсрочка имела немаловажное значение: по «плану Барбаросса» на весь блицпоход против России отводилось максимум три-четыре месяца. Наступление, начатое в апреле–мае, привело бы немцев к Москве ранней осенью, и они не были бы в таком жалком моральном и физическом состоянии, в каком оказались зимой 1941 г.