SOCIAL PHOBIA 19 страница

Это расширение – неотъемлемая часть развития общества, построенного на максимальном увеличении прибыли, а стало быть, с неизбежностью ведет ко всё большему размаху колониальной оккупации, пока вся поверхность Земли не оказывается расхватанной, а далее может идти только насильственный передел всего Земного шара. Беда заключалась в том, что классический капитализм не создавал механизма для сдерживания разрушительных последствий развития производства; мировые войны стали неизбежными, а это уже не просто социально-психологический дискомфорт, но всем дискомфортам дискомфорт [231].

Опыт фаз человеческой истории показывает, что массовый, тотальный общественный дискомфорт может быть снят ради создания новых условий производства только путём выработки альтернативной социальной психологии и при обязательном наличии сверхоружия, способного своим существованием утвердить новый порядок. Ни того, ни другого к моменту наступления этапа передела мира человечество не имело, хотя всем было ясно, что делать что-то нужно.

Естественно, что в этих условиях стали создаваться альтернативные идеологии, причём сразу несколько. Одну из них представлял коммунизм.

Обстоятельствами, которые дали возможность действовать революционным партиям России, были крушение Российской империи в разгар Первой мировой войны и неуверенная, половинчатая позиция парламентских партий, пришедших к власти (в составе Временного правительства): они ещё не давали народу того, что ему в тот момент настоятельно требовалось,– выхода из бессмысленной войны, разорявшей всю крестьянскую Россию, и передачи земли крестьянам.

Социалисты-революционеры, которые в предыдущий период полагались на индивидуальный террор, в сложившейся ситуации предпочли парламентские методы борьбы. Их программа отвечала интересам крестьян, и они имели хороший шанс победить на предстоящих выборах, всеобщих, равных и тайных, в Учредительное собрание, созыв которого был назначен на зиму 1917/18 г. Той же тактики были намерены придерживаться правые социал-демократы (меньшевики). Однако левые социал-демократы (большевики), руководствуясь теорией Маркса и возглавляемые Лениным, выбрали, как мы знаем, другой путь.

Маркс, создав достаточно убедительную теорию капиталистического производства (недостатки её, в особенности ошибочное утверждение об абсолютном обнищании пролетариата при капитализме, выяснились значительно позже), правильно предсказал его преходящий характер. Он предвидел наступление новой фазы исторического процесса, идущей на смену капитализму, но представлял её ещё в форме коммунизма, т. е. абсолютно гармонического будущего. Он ясно сознавал, что смена производственных отношений может наступить лишь по исчерпании всех возможностей капитализма, но при этом, по его предположению, потребуется более или менее насильственный переворот [232]. Отметим, что в своей оценке исторического процесса марксисты исходили только из опыта Европы (и отчасти США), и прежде всего – из судеб Французской революции, которым они придавали универсальное значение.

В фазе капитализма, как уже отмечалось, естественные науки приобрели характер производительной силы. Марксисты же пытались использовать определённую гуманитарную науку (экономическую теорию) для вмешательства в исторический процесс. Для этого, конечно, было нужно, чтобы марксистская научная теория приобрела массовую, и притом международную, поддержку (Маркс отдавал себе полный отчёт в сверхнациональном характере капиталистического производства). Чтобы получить такую поддержку, и была создана Международная ассоциация рабочих (I Интернационал), имевшая незначительное влияние, а после смерти Маркса – II Интернационал, в который входили уже массовые европейские социал-демократические партии, по большей части парламентские.

Но массы не могут заниматься научной работой, они способны лишь заучивать предложенные им положения, принимающие демагогические формы. Научная теория, которая перестает совершенствоваться и догматизируется, перестает быть наукой. Эта теория в условиях массовости её распространения уже не проверяется ни опытным, ни даже только логическим путем и должна превратиться в религию. Случай раннего буддизма и конфуцианства показывает, что религии могут существовать и без бога. Впрочем, я в таком случае в дальнейшем происходит обожествление руководителей движения. Такая трансформация теории неизбежно привела к возникновению ошибочных расчётов.

В начале XX в. признаков исчерпания возможностей капитализма не наступало, и социал-демократы Европы все более занимались парламентской деятельностью. Иначе сложилось дело в России.

Ленин, ведущий русский марксист XX в., увидел в разразившейся мировой войне за передел колоний признак возникновения «империализма как последней стадии капитализма», как «эпохи мировых войн и революций» (опираясь при этом на опыт русско-японской войны и последовавшей затем неудачной русской революции 1905 г.). Он выдвинул ничем научно не подтверждённую гипотезу «слабого звена». Согласно ей, революция от капитализма к коммунизму может наступить в стране, где капитализм не только не исчерпал своих возможностей, как этого требовала классическая теория марксизма, но даже по-настоящему и не развился, а, следовательно, был слаб [233]. Однако на самом деле в России был слаб не только капитализм, «о и пролетариат, которому предназначалась роль «могильщика капитализма»: он составлял лишь очень малую часть населения (в 1910 г. 2–3%, не считая сельских батраков). За семь лет этот процент вырос незначительно. Таким образом, революция 1917 г., для того чтобы заменить в России «власть меньшинства» (капиталистов) «властью большинства», должна была бы быть крестьянской, а не пролетарской.

Однако, по гипотезе Ленина, после революционного «прорыва» в слабом звене коммунистическая революция должна была наступить не только в России, но и в других странах, где не только капитализм был заведомо силен, но и пролетариат по численности приближался к большинству населения. В этом именно смысле революция в России была задумана как «пролетарская революция». Когда Ленин впоследствии пришёл к власти, он учредил «штаб мировой революции» – Коминтерн. А в 1917 г. Ленин принял (временно) эсеровский лозунг «земля – крестьянам» и таким образом в дальнейшем (в ноябре этого года) смог совершить революционный переворот, привлекший на свою сторону не только малочисленных рабочих России, «о и крестьян, а главное – состоявшую из крестьян армию. Обещание создать федеративную республику и явный интернационализм коммунистов привлекли на их сторону угнетённые национальности России.

16 апреля 1917 г. Ленин, Мартов и ещё около 200 социал-демократов прибыли в Петроград. Это было неожиданно, ибо попасть в Россию они могли только через Германию. Так оно и было: при посредничестве нейтральных левых немцы пропустили из Швейцарии опечатанный поезд в Швецию, откуда было легко попасть в Финляндию и Петроград. Наличие тайных обещаний Ленина и его товарищей германскому правительству не может быть доказано, но немцы, очевидно, решили, что прививка России большой порции «пацифистов» поможет германскому делу.

На площади сбоку от Финляндского вокзала Ленина и других встречала большая толпа рабочих и солдат. Ленин взошёл на броневик и произнес свою знаменитую речь, которая легла в основу всей большевистской политики на 1917 год (а казалось – навсегда). Он выдвинул требование немедленного мира с Германией, немедленного распределения помещичьих земель между крестьянами и передачи «всей власти Советам», т. е. призвал к непризнанию народом Думы и Временного правительства.

До этого момента все социал-демократы России, как меньшевики, так и большевики, исходили из общеизвестной доктрины Маркса о том, что докапиталистические порядки должны быть сметены буржуазной революцией по типу Французской 1789 г. под руководством буржуа, и лишь когда внутренние противоречия капиталистического общества назреют, численность пролетариата, его организованность и «сознательность» (т. е. приверженность марксизму) намного возрастут, власть сможет перейти к пролетариату, который и положит основу новых, социалистических производственных отношений. Но Ленин считал, что опыт 1905 г. показал слабость русской буржуазии и ее неспособность, взять власть. Поэтому буржуазный этап революции должен быть проведён пролетарским авангардом, и эта революция; может перерасти в постбуржуазную, социалистическую при условии поддержки со стороны гораздо более сильного и. организованного западного пролетариата. Признавая необходимость помощи западных рабочих, Ленин полагал, что союз рабочих и беднейшего крестьянства в России будет способен поддержать существование первого этапа революции вплоть до неминуемого пролетарского переворота в Западной Европе. Другими словами, применяя терминологию настоящей книги, Ленин предлагал совершить перескок с грани между шестой и седьмой фазами, где Россия всё ещё-находилась, в восьмую. Но исторический опыт показывает,, что спонтанный переход через фазу возможен только при господстве фазы высшей и после длительных и в производственном отношении плодотворных контактов между обществами двух фаз.

Другая точка зрения была представлена группой «межрайонцев» во главе с Троцким, поддерживавшей сначала меньшевиков, но затем, и уже окончательно, примкнувшей к большевикам. Троцкий не соглашался с возможностью сохранения пережитков буржуазных отношений после победы пролетариата и считал, что революция, начинающаяся в России, должна быть «перманентной», т. е. за нею должны непосредственно следовать рабочие перевороты по всей Европе и по всему миру. Но на данном этапе истории между Лениным и Троцким не было больших расхождений. Троцкий вступил в партию большевиков и впоследствии сыграл в ней важную роль.

Для Ленина участие в парламентском режиме было неприемлемо, так как всякая парламентская процедура требует компромиссов и, помимо того, большевики не могли, рассчитывать на большинство или даже на создание серьезной оппозиции в выборном парламенте, а, следовательно на участие во власти. Совсем иное дело – Советы: эти рыхло организованные объединения могли быть подчинены большевиками. Отсюда лозунг «Вся власть Советам!».

Между тем 5 апреля 1917 г. новый министр иностранных дел, П. Н. Милюков (как бы в ответ на запрос Вильсона), объявил о том, что военные цели России – присоединение-австро-венгерской Галиции (населённой преимущественно [234] украинцами и поляками), а также Константинополя и Дарданелльского пролива. Через четыре дня Петроградский Совет вынес решение о заключении немедленного мира «без аннексий и контрибуций». В свою очередь, Дума предложила добиваться «установления прочного мира на базе самоопределения наций». Это решение было 1 мая передано союзникам с одновременным уверением, что Россия будет продолжать войну до победного конца. В ответ в Петрограде произошли грандиозные демонстрации, Милюков и министр обороны Гучков вышли в отставку, а в новое, коалиционное правительство вошли и представители эсеров и меньшевиков (представителей наиболее правых сил не было).

В результате всех этих событий дисциплина в армии близилась к нулевой отметке. Тем не менее, новый министр обороны Керенский решил убедить солдатские комитеты продолжать войну и даже добился новой попытки наступления в Галиции. Из этого ничего не вышло, многие части просто отказались воевать.

В июле в Петрограде собрался I Съезд рабочих и солдатских депутатов, на котором большевиков насчитывалось около 12%. Но когда руководители съезда попытались организовать массовую демонстрацию в защиту «революционной демократии», большевики выставили контрдемонстрацию с требованием немедленного окончания войны. 16 июля большевистская демонстрация повторилась с большим участием рабочих, солдат и моряков флотской базы Кронштадт. Демонстрация грозила перерасти в очередной государственный переворот. Дело кончилось стрельбой по демонстрантам и их разгоном. Временное правительство стало принимать меры для ареста ведущих большевиков, был распущен слух о том, что Ленин – платный агент немцев; ему пришлось скрываться в пригородах Петрограда и в Финляндии. 21 июля Временное правительство было реорганизовано, причём Керенский получил пост премьера. Несмотря на некоторое полевение правительства, это означало продолжение войны.

Тем временем на окраинах империи началось движение за независимость нерусских народов. 17 мая в Киеве было организовано временное правительство Украины – Центральная Рада, возглавлявшаяся видным историком Грушевским. Временное правительство в Петрограде отказалось признать Раду, как не избранную общенародным голосованием (как будто действовавший остаток Думы был демократически избран!). Зато ряд льгот был предоставлен Финляндии, хотя вопрос о её независимости был отложен до созыва Учредительного собрания [235]. В Прибалтике складывались свои правительства, что было особенно опасно, так как до 1940 г. прибалтийские области имели богатые и влиятельные немецкие меньшинства. Армения и Грузия ожидали созыва Учредительного собрания. В мае в Москве собрался съезд мусульман России. Но Временное правительство ничего никому не обещало.

В августе в Москве собралось «Демократическое совещание», на котором были представлены – довольно произвольно – различные группы населения и члены Думы прошлых созывов. Большевики в нём не участвовали, и никаких результатов оно не дало. Требования различных общественных и национальных образований были признаны в принципе справедливыми, но главной задачей оставалась оборона страны, что указывало на недостаточное понимание нужд и настроений солдат.

3 сентября немцы заняли Ригу, и Петроград оказался в опасности. Это вызвало правый мятеж против Керенского, возглавленный генералом Корниловым. Керенский обратился за помощью к Советам. Их представителям без особого труда удалось распропагандировать корниловских солдат; Корнилов был арестован. 15 сентября Керенский объявил Россию республикой, чему предшествовали тайные переговоры с Николаем II, находившимся в тылах фронта, и его отречение в пользу брата, который вслед за тем тоже отрекся. Но сентябрьские события не принесли Керенскому ни власти, ни славы – успех явно принадлежал большевикам. На VI съезде большевистской партии (Петроград, июль–август) была уже высказана мысль о необходимости взятия власти независимо от позиции Советов. Из большевистских лидеров Зиновьев и Каменев предлагали повременить с переворотом, но большинство пошло за Троцким и Лениным, выступавшими за немедленное взятие власти (сам Ленин пока ещё скрывался).

Международное общественное мнение колебалось между поддержкой правых (Корнилова) и левых (Керенского). Деятельность большевиков совершенно не учитывалась. Между тем провал «корниловщины» был для большевиков сигналом к возможности захвата власти. Троцкий, как председатель Петроградского Совета, создал тайный «Временный революционный комитет». Жалкие попытки Керенского упрочить свою власть ни к чему не привели: большевистские агенты и комиссары были уже введены в воинские части и на главнейшие предприятия. В ночь с 6 на 7 ноября (24–25 октября по старому стилю) большевики смогли почти бескровно произвести государственный переворот в Петрограде. Члены правительства находились в прежней императорской резиденции – Зимнем дворце [236]. Керенский накануне бежал, и был пущен слух, что переодетый и чуть ли не в женской одежде. Дворец охранялся женским добровольным батальоном, выстроившимся за громадными штабелями дров, приготовленными для отопления дворца. Но когда на подступах к площади с разных сторон появились вооруженные повстанцы, какой-то вахмистр распустил женщин по домам.

Никакого штурма Зимнего дворца, как он представлялся post factum в фильмах и на живописных полотнах, не было. Повстанцы подошли к левому подъезду дворца со стороны площади и обнаружили, что он не охраняется, поднялись по лестнице в «Малахитовую гостиную» и в «Белую столовую» и арестовали всех находившихся там членов Временного правительства. Никаких бесчинств при взятии дворца тоже не было, если не считать проткнутого штыком портрета Николая II. Скульптура, картины, мебель – все осталось в порядке. Но несколько позже во дворец стали проникать уголовники и пьяницы, поскольку он не охранялся. Они-то действительно нанесли вред дворцу, хотя предметом их вожделения были главным образом винные погреба.

8 ноября состоялось первое заседание Петроградского Совета при участии только большевиков и левых эсеров, на котором были приняты важнейшие декреты. Первый предлагал всем воюющим сторонам заключить немедленно мир без аннексий и контрибуций при согласии советского правительства рассмотреть любые мирные предложения. При этом была обещана публикация всех тайных договоров и соглашений, заключенных предыдущим правительством России. Второй декрет был о земле. Он провозглашал конфискацию в пользу государства всех помещичьих, царских и монастырских земель, которые затем должны были быть розданы крестьянам на условиях, которые выработает будущее Учредительное собрание. Затем был установлен восьмичасовой рабочий день, на предприятиях введены рабочие комитеты. Некоторые предприятия и все банки были национализированы (остальные предприятия были национализированы лишь летом 1918 г.). Учрежденному Всероссийскому комитету народного хозяйства было поручено управление всей индустрией.

В середине ноября большевики назначили главнокомандующим Западного фронта своего человека – прапорщика Крыленко.

Ленин давно уже объявил о «праве наций на самоопределение вплоть до отделения», но вопрос состоял в том, кого большевики считали законными представителями наций. Так, они в принципе признали право Украины на отделение, но существующую Центральную Раду считали недемократической, потому что в ней были слабо представлены промышленные (сочувствующие большевикам) русскоязычные районы [237], а также потому, что Рада свободно пропускала царских офицеров на Дон, где формировалась Добровольческая армия («белая», т. е. антибольшевистская), но не разрешала большевистским отрядам преследовать белых. В результате большевики создали в Харькове свое особое правительство Украины (во главе с Христианом Раковским). Отсюда был организован поход против Центральной Рады. Члены Рады пытались обратиться к союзникам, но те никогда не признавали независимости Украины; в феврале 1918 г. в Брест-Литовске Центральная Рада подписала мир с Германией, но на германский вкус она была слишком демократична, и они поставили во главе Украины самозваного гетмана Скоропадского.

В Закавказье был создан Закавказский комиссариат, принявший на себя власть вплоть до решений Учредительного собрания.

В составе советского правительства Ленин создал комиссариат по делам национальностей под руководством Джугашвили (Сталина) – кадров было мало, со времен подполья они плохо знали друг друга, и довольно сомнительное прошлое Сталина осталось неизвестным, тем более что он впоследствии беспощадно уничтожал всех, кто знал о его прошлом вообще что-либо, плохое или хорошее. Деятельность комиссариата особенно поддержали волжские татары, где был большой процент промышленных рабочих. В Казахстане создалась собственная националистическая организация – «Орда», а в Средней Азии пытались учредить «Мусульманский центральный совет», однако русскоязычный пролетариат Ташкента (в основном железнодорожники) не только не признал этот совет, но и запретил мусульманам занимать административные должности. Мусульмане создали свой особый совет в Коканде и в течение ряда месяцев держали в подчинении сельские местности, в то время как в городах в основном имели поддержку большевики. Партизанская война против большевиков длилась в Средней Азии много лет.

В течение второй половины 1917 г. шла подготовка к созыву Учредительного собрания. Вначале предполагалось, что выборы состоятся ранней осенью на основе всеобщего, равного, тайного и прямого голосования. Но в столь отсталой стране, как Россия, и в условиях бушевавшей в армии и в городах острой политической борьбы выборы состоялись без возражений со стороны Ленина только в ноябре 1917 г. Результат голосования был такой: эсеры (русские и украинские) – 419 мест, большевики – 168, меньшевики – 18, конституционные демократы (кадеты) и правые – 17, прочие – 81 место. Левые эсеры и многие «прочие» голосовали с большевиками, которые таким образом имели более 200 голосов, а против себя – почти 400 (но правые и кадеты с меньшевиками не блокировались). Большевики заявили, что править страной должны Советы рабочих депутатов, так как Учредительное собрание – учреждение буржуазное и, во всяком случае, отражающее не текущее мнение народа, а уже отошедшее в прошлое [238].

В Петроград к 18 января 1918 г., ко дню созыва Учредительного собрания, съехалось лишь около половины избранных депутатов. Когда предложение большевиков и левых эсеров признать права Советов выше прав Учредительного собрания было провалено (230:136), большевики и левые эсеры ушли с него. В ночь на 19 января матросы, охранявшие Таврический дворец, где шло заседание, заявили, что «караул устал», и предложили всем разойтись. Собравшаяся наутро демонстрация протеста была разогнана силой оружия.

В течение некоторого времени в Петрограде царила анархия: неизвестные лица громили магазины, грабили квартиры, другие неизвестные производили аресты и расстрелы. Банки забастовали, но управление ими переняли комиссары с маузерами. Вообще, «народными комиссарами» именовались только члены нового, большевистско-левоэееровского правительства, но назначенные на местах или самозваные комиссары появлялись на предприятиях, в цехах, учреждениях, «домовых управлениях» и т. д. Все они обзавелись револьверами и без зазрения совести расстреливали всех, кто казался им «буржуем» или «контриком».

Большевикам удалось навести некоторый порядок чрезвычайными мерами, но продовольственная ситуация только ухудшилась и в течение всей Гражданской войны была очень тяжелой.

Сразу после переворота были закрыты все газеты, кроме официальных коммунистических. Некоторое время, правда, выходила одна газета, настроенная критически по отношению к советской власти; её издавал М. Горький, тогда еще не перешедший на сторону большевиков. Те создали Чрезвычайную комиссию по борьбе с контрреволюцией и саботажем («Чека»), признававшую только одну карательную меру – расстрел. «Чека» – это был орган, возглавлявшийся большевиком-дворянином Дзержинским, но использовавший множество тёмных и бессовестных людей. Он поставлял на расстрел тысячи и десятки тысяч людей, не заботясь о судебной процедуре. Расстреливали по непроверенным данным за былую политическую или антибольшевистскую (в самом широком смысле) публицистическую деятельность, за офицерское звание в царской армии, расстреливали крупных (и не очень) помещиков и купцов и т. д.

15 декабря 1917 г. большевистское правительство подписало временное перемирие с Германией в Брест-Литовске [239].

Забастовки, незадолго до того прошедшие в некоторых городах Германии, усилили веру большевиков в близость мировой революции. Поэтому вместо ответственных уполномоченных большевики выслали на фронт агитаторов с намерением разложить немецкую армию и настроить её в пользу революции. Со своей стороны немецкие уполномоченные настаивали на том, что условия перемирия не распространяются на Латвию, Литву и Польшу, которые становятся частью Германской империи. Троцкий, возглавивший советскую делегацию, выдвинул свою нелепую формулу «ни мира, ни войны». В феврале 1918 г. Германия уже заключила мир с украинской Центральной Радой, но еще в конце 1917 г. советская делегация покинула Брест-Литовск; Германия и Австро-Венгрия возобновили наступление. Один из виднейших коммунистов, Бухарин, предлагал начать «революционную войну» с Германией. После долгих споров и лишь незначительным большинством голосов Ленин добился в ЦК решения в пользу мира с Германией, который и был подписан 3 марта 1918 г. в Брест-Литовске. Однако, не уверенные в том, что немцы будут соблюдать мир, большевики 12 марта 1918 г. перенесли столицу из Петрограда в Москву.

Согласно Брест-Литовскому миру Россия теряла Эстонию, Латвию, Литву, Польшу и часть Белоруссии. Украина была в руках Центральной Рады, но вскоре тоже перешла под фактическую власть Германии. Финляндия уже раньше по договору с Советской Россией получила полную независимость на всей своей территории, хотя некоторые коммунистические партизанско-путчистские действия ещё продолжались здесь несколько лет. Турции Советская Россия отдала порт Батуми, а также города Карс и Ардаган с их областью (в целом – армянской).

Закавказье в 1918–1922 гг. подверглось внешней оккупации (турок, англичан, снова турок) и испытало внутреннюю кровопролитную борьбу. Одно время существовали независимые демократические республики – Грузия, Армения, Азербайджан (см. об этом ниже).

На VII партийном съезде в марте 1918 г. большевики приняли название «Российская Коммунистическая партия (большевиков)» (РКП б). Брестский мир был ратифицирован Съездом Советов сразу же после этого, но съезд (по другим причинам) покинули левые эсеры. Вскоре был спровоцирован эсеровский мятеж, и все ведущие эсеры взяты под стражу. Странным образом некоторые из них, в том числе наиболее выдающийся их лидер М. Спиридонова, не были расстреляны в течение долгого времени. Спиридонову расстреляли вместе с другими выдающимися деятелями в подмосковной тюрьме в 1941 г. ввиду приближения немецкой армии [240].

К середине 1918 г. страна явственно распалась на два политических лагеря – «красных» и «белых». К «красным» принадлежали большевики и сочувствующие им, к «белым» – те, кто враждебно относился к ним по самым разным причинам, но одинаково желал видеть единую и небольшевистскую Россию. У красных была большая, хотя и мало дисциплинированная армия, и до 1920 г. за ними стояло большинство крестьян, между тем как у белых было хорошо организованное и отчасти снабжаемое союзниками, но небольшое военное ядро под командой сначала генерала Корнилова, а затем генерала Деникина на Кубани.

Назревала новая война, значительно более кровавая, чем германская. Только было солдаты начали расходиться по своим деревням, как был объявлен набор в Красную гвардию (вскоре ставшую Красной армией, пополнявшейся путем принудительной мобилизации).

Новое наступление германских войск на Западном фронте в 1918 г. заставило страны Антанты сделать усилие для воссоздания хоть какого-нибудь Восточного фронта. Небольшой отряд британских и американских войск высадился в марте 1918 г. в Мурманске (с согласия местного Совета). В Мурманске стояли в это время русские военные корабли. Англичане их захватили, чтобы позже, в начале 20-х годов, разобрать на металл. В апреле японцы оккупировали Владивосток и Приамурье, а турки – Батуми с согласия РСФСР, но без извещения грузинских властей, которых Москва не признавала. В августе англичане заняли Архангельск, где было посажено марионеточное правительство во главе с престарелым народником Чайковским.

На территории России в предыдущие годы был создан вооруженный чехословацкий легион – из чехов и словаков, взятых в плен или дезертировавших из австро-венгерской армии. Советское правительство предложило чехословакам ехать на Дальний Восток, чтобы эвакуироваться оттуда морем. Но чехословаки почувствовали себя как в ловушке, и между ними и местными властями начались вооруженные инциденты. Троцкий, как наркомвоенмор, приказал чехословакам разоружиться. Те отказались и захватили транссибирскую магистраль. Отчасти в связи с этими событиями, отчасти независимо создавались (главным образом эсерами) эмбрионы альтернативного правительства. Большевики исключили всех эсеров и оставшихся меньшевиков из Советов и запретили им политическую деятельность. В июле 1918 г. группа левых эсеров убила посла Германии в Москве Мирбаха. Этим дело не ограничилось. 30 августа в Петрограде был убит главный местный чекист Урицкий, а в Москве эсерка Каштан тяжело ранила Ленина [241]. На короткое время эсеры захватили помещение «Чека», но были вытеснены оттуда. Вскоре были подавлены также восстания в Ярославле, Вологде и других городах.

Подавление эсеровского мятежа превратило советскую власть в однопартийный режим. Отныне все важнейшие решения по государственным вопросам принимались не в Советах, а в ЦК коммунистической партии – органе, не избираемом народом.

Раз уж речь зашла о «Чека», имеет смысл несколько пояснить её деятельность. Так, в 1919 г. группа анархистов пыталась взорвать в Москве особняк, где на совещание должны были собраться члены большевистского ЦК. Заговор был раскрыт, и все причастные к нему анархисты были расстреляны, но заодно «Чека» произвела облаву среди самых разных слоёв населения, не имевших к анархизму ровно никакого отношения, но, вероятно, недружелюбно относившихся к советской власти. Было расстреляно несколько сот человек. Это один случай, а по всей стране их были сотни, если не тысячи

В сентябре 1918 г. в Уфе собрались некоторые члены разогнанного год назад Учредительного собрания (естественно, главным образом эсеры); существовал ещё Комитет Учредительного собрания в Самаре. Уфимское собрание учредило Всероссийскую Директорию как временный орган власти вплоть до созыва законного Учредительного собрания в полном составе. Однако Красная армия, организованная Троцким и его соратниками, к осени заняла большую часть не только западной, но и восточной части Европейской России. Директория была перенесена в Сибирь, в Омск, где срочно была сколочена новая («белая») армия под командованием адмирала Колчака. При нём состояли британская и американская военные миссии.

Участие западных держав в событиях российской гражданской войны было незначительным и главным образом символическим, но оно дало основание коммунистам развернуть грандиозную пропаганду не просто даже об интервенции, но и о «походе Антанты на РСФСР»; поражение Антанты должно было произойти в результате всемирной революции, в быстрое наступление которой ранние коммунисты свято верили. Между тем у Антанты хватало забот на Западе.