Политические проблемы периода

Одержав в двух войнах победу, Спарта крепко держала инициативу в своих руках. Теоретически она могла обратиться к политике бездействия и изоляционизма, на которую в прошлом ее уже обрекала афинская мощь. В реальности же она руководствовалась принципом, к которому впоследствии прибегали Афины и Фивы, что победитель диктует свою волю побежденному, слабый подчиняется сильному, – принципом, по мнению Фукидида, присущим человеческой природе.

В 404 г. победитель столкнулся с крайне серьезными проблемами. Большинство греческих государств раздирали межпартийная борьба и вражда, и многие из них, как, например, Керкира, были опустошены и духовно, и экономически. Чтобы вернуть греческим государствам уверенность, требовался истинный лидер. Фукидид надеялся, что после поражения Афин таким лидером окажется Спарта. «Впоследствии сама Спарта освободится от страха, и вся Греция признает в ней вождя, который опирается не на силу, а на добрую волю». Возможно, в той же роли многие видели Сиракузы, надеясь, что они обеспечат единство всех сицилийских греков. Однако греческий мир отныне не был самодостаточен и защищен от иностранной агрессии. На греков напирали Персия и Карфаген, а впоследствии Македония и Рим. Лидеру следовало быть всегда начеку и возглавить борьбу греков с их врагами. Спарта же пыталась продать ионийских греков Персии, чтобы получить взамен золото и выиграть войну. Разумеется, отдельные государства охотно шли на сговор с Персией ради собственных нужд, но лидер, который поставил дружбу с Персией превыше свободы ионийских греков, едва ли мог рассчитывать в дальнейшем на добровольную поддержку. Таким образом, Спарта столкнулась с двойной проблемой: как навести порядок в греческом мире, одновременно противостоя Персии.

Легко осуждать Спарту и ее наследников за то, что они не сумели решить эту проблему. В худшем случае они скатывались до сотрудничества с Персией в сочетании с империализмом, заклейменного в их собственном поколении. Но вина лежала не только на них. Когда они вели разумную политику, другие полисы их не поддерживали, так как не желали всерьез экспериментировать с такими идеями, как федеральный союз. Греческий мир полисов страдал от политического малокровия, которое не позволяло полисам не только становиться лидерами, но и следовать за лидерами. В этот период полис как политическая форма проходил решающее испытание. Его граждане приближались к этапу интеллектуальной эмансипации и капиталистического развития, когда традиционный полис уже был не в состоянии удовлетворить их интеллектуальные и материальные запросы и поэтому не столь сильно требовал от них чистосердечной преданности. Теоретические попытки видоизменить полис предпринимались такими мыслителями, как Платон и Аристотель, а в политической практике – Сиракузами, Фивами и Олинфом. Если бы греческие государства жили в изоляции, то они могли бы найти спасение в той или иной форме федерации, и в этой сфере были предприняты важные шаги. Но они испытывали давление внешнего мира. Государства более примитивные по развитию, но обладавшие большей силой, такие, как Македония и Рим, выросли вне зависимости от полиса и доказали свое превосходство над ним в накоплении военной и финансовой мощи.

Период, к изучению которого мы приступаем, иногда называют периодом упадка. В этом определении не содержится и доли правды. Греческая цивилизация развивалась столь же стремительно, как и прежде. Это был век смелых экспериментов в политике, философии, литературе и искусстве. Та цивилизация, которая покорила Македонию и Рим и через них повлияла на современный мир, была преимущественно цивилизацией IV в. Да, традиционное вместилище этой цивилизации, суверенный полис, начал рушиться под влиянием новых внутренних идей и давлением внешних сил. То же самое можно сказать о традиционном вместилище нашей европейской цивилизации – суверенном национальном государстве. В обоих случаях сосуд менее важен, чем содержимое: цивилизация IV в. породила многие из самых плодотворных идей в истории человечества.