Тема: Философия как феномен культуры 4 страница

1.1. Христианство и философия Средневековья (теолого-философские принципы патристики)

Христианское богословие и христианская философия складывались постепенно из множества различных учений^[20]. Организовавшись, церковь отобрала из обширной литературы небольшое количество произведений, из которых составила свой христианский «канон».

Основные идеи философских систем Cредневековья диктовались догматами христианства, среди которых наибольшее значение имели такие, как теоцентризм, креационизм, провиденциализм. В условиях такого жестокого религиозного диктата, поддерживаемого государственной властью, философия была объявлена «служанкой богословия».

Теоцентризм — такое понимание мира, в котором источником и причиной всего сущего выступает Бог. Он — центр мироздания, активное и творящее его начало. Принцип теоцентризма распространяется и на познание, где на высшую ступеньку в системе знания помещается теология; ниже ее — находящаяся на службе у теологии философия; еще ниже — различные частные и прикладные науки.

Креационизм (лат. творение, создание) основывается на идее о том, что Бог сотворил мир «из ничего», сотворил действием своей воли, благодаря своему всемогуществу, которое в каждый миг сохраняет, поддерживает бытие мира. Догмат о творении переносит центр тяжести с природного начала на сверхприродное. В отличие от античных богов, которые были родственны природе, христианский Бог стоит над природой, «по ту сторону» ее. Активное творческое начало как бы изымается из природы, из космоса и передается Богу.

Еще античные пифагорейцы, Платон и его последователи заложили основные методологические принципы учения о духовном единстве мира. Однако ни классики античной философии, ни неоплатоники не создали концепции Бога-личности. Личностное понимание Бога впервые дано Филоном Александрийским (пр. 25 г. до н. э. – 50 г. н. э.). Характеристика Бога как личности была существенным шагом вперед в направлении христианского мировоззрения, но она не давала полного преодоления пропасти между Богом и миром. Для преодоления этой пропасти необходимо было ввести опосредующие силы. Для этой цели Филон использует одно из центральных понятий античной философии — понятие Логоса. Но, в отличие от античной философии, Логос у Филона выступает как сотворенный Богом дух, который первоначально есть божественный разум. В представлении Филона о Логосе не доставало лишь отождествления его с мессией — Христом.

Провиденциализм (лат. провидение) — это система взглядов, в соответствии с которой всеми мировыми событиями, в том числе историей и поведением отдельных людей, управляет божественное провидение. История понимается как «путь к Царству Божию»; судьба мира предопределена и окончится апокалипсисом.

Среди религиозных догматов, характеризующих средневековую философию можно также назвать:

- монотеизм (в отличие от античного многобожия — политеизма, средневековая философия признает лишь одного Бога);

- идею богочеловека (природа спасителя человечества Христа как божественная, так и человеческая, следовательно, в каждом человеке есть «искра божия»);

- идею первородного греха (Адам и Ева нарушили запрет Бога и попробовали запретный плод. За это они были изгнаны из Эдема, но стали свободными и самостоятельными. Совершив первый грех, человек доказал свое право на самоопределение, но поплатился за это райской жизнью);

- идею воскресения души (на место веры в переселении душ приходит вера в воскресение души: если умрет праведный человек, то окажется вновь не на бренной земле, а в Царстве Божьем. Жизнь рассматривается лишь как кратковременное пребывание на земле, по сравнению с вечной жизнью в раю);

- идею всеобщего равенства (все люди равны, поскольку Бог создал их равными, и в раю люди также равны. Для Бога и религии нет крестьянина или короля, эллина или иудея, а есть только христианин).

Согласно догматам христианства, для Бога нет никаких ограничений, никаких законов природы, для него не существует необходимости. Он творит мир по своему произволу. Подобная свобода выбора и творчество без ограничений могут считаться абсолютом. Однако такое определение Бога оказывается опасным для христианства. Опасность состоит в том, что если мир и все сущее есть результат произвола Бога, то только один он ответственен за все зло, господствующее в мире. Даже в том случае, если он сотворил зло в наказание грешным людям, он уже не всеблаг. Как же любить такого Бога, если все есть промысел Господен? В поисках ответа на этот вопрос проясняется различие в мироощущении античных язычников и средневековых христиан. Теологи все ставят на свои места: человек был создан по образу и подобию Творца. Это значит, что Бог заложил в него свои свойства, правда в меньшем масштабе: Бог всемогущ, а человек могущ; Бог безграничен в своем произволе, а человек обладает ограниченной свободой выбора; Бог творит все сущее, человек же творит себе на потребу. Однако все эти свойства были не нужны Адаму до тех пор, пока он жил в Эдеме. Человек и не подозревал о своих потенциях. Вкусив от древа познания, он сам начал судить, что есть добро и что есть зло, что полезно, а что — вредно, и самостоятельно стал творить свою судьбу. Таким образом, добро и зло были привнесены в мир не Богом, а человеком и только человек ответственен за все то зло, которое выпадает ему на долю. Не Бог наказывает, а жизнь, которой человек начал распоряжаться по своему усмотрению.

Философско-богословские принципы, послужившие основой западного христианства, разработаны философской патристикой, наиболее характерное выражение которой — творчество Августина Блаженного (Аврелий Августин, 354–430). Согласно его концепции, Бог есть высшее бытие, высшая субстанция и высшее благо. В отличие от Бога, сотворенный им мир не обладает самостоятельностью, он непостоянен, изменчив. Существуют два источника зла: первый — греховность самого человека, второй — стремление государства встать выше церкви. Историю человечества Августин понимает как борьбу царства света (божественного духовного царства) с царством тьмы (царство дьявола — государство). Царство света — град божий, основанный на всеобщей любви и соединении людей с Богом. Царство тьмы основано на любви к самому себе и ненависти к другому. Падение Рима Августин рассматривает как характерный и закономерный результат падения царства дьявола; впрочем, эти события Августин не считает концом истории. История продолжается и закончится полным торжеством христианства, после второго пришествия Христа и страшного суда для праведников наступит вечное блаженство.

1.2. Средневековая схоластика: проблема соотношения веры и разума, проблема универсалий в концепциях реализма и номинализма

Рубеж XI–XII вв. знаменует зрелость средневековой эпохи. Возникают все новые и новые города, которые становятся оплотом бюргерства. В городах возникают один за другим университеты (Болонья, Париж, Оксфорд и др.); философией новых университетов стала схоластика (от лат. школа). В наше время этот термин приобрел снисходительно-оскорбительный оттенок. Между тем значение схоластики, особенно на этапе ее расцвета, трудно переоценить. Средневековая схоластика в ходе интеллектуальных ристалищ способствовала выковыванию оружия полемики, аргументации, риторики. Средневековые диспуты предопределили дискуссионный дух последующих столетий западноевропейской культуры и философии. Начав с псевдопроблем типа «Был ли пупок у Ахами?» либо «Сколько ангелов поместятся на кончине иглы?», через споры на тему «Может ли Бог сотворить камень, который сам же не сможет поднять?», схоластика постепенно возвышается до рационального, предметного познания, а явления религиозного порядка связывает с окружающей действительностью.

Схоластика стремится ответить и на центральный вопрос философской мысли всего Средневековья — соотношение истин веры и разума. Осмысление этой проблемы привело к формированию 3-х позиций в оценке статуса и роли философии. Во-первых, в ранней христианской патристике декларировалась абсолютная несовместимость религиозной веры с идеями человеческого разума («верую, ибо абсурдно» — Тертуллиан). Следствием такого подхода было открытое неприятие философии ранней средневековой культурой^[21]. Во-вторых, в период развития схоластики предпринимаются попытки гармонично совместить религию и философию, подчинив последнюю авторитету Священного писания («верую, дабы понимать» — Ансельм Кантерберийский, Иоанн Скот Эриугена). В-третьих, в поздней средневековой схоластике проявилось стремление представить философию как независимую от религии область человеческого познания. Философия призвана обосновывать религиозные догматы, переводить их на понятийный язык, подвергать логическому анализу («понимаю, дабы верить» — Пьер Абеляр).

Наиболее известным представителем ранней схоластики был Ансельм Кентерберийский (1033–1093). По его мнению, подлинное знание возможно лишь при помощи веры. Приводя доказательства бытия Бога, Ансельм стремился не столько убедить неверующих, сколько систематизировать заведомо принятые верой истины. Наследие Ансельма убедительно демонстрирует главную отличительную особенность схоластики: она рассматривает себя как науку, поставленную на службу теологии («служанка богословия»).

Иными словами, схоластика представляет собой такой тип философствования, при котором средствами разума средневековые мыслители стремятся обосновать принятые на веру идеи, формулировки, постулаты.

Одной из наиболее острых дискуссий в схоластической философии Средневековья был спор об универсалиях, продолжавшийся в течение всей ее истории^[22]. В этой дискуссии выявились две крайние точки зрения, основы которых были сходными, но выводы прямо противоположными; обе точки зрения были представлены как в «крайних», так и в умеренных вариантах. Первоначальный исходный пункт дискуссии — платоновская трактовка общих понятий, предполагающая, что они имеют подлинное значение лишь в том случае, если означают действительно существующее.

Реалисты (Ансельм Кентерберийский, Фома Аквинский) показывали, что общие понятия по отношению к отдельным вещам природы являются первичными и существуют реально, сами по себе. Они приписывали общим понятиям самостоятельное существование, не зависимое от отдельных вещей и человека. Предметы же природы, по их мнению, представляют лишь формы проявления общих понятий. В то время слово «реализм» не имел ничего общего с современным значением этого слова. Под реализмом подразумевалось учение, согласно которому подлинной реальностью обладают универсалии, которые существуют до вещей, представляя собой мысли, идеи в божественном разуме. Только благодаря этому человеческий разум в состоянии познавать сущность вещей, ибо эта сущность есть не что иное, как всеобщее понятие.

Номинализм (лат. имя) в лице наиболее ярких своих представителей Росцелина и Пьера Абеляра считал, что общие понятия (универсалии) — только имена; они не обладают никаким самостоятельным существованием и образуются нашим умом путем абстрагирования некоторых признаков, общих для целого ряда вещей. Например, понятие «человек» получается отбрасыванием всех признаков, характерных для каждого человека в отдельности, и концентрацией того, что является общим для всех (человек — это живое существо, наделенное разумом больше, чем кто-либо из животных). Данное определение можно, в принципе, уточнить: у человека одна голова, две руки, две ноги и т. д., но это уже излишне, т. к. первое определение, по мнению номиналистов, достаточно однозначно характеризует сущность человека. Таким образом, согласно учению номиналистов, универсалии существуют не до вещей, а после вещей.

Разумеется, как и в каждой отдельно взятой философской школе, здесь присутствуют различные оттенки. Крайний номинализм, подобно софистам или атомистам античности, признает лишь единичное и приходит таким путем к выводу, что общие понятия — лишь наименования (т. е. общее понятие — всего лишь слово). Более умеренный вариант номинализма утверждает, что общие понятия не являются «всего лишь словом», что, например, слово «человек» — наименование действительно существующего понятия «человек». Сторонники умеренного реализма вслед за Аристотелем считают, что общее — это свойство единичного.

Было бы крайне неправильно представлять, что дискуссии об универсалиях являлись некой схоластической бессмыслицей, хотя в наши дни довольно трудно понять, почему этим дискуссиям в то время придавалось столь большое значение. Впрочем, стоит подумать о том общественном фоне, на котором развертывались подобные споры, как сразу станет ясна их цель и значимость. (Находившаяся под властью папы церковная структура, по отношению к единичному, т. е. к интересам индивида, являла собой нечто общее. Именно отношение к реальности этого общего определяло позицию средневекового философа в спорах между номиналистами и реалистами.)

1.3. Фома Аквинский — систематизатор зрелой схоластики

Развитие товарно-денежного хозяйства в странах Западной Европы вызвало значительное экономическое оживление. Изменения в производственных отношениях неизбежно вызвали преобразования в духовной жизни. Вследствие этого в первой половине ХIII в. феодальные города начинают стремиться к созданию собственной интеллектуальной атмосферы. Философским выражением пробуждения и расширения научного познания был возрастающий интерес к античному аристотелизму. Господствовавший в философии того времени августинизм (философские идеи, опирающиеся на систему Августина Блаженного, отца церкви и представителя патристики) опирался на платоновские традиции, был направлен против естественнонаучных исследований и в целом не соответствовал сложившейся интеллектуальной ситуации. Августин утверждал, что познание материального мира не приносит никакой пользы, ибо не только не приумножает человеческого счастья, но и поглощает время, необходимое для созерцания гораздо более важных и возвышенных предметов. «Хочу понять Бога и душу. И ничего более? Совершенно ничего!» — девиз философии Августина. Разумеется, понимаемая таким образом философия не могла быть вдохновителем новых духовных течений.

Церковь не приветствовала возрождение интереса к Аристотелю и даже накладывала запреты на чтение его трудов. Но интерес к Аристотелю не уменьшился. Римская курия допустила возможность изучения трудов Аристотеля при условии, что они будут подвергнуты исследованию и очищены от всякого намека на так называемые ошибки. Задачу приспособления аристотелизма к потребностям церкви было решено доверить монахам ордена доминиканцев. Необходимо было искать способы решения вопроса о соотношении теологии и науки. Это было нелегким делом, ибо речь шла о выработке такого метода, который, не проповедуя полного пренебрежения к знанию, одновременно был бы в состоянии подчинить рациональное мышление догмату откровения, то есть сохранить примат веры над разумом. Эту задачу осуществлял Фома Аквинский.

Фома Аквинский (1225(1226)–1274) известен в западноевропейской философии Средневековья как один из выдающихся представителей зрелой схоластики и в то же время крупнейший идеолог церкви. Фома Аквинский был монахом доминиканского монастыря, учеником знаменитого средневекового теолога Альберта Великого. Уже в 1323 г. Фома был провозглашен папским престолом «святым», а его система становится официальной философской доктриной римской католической церкви.

В философском творчестве Фомы Аквинского рассматриваются и систематизируются практически все основные вопросы, изучаемые западноевропейской схоластикой, оформляются и отчасти разрешаются наиболее сложные вопросы христианского вероучения. Обосновывая основные принципы христианской теологии, Фома Аквинский опирался на учение Аристотеля. Он считал, что философия Платона и неоплатонизм, которого придерживался Августин Блаженный и большинство ученых Средневековья, в определенных условиях могла привести (и приводила) к противопоставлению духа и природы.

Вся философия Фомы основывается на категории бытия, под бытием он понимает христианского Бога, сотворившего мир. Различая бытие и сущность, философ подчеркивает их общий корень: отдельные существования могут меняться, однако сущее не меняется, оно просто приобретает другие формы. В своей философской системе Аквинат выстраивает своеобразную «лестницу» бытия. На низшей ступени (неорганические стихии и материалы) форма составляет лишь внешнюю определенность вещи. На следующей ступени (растения) форма предстает как конечная причина вещи. Третий уровень — животные, здесь форма есть действующая причина. На всех 3-х ступенях форма по-разному привходит в материю, организуя и одушевляя последнюю. Наконец, на четвертой ступени форма предстает уже не как организующий принцип материи, а сама по себе. Это — дух, разумная душа, «самосущее». Все существования — часть предельной полноты бытия. Такая предельная полнота бытия есть Бог. Таким образом, с необходимостью совпадение сущности и существования имеет место в Боге. Начиная с Бога, который есть чистый акт творения, и кончая малейшей из сотворенных сущностей, каждое сущее обладает относительной самостоятельностью, которая уменьшается по мере движения вниз, т. е. по мере убывания актуальности бытия существ, располагающихся на иерархической лестнице.

Средневековая европейская философия в качестве ключевой проблемы рассматривает поиски рациональных доказательств бытия Бога. Фома Аквинский выдвигает новые доказательства бытия Бога, развивая идею о том, что Бог вне времени и вне пространства, поэтому мог сотворить безначальный и бесконечный мир. В его концепции предлагается 5 доказательств бытия Бога. Все они опираются на идею творения. Убеждение Аквината о необходимости рациональных доказательств бытия Бога еще раз подчеркивает признание им значения и ценности разума и философии в делах веры и теологии.

1. Доказательство от движения, называемое в настоящее время кинетическим доказательством, исходит из того, что вещи находятся в движении, а все движущееся приводится в движение чем-то другим. Если бы какое-то бытие, приводящее нечто в движение, само было приведено в движение, то это было бы совершено чем-то другим, а это другое в свою очередь приводилось в движение третьим и т. д. Однако цепь двигателей не может быть бесконечной, ибо в таком случае не было бы первого «двигателя», а следовательно, и второго, и последующих, и вообще не было бы движения. Поэтому, делает вывод Фома, мы должны дойти до первой причины движения, которая никем не движется и которая все движет. Такой причиной должна быть чистая форма, чистый акт, которым является Бог, находящийся за пределами мира.

2. Доказательство от производящей причины гласит, что в материальном мире существует определенный причинный порядок, берущий свое начало от первой причины, то есть Бога. Фома считает, что невозможно, чтобы нечто было собственной производящей причиной, поскольку оно существовало бы раньше себя, а это нелепо. Если в цепи производящих причин не признать абсолютно первую причину, то тогда не появятся и средние и последние причины; и, наоборот, если в поисках причин мы уйдем в бесконечность, то не обнаружим первой производящей причины. Следовательно, как считал Аквинский, необходимо предположить некоторую первичную производящую причину, каковую все именуют Богом.

3. Доказательство от божественного руководства миром исходит из того, что в мире как разумных, так и неразумных существ, а также в природе и явлениях наблюдается целесообразность деятельности и поведения. Фома считает, что это происходит не случайно и кто-то должен целенаправленно руководить миром. «Следовательно, есть разумное существо, полагающее цель для всего, что происходит в природе, и его мы именуем Богом», — отмечал Аквинский.

4. Доказательство от необходимости и случайности основывается на том, что все явления случайны и конечны. Значит, неизбежно наступает время, когда они будут отсутствовать. Если это так, то нельзя допустить того, что они возникли сами по себе. Следовательно, существует необходимая причина, производящая их.

5. Доказательство от совершенства обосновывает идею, что все существующее совершенно, Бог совершенен, следовательно, Бог существует.

В целом, все доказательства строятся по схожим логическим принципам. В конечном счете мы имеем дело с пятью вариантами (пусть оригинальными и интересными) одного и того же способа обоснования. Причем в них речь идет не столько о Боге, сколько о явлениях реального мира, в которых Аквинат ищет «первопричины», «перводвигатель», «первоосновы», т. е. Бога. Это еще раз подтверждает поисковый характер зрелой схоластики.

У Фомы Аквинского наиболее четко выражается позиция зрелой средневековой философии по вопросу соотношения веры разума. В его концепции признается роль разума (истина не может быть доступна только через откровение и экстаз, к пониманию ценностей и истин можно прийти и путем разума). Истина, безусловно, одна — это Христос и его учение, но к истине можно идти двумя путями. Первый — путь веры, откровения — короткий непосредственный путь, приоритетный перед разумом. Впрочем, возможен и другой — путь разума, науки, этот путь длинен и сложен, требует многих доказательств. В итоге у Аквинского теология не подменяет философию и науку, но все же ставится выше их, поскольку философия рассматривается только как преамбула веры.

Аквинат вырабатывает четыре теоретических принципа, определяющих генеральную линию церкви по вопросу об отношении теологии и науки.
Во-первых, философия и частные науки выполняют по отношению к теологии служебные функции. Выражением этого принципа является известное положение о том, что теология «не следует другим наукам как высшим по отношению к ней, но прибегает к ним как к подчиненным ей служанкам». Использование других наук не является свидетельством несамодостаточности или слабости теологии, а, напротив, вытекает из убогости человеческого ума. Рациональное знание вторичным образом облегчает понимание известных догматов веры, приближает к познанию «первопричины» Вселенной, то есть бога.

Во-вторых, значим чувственный опыт и разум. Фома утверждает, что, с точки зрения способа получения истины, знание можно разделить на два вида: знания, открытые «естественным светом разума» (например, арифметика), и знания, черпающие свои основы из божественного откровения.

В-третьих, существует область некоторых объектов, общих для теологии и науки. Он считал, что одна и та же проблема может служить предметом изучения различных наук. Но существуют определенные истины, которые нельзя доказать при помощи разума, и потому они относятся исключительно к сфере теологии.

В-четвертых, положения науки не могут противоречить догматам веры. Наука должна служить теологии, должна убеждать людей в справедливости ее принципов. Стремление познать Бога — подлинная мудрость. Философия, к примеру, опираясь на физику, должна конструировать доказательства существования Бога; задача палеонтологии состоит в подтверждении Книги бытия и т. д.

Антропологической предпосылкой этической доктрины Аквината служила идея о промежуточном положении человека, чувственная душа которого объединяет его с животными, а разумная приближена к бессмертному существу ангелов. Формально в своей философии Аквинат признавал ценность реальных (земных) человеческих дел. Но высшим благом, без знания которого всякая земная ценность исчезает, остается, конечно, познание бога, религиозных таинств и познание пути спасения под руководством церкви.

Учение Фомы Аквинского, пользовавшееся большим влиянием в средние века, представляло собой комплексную философскую концепцию, обосновывавшую христианскую картину мира, «сумму» онтологических и гносеологических представлений зрелого Средневековья. Это учение в ХХ в. возрождается как «неотомизм» — одно из наиболее значительных течений католической философии на Западе.

***

Итак, период Средневековья нельзя считать периодом застоя философской мысли. Средневековая философия внесла существенный вклад в развитие гносеологии, особенно формальной логики, поставила проблему соотношения знания и веры, обосновывала необходимость изучения природы.

2. Сущность и идеи философии Возрождения

Эпоха Возрождения (ХIV–ХVI вв.) — важная веха в культурном и интеллектуальном развитии Западной Европы. Центром Возрождения была Италия, ее идеи распространились затем и на другие страны — Германию, Францию, Англию, Голландию и пр.

Эпоха показательна тем, что человеческий разум частично освобождается от жестких оков религии и пробуждается к самостоятельному мышлению. Разум рассматривается как начало человеческого бытия, богатое своими потенциальными возможностями и, что немаловажно, сулящее практические выгоды. Это обусловило поворот от ценностей религии к ценностям философии: возрождается интерес к учениям античных мыслителей. Христианские догмы и авторитеты еще сохраняли силу, но пробудившийся разум теперь выступает едва ли не равноправным партнером религиозной веры, поскольку он рассматривается уже как опора в земной жизни, самодовлеющая ценность. Поскольку в центре философии Возрождения стоял человек, она по праву считается антропоцентричной.

Новым направлением общественной мысли в эту эпоху стал гуманизм (лат. человек). Человек становится предметом познания, объектом пристального внимания и интереса. Литераторы, художники, политики, философы обращаются к внутреннему миру отдельного человека. Подобные тенденции находят свое выражение в творчестве Данте, Шекспира, Леонардо да Винчи и др. В философии Возрождения человек — яркая, сильная личность, творец своей жизни и судьбы. Борьба чувств и долга, страсти и разума привлекает в нем мыслителей. Тщательно изучаются механизмы, определяющие межчеловеческие отношения, воспитание личности, антидогматизм мышления (К. Солютати, Эразм Роттердамский, Пико делла Мирандола и др.). Эпоху отличает также обращение к социальной, гражданской тематике. Вместе с тем, ренессансные представления о путях развития общества крайне иллюзорны. С одной стороны, это утопические идеи, связанные с отказом от частной собственности (Т. Мор, Т. Компанелла), с другой — идеи сильного централизованного государства, где для достижения целей допустимы любые средства (Н. Макиавелли).

Итальянец Николо Макиавелли (1469–1527) в своем главном произведении «Государь» выступает как аналитик, постигающий основные тенденции развития истории. Новая эпоха предъявляет жесткие требования к государю, и Макиавелли изгоняет идеализм из истории и политики. Его «Государь» является трактатом о роли, месте и значении государственной власти, тогда как неадекватное восприятие произведения зачастую объявляет его пособием для диктаторов (сегодня появился даже термин «макиавеллизм»). По Макиавелли, государь должен поступать так, как диктуют ему обстоятельства. «Из всех зверей государь пусть уподобится двум: льву и лисе», — советует философ.

Подданных в своей теории Макиавелли разделяет на знать (элиту) и народ. Достижение равновесия между этими группами — одна из важнейших задач мудрого правителя. Народ он считает гораздо большей социальной силой, чем знать. Макиавелли учил не только устанавливать власть, но и обращал особое внимание на то, как эту власть сохранить. Преобладание общегосударственных интересов над частными, общеполитических целей над любыми другими определяет характер деятельности государя. По существу, мы имеем дело с кодексом поведения и действий, которые должны быть направлены на повышение авторитета главы государства внутри страны и за рубежом.

Творчество Макиавелли определяет стремление ренессансной личности стать полноправным участником исторического процесса, вмешаться в политику. Человек может и должен постигать основные тенденции развития своей эпохи, её требования с целью коренного преобразования действительности. Это значительный шаг социально-философской мысли по сравнению со Средневековьем, которое подобной проблематике практически не уделяло внимания. Тезис о том, что мудрый государь всегда найдет способ привлечь народ на свою сторону, сыграл большую роль в истории политического и идеологического развития западноевропейских стран.

Особенности понимания мира эпохой Возрождения связаны с тем, что первые научные открытия позволили отказаться от схоластических концепций и связать философию с развитием не только гуманитаристики, но и естественных наук. Наиболее крупная фигура в философской мысли Возрождения — южногерманский кардинал Николай Кузанский (Кузанец). Его философские идеи оказали значительное влияние на таких крупных мыслителей и ученых, как Н. Коперник, Д. Бруно, Г. Лейбниц и т. д.

Интересы Кузанца концентрировались в основном вокруг двух философских проблем: отношения Бога к миру и места и роли человека в нем, а также вопросов гносеологии (познания). Рассматривая эту проблематику, он явился одним из первых мыслителей, повернувшим от теологических рассуждений Средневековья к натурфилософскому анализу природы и человека.

Для Кузанца Бог — непознаваемый «абсолютный максимум», актуальная бесконечность, а мир — проявление Бога, познаваемый «относительный минимум», потенциальная бесконечность. Центр и окружность космоса, согласно Кузанцу — это Бог, однако мир нельзя помыслить конечным, поскольку у него нет пределов, между которыми он был бы замкнут. Кузанский разрушал один из основных устоев схоластически–теологического мировоззрения — представление о конечности мироздания в пространстве, о Земле как его центре, прокладывая своими идеями дорогу гелиоцентрической системе Коперника.

Кузанский утверждал, что так называемая сфера неподвижных звезд не является окружностью, замыкающей мир, и утверждал, что «машина мира имеет свой центр повсюду, а свою окружность нигде, потому что Бог есть и окружность, и центр, т. к. он везде и нигде». Подобная позиция получила название философского пантеизма, сущность которого — обожествление всей природы. (бог не вне природы, не в потустороннем мире, а пронизывает всю природную реальность.) Аналогично Кузанцу пантеизма придерживался и видный средневековый врач и философ Парацельс. По мнению Парацельса, природа есть некое мировое целое, пронизанное магическими силами, которые проявляются не только в строении и функциях живых существ, но и в неодушевленных стихиях (так называемый «архей» — одушевляющее начало — растворен в каждой частице природы). Для овладения силами природы необходимо постигнуть этот «архей», войти с ним в магический контакт и научиться им управлять.