Исключительность смертной казни

Жестокость смертной казни связывается прежде всего с порядком ее исполнения. В предшествующие эпохи, когда в устрашающем воздействии наказания усматривается весь его смысл, смертная казнь закономерно приобретает такой характер, который должен наглядно продемонстрировать всем и каждому опасность, сопряженную с ослушанием. При этом все, в том числе и сам человек, приносится в жертву, лишь бы сильнее потрясти массы ужасом уголовных кар. И чем сильнее элемент страдания выражен в применяемом наказании, тем больше страха оно будет вызывать в обществе. Этой цели подчиняется как сам набор особо мучительных форм смертной казни, так и порядок ее исполнения (публично, с применением разного рода унизительных обрядов, рассчитанных на возбуждение в массах отвращения к тому преступлению, за которое применяется данное наказание).

Скажем, только в России времен Уложения Алексея Михайловича смертная казнь была известна в таких видах, как отсечение головы, повешение, утопление, аркебузирование (расстреляние), четвертование, залитие горла расплавленным металлом, окопание в землю по плечи, посажение на кол, колесование, сожжение, повешение на крюк за ребро. И это при том, что квалифицированные виды смертной казни в России XVII в. не отличались, на взгляд Н. Д. Сергиевского, такою сложностью и утонченностью мучений, как на Западе в ту же эпоху.¹

Не исключено, что одной из первых стран, установивших конституционный запрет на применение наказаний, причиняющих особые страдания, в том числе квалифицированных видов смертной казни, были США. ²Во всяком случае, в решении 1878 г. по делу Уилкерсона против штата Юта Верховный Суд США признал запрещенными такие способы, как «казнь на дыбе, четвертование, вспарывание живота и извлечение кишок у живого человека, обезглавливание, публичное рассечение тела, сожжение живьем».³ Для сравнения, во Франции публичное гильотинирование было упразднено лишь Декретом от 24 июня 1939 г.⁴

Ныне в США смертная казнь сохраняется в законодательстве 38 (из 50) штатов и федерального округа Колумбия.⁵ При этом законами 18 штатов предусмотрено ее исполнение посредством смертельной инъекции (Орегон, Невада, Вайоминг, Колорадо, Нью-Мексико, Южная Дакота, Канзас, Оклахома, Техас, Миссури, Арканзас, Луизиана, Иллинойс, Индиана, Пенсильвания, Нью-Йорк, Коннектикут, Нью-Джерси); в 6, а также в федеральном округе Колумбия — при посредстве электрического стула (Небраска, Кентукки, Теннесси, Джорджия, Южная Каролина, Флорида); в 1 — с использованием газовой камеры (Алабама); а в остальных штатах допускается несколько способов приведения в исполнение смертного приговора, в том числе: смертельная инъекция или электрический стул — в 2 (Огайо и Виргиния); смертельная инъекция либо газовая камера — в 5 (Калифорния, Аризона, Миссисипи, Северная Каролина, Мэриленд); смертельная инъекция или повешение — в 4 (Вашингтон, Монтана, Нью-Гемпшир, Делавэр); смертельная инъекция либо расстрел — в 2 штатах (Айдахо и Юта).⁶

Коль скоро законодательство США позволяет карать преступников смертью указанными способами и это не вызывает озабоченности американской общественности, эти способы, надо полагать, не считаются жестокими.⁷ Похоже, не ставятся они под сомнение и некоторыми другими странами.

Напротив, Парламентская Ассамблея Совета Европы в резолюции 1253 от 25 июня 2001 г., воспользовавшись тем, что США и Япония имеют в данной организации статус наблюдателей, осудила практику применения смертной казни в этих странах и рекомендовала им безотлагательно ввести мораторий на приведение в исполнение смертных приговоров, а также предпринять необходимые шаги с целью отмены смертной казни и устранить связанное с «феноменом ожидания казни» нарушение прав человека, предупредив при этом о возможности прекращения их полномочий, если рекомендации не будут учтены к началу 2003 г.

Таким образом, движение за отмену смертной казни поставило на повестку дня вопросы о негуманности данного вида наказания как такового (безотносительно к способам исполнения), а также о необходимости соблюдать гарантии защиты прав осужденных к смертной казни.

Исходные положения, относящиеся к смертной казни, излагаются в Декларации прав и свобод человека и гражданина, провозгласившей стремление России к полной отмене смертной казни ⁸(ст. 7), а также в ее Конституции, которая, определив временный характер смертной казни, установила, что таковая «впредь до ее отмены может устанавливаться федеральным законом в качестве исключительной меры наказания за особо тяжкие преступления против жизни при предоставлении обвиняемому права на рассмотрение его дела судом с участием присяжных заседателей» (ч. 2 ст. 20).

Данное положение получило развитие в УК РФ, который, закрепив смертную казнь в системе наказаний (п. «н» ст. 44), исключил возможность ее назначения в отношении женщин, а также лиц, совершивших преступления в возрасте до 18 лет, и мужчин, достигших к моменту вынесения судом приговора 65-летнего возраста (ч. 2 ст. 59). Таким образом, исключительность смертной казни как вида наказания состоит не только в существенном ограничении числа преступлений, за которые она может быть применена,⁹ но и в не менее значимом ограничении круга лиц, которым она может быть назначена — взрослым мужчинам, не достигшим пенсионного возраста.

Кроме того, приняв во внимание пониженную вредоносность незавершенных преступных действий, законодатель исключил возможность назначения смертной казни за приготовление к преступлению и покушение на преступление (ч. 4 ст. 66 УК).

Далее, в случае, если суд не сочтет возможным освободить лицо от уголовной ответственности в связи с истечением срока давности, то смертная казнь не применяется (ч. 4 ст. 78 УК).

Наконец, исключительный характер высшей меры наказания объясняется тем, что во всех санкциях она дается альтернативно с лишением свободы. Иными словами, какой бы состав преступления мы не взяли, ни для одного из них смертная казнь не выступает в качестве абсолютно-определенной (безальтернативной) санкции. Наряду с нею, точнее, прежде, впереди нее непременно ставится лишение свободы. Более того, даже назначенная смертная казнь может быть заменена в порядке помилования пожизненным лишением свободы или лишением свободы на срок двадцать пять лет (ч. 3 ст. 59 УК).

В целом отмеченные характерные признаки смертной казни соответствуют традиционным требованиям, предъявляемым к данному виду наказания международно-правовыми актами как универсального, так и регионального уровня.¹⁰

Нельзя в этой связи не отметить, что в 80-е годы, с утверждением в современном международном праве в качестве основного принципа уважения прав и основных свобод человека и признанием абсолютности права на жизнь, намечается переход от отстаивания определенных пределов применения смертной казни к полному ее запрету в мирное время, а затем — и к абсолютной отмене. Содержащаяся же в Международном пакте о гражданских и политических правах норма о недопустимости отступлений от соблюдения неотъемлемого права каждого человека на жизнь даже во время чрезвычайного положения (п. 2 ст. 4) подтверждает принцип международного права, согласно которому определенные фундаментальные права и свободы должны гарантироваться в любой ситуации, включая периоды вооруженных конфликтов.

Изменение отношения к исключительной мере наказания нашло отражение в ряде универсальных и региональных соглашений, к числу которых в первую очередь следует отнести принятый Резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН от 15 декабря 1989 г. Второй факультативный протокол к Международному пакту о гражданских и политических правах, направленный на отмену смертной казни, который вступил в силу 11 июля 1991 г.¹¹ Провозглашая в ст. 1, что «ни одно лицо, находящееся под юрисдикцией государства — участника настоящего Протокола, не подвергается смертной казни», и возлагая на стороны обязанность принять все необходимые меры для отмены смертной казни в рамках своей юрисдикции, настоящий документ нацелен на упразднение смертной казни в мирное время, так как допускает возможность заявления оговорки о применении этого наказания (но не о приведении смертных приговоров в исполнение) «после признания вины в совершении наиболее тяжких преступлений военного характера, совершенных в военное время» (п. 1 ст. 2).¹²

На отмену смертной казни в мирное время направлен и Протокол № 6 (Относительно отмены смертной казни) к Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, подписав который 28 апреля 1983 г. в Страсбурге, государства — члены Совета Европы согласились о том, что смертная казнь отменяется и посему никто не может быть приговорен к ней или казнен (ст. 1). И лишь «за действия, совершенные во время войны или при неизбежной угрозе войны», государства могут предусмотреть в своем законодательстве смертную казнь и применять ее в установленных случаях (ст. 2) при запрете приведения в исполнение во время войны или иного чрезвычайного положения (ст. 3).¹³

Коль скоро никакие оговорки или отступления от положений данного Протокола, который государства-участники рассматривают в качестве дополнительных статей к Конвенции, не допускаются, в ст. 11 Европейской конвенции о выдаче говорится, что если преступление, в связи с которым затребована выдача, наказуемо смертной казнью в соответствии с законом запрашивающей стороны и если в отношении такого преступления смертная казнь не предусматривается законом запрашиваемой стороны или обычно не приводится в исполнение, в выдаче может быть отказано, если запрашивающая сторона не предоставит таких гарантий, которые запрашиваемая сторона считает достаточными, о том, что смертный приговор не будет приведен в исполнение.

По мере признания международным сообществом недопустимости умаления права на жизнь, норма о праве на жизнь (как основном, неотчуждаемом и принадлежащем каждому от рождения) становится императивной, т. е. обязательной для всех государств, независимо от участия в содержащем ее соглашении.¹⁴

Законодательное предписание о неприменении смертной казни вследствие неприменения срока давности (ч. 4 ст. 78 УК) также служит не только еще одним свидетельством ее исключительности.

Упрек в «игнорировании» упомянутого Протокола связан со стремлением России к вступлению в Совет Европы, заявку на которое она подала 7 мая 1992 г. Одним из условий членства в данной организации является соблюдение принципа, в соответствии с которым все лица, находящиеся под юрисдикцией государства, должны пользоваться правами и основными свободами человека (ст. 3 Устава Совета Европы).¹⁵

В связи с этим, вступив 25 февраля 1996 г. в Совет Европы, Россия 28 февраля того же года подписала в Страсбурге Европейскую конвенцию о защите прав человека и основных свобод и ряд протоколов к ней с одной оговоркой и несколькими заявлениями, а 19 июня 1997 г. Государственная Дума приняла Постановление о направлении Президенту РФ проекта федерального закона о ратификации указанной Конвенции и протоколов к ней, среди которых Протокол № 6 не упоминался. Данный проект приобрел силу закона 30 марта 1998 г., и 5 мая того же года Конвенция вступила в силу для Российской Федерации без Протокола № 6.

Между тем, удовлетворяя заявку на вступление, Парламентская Ассамблея Совета Европы в своем Заключении № 193 от 25 января 1996 г., сделав в нем ряд рекомендаций, приняла также во внимание намерение России «подписать в течение одного и ратифицировать не позднее, чем через три года с момента вступления в силу, Протокол № 6 к Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, касающийся отмены смертной казни в мирное время, и установить со дня вступления мораторий на исполнение смертных приговоров» (п. 10).¹⁶

28 февраля 1996 г. Российская Федерация стала полноправным членом Совета Европы, объединявшим к тому времени 43 государства. Логическим следствием выполнения взятых на себя обязательств явился Указ Президента РФ от 16 мая 1996 г. «О поэтапном сокращении применения смертной казни в связи с вхождением России в Совет Европы», которым (в соответствии с рекомендациями Парламентской Ассамблеи Совета Европы и с учетом положений ст. 20 Конституции РФ о временном характере применения смертной казни) российскому Правительству предписывалось подготовить в месячный срок для внесения в Государственную Думу проект закона о присоединении к Протоколу № 6 (п. 1), а палатам Федерального Собрания рекомендовалось обсудить при рассмотрении проекта нового УК вопрос о сокращении составов преступлений, за совершение которых может быть назначена смертная казнь (п. 2).¹⁷

16 апреля 1997 г. во исполнение распоряжения Президента Протокол № 6 был подписан представителем Министерства иностранных дел.¹⁸ Законодательного же разрешения данные вопросы не получили. Проекты федеральных законов о ратификации Протокола № 6, а также о внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты (в том числе в УК, УИК и УПК) были внесены в Государственную Думу письмом Президента от 6 августа 1999 г., однако последняя откликнулась пока лишь заявлением о преждевременности этих актов.¹⁹

Законодательно закрепить мораторий на приведение смертных приговоров в исполнение, который мог бы стать паллиативным решением рассматриваемой проблемы, также пока не удалось.²⁰ Внесенный Президентом проект Закона «О моратории на исполнение смертной казни», в котором говорилось о запрещении исполнения высшей меры наказания впредь до законодательного решения вопроса об ее отмене, был отклонен Государственной Думой 14 марта 1997 г.²¹ В новом законопроекте, подготовленном группой депутатов, предлагалось установить мораторий на исполнение смертной казни в течение трех лет, но он также не был принят.²²

Тем не менее определенные гарантии от назначения высшей меры наказания российскими судами существуют. Заключаются они в особом процессуальном механизме рассмотрения уголовных дел, исключающем возможность назначения смертной казни иначе как с участием присяжных заседателей (ч. 2 ст. 20 Конституции РФ). Из данной конституционной нормы в ее взаимосвязи со ст. 8 и ч. 1 ст. 46 Конституции следует, что в этих случаях право обвиняемого на рассмотрение его дела судом с участием присяжных заседателей выступает особой уголовно-процессуальной гарантией судебной защиты права каждого на жизнь, прямо установленной самой Конституцией. Однако насколько реальна такая гарантия?

Первым к этому вопросу обратился Московский городской суд, в который 22 августа 1997 г. по окончании расследования Бутырской межрайонной прокуратурой г. Москвы было направлено дело Гришина и Гущина, обвиняемых в убийстве при отягчающих обстоятельствах.

В подготовительной части судебного заседания подсудимые повторили заявленное ими по окончании предварительного расследования ходатайство о рассмотрении их дела с участием присяжных заседателей. Оно было удовлетворено, однако поскольку в Москве суд присяжных не был на то время учрежден, уголовное дело было передано в Верховный Суд РФ для разрешения вопроса о направлении его в один из краевых (областных) судов, где судопроизводство осуществляется с участием присяжных. При этом Мосгорсуд сослался на ст. 20 Конституции РФ, по смыслу которой право на рассмотрение дела с участием присяжных заседателей должно быть обеспечено всякому, кому предъявлено обвинение в совершении особо тяжкого преступления против жизни, за которое в качестве меры наказания предусмотрена смертная казнь. Кроме того, он обратил внимание на то, что приготовительные действия к убийству, совершенному в г. Москве, были выполнены на территории Подмосковья, где правосудие осуществляется с участием присяжных заседателей.

24 декабря 1997 г. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ по протесту заместителя Председателя Верховного Суда отменила определение Мосгорсуда, а дело направила на новое рассмотрение в тот же суд, сославшись на то, что поскольку указанным лицам инкриминируется только одно преступление, за которое предусмотрена смертная казнь, и совершено оно на территории г. Москвы, следует учесть требование п. 6 раздела II «Заключительные и переходные положения» Конституции о том, что до введения в действие федерального закона, устанавливающего процедуру рассмотрения дел с участием присяжных заседателей, на территориях, где суды присяжных не созданы, в течение этого переходного периода сохраняется прежний порядок судебного рассмотрения соответствующих дел, т. е. в составе судьи и двух народных заседателей.²³

Однако Мосгорсуд этим не удовлетворился и обратился в Конституционный Суд с запросом, который (наряду с жалобами ряда граждан, имеющими прямое отношение к рассматриваемой проблеме) послужил поводом для проверки того, соответствуют ли эти положения Конституции РФ, поскольку, как сочли заявители, они служат основанием для отказа гражданину, обвиняемому в преступлении, за совершение которого установлена смертная казнь, в праве на рассмотрение его дела с участием присяжных заседателей в случаях, если такие суды на соответствующих территориях не созданы, нарушая тем самым положения гарантирующей это право ч. 2 ст. 20 Конституции, а также вступая в противоречие с ее ст. 6 и 19, утверждающими равенство прав и свобод человека и гражданина на всей территории РФ. Поэтому Постановление Верховного Совета РФ от 16 июля 1993 г., допускающее в регионах, где отсутствуют суды присяжных, производство по таким делам в прежнем порядке, т. е. судьей и двумя народными заседателями, было сочтено заявителями дискриминационным.

Не рассматривая вопрос о конституционности установления смертной казни, Конституционный Суд констатировал, что право на рассмотрение дела с участием присяжных заседателей в случаях, предусмотренных ч. 2 ст. 20 Конституции, должно быть обеспечено, исходя из принципа равенства всех перед законом и судом, в равной степени всем обвиняемым независимо от места совершения преступления, а также установленной законом территориальной или иной подсудности таких дел.

Препятствием же для реализации данного права служит то, что законодатель, учитывая обстоятельства организационного, материального и технического характера, ввел первоначально порядок рассмотрения дел судом с участием коллегии присяжных лишь на территории девяти субъектов РФ — Ставропольского края, Ивановской, Московской, Рязанской и Саратовской областей, Алтайского и Краснодарского краев, Ульяновской и Ростовской областей.²⁴

Принимая такое решение, законодатель исходил из поэтапности введения суда присяжных в ходе судебной реформы, что не отрицало необходимости в течение некоего переходного периода повсеместно обеспечить каждому обвиняемому в преступлении, за совершение которого установлена смертная казнь, права на рассмотрение его дела судом с участием присяжных заседателей, а тем более не служило препятствием для приведения в соответствие с требованиями Конституции законов, обеспечивающих реализацию данного права на всей территории РФ. Но несмотря на то, что после принятия Конституции прошло более пяти лет, соответствующие изменения в законодательство так и не были внесены. Тем самым законодатель сохранял положение, при котором предусмотренное ч. 2 ст. 20 Конституции право по-прежнему могло быть реализовано лишь на территориях, определенных в постановлении Верховного Совета РФ от 16 июля 1993 г. В результате искажался конституционный смысл предписаний абз. 1 п. 6 раздела II «Заключительные и переходные положения» Конституции РФ, а временная норма п. 1 указанного постановления, рассматриваемая во взаимосвязи с его п. 2, фактически превратилась в постоянно действующее ограничение, вступив в этом качестве в противоречие со ст. 19, ч. 2 ст. 20 и ч. 1 ст. 46 Конституции.

Сочтя прошедший после принятия Конституции срок вполне достаточным для того, чтобы выполнить предписания о принятии соответствующего федерального закона и тем самым преодолеть временное неравенство правовых возможностей для лиц, привлекаемых к уголовной ответственности, Конституционный Суд пришел к выводу, что далее наказание в виде смертной казни на всей территории РФ может назначаться лишь при предоставлении обвиняемым гарантированного ч. 2 ст. 20 Конституции права на рассмотрение их дел судом с участием присяжных заседателей. При этом отсутствие закона, обеспечивающего повсеместную реализацию указанного права, не может служить поводом к рассмотрению дел указанной категории иным составом суда.

Однако, при невозможности обеспечить это конституционное право повсеместно, создается парадоксальная ситуация, когда судебное рассмотрение дела на территории тех субъектов Федерации, где не созданы суды присяжных, влечет за собой невозможность назначения смертной казни, а рассмотрение дела с участием присяжных на территории тех субъектов, где такие суды функционируют, ставит лиц, которым грозит назначение смертной казни, в неравноправное положение по сравнению с лицами, обвиняемыми в таких же преступлениях на территориях, где судов присяжных нет. В такой ситуации применение исключительной меры наказания судом с участием присяжных заседателей исказило бы предназначение и существо права, гарантированного ч. 2 ст. 20 Конституции, и, кроме того, явилось бы существенным нарушением принципа равенства, закрепленного ее ст. 19.

Исходя из этого, Конституционный Суд постановил о том, что с момента вступления в силу настоящего Постановления и до введения в действие соответствующего закона, обеспечивающего на всей территории РФ каждому обвиняемому в преступлении, за совершение которого в качестве исключительной меры наказания установлена смертная казнь, право на рассмотрение его дела судом с участием присяжных заседателей, наказание в виде смертной казни назначаться не может независимо от того, рассматривается ли дело судом с участием присяжных заседателей, коллегией в составе трех профессиональных судей или судом в составе судьи и двух народных заседателей.²⁵

В настоящее время законом, о необходимости которого говорил Конституционный Суд, является Федеральный закон от 18 декабря 2001 г. «О введении в действие Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации», согласно ст. 8 которого п. 2 ч. 2 ст. 30 УПК вводится в действие на всей территории России с 1 января 2007 г.²⁶

Следовательно, запрет на вынесение смертных приговоров, установленный п. 5 изложенного Постановления Конституционного Суда, не касаясь вопроса о сохранении смертной казни в уголовном законодательстве, пока служит, во-первых, единственным, а во-вторых, временным препятствием для ее применения. Если же 1 января 2007 г. данное препятствие будет устранено, то сохранение в УК смертной казни (а такая возможность не исключена) по-прежнему будет служить возможным основанием отказа в удовлетворении просьб России о выдаче.

В этих условиях возможны следующие пути решения проблемы:

a. ратификация Протокола № 6 и исключение из УК наказания в виде смертной казни;

b. законодательное введение моратория на применение данного вида наказания посредством принятия закона о запрещении его исполнения на определенный период или вплоть до законодательного решения вопроса об отмене;

c. законодательное обеспечение гарантий неприведения смертных приговоров в исполнение.

Законодательное исключение смертной казни из арсенала наказаний — вопрос времени. Общемировая тенденция к отказу от смертной казни столь устойчива, что если в России этот вопрос не будет решен в течение обозримого времени, наши экстрадиционные отношения со странами, в которых смертная казнь будет абсолютно запрещена и которые (вслед за Португалией) откажутся признавать любые другие гарантии, кроме законодательной ее отмены, могут просто зайти в тупик (во всяком случае, касательно определенной категории дел).

Законодательное введение моратория на смертную казнь, применение которой лишь временно приостановлено решением Конституционного Суда РФ, могло бы стать в этом плане неким компромиссным решением вопроса.

Юридическими предпосылками для дачи необходимых гарантий неприменения смертной казни служат, во-первых, международные обязательства, принятые на себя Россией с подписанием протокола № 6 (Относительно отмены смертной казни), а во-вторых, отсутствие в национальном законодательстве положений, которые безальтернативно грозили бы высшей мерой наказания за те или иные преступления.

Первое обстоятельство важно потому, что в соответствии с международно-правовым принципом добросовестного соблюдения договоров (pacta sunt servanda), который в известной мере распространяется на последние и до вступления их в силу, «государство обязано воздерживаться от действий, которые лишили бы договор его объекта и цели, если оно подписало договор… под условием ратификации… до тех пор, пока оно не выразит ясно своего намерения не становиться участником этого договора…».²⁷ Поскольку же российская Конституция признает международные договоры РФ «составной частью ее правовой системы» (ч. 4 ст. 15), устанавливая их приоритет над законом, правоприменитель может рассматривать данные договоры как в качестве источника права, обязывающего к неприменению смертной казни, так и в качестве правового оправдания такого рода неприменения.

Второе обстоятельство, связанное с тотальной альтернативностью санкций, в которых предусматривается смертная казнь, и возможностью ее «конвертирования» в лишение свободы посредством помилования, предоставляет легальные юридические возможности для ее неприменения на уровне уголовного законодательства. Гораздо сложнее увериться в гарантиях тех стран, где высшая мера наказания устанавливается в национальном законодательстве безальтернативно, как это имеет место, например, в Китае,²⁸ Японии, ²⁹а также в ряде стран, где доминирует мусульманское право.³⁰

В то же время обе указанные предпосылки сами по себе еще не служат достаточными критериями приемлемости гарантий от смертной казни, ибо непосредственно не наделяют суды обязанностью не применять ее. Поэтому неназначение судом смертной казни в связи с обязательствами, взятыми на себя Российской Федерацией, может поставить приговор под сомнение с точки зрения его законности. Правосудным же приговор становится лишь при условии, если он вынесен при соблюдении установленной УПК процедуры и «основан на правильном применении уголовного закона» (ч. 2 ст. 297 УПК РФ).

quest5Что касается преступлений против мира и безопасности человечества, то смертная казнь за их совершение была предусмотрена Уставом Нюрнбергского трибунала (ст. 27), по приговору которого 16 октября 1946 г. были повешены десять главных военных преступников.³¹ Однако в Уставе Международного трибунала для бывшей Югославии (п. 1 ст. 24) и Уставе Международного трибунала по Руанде (ст. 23) смертная казнь в числе мер наказания не содержится. Римский статут также устанавливает в качестве наиболее сурового вида наказания пожизненное лишение свободы (п. «а» ст. 47).

Таким образом, общемировая тенденция к отмене смертной казни, проявившаяся в данном случае также в отказе от ее применения за международные преступления, снимает все проблемы, связанные с передачей международному уголовному суду лиц, виновных в совершении таких преступлений.

Общие положения исполнения наказания в виде смертной казни

До последнего времени исполнение наказаний в виде смертной казни не регулировалось на законодательном уровне. Новый УИК РФ посвятил этому вопросу отдельную главу. Она разработана с учетом рекомендаций международно-правовых актов, касающихся обращения с осужденными. quest10К числу важнейших международных актов в частности относятся: Меры, гарантирующие защиту прав тех, кто приговорён к смертной казни (1984 г.), Декларация о защите всех лиц от пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания - 1975 г. и др.

Осужденный к смертной казни должен содержаться в одиночной камере в условиях, обеспечивающих его усиленную охрану и изоляцию.

При обращении осужденного с ходатайством о помиловании исполнение приговора суда приостанавливается до принятия решения Президентом Российской Федерации.³²

При отказе осужденного от обращения с ходатайством о помиловании администрация исправительного учреждения составляет акт в присутствии прокурора. Указанный акт удостоверяется прокурором и направляется им в Верховный Суд Российской Федерации и Генеральную прокуратуру Российской Федерации для проверки уголовного дела и составления заключения, которое представляется Президенту Российской Федерации. Исполнение приговора в этом случае приостанавливается до принятия решения Президентом Российской Федерации.

Основанием для исполнения наказания в виде смертной казни являются вступивший в законную силу приговор суда, а также решение Президента Российской Федерации об отклонении ходатайства осужденного о помиловании или решение Президента Российской Федерации о неприменении помилования к осужденному, отказавшемуся от обращения с ходатайством о помиловании.³³

В соответствии с ч. 3 ст. 59 УК смертная казнь в порядке помилования может быть заменена пожизненным лишением свободы или лишением свободы на срок 25 лет.