Рационально-гедонистское определение преступности

Свободная воля и гедонизм. Возникновению нового представления о преступности предшествовал один из наиболее грандиозных в истории перемен в социальной организации общества: в области социально-политической — смена традиционного, феодального, по преимуществу агрикультурного общества обществом промышленно-индустриальным, в области социо-культурной сферы — замена религиозного мировоззрения философией, этикой и моралью гуманизма и просвещения. Философами-просветителями XVII века (Монтескье, Дидро, Руссо, Вольтер, Беккариа и др.) противопоставили средневековому, теологическому объяснению мира, объяснение, основанное на рациональном понимании природы и общества. С этих же позиций они стремились объяснить преступность, по новому определить её.
Стало очевидным, что рассказы об огромной власти дьявола и о существовании ведьм основывались на лживости одних и доверчивости других. Казни ведьм были на самом деле убийствами. Философы просветители провозглашали, что свободомыслящие люди заслужат славу, если они вырвут из рук священников власть, благодаря которой последние губят столь много жизней и репутаций невинных людей. и возможность пользования которой дала им всеобщая вера в огромную власть дьявола и в существование ведьм.
Свободомыслие изгоняет веру в дьявола, освобождает разум от суеверий. Освобождение разума выступало как неизбежная социокультурная предпосылка освобождения человека, создало возможным изменение социально-политической организации общества. В политическом плане это была борьба за права личности против влияния церкви и феодального государства, за демократию против абсолютизма, за раскрепощение человека от пут феодальной зависимости.
Вопреки религиозным догмам, вопреки теологическому пониманию причинности человеческого поведения философами просветителями было сформулировано понятие преступления как акта свободной воли человека, который не есть игрушка в руках «высших сил», но сознательно действующий и свободный в своих поступках индивидуум. Он стремится к удовольствию и избегает страданий. В этот период радикально меняется представление об обществе, о природе человека. Меняется иерархия (соподчиненность) социальных ценностей — центральный образующий элемент социокультурной организации общества.
Если для религиозного мировоззрения все природное, земное бренно, суетно и преходяще, жизнь человека на земле — лишь страдание с надеждой на вечное блаженство за гробом, то теперь именно природа во всем её величии и красоте воспевается и превозносится, а человек становится в центр мирозданья. Его потребности, желания и интересы не есть нечто греховное, что следует презирать и подавлять — они законны, правомерны, они естественны, и все должно быть подчинено подлинной, естественной природе человека. Забота о собственном физическом здоровье, об удовлетворении природных склонностей и материальных запросов безоговорочно признается неотъемлемым правом каждого человека и предпосылкой общесоциального блага. Развивается этика гедонизма — этика, утверждающая наслаждение, удовольствие как высшую цель и основной, нормальный мотив человеческого поведения.
В центр социальной организации общества помещается человек, наделенный от природы неотъемлемыми правами, человек, который по природе обладает властью охранять свою собственность, свою жизнь, свободу и имущество от повреждений и нападений со стороны других людей. Право собственности выступает здесь как данная от природы характеристика человека, забота о своем благополучии — законный центральный мотив его действий. Основной целью вступления людей в общество является стремление мирно и безопасно пользоваться собственностью.
По этим параметрам выстраивается и шкала этических ценностей, наполняются новым содержанием понятия добра и зла, добродетели и порока, которые отныне не потусторонние неземные категории — они вытекают из самой природы. При этом зло, порок, преступления — нарушения естественного, нормального, разумного порядка вещей. Право на собственность — неотъемлемое право каждого. Свободное приобретение и обладание собственностью становятся объективно олицетворением позитивного действия. Посягательство на собственность — столь же естественным, «натуральным» преступлением.
Но если человек — разумное и чувствующее существо, если его поведение детерминировано единственно его разумом и чувствами и никак не связано с объективной социальной реальностью, то и преступность есть, с этой точки зрения, всего лишь совокупный результата злой воли преступников. В этом случае все социальные беды и просчеты, конфликты и противоречия общества можно объяснить моральными пороками, злой волей определенной категории людей. Если воля абсолютно свободна, лишь удовольствие или страдание руководят людьми, если все равны, общество устроено справедливо и при этом одни совершают преступления, а другие нет, то лишь суровое наказание нужно такому обществу — и ничего более (и чем суровее, тем лучше).
Бедняки как преступный класс. К началу XVI века в Европе началось радикальное изменение социально-политической организации общества. Началось массовое обезземеливание крестьян. Пашни превращались в пастбища (овечья шерсть требовалась для растущей мануфактурной индустрии), земледелие совершенствовалось, число рук, необходимых для обработки земли резко сокращалось. Крестьяне массами изгонялись из деревень. Началось жестокое приручение крестьянских масс к железной дисциплине индустриального производства. К концу XV и в XVI веке в странах Западной Европы издаются кровавые законы против бродяжничества.
Согласно закону, изданному в Англии, трудоспособных бродяг следовало привязывать к тачке и бичевать, пока кровь не заструится по телу. При рецидиве бродяжничества порка повторялась и преступнику отрезали половину уха. Если же он попадался в третий раз, его казнили как тяжкого преступника и врага общества. Согласно закону, изданному позже, «всякий уклоняющийся от работы отдается в рабство тому лицу, которое донесет на него как на праздношатающегося». Если раб самовольно отлучался на две недели, он осуждался на пожизненное рабство, а на лоб или на щеку ему клали выжженное клеймо «S» (slave) — раб. Если он бежал в третий раз, то подлежал смертной казни как государственный преступник. В царствование Генриха VII было казнено 72 тыс. крупных и мелких воров. Во времена царствования Елизаветы бродяг вешали целыми рядами, и не проходило года, чтобы в том или другом месте не было повешено их 300 или 400 человек. Бедняки, неимущие были отнесены к особому, опасному классу людей, совершающих преступления в силу внутренних моральных дефектов.
Такой оказалась оборотная сторона постулата свободной воли как центрального объясняющего принципа в определении понятия преступности, цена выведения категорий добра и зла из природы человека. Если ранее, в период господства религиозного мировоззрения на полюсах добра и зла стояли бог и дьявол, церковь и еретики, то теперь, в новом определении понятия преступности их место занимают богатство и бедность, собственник и паупер.
Кризис рационализма. Казалось логичным ожидать, что с ростом благосостояния, уменьшением в обществе доли бедняков, увеличением числа собственников преступность должна была бы пропорционально уменьшаться. Однако реальность показала совершенно противоположную картину. Рост благосостояния, грамотности, образования сопровождался резким ростом преступности. Дело выглядело так, как если бы рост трудовой деятельности и богатства способствовал росту преступности. Не оправдались надежды на нравственную сила труда, нравственная добродетель богатства, укоренение преступности среди нищих, бездельников, бродяг. Образование сделало большие успехи, образованность выросла, но одновременно возросла преступность. Не оправдались надежды на то, что предполагавшимися великими предупредительными лекарствами — труд, общее довольство, образование — покончат с преступностью. Рациональное объяснение преступности как совокупности актов поведения необеспеченных, плохо образованных, морально ущербных индивидов, которые обладают свободной волей, отличают добро от зла, но сознательно выбирают зло было опровергнуто.
В результате, основанные на разуме этические идеалы, выдвинутые просвещением, понимание природы человека и общества, основанное на абстрактном мышлении, т.е. достигнутое путем логических рассуждений было отвергнуто развившимися к тому времени естественными науками — биологией и антропологией, внесшими свой вклад в новое определение понятия преступности. На смену еретикам и ведьмам, бродягам и беднякам выдвигается фигура злодея — прирожденного преступника, а преступность толкуется как совокупность деяний, обусловленных проявлением у современного человека признаков и черт, свойственных его далеким предкам (атавизм).