Несовпадение (различие) по принадлеж­ности к частям речи, т.е. лексико-грамматическая несов­местимость, например, печь I, II, пасть I, II, знать I, II, III.

Как было сказано выше, настоящее пособие строго ограничивается только словарными формами, поэтому включение этого подтипа в сло­варь (несмотря на то, что в целом парадигмы этих слов, конечно, совер­шенно различны) является вполне оправданным.

Объединенные в типе I со всеми его подразделениями разнообразные виды отношения представляют наибольший интерес. Входящие сюда омонимы являются структурно сложными и их выделение основывается на изучении их морфологического строения. Поскольку слово — это единство лексического и грамматического, вещественного и формаль­ного, вполне обоснованным представляется следующий постулат: если несовместимым оказывается значение хотя бы в одной морфологической части сравниваемых единиц, их следует считать омонимами. Поэтому в эту категорию включаются многочисленные и разнообразные приста­вочные глаголы, прилагательное и существительное, склоняющееся как прилагательное, и т. п. Из аналогичных соображений в эту кате­горию входят также многочисленные и разнообразные слова с десемантизированным уменьшительным суффиксом, потому что они, в отли­чие от своих омонимов, несоотносимы с основными словами, и многие другие.

II. Исконно разные слова. В эту группу входят такие случаи, в которых семантическая несовместимость определяется характером их прототипов, т. е. семантическими отношениями, установившимися за пределами данной синхронической системы и, поэтому, необъяс­нимыми в рамках этой последней, например, брак I, II, кран I, II, рейд I, II, лук I, II, такса I, II, топить I, II, III. Вполне понятно, что объ­яснение здесь может быть только диахроническим, т.е. в терминах уже прежде осуществлявшихся фонетических процессов.

Как видно из приведенных примеров, слова, относимые к этому типу, далеко не однородны: наряду с такими словами, как кран I, II или рейд I, II, которые генетически различны, т. е. восходят к совершен­но разным словам и даже из разных языков, сюда включаются омонимы лук I, II, топить I, II, III, где все слова являются исконно разными сло­вами и относятся к данному типу только потому, что несовместимость их значений восходит к ранним периодам развития русского языка и та­ким образом тоже выводится за пределы данной синхронической системы. Ср. также лебедка I, II.

III. Разошедшаяся полисемия. Как явствует из сказанного в начале настоящего предисловия и из литературы вопроса, именно этот тип омонимии вызывает наибольшие сомнения и трудности. В большом числе случаев омонимия здесь находится in statu nascendi и даже в тех случаях, когда процесс можно считать завершившимся, объективным критерием оказываются такие факторы, как различие словообразовательных рядов, характер словосочетаний и т. п. В слова­ре сделана попытка разделить «завершившиеся» и «незавершившиеся» процессы распада полисемии (см. статью о пользовании словарем § 5).

Как показывает языковой материал, между типами II и III нет неподвижной — постоянной и неизменной границы, поскольку именно такова природа соотношения синхронии и диахронии вообще. См., например, палата I, II, белый I, II, красный I, II, кулак I, II, пионер I, II, парк I, II [121].

В тексте словаря принадлежность к данному типу (или подтипу) обозначается индексами I1, I2, I3 I4, I5 , II и III. Однако сложность омонимических отношений, в особенности если имеется не два, а три и более членов в данной омонимической группе, приводит к необходимости «накопления» индексов. Так, например, перетопить I—III сопровож­дается индексами I1, I2, потому что в этом случае совмещается омонимия основ и омонимия аффиксов. В случае переваривать I—IV совмещают­ся индексы I1, Iз, III, в статье перекосить I—III индексы I1, I2 и т. д. Вместе с тем, и при отсутствии такого накопления, выбор даже одного индекса оказывается затруднительным, особенно в так называе­мых пограничных, или промежуточных, случаях. .Решается вопрос тогда следующим образом: из всех возможных (или даже в той или иной сте­пени выраженных) выбирается тот признак, который выступает как наиболее очевидный.

Описанные типы омонимических отношений создают основу как для более широких обобщений, так и для более углубленного исследования отдельных микросистем. Как показало исследование, наиболее последо­вательно те или другие виды омонимии проявляются в системе русского глагола, где оказывается возможным выделить регулярно воспроизводящиеся ряды, или цепочки, словообразовательных омонимических от­ношений. Например, глаголы быть, вести, вить, брать и др. вполне закономерно дают целый ряд производных, образованных при помощи омонимических аффиксов, в результате чего столь же закономерно воз­никают омонимические пары и даже ряды—забрать, перебирать(ся), добираться, прибыть, сбыть, развить, перевить и т. д.