Letters 5:344
Мы живем в эпоху, когда евангелизация широко использует передовые технологии. Церковь в XX в. хорошо знает, что небрежение этой важнейшей задачей не отвечает требованиям времени; мало того, это было бы неправильно. Если нужно собрать богатый урожай душ, то на каждом этапе евангелизации нужно все тщательно рассчитать; а когда зерно уже в закромах, нужно тщательно сохранить его. Новообращенных христиан, говоря метафорически, нельзя оставить без последующей заботы, как и новорожденных младенцев. Уход за родившимся младенцем не менее важен, чем забота о плоде. Мы уже знаем, евангелизационный проект нужно непременно довести до конца, иначе вообще ничего не выйдет.
Это не всегда было так, и порой результаты миссионерской деятельности пропадали втуне. Джон Уэсли стал одним из первых доводить евангелизации до конца. Не используя такой терминологии, он придавал важнейшее значение существу дела. Опередив свое время, он понял, что благовестник не может бросить обратившегося на произвол судьбы. Даже если Св. Дух сам опекает его и укрепляет жизнь, которую насадил, все равно должны быть способы, обеспечивающие надлежащий уход за новообращенными в этом мире и помогающие на первых порах их воспитанию. Для этого Уэсли создал высокоорганизованную структуру. Некоторые полагают, что именно здесь проявилась его гениальность. Разумеется, действенность контроля за новообращенными поверялась их твердостью в вере. Некоторые отпадали от веры, в полном соответствии с притчей о сеятеле, но насколько мы можем судить, в общинах Уэсли число отпавших было не таким большим.
В одном из писем к леди Максвелл, написанном вскоре после того, как она решила присоединиться к методистской общине, есть очень характерная фраза: Уэсли предупреждает, что даже среди методистов не все, кто называет себя последователем Христа, по-настоящему искренни. Он умоляет свою корреспондентку, чтобы она не дала себя увлечь полухристианам: «Не доверяйте тем, кто тщится одной рукой держаться за Христа, а другой - за мир. Я хочу, чтобы вы были воистину христианкой, как маркиз де Ренти и Грегори Лопес, такой же святой Божьей, как Джейн Купер, которая все — доброта, кротость, любовь». Отсюда становится ясен смысл его плана, направленного на заботу о душах. Подчеркивая святость, он подразумевает нечто большее, чем стройное учение или даже праведную жизнь. Для него христиане возрастают в благодати и обретают зрелость только в том случае, если они защищены. Как ни странно, оставаясь недвижными, они откатятся назад.
Здесь выступает на первый план тот аспект его учения, который можно назвать «евангелическим аскетизмом». Упор на оправдание верой, а не на закон, не привел проповедника к антиномизму. Никто не знал лучше него, что раз уж человеку, в опыте возрождения, дарована новая жизнь во Христе, то ее надо пестовать, и под строгим контролем. Поэтому методизм настаивает на том, что Уэсли называет «нашей дисциплиной». «Не следует полагать, что ранний методизм вдохновлялся шумными ‘служениями возрождения’ или неформальным ‘групповым общением’, — пишет Джон Лосон. — Методизм был строже этого и не таким ‘общедоступным’. Во всех своих проявлениях это — религия строгой дисциплины».
Как и многое другое в учении Уэсли, необходимость дисциплины проистекала из Писания и из практики древней церкви. Он приводит пословицу: «Душа и тело создают человека; Св. Дух и дисциплина создают христианина». Но непосредственный упор на дисциплину он перенял у пуритан. Как полагает Монк, и пуритане, и методисты призывали к «истинной, чистой, последовательной и динамичной любви по образу жизни Христовой». Уэсли и его соратников жестоко преследовали и потому, что их подозревали в возрождении духа и действий ненавистных сепаратистов XVII в. Один обличительный памфлет XVIII в. назван: «Методизм без маски, или успех пуританства». Стоит отметить, как оценивал сам Уэсли вклад пуритан в учение о возрастании в христианстве. По его словам, благодаря «несравненному величию» пуританских богословов методисты научились «употребить веру, данную Богом, и приходить от силы в силу. Они ведут нас за руку по пути праведности и показывают нам, как, в различных жизненных обстоятельствах, мы можем уверенно и быстро возрастать в благодати и познании Господа нашего Иисуса Христа».
Уже в начале своего евангельского служения Уэсли убедился, что многие усилия будут потрачены впустую, если он не разработает план, в соответствии с которым обращенных окружат необходимой заботой. Было очевидно, что церкви не справятся с такой задачей, даже если духовенство этого бы желало. Пока младенцев во Христе не отдадут во власть стихиям, как нежеланных детей в Римской империи, надо было претворить в жизнь опеку над ними. В 1743 г. Уэсли приехал в Танфилд, что недалеко от Ньюкасла. «Столкнувшись здесь (да и по всей Англии) с ужасными случаями, я пришел к выводу, что сам дьявол радуется, что мы предоставим полупробудившихся людей самим себе, чтобы они снова заснули. Поэтому я и решил, по благодати Божьей: больше нигде не приложу усилий, если у них не будет продолжения».
Этот принцип он поставил во главу угла, что вскоре привело к появлению «объединенных обществ». Почти год проповедовал он в Нортумберленде, не создавая общин, и нашел, что «почти все семя упало при дороге»9. Позже он направлялся только туда, куда наверняка думал вернуться, и в каждом таком месте создавал общину. В Маллингаре (Ирландия) он остановился на час, чтобы перекусить, но «суверен», как называли городского главу, пришел в гостиницу и заставил его провести службу. Пришлось подчиниться; однако, добавляет Уэсли, «я почти не надеялся сделать что-то доброе, проповедуя там, где мне не придется проповедовать, и где никто кроме меня не сможет пострадать за проповедь».
В 1763 г. он писал из Хаверфордуэста: «Я убежден больше чем когда-либо, что, проповедуя подобно апостолу и не собирая вокруг себя пробудившихся, не научая их на путях Господних, мы только порождаем детей для убийцы (т.е. дьявола). Сколько я проповедовал за эти двадцать лет по всему Пемброкширу! Но там нет ни постоянных общин, ни дисциплины, ни порядка, ни тесных связей - и вот, девять из десяти пробудившихся засыпают быстрее, чем прежде»". Уайтфилд, не склонный к подобной практике, признавал разумность этих доводов: «Мой брат Уэсли действовал мудро. Из душ, пробудившихся за время его служения, он составил «класс» и сохранил тем самым плоды своего труда. Я этого не делал, и мои люди — что карточный домик». Несомненно, Уайтфилд пишет так из смирения, но, конечно же, организация, созданная Уэсли, имела свои преимущества. По-видимому, это тот случай, когда богословские расхождения побуждали двух вождей веры действовать по-разному.
Однако не надо и переоценивать новаторство Уэсли или превратно истолковывать истинную природу его даров. Он не столько открывал новое, сколько приспосабливал существующее. Он знал, как заставить схему работать, но при необходимости свободно импровизировал, выбирая нужный инструмент. Заманчиво сравнить его методы с методами ранних христиан, реформаторов или пуритан, но не надо считать, что он их расчетливо копировал. Скорее им двигал Св. Дух, подсказывая, какие средства могли бы наилучшим образом сработать в конкретной ситуации. «Насколько он был компетентен, чтобы создавать компактную и работоспособную структуру? - спрашивал его друг-ирландец Александр Нокс, понимавший Уэсли лучше многих. — Я твердо верю, что он был абсолютно неспособен заранее придумать соответствующий план, но, несомненно, обладал необычайным чутьем, позволявшим ему наилучшим образом использовать имеющиеся средства в данных обстоятельствах. В этом, по сути дела, и заключался его огромный дар».
К созданию сообщества Уэсли побуждала забота о душах: это был непосредственный плод евангелизации. Он не преследовал никаких скрытых целей. Он сознательно не основывал новой общины, хотя, разумеется, со временем это должно было случиться. Тогда его единственной заботой были обращенные, которых Бог поручил ему. Как их лучше всего воспитать? Только это и побудило Уэсли основать первые методистские общества. В тогдашней церкви христиане не могли объединиться для молитвы, для занятий Св. Писанием, дня того, наконец, чтобы поделиться опытом христианской жизни. Уэсли обвиняли в том, что он вызвал раскол в церкви, разрушил существовавшее церковное братство. Он решительно отвергал эти обвинения: «Нельзя разрушить то, чего нет»14. Когда говорили, что христиане уже объединены в приходы, и, основывая общества, он тем самым от приходов отказывается, Уэсли спрашивал, а что сделали эти номинальные верующие, чтобы позаботиться о новообращенных: «Кто с любовью опекал их? Кто отмечал их возрастание в благодати? Кто раз за разом увещевал их и давал им советы? Кто молился с ними и за них, в чем они так нуждались? Это и только это составляет христианское братство. Но увы, где вы его видите? Обратите взор на Восток, на Запад, на Север, на Юг, назовите мне любой приход — есть ли там христианское братство? Не карточный ли это домик? Какие отношения связывают прихожан? Есть ли у них духовная общность? Опекают ли они друг друга? Принимают ли они на себя бремена друг друга? Что за насмешка — говорить о разрушении того, чего нет! Правда как раз в обратном: мы создаем христианское братство там, где оно разрушено. И плоды этого — мир, радость, любовь, усердие в добрых словах и делах».
Первое собственно методистское общество было основано в Фаундри. Сам Уэсли рассказывает, что появления общества потребовала обстановка, сложившаяся в Лондоне — миссия методистов оказалась тогда весьма успешной. Вот что он пишет о плодах своей тогдашней деятельности и о деятельности своего брата: «Многие грешники переменились в душе и в жизни, но думаю, это долго не протянется. Всякому видно, что у проповедников скоро иссякнут силы, а ни один священнослужитель не осмеливается им помочь. Но вот то один, то другой мирянин стали предлагать им свою помощь. Бог благословил их слово... Одни были образованны, другие — нет. Многие — молоды, кое-кто — постарше; одни слабы, другие очень тверды в суждениях. Но Богу угодно владеть ими всеми; новые и новые головни исторгаются из огня». Как видно, создания первого методистского общества потребовали не только проблемы с новообращенными, но и трудности помощников-мирян. В любом случае, появление общества было продиктовано требованиями миссии.
«Можно заметить, — продолжает Уэсли, — что у священников совершенно не было никаких планов. Только и делали, что ходили взад-вперед, надеясь спасти души. Но снова и снова задаваясь вопросом: ‘Что я должен сделать, чтобы спастись?’, они захотели объединиться. Двенадцать человек пришли в первый вечер, в четверг, ещё сорок — в пятницу, а вскоре — уже сотня людей». «Так, сначала в Лондоне, а потом и в других местах, возникло Объединенное общество,— пишет он, — группа людей, объединившихся ради того, чтобы вести благочестивую жизнь, вместе молиться, получать наставления, опекать друг друга в любви, помогать друг другу в спасении».
Перед теми, кто хотел присоединиться к таким обществам, ставилось только одно условие — «‘твердое желание бежать от будущего гнева и спастись от грехов’. Живет ли оно в душе, будет видно по плодам. Поэтому мы ожидаем, что все члены общества будут снова и снова свидетельствовать о том, что хотят спастись». Добиться этого можно, отказываясь от зла, творя добро, исполняя все установленные Богом предписания - то есть посещая публичные богослужения, служение Слова, обедню Господню, молясь с семьей и в уединении, изучая Библию, пребывая в посте и воздержании.
Документ завершается словами: «Таковы основные правила наших обществ. Все, что Бог нас научил соблюдать, даже в писаном Своем Слове - единственный и исчерпывающий закон, определяющий и нашу веру, и наши дела. Мы знаем, что Св. Дух высекает их на всяком пробудившемся сердце. Если найдется среди нас такой, кто не соблюдает их и привычно их нарушает, опекающий должен об этом узнать. Немощный отчитается ему, а уж мы какое-то время мы будем к нему снисходительны. Если же он не покается, ему нет места среди нас. Мы спасли свои души». Такими правилами, получившими окончательный вид в 1743 г., руководствовалось методистское общество.
Как мы увидим, эти правила как раз обеспечивали форму существования организованного сообщества, в которой нуждался новообращенный. Только при таких условиях можно было добиться духовного возрастания. «Уровень смертности» резко снизился бы, если бы твердо, решительно и правильно питали младенцев во Христе. Уэсли следил за тем, чтобы в его обществах так и было. Посещая их, он напоминал всем об их обязанностях. В Ньюкасле, в марте 1743 г., он «зачитал в обществе правила, которые всем его членам надлежало соблюдать, и пожелал, чтобы каждый серьезно решил, намерен ли он им подчиниться»23, и добавил: «Я хорошо знаю, что многих из вас это напугает, поэтому с понедельника, то есть с 7-го числа, стал посещать классы снова, дабы ‘хромлющее не совратилось’».
Теперь кратко рассмотрим структуру «обществ». Ключевыми в них были «классы». Как справедливо напоминает Пьет, для Уэсли именно они составляли фундамент здания. Сначала он пытался инспектировать их сам, но вскоре ему пришлось доверить это руководителям классов, и так возникла система «замещающего пастырства». Если говорить об опеке, особенно — над новообращенными, она представляется идеальной. Класс был воспитательным звеном методистского общества. Руководитель его был обязан «видеть каждого человека, по крайней мере раз в неделю, чтобы спросить, как преуспевает его душа. Советовать, укорять, успокаивать, наставлять по необходимости. Принимать то, что люди приносят для бедных». Проповедник должен знать и о всех болезнях и беспорядках. Если «обнаруживались порочные люди, их порицали, но какое-то время проявляли снисхождение. Если они каялись в грехах, мы с радостью принимали их; если они упрямо сопротивлялись, их открыто извещали, что больше они не с нами. Оставшиеся скорбели и молились о них, но и радовались: ведь поскольку они суть от нас, общество избавлялось от постыдных дел».
Если класс был воспитательным звеном в методизме, то на «союзы» возлагалось то, что связано с исповедью. Организацию свою они переняли у общества Феттер-Лейн, где преобладали моравские братья. Они еженедельно устраивали собрания, на которых люди делились христианским опытом и «просто и по-домашнему» признавались друг другу в грехах. Взаимная исповедь, определенная библейским предписанием (Иак. 5:16), заменяла для методистов тайную исповедь священнику и приносила кающемуся такое же чувство облегчения и очищения. Руководитель каждого союза должен был «прежде всего, рассказать о собственном состоянии, а затем, по порядку, расспрашивать остальных, столь долго и подробно, сколько понадобится, об их грехах и искушениях»29. Внутри союзов образовывались другие союзы, еще более сплоченные и требовательные братства. Д-р Таулсон справедливо подчеркивает, что здесь заметно влияние моравских братьев, но не следует недооценивать и влияние пуритан. Профессор Хортон Дэвис полагает, что это, вероятно, «сплав двух великих пуританских идей, а именно ‘собранной церкви’ и ‘священства всех верующих’».
Кроме признанных средств благодати, особые группы обеспечивали новообращенного всем, в чем он особенно нуждался — чтобы постоянно возрастать в благодати. Именно в этом Уэсли видел свою конечную цель. В 1750 г., в Дублине, он «увещевал общество неукоснительно двигаться по путям Писания и не сходить с них ни вправо, ни влево». Методистов из Нью-Миллс (Дербишир) он хвалил зато, что они двигались «неуклонно вперед, не слушая чужих мнений, дабы оставаться только библейскими христианами». Невозможно создать более эффективную систему опеки над христианами, чтобы удержать их на пути, предписанном Св. Писанием.
Ради евангелизации Уэсли был вынужден выходить за рамки церковных установлений; тем не менее, он всячески пытался не допустить отчуждения новообращенных от церкви. Так, методистские службы не устраивали в привычные часы воскресных богослужений, хотя к концу его жизни это условие все чаще обходили. Несмотря на отношение духовенства, он по-прежнему посещал богослужения, когда это было возможно, и регулярно причащался. Нередко он комментировал проповеди и всегда доброжелательно, даже если их содержание его не устраивало. Чаще всего он просто говорил, что проповедь была «исключительно полезной», «сильной и весомой», «торжественной и трогательной». Церковь Св. Луки, на Олд-стрит (Клеркенвелль) он назвал «нашей приходской церковью», поскольку Фаундри располагался в границах прихода. 3 августа 1740 г. он пишете явным восхищением: «В нашей приходской церкви Св. Луки мы увидели необычайное, невиданное зрелище: несколько сотен причастников искали Его, Распятого, об этом говорили их лица»36. Как написал д-р Саймон, «столь прекрасную сцену можно было бы увидеть везде, если бы только Англиканская церковь знала ‘время посещения’».
Лосон пишет, что общества Уэсли всегда стремились к тому, чтобы «бросать вызов и служить упреком церковным структурам своей искренностью и стремлением к святости». В «Больших протоколах» позиция методизма сформулирована так: «Не создавая никакой новой секты, преобразить народ, особенно церковь, и распространить по земле святость Писания». Считалось, что почти все члены методистских обществ принадлежат к Англиканской церкви. Конечно, в формальном плане так и было. Им советовали посещать свои приходские церкви, а от диссентеров ожидали, что они будут ходить в свои молитвенные дома. Первые методистские общества были скорее межконфессиональными, чем внеконфесси- ональными; этим они напоминают ранние ассамблеи богемских братьев в XIX в. Предполагалось, что общества сплотят христиан различных деноминаций. В отличие от прежних обществ (скажем, Хорнека и Смидис), правила методизма никак не связывали его приверженцев с Англиканской церковью. «Методисты призваны нести жизнь во все деноминации, — заметил Уэсли и добавил печальное пророчество, — пока они не образуют секты». Это сказано в 1790 г., когда «общий курс» развития был уже бесповоротно определен. Существуют убедительные свидетельства, что уэслианские общества принесли особую пользу, когда они оставались неподконтрольными церкви, сначала Англиканской, а со временем — и методистской.
Большинство ранних методистов формально связано с англиканством через крещение (и практически всегда — через конфирмацию), но на самом деле связь была крайне слабой. Поэтому мы можем лишь очень условно причислять методистские общества к англиканству, иначе мы погрешим против фактов. В письме, написанном в 1829 г. Хамфри Сандвизу из Бридлингтона, Адам Кларк оставил живое и убедительное свидетельство об этом: «Наши общества образованы из людей, которые взбирались на неизведанные вершины, не принадлежавшие никакой христианской церкви; их разбудила проповедь методистов, которые вывели их через пустыни мира сего на широкие дороги, на рынки и ярмарки, к холмам и долинам, водрузили знамя Креста на городских улицах и переулках, в деревнях, амбарах, на крестьянских кухнях. И такого не бывало с апостольских времен. Сеть забросили в бурный океан безверного мира, а там — вытянули на берег и плохое, и хорошее. И самые лучшие из уловленных стремились к спасению».
Мы увидели, как организованные Уэсли общества осуществляли заботу об обращенных. Это был плод евангелизации. Чтобы сделать картину полной, посмотрим, как евангелизация стала плодом опеки над обращенными, то есть как они сами научились улавливать души. Одни стали проповедниками-мирянами — и странствующими, и «на местах». Другие возглавили местные общества и, кроме опеки над паствой, активно действовали в соседних округах. Через несколько лет Уэсли уже окружала огромная армия помощников. «О, работников, работников бы! — восклицал он в 1758 г. — Нескольких «истинных сыновей», жаждущих издерживать и истощать себя за братьев». Со временем его мольба была услышана не только в Англии, но и в Ирландии, где он писал эти строки. Только Шотландия разочаровала его.
Уэсли оставил непреходящее наследство. После его смерти дело делает выстроенная им система. Миссия не прекратилась, поскольку был собран богатый урожай и засеяны новые семена. Здесь сильнее всего проявился его гений, подчеркивает Дж. Раттенбери и пишет: «Как это показал Галеви в новой истории Англии, его организация стала моделью для всех социальных и политических лидеров ближайшего будущего. Но самое главное, он проложил великие евангельские пути XVIII-XIX в., столь же важные, как римские дороги первого столетия, по которым распространялась Благая Весть об Иисусе Распятом. По ним распространялось и прославлялось Слово Господне».
Дата добавления: 2014-12-02; просмотров: 697;