Форфейтинг 1 страница

В последнее время я занимался психологическими исследованиями, направленными на то, чтобы улучшить наше понимание интереснейшего аспекта человеческой природы — застенчивости. Я описал проведенный недавно эксперимент, в котором студенты играли роли охранников и заключенных в искусственно созданной тюремной обстановке. Хотя все эти люди были отобраны потому, что психологическое тестирование не выявило у них никаких отклонений, они вскоре начали вести себя странным, даже патологическим образом.

Псевдоохранники, сначала ощущавшие себя просто начальниками, стали грубо, даже по-садистски обращаться со своими «заключенными». Псевдозаключенные реагировали на эту демонстрацию власти эмоциональной подавленностью, чувством беспомощности и, в конце концов, безропотно подчинялись всем установленным правилам. Эксперимент, запланированный на две недели, пришлось прервать по истечении всего шести дней из-за сильных изменений, произошедших в студентах, переоценки ими моральных ценностей в этой якобы тюремной обстановке.

Отчего эти ребята, ставшие псевдонадзирателями и псевдоарестантами только потому, что так выпала монета, с такой легкостью подчинились уготованной им роли? Их никто этому не учил. Но из предыдущего опыта им было уже известно, что, значит, быть охранником или заключенным. Они уже сталкивались с грубой силой и несправедливостью дома, в школе, видели это по телевизору. Охранники контролируют происходящее, создавая или подчеркивая уже установленные правила — правила, ограничивающие обычно свободу действий. Эти правила точно определяют то, что вам, возможно, хочется, но не позволяется делать, и то, что вы должны делать, хотя вам совсем этого не хочется. Заключенные могут отвечать на эти принудительные правила либо бунтом, либо подчинением. Бунт же влечет за собой наказание, поэтому большинство заключенных подчиняются и делают то, что ожидают от них охранники.

Обсуждая на лекции менталитет стража и узника, мы провели параллели между их взаимоотношениями и взаимоотношениями мужей и жен, родителей и детей, учителей и учеников, врачей и пациентов и так далее.

А вы можете себе представить, каким образом эти две ментальности могли бы ужиться в одной голове, как два этих разных образа мыслей могли бы принадлежать одному и тому же человеку? — спросил я. Самым очевидным примером такого совмещения был бы до крайности застенчивый человек.

Бывает, человек застенчив настолько, что и хочет сделать что-то, и знает, как это осуществить, но все равно не решается, — продолжал я. — Такой человек идет на танцы, и он умеет танцевать, но что-то внутри не дает ему пригласить кого-нибудь на танец или самому принять приглашение. Точно так же в классе среди учеников есть такие, кто знает ответ и хотел бы произвести на учителя хорошее впечатление, но что-то мешает им поднять руку, сдавливает горло. Они не предпринимают никаких действий, потому что подчиняются командам своего внутреннего надзирателя: «Ты будешь просто нелеп. Над тобой будут смеяться. Здесь не место делать это. Я не позволю тебе быть раскованным. Не поднимай руку, не суйся вперед, не танцуй, не пой, не раскрывайся. Ты в безопасности, только когда тебя не видят и не слышат». И внутренний заключенный решает отказаться от тревог свободной жизни и с кротостью покоряется.

После занятий ко мне подошли несколько студентов и попросили рассказать им больше об их «проблеме». Их проблема заключалась в том, что, будучи до болезненности стеснительными, они большую часть своей жизни старались избегать ситуаций, в которых они могли оказаться в центре

внимания. Мы удивились вместе необычности их реакций и тому, насколько распространена застенчивость среди молодежи. Я с сочувствием выслушал их, но моих знаний было недостаточно, чтобы объяснить причины и следствия застенчивости или предложить от нее какое-нибудь «лекарство». Следуя лучшим академическим традициям, я посоветовал студентам пойти в библиотеку и выяснить, что вообще известно о застенчивости.

Тем временем в группе стали циркулировать слухи, что я кое с кем обсуждал в неформальной обстановке вопросы, связанные с застенчивостью, и вскоре подобралась дюжина студентов, которые стали регулярно посещать семинар по психологии застенчивости. Конечно, поначалу он не был самым блестящим из моих семинаров. От двенадцати стеснительных и, в общем-то, чужих друг другу людей вряд ли стоит ожидать живой дискуссии, если только разговор не заходит о предмете, всецело занимающем их мысли, о предмете, в котором им нет равных — об их собственной застенчивости.

Исчерпав свой собственный опыт и перейдя к обзору «научной» информации, мы, к нашему общему удивлению, обнаружили, что по интересующему нас вопросу имелось не так уж и много исследований. Были кое-какие работы, рассматривавшие застенчивость как черту, присущую отдельным людям, или такие ее аспекты, как конфузливость, болезненную озабоченность производимым на других впечатлением, сценическую боязнь, трудности в общении и т. п., но систематических исследований, направленных на понимание динамики застенчивости, не было. Нам же нужны были работы о том, что она значит для самого стеснительного человека и людей, с которыми он сталкивается, и о том, как она влияет на общество в целом. Имея в виду именно такую цель, наш семинар подготовил вопросник, с помощью которого человек мог выяснить, застенчив он или нет. Другие вопросы касались мыслей, чувств, действий и физических ощущений, ассоциировавшихся с застенчивостью. Кроме того, мы попытались установить, какие люди и житейские ситуации заставляли опрашиваемых чувствовать себя не в своей тарелке. Этот первый вопросник мы опробовали на четырехстах, примерно, студентах, затем пересмотрели и исправили его содержание, в результате чего этот тест стал более эффективным.

К настоящему времени мы опросили около 5000 человек и собрали, таким образом, значительное количество информации. Вдобавок наша исследовательская группа провела несколько сотен обстоятельных собеседований и наблюдений, работая как с застенчивыми, так и с обычными людьми в различных условиях. С целью изучения специфических связей застенчивости с другими психическими реакциями мы предприняли ряд экспериментов в тщательно контролируемой лабораторной обстановке, а беседы с родителями и учителями зачастую помогали нам заполнить пробелы в своих знаниях особо трудных аспектов застенчивости.

Хотя большая часть нашей информации была получена у студентов американских университетов, мы постарались не упустить из виду людей, не связанных с колледжами, и тех, кто воспитывался и жил в иной культурной обстановке. Мы опрашивали матросов Военно-морского флота, бизнесменов, пациентов клиник похудания, членов враждующих между собой групп и учеников начальных, средних и старших классов школ. Зарубежные коллеги предоставили нам ценную информацию о том, как застенчивость проявляется в Японии, на Тайване, в Китайской Народной Республике, на Гавайских островах, в Мексике, Индии, Германии и Израиле.

Многие из опрошенных нами людей хотели узнать, как им преодолеть свою застенчивость. Чтобы разработать эффективную технику борьбы с ней, мы основали при Стэндфордском университете «Клинику для застенчивых», где опробуем различные упражнения, которые могут принести пользу людям. Работая в этой клинике, мы надеемся, что не только сможем помочь посетителям преодолеть свою застенчивость, но и сами узнаем больше о природе этой распространенной проблемы.

Хотя сейчас мы знаем гораздо больше по сравнению с тем временем, когда впервые задумались о причинах и последствиях застенчивости, многие вопросы все еще остаются без ответа. Программа наших изысканий во многих отношениях является поступательным исследованием разных сторон этого сложного и зачастую обескураживающего явления. Обычно исследователи ждут, пока в их распоряжении окажется больше информации, и уж только потом садятся писать такую книгу, как эта. Однако соображения этого порядка отступили под напором настойчивых просьб о помощи. Людям были нужны советы и сведения, и нужны они были сейчас. Эти просьбы поступали ко мне в виде писем, телефонных звонков и личных обращений людей, ежедневно страдающих от невыносимого бремени застенчивости. Надеюсь, прочтя эту книгу, они узнают нечто полезное для себя и найдут в ней практические приемы, которые помогут им подступиться к своей застенчивости.

Книга разделена на две части. В первой части упор делается на понимание того, чем, собственно, является застенчивость. Вы узнаете, что испытывает страдающий ею человек, о разных формах ее проявления, о необычных затруднениях, с которыми сталкиваются стеснительные люди, об истоках застенчивости и о том, как ее можно проанализировать. Мы рассмотрим роль семьи, школы и общества в формировании застенчивости у человека и увидим, как она препятствует установлению близких отношений между людьми и зачастую делает невозможной такую приятную вещь, как секс. Застенчивость, конечно, можно считать личной проблемой, но ее влияние ощущается в обществе повсюду. Поэтому в конце первой части рассказывается о том, каким образом застенчивость создает социальные проблемы, о ее неявной взаимосвязи с насилием, алкоголизмом, обезличенным сексом и вандализмом.

Во второй части внимание заостряется на практических вопросах преодоления трудностей, создаваемых застенчивостью. Здесь вы найдете рекомендации по поводу того, как изменить свое мнение о застенчивости и о самом себе. Часто застенчивость бывает вызвана не просто недостатком уверенности в себе самом или необоснованной боязнью некоторых житейских ситуаций; в гораздо большей степени она может вызываться отсутствием определенных социальных навыков или недостатком опыта в их применении. Чтобы помочь вам развить эти навыки, во второй части книги изложены простые тактические и стратегические приемы, пользуясь которыми, вы разовьете в себе способность к общению.

Но даже если бы существовало некое волшебное средство, способное излечить всех от застенчивости, то, что можно было бы сделать, чтобы оградить грядущие поколения от приходящих с нею тревог? Последняя глава книги поднимает самый дерзкий вопрос: о терапии, необходимой порождающему застенчивость обществу. Ретроспективной терапии, призванной помогать людям уже после того, как они познали все муки, здесь недостаточно. Мы в первую очередь должны сделать все возможное, чтобы перестроить наше общество, и тем самым предупредить эти муки.

Застенчивость — это коварная личная проблема, принимающая размеры настоящей эпидемии, и поэтому ее с полным основанием можно называть социальным заболеванием. Характерные для нашего общества тенденции указывают на то, что в ближайшие годы положение станет еще хуже, так как действующие в нем силы все больше и больше изолируют нас друг от друга, подстегивают в нас дух соперничества, и мы все сильнее чувствуем свое одиночество. Если мы будем продолжать сидеть, сложа руки, то многие из наших детей и внуков станут заложниками своей собственной застенчивости. Чтобы предотвратить это, нам нужно понять, что такое застенчивость, и тогда мы сможем создавать благодатную среду обитания, где люди смогут оставить построенные ими самими тюрьмы и вновь обрести утраченную свободу слова, действия и человеческого общения.

Гортон, должно быть, написал эти строки о застенчивом человеке: — Какая тюрьма темнее сердца человеческого? Какой тюремщик беспощаднее своего «я»?

Мы можем научиться тому, как превратить в рай преисподнюю крайней застенчивости. Это нелегко, но вполне возможно. Давайте посмотрим, как это сделать.

Часть1

ЧТО ЭТО ТАКОЕ

Глава 1

ОТКУДА БЕРЕТСЯ ЗАСТЕНЧИВОСТЬ

.уже? Трудно не усмехнуться тому, что так похоже на начало рассказа Вуди Аллена. Однако совершенно ясно, что наша усмешка — не что иное, как попытка оградить себя от слишком сильного сопереживания воспоминаниям школьницы. Нам бы хотелось думать, что она преувеличивает: жизнь попросту не может быть настолько плохой. Но для многих застенчивых людей она именно такова.

У моего брата, вынужденного носить ортопедические приспособления, чтобы избавиться от последствий детского паралича, со временем развился столь же болезненный страх перед людьми. Стоило кому-нибудь постучать в нашу дверь, как Джордж начинал быстро прикидывать в уме, вся ли семья в сборе. Если все были на месте, он семенил к укромному месту под кроватью или в более безопасное убежище — в ванную комнату, где и запирался. И только после многочисленных просьб и долгих увещеваний он успокаивался и выходил, чтобы поздороваться с соседом или приехавшим погостить родственником.

Моя мать, наделенная состраданием и даром понимания человеческой природы, решила, что Джорджу необходимо помочь прежде, чем его застенчивость окончательно не станет неуправляемой. Его мучения продолжались и после того, как он снял ортопедические устройства. Убежденная в том, что Джорджу нужно общаться со своими ровесниками, мать настояла, чтобы его взяли в детский сад, хотя ему было тогда только четыре с половиной года, а группу набрали давным-давно. Вот что она вспоминает:

Весь первый день он плакал, не переставая, хлюпал носом и чуть ли не в ужасе хватался за мое платье. Стоило воспитательнице или какому-нибудь ребенку посмотреть в его сторону, как Джордж зарывался лицом мне в колени или смотрел в потолок. Но когда воспитательница рассказывала детям занимательную историю или показывала музыкальные игрушки, в Джордже просыпалось любопытство, и он уже просто не мог не слушать и во все глаза смотрел на нее.

У меня возникла мысль, что Джордж не был бы так робок, если бы вдруг стал невидимкой. Тогда бы он мог наблюдать за происходящим в комнате и участвовать в игре, оставаясь не замеченным другими детьми. Естественно, совсем исчезнуть он был не в состоянии, но он мог стать почти невидимым — человеком, лицо которого скрыто под маской, как у героя его любимой радиопередачи, Одинокого Странника.

После ужина я попросила Джорджа помочь мне сделать маску-капюшон из коричневого бумажного пакета для покупок. Мы вырезали глаза, нос, рот и раскрасили ее — немного, чтобы она выглядела лучше. Джордж примерил ее и остался доволен. Он то и дело заставлял меня повторять один и тот же вопрос: «Что это за мальчик в маске?» и с радостью отвечал: «Одинокий Странник», или: «Господин Никто», или: «Не твое дело», а то и просто рычал как лев. Иногда он снимал свой колпак, чтобы я могла убедиться, что под ним был он, и никто другой.

Воспитательница согласилась посодействовать моему плану, более того, она заставила его работать. Она сказала остальным детям, что новичок будет носить специальную маску, и попросила их не срывать ее, а просто играть с этим мальчиком в колпаке. Как ни странно, этот необычный подход сработал. Джордж был частью группы, хотя и находился как бы на отдалении от нее. Он мог вообразить, что его никто не узнает, когда это было ему удобно, и ему не нужно было никуда прятаться. Постепенно он сблизился с остальными детьми и, в конце концов, стал с ними играть.

Может показаться странным, что Джордж целых полтора года ходил с бумажным пакетом на голове. Но это оригинальное решение позволило ему постепенно сблизиться с другими людьми и привело к тому, что в один прекрасный день он снял маску и смог быть самим собой. Бумажный пакет успешно разрешил проблемы крайне застенчивого ребенка. Другим не так везет. Они становятся взрослыми, так и не научившись справляться с этой мучительной проблемой.

Застенчивость может в такой же степени искалечить психику, в какой самый тяжелый физический недуг может изувечить тело, а ее последствия могут стать поистине разрушительными. Застенчивость ограничивает возможность положительной оценки ваших личных качеств другими людьми.

Она способствует развитию замкнутости и чрезмерной озабоченности вашими собственными реакциями.

Застенчивость препятствует ясности мысли и эффективности общения.

Застенчивость обычно сопровождается такими чувствами, как депрессия, беспокойство, и ощущением одиночества.

Быть застенчивым — значит бояться людей, особенно тех людей, которые по той или иной причине негативно воздействуют на ваши эмоции: незнакомцев (неизвестно, что от них можно ожидать); начальников (они обладают властью); представителей противоположного пола (они приводят на ум мысли о возможном сближении). И Джорджу, и девочке, с воспоминаний которой началась эта глава, казалось, что угроза исходит практически от любого человека. В их лице мы видим яркие примеры застенчивости. Но эта, казалось бы, типично детсадовская проблема потихоньку вмешивается в нашу жизнь и тогда, когда мы становимся старше.

Вам когда-нибудь случалось прийти на вечеринку, когда веселье уже в полном разгаре, а единственный человек, которого вы знаете, — хозяйка, да и той что-то не видно? «А ты кто такой?» — спрашивает вас кто-то, а вы только и можете, что открывать рот, как рыба, вынутая из воды. А может, вам случалось попасть в незнакомую компанию, где самый бойкий человек радостно предлагает: «Давайте познакомимся, а чтобы узнать, друг друга лучше, пусть каждый расскажет о себе что-нибудь интимное». И вот вы с бухты-барахты, как актер, незнамо как попавший на генеральную репетицию, пускаетесь в импровизацию: «Меня зовут... (черт, да как же? Ах, да)... Фил Зимбардо. Я занимаюсь... (да нет, не так, где же здесь интим? И почему я не пошел в кино)». Вторая попытка. Больше бодрости! «Меня зовут... ах ты, черт!» Что ж, с каждым бывает. Припомнив нечто подобное, не страдающие застенчивостью люди хотя бы представить, какие муки приходится выносить людям стеснительным.

Каковы бы ни были негативные последствия застенчивости, и с какой бы силой она не овладела человеком, с этой проблемой справиться можно. Но чтобы сделать это, нужно понять, что лежит в ее основе, а затем выработать подходящую программу для изменения ее основания.

Что такое застенчивость?

Застенчивость — понятие растяжимое; чем пристальнее мы присматриваемся, тем больше видим ее разновидностей. Поэтому еще до того, как мы начнем соображать, что же все-таки с ней делать, не мешает узнать о ней больше. Оксфордский словарь английского языка сообщает, что впервые в письменном виде слово «застенчивый»² было употреблено после рождества Христова и означало «легко пугающийся». «Быть застенчивым» — значит быть «трудным для сближения по причине робости, осторожности или недоверия». Застенчивый человек «опаслив, не расположен к встречам или контактам с каким-либо определенным лицом или предметом». «Впечатлительный, робкий, уклоняющийся от отстаивания своих прав», застенчивый человек может быть «склонен к уединению или скрытен по причине неуверенности в себе» или из-за боязни домогательств своего антипода, «сомнительной, подозрительной, «темной» личности». Словарь Уэбстера определяет застенчивость как «неловкость в присутствии других людей».

Но отчего-то подобные определения не слишком обогащают наши обыденные познания. Что же касается застенчивости, то никакое определение точно описать ее не может, потому что разные люди понимают под этим словом разные вещи. Это сложное состояние, и оно может оказывать самые разнообразные воздействия — от легкого дискомфорта до необъяснимого страха перед людьми и тяжелых неврозов. Чтобы только подступиться к пониманию этого феномена, нам в рамках программы исследований Стэндфордского университета понадобилось опросить почти пять тысяч человек.

Считаете ли вы себя в настоящее время застенчивым?

да нет. Если вы отвечали «нет», то вам задавался следующий вопрос:

Был ли в Вашей жизни какой-либо период, когда Вы считали себя застенчивым?

да нет

В нашем вопроснике мы сознательно не дали понятию «застенчивость» никакого определения. Наоборот, мы дали возможность каждому определить ее по-своему. Прежде всего, мы предложили опрашиваемому либо принять, либо отвергнуть этот ярлык. Следом за этим нам хотелось узнать, что повлияло на его решение. Далее мы спрашивали, какого рода люди или ситуации, заставляют его чувствовать себя скованно и какие, мысли, чувства, действия, физические ощущения ассоциируются у него со своей застенчивостью. Как вы сами сможете убедиться, заглянув в вопросник во 2-й главе, мы попытались также исследовать и другие аспекты застенчивости.

Застенчивость присуща всем

Основной вывод из результатов наших исследований таков: застенчивость — явление повсеместное, распространенное и всеобъемлющее. Более 80% опрошенных сообщили, что в тот или иной период своей жизни они испытывали застенчивость — либо в настоящем, либо в прошлом, либо всегда. При этом более 40% из них признали себя застенчивыми на момент опроса, а это значит, что в той или иной степени от стеснительности страдают четыре человека из десяти, или 84 миллиона американцев!

Некоторым людям застенчивость портит жизнь давно и с неизменным постоянством. Около четверти опрошенных считают себя хронически застенчивыми сейчас и считали себя таковыми всегда. Из них 4% — застенчивые высшей пробы — сообщили, что понятие застенчивости они определяли, исходя из того, что были стеснительны всегда — во всех ситуациях и практически со всеми людьми. В различных культурных средах и группах населения застенчивость распространена неодинаково. Нам, однако, не удалось обнаружить ни одной группы людей, менее четверти состава которой не относили бы себя к категории застенчивых, а в некоторых группах, как например, среди школьниц 10-12 лет или среди студентов из стран Востока, эта статистика подпрыгивает до 60%. Количество застенчивых высшей пробы ни в одной группе не опускается ниже 2%, а в некоторых странах повышается до 10% — в этом отношении особенно примечательны японцы.

Решая, относить себя к застенчивым или нет, опрашиваемые, кроме всего прочего, руководствовались и тем, как часто они стесняются. Около трети всех, отвечавших на наши вопросы признались, что испытывают стеснение в большинстве жизненных ситуаций. Около 60% страдают от застенчивости лишь время от времени, но случаи, когда это происходит, они считают настолько существенными, что относят себя к застенчивым. Например, вы можете стесняться выступать перед людьми, но уже одно это может вызвать серьезные трудности, если вам приходится часто делать доклады, как, например, студентам или

бизнесменам.

Не считают себя застенчивыми менее 20% опрошенных. Что бы они ни понимали под словом «застенчивость», они не применяют к себе это понятие. Но вот что любопытно: большинство из этих людей признает, что в определенной обстановке они испытывают характерные для застенчивости симптомы: они краснеют, у них начинается сердцебиение и сводит желудок. Другими словами, у некоторых людей в определенных ситуациях появляются те же мысли, чувства и действия, которые характерны для застенчивых. Эти ситуационно застенчивые люди не относят себя к таковым, но считают, что временный дискомфорт у них провоцируют какие-либо внешние события, например, когда входишь в комнату, а там нет ни одного знакомого тебе человека. Представляется важным это различие между людьми, готовыми отнести себя к застенчивым, и теми, кто считает, что в некоторых ситуациях он просто ведет себя как застенчивый. Мы рассмотрим это различие в следующей главе.

Утверждение, что застенчивость присуща всем, — довольно-таки широкое обобщение, но покоится оно на твердой основе. Всего лишь около 7% опрошенных американцев заявили, что они незнакомы с ней. Точно так же, и в других странах это чувство не испытывало лишь незначительное количество опрошенных.

Застенчивые — кто они?

Среди школьников застенчивость распространена больше, чем среди взрослых, так как многим взрослым удается преодолеть свой детский недуг. Тем не менее, наши изыскания со всей очевидностью показывают, что ходячее мнение о том, что ей подвержены только дети, — не более чем миф. Нам просто чаще удается разглядеть ее в детях, потому что мы уделяем им больше внимания, чем взрослым. Но значительная часть взрослого населения так и не может избавиться от стеснительности. Роберт Янг, известный телезрителям как д-р Маркус Уэлби, — один из таких людей.

Я всегда был застенчив. В детстве я боялся даже своего учителя. Потом я подрос и стал высоченным костлявым юнцом, которому из-за внешности и недостатка веса заказана дорога в футбол, а тот, кто играл в футбол, автоматически становился героем школы. В таком возрасте это важно.

Некоторые данные свидетельствуют о том, что в юности застенчивость более свойственна девочкам, нежели мальчикам. Судя по выборочному опросу учеников четвертого, пятого и шестого классов начальной школы, доля застенчивых на момент опроса составляет 42%, что примерно соответствует результатам эксперимента в целом. Эти мальчики и девочки в равной степени склонны считать себя застенчивыми. Но если мы посмотрим на результаты опроса учеников седьмого и восьмого классов, мы заметим, что, во-первых, доля застенчивых возрастает в среднем до 54% и, во-вторых, этот рост происходит за счет девочек-подростков. Может статься, что желание быть заметным в школе и быть привлекательным для представителей противоположного пола с большей силой заложено в наших девушках, чем в юношах. Вот что одна четырнадцатилетняя девочка пишет о своих переживаниях:

Я становлюсь очень нервной, голова начинает гудеть, и я как дура принимаюсь ее скрести. Я не знаю, как обращаться с людьми и дома веду себя не так, как в школе.

Я даже одеваюсь не так, как хочу. А вот письмо к Энн Лэндерс. Оно рисует нам состояние запутавшейся в себе девочки-подростка, которая ощущает себя «непохожей» на своих подружек и которой хотелось бы быть просто одной из них, хотя, может быть, лишь чуточку интересней.

2 «Застенчивый» — «shy» (англ.) В русском языке слово «застенчивый» образовано от глагола «застить» и толкуется словарем В. И. Даля как «охотник застесняться, не показываться; неразвязный, несмелый; робкий и излишне совестливый или стыдливый; неуместно скромный и робкий; непривычный к людям, робкий и молчаливый

Дорогая Энн Лэндерс, я надеюсь, вы не выбросите, это письмо только потому, что оно написано потерявшей голову девчонкой. У меня действительно мерзко на душе, и мне нужна помощь. Моя главная проблема в том, что я себе не нравлюсь, — я слишком стараюсь быть дружелюбной, чтобы не показать, как я стесняюсь, а выходит это неестественно. Я завидую некоторым нашим девочкам и хочу походить на них, но когда я пытаюсь подражать им, у меня ничего не получается. Иногда мне кажется, что я нравлюсь другим, и это только оттого, что какой-нибудь парень скажет: «Привет!» и улыбнется мне. А на следующий день я себе места не нахожу, потому что мне кажется, будто девочки в уголке исподтишка хихикают надо мной. Я учусь хорошо, но могла бы лучше. Мама говорит, мне не хватает собранности. Она кричит, на меня из-за того, что я слишком много внимания уделяю волосам и слишком мало — урокам. Это мое четвертое письмо к Вам. Первые три я порвала, но это опушу в ящик, во что бы то ни стало.

Непохожа я

Значит, стеснительных женщин больше, чем мужчин? Нет! Это предрассудок, возникший, видимо, из-за того, что мужчины ведут себя в обществе более агрессивно, напористо и недвусмысленно. Наша же информация не дает оснований полагать, что среди мужчин и женщин застенчивость распространена по-разному. Если быть уж совсем точным, среди мужчин-студентов и преподавателей колледжей она развита даже немного больше, нежели среди их коллег-женщин, но для некоторых других групп населения наблюдается обратное пропорциональное соотношение, которое меняется в зависимости от страны или культурного слоя общества.

Пути застенчивости неисповедимы, и иногда она поражает даже тех, кто никогда раньше ею не страдал. Доля таких людей составляет чуть меньше половины от общего числа признавших себя застенчивыми на момент опроса. Многие из них — молодые не знавшие застенчивости в детстве, но по той или иной

Как застенчивость влияет на людей?

Мало-помалу мы начинаем понимать, что такое застенчивость. Хотя мы и не можем дать ей точного определения, мы знаем, как она распространена.

Средняя часть спектра включает в себя большое число людей, испытывающих страх или неловкость в определенных ситуациях дискомфорт достаточно силен дм того, чтобы мешать их социальной и деловой жизни; эти люди с трудом говорят, а иногда и вовсе не отваживаются говорить, что думают, или делать то, что Страх и беспокойство заставляют их краснеть и смущаться, да так, что это заметно всем. Вот как описывает это состояние

На протяжении всех тридцати трех лет своей жизни меня из-за застенчивости так вгоняло в краску, что я терял всякую способность что-либо делать. Хотя упорный труд и настойчивость принесли мне степень магистра по организации бизнеса и пост заместителя вице-президента крупного банковского объединения, я не смог выдвинуться на более высокую должность только из-за того, что был вынужден тратить мессу сие впустую на преодоление своей застенчивости. Бывает, свою неловкость прячут за внешней напористостью в агрессией, как например, рассказывает этот писатель:

Я вваливаюсь в комнату, встреваю в разговор и начинаю без остановки молоть языкам, как дурак, а так как о чувствах остальных я не задумываюсь, то вскоре надоедаю всем. Все это я делаю по той же самой причине, которая иных заставляет превращаться в деревянных истуканов. Я боюсь появляться на публике. У меня такие же серьезные проблемы, как у школьницы, сидящей на танцах у стены.