Политическое лидерство в России

В конкретной исторической обстановке при изменении сущест­венных характеристик политической ситуации меняются и функции политических лидеров, их способности и качества, а также реструктурируется и преобразуется вся элита. Анализ российских элитарных слоев отражает динамику их радикальных изменений в переходный посткоммунистический период. Многие из них изменили свою пар­тийную принадлежность, а некоторые ушли из политики вместе с устраненными партийно-государственными структурами СССР. Свя­занный с КПРФ элитарный слой отдалился от рычагов власти на зна­чительное расстояние. Теперь эта часть элиты непосредственно влия­ет только на те решения, которые принимаются на федеральном уровне в законодательной ветви власти (Государственная Дума, Со­вет Федерации) и на региональном — в ряде законодательных и ис­полнительных органов. Политических лидеров коммунистического направления (Зюганов, Купцов, Лукьянов, Куваев и др.) поддерживают 20-25% избирателей со­временной России.

Развитие демократии и утверждение политического плюрализма соз­дало в стране благоприятные условия для формирования российской многопартийной системы. С ее помощью стала открыто и гласно рекру­тироваться большая часть политической элиты, в том числе и на самом высшем ее уровне. Сотни российских лидеров прошли через международно признан­ные избирательные процедуры в элитарный слой, представители которого принимают самые важные государственные решения.

В политических элитах Российской Федерации, по мнению В.И. Чугунова, господствует идеоло­гический плюрализм. Каждый имеет возможность идентифицировать себя с любой доктриной, учением или религиозной традицией. Угроза свободе слова и, в частности, введение политической цензуры практически нереальны. Рисковать этим не станет ни одна элитарная группа из-за боязни потерять голоса избирателей и поддержку широких народных масс [158 -173]. Некоторые элитарные слои, поддерживаемые в первую очередь сред­ним классом, подчеркивают свою деидеологизированность. Они сосредоточивают усилия на создании экономической базы демократической России — социально ориентированного рыночного хозяйства, основан­ного на равноправии всех типов собственности с преобладанием уско­ренного процесса развития предпринимательских и средних по достатку социальных страт.

В регионе в настоящее время ключевой политической фигурой является губернатор. Он лично отвечает за поддержание жизнедеятельности региона, социальную и экономическую стабильность в нем. Для решения поставленных задач в его распоряжении имеются большие ресурсы власти: контроль над местным бюджетом и расходованием финансовых средств, установление или отмена местных налогов, предоставление льгот, лицензий, дотаций. Губернатору также принадлежит право регулировать цены и ограничивать уровень рентабельности предприятий. Он ответственен за проведение приватизации в регионе, организацию конкурсов и аукционов. В ряде регионов уставы закрепили за администрацией право единолично распоряжаться региональной государственной собственностью.

Вокруг губернатора, как пишет Е.Ю. Зяблова, формируется команда, состоящая из близких ему людей, единомышленников. Члены команды подбираются по принципу личной преданности. Руководитель региона и его ближайшее окружение (команда) составляют ядро власти. К нему примыкает верхушка местной бюрократической элиты - руководители исполнительной власти [61 -57].

Исполнительная власть в регионах организована по-разному. В большинстве российских областей существует областная (губернская) администрация. В других субъектах Федерации администрация преобразована в правительство. Руководители исполнительных региональных структур власти выполняют не столько политические, сколько административные и организационные функции. Только заручившись поддержкой этой части местной бюрократии, губернатор может осуществлять свои полномочия в широком масштабе. Руководители департаментов областной администрации назначаются на высокие посты губернатором и, как правило, демонстрируют преданность своему руководителю. Что же касается всего аппарата областной администрации, то его преданность губернатору имеет свои пределы: бюрократия политически нейтральна, а следовательно, при смене руководства она будет поддерживать того, кто придет к власти. Исполнительная власть пользуется в регионах достаточно высоким авторитетом.

Прошедшие в 90-е гг. XX в. и начале XXI в. в России парламентские и президентские выборы в России позволили выявить некоторые тен­денции развития политического лидерства.

Во-первых, политический рынок (рынок лидеров и новых идей) оказался довольно скудным. Новых лидеров в политической элите России за прошедшие годы почти не прибавилось. Об этом свидетельствует тенденция возврата многих политиков, которые относятся к номенклатурной элите. Достаточно указать на неожиданное возвращение в большую политику М.Е. Фрадкова, некогда занимавшего пост заместителя министра внешней торговли СССР и ставшего премьер-министром во второй президентский срок В.В. Путина. Сменивший его на этом посту В.А. Зубков также в номенклатурной обойме еще с советских времен. С другой стороны, на оппозиционном политическом небосводе вновь возник и бывший первый банкир страны В.В. Геращенко.

Во-вторых, время лидеров-теоретиков, как и лидеров-романтиков, выдвигавших интересные, но, как оказалось, трудно осуществимые проекты, фактически закончилось. Ушли или уходят из активной политической жизни страны М. Горбачев, А. Яковлев, Г. Попов, E. Гайдар, Ю. Афанасьев и многие другие. Ограниченно востребованными оказались и лидеры-прагматики, подобные Б. Немцову, А. Чубайсу, В. Черномырдину, чрезмерно акцентирующие внимание на стремлении к достижению личного успеха, материаль­ного благосостояния.

В-третьих, чем дальше общество погружалось в состояние всеобщего кризиса, тем быстрее росло в общественном сознании по­нимание необходимости выхода на политическую сцену нового поколения лидеров-радикалов, сторонников решительных мер, рассчитанных на немедленный результат (Д. Рогозин, С. Глазьев).

В-четвертых, несмотря на существенные изменения в политической жизни, в стране остался по существу прежний тип лидерства. Традиция авторитарного, вождистского типа лидерства сохранилась. А вождизм, как известно, основан на харизме лидера и личной преданности лидеру - персоне, олицетворяющей верховную власть. Переход к рационально-легальному типу лидерства, опирающемуся на легитимные регуляторы, осложняется рядом причин, прежде всего типом российского национального самосознания, в котором власть вождя-царя занимает особое место в организации жизни общества.

Президентские выборы 2004 г. показали, что избирательные стереотипы и предпочтения остаются консервативными. В массовом сознании российского населения сохраняется отношение к лидеру скорее как к некой мистической фигуре, чем как к целеустремленному преобразователю. Отчасти этим можно объяснить поражение в проведении избирательной кампании лидера новой генерации И.М. Хакамады.

Изменение харизматических представлений о лидерстве возможно, по мнению Р.Т. Мухаева [106 -158], лишь с выходом на политическую сцену новой генерации политических лидеров, которые должны проходить специальную подготовку и отбор и политическая деятельность которых должна стать их профессией. Им придется действовать в рамках определенных демократических норм и процедур принятия политических решений, в рамках взаимодействия различных видов власти. Лидеры новой генерации должны не только предложить обществу мечту, проект будущего желаемого большинством граждан, но и убедить их в том, что пути продвижения вперед известны.

Вместе с тем, жизнь показала, что недальновидно сбрасывать либеральные идеи с политических весов страны. Об этом свидетельствуют успехи правых во главе с новым лидером Н. Белых. Растет авторитет Г. Каспарова, М. Ходарковского и др.