Мотивы, причины, поводы суицидального поведения

Существует большое разнообразие взглядов на то, что представля­ют собой мотивы, причины и поводы суицидального поведения.

Так, Е. Durkheim (1912) выделил четыре мотива самоубийства: аль­труистический (во имя большой цели, убеждений, ради спасения лю­дей), эгоистический (ради удовлетворения каких-то своих потребнос­тей), фаталистический и анемический (в результате разногласия между личностью и окружающей его средой). Чаще, по его мнению, мотивы взаимодействуют. Мотивы могут быть как осознанными, так и неосоз­нанными. Согласно мнению И. П. Павлова, самоубийство — это утрата «рефлекса цели».

Причина — это все то, что вызывает и обусловливает суицид. Это, например, социально-психологическая дезадаптация. Второстепенные причины: болезнь, семейно-бытовые трудности и т. д. Условия — комплекс явлений, выступающих необходимой предпосылкой для станов­ления и развития конкретных следствий. При разных условиях — раз­ные следствия. Повод — это событие, выступающее толчком для дей­ствия причины. Повод носит внешний, случайный характер.

По Фрейду (1910), суицид и убийство — проявления разрушитель­ного влияния Танатоса (инстинкта смерти), т. е. агрессия. Различие состоит в ее направленности на себя или на других. Совершая аутоаг-рессивный поступок, человек убивает в себе интроецированный объект любви, к которому испытывает амбивалентные чувства.

Существует мнение, что дети и подростки с суицидальным поведе­нием имеют явные отклонения в различных аспектах. Суицидальные попытки в действительности — только деталь в цепи заслуживающих внимания обстоятельств. Эти подростки составляют группу риска и требуют особого внимания. Они должны как в семье, так и в школе быть в безопасности, чувствовать стабильность и находиться в контак­те с окружающими, чего в реальности им не хватает (Otto U., 1975).

А. Адлер полагает, что поиск преодоления собственной неполно­ценности может натолкнуться на значительные препятствия и приве­сти к кризисной ситуации, с которой начинается бегство к суициду. Утрачивается чувство общности, между человеком и окружающими устанавливается «дистанция», канонизирующая непереносимость труд­ностей; в сфере эмоций возникает нечто напоминающее «предстарто­вую лихорадку» с преобладанием аффектов ярости, ненависти и мще­ния. В итоге возникает регрессия — действие, состоящее в суицидной попытке, которая одновременно является актом мести и осуждения тех, кто ответствен за непереносимое чувство неполноценности, и поис­ком сочувствия к себе.

Для того чтобы совершить суицид, К. Меннингер (1985) считает, что необходимы три составляющие.

1. Желание убить. Суициденты, будучи в большинстве своем инфан­тильными личностями, реагируют яростью на помехи или пре­пятствия, стоящие на пути реализации их желаний.

2. Желание быть убитым. Если убийство является крайней формой агрессии, то суицид представляет собой высшую степень подчи­нения: человек не может выдержать укоров совести и страданий из-за нарушения моральных норм и потому видит искупление вины лишь в прекращении жизни.

3. Желание умереть. Оно является распространенным среди людей, склонных подвергать свою жизнь необоснованному риску, а так­же среди больных, считающих смерть единственным лекарством от телесных и душевных мучений.

По К. Г. Юнгу (1996), бессознательное стремление человека к ду­ховному перерождению может стать важной причиной смерти от соб­ственных рук. Это стремление обусловлено актуализацией архетипа коллективного бессознательного, принимающего различные формы. Архетип возрождения, например, несет в себе мыслеобраз о награде, ожидающей человека, находящегося в условиях невыносимого суще­ствования, и связан с архетипом матери, который влечет человека к метафорическому возвращению в чрево матери, где можно ощутить долгожданное чувство безопасности.

Нарушения взаимоотношений между людьми, по мнению К. Хор-ни (1997), приводят к невротическому конфликту, порожденному ба­зисной тревогой. Она появляется еще в детском возрасте из-за ощуще­ния враждебности окружения. Кроме тревожности в невротической ситуации человек чувствует одиночество, беспомощность, зависимость и враждебность. Эти признаки могут стать основой суицидального по­ведения.

Самооценка индивида возникает, главным образом, из отношения к нему других людей. Благодаря этому у него могут сформироваться три образа «Я»: «хорошее Я», если отношение других обеспечивает бе­зопасность, «плохое Я», если окружение порождает тревогу или другие эмоциональные нарушения; кроме того, существует и третий образ «не-Я», возникающий, если человек утрачивает эго-идентичность, напри­мер, при душевном расстройстве или суицидальной ситуации. Жиз­ненные кризисы или межличностные конфликты обрекают индивида на длительное существование в образе «плохого Я», являющегося ис­точником мучений и душевного дискомфорта. В этом случае прекра­щение страданий путем совершения аутоагрессии и превращения «пло­хого Я» в «не-Я» может стать приемлемой или единственно возможной альтернативой (Салливан Г. С., 1999).

Основная тенденция жизни состоит в актуализации, сохранении и усилении «Я», формирующегося во взаимодействии со средой и дру­гими людьми. Если структура «Я» является ригидной, то не согласую­щийся с ней реальный опыт, воспринимаясь, как угроза жизни лично­сти, искажается либо отрицается. Не переставая от этого существовать, опыт отчуждается от «Я», в силу чего теряется контакт с реальностью. Таким образом, вначале не доверяя собственному опыту, впоследствии «Я» полностью теряет доверие к себе. Появляются ненависть и презре­ние к жизни, смерть идеализируется, что приводит к суицидальным тенденциям (Роджерс К., 1993).

Предполагают также, что человек в жизни сталкивается с экзистен­циальной ограниченностью на трех уровнях: терпит поражения, страдает и должен умереть. Поэтому задача человека состоит в том, чтобы, осознав ее, перенести неудачи и страдания. Самоубийство лишает че­ловека возможности, пережив страдания, приобрести новый опыт и, следовательно, развиваться дальше. В конечном счете, самоубийца не боится смерти — он боится жизни (Франкл В., 1990).

А. Г. Амбрумова (1989) считает, что с возрастом меняются мотивы и межличностные конфликты. Соотношение завершенных к незавер­шенным суицидам у молодых людей 1:100 является показателем мани-пулятивности. По ее данным, во всех возрастных группах преобладают мужчины. В 1987 году из всех совершивших самоубийство 4% были молодые люди до 20 лет, тогда как доля подростков в 1983 году состав­ляла 3,5%.

У будущих суицидентов с рождения отсутствует привычная концен­трация внимания на одном человеке. Это основа будущего отчужде­ния порождает трудности формирования межличностных связей, вы­зывает переживания одиночества и недоверия. Для его возникновения большое значение имеет рознь поколений. В связи с ней перекрывает­ся канал передачи социальной информации в семье. Из четырех ос­новных функций семьи: экономической, сексуальной, воспитательной и эмоциональной все чаще остается только первая.

Наиболее угрожающей представляется потеря такой функции се­мьи, как эмоциональная. Затрудненность эмоционального развития усугубляется из поколения в поколение. Она сдвигает, искажает, а иног­да и уплощает личностную установку, лишает в стрессовой ситуации активности поиска конструктивного выхода из создавшегося положе­ния, порождает амбивалентность позиции, купирует естественную тен­денцию поиска поддержки, понимания, усиливает отчужденность, изо­ляцию. Эмоциональная недостаточность препятствует установлению постоянных личностных связей в среде окружающей молодежи.

Суицидоопасная группа подростков чаще переживает одиночество, беспомощность, углубление эгоцентризма, нарастание склонности к обособлению и индивидуализму. Это препятствует формированию гражданственности, социальной ответственности, чувства долга, спо­собности к сопереживанию. Снижается интерес к профессионально­му образованию. Тускнеют творческие элементы, и деятельность пре­вращается в манипулирование. Профессиональная компетентность снижается, перестает приносить удовлетворение. Мельчающие цели разрушают структуру деятельности. Это приводит к потере смысла и цели жизни или к краху самооценки. Складывается мироощущение, при котором искажается структура ценностей. Искаженная аксиоло-гическая система приводит в тупик, поскольку закрывает зону личностного роста. Это, в свою очередь, ухудшает ориентировку в ситуациях и адаптацию к ним. Суициденты чаще всего попадают в ситуации нео­своенные, переживаемые ими как стрессовые или как ситуации повы­шенной нагрузки, ситуации истощающие жизненные силы. На этом этапе они переходят к конкретизации своей суицидальной направлен­ности. При такой готовности реализацию суицидального поведения обычно провоцирует любой микроконфликт в любой из жизненно важ­ных, но не обеспеченных адаптивной реакцией областей деятельности (профессиональной, отношений со значимыми другими, учебной, сек­суальной и т. д.).

Антисуицидальные факторы (чувство долга, сочувственность, силь­ные привязанности и др.) не срабатывают, так как они либо выпали из системы ценностей, либо не оформились в эмоционально незрелой психике.

Таким образом, рознь поколений и разрушенный институт семьи провоцируют эмоциональную лабильность, повышают эмоциональную реактивность, препятствуют активности логического поиска выхода из стрессовой ситуации, снижая оперирование и без того недостаточной социальной информацией. Ухудшает положение увеличение числа не­желанных детей, а также снижающаяся сплоченность (разрушение) семьи (Гендин Г., 1984).

По мнению А. Г. Амбрумовой (1989), следует выделять несколько этиологических факторов суицидов молодежи.

1. Ослабление значимости представлений, выражающих основные морально-этические принципы, которые лежат в основе гуманисти­ческого мировоззрения, возрастание эгоцентризма. Повышение уров­ня притязаний не увязывается с возможностями личности. Это порож­дает инфантилизм и затрудняет социализацию.

2. Свобода от потребности принять участие в жизни социума. Сво­бода от обязательств, диктуемых принципами жизни общества. В ре­зультате личные притязания идут вразрез с требованиями социума.

3. Дегуманизации подвержено понятие смерти. Уважение к жизни не поддержано эмоционально, оно догматично, т. е. теряет свою зна­чимость. Представление о смерти становится в ряд с уходом, отказом, протестом, оно — одна из форм декларации своей позиции. Это созда­ет почву для реализации суицидальных попыток (не теряющих своего манипулятивного характера). Уважение к жизни требует оптимизма, а при урезывании системы ценностей оно трудно достижимо.

Дисгармония личности суицидентов начинается с эмоционального недоразвития, спровоцированного дисгармоничными отношениями в неблагополучных семьях, приводит к отчужденности от старших поколений, к потере социальной полноценности и заканчивается пере­живаниями одиночества и неконструктивностью жизненной позиции.

4. Патологическая дезадаптация у подростков с атипичными де­прессиями и психопатоподобные депрессии с девиациями.

5. Патологическое развитие личности и психопатии.

6. Инфантильное подражание.

7. Тунеядство, отсутствие потребности в труде.

Причинами суицидов, по мнению А. Е. Личко (1974), могут быть: 1) потеря любимого, 2) состояние переутомления, 3) уязвленное чув­ство собственного достоинства, 4) разрушение защитных механизмов личности в результате алкоголизации, наркотизации, 5) отождествле­ние себя с человеком, совершившим самоубийство, 6) различные фор­мы страха, гнева и печали по разным поводам.

К этиологическим факторам суицидального поведения у здоровых подростков А. А. Султанов (1983) относит: 1) дезадаптацию из-за на­рушения социализации, при несоответствии притязаний; 2) конфлик­ты с семьей, в связи с неприятием системы ценностей старшего поко­ления; 3) алкоголизацию и наркотизацию как почву для возникнове­ния суицидальной ситуации и предпосылок для быстрой ее реализации.

8. Т. Кондрашенко (1988) причинами самоубийств считает болез­ненные состояния — 26% (психозы — 10%, пограничные состояния — 15%, соматические заболевания — 1%), трудную семейную ситуацию — 12%, сложную романтическую ситуацию — 18%, нездоровые отноше­ния со сверстниками — 15%, нездоровые отношения со взрослыми (в том числе с учителями) — 8%, боязнь ответственности и стыд за со­вершенное правонарушение — 7%, алкоголизацию и наркотизацию — 5%, прочие и невыясненные причины — 9%.

По мнению X. Ремшмидта (1994), среди этиологических факторов суицидальных попыток в период взросления наиболее распростране­ны (наряду с психическими заболеваниями) проблемы идентичности и специфические для данного возраста конфликты. Суицидальные мысли и фантазии в этот период очень широко распространены: око­ло половины молодых людей сообщают, что в тот или иной период пе­реживали подобные состояния.

К факторам, обусловливающим и провоцирующим суицидальные попытки у молодежи, относятся наряду с тяжелыми психическими за­болеваниями конфликты самооценки, одиночество, нарушение меж­личностных отношений, неудовлетворенность своей внешностью (ком­плекс Терзита), разочарование в отношениях с представителями про­тивоположного пола, депрессивные состояния. Часто эти попытки оказываются спровоцированными сугубо ситуативными факторами, которые спустя год-два утрачивают всякую значимость.

М. В. Горская (1994) указывает на следующую этиологию суицидаль­ного поведения.

1. Проблемы во взаимоотношениях с родителями, которые зависят от степени понимания ими своих детей, сопереживания, норма­тивности отношений.

2. Проблемы в школе, чаще связанные с личностью учителя (автори­тарной, попустительской, сотрудничающей), социометрическим статусом подростка в классе (лидер, изгой и т. д.) и личностными отношениями к успеваемости, факторам жизненных перспектив.

3. Проблемы во взаимоотношениях со сверстниками: обращение с друзьями (наличие близкого друга, принадлежность к неформаль­ному объединению), межполовое общение (любовь, конфликты с противоположным полом).

Выявлено 4 вида причин, в которые группируются 17 ситуаций, субъективно для подростков не разрешимых и не совместимых с жизнью:

П семейные проблемы — непонимание родителями, развод, смерть одного из родителей;

П! личностные проблемы — одиночество, бездарность, наличие врагов, провал на экзамене, болезнь, инвалидность;

П любовные проблемы — несчастная любовь, измена любимого изнасилование, ранняя беременность, импотенция (у мужчин) или бесплодие (у женщин);

П экономические проблемы — безденежье, отсутствие жилья, без­работица (Шипицына Л. М., Иванов Е. С., Стеценко Н. В., 1997).

Выделяют 5 групп психологических потребностей, фрустрации ко­торых объясняют большинство самоубийств (Shneidman E. S., 1985):

1) неудовлетворенные потребности в любви и принятии, которые связаны с фрустрацией стремления к поддержке и аффилиации;

2) нарушение контроля, предсказуемости и организованности, свя­занные с фрустрированными потребностями к достижению, ав­тономии, порядку и пониманию;

3) нарушение образа «Я» и избегание стыда, поражения, унижения или позора, обусловленные фрустрированными потребностями в аффилиации, самооправданием и избеганием стыда;

4) разрушенные значимые отношения, с возникшим вследствие этого горем и чувством потери, связанными с фрустрированны­ми потребностями в аффилиации и заботе о другом;

5) чрезмерный гнев, ярость и враждебность, вызванные фрустри-рованными потребностями в доминировании, агрессии и про­тиводействии.

Однако в жизни существует более пяти типов самоубийств. Про­фессионал, работающий с подростками, должен исполнять роль «по­водыря», помогающего пациенту пройти критический этап взросле­ния. Суицидальные действия у детей часто бывают импульсивными, ситуативными и не планируются заранее. Такой их характер встреча­ется и в период взросления, но в большинстве случаев у подростков суицидальные попытки становятся завершением длительного кризиса или ситуации, которую, как показывает ретроспективный анализ, во многих случаях можно было предусмотреть.