Догосударственный период истории восточных славян 4 страница

Это политическое мероприятие Святослава было не делением страны, а сосредоточением «володения» областями в руках княжеской семьи. Ярополк, являясь старшим из братьев и находясь на киевском престоле, после смерти отца легитимно стал главой Руси как государства. Но в конце X в. еще не было выработано правовых оснований разделения верховной власти и власти отдельных представителей правящей династии. И Олег, и Владимир считали себя полновластными правителями на территории, данной в управление отцом. Владимир еще при жизни отца в качестве своего личного знака стал пользоваться трезубцем, в отличие от традиционного ранее геральдического символа Рюриковичей — двузубца, в чем видят выражение суверенности новгородского князя. Из усобицы 972—980 гг. Владимир, поддержанный новгородцами и заморскими варягами, вышел победителем. Аналогичная ситуация сложилась после смерти Владимира (1015). В усобице между его многочисленными сыновьями, виновником которой летопись называет Святополка, победа вновь досталась новгородскому князю — Ярославу. Вполне возможно, что Владимир собирался передать киевский престол, а вместе с ним и верховную власть, сыну от византийской принцессы Анны Борису. Именно Борис находился при Владимире в 1015 г., и ему отец поручил свою дружину. Это намерение нарушало права других его сыновей.

Первым против отца выступил Ярослав, отказавшийся отдавать Киеву положенную дань. Конфликт нашел разрешение уже после смерти Владимира, причем наиболее радикальным способом — путем физического устранения «конкурентов» на власть. Попытка на основании данных весьма специфического источника — «Эймундовой саги» — реабилитировать Святополка и обвинить в убийстве братьев (Бориса, Глеба, Святослава) Ярослава не находит подтверждения в информации основного комплекса источников. Междоусобная война 1015—1018 гг. была закономерным явлением в условиях отсутствия устоявшегося принципа престолонаследия и права каждого представителя династии на участие во власти. Так, некоторое время Ярослав вынужден был делить власть над Русской землей с Мстиславом Тмутараканским (1024—1036), который не принимал участие в усобице.

От «дружинного государства» к раннефеодальной монархии. В советской историографии Древнерусское государство IX—X вв. определялось как раннефеодальное. Современные историки, исходя из того, что в тот период господствующий слой был представлен верхушкой дружины, именно из ее членов формировался (первоначально довольно примитивный) аппарат управления, осуществлявший собирание дани и судебные функции, предложен иной термин — дружинное государство.

Особое значение имела дружина и как военный контингент, осуществлявший внешнеполитические акции и репрессивную деятельность внутри общества. Поэтому отношения древнерусского князя с дружиной отличались особым характером, который можно условно определить как: «дружине нельзя приказывать, ее нужно убеждать». Последним «дружинным» князем можно назвать временного соправителя Ярослава — Мстислава Тмутораканского, в посмертном панегирике которому сказано: «любяше дружину по велику». В период правления Ярослава Мудрого (1018—1054) дружина утратила свои позиции как фактора политической жизни, аппарата управления и судопроизводства и уже нельзя говорить о «дружинном государстве». Древнерусское государство приобрело форму раннефеодальной монархии.

Эволюция власти древнерусских князей проходила в сторону ее усиления и расширения полномочий. Источники не раз акцентируют внимание на «единовластном» характере власти правителей, которую следует понимать именно в значении ее неразделенности между представителями династии Рюриковичей. Ограниченность власти первых князей определялась присутствием в отдельных городах «великих и светлых» князей — представителей местной знати. Но при князьях Владимире и Ярославе по городам уже сидели их сыновья и мужи, «посаженные» великим князем — посадники. Поэтому Древняя Русь XI в. являлась абсолютной монархией, а киевский князь — самодержцем.

Одной из первостепенных обязанностей князя, унаследованной от предшествующих времен, было личное предводительство вооруженными силами для осуществления завоевательных походов, восстановления целостности территории государства и его обороны от внешних нападений. Укрепляла княжескую власть дипломатическая деятельность, когда в процессе отношений, например, с Византией на древнерусскую почву переносились традиции и практика императорского могущества. Со времени Владимира Святославича (978—1015) в деятельности государственной власти уже очевидны функции, направленные на защиту интересов всего населения (хотя в начале своего правления этот князь лишь восстанавливал в полном объеме власть, принадлежавшую его предшественникам). Преодолев племенной сепаратизм, Владимир приступил к целому ряду мероприятий, которые можно называть реформами. Административная (распределение волостей между сыновьями), правовая (усовершенствование существующего кодекса обычного права), идеологические (унификация язычества и введение христианства) его реформы, а также активная внешняя политика способствовали еще большему сплочению общества и дальнейшему возвышению князя. Важное значение для повышения авторитета Владимира имели внешние проявления его властных возможностей: строительство мощного киевского детинца, сооружение оборонительных валов («змиевы валы»), чеканка золотых (златников) и серебряных (сребреников) монет. Выпуск монет не преследовал финансовых выгод, а должен был продемонстрировать миру значительность власти монарха молодого восточноевропейского государства. Огромное значение для развития института государственной власти, имело официальное крещение Руси в 988—990 гг.

При Ярославе Мудром (1018—1054) основные направления деятельности государственной власти еще более оформились. Была осуществлена очередная правовая реформа, нашедшая выражение в составлении письменного свода законов — «Русская Правда» (текст помещен в Новгородской первой летописи младшего извода). Значительно ослабла опасность со стороны кочевников, принципиально изменился характер внешней политики, видимо, в это же время было систематизировано и упорядочено взимание дани. Киевский князь уделял значительное внимание строительству церквей и монастырей («… многи церкви постави, и маныстыри устрои»), укреплению и расширению киевских фортификационных сооружений. Заслугой Ярослава было его обращение к просветительской и культурной деятельности, которая с этого времени стала еще одной непременной функцией княжеской власти: она вменялась в ее обязанность общественным мнением, стала составным элементом образа идеального правителя. О значительности власти киевского князя говорит запись-граффито на стене построенного Ярославом в Киеве Софийского собора — об «успении царя нашего». В историографии существует мнение о том, что Ярослав официально принял царский титул, равный званию византийского императора (древнерусские источники еще князя Владимира наделяли титулом «кагана»).

Таким образом, можно говорить о том, что в первой половине XI в. в Древнерусском государстве формировалась раннефеодальная монархия. Однако последующие события показали, насколько непрочным было это государство. Несмотря на безусловную власть над восточнославянскими землями представителей династии Рюриковичей, не был выработан механизм урегулирования властных притязаний нескольких представителей правящего рода.

Развитие налогово-даннической системы в Древнерусском государстве.Важным признаком государственности является развитая система распределения ресурсов, строгая система изъятия прибавочного продукта у непосредственного производителя. Налогово-данническая система восточнославянского государства восходит к добровольным приношениям или дарам членов племенного сообщества вождю, выполнявшему общественно значимые функции, и дани, которая выплачивалась покоренным племенем более сильному соседу в качестве гарантии от последующих нападений. С конца IX и до XV—XVI вв. термин «дань» стал обобщающим названием натуральных, денежных или денежно-натуральных податей.

Решающее значение для становления налоговой системы Древнерусского государства имели завоевания. Так, завоевания Олега сделали возможным наложение им дани на древлян (883), северян (884), радимичей (885). «Хазарский фактор» оказал определенное влияние на характер отношений Киева с вновь подчиненными племенными союзами. В том, что Олег наложил на покоренные племена ту же дань, что они платили ранее хазарам («дань лёгку»), можно увидеть политическую гибкость князя. Политическое объединение этнически близких «племен» способствовало их стабильному развитию: обеспечение безопасности от внешних врагов брала на себя центральная власть. Заинтересованным в таком объединении, в государстве было само общество покоренных «племен».

Для раннего периода развития восточнославянского государства характерным была такая форма сбора дани, как полюдье. Полюдье известно со времени, когда разрозненные союзы племен начинали объединяться в значительные догосударственные образования. Оно было связано со становлением института вождей, затем верховной княжеской власти. Вождь, выполнявший в интересах всего общества определенные функции, в полной мере вознаграждался посредством даров, подношений членов этого общества. Эти дары носили сугубо добровольный характер и выступали в виде платы вождю за его «работу». С созданием суперсоюзов племен, т. е. с подчинением власти одного лица нескольких союзов племен, появился институт полюдья. Обширная территория, на которой проживали различные «племена», потребовала переездов правителя для сбора даней: в общественном сознании его личное присутствие при осуществлении дара, видимо, оказывалось чрезвычайно важным.

Одни историки рисуют картину «большого полюдья», в ходе которого киевский князь поочередно посещал для сбора дани и производства судебных разбирательств ряд восточнославянских племенных союзов. Другие же исходят из того, что в тексте трактата византийского императора Константина Багрянородного говорится о полюдьях (во множественном числе) русских «архонтов». Поэтому полюдье представляется не последовательным объездом князем с его дружиной всех или нескольких племенных союзов, а разъездом князя, членов его семьи и назначенных князем знатных служилых мужей по племенным княжениям. Это был объезд обширных областей по определенным маршрутам с остановкой в поселениях-погостах как способ прямого административно-судебного управления племенными княжениями в условиях сохранения архаичных, неразвитых отношений предшествующей эпохи. В ходе полюдья дружины и представителей династии кормились за счет местного населения.

Важной вехой в формировании налогово-даннической системы Древнерусского государства явились реформы княгини Ольги, осуществленные в 946—947 гг. Их реализация привела к отмиранию института полюдья как общегосударственного мероприятия. Погосты — прежде места временных остановок князя и княжих мужей с дружинами во время полюдья — были реорганизованы в центры постоянного княжеского административно-судебного управления. В них сосредотачивался сбор дани, при этом присутствие князя становилось не обязательным. Функции сбора дани и различных оброков, как и судебные функции, поручались специальным должностным лицам — тиунам. Функционально близки погостам были становища. Связанные между собой становища и ловища являлись начальными формами «окняжения» дальних лесных краев, вслед за которыми возникали погосты. Ловища представляли собой княжеские территории, на которых останавливавшиеся в становищах княжие мужи и дружинники охотились и ловили рыбу.

Под «уставами и уроками» Ольги обычно понимаются какие-то постановления, возможно, письменные («урок» в древнерусском языке — нечто «точно оговоренное», «точно установленное»). Этим же термином именовались законодательные акты, связанные с судебными процессом, иногда — штраф в пользу князя. Мероприятия Ольги по «установлению» «уроков» сводилась к определению конкретных сумм, взимавшихся с сельских общин в дополнение к уже существовавшим «урокам» от городов. «Уставы» — княжеские акты, которыми представители власти на местах руководствовались при сборе дани и производстве суда. Преобразования Ольги способствовали росту значения государственных институтов в общественно-политической жизни Древней Руси. Была создана устойчивая система налогообложения, которая обеспечивала стабильность государственной системы. Серьезный удар был нанесен племенным институтам местных князей и вечевому самоуправлению.

В IX—X вв. летопись свидетельствует о взимании дани по белке или кунице с отдельного хозяйства — «дыма». Таким образом, на Руси была распространена обычная средневековая система обложения. Предполагают, что в конце X — начале XI в. эта система была заменена системой обложения плуга-рала, единицы вспаханной площади. Важным источником княжеских доходов с конца X в. стало взимание вир и продаж — судебных пошлин и штрафов. Местное население было обязано предоставлять вирнику и его спутникам значительный корм и денежные поступления, изначально не регламентированные. На имя князя собиралась и торговая пошлина — мыто. Кроме налогов-податей население было обязанным выполнять в пользу государства ряд повинностей. Так, к X в. относится упоминание о «повозе» как государственной повинности по поставке лошадей на нужды князя и его администрации. Другая повинность — корм — восходит к полюдью и заключалась в обеспечении княжеских мужей продовольствием. Строительство городов предполагало еще одну повинность населения — возведение городских укреплений. В повинность превратилась и прежняя почетная обязанность свободных мужчин участвовать в военных мероприятиях.

Таким образом, население Древнерусского государства оказалось охвачено наряду с данью-оброком целым рядом повинностей, что хорошо характеризует зрелую политическую структуру государства. Часть различных видов обложения населения с принятием в качестве государственной религии христианства стала отходить к духовенству, осуществлявшему религиозно-идеологическое обоснование интересов государства. Традиционно церкви выделялась десятая доля княжеских доходов (видимо, это было связано с древней практикой обеспечения языческих святилищ). Уже в XII в. духовные учреждения стремились добиться обмена своей доли в государственных доходах на земельные пожалования.

До полного торжества феодальных отношений (об этом с учетом древнерусской специфики можно говорить только с XII в.) с развитым домениальным княжеским хозяйством и частным боярским землевладением именно государство в лице киевской династии выступало в качестве верховного собственника земли и эксплуататора всего населения, обеспечивая его части привилегированное положение.

Народы и государства Восточной Европы в IX в.В IX в. огромные пространства Восточной Европы оказались заселены славянами. Немногочисленное местное балтское и финно-угорское население очень скоро было интегрировано в восточнославянское общество, постепенно утрачивая свои антропологические и культурные особенности. Но на периферии аборигенные «племена» (чудь, меря, весь, мурома, черемись, мордва, пермь, ямь (емь), либь (ливы) — финно-угры; литва, зимигола (зимегола), корсь (куршы) — балты или летто-литовские «племена», и какая-то загадачная норома) были в меньшей степени затронуты славянской экспансией и часто принимали активное участие в общественно-политической эволюции восточноевропейского региона.

Восточнее славянского расселения, в волжско-камском междуречье, соперником славян и в то же время их важным торговым партнером выступала Волжская Булгария. Это государство было осколком «Великой Булгарии» — военно-политического объединения первой половины VII в. в Приазовье, которое не смогло устоять под напором воинственных соседей, прежде всего Хазарского каганата. Часть тюрко-болгар поселилась на Средней Волге, где потеснило славянское население, хотя оно составляло значительную часть населения этого государства (Ибн Фадлан называет ее страной Сакалиба).

В IX в. в районе Северного Кавказа, Поволжья и Северного Причерноморья доминировал Хазарский каганат. Это государство возникло в первой половине VII в., и первой серьезной его удачей был разгром болгар. Но длительные войны с арабами серьезна подорвали силы каганата. В качестве государственной религии приблизительно на рубеже VIII—IX вв. хазары приняли иудаизм (археологи не находят следов иудаизма ни в одном из памятников, оставленном хазарами: видимо, эта религия стала достоянием небольшой части хазарской элиты). Внутренние и внешние затруднения в Хазарии привели к утрате во второй половине IX в. контроля над причерноморской степью. Под давлением печенегов союзники хазар венгры (угры) вынуждены были откочевать на запад.

К концу IX в. печенеги полностью овладели степью вплоть до Дуная. В культурном отношении они были гораздо ниже прежних соседей славян с юга и отличались особой свирепостью (по свидетельству Константина Багрянородного, венгры так характеризовали печенегов: «страна их велика, народ многочислен, дурное это отродье»).

Имеются косвенные свидетельства присутствия хазарских чиновников в Киеве еще в первой половине X в. (т. н. «Киевское письмо», найденный в Киеве могильник салтовского типа). Еще более яркие следы присутствия хазар обнаружены на территории северян (волынцевская культура) — остатки юртообразных жилищ на крупнейшем городище у с. Битица на р. Псел. Археологические памятники позволяют сделать вывод о том, что под контролем хазар находились ключевые пункты, дававшие им власть над лесостепью Восточной Европы. Согласно «Повести временных лет», поляне, северяне и вятичи вынуждены были платить дань хазарам «по белой веверице от дыма» еще до появления на юге варягов (по летописной хронологии — в 859 г.). Затем (события 885 г.) и радимичи платили дань хазарам («по щьлягу»). Ликвидация зависимости восточнославянских племен от хазар связана с деятельностью князя Олега в конце IX в. В это время внимание хазар было отвлечено борьбой с Дербентом, а также произошедшими переменами в Степи.

Южные и западные соседи восточных славян в IX в.Среди данников хазар не названы самые южные «племена» — уличи и тиверцы. Нет сведений и о подчинении их западными соседями — венграми. Эти славянские «племена» были настолько сильными, что их не смог покорить и киевский князь Олег. Но противостоять «свирепым» печенегам уличи и тиверцы не смогли. Обеспечив свое полное господство в степях Северного Причерноморья, печенеги начали беспокоить Византию. В 896 г. в союзе с болгарами они нанесли поражение византийцам и еще более расширили свои владения.

В Дунайской Болгарии (т. н. Первом Болгарском царстве) только к концу IX в. завершился процесс слияния протоболгарской и славянской аристократии и были ликвидированы остатки самостоятельности Славиний, вошедших в состав государства. В первой половине IX в. большинство населения исповедывало христианство: в 865 г. этой религии был придан статус государственной. Болгария претендовала на гегемонию на Балканах, что привело к затяжной войне с Византийской империей, и временный успех в ней позволил царю Симеону в 925 г. провозгласить себя «василевсом» — «цесарем и самодержцем всех болгар и ромеев».

«Василевсом ромеев» называл себя правитель Византийской империи. Столица этого государства — Константинополь — была построена императором Константином I в IV в. на месте древнегреческой колонии Византий. В IX в. Византия оставалась верна своей политике замирения и подчинения «варваров» посредством миссионерской деятельности. Но в новокрещенных землях сказывалась негибкость политики греков, которые вместе с христианством насаждали свое политическое господство.

Расцвет и падение Великоморавской державы пришлись на IX в. Моравским князьям удавалось объединять своей властью значительную территорию и противостоять германскому натиску. Но государственная структура Великой Моравии оставалась непрочной — в отдельных землях (чешских, вислянских, лужицких) сохранялись местные династии. Под ударами венгров к 906 г. Великоморавская держава распалась. В ее истории можно найти аналогии в эволюции политической структуры позднейшего Древнерусского государства. Еще большее сходство обнаруживаются с развитием Древнепольского государства. О государстве в висло-одерском междуречье можно говорить только со второй половины X в. В VI—IX вв. на территории современной Польши формировались ряд политических объединений, а политическим центром стал с середины IX до середины X в. племенной союз полян.

Русь и кочевники Северного Причерноморья в X—XI вв.Вплоть до конца IX в. степи Северного Причерноморья занимали союзники Хазарского каганата венгры — летописные «угры». По своему происхождению венгры относились к финно-угорским народам, первоначально они кочевали между Волгой и Южным Уралом. В середине IX в. венгры ощутили давление со стороны кочевников тюркского происхождения — печенегов. Под их ударами одна часть венгров ушла в Персию, другая на запад. «Повесть временных лет» отметила под 898 г. переход венгров мимо Киева, после чего те «почаша воевати» «волохи и словени». В начале X в. венгры поселились на территории Паннонии у оз. Балатон, гдеразгромили Великоморавскую державу и, подчинив часть проживавших там славян, основали свое государство.

На долгое время соседями Руси с юга сделались кочевники-печенеги. Первоначально это был пестрый конгломерат тюркоязычных, угорских и сарматских кочевых племен. Разросшаяся кочевая орда печенегов нуждалась в расширении пастбищ и в итоге установила свое полное господство в степях Северного Причерноморья. Влиятельный в этом регионе Хазарский каганат вынужден был уступить свои позиции. Кроме венгров печенеги оттеснили также славянские племена уличей и тиверцев. С Русью у новых хозяев Степи установились крайне враждебные отношения. Однако предполагают, что печенеги могли участвовать в качестве союзника Святослава Игоревича в разгроме Хазарии, в качестве наемников киевских князей выступали эти кочевники и позднее.

Печенежские набеги сделались постоянным фактором древнерусской истории, без учета которого нельзя создать полной картины внешне- и внутриполитической истории Руси. О том, что печенеги представляли серьезную силу, неоднократно писали византийские авторы. Так, у Феофилакт Болгарский сообщал о печенегах: «Их набег — удар молнии». Печенежский натиск заставил правителей Древнерусского государства принять адекватные меры: при Владимире Святославиче на южной и юго-восточной границе была создана оборонительная система, опиравшаяся на хорошо укрепленные города. Обновлялись и усиливались древние валы, насыпанные еще в скифо-сарматское или антское время. Активное участие принимали печенеги в междоусобице после смерти Владимира. Однако Ярослав Мудрый в 1036 г. нанес им решающее поражение в битве около Киева.

Приблизительно в это же время в Причерноморье двигались с востока новые орды кочевников. Сначала это были торки (узы), побежденные сыновьями Ярослава Мудрого, а затем сильный союз кочевых племен — половцы. Печенегам жизненно важно было найти новые территории расселения. Падение Первого Болгарского царства открыло им путь за Дунай, но здесь они столкнулись с мощью Византийской империи. Печенеги были разгромлены, часть их составила пограничную стражу империи. Некоторые печенеги нашли пристанище и на Руси, войдя в состав т. н. черных клобуков, расселившихся в бассейне реки Рось. Киевские князья использовали их в качестве вспомогательной военной силы.

В 20—30-е гг. XI в. донецкие, нижнедонские и приазовские степи уже были захвачены половцами, подчинившими также земледельцев-аланов в верховьях Северского Донца. В середине XI в. половцы вошли в прямое соприкосновение с Русью. Первое столкновение с половцами произошло сразу после смерти Ярослава Мудрого: под 1055 г. летописец записал, что «в семъ же лете приходи Болушь с половьци». Объективно древнерусские князья способствовали усилению половцев, подрывая силы торков. Куманы-половцы становились хозяевами причерноморских степей. В 1065 г. торки перешли за Дунай и опустошили Болгарию, Македонию, часть Фракии, после чего стали союзниками Византии и сошли с исторической арены.

В 1061 г. половцы пришли на Русь с войной, чтобы с этого времени вплоть до 30-х гг. XIII в. не сходить со страниц летописей. «Придоша половци первое на Русьскую землю воевать» — заметил летописец.

Киевская Русь при преемниках Ярослава Мудрого.Перед смертью (1054) Ярослав Мудрый завещал во всем слушаться старшего брата, вести согласованную политику. В то же время страна была разделена на уделы. Стольный Киев и Новгород получил старший сын Изяслав, Святославу достался Чернигов, Всеволоду — Переяславль, а младшие Игорь и Вячеслав получили соответственно Владимир Волынский и Смоленск (они вскоре умерли и их владения были разделены между старшими братьями). Первое время братья-Ярославичи старались действовать согласно завещанию отца. Этот период принято называть триумвиратом Ярославичей. Но постепенно интересы братьев стали расходиться.

В середине XI в. на южных границах Руси появился новый враг — половцы, и с 1061 г. их набеги стали постоянным фактором древнерусской истории. В 1068 г. Ярославичи были разбиты половцами и ими был учинен грабеж Руси. Киевляне потребовали от князя Изяслава дать им оружие и принять меры для отпора степняков. Отказ князя вызвал восстание горожан, которые провозгласили князем Всеслава Брячиславича — полоцкого князя, который ранее был взят Ярославичами в плен после битвы на реке Немиге в 1067 г. и находился в заточении. Неизвестно, насколько помог Всеслав отразить половцев, но вернувшийся в следующем году с польской помощью Изяслав вынудил его бежать в свою «отчину». Степняков удалось отогнать Святославу, но вскоре между братьями вспыхнула усобица. В 1073 г. Святослав и Всеволод изгнали Изяслава из Киева. Он смог вернуться на престол в 1077 г., когда умер Святослав, владевший княжением. Всеволод занял второй по важности город Киевской Руси — Чернигов, но встретил сопротивление со стороны племянника Олега Святославича. Тот был сыном черниговского князя и считал Чернигов своей «отчиной», поскольку тот достался его отцу по завещанию деда, Ярослава Мудрого. В битве с Олегом (в летописной традиции — «Гориславичем»), который взял себе в союзники половцев, погиб в битве на Нежатиной ниве (1078) киевский князь Изяслав Киевский. Киев занял оставшийся старшим в княжеском роде Всеслав, а Чернигов — его сын Владимир Мономах (его матерью была дочь византийского императора Константина Мономаха).

В 1093 г. умер последний Ярославич — Всеволод. Оставшийся без поддержки отца Владимир Мономах вынужден был в 1094 г. уступить Чернигов вновь пришедшему с половцами Олегу Святославичу. Обосновавшись в Переяславле-Русском, пограничном со степью городе, Владимир Мономах активизировал походы на половцев, привлекая великого князя киевского Святополка Изяславича (1093—1113) и других представителей разросшейся княжеской семьи. Этим он приобрел чрезвычайную популярность в древнерусском обществе и в 1113 г. занял киевский престол в обход принципа старшинства.

После смерти Ярослава Мудрого на Руси установился особый принцип наследования образовавшихся волостей-княжеств. В историографии его принято называть либо «лествичным», либо очередным. Согласно этому принципу, право на Киев, который продолжал считаться столицей Руси (со временем все более формально), имел старейший в семье Рюриковичей князь. Престол переходил от старшего брата к младшему, а далее к старшему племяннику (старшему сыну старшего брата). При этом первое время происходила и передвижка князей с одной волости в другую, более престижную. Наметилась иерархия не только князей, но и волостей (Киевское, Черниговское, Переяславское, Смоленское и иные княжества). Но очень скоро передвижка князей по волостям согласно лествичному принципу стала нарушаться в связи с сопротивлением обделенных князей, требовавших наследования по отчинному принципу. Возникшее противоречие требовало разрешения. В 1097 г. собравшиеся на съезд в Любиче князья постановили: «кождо да держит отчину свою». Отныне наследование в отдельных княжествах происходило внутри сформировавшихся династий — Ольговичей, Мономашичей, Давыдовичей и т. д. В то же время по отношению к Киеву продолжал действовать принцип старшинства (он сохранялся до XV в.). В подобной схеме наследования на практике было много нарушений: призвание киевлянами на княжение Мономаха один из многочисленных тому примеров.

В период правлений в Киеве Владимира Мономаха (1113—1125) и его сына Мстислава Великого (1125—1132) еще можно говорить об относительном единстве древнерусских земель. После смерти Мстислава Владимировича в полной мере стал проявляться процесс феодальной децентрализации земель. Киевская Русь постепенно раздробилась на множество независимых княжеств-земель, которые проводили самостоятельную внешнюю и внутреннюю политику. Тем не менее, оставался ряд факторов, объединявших земли Руси: формально старейший город Руси Киев по-прежнему должен был занимать старший в княжеской семье; сохранялась единая церковная организация; на всей территории Руси примерно одинаковым был социально-экономический уровень развития; повсеместно действовали нормы Русской Правды; схожими оставались этнические и культурные, исторически сформировавшиеся корни, которые, вопреки политическим реалиям, поддерживали единство Руси: в их ряду важнейшими можно считать единство языка, психологии, хозяйственных навыков, стереотипов поведения и др.

Период политической (феодальной) раздробленности, начало которого различные историки относят либо к 1054 г. (смерть Ярослава Мудрого), либо к 1097 г. (княжеский съезд в Любиче), либо к 1132 г. (смерть Мстислава Великого), отнюдь не означал упадок в развитии Руси. Наоборот, политическая децентрализация способствовала культурному подъему и хозяйственному освоению земель. Однако в военном отношении Русь ослабела, что повлекло радикальные политические изменения.