Николай Николаевич Неплюев и история Крестовоздвиженского трудового братства

Продолжаем цикл исторических лекций.

Я как бы сделаю прыжок в конец XIX-го века и в Россию. Дело в том, что мне показалось, что очень важным и актуальным будет рассказать вам о Крестовоздвиженском Трудовом братстве, которое было организовано на Украине в Черниговской губернии Николаем Николаевичем Неплюевым. Это одна из удивительных страниц нашей отечественной и церковной истории, которую, к сожалению, недостаточно знают. На память приходят аналогии с утопиями, с которыми мы познакомились. Но лучше всего этот феномен Крестовоздвиженского трудового братства сравнивать с Иерусалимской первохристианской общиной, о которой мы тоже говорили.

Братство синтезировало в себе три, казалось бы, несовместимых между собой аспекта. Во-первых – строгая православная вера: храмовое богослужение, посты, и всё-всё, что связано с традиционным православием. Второе – христианский коммунизм. Социальный строй братства основан на полном равенстве и общей собственности. И, в-третьих, высочайший технический и, можно сказать, научный уровень. Братство вело обширное хозяйство, которое было на уровне высших технических образцов того времени.

Но сначала я должен рассказать о создателе братства – Николае Николаевиче Неплюеве. Россия, вообще, щедра на таланты. И Неплюев – один из таких удивительных феноменов русской земли. Он родился в 1851-м году в очень аристократической и высокопоставленной семье Неплюевых. Его предки: был такой Иван Иванович Неплюев, служить начинал чуть ли не при Петре Первом, а при Екатерине Второй был членом Государственного Совета и конференц-министром. Основатель города Оренбург. Отец Николая Николаевича Неплюева – Николай Иванович Неплюев – был очень богатым помещиком. Поместья его были в разных частях России, но самые большие поместья были в Черниговской губернии. И там он был предводителем губернского дворянства. Сын – Николай Николаевич – рос мальчиком очень чутким, очень восприимчивым, искренне верующим во Христа, и очень-очень любвеобильным. Сам Николай Николаевич рассказывал, что в детстве он видел ангелов. Буквально видел: они к нему приходили, разговаривали с ним. И однажды, когда он был уже отроком, они пришли к нему и сказали: «Ты уже большой, мы больше к тебе не придём».

Мальчик рос, его стали учить Катехизису – основам православной веры. И на беду учитель оказался столь неудачным: столь формально преподавал предмет, что юноша от этих уроков, наоборот, потерял веру. Он поступил на юридический факультет Санкт-Петербургского университета, кончил его, получил место дипломата в Мюнхене. Там пребывал и вёл, как он писал, «достаточно рассеянную жизнь».

Но однажды случилось удивительное. Ему приснился сон, что он находится где-то в глубинке России, в деревне, вокруг бедные крестьянские детишки. И такая удивительная благодать вокруг, и ему очень хочется ими заниматься. И какой-то голос говорит: «Уезжай». Этот сон повторился три раза и произвёл на 27-летнего молодого человека совершенно неизгладимое, потрясающее впечатление. В Неплюеве произошёл переворот: он бросил свою дипломатическую карьеру, уехал в Россию и стал на год вольным слушателем Петровской Сельскохозяйственной академии. В это время он снова обрёл веру, активно изучал Евангелие и, вообще, христианство.

И после этого он уезжает в городок Воздвиженск, в имение своего отца. И рядом, в местечке Ямполь, организует школу для крестьянских сирот. Сначала в этой школе было только 10 человек. И были большие трудности. Потому что и отец был против этих занятий сына, и все вокруг удивлялись: надо же, молодой парень, а так чудит, ерундой занимается. Но Неплюев с огромным упорством каждый день уезжал в Ямполь и там с утра до вечера занимался детьми.

Через три или четыре года (это было уже в 1885-м году) Неплюеву удаётся организовать Низшую сельскохозяйственную школу для крестьянских детей: отец разрешил ему в Воздвиженске это сделать. Школа получила государственную дотацию и активно развивалась. Школа была исключительно для мальчиков – пятилетка-интернат – в котором кроме общеобразовательных предметов и предметов сельскохозяйственных ещё преподавался Закон Божий, литургика, история Церкви и прочие такого рода предметы. После была организована аналогичная школа и для девочек – уже четырёхлетка.

Об этих неплюевских школах стоит рассказать подробнее. В каждой из школ училось примерно 100 ребят. Каждый год принималось 20 новых учеников с 12-ти лет. Причём был жёсткий конкурс. Конкурс 5-7 человек на место: окрестные крестьяне быстро прослышали, что там даётся великолепное, очень основательное образование, и стали посылать туда своих детей. Приходили дети на экзамены буквально со всех концов Украины, за несколько сот километров. Дотации государства были небольшие, и в основном школу спонсировал сам Неплюев из своих средств и тех средств, которые он как-то выпрашивал у своего отца.

Вообще надо сказать, что сам Неплюев – человек удивительно талантливый, человек пламенной веры во Христа, замечательный писатель. Его изданное при его жизни собрание сочинений насчитывает пять томов, и ещё около двухсот статей. Он - великолепный организатор, человек большой культуры. Музыкант – он профессионально играл на фортепиано, композитор – у него, оказывается, есть цикл песен на стихи Алексея Степановича Хомякова – нашего знаменитого русского философа и поэта. Но главным талантом Неплюева была любовь. Его даже называли «апостол братской любви». Он даже писал в своих работах, что любовь для него – альфа и омега. Без любви он жить не мог. И основное, что хотел воспитать Неплюев в своих учениках – это любовь, это чувство любви. Воспитать с помощью христианской веры. Как писал Неплюев, «основная цель воспитания – воспитать сознательных христиан, верующих не формально, не обрядово, а действительно всей душой верующих в Бога живого, и действительно признающих, что главная ценность для христианина – это братская любовь».

Как он этого добивался? Мерами, которые далеки от классической педагогики. Сначала там были введены наказания. Но Неплюев быстро от них отказался. И вместо этого ввёл, казалось бы, совершенно антипедагогическую меру: каждую неделю проводились общие собрания всех педагогов и всех учителей вместе, на которых каждая сопля, каждый ученик мог высказать всё, что он думает о педагогическом процессе, о педагогах и о своих однокашниках. Вторая, казалось бы, антипедагогическая мера – совместное выполнение домашних заданий, коллективное. Удивительно: она привела к результатам. Успеваемость в школах от этого существенным образом повысилась. Наиболее продвинутые ребята в старших классах организовали так называемый старший братский кружок и решили брать шефство над ребятами не особенно благополучными из младших классов. Причём там была введена такая подлинная демократия: эти младшие ребята сами выбирали себе старших шефов. То есть тех ребят, которые им наиболее по душе. А старшие писали на младших ежегодные характеристики. Мне довелось несколько таких характеристик прочитать. Знаете, это удивительно здорово написано – настолько это психологически глубокие документы. А написаны пятнадцатилетними ребятами.

После образовался младший братский кружок. Здесь напрашиваются аналогии с пионерами и комсомольцами в наших советских школах. И, в общем-то, такие аналогии дальше по мере нашего повествования будут так или иначе проступать.

Первый выпуск из школы состоял всего из шести человек. Причём трое из них настолько сжились с тем братским ритмом жизни, который образовался в школе, что не захотели с ним расставаться. Трое выпускников ушли в мир, а трое попросили Неплюева дать им небольшой участок земли и образовали на нём братство, которое уже послужило прообразом Крестовоздвиженского братства. Они там начали строить дом (это был так называемый Рождественский хутор), стали обрабатывать поле, сеять сельскохозяйственные культуры. И одновременно они умудрялись работать педагогами в неплюевских школах.

Кстати, сначала педагогами в школах были люди со стороны. И была масса проблем, потому что педагоги не понимали, чего хочет Неплюев. Возникали проблемы, неурядицы, скандалы. И Неплюев их с трудом решал. Но после того, как Неплюев добился, что преподавать в его школах будут выпускники его школ, дело пошло на лад.

После подоспел следующий выпуск школы. Уже больше ребят подключилось к этому вновь образованному братству. И так с каждым выпуском братство всё расширялось и расширялось.

Неплюев написал Устав братства. И с огромными трудами этот Устав он утвердил. Утверждение Устава заняло несколько лет. Но зато он был утверждён аж у самого Государя императора Александра III. Причём Неплюеву в разных инстанциях ставились большие препоны при утверждении этого Устава: как в Епархии Черниговской, так и при дворе. И дело кончилось бы ничем, но помогла мать Неплюева, урождённая баронесса Шлиппенбах, бывшая фрейлина императрицы. Кстати, фамилия Шлиппенбах вам должна быть знакома по «Полтаве» Пушкина:

Уходит Розен сквозь теснины,

Сдаётся пылкий Шлиппенбах

Оказывается, мать Неплюева была прямой внучкой вот этого шведского маршала Шлиппенбаха, который был взят в плен, обрусел и остался на Руси.

И матушка Неплюева – она уже была старушкой – надела старое платье, поехала ко двору, и добилась аудиенции у императрицы. Поговорила – и дело было сделано.

Это оказалось очень важным. Дело в том, что Неплюев не зря кончил юридический факультет Университета. И вообще он был человеком удивительного ума. Он отлично понимал, что бумажка – вещь очень важная. И если она утверждена на высоком уровне – это очень сильная защита от недругов, которые, как он и предвидел, у братства скоро появились.

Очень интересно (это, правда, не в Уставе, а в другом документе записано), как Неплюев формулировал главную цель братства: «Главная цель братства – осуществить христианство в несравненно большей степени, чем оно осуществляется в окружающей жизни. Основать отношения и труд на единой христианской основе братолюбия». И единственную форму такого рода братства Неплюев видит в трудовой общине. Он писал: «Мне нечего было придумывать форму жизни, наиболее соответствующую вере и пониманию жизни верующего христианина. Святые апостолы научили нас тому примером братских общин – этой единственной форме социального строя, вполне соответствующей братской любви».

Устав братства предусматривал три разряда братьев. Это, во-первых, полноправные братья. Они участвуют в выборах и установлении самого уклада Братства. Во-вторых – приёмные братья. Они на равных с полноправным участвуют в доходах братства, но не участвуют ни в выборах, ни в установлении уклада жизни братства. Полноправные братья составляют так называемую Думу братства. Из полноправных братьев пожизненно выбирается блюститель братства. Коим пожизненно был выбран сам Николай Николаевич Неплюев. Помимо Думы братства избирался ещё хозяйственный совет, который мог состоять из любых братчиков: полноправных, приёмных, и даже не из братчиков, а людей со стороны, но хорошо понимающих в хозяйственных проблемах. Был ещё один вид братчиков – это «братья-соревнователи», которые живут не в братстве, а на стороне, но так или иначе, идейно или материально помогают братству. После жизнь заставила образовать и четвёртый разряд братчиков. Это приёмные члены, которые перед приёмом в братство проходили испытательный срок один год.

Кроме Думы было ещё общее собрание братства: всех братчиков, и полноправных, и приёмных. Однако решения общего собрания имели для Думы только рекомендательный характер. Все дела решала Дума. Решала по-разному: либо простым большинством голосов, либо квалифицированным большинством. Интересно, что Дума была малочисленна. Думу составляло 8 человек тогда, когда состав братства уже далеко перевалил за сотню. Причём четверо из них относились к семье Неплюевых. Оказывается, Неплюев, после того, как его отец умер, стал наследником всех неплюевских имений, стал очень богатым человеком. И, став полным хозяином Воздвиженского, он как следует развернулся: он пригласил туда своих младших сестёр – Марию и Ольгу – которые стали играть в братстве очень важную роль. И пригласил туда свою мать, вот эту самую баронессу Шлиппенбах. И все они были в Думе. Ну, а основной состав Думы составляли наиболее преданные, верующие, старые и закалённые члены братства. После в братство стали принимать и девушек, выпускниц уже женской сельскохозяйственной школы.

Братство разрасталось. В братстве образовались первые молодые семьи из братчиков. Очень интересно было организовано распределение доходов братства, так сказать, некий такой решающий и очень важный пункт. Я просто зачитаю выдержку из устава братства. «Чистый доход братства распределяется так: двадцать процентов отчисляется ежегодно в основной и запасный капитал: по десять процентов каждый. Остаток чистого дохода разделяется поровну между всеми полноправными и приемными братьями, но не выдается им на руки, а записывается на их личные счета. Все суммы, записанные на личные счета, до выхода члена братства (добровольного или принудительного), не поступают в его бесконтрольное распоряжение, а могут быть ими расходуемы только с согласия простого большинства наличных членов думы. Примечание: при выходе из братства выходящий получает в полную собственность все причитающуюся на его долю сумму, за вычетом денег, взятых им с согласия думы, во время пребывания в братстве». Очень любопытно.

Значит, все братчики работают. Работают либо учителями в неплюевских школах, работают либо на полях, работают либо на организованной животноводческой ферме, либо работают в мастерских, которые были сначала в собственности Неплюева, а после перешли в собственность братства, работают на заводах, которые были неплюевскими, а в один прекрасный момент стали братскими. И так далее.

Но, все получают поровну, причем на руки выдается меньшая часть вот этой самой прибыли, которую получают братчики, а большая часть записывается им на счета в банке. А меньшая часть какая? В год сначала было около пятидесяти рублей. После где-то ста-ста пятидесяти рублей на личные расходы.

Дело в том, что все братчики жили за счет братства, жили в братских домах. Были организованы общие братские трапезы, но не только для них самих, но и для их детей, которые стали рождаться у братчиков. Дети обучались в братских школах, была выстроена больница, в которой братчиков бесплатно лечили. И так и далее. Даже похороны производилась на братском кладбище за счет братства. Кстати, на этом кладбище был похоронен, в конце концов, и сам Николай Николаевич Неплюев. Я был на этой могиле.

Еще следует сказать о религиозной жизни братства. Был построен храм – вот этот самый Крестовоздвиженский храм, в честь которого и было названо все Братство. Храм был очень красивый но не очень большой. И после, когда братство разрослось до пятисот человек, встал вопрос о строительстве большого каменного храма. В храме пел братский хор, на службах прислуживали сами братчики. Были организованы молитвенные кружки, в которых более церковные и молитвенно продвинутые собирались и читали молитвы. Соблюдались все православные посты. Братчики причащались достаточно часто – во всяком случае, раз в месяц.

И, что самое интересное, в этом Крестовоздвиженском храме служил братский священник. Дело в том, что в Уставе братства был записан особый пункт, что братство, Дума братства имеет право избирать себе священника из числа духовенства. Надо сказать, этот пункт совершенно уникальный и единственный в своем роде: нигде в России так не было, чтобы приход сам себе назначал и избирал священника. Это, в общем-то, не нравилось епархии, не нравилось черниговскому архиепископу, но он поделать с этим ничего не мог. Устав был утвержден аж у самого царя. Кстати, после утверждения Устава Александр III вскоре умер, а Николай IIнеобычайно почитал своего отца и все то, что было отцом сделано. Поэтому он уже его решения никогда не изменял. И поэтому, так сказать, дезавуировать этот Устав уже не было никакой возможности. Об уставе знал и Синод, так как после утверждения государем устав поступил в Синод, затем спустили Устав в епархию, ну и так далее.

Таким образом, священник назначался братством по согласованию с черниговским епископом. Между прочим, сначала первый епископ Всеволод Соколов очень хорошо относился к братству, к идее братства. Он несколько раз приезжал туда, общался с братчиками. Но на беду он умер. А следующий епископ, тоже Соколов, но Антоний, однажды за все 15 лет, приехал в братство, посмотрел, ничего не сказал, уехал и больше там никогда не появлялся. Но тем не менее, он утверждал того священника, которого избрало братство. О священниках я еще расскажу. На самом деле оказалось, что священник братства – это большая и тяжелая проблема.

Но пока о хорошем. Братство быстро развивалось, развивалось и его хозяйство. О братстве быстро прослышали в России. Вот такая удивительная община коммунистическая, и хозяйство у них замечательное. Стали приезжать люди, народ валом повалил туда. Люди разные: и православные, и не очень православные. Но, как вы знаете, люди очень любят учить других как надо жить. И вот приезжие стали активно учить Неплюева, подсказывать ему: вот это плохо, вот это он делает не так, вот это неудачно, а это вообще совершенно неправославно, и так далее. И быстро у братства появились люди, которые братством восхищались – помощники братства, а также и недруги братства. Причем, оказалось, что недругов значительно больше. И ранг этих недругов оказался повыше, чем благодетелей. Братство очень не понравилось первоприсутствующему в Синоде митрополиту Антонию Вадковскому. Он писал, что это, в общем, совершенно не в православном духе, но из-за Устава братства ликвидировать его своей властью не мог. Братства крайне не любил, казалось бы, всесильный Победоносцев. Он верил всем негативным нелепым слухам о братстве, которые стали появляться и быстро разрастаться. Всячески вставлял палки в колеса, мешал, препятствовал, но разрушить братство был не в силах.

Один из писателей Панкратов передает очень любопытный разговор между Неплюевым и Победоносцевым. Я зачитаю: Победоносцев говорит: «что за охота Вам заниматься не свои делом? Если хотите послужить Богу, выстройте монастырь, примите монашество, и мы скоро сделаем Вас епископом». Это была для Победоносцева обычная практика. Он очень любил делать епископами таких матерых вдовых священников. Быстро проводил их через все эти монашеские степени. Неплюев отвечает: «Но моя цель – просвещение народа». Победоносцев говорит: «Оставьте народ, ему не нужно просвещение, а государству народное просвещение даже вредно, ибо может колебать его устои».

В общем, это не Неплюев писал, поэтому стопроцентной уверенности в содержании этого разговора у меня нет. Но в общем-то характерно, как к делу Неплюева относилось консервативное крыло нашей русской Церкви. А это крыло, естественно, было в Церкви доминирующим. Про неплюевское братство говорили, что оно совершенно не в православной традиции, что это новшество, что это, в общем-то, типично протестантское учреждение. Хотя Неплюев строго следил за тем, чтобы все было православным. Когда нужно было, благословлялся у епископа, и в этом смысле вел себя совершенно корректно.

Но недоброжелатели были и в обществе. Например, такой известный русский публицист – Михаил Осипович Меньшиков. Очень известный наш публицист. Такой писака: каждый день писал по фельетону в течение многих лет. Он однажды побывал в братстве, правда, будучи еще толстовцем. Три дня он находился в братстве, уехал. и стал публиковать разгромные статьи в газете «Неделя», где он сотрудничал. Он говорил, что да, в братстве, казалось бы, присутствует дух любви, но все деланое, все какое-то слащавое, неестественное, что в этом братстве как бы нету ничего настоящего, подлинного.

В братстве была введена повседневная и праздничная форма – белые рубашки, очень красивые. Братчики, в общем, достаточно хорошо одевались: все носили кожаные сапоги, что в то время было, в общем-то, удивительным. Вы должны представлять себе, что состав братства – это простые украинские крестьяне, которые прошли братские школы. И фамилии братчиков - Фурсей, Чвертка, Федоренко, Набоко, Кобец – в общем такие, что ли, хохлацкие фамилии. Все они из простых семей. Когда-то получили в школах хорошее образование, очень серьезное. Хотя школы назывались низшими сельскохозяйственными, но именно сельскохозяйственное образование там давалось на очень высоком уровне, мне даже кажется, что чуть ли не уровне сельскохозяйственных институтов. Братчики становились людьми весьма культурными: они читали газеты, интересовались общественной жизнью, постоянно общались друг с другом. Но вот с точки зрения Меньшикова все это, оказывается, никуда не годилось.

Теперь я возвращаюсь к священникам. Один из первых трех основателей братства – Илья Кобец был очень верующим и благочестивым человеком. И он хотел идти по священнической линии. Неплюев этому благоприятствовал, думал, что человек окончит семинарию и станет священником братства. Но Кобец неожиданно умирает, и священников пришлось брать со стороны. Сначала Неплюев приглашал в качестве таковых молодых людей: священников, только что окончивших Киевскую или Санкт-Петербургскую академии. В общем-то, это было их первым местом служения. Обычно такой молодой священник восхищался самой идеей братства, быстро соглашался и приезжал в Воздвиженск. Но оказывалось, что прослужив год или полтора, отношения между Неплюевым и священником становились очень холодными. И по взаимному согласию этот священник находил себе другое место службы, и появлялся новый священник.

Так у братства переменилось пять или шесть священников. Причем, среди них, оказывается, были люди очень неординарные. Одним из священников был и отец Сергий Четвериков. Может быть, вы знаете такое имя. После он иммигрировал и стал известным протоиереем, духовником РХД в эмиграции. Он разругался с Неплюевым и написал разгромную статью насчет братства и насчет положения священника в братстве. Он посчитал, что положение священника в братстве – как бы незаслуживающее высоты священного сана, что священником в братстве пренебрегают, что он становится требоисполнителем, что вот он совершает литургию, преподает святые дары, исповедует братчиков, но не становится духовным лидером братства.

Действительно, подлинным лидером – и духовным и организационным в братстве всегда был Николай Николаевич Неплюев, который постоянно жил в братстве и отдавал этому делу все свое время и все свои силы. Вот именно на этой почве между священниками братства и братством во главе с Неплюевым возникал конфликт. Ведь священники всегда хотят быть лидерами. А здесь им предлагался немного другой статус. Это далеко не все выдерживали и уходили. Такой же конфликт был и с другим священником, Романом Медведем, человеком, который ныне даже канонизирован как исповедник нашей Церкви.

И только тогда, когда священником стал человек, академии не кончавший, а окончивший только семинарию – отец Александр Секундов – вот он нашел правильный модус поведения в братстве и закрепился там. Стал постоянным священником братства. В конце концов, он обрел и авторитет, и известность, и даже стал делегатом от священства черниговской епархии на Поместном соборе 1917 года.

 

Братчики были организованы в так называемые семьи. Семья – это фактически такая производственная бригада, в которой жили и холостые братчики, и настоящие семьи со своими детьми. Каждая семья занимала огромный дом, который специально для нее был выстроен. В этом доме для семьи из пятидесяти-шестидесяти человек организовывались своя трапезная, свой детский сад, было свое локальное самоуправление. Эти семьи назывались по именам святых. Например: семья Николая Чудотворца – в ней жили учителя неплюевских школ.

Но оказалось, что самый страшный враг находится не снаружи, а внутри братства. Оказалось, что среди вот этой самой семьи учителей – людей развитых, считавших себя интеллигенцией братства,– появились люди, которых стали не устраивать братские порядки. Они стали мутить воду, говорить, что в братстве слишком много молитв, что какой-то средневековый колорит у братства, что семья Неплюевых занимает в братстве слишком большое положение, и поэтому братство является как бы карманным у Неплюева, который является и хозяином, и благотворителем. А главное, плохо то, что все в братстве распределяется поровну, что совершенно несправедливо: в миру педагоги получают гораздо больше, чем прачки, а у нас все совершенно одинаково. Это несправедливо, надо каждую семью в хозяйственном смысле изолировать, пусть она имеет свой счет, получает свои доходы.

Неплюев предложил таким людям письменно изложить свое мнение и зачитать его на собрании братства. Это было проделано, и, в общем-то, заявления сохранились. Они произвели и на самого Неплюева, и на всех братчиков ужасно удручающее впечатление: точнее, на Неплюева удручающее, а на всех братчиков – соблазнительное. Особых возражений не последовало, и тогда Неплюев решил, что пусть соберутся все недовольные семьи и проведут отдельное собрание без братской Думы, без Неплюева. И пусть там они договорятся, как следует поступить и сделают ясные предложения. Такие собрания были проведены, причем в течение нескольких дней. Неплюев пишет, что для него это были дни кошмара. Он, в общем, передумал очень много и уже хотел все бросить, потому что он видел, что, оказывается, люди не поняли самую главную идею братства. Причем эти диссиденты организовали прямо целую оранжевую революцию. В братстве были люди, которые до этого братство необычайно хвалили. Один из них был поэтом, который писал восторженные оды про братство и издал за счет Братства две книги. Другой из них был личным секретарем Неплюева.

После того как Неплюев прочитал предложения того многодневного собрания, он все-таки решился переломить ситуацию, и на следующем общем собрании он выступил. До этого он молчал. Он думал, что братство само эту заразу переборет. Но не тут-то было, пришлось ему произнести пламенную речь, которая изменила ситуацию. И в конце концов большинство братьев стало на его сторону, а эти диссиденты ушли из братства, примерно пять-шесть человек. После некоторые просились обратно, но Дума их уже приняла как приемных и дала им год испытательного срока, от которого они тут же отказались.

Как это все расценивать? Неплюев содавал общество любви, он выстраивал с помощью школ, с помощью братства самое настоящее общество любви, состоящее из христиан, объединенных братской любовью. А тут он увидел, что да, в этом братстве имеются люди, для которых собственное Я, собственный эгоизм гораздо важнее. Остальные еще не укреплены в любви настолько, что могут этому наглому эгоизму противостоять. Для него это был большой удар. Но после того, как диссиденты ушли, дело пошло на лад. И постепенно духовная жизнь братства стала выправляться, и более ничего подобного в братстве не было.

Теперь расскажу про братское хозяйство. В конце концов, Неплюев передал братству большую часть своего состояния, земли, мастерские, заводы. И в результате этого братство получило мощный капитал, который оценивался в два миллиона тогдашних рублей. И благодаря этому братство смогло развивать свое хозяйство, причем с прибылью. После этого братство каждый год, причем, по нарастающей, получало ощутимую прибыль. Хозяйство, как я уже говорил, велось по всем современным канонам земледелия. Десятилетний севооборот, который был разработан киевским профессором Слёзкиным, который неуклонно соблюдался. А потому урожайность на братских полях была в три-четыре раза выше, чем на полях окрестных крестьян. Урожай пшеницы – восемнадцать центнеров с гектара. Такой урожай на тех же полях был достигнут только в советское время, и только в 1972 году. Животноводческая ферма – сплошь из зарубежных, английских пород, свиноводческая ферма, ферма крупного рогатого скота, сто голов лошадей – иногда больше, иногда меньше, птицеферма, заводы. Кирпичный завод изготовлял великолепные кирпичи с клеймом братства. Когда я был в Воздвиженске, я эти кирпичи видел. Довольно мощный механический завод (правда, не в Воздвиженске, а недалеко в поселке): сто человек рабочих, изготовлявших сельхозтехнику и оборудование. Спиртовой завод, который перерабатывал продукты сельского хозяйства, которые в братстве выращивались: картофель и другие плоды. За счет этого спиртового завода было много нареканий. И до сих пор недруги говорят, что Неплюев спаивал местное население. Было лесное хозяйство и, соответственно, мебельная фабрика, которая, оказывается, приносила наибольший доход братству. После, уже в советское время появилась электростанция. И братчики организовали во всех основных своих точках электрическое освещение. После появился телефон, связывающий все основные хозяйственные точки. После появились трактора, не говоря уже о всевозможной современнейшей хозяйственной технике, которая всегда выписывалась из-за рубежа – новейшие образцы американской техники.

Продукция братства была очень высокого качества. Она экспонировалась на всевозможных выставках и получала медали, и очень хорошо шла на рынке. И именно от этой продукции братство и получало прибыль. Кстати, на братских предприятиях работали и наемные рабочие, причем довольно много. И для них было построено даже общежитие. Эти наемные рабочие не были членами братства и получали приличную зарплату. Братство пережило первую русскую революцию. Окрестные крестьяне, между прочим, братство очень не любили, и про Неплюева они говорили, что странный он человек, очень странный: так, в общем-то, не видно, но, наверняка, от этого братства какую-то выгоду он имеет, мы не можем понять какую, но обязательно имеет.

Между прочим, были попытки вступления в братство окрестных крестьян, но они окончились неудачей. Они были несколько лет в братстве и уходили оттуда. Оказывается, менталитет окрестных крестьян был такой, что они той братской коммунистической жизнью жить не могли: для них это было невыносимо. Вот поэтому основную подавляющую часть членов братства составляли выпускники братских школ, молодежь. Во время первой русской революции братчикам пришлось все женское и детское население отправить в Ямполь, в город. Потому что вокруг происходили вещи ужасные, пожары, и братчикам пришлось с ружьями охранять свои угодья и вызывать казаков. Правда, все обошлось несколькими выстрелами в воздух.

А в самом начале 1908 года Николай Николаевич Неплюев вдруг неожиданно умирает под неутешные стоны всего братства. Для братства это была катастрофа. Но братство выжило. На собрании был избран новый блюститель – сестра Неплюева, Мария Николаевна Уманец. Она оказалось очень мудрым человеком и повела корабль братства дальше.

Братство пережило первую мировую войну, хотя многие члены братства стали солдатами, воевали, и некоторые были убиты. Братство пережило революцию, гражданскую войну, хотя каждая армия – то белых, то красных – нещадно реквизировала братское хозяйство. То волов забирали, то лошадей, то мешки с зерном забирали.

Братство стало жить при советской власти, причем, в первое время оно сумело договориться с новой большевистской администрацией, поскольку братчикипереименовали себя в коммунистическую артель и сумели убедить администрацию, что они являются самым настоящим коммунистическим предприятием. Первое время это удавалось. Однако, в общем-то, конечно, большевики видели, каковы порядки в этой артели – а после колхозом имени какого-то октября стал – и понимали, что порядки в этой артели совсем не большевистские: там проходят службы православные и прочее.

Поэтому в 1925 году над братчиками был организован судебный процесс. Вся верхушка братства – человек пятнадцать примерно – получили большие реальные сроки – по пять-десять лет тюрьмы и лагерей. А после в 1929 году началась коллективизация, и здесь уже братство было разрушено полностью. Большинство братчикиов было выселено из Воздвиженска и расселено по разным деревням. Они уже больше никогда больше не собирались. В общем, братство стало таким что ли советским колхозом. В храме богослужения прекратились, а после войны этот храм вообще был разрушен. А сейчас в городе Воздвиженск (теперь уже, к сожалению, не в России, а на Украине), существует музей Неплюева, организованный удивительным подвижником – Валерием Николаевичем Авдасевым, который собирает о Неплюеве материалы. Сам он уроженец Воздвиженска, бывший преподаватель биологии. Узнал, что в его городе жил такой замечательный человек, восхитился им, бросил все и сумел организовать музей. Он уже 15 лет единственный, так сказать, и директор и сотрудник этого музея. Получает мизерную зарплату и живет впроголодь. Но он все знает о Неплюеве, все, что можно знать. Он проследил даже судьбу каждого братчика. Братские здания сейчас разрушены. Правда, остался дом, в котором жил Николай Николаевич Неплюев. Дом находится в ужасном состоянии, однако половину его, как ни странно, занимает Крестовоздвиженский храм. Он сделан в бывшей кухне Неплюева. Там иногда проходят богослужения. К сожалению, все это находится в плачевном состоянии. Местные жители числят Авдасева за немного ненормального человека, который ерундой занимается. Однако, о братстве помнят, и, самое интересное, говорят об этом братстве всегда шепотом.

Это первая лекция по Неплюеву. Будет еще одна лекция, которая будет посвящена социальной философии Неплюева. Дело в том, что Неплюев – не только практик, он еще выдающийся русский социальный философ. Он разработал замечательную христианскую социальную философию. И вот о ней на следующей лекции.

 

13.11.2013

 

 








Дата добавления: 2017-01-29; просмотров: 586;


Поиск по сайту:

При помощи поиска вы сможете найти нужную вам информацию.

Поделитесь с друзьями:

Если вам перенёс пользу информационный материал, или помог в учебе – поделитесь этим сайтом с друзьями и знакомыми.
helpiks.org - Хелпикс.Орг - 2014-2024 год. Материал сайта представляется для ознакомительного и учебного использования. | Поддержка
Генерация страницы за: 0.017 сек.