Вопрос 2: Международная подсудность

В международном частном праве под «международной подсуд­ностью», которая также используется с известной долей условно­сти, понимается разграничение компетенции национальных судов различных государств по разрешению гражданских дел «с между­народными характеристиками». Определение подсудности следует отличать от определения права, подлежащего применению к от­ношениям, регулируемым международным частным правом. Во­прос определения сферы и пределов компетенции судов и иных национальных органов юстиции и правоприменительных учрежде­ний каждого отдельно взятого государства в принципе решается им суверенно, т. е. независимо от других государств, в соответст­вии с теми предписаниями внутригосударственного права (кон­ституционными и иными), которые оно разрабатывает и вводит в действие самостоятельно.

В то же время в мировой практике сложился ряд критериев, воспринятых различными государствами и их правовыми система­ми, основываясь на которых их национальное право определяет пределы и сферу компетенции собственных судебных и иных уч­реждений. В этом плане наиболее четко сформировались три из­вестные системы определения подсудности: романская, или ла­тинская, германская и система общего права. Примерами стран, стоящих на позициях первой из поименованных систем, являются Франция и последовавшие за ней страны, воспринявшие Кодекс Наполеона 1804 г. и в известной мере французский ГПК 1806 г. Германская система основана на Германском уставе гражданского судопроизводства 1877 г., также вос­принятого рядом государств материковой части Европы и других континентов, например Японией. Наконец, вчисле государств, следующих третьей системе, выступают страны англо-американ­ского права . В соответствии с изложенной последо­вательностью систем разграничения компетенции национальных судов в международной теории и практике существуют в качестве закрепленных в законодательстве или иных источниках права следующие критерии разграничения. .

Признак гражданства сторон спора. Так, французский суд объя­вит себя компетентным рассмотреть любой спор, вытекающий из отношений по сделке, заключенной французским гражданином: «Француз может быть привлечен к французскому трибуналу по обязательствам, заключенным им в иностранном государстве даже с иностранцами», что предусмотрено ст. 15 Кодекса Наполеона. Указанная сфера действия «национального» закона (закона граж­данства) расширяется еще более предписаниями ст. 14: «Иностра­нец, даже не проживающий во Франции, может быть вызван во французские трибуналы для выполнения обязательств, заключен­ных им во Франции и с французом; он может быть привлечен к французскому трибуналу по обязательствам, заключенным им в иностранном государстве с французом».

Признак места нахождения ответчика. Подсудность определя­ется местожительством ответчика (при этом имеет место распро­странение правил внутренней территориальной подсудности). Для юридических лиц местожительством является место нахож­дения административного центра (головного офиса). Из этого следует логический вывод, что если лицо не имеет места жи­тельства или в случае с юридическим лицом «оседлости» внутри страны, то к нему невозможно предъявить исковое требование в суде Германии.

Признак «фактического присутствия» ответчика. В странах «об­щего права» понятие фактического присутствия изменялось с те­чением времени. Квалифицирующий его прежде фактор физиче­ского нахождения лица в определенном месте (в Англии либо другой стране данной правовой системы) и возможности вручить судебную повестку, являющийся началом про­цесса в собственном смысле слова, уступает место другим признакам, особенно если это касается соответствующих категорий исков. При этом в рамках предъявления иска in personam факти­ческое присутствие не обязательно должно быть длительным (домициль или резиденция)—достаточно и кратковременного пребы­вания на территории данной страны.

Дж. Чешир и П. Норт пи­шут по этому поводу: «Согласно нормам общего права любое лицо на земном шаре может воспользоваться юрисдикцией анг­лийского суда или подпасть под его юрисдикцию при одном лишь условии, что ответчик надлежащим образом вызван в суд... Такая повестка должна быть вручена ему лично. Этого достаточно для подчинения его компетенции английского суда, даже если он иностранец, находящийся в Англии проездом, и даже если осно­вание иска не имеет никакой фактической связи с Англией, от­ветчик должен находиться в Англии. Ничто другое не является достаточным. Если не удастся ему лично вручить повестку о явке в суд, потому что он находится за границей, никакое дело против него не может быть начато. То обстоятельство, что Англия — это forumdomicilii или место, где он заключил договор, провел деловую операцию либо совершил деликт, недостаточно по обще­му праву для осуществления в отношении него юрисдикции in personam ».

В целях предъявления иска in rem (вешно - правовых требова­ний) фактическое присутствие толкуется как нахождение имуще­ства (собственности) ответчика.

Например, в США обычно заявление, адресуемое федерально­му суду, должно содержать обоснование его компетентности по рассмотрению данного дела, т. е. иметь не только указание на со­ответствующую норму закона, но и квалификацию спорного взаимоотношения (ст. 8 Федеральных правил гражданского про­цесса). Однако если речь идет о разном гражданстве спорящих сторон (§ 1332 разд. 28 Свода законов США), то подобное требо­вание не применяется.

Статья 4 тех же Федеральных правил гражданского процесса США закрепляет общие рамки территориальной подсудности применительно к акту вручения судебного приказа о вызове в суд. В частности, выписанная клерком федерального районного суда повестка вручается лишь в границах штата, где суд располо­жен, а по отношению к третьим лицам и вновь привлекаемым соответчикам еще и в радиусе ста миль от места возникновения или рассмотрения дела.

В Российской Федерации разграничение компетенции собст­венных и иностранных судов строится преимущественно с ис­пользованием вопросов подсудности. Однако при этом не исключается и критерий граждан­ства. В частности, в соответствии с ч. 2 ст. 160 Семейного кодекса Российской Федерации «гражданин Российской Федера­ции, проживающий за пределами территории Российской Федера­ции, вправе расторгнуть брак с проживающим за пределами тер­ритории Российской Федерации супругом независимо от его гра­жданства в суде Российской Федерации».

Вопросы подсудности решаются новым ГПК РФ от 14 ноября 2002 г. в гл. 44 «Подсудность дел с участием иностранных лиц судам в Российской Федерации». Статья 402 устанавливает общее (генеральное) правило подсудности, согласно которому россий­ские суды рассматривают дела с участием иностранных лиц, если организация-ответчик находится на территории РФ или гражда­нин-ответчик имеет место жительства в России. Как видим, используется критерий места нахождения ответчика. Кроме того, п. 3 этой же статьи предусматривает ряд дополнительных (субси­диарных) критериев для признания компетенции российских су­дов в случае, если ответчик не находится на российской террито­рии. Суды также вправе рассматривать дела, если: 1) орган управ­ления, филиал или представительство иностранного лица находятся на территории РФ; 2) ответчик имеет имущество, нахо­дящееся на территории РФ; 3) по делу о взыскании алиментов и об установлении отцовства истец имеет место жительства с Российской Федерации; 4) по делу о возмещении вреда, причиненного увечьем, иным повреждением здоровья или смертью кор­мильца, вред причинен на территории Российской Федерации или истец имеет место жительства в Российской Федерации; 5) по делу о возмещении вреда, причиненного имуществу, действие или иное обстоятельство, послужившее основанием для предъяв­ления требования о возмещении вреда, имело место на террито­рии Российской Федерации; 6) иск вытекает из договора, по ко­торому полное или частичное исполнение должно иметь место или имело место на территории Российской Федерации; 7) иск вытекает из неосновательного обогащения, имевшего место на территории Российской Федерации; 8) по делу о расторжении брака истец имеет место жительства в Российской Федерации или хотя бы один из супругов является российским гражданином; 9) по делу о защите чести, достоинства и деловой репутации ис­тец имеет место жительства в Российской Федерации.

Российскому гражданско-процессуальному праву известен такой институт, как исключительная подсудность. Согласно ч. 1 ст. 403 ГЛК РФ к исключительной подсудности судов в Российской Фе­дерации относятся: 1) дела о праве на недвижимое имущество, находящееся на территории Российской Федерации; 2) дела по спорам, возникающим из договора перевозки, если перевозчики находятся на территории Российской Федерации; 3) дела о рас­торжении брака российских граждан с иностранными гражданами или лицами без гражданства, если оба супруга имеют место жи­тельства в Российской Федерации; 4) дела, предусмотренные гл. 23—26 ГПК РФ, касающиеся производства по спорам, возни­кающим из публичных правоотношений.

В рамках рассмотрения дел в порядке особого производства суды Российской Федерации компетентны, если: 1) заявитель по делу об установлении факта, имеющего юридическое значение, имеет место жительства в Российской Федерации или факт, кото­рый необходимо установить, имел или имеет место на территории Российской Федерации; 2) гражданин, в отношении которого по­дается заявление об усыновлении (удочерении), об ограничении дееспособности или о признании его недееспособным, об объявле­нии несовершеннолетнего полностью дееспособным (эмансипа­ции), о принудительной госпитализации в психиатрический стационар, о продлении срока принудительной госпитализации гражда­нина, страдающего психическим расстройством, о принудительном психиатрическом освидетельствовании, является российским гражданином или имеет место жительства в Российской Федерации;

3) лицо, в отношении которого подается заявление о признании безвестно отсутствующим или об объявлении умершим, является российским гражданином либо имело последнее известное место жительства в Российской Федерации и при этом от разрешения данного вопроса зависит установление прав и обязанностей граж­дан, имеющих место жительства в Российской Федерации, органи­заций, имеющих место нахождения в Российской федерации;

4) подано заявление о признании вещи, находящейся на террито­рии Российской Федерации, бесхозяйной или о признании права муниципальной собственности на бесхозяйную недвижимую вещь, находящуюся на территории Российской Федерации; 5) подано за­ явление о признании недействительными утраченных ценной бу­маги на предъявителя или ордерной ценной бумаги, выданных
гражданином или гражданину, имеющим место жительства в Российской Федерации, либо организацией или организации, находя­щимся на территории Российской Федерации, и о восстановлении прав по ним (вызывное производство).

Компетенция специализированных судебных учрежде­ний — российских арбитражных судов — по экономическим спорам налицо даже в тех случаях, когда ответчиком выступает иностран­ное физическое (иностранный гражданин или лицо без граждан­ства, осуществляющее предпринимательскую деятельность) >м;, юридическое лицо, если на территории РФ находится орган управления последнего, филиал или представительство либо иму­щество; если в РФ имеет место или должно иметь место испол­нение договора, находится истец по делу о защите деловой репу­тации и т. п. (ст. 247 Арбитражного процессуального кодекса Рос­сийской Федерации от 24 июля 2002 г.).

Наряду с этим новое арбитражно-процессуальное регулирова­ние характеризуется включением принципиально иных подходов к определению компетенции арбитражных судов. Так, при уста­новлении подсудности спора российским судебным учреждениям в случаях причинения вреда имуществу действием или иным об­стоятельством в основу положен признак места его совершения на территории РФ (пп. 4—5 ч. 1 ст. 247). Кроме того, компетен­ция российского арбитражного суда предусматривается по спо­рам, возникшим из обращения ценных бумаг. Если местом их вы­пуска является Российская Федерация, или по спорам из отношений, связанных с государственной регистрацией имен и других объектов и оказанием услуг в международной ассоциации сетей Интернет на территории РФ (пп. 7, 9 ч. 1 ст. 247). Особый слу­чай составляет вопрос о подсудности спора российскому арбит­ражному суду, когда заявитель по делу об установлении факта, имеющего юридическое значение, указывает на наличие этого факта на территории Российской Федерации (п. 8 ч. 1 ст. 247 АПК). Кардинально новым для российского гражданского про­цессуального права является использование «гибкого» критерия в определении юрисдикции собственных судов. В частности, в ст. 247 АПК устанавливается, что арбитражные суды Россий­ской Федерации будут рассматривать дела по экономическим спорам и другие дела, связанные с осуществлением предпринима­тельской и иной экономической деятельности с участием ино­странных организаций, международных организаций, иностран­ных граждан, лиц без гражданства, а также в других случаях «при наличии тесной связи спорного правоотношения с территорией Российской Федерации» (п. 10 ч. 1 ст. 247). Стоит подчеркнуть, что подобный признак подсудности до сего времени не встречал­ся в отечественном правопорядке.

Отвечая потребностям хозяйственной жизни, АПК РФ 2002 г. существенно расширил сферу исключительной подсудности ар­битражных судов. Так, исключительной подсудностью обладают арбитражные суды по делам с участием иностранных лиц в отно­шении находящегося в государственной собственности РФ иму­щества, в том числе по спорам, связанным с приватизацией госу­дарственного имущества и принудительным его отчуждением для государственных нужд; по спорам, предметом которых является недвижимое имущество, находящееся на территории РФ, равно как и права ₍на него; по спорам, связанным с регистрацией и вы­дачей патентов, регистрацией и выдачей свидетельств на товар­ные знаки, промышленные образцы, полезные модели или реги­страцией других прав на результаты интеллектуальной деятельно­сти, которые требуют регистрации или выдачи патента либо свидетельства в Российской Федерации; по искам о признании недействительными записей в государственные реестры (регистры, кадастры); произведенных компетентным органом Российской Федерации, ведущим такой реестр (регистр, кадастр), а также по спорам, связанным с учреждением, ликвидацией или регистраци­ей на территории России юридических лиц и индивидуальных предпринимателей, а также с оспариванием решений органов этих юридических лиц (ч. 1 ст. 248).

В соответствии со ст. 32, 404 ГПК РФ и ст. 37, 249 АПК РФ стороны могут по соглашению между собой изменить территори­альную подсудность для данного дела. В этом случае необходимо говорить о «договорной подсудности». Законодательство и практика большинства государств допускают договорную подсудность. По письменному соглашению сторон конкретное дело может быть отнесено к юрисдикции иностранного государства, хотя по закону страны суда это дело подсудно местному суду, и наоборот,

Однако соглашение сторон о подсудности спора не может из­менять исключительную подсудность дела судам соответствующе­го государства. Важным уточнением норм о соглашении сторон о подсудности, присутствующим в АПК, является требова­ние об обязательности письменной формы такого соглашения.

Положения, воспрещающие изменение правил об исключитель­ной подсудности посредством заключения соглашений между сто­ронами, закрепляются как во внутреннем праве различных госу­дарств, так и в международных договорах. В частности, ст. 21 Минской конвенции стран СНГ о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам от 22 января 1993 г. содержит следующую норму: «Исключительная компетенция, вытекающая из п. 3 ст. 20 (определяющего исключи­тельную подсудность дел судам договаривающихся государств) и других норм, (касающихся соответственно личного статуса, семейных дел, имущественных правоотношений и наследования, —), а также внутреннего законодательства соответствующей Договари­вающейся Стороны, не может быть изменена соглашением сто­рон». Наличие соглашения между сторонами о передаче дела на рассмотрение определенного судебного учреждения конкретного государства, если не нарушены соответствующие правила об ис­ключительной подсудности, делает невозможным рассмотрение спора в суде иной страны. Так, п. 2 ст. 21 Минской конвенции предписывает, что при наличии соглашения о подсудности суд по заявлению ответчика прекращает производство по делу.

Соглашения сторон, устанавливающие выбор учреждения, ко­торое будет компетентно рассмотреть гражданско-правовой спор в изъятие из действующих правил, подсудности, называются пророгационными и дерогационными соглашениями. Пророгационные и дерогационные соглашения могут иметь место только в рамках неисключительной или альтернативной подсудности, допускаю­щей договоренность субъектов спора. Соглашение, в силу которо­го неподсудный по общим диапозитивным нормам определения компетенции данного суда спор становится подсудным, называет­ся пророгационным. Соглашение, в силу которого подлежащий разрешению данным учреждением на основании общих диспозитивных норм об определении компетенции суда изымается из сферы его юрисдикции и передается другому суду, именуется дерогационным соглашением.

Альтернативная подсудность предусматривает возможность вы­бора истцом компетентного суда. Она может быть закреплена как в правилах национального законодательства, так и в предписани­ях международных договоров. В частности, Монреальская конвен­ция для унификации некоторых правил международных воздуш­ных перевозок от 28 мая 1999 г. устанавливает: «Иск об ответст­венности должен быть предъявлен по выбору истца в пределах территории одного из государств-участиков либо в суде по месту жительства перевозчика, по месту его основного коммерческого предприятия или по месту, где он имеет коммерческое предпри­ятие, посредством которого был заключен договор, либо в суде места назначения перевозки» (ст. 33).

В практике международного сотрудничества при осуществле­нии отношений в сфере международного хозяйственного и граж­данского оборота нормы права, регламентирующего пределы ком­петенции национальных судов, неодинаковы по своему содержа­нию. Выше обозначенные три критерия, которыми в основном оперируют перечисленные системы «международной подсудно­сти», т. е. определения компетенции местных судов различных го­сударств, не должны считаться исчерпывающими. Соответствую­щие правопорядки могут избрать для целей решения этого вопро­са и другие признаки: место заключения и место исполнения договора, место жительства истца, место нахождения имущества и пр. В результате в практике международных частноправовых от­ношений нередко встречаются случаи, когда применительно к од­ному и тому же спору объявляются компетентными судебные уч­реждения двух или более стран. Подобные ситуации принято на­зывать «конфликты юрисдикции».

В XX столетии в западной правовой теории и практике, осо­бенно англо-американской, в связи с проблемой конфликта юрис­дикции появились новые термины и понятия: forum non conveniens (неудобный для рассмотрения дела суд) и forum shopping (выбор «выгодной» юрисдикции). Доктрина forum non conveniens развита английскими и шотландскими судами, в США начала применяться в первой трети XX в. Согласно ей суд, правомерно обладающий юрисдикцией, отказывается из-за особых обстоятельств от компе­тенции в пользу иностранного суда, в котором рассмотрение дела будет более соответствовать интересам сторон и принятию объек­тивного решения. Смысл понятия forum shopping пришедшего из американского права, заключается в том, что истец стремится обосновать подчинение своего иска юрисдикции судов того штата, право которого в наибольшей степени для него благоприятно. Не­мецкие авторы по этому поводу замечают, что в международном масштабе эта идея не может быть реализована в чистом виде, а применительно к немецкой действительности для теории forum non conveniens нет предпосылок.

Означает ли «конфликт юрисдикции» аналогию с «конфликтом законов» в материальном праве? Здесь следует дать отрицательный ответ. Во-первых, после того как на основании закрепленной в пра­ве соответствующего государства нормы о подсудности произведен выбор компетентного учреждения для рассмотрения спора, процес­суальные отношения подчиняются правопорядку той страны, суд которой разрешает дело. Во-вторых, упомянутые признаки не являются коллизионными формулами прикрепления — коллизионными принципами, хотя внешне они и выражены, как подобные. В силу отсутствия в их структуре необходимых элементов, свойственных коллизионным нормам, они не могут быть квалифицированы в ка­честве таковых. Рождающиеся же вследствие этого «конфликты юрисдикции» по своему наименованию и характеру достаточно спе­цифичны, поскольку подразумевают иную трактовку понятия «кон­фликт», нежели в международном частном праве. «Конфликт юрис­дикции разрешается в международном сотрудничестве государств посредством договорно-правовых средств, т. е. с помощью заключе­ния многосторонних и двусторонних соглашений.

Существует немало международных соглашений двустороннего характера по вопросам правовой помощи. Однако вопросы подсудности решаются и в широких, многосторонних конвенциях, заключенных в области урегулиро­вания специальных видов отношений, в рамках которых критери­ям разграничений компетенции национальных судов участвующих в договоре государств отводится определенное .место, а также в соглашениях регионального характера, имеющих предметом ме­ждународную подсудность и связанные с ней аспекты. Примера­ми первой категории международных договоров являются Кон­венция об унификации некоторых правил, относящихся к гражданской юрисдикции по делам о столкновении судов, от 10 мая 1952 г., Варшавская конвенция от 1 октября 1929 г. и дополняю­щая ее Гвадалахарская конвенция 1961 г. относительно унифика­ции некоторых правил, касающихся международных воздушных перевозок, Монреальская конвенция для унификации некоторых правил международной воздушной перевозки от 28 мая 1999 г, Конвенция о перевозках грузов водным путем по Рейну от 17 ок­тября 1968 г., Конвенция о договоре международной перевозки грузов автомобильным транспортом от 19 мая 1956 г., Конвенция от 5 октября 1961 г. о компетентных органах и праве, применяе­мом по делам о защите несовершеннолетних, и др. В качестве примеров второй группы соглашений следует назвать Брюссель­скую конвенцию стран —членов ЕЭС (ныне ЕС) о подсудности, признании и исполнении судебных решений по гражданским и торговым делам от 27 сентября 1968 г., Конвенцию о юрисдик­ции, признании и исполнении судебных решений по граждан­ским и торговым делам от 16 сентября 1988 г., заключенную в Лугано и повторившую положения Брюссельской конвенции в целях регулирования соответствующих отношений стран —уча­стниц Европейской ассоциации свободной торговли (ЕАСТ), Со­глашение о порядке разрешения споров, связанных с осуществле­нием хозяйственной деятельности, стран СНГ от 20 марта 1992 г. и Минскую конвенцию 1993 г. стран СНГ, а также Соглашение 0 порядке взаимного исполнения решений арбитражных, хозяйст­
венных и экономических судов на территориях государств—-уча­
стников Содружества от 6 марта 1998 г. и др.

Как отмечено выше, Брюссельская конвенция о международ­ной подсудности и исполнении судебных решений по граждан­ским и торговым делам - от 27 сентября 1968 г. (вступила в силу 1 февраля 1973 г.), а также Конвенция, подписанная в рамках ЕАСТ в Лугано, вступившая в силу с 1 января 1992 г., характеризуются не только аналогичным духом и одинаковыми принципа­
ми, но и практически идентичным текстом, что позволило специалистам говорить о параллельности конвенций, заключенных
в Брюсселе и Лугано. Основным отличием последней от Брюс­
сельской конвенции выступает положение, согласно которому она
открыта для присоединения любому не участвующему в ЕАСТ государству.

В качестве господствующего признака разграничения компе­тенции национальных судов в данных конвенциях используется место жительства сторон и прежде всего ответчика. Вот почему применение, например, отмеченных выше ст. 14 и 15 француз­ского Гражданского кодекса как страны —участницы ЕАСТ и ЕС в необходимых случаях должно учитывать содержание рассматри­ваемых международных соглашений {ст. 3), если речь идет о ли­цах, домицилированных в договаривающихся государствах, в ча­стности во Франции. В то же время в данных соглашениях име­ется ряд специальных изъятий, формирующих исключительную подсудность (вещные права на недвижимость, юридические лица, ведение реестров и др.).

Российская Федерация является участником ряда многосто­ронних и двусторонних договоров о правовой помощи, которые устанавливают подсудность гражданских дел судам договариваю­щихся государств, участвующих в соответствующем договоре,

Так, ст. 20 разд. II Минской конвенции стран СНГ о право­вой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам формулирует следующие общие положения по определению компетенции судов государств СНГ:

«1.Иски к лицам, имеющим место жительства на территории одной из договари­вающихся сторон, предъявляются независимо от их гражданства в суды этой договаривающейся стороны, а иски к юридическим лицам предъявляются в суды договаривающейся стороны, на тер­ритории которой находится орган управления юридического лица, его представительство или филиал. Если в деле участвуют не­сколько ответчиков, имеющих местожительство (местонахожде­ние) на территориях разных договаривающихся сторон, спор рас­сматривается по местожительству (местонахождению) любого от­ветчика по выбору истца. 2. Суды договаривающейся стороны компетентны также в случаях, когда на ее территории: ]) осуще­ствляется торговля, промышленная или иная хозяйственная дея­тельность предприятия (филиала) ответчика; 2) исполнено или должно быть полностью или частично исполнено обязательство из договора, являющегося предметом спора; 3) имеет постоянное местожительство или местонахождение истец по иску о защите чести, достоинства и деловой репутации. 3. По делам о праве собственности и иных вещных правах на недвижимое имущество исключительно компетентны суды по месту нахождения имущест­ва. Иски к перевозчикам, вытекающие из договоров перевозки грузов, пассажиров и багажа, предъявляются по месту нахождения управления транспортной организации, к которой в установлен­ном порядке была предъявлена претензия». Как отмечалось ра­нее, ст. 21 Конвенции устанавливает договорную подсудность.

В соответствии со ст. 48 Конвенции производство по делам о наследовании движимого имущества компетентны вести учреж­дения договаривающейся стороны, на территории которой имел место жительства наследодатель в момент своей смерти. Производство по делам о наследовании недвижимого имущества компе­тентны вести учреждения договаривающейся стороны, на терри­тории которой находится имущество. Данные положения приме­няются также при рассмотрении споров, возникающих в связи с производством по делам о наследстве.

В силу ст. 49 Конвенции по делам о наследовании, в том чис­ле по наследственным спорам, дипломатические представительст­ва или консульские учреждения каждой из договаривающихся сторон вправе представлять (за исключенном права на отказ от наследства) без специальной доверенности в учреждениях других договаривающихся сторон граждан своего государства, если они отсутствуют или не назначили представителей.

Вопрос о взаимосвязи судебных процессов разрешен в кон­венционных положениях ст. 22: «В случае возбуждения производ­ства по делу между теми же сторонами, о том же предмете и по тем же основаниям в судах двух договаривающихся сторон, ком­петентных в соответствии с настоящей Конвенцией, суд, возбу­дивший дело позднее, прекращает производство». Встречный иск и требование о зачете, вытекающие из того же правоотношения, что и основной иск, подлежат рассмотрению в суде, который рассматривает основной иск.

Нормы международного гражданского процесса содержатся и в двусторонних договорах Российской Федерации с иностран­ными государствами, заключенных ею в собственном качестве, и в таких, которые действуют для Российской Федерации как продолжательницы международных договоров СССР¹.