Предварительная преступная деятельность

Характер и содержание норм, устанавливающих ответственность за предварительную преступную деятельность зависит от того, какой системы уголовного права придерживается законодательство той или иной страны. Различие в нормах, устанавливающих ответственность за предварительную преступную деятельность можно проследить на примерах законодательства США (англо-американская система права) и Германии (континентальная система уголовного права).

Уголовное законодательство США предусматривает уголовную ответственность за предварительную преступную деятельность только со стадии покушения. Исключение составляют институты подстрекательства и сговора.

Покушение в новом кодифицированном законодательстве США является институтом Общей части УК. Дореформенное уголовное законодательство штатов содержали нормы об ответственности за покушения на конкретные деяния (убийство, кражу и т.п.) как самостоятельные преступления.

Для отграничения уголовно-наказуемого покушения от приготовления англо-американская теория уголовного права и судебная практика выработала доктрину «существенного шага». В литературе для обозначения этого явления иногда используют также и другие термины: «последнего ближайшего (к результату) действия», «опасной близости» и др. В соответствии с разделом 5 ст.5.01 Примерного УК поведение не может быть признано существенным шагом, если оно не подтверждает убедительно наличие у деятеля преступной цели.

На основе подхода, предложенного Примерным УК, новые УК отдельных штатов также включили в определение покушения критерий “существенного шага”. Так, в ст.500 (ч.1) УК штата Гавайи и ст.705 (ч.1) УК штата Кентукки покушение определено как умышленное действие, которое при обстоятельствах, какими лицо себе их представляет, составляет существенный шаг в ходе поведения, которое должно завершится совершением преступления.

Следует отметить, что позиция, предложенная Примерным УК, была поддержана не во всех штатах США. В УК штата Нью-Йорк было дано иное определение уголовно-наказуемого покушения, без использования признаков “существенного шага”. Так, в ст.110, в  110.00 УК этого штата покушение на преступление определено следующим образом: “Лицо виновно в покушении на совершение преступления, если с намерением совершить преступление оно осуществляет поведение, которое склонно привести к совершению такого преступления”. Это определение было заимствовано УК большинства штатов США.

Подобные определения покушения без использования объективных критериев доктрины “существенного шага” не позволяет в полной мере проводить четкое разграничение покушения и приготовления. Оценка ситуации в подобных случаях, как правило, отдается на усмотрение суда. Все это дало повод ряду американских исследователей прийти к выводу, что в уголовном законодательстве большинства штатов США не объективная, а субъективная теория покушения. Подобный вывод подтверждают и некоторые решения судов по конкретным уголовным делам. Так, в решении суда по делу Розянкринца, вынесенном в штате Нью-Йорк в 1977 г. сказано: “Чтобы ответить на вопрос, было ли совершено покушение ..., следует сосредоточить внимание на намерениях правонарушителя, а не на результатах деяния”.

Уголовному законодательству США известен институт добровольного отказа от доведения преступления до конца. Этот институт закреплен в Примерном УК и в законодательстве некоторых штатов. В УК штата Нью-Йорк в  40.10 (“отказ от намерения совершить посягательство”) добровольный отказ от преступления, исключающий ответственность лица определен как ... полный отказ от своего уголовно-наказуемого намерения, при котором обвиняемый вышел из участия в таком посягательстве до его совершения и приложил значительные усилия для предотвращения его совершения.

Правовые последствия покушения в странах с англосаксонской системой права неодинаковы. Так, в общем праве, а также в УК ряда штатов США за покушение может быть назначено такое же наказание как за и оконченное преступление. В противоположность этому, во многих штатах США предусмотрено обязательное смягчение наказания за покушение по сравнению с оконченным преступлением.

В уголовном праве Германии предварительная преступная деятельность влечет ответственность только со стадии покушения. Приготовление по УК Германии, как правило, наказуемо при создании преступных сообществ и к некоторым особо опасным преступлениям. Институт покушения и его правовые последствия определены в  22-24 УК Германии. В  22 УК по поводу признаков этого института говорится следующее: “Покушается на уголовно наказуемое деяние тот, кто по собственному представлению о деянии, непосредственно приступает к осуществлению состава преступления”. По мнению немецких юристов, законодательная конструкция покушения основана на субъективной теории покушения. До 1975 г. в УК законодательная модель покушения использовала объективные критерии. Эта стадия определялась, как начало исполнения состава деяния. Использование субъективных критериев покушения, — считают немецкие юристы, — привело к распространению сферы наказуемого покушения на приготовительные действия и на признание уголовно наказуемым покушения с негодными средствами. По УК Германии покушение на преступление наказуемо всегда, на проступок — в предусмотренных законом случаях. В соответствии с законом покушение может наказываться мягче, чем оконченное деяние.

Уголовному законодательству Германии известен институт добровольного отказа от преступления. Так, в ч.1  24 УК признаки добровольного отказа от преступления и его правовые последствия определены следующим образом: “Не наказывается за покушение тот, кто добровольно отказывается от дальнейшего осуществления деяния или препятствует доведению такового до конца. Если же деяние и без содействия отказавшегося не доводится до конца, то он не наказывается при условии, что добровольно и серьезно стремился воспрепятствовать доведению данного деяния до конца”. В части 2 этого параграфа закреплены особенности добровольного отказа при соучастии. Об этом говорится следующим образом: “Если в деянии участвуют несколько лиц, то за покушение не наказывается тот, кто добровольно препятствует доведению этого деяния до конца. Однако его добровольного и серьезного стремления воспрепятствовать доведению деяния до конца достаточно для его ненаказуемости тогда, когда деяние без его содействия не может быть окончено либо продолжатся независимо от его прежнего участия в данном деянии”.