Советская власть и перемены в международном положении страны. Сепаратные переговоры с Четверным союзом

В условиях продолжающейся мировой войны ключевой проблемой внешнеполитического курса большевистского правительства являлся вопрос о мире, о выходе страны из этой войны. Пути его решения новая власть определила Декретом о мире, принятым II Всероссийском съездом Советов рабочих и солдатских депутатов. Поскольку правительства воюющих стран не ответили на содержащееся в этом документе предложение немедленно начать переговоры о «справедливом демократическом мире», В. Ленин от лица Советской власти 9(22) ноября 1917 г. обратился по радио к солдатам и матросам с призывом через головы командования вступать в переговоры с солдатами противника. В результате на многих участках фронта стали заключаться солдатские соглашения о прекра-щении боевых действий.

Вскоре представители Антанты открыто выступили против мирных переговоров. В этих условиях Советское правительство пошло на переговоры с германским блоком, который принял советское предложение. Начавшиеся 20 ноября в Брест-Литовске переговоры сначала обсуждали условия перемирия, необходимого для заключения всеобщего мира. Спустя две недели они завершились заключением перемирия на 28 дней с обязательством сторон при возобновлении военных действий предупредить друг друга за неделю и прекратить переброски войск, начатые до перемирия.

9 декабря в том же городе открылась мирная конференция с участием представителей Советской России, Германии, Австро-Венгрии, Болгарии и Турции. Советская делегация, возглавляемая как и на предшествовавших переговорах А. Иоффе, в качестве основных условий мира настаивала на отказе обеих сторон от насильственного присоединения захваченных во время войны территорий и выводе оттуда в кратчайший срок оккупационных войск; восстановлении во всей полноте политической самостоятельности народов, которые были лишены ее в ходе войны; признании того, что ни одна из воюющих сторон не обязана платить другим контрибуций и военных издержек.

Германская сторона, хотя формально и присоединилась к советской формуле мира без аннексий и контрибуций, но сделала оговорку, что осуществить ее возможно лишь в случае, если будет достигнуто признание всех воюющих держав. На деле же Германия стремилась присоединить Прибалтику и расчленить Польшу с тем, чтобы управлять их народами «длинной вожжой» . В планы Четверного союза входило также сохранение оккупационного режима в занятых его войсками областях России и использование ее экономических ресурсов для обеспечения своих стран продовольствием и стратегическим сырьем в целях победоносного завершения войны. Вот почему немецкая делегация настаивала на выводе советских войск из Эстляндии и из еще не занятых Германией районов Латвии и предоставлении возможности их населению присоединиться к сородичам, находившимся на оккупированных немцами землях. Кроме того, она дала понять, что будет использовать украинскую Центральную раду в качестве своего сателлита.

В поисках выхода из создавшегося положения на конференции был объявлен временный перерыв, используя который Наркоминдел выступил с обращением к народам и правительствам бывших союзников принять участие в переговорах о мире. Веруя в близость мировой революции, советская сторона предупредила, что в противном случае «рабочий класс будет поставлен перед необходимостью вырвать власть из рук тех, которые не могут или не хотят дать народам мир».

Поскольку ответа от правительств стран Антанты не последовало, советское руководство должно было продолжать вести переговоры в одностороннем порядке. Но теперь российскую делегацию возглавлял Л. Троцкий.

5 января 1918 г. германская делегация от имени Четверного блока огласила условия мира, согласно которым немцам должно было отойти свыше 150—160 тыс. км2 территории бывшей Российской империи: Польша, Литва, часть Эстляндии, Латвии и некоторые земли, населенные белорусами и украинцами. По существу это был ультиматум.

В конце того же месяца Германия, Австро-Венгрия, Болгария и Турция подписали договор с делегацией украинской Центральной рады. По нему за военную помощь в борьбе с большевиками Украина должна была поставить странам Четверного блока большое количество продовольствия и сырья.

Днем ранее Троцкий огласил ответ на германский ультиматум: Советская Россия договор не подпишет, войну прекраща-ет и армию демобилизует, на что глава германской делегации заявил, что при отказе заключить мир, договор о перемирии утрачивает силу и по истечению указанного в нем срока война возобновляется. Сами немцы не скрывали того, что руководитель советской делегации преподнес им на редкость ценный подарок. «Надо поставить памятник Троцкому... Это удивительное счастье для Германии, что русские не захотели вовремя мириться с нами», — писал один из их представителей. «Для нас не могло произойти ничего более благоприятного, чем решение Троцкого... Территориальный вопрос будет полностью решен по нашему желанию», — вторил ему другой.

18 февраля началось наступление военных сил Четверного блока по всему Восточному фронту. Русские войска старой армии остановить противника не смогли, и 19 февраля 1918 г. Советское правительство сообщило немецкому командованию о готовности подписать мир на ранее сформулированных им условиях. Немецкие полчища продолжали наступать и только 22 февраля их сторона согласилась на мир, выдвинув более тяжкие условия, чем предъявленные на мирной конференции.

4.1.2 «Похабный» Брест и его последствия

На следующий день новый немецкий ультиматум был вынесен на обсуждение совместного заседания ЦК РСДРП(б) и ЦК левых эсеров и сразу после этого во ВЦИК. Ленин в условиях фактического раскола в верхах партии по данному вопросу прибег к крайнему средству, заявив, что если политика революционной фразы, которой придерживались левые коммунисты, будет продолжаться, то «он выходит и из правительства и из ЦК. Для революционной войны, — продолжал вождь, — нужна армия, ее нет. Значит надо принимать условия». В напряженной дискуссии 7 голосами против 4 при 4 воздержавшихся ЦК ультиматум принял. После долгих споров ленинская резолюция 116 голосами, при 85 против и 26 воздержавшихся прошла и во ВЦИКе. На основе этих решений новая советская делегация во главе с Г. Сокольниковым в Брест-Литовске подписала мирный договор. Состоявшийся 6—8 марта экстренный VII съезд РКП(б) одобрил это решение, а неделей позже в Москве, куда только что переехало советское правительство, IV Чрезвычайный съезд Советов ратифицировал Брестский мир. Несогласные с ним левые эсеры вышли из состава Совнаркома, оставив, подобно левым коммунистам, за собой право свободной критики брестской политики.

Условия мира были поистине грабительские, похабные. От России отторгались Прибалтика, часть Белоруссии. Советские войска должны были покинуть Украину, Финляндию, Аландские острова, а также округа Ардагана, Карса и Батума, которые передавались Турции. По разным данным страна теряла от 780 до около 1 млн км2 территории, на которой проживала примерно треть ее населения и находилось до половины всей промышленности и 40% промышленных рабочих. Она обязывалась провести полную демобилизацию армии и флота, включая только что созданные части Красной армии, признать мирный договор украинской Центральной рады с Германией и ее союзниками. Восстанавливались крайне невыгодные таможенные тарифы 1904 г., Россия должна была не облагать пошлинами вывоз леса и разных руд, освободить от сборов за товары, проходящие транзитом через ее территории. 27 августа 1918 г. в Берлине было подписано дополнительное соглашение, по которому Россия обязана была уплатить Германии контрибуцию в размере 6 млрд марок и в счет ее отправить немцам 245 564 кг золота, 545 440 тыс. руб. кредитными билетами и облигаций займа на 2,5 млрд марок. Вскоре первая партия золота и кредиток в количестве 42860 кг и 90 900 тыс. руб. были переданы в Орше германским представителям.

Полученный столь дорогой ценой унизительный Брестский мир с державами Четверного союза вместе с тем позволил России выйти из мировой войны, а большевикам удержать в своих руках власть, подмяв силы политической оппозиции. Начала оправдываться их ставка на революцию в Европе: 9 ноября 1918 г. в Германии произошла революция, которая свергла монархию Гогенцоллернов и обеспечила тем самым возможность нашей стране избавиться от пут позорного Бреста. 13 ноября ВЦИК принял решение аннулировать Брест-Литовский договор, равно как и Берлинское дополнительное соглашение.

Все обязательства, предусмотренные этими документами как относительно территориальных уступок, так и уплаты контрибуции, объявлялись недействительными. Но цену за все это пришлось заплатить дорогую. В стране полыхал пожар Гражданской войны, сопряженной с интервенцией. «Великая наша Родина завоевана, умалена, расчленена и в уплату наложенной на нее дани вы тайно вывозите в Германию не вами накопленное золото, — обвинял большевиков в своем послании Совнаркому патриарх Тихон. — Любовь Христову вы открыто заменили ненавистью и вместо мира искусственно разожгли классовую вражду. Не России нужен был заключенный вами позорный мир с немцами, а вам, задумавшим окончательно разрушить внутренний мир».

Ноябрьская революция в Германии ускорила окончание мировой войны. 11 ноября 1918 г. между странами Антанты и представителями немецкой стороны были подписаны условия перемирия, которые предусматривали прекращение военных действий, вывод германских войск из оккупированных территорий Франции, Бельгии и др. стран. Германия должна была выдать Антанте большое количество вооружения, надводный флот. При этом перемирие носило определенную антирусскую направленность. Согласно статье 12-й перемирия германским вооруженным силам надлежало оставаться в захваченных ими районах Советской России, пока союзники не решат этот вопрос, «учитывая внутреннее положение этих территорий». Для военных и торговых судов последних предусматривался свободный вход и выход в Балтийское море, что было на руку силам интервентов, высадивших десанты в Мурманске, Архангельске, Владивостоке и других портах России.

В середине января 1919 г. в Версальском дворце открылась конференция союзников по выработке условий послевоенного урегулирования. На ней были представлены 27 стран, но вершителями судеб мира выступали Англия, Франция и США. С инициативой прогнозирования путей будущего мироустройства еще в начале 1918 г. выступил президент США В. Вильсон. Речь идет о его нашумевшем послании конгрессу, известном как «14 пунктов президента Вильсона».

Основные положения названного документа были нацелены на то, чтобы подкрепить претензию своей страны на роль лидера в послевоенной системе международных отношений, благо что за время войны США превратились из должника влиятельных европейских держав в их кредитора. России в нем был посвящен 6-й пункт. Под словесным прикрытием проявления «доброй воли» и «понимания нужд России» состороны наций, ее собратьев, этот пункт, как показали комментарии к нему госдепартамента США, рассматривал нашу страну в виде чистого листа бумаги, «на котором можно будет начертить политику для всех народов» ее. Более того, комментарии предусматривали требование территориального расчленения России и создания «достаточно представительного» правительства. Процитируем ту часть комментариев, где говорилось об этом. «Первым возникает вопрос: является ли русская территория синонимом понятия территории, принадлежащей прежней Российской империи. Ясно, что это не так, ибо пункт 13 обусловливает независимую Польшу, а это исключает территориальное восстановление империи. То, что признано правильным для поляков, несомненно, придется признать правильным и для финнов, литовцев, латышей, а может быть, и для украинцев... Итак, в ближайшем будущем сущность русской проблемы, по-видимому, сводится к следую-щему: 1) признание временных правительств; 2) предоставление помощи этим правительствам и через эти правительства.

Кавказ придется, вероятно, рассматривать как часть проблемы Турецкой империи. Нет никакой информации, которая позволила бы составить мнение о правильной политике по отношению к мусульманской России, т.е., коротко говоря, к Средней Азии. Весьма возможно, что придется предоставить какой-нибудь державе ограниченный мандат для управления на основе протектората».

Отмечая не только противобольшевистскую, но и антироссийскую заостренность хваленых 14 пунктов В. Вильсона и всего внешнеполитического курса США на этапе перехода человечества от войны, впервые принявшей в его истории глобальный характер, к миру, следует иметь в виду, что аналогичная тенденция наблюдалась и в позициях других недавних союзников нашей страны по отношению к так называемому русскому вопросу, выдвинувшемуся на одно из первых мест в мировой политике того времени. Ярким свидетельством тому служит работа Версальской конференции союзных стран, о которой уже упоминалось выше, и Версальский мирный договор, подписанный с Германией спустя полтора года. От участия в работе Версальской конференции Советская Россия, равно как и повергнутая в войне Германия, были отстранены. Согласно Версальскому договору от Германии отходила часть территории в пользу Франции, Бельгии, Дании, Польши, Чехословакии общей площадью около 70 тыс. км2 с населением 6,5 млн человек. Вместе с тем она утрачивала все колониальные владения. Согласно военным сторонам договора Германия обязывалась отменить всеобщую воинскую повинность, ограничить вооруженные силы, ей запрещалось иметь современные виды вооружений. Кроме того, она должна была признать все договоры и соглашения союзных и объединившихся стран со всеми вновь возникшими (или возникающими) государственными образованиями на территории прежней Российской империи. Этим фактически создавались условия будущего сотрудничества Англии, Франции с Германией в борьбе против Советской России.

Ярко выраженную антирусскую направленность имели и другие международные договоры, связанные с послевоенным устройством Европы, — Сен-Жерменский, Трианонский, Севрский мирные договоры, Бессарабский протокол и др., в соответствии с которыми Бессарабия и Буковина присоединялись к Румынии, Закарпатская Украина — к Чехословакии, а вопрос о Черноморских проливах решался в ущерб интересам Советского государства и некоторых других стран. Версальский же договор и построенная на его основе версальская система послевоенного устройства мира, с одной стороны, учитывали итоги Первой мировой войны и факт признания независимости ряда государств Европы — Польши, Чехословакии, Венгрии, Югославии, с другой — породили новые еще более острые антагонизмы и не менее глубокие, чем прежде, предпосылки для очередных конфликтов.

4.1.3 От «викжеляния» к правительственной коалиции с левыми эсерами

Временное революционное правительство, сформированное II съездом Советом рабочих и солдатских депутатов, состояло исключительно из большевиков. Уже первые дни и недели существования Совнаркома показали, что вождь большевиков явно преувеличивал готовность своей партии взять всю полноту власти и уверенность, что страна будто бы ждет и не дождется сего события, когда за четыре месяца до октябрь-ско-ноябрьского переворота, еще на I Всероссийском съезде Советов он демонстративно от имени партии заявил о таких ее претензиях.

На деле оказалось, что даже у наиболее авторитетных деятелей большевиков, включенных в состав Совнаркома, несмотря на то, что почти у каждого из них в активе значилось владение иностранными языками, а также наличие книг и статей, написанных по широкому спектру вопросов общественно-политической жизни, надлежащих профессиональных знаний, а главное, опыта управлять таким громаднейшим государством как Россия с ее букетом хозяйственных, социальных, морально-духовных и иных проблем, многократно обостренных в условиях революционной смуты, было явно недостаточно. Это, кстати, хорошо сознавали некоторые из новоявленных наркомов и среди них Г. Ломов, который позже вспоминал: «Наше положение было трудным до чрезвычайности. Среди нас было много преданнейших революционеров, исколесивших Россию по всем направлениям, в кандалах прошедших от Петербурга, Варшавы, Москвы весь крестный путь до Якутии и Верхоянска, но всем надо было еще учиться управлять государством. Мы знали, где бьют… где и как сажают в карцер, но мы не умели управлять государством и не были знакомы ни с банковской техникой, ни с работой министерств». События на каждом шагу подтверждали правоту этих слов.

Но еще большей бедой, чем дефицит профессиональных знаний и практического опыта, являлась слабость и ограниченность социальной базы большевиков, на которую они могли бы опереться при решении сложнейших задач, вставших перед ними, как перед правящей политической партией. События «кровавой недели» во второй столице и последу-ющее трудное шествие новой власти по городам и весям громадной России, с легкой руки Ленина несправедливо прежде называвшееся «триумфальным», были лучшим тому свидетельством.

Да и в самом «красном» Питере часть рабочих коллективов и большинство солдат, стоявших в дни октябрьского переворота на нейтральных позициях, как только казаки Краснова и Керенского появились в окрестностях столицы и захватили Гатчину и Царское Село, стали принимать резолюции с требованиями к социалистическим партиям образовать коалиционное правительство на советской основе. С особой настойчивостью действовал ВИКЖель, объединявший более 700 тыс. рабочих и служащих железных дорог страны. Угрожая всеобщей забастовкой, он в ультимативной форме потребовал от большевиков уступить власть «однородному социалистическому правительству», для создания которого всем социалистическим партиям было предложено прислать делегатов на совместное с ЦИК железнодорожников заседание.

В столь острой ситуации ЦК РСДРП(б) вынужден был согласиться на участие в переговорах. Но если Ленин видел в переговорах «дипломатическое прикрытие» в целях выиграть время для организации отпора Керенскому и Краснову, то группа членов ЦК (Каменев, Зиновьев, Рыков, Ногин) считала, что коалиция с умеренными социалистами расширит социальную опору правительства и предотвратит Гражданскую войну в обществе.

Когда всеми правдами и неправдами угроза со стороны казаков под Питером была устранена, а в Москве в ходе боев наступил перелом, заставивший противников большевиков сложить оружие, Ленин настоял на прекращении переговоров. Протестуя, Каменев, Зиновьев, Рыков, Ногин и Милютин заявили о выходе из ЦК, а трое последних и Теодорович сложили полномочия наркомов. Каменев же был лишен поста председателя ВЦИКа, а вместо него был избран Я. Свердлов. Переговоры, инициированные ВИКЖелем, закончились неудачей, но глубокого раскола в большевистских верхах не произошло, так как вскоре сторонники оппозиции с повинной вернулись в ЦК и СНК.

А месяц спустя лидерам большевизма все же удалось вывести свою партию из состояния политической изоляции. Дело в том, что параллельно с «викжелянием», они продолжали вести более перспективные переговоры с левыми эсерами, начало которым было положено на заседании ЦК РСДРП(б) 24 октября. В течение двух месяцев, пока шли эти тоже нелегкие переговоры, состоялись Чрезвычайный Всероссийский (с 10 по 25 ноября) и Второй Всероссийский (с 26 ноября по 10 декабря 1917 г.) съезды Советов крестьянских депутатов. На них левые эсеры имели вместе с большевиками большинство и по главным вопросам выступали заодно, хотя по отдельным сюжетам (например, на Чрезвычайном съезде отстаивали идею однородно-социалистического правительства) и продолжали колебаться, надеясь путем уступок правоэсеровскому ЦК своей партии сохранять фактически утраченное ее единство.

Вскоре после неудачи с начинанием ВИКЖеля стало известно, что на закрытых переговорах Смольного (резиденции ЦК РСДРП(б) и Совнаркома) с левыми эсерами большевики предложили партнерам 6 мест в СНК, оговорив, что посты наркомов иностранных дел, внутренних дел и просвещения остаются за РСДРП(б). Левые эсеры, выделившиеся к этому времени в самостоятельную партию, согласились войти в Совнарком при трех главных условиях: если будут «смягчен» политический террор, освобождены арестованные депутаты Учредительного собрания от кадетской партии и созвано в кратчайший срок само Учредительное собрание. Судя по всему, большевики эти условия в основном удовлетворили. Как сообщил 10 декабря одной из московских газет И. Штейнберг, трения возникли, когда встал вопрос о дележе портфелей наркомов. Спорным оказался пост наркома внутренних дел, так как левые эсеры настаивали передать его их кандидату В. Алгасову. Должности наркомов по военным делам для С. Мстиславского и по продовольствию для П. Прошьяна, кроме тех, что их представители в конце концов получили, на данном этапе возражений, очевидно, не вызвали.

К середине декабря переговоры завершились соглашением о правительственной коалиции. В состав Совнаркома вошли 7 левых эсеров, что составляло ровно треть его численности, т. е. пропорционально удельному весу крестьянской секции во ВЦИКе.

При этом пятеро из них возглавили наркоматы: земледелия (А. Колегаев), юстиции (И. Штейнберг), почт и телеграфов (П. Прошьян), местного самоуправления (В. Трутовский), имуществ республики (В. Карелин), а еще два их представителя (В. Алгасов и А. Михайлов) значились наркомами без портфелей, практически работая членами коллегии НКВД.

Но ключевые позиции в правительстве (председателя СНК, наркомов военных дел, иностранных, внутренних дел, продовольствия и просвещения) большевики оставили в своих руках. В постановлении СНК по вопросу об условиях вхождения левых эсеров в правительство подчеркивалось, что наркомы в своей деятельности проводят общую (вероятно, советскую. — Авт.) политику СНК. Коалиционный (двухпартийный) состав предполагал, что если тот или иной наркомат возглавлял левый эсер, то в состав коллегии этого наркомата наряду с его однопартийцами должны были входить представители большевиков, и, наоборот, в наркоматах, руководимых коммунистами, членами коллегий обязательно были левые эсеры.

Оформление блока двух советских партий наряду с исполнительной властью в равной степени затронуло и законодательную власть, представленную в общегосударственном масштабе Всероссийскими съездами Советов, а в промежутке съездов — ВЦИКом. Сначала состоялось слияние ВЦИК Советов рабочих и солдатских депутатов и Исполкома Советов крестьянских депутатов, а затем, в январе 1918 г., и всей системы Советов сверху донизу: Советы рабочих и солдатских депутатов объединились с Советами крестьянских депутатов. На съездах Советов и в объединенном ВЦИКе к двум секциям их прибавилась третья — крестьянская. На федеральном уровне последнюю возглавила видная деятельница левых эсеров — М. Спиридонова.

А отраслевые отделы ВЦИКа теперь возглавлялись представителями той и другой партий на паритетных началах. Например, национальным отделом от большевиков руководил М. Урицкий, от левых эсеров — Прошьян, агитационно-пропагандистским — соответственно В. Володарский и И. Каховская и т. д.

Блок с левыми эсерами помог большевикам выйти из состояния политической изоляции в обществе, расширить за счет многомиллионных масс крестьянства социальную опору новой власти, преодолеть первый правительственный кризис и решить судьбу «хозяина земли русской» — Учредительного собрания.