Общее учение о договорах 2 страница

Мена движимого имущества всегда считалась дозволенной, и для этого не требовался никакой письменный акт.

Купля-продажа

Третьим видом обязательств является купля-продажа. Продавать имущество могли только те лица, которым не было запрещено распоряжаться своей собственностью; точно так же покупать имущество могли только те, которые имели право им владеть. Рассматриваемый договор мог заключаться или непосредственно между покупщиком и продавцом, или же посредством уполномоченных (указы 1733 и 1744 гг.). Само собой разумеется, что продавать можно было только свое имущество. Впрочем, из этого правила существовали некоторые исключения. Так, указом 1730 г., подтвержденным в 1786 г., было запрещено продавать такое имущество, которое могло перейти к продавцу по наследству. Затем законодательство запрещало продажу имущества, находящегося в опеке, взятого правительством в секвестр или под арест и состоящего под запрещением в письме крепостей. Из последнего правила существовали также исключения, а именно: законами о государственных и губернских кредитных учреждениях 1772, 1786, 1813, 1824, 1825, 1827 и 1829 гг. дозволялось продавать заложенные в них имения другим лицам, но не иначе, как с согласия этих учреждений и с переводом долга на покупщика, и законами 1808 и 1809 гг. разрешалась продажа имущества, состоящего под запрещением в виде обеспечения какого-либо дохода, получавшегося с него в пользу государственных или общественных заведений, когда упомянутое обеспечение заменялось постоянным и равным доходом с наличного капитала. Наконец, имущество, для отчуждения которого требовалось разрешение начальства, не могло быть продаваемо без этого разрешения. Логическим следствием из сказанного являлась невозможность продажи имущества, состоящего в пользовании или владении, хотя бы и пожизненном, на которое, следовательно, право собственности принадлежало другому лицу (законы 1803, 1814 и 1817 гг.). Этим объяснялся тот факт, что продажа имущества общественного, т.е. принадлежащего городу или селению на праве пользования, считалась недействительной (законы 1754, 1766 и 1808 гг.). При продаже и покупке, кроме необходимых условий, напр., определения продаваемого имущества и его цены, допускались различные произвольные, среди которых одним из первых считалось условие об очистках, т.е. продавец удостоверял покупщика в том, что имущество до этого времени никому не было продано, заложено или каким-либо иным способом укреплено, и принимал на себя обязанность очищать покупщика от всяких на это имущество притязаний с обязательством вознаградить его за убытки, если бы таковые произошли (указы 1701, 1729, 1738, 1809 гг. и др.), кроме условия об очистках, другими произвольными условиями были: об издержках на гербовую бумагу (закон 1827 г.), о переводе долгов и платежей с продавца на покупщика (закон 1827 г.) и т.п.

Продажа недвижимого имущества и крепостных людей без земли обязательно должна была совершаться крепостным порядком, причем акт о продаже назывался купчей крепостью. Форма последней была установлена в 1738 г. На основании ее в состав содержания купчей входило: 1) объявление продавца о продаже имения покупщику, с означением звания, имени, отчества и фамилии того и другого; 2) изложение способа возникновения права собственности на имение со стороны продавца; 3) подробное описание имения; 4) заявление насчет свободы имения от запрещения; 5) цена, за которую имение продано*(800). Кроме того, до указа 1801 г., разрешившего последнему в роде продавать и закладывать свое имущество, что, как известно, было запрещено в 1712 г., в купчей обязательно означалось, что продавец имения не является последним в роде. Затем, ввиду того, что указом о единонаследии 1714 г. продажа недвижимого имущества разрешалась только в случае нужды, указание на эту последнюю также должно было иметь место в купчей (впрочем, названное правило было уничтожено в 1729 г.).

В первые годы изучаемого периода продолжало существовать клеймение (так называемое пятнание) покупаемых лошадей (наказы воеводам 1697 и 1700 гг.), унаследованное еще от времен Московского государства. Затем оно вышло из употребления и было заменено явкой и записыванием у сборщиков пошлин каждой купленной или вымененной лошади, что продолжалось до 1777 г., когда названный сбор с лошадей был уничтожен.

Со времени издания регламента Коммерц-коллегии 1724 г. продажа новопостроенных мореходных судов также должна была происходить при соблюдении некоторых особенностей, а именно: каждое подобное судно записывалось в местной таможне, а от местного магистрата или ратуши хозяин судна получал акт с описанием всех обстоятельств, касающихся постройки и качества судна. В случае продажи судна этот акт передавался покупщику. Указанный порядок продажи судна был подтвержден Уставом купеческого водоходства 1781 г. с тем различием, что акт, называемый крепостью на судно, передавался покупщику с записью у частного маклера.

Для продажи движимого имущества никакого письменного акта не требовалось.

Что касается до исполнения по договору купли-продажи, то оно совершалось путем ввода покупщика во владение имуществом (относительно недвижимостей) или путем передачи ему проданного имущества (относительно движимостей), а также уплатой денег с его стороны продавцу. Вопросом об исполнении рассматриваемого договора занимается Устав о словесном таможенном суде 1727 г., содержа в себе несколько правил по этому поводу, перешедших впоследствии в Свод Законов.

§ 5. Наем имущества*(801)

Четвертым видом обязательств является наем имущества. Предметом последнего могло быть как движимое, так и недвижимое имущество, причем контрагенты в отношении него обязательно должны были пользоваться правом распоряжения. Так, законом 1842 г. отдача внаем со стороны крепостных крестьян земель, мельниц и разных угодий без разрешения помещиков, т.е. лиц, пользовавшихся правом распоряжения названным имуществом, была признана недействительной. Срок найма в большинстве случаев (по крайней мере до 1824 г.) определялся добровольным согласием сторон*(802). Впрочем, иногда само законодательство считало нужным определить максимальный срок. Так, межевой инструкцией 1766 г. было постановлено, что однодворцы могут сдавать внаем те из своих земель, на которых они в подушном окладе положены не более, как на год. В 1824 г. Государственный Совет по одному частному делу постановил, что недвижимые имущества можно отдавать внаем на срок не более 12 лет, чем свобода в определении срока найма была уничтожена. Впрочем, в 1835 г. этот срок был увеличен до 30 лет относительно сдачи внаем пустопорожних земель для постройки на них фабрик и заводов, а в 1847 г. для постройки дач в окрестностях обеих столиц.

Что касается до наемной платы, то размер ее всегда определялся добровольным согласием сторон. Законом 1738 г. было постановлено, что дворовые, лавочные, мельничные и другие предназначенные для хозяйственных заведений места, выстроенные на счет нанимателя, по прошествии срока найма должны были поступать в собственность хозяина земли.

С 1701 г. рассматриваемый договор должен был совершаться крепостным порядком, что продолжалось до 1780 г., когда была отмене - на пошлина с заключения этого договора. По учреждении в 1782 г. частных маклеров наем стал совершаться явочным порядком у последних с записью явки, при двух свидетелях, в маклерской книге. С 1833 г. было предоставлено на волю контрагентов заключать названный договор относительно городских строений и участков в письменной или словесной форме, явочным или домашним порядком. Наем движимого имущества законодательство, изданное после Петра, всегда разрешало заключать в устной форме*(803). Единственное исключение составлял наем судов, как морских, так и речных, который со времени издания Устава купеческого водоходства 1781 г. обязательно должен был совершаться в письменной форме с записью у маклера.

Исполнение по договору найма наступало с окончанием срока, на который договор был заключен, причем до этого окончания хозяин имущества не имел права отказать нанимателю, равно как и этот последний обязывался выплачивать договоренную плату за нанимаемое имущество (указ 1727 г.).

Личный наем

Пятым видом обязательств являлся личный наем, выражавшийся в форме найма: 1) для домашних услуг и 2) отправления земледельческих, ремесленных и заводских работ, а также торговых и прочих промыслов. Право нанимать себе кого-либо имели вообще все те лица, которым принадлежало право вступления в договоры*(804). Впрочем, законом 1818 г. было признано, что евреи не имеют права нанимать себе в услужение христиан (то же было подтверждено и в 1820 г.). Однако в 1827 г. было разъяснено, что для отправления всевозможного рода кратковременных работ и промыслов евреи сохраняют за собой право нанимать и христиан, причем с 1835 г. рабочие, нанявшиеся к евреям на работы, должны были жить не в одних домах с хозяевами, но отдельно.

Некоторые лица могли наниматься только с согласия тех лиц, в зависимости от которых или под начальством которых они находились. Так, несовершеннолетние дети и жена не могли наниматься без согласия отца или мужа. Затем, когда в 1724 г. были установлены особые виды для отлучек из места постоянного жительства, было запрещено нанимать в услужение или на какие-либо работы лиц, не имевших подобных видов, т.е. не получивших на отлучку разрешения от своего местного начальства. Крепостные могли наниматься только с согласия помещиков или их управителей. Наконец, по полковничьим инструкциям 1724, 1765 и 1766 гг. нижним чинам было запрещено наниматься на какие-либо работы без разрешения своего начальства и в ущерб своим служебным обязанностям. Срок, на который заключался наем, определялся контрагентами. Впрочем, по отношению к некоторым разрядам лиц применялось постановление Уложения (ст. 116. Гл. XX) о заключении договора не далее пяти лет, напр., к крестьянам духовных вотчин (в 1702 г.), к крепостным (в 1775 г.), к лицам, отдаваемым в учение ремеслу (в 1785 г.) и т.п. Затем указом 1724 г. было постановлено, что срок найма не может простираться далее срока, на который выдан вид для отлучки из места жительства. Наконец, Жалованной грамотой городам 1785 г. было вменено в обязанность ремесленной управе назначать срок, в какой ремесленники должны были кончать определенные работы (Ремесленное положение. Ст. 123).

Что касается до цены найма, то по Ремесленному положению 1785 г. размер ее, по крайней мере, относительно договоров, заключаемых цеховыми мастерами с подмастерьями и учениками, определялся раз в год приговором ремесленного схода. Затем, в случае спора между ремесленником и заказчиком по поводу цены за работу, оценка последней производилась ремесленной управой (ст. 123). Устав о цехах 1799 г. предписал в подобных спорах оценку производить альдерманам и старостам из рядов (ст. 7. Гл. IX). Тот же устав разрешил лицам, нанимающимся управлять делами купцов и фабрикантов, вместо определенной платы получать проценты от полученной ими суммы денег или некоторую часть от доставленной ими хозяину прибыли (ст. 4. Гл. XVI). Зато Устав о винокурении 1765 г. запретил винокуренным заводчикам платить рабочим, вместо денег, водкой (ст. 5. Гл. I).

До Екатерины II договоры о личном найме совершались крепостным порядком. По Уставу благочиния наем слуг и рабочих мог совершаться или явочным, или домашним порядком. Для явки таких договоров устав учредил должность маклера слуг и рабочих людей. Если договор заключался домашним порядком, то в случае спора о работе или платы за нее контрагенты не могли рассчитывать на содействие управы благочиния, но должны были обращаться в словесный суд (ст. 187 и 189). Заключение договора между мастером и учеником должно было происходить по особому порядку, установленному Ремесленным положением 1785 г., а именно: ученик принимался при двух свидетелях (одном со стороны мастера, другом со стороны ученика), затем представлялся управному старшине и его товарищам, и, наконец, имя его заносилось в книгу учеников управы (ст. 123). Точно так же по Уставу о цехах 1799 г. всякие договоры о служении и работах должны были записываться у маклера слуг и рабочих людей, а договоры между мастерами и учениками цеха, по представлении последних альдерманам, записываться в особую книгу учеников цеха (ст. 15. Гл. VI и ст. 13. Гл. IX). Впрочем, Устав о цехах допускал в некоторых случаях и словесные договоры, а именно: между заказчиками и цеховыми мастерами, принимающими на себя известную работу (ст. 7. Гл. IX).

Что касается до исполнения договора, то правила, касающиеся его, также изложены в Ремесленном положении и Уставе о цехах. По первому памятнику ремесленник обязан отправлять ремесло исправно и производить работу, как следует, т.е. без недостатков и сообразно с предписаниями управы касательно веса, меры и пробы. Мастер обязан учить ученика хорошо, обходиться с ним человеколюбиво, без причины не наказывать и излишней работы на него не налагать. Он не имеет права прогнать ученика до наступления срока окончания учения под страхом уплаты штрафа и обратного возвращения к нему ученика. По окончании учения мастер обязан выдать ученику или подмастерью свидетельство, "какое он заслужил по верности, послушанию, почтительности, прилежанию, искусству и поведению" (ст. 123). Те же правила содержит в себе и Устав о цехах 1799 г. с тем только различием, что мастер, убедившись в неспособности ученика, вследствие слабого умственного развития или болезненности его, должен по прошествии шести месяцев со времени заключения договора известить об этом лицо, отдавшее ему ученика; в противном случае он платил штраф (ст. 14 и 17. Гл. IX).

Подряд и поставка

Шестым видом обязательств являлись подряд и поставка. Предметом названного договора, согласно с законодательством изучаемого периода (указы 1701, 1738, 1782 гг. и др.), могли быть: 1) постройка, ремонт, переделка и ломка зданий и вообще производство всяких работ, 2) поставка материалов, припасов и вещей и 3) перевозка людей и вещей как сухим путем, так и водой*(805).

До Екатерины II договор подряда совершался крепостным порядком (указы 1701, 1703, 1705 и 1706 гг.), причем в 1738 г. был издан образец подрядной записи. В 1782 г. Екатерина II предписала: "буде кто в части дом построить или ломать хочет... да объявит о том частному маклеру", т.е. с этого времени изучаемый договор стал заключаться явочным порядком. Что касается до договора подряда и поставки с казной, то с 1704 г. он должен был обязательно обеспечиваться поручительством, причем согласно позднейшим указам (1733 г. и 1758 г.) в случае несостоятельности главных контрагентов отвечали не только сами поручители, а в случае их смерти и их наследники.

Заем

Седьмым видом обязательств являлся заем. Законодательство изучаемого периода разрешало далеко не всем лицам вступать в это обязательство. Не говоря уже о несовершеннолетних и неотделенных детях, которым это было запрещено, существовали еще лица, в отношении которых названный договор считался недействительным, и заключение его влекло за собой определенные кары для контрагентов. Так, указом 1740 г. было подтверждено правило Уложения 1649 г. (ст. 58. Гл. XX) о воспрещении воеводам и приказным людям в местах своего служения брать на ком-либо заемные обязательства. На основании этого указа было запрещено всем чиновникам, служащим в губерниях, вступать в названное обязательство с кем-нибудь из местных жителей. В 1837 г. было признано за лихоимство взятие заемных обязательств со стороны чиновников земского суда и полиции, во время производства следствия, с преступников или с прикосновенных к преступлению лиц. Еще раньше, а именно в 1829 г., было постановлено, что лица, занимающие на государственной службе места казначеев, могут производить денежные ссуды не иначе, как с разрешения их начальства. До сих пор мы говорили о лицах, коим было запрещено ссужать деньги. Перейдем теперь к лицам, коим было запрещено, по крайней мере, без разрешения их властей, брать деньги взаймы. Кроме несовершеннолетних и неотделенных детей, с 1761 г. было запрещено также и крестьянам (государственным, дворцовым, духовных вотчин и крепостным, а с 1771 г. и дворовым людям) обязываться векселями. Впрочем, они могли писать заемные письма, но не иначе, как в определенных местах и с разрешения своих властей и помещиков. Точно так же в 1796 г. состоялось запрещение нижним чинам брать у кого-либо в долг под страхом наказания и под страхом отсылки к гражданскому суду их кредиторов.

В 1754 г. состоялась отмена постановления Уложения о запрещении процентов (ст. 255. Гл. X), причем названным указом (об учреждении заемного банка) было разрешено взимать не более 6% в год. Впрочем, уже в 1786 г. это количество % было ограничено только пятью в год, что продолжалось до 1808 г., когда снова были разрешены 6%. Выше этого числа % не дозволялись и считались лихвенными, т.е. влекли за собой наказание контрагентов (законы 1782, 1815 гг. и др.). Единственное исключение было сделано Сенатом в 1830 г., признавшим, что отдача денег взаймы, произведенная дворянской опекой гласным, а не тайным образом, за излишние %, т.е. выше числа шести, исключительно в пользу опекаемых малолетних, по доброй воле и желанию самих заемщиков, не должна быть подводима под общее правило о лихвенных % (это постановление вошло и в Свод Законов).

По незаконности цели займа последний признавался недействительным; так, если оказывалось, что он безденежный, что учинен подложно во вред конкурса, учрежденного над несостоятельным должником, и что он произведен по игре или для игры с ведома заимодавца. Что касается до безденежного займа, то указание на него мы встречаем уже в 1743 г. В это время до сведения правительства дошло, что в Казанской губернии многие лица укрепляют себе иноверцев, взимая с них заемные обязательства на большие суммы, и чтобы впредь подобное уничтожить, было предписано, что если иноверцы примут православие, то имеют право на зачет им в платеж долга: женатым по пяти рублей, холостым по три рубля, с освобождением их от заимодавцев (постановление это должно было применяться в тех случаях, когда заемные письма заключены крепостным порядком; в противном случае иноверцы освобождались без всякого платежа). Подобного же рода постановления издавались впоследствии и в пользу крестьян (напр., в 1761 и в 1765 гг.). Банкротский устав 1800 г. признал вообще за правило, что безденежность займа признается основанием, по которому должник освобождается от платежа долга заимодавцу (ч. II. Ст. 67). Но названный памятник, с другой стороны, постановил не принимать никаких показаний от должника или его наследников о безденежности крепостных заемных писем и не считать за безденежные такие заемные письма, которые выданы вместо наличного платежа за работу, услуги, товары и изделия, также в удовлетворение взысканий, основанных на договорах (ч. II. Ст. 29-31 и 63).

О займе, учиненном подложно во вред конкурса, говорит уже указ 1700 г. (от 15 июля), предписывая наказывать кнутом и ссылать на вечные каторжные работы лиц, принявших подставой заемные обязательства от несостоятельных должников, для освобождения последних от взысканий со стороны действительных кредиторов. В Банкротском уставе по этому поводу встречаем следующее постановление: "кто предъявить ко взысканию с несостоятельного подложный долг, тот не только лишается всякого требования, но и отсылается к суду, где, по рассмотрении и обличении, взыскивается с него вдвое против того, сколько недолжного требовал, с отдачей из сего одной части в пользу конкурсной массы, а другой части в казну; если же присужденный заплатить будет не в состоянии, то отсылается к зарабатыванию, без отдачи на искупление; сверх сего, о таковом бесчестном поступке объявляется в ведомостях" (ч. I. Ст. 67 и 68).

О займе, произведенном по игре, впервые упоминает регламент об управлении адмир. и верфи, запрещая платить деньги при проигрыше и требовать их уплаты судебным порядком (ст. 74. Гл. I). Последующее законодательство стояло на той же точке зрения. Вот что гласит, напр., указ 1761 г.: "все ж доныне от разных всякого звания и возраста людей данные за проигрыши в карты и другие игры векселя и заемные крепости и всякого звания заклады, кои по ясным доказательствам удостоверены будут, яко в противность указов сочиненные, почесть недействительными, уничтожить и платежа не чинить". Точно так же и указ 1766 г. предписывает: "картежные долги уничтожить". Наконец, и в Уставе благочиния 1782 г. мы читаем: "просьба и иск о долге и платеже по игре да уничтожится" (ст. 67).

До издания Банкротского устава 1800 г. все заемные обязательства должны были совершаться крепостным порядком (указы 1701, 1703, 1705, 1706, 1740, 1743, 1748, 1761, 1765 и 1771 гг.). Кроме того, с издания Устава о векселях 1729 г. лицам торгового сословия было предоставлено право обязываться векселями (см. выше). Банкротский устав 1800 г. категорически подтвердил это постановление, запретив некупцам быть субъектом вексельного права (ч. II. Ст. 1-4). Прочим же лицам он разрешил заключать заемные обязательства не только крепостным, но также явочным и домашним порядком. В первом случае заемное обязательство получало название крепостного заемного письма, в двух последних случаях домового заемного письма. К заемным обязательствам, составленным домашним порядком, кроме домовых заемных писем, не явленных в установленных местах, принадлежали еще подписанные должником счеты в суммах, следующих за работу, услуги, забранные изделия или товары и т.п. Счет не должен был превосходить пятисот рублей, и его следовало в течение шести месяцев представить ко взысканию под страхом лишения при конкурсе равного с другими кредиторами удовлетворения. Домовое заемное письмо, составляемое явочным порядком, должно было быть явлено у нотариуса или маклера в семидневный от написания срок (уездными же жителями в месячный срок), под страхом лишения при конкурсе равного с другими кредиторами удовлетворения. Наконец, крепостное заемное письмо обязательно должно было составляться у крепостных дел (ч. II. Ст. 4, 6, 8, 13, 14, 29, 31, 33 и 34).

Исполнение по договору займа происходило или платежом должником заимодавцу занятой суммы, или взысканием долга в случае неплатежа, или передачей заемного обязательства заимодавцем другому лицу. В первом случае заем прекращался фактом платежа долга и процентов (если они были) в установленный по договору срок, причем доказательством подобной уплаты служило заемное письмо, передававшееся заимодавцем должнику с надписью на нем об этом, сделанной рукой первого (Банкротский устав 1800 г. Ч. II. Ст. 35, 63 и 67).

В случае неплатежа в срок производилось взыскание, чем и происходило исполнение по договору. По Банкротскому уставу 1800 г. заимодавец в случае неплатежа обязан был в течение трех месяцев по окончании срока явить заемное письмо у нотариуса для ведома или представить прямо ко взысканию; в противном случае, при конкурсе, он лишался права на равное с прочими кредиторами, явившими свои обязательства, удовлетворение (ч. II. Ст. 2-14). Во время запрещения процентов последние взыскивались только в случае просрочки долга в размере шести в год, что являлось удовлетворением кредитора со стороны должника за неаккуратный платеж занятой суммы (Устав о суде таможенном 1727 г.). Устав о векселях 1729 г. предписал взимать с опротестованных в неплатеже векселей восемь процентов единовременно и по полтора процента ежемесячно. По Банкротскому уставу 1800 г. кредитор в случае неплатежа должника получал единовременно три процента с незаплаченного капитала и по пяти процентов ежегодно. В случае выручки процентами капитала проценты должны были пресечься (Устав благочиния 1782 г. Ст. 49: "буде процентами капитал выручен, тогда проценты пресекаются"; Банкротский устав 1800 г. Ч. II. Ст. 37: "когда сумма процентов будет равна капиталу, тогда проценты пресекаются"); впрочем, это правило просуществовало только до 1849 г., когда было отменено.

Если должник оказывался несостоятельным вследствие несчастных обязательств, то ему, согласно с Уставом о суде таможенном 1727 г., давалась рассрочка в платеже долгов. Банкротский устав 1800 г., определив последствия несчастной несостоятельности (см. выше), уничтожил это постановление (ч. I. Ст. 133 и ч. II. Ст. 99).

Передача заемных обязательств от одних лиц к другим постоянно допускалась по законодательству изучаемого периода. Более подробно говорит о ней Банкротский устав 1800 г. Согласно с его постановлениями заимодавец имеет право всегда (как до срока, так и после срока) передавать третьему лицу всякие заемные письма (крепостные и домовые), если последний согласен уплатить по ним. При подобной передаче заимодавец должен совершить на земном письме передаточную надпись, но не иначе, как при свидетельстве маклера или нотариуса или с засвидетельствованием их; в противном случае приобретший заемное письмо лишается, при конкурсе, права на равное с прочими кредиторами удовлетворение (ч. II. Ст. 17-20).

Особым видом займа является заем, обеспеченный поручительством. Право вступать в поручительство по займу определялось на основании общих правил о праве вступать в договоры*(806). С 1761 г., как мы уже сказали, было запрещено крестьянам (черносошным, дворцовым, духовных вотчин и крепостным) быть поручителями по займам. Что касается до условий поручительства, то по Банкротскому уставу 1800 г. было признано, что 1) поручительство могло иметь место или в части долга, или во всей его сумме, и что 2) оно могло быть дано или только в платеже суммы, или и в платеже ее на срок (ч. II. Ст. 95 и 97).

На основании указа 1705 г. (6 ноября) поручители должны были подписаться на акте немедленно вслед за должником, что было подтверждено и Банкротским уставом 1800 г. (ч. II. Ст. 95 и след.), причем за неграмотных подписывались их доверенные.

Исполнение по поручительству определялось условиями договора. Так, если поручительство было дано в платеже суммы, то поручитель ответствовал только в случае несостоятельности должника, причем ответствовал не только в платеже капитала, но и процентов. Если же поручительство было дано на срок, то ответственность поручителя наступала одновременно с должником, т.е. с наступлением срока, но только в том случае, когда обязательство представлялось ко взысканию в течение месяца после просрочки уплаты долга; в противном случае поручитель освобождался от платежа как процентов, так и самого капитала (Банкротский устав 1800 г. Ч. II. Ст. 95, 96 и 97). Поручитель, со своей стороны, заплатив долг должника, имел право, в качестве обыкновенного кредитора, участвовать в конкурсе и требовать удовлетворения себе наравне с остальными кредиторами (Банкротский устав. Ч. I. Ст. 55).

Поклажа

Восьмым видом обязательств являлась поклажа или отдача и прием на сохранение. Что касается до контрагентов этого договора, то таковыми могли быть все лица, которым не было запрещено вступать в договоры. Кроме того, прибавление к Духовному регламенту запретило монашествующим брать на сохранение в монастырь чужие вещи и деньги (ч. о монахах. Ст. 29 и 30).

Предметом изучаемого договора могли быть все движимые вещи или, как перечисляет Устав о суде таможенном 1727 г., деньги, товары, крепостные и вексельные письма.

По законам Петра I договор поклажи должен был совершаться крепостным порядком. Впоследствии, согласно Уложению 1649 г. (ст. 189 и 192. Гл. X), всегда требовалось, чтобы отдача вещей на сохранение совершалась по письменному акту и с распиской приемщика. Впрочем, из этого правила существовало несколько исключений. Так, продолжало действовать правило Уложения, по которому воинские чины, при скором отправлении в поход или в посылку, могли отдавать свои вещи на сохранение хозяевам, у которых они стояли на квартире, без всякого письменного акта и расписки (ст. 190 и 192. Гл. X). Затем в 1726 г. было предписано не требовать никаких актов и расписок в поклажах, произведенных по торговле и вообще между торгующими лицами по купеческому обычаю. Наконец, Уставом судопроизводства в коммерческих судах 1832 г. было разрешено обходиться без письменных актов в тех случаях, когда он, по не зависящим от контрагентов обстоятельствам, напр., в поклажах, во время пожара, наводнения, кораблекрушения и т.п., не мог быть составлен (§ 267). Что касается до исполнения по договору, то на этот счет продолжали действовать правила Уложения, точнее развитые в Уставе таможенном 1727 г., а именно: приемщик обязан содержать вещи в целости и сохранять их от пропажи и повреждения; если же имущество, взятое на сохранение, погибнет во время пожара или будет похищено вместе с вещами приемщика, то в таком случае последний освобождается от всякой ответственности; если имущество отдано на сохранение за замком и печатью, и приемщик в отсутствие хозяина отопрет, распечатает и пересмотрит поклажу, то хозяин получает право на удовлетворение за все вещи, каких не окажется в поклаже (Улож. Ст. 194 и 195. Гл. X). Затем, по Воинскому уставу предписывалось всех лиц, умышленно запирающихся в принятии поклажи с целью присвоить ее себе, подвергать наказанию как за воровство (арт. 193). Устав о суде таможенном 1727 г. смягчил это постановление, предписав запирающихся в приеме поклажи приемщиков карать штрафом по десяти гривен с рубля в пользу госпиталей и богаделен. Само собой разумеется, что собственник вещей, отданных на сохранение, имел право требовать их обратно себе. Это право собственника признавалось и в некоторых особенных случаях. Так, в 1718 г. было предписано отдавать вещи обратно их собственникам даже в том случае, когда имущество приемщика подвергнется описи. Затем, по Банкротскому уставу 1800 г. было признано, что если приемщик торгового звания окажется несостоятельным, то отданное ему имущество не причисляется к его имуществу, а отдается собственнику, но не иначе, как по представлению последним доказательств, что имущество было вверено приемщику только на сохранение и без всякой для собственника от того пользы или прибыли (ч. I. Ст. 46 и 47). С другой стороны, если отдавший на сохранение свое имущество окажется несостоятельным, то приемщик обязан об этом имуществе известить конкурс. Если же он в течение известного срока этого не сделает и не представит законных причин отсрочки, то подвергается конфискации поклажи несостоятельного должника и, кроме того, взысканию равной ценности поклажи суммы денег в казну (ч. I. Ст. 15, 16, 69-71, а также ч. II. Ст. 87-92).