ВВЕДЕНИЕ, ИЛИ ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫЕ РАССУЖДЕНИЯ О ТОМ, ЧТО ТАКОЕ ФИЛОСОФИЯ 23 страница

чит, что субъективный фактор активно организует наше познание. Единство восприятий субъекта, созерцающего объект, обеспечивается единством внутреннего самосознания. Предметы опытного познания должны сообразовываться с нашим сознанием, нашими понятиями, которые не просто соответствуют предметам. Разум - это не зеркало, бесстрастно отражающее внешний мир, а устройство, которое активно берет из внешнего мира то, что в состоянии взять.

Если бы все истины науки и разума оценивались на основании соответствия их действительности, то совершенно необъяснимым оказался бы факт происхождения нового знания. Откуда оно берется? Если оно возникает из обобщения опытных данных (наших представлений), то принцип соответствия знания действительности не нужен. Единственное, что требовалось бы в этом случае, - это обоснование логического способа перехода от частных фактов к общим положениям. Этот способ известен давно, и называется он индукцией. Но индукция не дает достоверного вывода. Еще до Канта знаменитый английский философ Д. Юм показал, что индуктивные выводы опираются на привычку. Здесь нужно обратить внимание на то, что логический (рационально-рассудочный) способ получения нового знания по своей природе (как опирающийся на привычку) оказывается алогичным, иррациональным. Именно здесь встает знаменитая проблема оправдания индукции, которая до сих пор не решена, и с тех позиций, с которых ее пытались решить, решена быть не может. Индукция дает знание эмпирического характера, недаром выводное индуктивное знание получило название эмпирических законов. В то же время бесспорным фактом является существования в нашем знании априорных истин. Если опираться на принципы соответствия и индукции, то достоверность таких суждений является весьма проблематичной.

Итак, если знание не получается в результате воздействия внешнего мира на человека (на его познавательные способности), то остается принять, казалось бы, совершенно невероятное предположение о том, что знание есть результат воздействия познающего субъекта на внешний мир. Здесь следует иметь в виду, что многие вещи определяются нашей привычкой, которая в определенный момент становится бессознательным регулятором человеческого поведения, включая познавательное отношение к миру. Создается определенная традиция. Выход за ее пределы связан с тем, что и называет Кант революцией в способе научного мышления. В теории познания такой революцией было принятие точки зрения, что знание есть результат воздействия человека на внешний мир. Законы разума подчиняют природу. Законы разума, рассудка и чувственности обусловливают то, что человек, следуя этим законам, в состоянии взять у природы. За пределами его познавательных способностей лежит некое X, о котором мы ничего не можем знать. В таком случае происхождение априорных суждений совершенно ясно: они суть продукты деятельности разума.

Бурный прогресс в развитии научного знания наступил тогда, когда было осознано, что предметы опыта должны сообразовываться с нашими понятиями. Теоретическое познание может развиваться независимо от предметов опытного мира, т.е. априорно. Наука должна идти впереди эмпирической практики. В практике человек лишь использует, применяет или проверяет уже полученное знание. За опытом остается право корректировать теорию вплоть до ее опровержения.

Именно такое понимание научного мышления - как сферы, в которой доказательства основаны на принимаемых a priori аксиомах и понятиях как конструктах разума, - привело к возникновению чистой математики.

Полезно знать эволюцию взглядов на понимание аксиомы как априорного положения. В основе изменения представлений о природе аксиомы лежит постепенное разрушение связи очевидности как принципа принятия аксиомы со здравым смыслом. С самого начала аксиомы понимались как положения, очевидно истинные и потому не требующие никакого доказательства и не нуждающиеся в опытной проверке. Таковыми, например, считались исходные положения геометрии Евклида. Однако дальнейшее развитие науки ясно показало, что некоторые положения неевклидовой геометрии, в частности, что "через одну точку, лежащую вне данной прямой, можно провести бесконечное множество прямых, параллельных данной" и "через одну точку, лежащую вне данной прямой, нельзя провести ни одной прямой, параллельной данной", являются далеко не очевидными. Более того, если мы будем считать, что в основе свойств реальных пространства и времени лежат принципы геометрии Евклида, то указанные положения должны с необходимостью оказаться ложными. Но было доказано, что замена обычного постулата о параллельных прямых на постулаты, предлагающие иное понимание пространства, приводит к теоретическим системам, которые внутренне непротиворечивы, а это один из основных признаков теории. Для таких систем были найдены интерпретации, опирающиеся на измененное понятие плоскости и позволяющие говорить об истинности таких необычных утверждений в определенных моделях. Возникновение неевклидовых геометрий стимулировало новую постановку вопросов о природе реальных пространства и времени. На самом деле, устроен ли наш мир так, что он имеет три измерения, что время имеет только линейную направленность от прошлого к будущему, а геометрия Евклида соответствует реальным свойствам мира, в котором мы живем? Действительно, никакой повседневный практический опыт не может дать нам свидетельств в пользу существования искривленного пространства, ветвящегося времени, начала или бесконечности времени и т.п., а традиция (привычка и основанный на ней здравый смысл) создала устойчивое мнение, что геометрия Евклида и есть геометрия нашей действительности.

Еще одним показательным примером является открытие бесконечно малых величин. Они, как известно, привели к возникновению дифференциального и интегрального исчислений, и значительно позже вдруг с удивлением обнаружили, что эти разделы математики можно с успехом применять на практике; тогда собственно и возникает прикладная математика.

Обсуждение вопроса о том, как совершался революционный слом стиля мышления в естествознании, обычно начинается с рассмотрения примера о коперниканском перевороте. Здесь нужно подчеркнуть, что гипотеза Коперника является априорным предположением, которое было выдвинуто раньше, чем эмпирически подтверждено. С этого момента начинается преобразование способа научного мышления в естествознании.

Революционному перевороту в стиле мышления в области естествознания способствовали также открытия Галилея (1564-1642). Он высказал гипотезы о единстве земных и небесных явлений, об относительности движения, сформулировал идею инерции, закон свободного падения тел и принцип материальной субстанции, которая является единой основой природы. Его идея о том, что вторичные качества не обладают субстанциональными свойствами и принадлежат субъективному миру, вплотную подводила к понятию объективной истины. Значимость вторичных качеств в познании следует учитывать наряду с любыми свойствами познающего субъекта, которые наслаиваются на объективную истину и "затемняют" ее.

Цель науки состоит в отыскании причин явлений, в поисках и раскрытии их внутренней необходимости, а не в бесцельном (неорганизованном, случайном) собирании и описании фактов. Галилей считал, что понимание причин ценится значительно выше, чем добывание эмпирических фактов, даже неоднократно подтверждающихся опытом. Опыт является исходным пунктом познания природы, началом науки. Но мир настолько богат, что мы не в состоянии знать о нем все. Количество познанного человеком ничтожно по сравнению с неизмеримым богатством природы, которое остается неизвестным. И если бы опыт был единственным источником познания, то человек никогда не смог бы знать больше, чем позволяют ему способности органов чувств. Поэтому Галилей с полной уверенностью утверждал, что "человеческий разум познает некоторые истины столь совершенно и с такой абсолютной достоверностью, какую имеет сама природа" [14]. Разум в определенном смысле имеет приоритет перед опытным познанием.

Поддерживают и закрепляют новое понимание принципов познания природы и открытые И. Кеплером (1571-1613) законы движения планет. В том, что эти законы имеют априорный синтетический характер, убеждает нас следующий факт. Второй закон движения планет (каждая планета движется в плоскости, проходящей через центр Солнца, причем радиус-вектор планеты в равные промежутки вре-

мени описывает равные площади) был открыт Кеплером без знания физических причин его действия. Он мог лишь высказать гипотезу о силе притяжения Солнца. Важно, что законы Кеплера явились результатом теоретических усилий, хотя и основывались на эмпирических фактах, в частности, на результатах наблюдений за планетой Юпитер, которые нельзя было объяснить теми теоретическими средствами, которые существовали до открытия Кеплера. Иногда законы Кеплера называют эмпирическими законами, что не совсем точно, так как они относились к любой планете Солнечной системы и сводились к задаче двух тел, т.е. не учитывали возмущений, вносимых в их взаимодействие со стороны других небесных тел.

Описанные нами достижения в области естественных наук были известны Канту. Именно они позволили ему сделать следующий вывод: "Разум должен подходить к природе, с одной стороны, со своими принципами, лишь сообразно с которыми согласующиеся между собой явления и могут иметь силу законов, и, с другой стороны, с экспериментами, придуманными сообразно этим принципам для того, чтобы черпать из природы знания, но не как школьник, которому учитель подсказывает все, что он хочет, а как судья, заставляющий свидетеля отвечать на поставленные им вопросы" [15].

Рассматривая в этом контексте состояние предшествующей ему философии, Кант приходит к выводу, что она не является наукой, в лучшем случае ее можно назвать "природной склонностью человека". К такому заключению Кант приходит, исходя из выработанного им идеала научности. Это так называемая аподиктическая наука, которая обладает следующими основными признаками: доказательностью, всеобщностью и необходимостью, - т.е. является "строгой наукой". Пока такой метафизики не существует, что, собственно, и породило недоверие к ней и скептицизм. Предшествующую метафизику Кант отвергает, считая, что некритичность и догматизм - главные причины ее исторических неудач. Реформирование метафизики в духе критицизма - главная и единственная задача всей философии. Только критическое рассмотрение философии приведет к выявлению ее специфической природы и сделает возможным приближение к идеалу научного знания. Метафизическое знание - это особый тип априорного знания. Метафизика не может иметь эмпирических источников. Она рассматривает общее всегда посредством понятий (абстрактно) в отличие от математики, которая тоже исследует общее, но в единичном созерцании (конкретно), правда, с помощью чистого априорного представления.

§ 5. СИНТЕТИЧЕСКАЯ МОДЕЛЬ ТЕОРИИ ПОЗНАНИЯ

Все рассмотренные выше концепции исходили из деления философского знания на метафизику и практическую философию. Метафизика представляла собой то, что мы сейчас бы назвали теорети-

ческой философией. И теория познания строилась как ее основной раздел. При этом подразумевали главным образом научное познание, которое в свою очередь было ориентировано на находящиеся на подъеме естественные и математические науки. Такая ситуация предопределила специфическое понимание опыта в теориях познания такого типа. По сути дела неявным образом предполагалось, что опыт связан только с эмпирическими фактами. В этом случае оставалась совсем вне зоны внимания гигантская область подлинного человеческого жизненного опыта. Совсем не учитывалось, что человек кроме науки живет в мире искусства, нравственных представлений, религиозных переживаний, правовых построений, политических страстей. Более того, многие представители сциентистски ориентированных гносеологий категорически заявили, что вся гуманитарная сфера не является наукой. Да и чего можно было ожидать от сторонников теории познания, субъектом которой являлось существо, в "жилах которого вместо живой крови течет разжиженный сок разума" (В. Дильтей).

Здания таких теорий познания пошатнулись, когда было показано, что даже, казалось бы, самые достоверные основы их - эмпирические факты - не являются по своей сути эмпирическими. Следовательно, даже в естественнонаучном познании не обойтись без интерпретации, причем долю рационального здесь нельзя определить с помощью наблюдения и эксперимента. И метод интерпретации оказывается существенно необходимым для постижения смысла тех образований, в структуру которых вошли эмпирические факты-абстракции. Оказалось, что эмпирические опытные факты (свидетельства органов чувств, показания приборов), даже элементарные, не являются созерцательно очевидными и их описания, соответственно, не могут быть элементарными, абсолютно надежными основаниями знания ("протокольными предложениями"). Их самих требуется понять, истолковать. Таким образом, для естествознания, как и для любого познания, важной оказалась языковая соотнесенность понимания со смыслом эмпирических данных. Это открытие помогло обнаружить "момент понимания во всяком познании мира и тем самым подтвердить универсальность герменевтики" [16]. В то же время выявилась и несостоятельность применения классических теорий познания в области гуманитарных наук.

Гуманитарные науки имеют единую предметную область, которую можно для удобства условно обозначить как текст. "Текст - первичная данность (реальность) и исходная точка всякой гуманитарной дисциплины. Конгломерат разнородных знаний и методов, называемых филологией, лингвистикой, литературоведением, науковедением и т.п." [17].

Познание здесь связано с пониманием, постижением смысла, интерпретацией. Интерпретация в данном случае - это ответы на огромное количество вопросов, которые ставятся по поводу трактуемых текстов. Непрерывный диалог лежит в основе такой интерпрета-

ции. "Точные науки - это монологическая форма знания: интеллект созерцает вещь и высказывается о ней. Здесь только один субъект - познающий (созерцающий) и говорящий (высказывающийся). Ему противостоит только безгласная вещь. Любой объект знания (в том числе человек) может быть воспринят как вещь. Но субъект как таковой не может восприниматься и изучаться как вещь, ибо как субъект он не может, оставаясь субъектом, стать безгласным, следовательно, познание его может быть только диалогическим" [18].

Гуманитарное познание имеет принципиально системный характер. Отдельные гуманитарные (исторические, текстологические, философские и т.п.) факты мало что значат и тем более мало что могут объяснить. А объяснение - главная задача любого знания, стремящегося к высокой степени теоретичности и доказательности. С успехом можно использовать факты только объясненные, для чего важна вся система, в которую они входят, с учетом исторических и в целом общественных обстоятельств. Науки о природе и науки о духе - это две половины одного человеческого интеллектуального глобуса (В. Дильтей), граница между ними достаточно неопределенна, особенно если мы будем искать ее в предметной области. Различие между ними обнаруживается по преимуществу в методах познания.

Заметим, что как среди естественных, так и среди гуманитарных наук различаются науки теоретические и прикладные. Так, например, по отношению к философии уже у Аристотеля и Платона мы обнаруживаем четкое употребление термина "теория". Философия у них была теоретическим знанием в отличие от, например, педагогики и риторики, которые считались знанием прикладным. Так понимается теоретическое и Кантом. У него теоретическое фигурирует как необходимо присущая подлинной науке форма знания, она фактически существует и в науке, и в философии.

Сущностью всех гносеологических вопросов является проблема понимания как постижения смысла. Поэтому в теорию познания следует ввести вопрос об отношении особого типа бытия - познающего разума - к другим видам бытия: нравственного, религиозного, эстетического, общественного. Необходимо восстановить прерванную традицию и утраченный авторитет философии и гуманитарных наук.

Анализом понимания, как мы уже отмечали, занимается герменевтика, которая издавна представляла собой искусство интерпретационной деятельности. Она отвечает на вопрос: "Как возможно понимание?", ее фундаментальным априорным понятием является "смысл". Именно смысл в герменевтике - цель постижения. Анализом смысла и методов его получения занимается феноменология, которая в свою очередь считала интуитивно ясным понятие "понимание" и игнорировала его анализ. Синтез этих двух концепций позволяет устранить неполноту их методик и исторически приводит к образованию новой дисциплины - герменевтической феноменологии.

Согласно последней, принципиальными основаниями понимания как акта познавательной деятельности являются филологический, исторический и психологический методы, объединяемые обычно под названием "исторический подход", который можно выделить в особый раздел знания, описывающий условия понимающей деятельности. Условия понимания образуют контекст, в котором "живет" анализируемый текст. Контекст воссоздается при помощи филологической, исторической и психологической интерпретаций на основании герменевтики и критики. Так, понимаемая герменевтика, синтетически слитая с феноменологией, не является простым собранием практических правил и советов для толкования текстов, а претендует на научное исследование и развитие законов понимания. Философской задачей герменевтики становится анализ самого акта понимания, целью герменевтического метода - понимание смысла текста в его социокультурном контексте. Феноменология же помогает вскрыть объективный смысл исследуемого явления. Теория познания, опираясь на такую базу, становится более богатой, изощренной и гибкой.

Теория познания действенна только тогда, когда в ней сливаются теоретические и практические изыскания, теоретическая и практическая философии (разделение которых вплоть до настоящего времени считалось достижением развития историко-философской мысли и реального развития наук, каждая из которых гордилась своей независимостью от философии). Закончить данную главу мы хотели бы словами Г.-Г. Гадамера: "Я убедился в том, что этот аристотелевский образец науки о практическом знании и его тесной связанности с этосом* представляет собой единственный образец теории науки, согласно которому герменевтический опыт осмысления - осмысления, непрестанно продолжающего выражать себя средствами языка, осмысления, никогда не начинающегося с нуля и никогда не замыкающегося на бесконечности, - может быть понят как первооснова всей философской мысли" [19].

* Этос здесь означает нравственность.

1 Трактат Локка "Опыт о человеческом разумении" был опубликован в 1690 г., он приобрел огромную популярность и оказал большое влияние на распространение эмпирического материализма в философии. Лейбниц знал об основных положениях теории Локка еще до выхода в свет "Опыта", но только после основательного его изучения решил вступить в теоретический спор с автором и написал сочинение "Новые опыты о человеческом разумении автора системы предустановленной гармонии". Эта книга была в основном закончена к 1706 г. Но Лейбниц не счел возможным ее опубликовать, потому что не знал последних (после выхода в свет "Опыта") взглядов Локка и поскольку к этому времени Локк уже умер. Реальная полемика между двумя крупнейшими мыслителями не состоялась. "Новые опыты" были опубликованы только в 1765 г. после смерти самого Лейбница. Поэтому, когда говорится о противостоянии Локка и Лейбница, следует учитывать исторический контекст и понимать под таким противостоянием концептуальное содержание двух различных философских систем.

2 Локк Дж. Опыт о человеческом разумении // Локк Дж. Сочинения в трех томах. Т. I. M., 1985. С. 131.

3 Заметим, что Кант был крупным ученым, он много занимался естествознанием и преподавал некоторые естественные дисциплины в Кенигсбергском университете. Кант впервые поставил проблему развития в неживой природе, которая была совсем нетипична для его времени, основной установкой которого было положение о том, что природа мертва, не имеет истории. Он разрабатывает также принципы возникновения и современного состояния Солнечной системы (небесные тела возникают из вращающихся туманных масс, из разреженных частиц материи, в основе их объединения в плотные сгустки материи лежат законы механики Ньютона). Кант полагал, что скорость суточного вращения Земли не является равномерной, она зависит от приливов и отливов вод океана. В физике Кант выдвинул гипотезу об относительности движения и покоя. Энциклопедические познания Канта распространялись и на области биологии и антропологии. Им была выдвинута идея генеалогической классификации животных (происхождение животных было взято за основание распределения их на виды). В противовес расистским теориям Кант выдвигает концепцию естественной истории человеческих рас.

4 Заметим, что сама идея различения истин разума и истин факта принадлежит не Лейбницу, а Августину Блаженному (354-430). Крупнейший христианский теолог и философ в своей работе "Христианская наука" предполагает два рода ложного: "к первому относится то, что вовсе невозможно; ко второму то, чего несть, но что может быть. Например, кто говорит, что семь и три составляют одиннадцать, говорят вовсе невозможное: а кто говорит, что в календы, например, генварская, был дождь, говорит возможное, хотя бы сего на самом деле и не было" (Августин Блаженный. Христианская наука, или Основания св. герменевтики и церковного красноречия. Киев, 1835. С. 145). Сравним с этим определения Лейбница: "Есть также два рода истин: истины разума и истины факта. Истины разума необходимы, и противоположное им невозможно; истины факта случайны, и противоположное им возможно" (Лейбниц Г.В. Соч. В 4-х т. Т. 1. М., 1982. С. 418).

5 Кант И. Критика чистого разума. М., 1994. С. 42.

6 Там же. С. 22.

7 Там же. С. 516.

8 Там же.

9 Там же. С. 11.

10 Там же. С. 22-23.

11 Там же. С. 194.

12 Там же. С. 513.

13 Асмус В.Ф. Иммануил Кант. М., 1973. С. 248.

14 Галилей Г. Диалог о двух главнейших системах мира. М., 1948. С. 89.

15 Кант И. Указ. соч. С. 16.

16 Гадамер Г.-Г. Философия и герменевтика // Гадамер Г.-Г. Актуальность прекрасного. М., 1991. С. 13.

17 Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М., 1979. С. 292.

18 Там же. С. 363.

19 Гадамер Г.-Г. Указ. соч. С. 15.

Глава 3

УЧЕНИЕ ОБ ИСТИНЕ

На вопрос "Что такое - истина?" ответы могут быть самыми разными: "истина - это то, что не подлежит сомнению"; "истина - это то, что мы видим, слышим, то, что существует в действительности"; "истина - это доказанные положения науки" и пр. Закономерно встает вопрос: "Является ли истина свойством действительности, мышления или языка, выражающего наши мысли о действительности"? Приписывание действительности свойств истины может быть оправдано только в переносном значении. Предметы и явления действительности либо существуют, либо не существуют. Творческая активность нашего мышления может им приписывать какие-либо свойства. Именно мысль и должна оцениваться с точки зрения ее истинности.

Подчеркнем, что истина будет рассматриваться нами как свойство наших мыслей, высказываний, теорий, т.е. всего того, что может быть названо знанием в широком смысле этого слова. Всякое знание для того, чтобы быть представленным и понятным для людей, должно быть выражено в языке. Поэтому вполне возможно говорить о том, что истина есть свойство также и языковых выражений определенного вида. Разумеется, при этом всегда надо помнить, что язык является средством выражения мысли и всего нашего знания. Поэтому перенос истинностных характеристик с мышления на язык правомерен лишь относительно функциональных особенностей языка как средства выражения мысли. Говоря о том, что предложение х является истинным, мы должны помнить, что язык лишь выражает мысль и оценивается в конце концов не выражение мысли (предложение), а сама мысль. Конечно, можно ставить вопрос об адекватности языковых средств для выражения мысли, но это уже особая проблема, касающаяся соответствия языка и мышления.

Следует отметить, что знание может быть истинным, ложным, адекватным, неадекватным, вероятностным, логически противоречивым и непротиворечивым, формально правильным и неправильным, случайным, общим, частным, полезным и бесполезным, красивым и т. п. В этом случае истина предстает как одна из возможных характеристик знания.

§ 1. КЛАССИЧЕСКАЯ КОНЦЕПЦИЯ ИСТИНЫ

Стержень классической концепции истины - принцип соответствия знания действительности. Действительность в данном определении понимается очень широко. Это не только объективная

реальность, внешний мир, но и любая область мыслительной деятельности, в том числе фантастические, сказочные, мифологические, вымышленные, абстрактные и теоретические области рассуждения.

Исследования показали возможность применения классической концепции истины к любым мыслимым мирам, но в этом случае она должна быть уточнена следующим образом. Знание является истинным, если оно прежде всего формально корректно. А под формальной корректностью разумеют непротиворечивость того мира, к которому относится данное знание. Непротиворечивость делает возможным осуществление мыслительной деятельности по отношению к мыслимым мирам, какими бы они по своей природе ни были.

Для классической концепции истины характерны следующие принципы:

- действительность не зависит от мира знания;

- между нашими мыслями и действительностью можно установить однозначное соответствие;

- существует критерий установления соответствия мыслей действительности;

- сама теория соответствия логически непротиворечива. Классическая концепция истины столкнулась со значительными

трудностями. Первая из них была связана с понятием действительности. Чтобы иметь возможность сопоставлять знание с действительностью, мы должны быть уверены в подлинности последней. Но как раз этой уверенности мы не имеем. Почему? Потому что мы сравниваем наше знание не с самой действительностью, а с нашим восприятием ее, с фактами, которые могут быть обозначены как мир опыта. Но эти факты не могут быть независимы от наших познавательных способностей, как, впрочем, и сам мир знания. Фактический, опытный мир - это концептуально осмысленный и "пропущенный" через наше сознание мир. Существуют такие области познания, в которых действительность полностью зависит от субъекта, моделируется им, например, в математике или в квантовой механике.

Далее следует уточнить само понятие соответствия. Для этого нужно учесть, что отношения между мыслями и действительностью не носят характер простого соответствия. Мысль - не копия действительности, а сложное идеальное образование, имеющее многоуровневую структуру. Столь же сложную структуру имеет внутреннее содержание языковых выражений, фиксирующих мысли. Слово предназначено для обозначения предметов и явлений, для описания внутренних характеристик рассматриваемых предметов, для утверждения или отрицания определенных свойств, для выражения отношения человека к мыслимому миру, в слове невольно отражаются субъективные особенности конкретного человека, его характер, темперамент и пр. Как в этом случае используется классическая концепция истины?

Достаточно очевидно, что прямое проведение принципа соответствия может и не привести к успеху. Поэтому стали накладывать ограничения на те выразительные средства, при помощи которых мысли фиксируются в языке. В частности, утверждается, что не любая мысль может быть оценена с точки зрения ее истинности, а только определенная форма мышления, а именно суждение, выражаемое в языке повествовательными предложениями, т.е. классическая концепция истины при ее обосновании подстраивается под структуру искусственных языков, одним из которых является формализованный логический язык. Истина стала свойством повествовательных предложений, которые лишь описывают мысленное содержание. Если это мысленное содержание соответствует действительному положению дел, то предложение считается истинным.

Обратим внимание на очень важный момент, связанный с распространением структуры искусственных языков логики на науку. Поскольку в науке реально и без всяких сомнений существуют теории, концепции, гипотезы, которые тоже необходимо оценивать, то, чтобы использовать и в этом случае классическую концепцию истины, поступили очень просто: теорию стали понимать как множество предложений, к каждому из которых может быть применен определенный метод проверки его истинности. Поэтому и теория, являясь совокупностью логически связанных предложений, получала в конце концов истинностную оценку (то или иное значение истинности).