Навязчивые действия
Подобно другим психотическим типам Stramonium имеет тенденцию к навязчивым действиям. У детей Stramonium часто имеются определенные ритуалы, которым они строго следуют, чтобы избежать нарастающего чувства тревоги, например, они должны зашнуровать свои ботинки в строго определенной последовательности или разложить свои игрушки в определенном порядке. Одна пациентка Stramonium рассказала мне, что в детстве она очень тщательно стелила свою постель, следя за тем, чтобы полоски на простыне были строго выровнены, иначе она не чувствовала себя в безопасности. (Полосы вообще нередко вызывают ощущение опасности у пациентов Stramonium.) Она также рассказывала, что после ванны должна была вытирать ноги разными полотенцами, так как иначе она испытывала страх подцепить инфекцию. Эти проявления могут навести на мысль о Syphilinum, однако у этой пациентки имелись многие классические признаки Stramonium, и этот препарат очень хорошо помог ей.
Гиперактивность
Дети Stramonium обычно страдают гиперактивностью. Они не могут долго находиться на одном месте, и в вашем кабинете они будут постоянно блуждать, переключая внимание с одного предмета на другой; возьмут что-то, повертят в руках, потом переключаются на что-то другое. В целом их постоянная активность выглядит более бесцельной, чем у других возбудимых детей, таких, как Natrum muriaticum и Tuberculinum. To же самое можно сказать о гиперактивных детях Anacardium и Hyoscyamus. Эти гиперактивые дети ведут себя так, словно они не замечают разговора между родителями и гомеопатом, перебивая их всякий раз, когда им этого хочется, и совершенно игнорируя любые увещевания и угрозы. С другой стороны, они часто вмешиваются в разговор именно тогда, когда слышат что-то о себе, чтобы отвергнуть или уточнить сказанное родителями, так что на самом деле они воспринимают окружающее гораздо лучше, чем может показаться на первый взгляд. В школе они часто отвлекают других детей, а их способность к
концентрации обычно очень низка.
Взрослые Stramonium гиперактивны, только находясь в маниакальном состоянии, которое у пациентов, находящихся вне специализированных психиатрических заведений, длится крайне мало.
Sulphur
Сущность: вдохновенное эго.
Сера обычно ассоциируется с огнем. Чистая сера легко воспламеняется и сгорает, выделяя зловонный газ, запах которого можно явственно уловить вблизи извергающегося вулкана и который исходит от самородной серы (минерал, в виде которого этот элемент встречается в природе). В средние века считалось, что топливом для адского огня является именно сера. Если измельченную в порошок серу насыпать на кожу и оставить на некоторое время, она вызовет жгучее раздражение, так что частое использование гомеопатического Sulphur при кожных заболеваниях неудивительно. Даже желтоватый цвет этого минерала напоминает о его «огненных» свойствах. Индивидуум Sulphur— это пламенный человек во всех смыслах этого слова. Огонь часто служил символом снисхождения на человека Святого духа, который освещал «глину» физического тела. И в большинстве индивидуумов Sulphur можно отчетливо увидеть духовный элемент, который является скорее плодом вдохновения, нежели результатом интеллектуальных размышлений. Огонь также является символом страсти, и нет другого более страстного типа, чем Sulphur, будь то страсть к телесным удовольствиям, страстное интеллектуальное вдохновение, романтическая любовь или горячая религиозная проповедь. Sulphur может страстно относиться ко всему на свете. Если что-то вызвало у него интерес, он не может относиться к этому спокойно. Огонь — это еще и гнев, так что горячая натура Sulphur может легко разразиться раздражением и вспышкой ярости, если он почувствует, что его в чем-то ограничивают или обижают. И наконец, огонь является символом творческого пламени и гениальности. Индивидуумы Sulphur, как правило, очень творческие люди, особенно в отношении интеллектуального творчества. Я полагаю, что практически все истинные гении относятся именно к этому типу, т. е. все величайшие научные умы и величайшие философы всех времен и народов, от Сократа до Эйнштейна, имели
конституцию Sulphur; то же самое можно сказать о всех великих композиторах. Мир был бы пустым и скучным, если бы в нем не было вдохновения, оптимизма и оригинальности Sulphur.
Интеллектуальное вдохновение
Способность чувствовать вдохновение можно назвать единственной большой характеристикой, объединяющей индивидуумов Sulphur. (Те Sulphur, которые не способны чувствовать вдохновение, на самом деле были способны чувствовать его раньше, но в результате разочарований и несчастий стали циниками.) При общении с индивидуумом Sulphur вы можете почувствовать его вдохновенную душу, а можете и нет, в зависимости от его настроения в данный момент и от того, как он относится к вам. Если же вам удастся узнать его поближе, вы скоро почувствуете его заразительный энтузиазм, с которым он разделит с вами свою страсть. Если он, как и многие Sulphur, относится к числу интеллектуалов, то быстро начнет выкладывать вам выборочные места из своих теорий и убеждений. Индивидуумы Lycopodium и Kali carbonicum тоже любят похвастаться своими знаниями, но они делают это в гораздо более сухой, спокойной манере, чем Sulphur, которому очевидно доставляет удовольствие делиться своим энтузиазмом со всеми, кто согласен его выслушать. Для интеллектуала Sulphur идеи обладают волнующим, вдохновляющим привкусом, как для ребенка, впервые узнавшего что-то новое. Содержание этих идей может быть самым разным — от строения Вселенной до наилучшего способа крученой подачи в теннисе. Какова бы ни была идея, если она завладевает индивидуумом Sulphur, она поднимает его дух, и он постоянно носится с ней, пытаясь разделить свою радость от обладания этой идеей с окружающими, которые в большинстве случаев при всем желании не могут относиться к этой идее с тем же энтузиазмом и могут вообще недоумевать, что его так восхитило.
Ум Sulphur имеет склонность глубоко погружаться в то, что его заинтересовало, погружаться страстно, проникая в этот предмет все дальше и дальше, вплоть до целостного и досконального понимания предмета, со всеми его разветвлениями и темными местами. В результате индивидуум Sulphur часто превращается в огромный справочник по данному предмету, а объем и детальность его знаний просто поражают, что особенно удивительно у тех людей, которые получили мало формального образования и являются самоучками, как многие из Sulphur.
В своих «Лекциях по Materia Medica» Кент дает прекрасное описание почти фанатичного стремления Sulphur докопаться до самой сути. Он пишет: «Sulphur излечивает навязчивое стремление размышлять о разных пред-
метах, перебирая их в голове в попытке докопаться до универсальной истины. Это лекарство помогло одной пациентке, которая ничем не занималась, а целыми днями размышляла на тему первопричины всего сущего. В конце концов она добралась в своих размышлениях до Бога, с тех пор только спрашивала: "Кто сотворил Бога?"»
В целом индивидуум Sulphur больше интересуется пониманием «большой картины», чем скрупулезным уточнением деталей (что более характерно для Arsenicum album и Kali carbonicum). Хорошим примером является гений Эйнштейна. В школе Эйнштейну плохо давалась математика, преимущественно потому, что его мало интересовало решение абстрактных математических задач. Однако когда он обдумывал теорию пространства-времени и устройство Вселенной, он был достаточно увлечен, чтобы тщательно производить сложнейшие вычисления. Здесь мы сталкиваемся с еще одной особенностью Sulphur -способностью страстно отдаваться интересующему его делу и полному игнорированию того, что его не интересует. Заставить индивидуума Sulphur делать то, что ему не нравится, абсолютно нереально, и здесь даже пытаться бессмысленно, разве что надавить на него особенно сильно, но тогда он это сделает настолько кое-как, что лучше бы не делал вовсе. (Жены и родители индивидуумов Sulphur особенно хорошо знают это их качество.)
Индивидуумы Sulphur в наибольшей степени, чем представители других конституциональных типов, обладают способностью интеллектуального предвидения. Они опираются на свои обширные познания, от которых они далеко протягивают невидимые нити взаимосвязей и обычно делают все возможное, чтобы расширить горизонт своего предвидения и превратить его в реальность. Американский поэт Уолт Уитмен является прекрасным примером провидца Sulphur. Он писал об обыкновенных людях, рабочих, их женах и детях, их повседневных делах и при этом возвеличивал их. Его типичный для Sulphur экспансивный и оптимистический дух с восторгом воспринимал волны технического прогресса, захватывавшие весь Американский континент в начале двадцатого века. Это вдохновило его на написание «Электрического тела» — восторженный и страстный гимн рядовому человеку, его неистощимому духу и его славному будущему, которое он создаст с помощью индустрии и техники. Уитмен мечтал о том, что Человек будет освобожден от бедности и рабства с помощью новых, созданных наукой технологий, но при этом поэт совершенно не замечал ужасающую скуку и оскудение духа, которые несет с собой индустриальный, материалистический мир. Подобно многим Sulphur он был полностью поглощен своими видениями и при этом не желал замечать обратную сторону медали.
На мой взгляд, очень симптоматично, что в отличие от девятнадцатого века
среди современных общественных лидеров нет такого количества индивидуумов Sulphur. Провидцы и вдохновенные лидеры, такие, как Авраам Линкольн или интеллектуальные либералы, такие, как английские виги, были способны отразить чаяния людей своего века и видели великое будущее, связанное с развитием индустриального общества, одновременно сохраняя уважение к старым ценностям — чести, трудолюбию, верности семье. Сегодня мы живем в намного более циничном, материально ориентированном мире, и те немногие индивидуумы Sulphur у которым удается добраться до вершины власти, такие, как Уинстон Черчилль или Джимми Картер, удерживаются на ней недолго, устраняемые политическим аппаратом общества, гораздо больше озабоченного размерами зарплат, чем вопросами чести и достоинства. Единственным исключением можно назвать Рональда Рейгана, классического индивидуума Sulphur; который с помощью драматической риторики смог возвратить американцам ощущение национальной гордости, потерянное после позора Вьетнамской войны. Его искренняя и страстная борьба за старые американские ценности — усердие, дух предприимчивости и независимость — принесла ему бешеную популярность, позволившую ему удерживаться на плаву, несмотря на череду скандалов, за что его далее называли «непригораемым президентом». Он мог быть недальновиден в политических деталях, однако его харизма и идеалистические убеждения в глазах избирателей значили больше.
Вдохновенный Sulphur может быть не только страстным, но и очень оригинальным в своих идеях (Кент: «Обилие мыслей, ясность ума»). Будучи открытыми восприятию самых разнообразных фактов и наблюдений, которые могут на первый взгляд казаться совершенно не связанными между собой, многие великие мыслители Sulphur в результате синтезировали их в единую систему и поднимали изучаемые ими дисциплины на абсолютно новый уровень понимания. Например, я совершенно уверен, что большинство великих европейских философов последних трех веков были индивидуумами Sulphur. Абстрактное мышление очень характерно для Sulphur (Кент: «Маниакальное стремление философствовать»), и даже фермер или врач с конституцией Sulphur чаще всего оказываются любителями философии, обычно доморощенной. Однажды мне пришлось лечить одного повара, которого уволили с работы из-за того, что он большую часть времени предавался разговорам о природе вещей, вместо того чтобы готовить. Он воспринял это несчастье, как подобает философу, подчеркивая, что его коллег нельзя винить в отсутствии у них способности постигать глубинные вопросы бытия. Во время разговора со мной он был оживлен, а когда смог поделиться со мной частью собственных мыслей о человеческой природе, духовности и многих других вещах, он был просто счастлив. Было не трудно понять тех, кто уволил его с работы, однако я сам
получил удовольствие от беседы с ним — настолько заразительным был его энтузиазм. Его незначительные физические жалобы быстро исчезли после нескольких доз Sulphur, однако мне не удалось наблюдать его достаточно долго, чтобы узнать, насколько лекарство помогло ему удержаться на новой работе. Интеллектуальная увлеченность индивидуума Sulphur каким-то предметом ведет к тому, что он погружается в него все глубже и глубже и в процессе этого открывает и описывает чудовищное количество информации, которое могло запутать кого угодно, только не его самого. В качестве примера подобной способности можно привести одного из первопроходцев современной психиатрии — Карла Юнга, создавшего новую школу аналитической психологии. Идеи Юнга в области человеческого бессознательного были не менее революционны и плодотворны, чем идеи его предшественника — Зигмунда Фрейда, однако они были более абстрактны и «духовны», чем положения классического психоанализа Фрейда. Сам Фрейд скорее всего имел конституцию Arsenicum album, о чем можно судить по тому, насколько бесстрастно и педантично он проводил «вскрытие» психики своих пациентов, а также по его довольно жестким и ограниченным взглядам на человеческую природу, сводимую им только к чисто животным проявлениям, которые, по его мнению, лишь немного видоизменялись и сублимировались под действием общественных факторов. В противоположность этим взглядам более духовно ориентированный Карл Юнг увидел заложенную в человеке божью искру и придумал понятие « коллективного бессознательного », в котором соединяются как животные инстинкты, так и гораздо более тонкие проявления, ведущие к «цельности». Интеллект Юнга поражал Ьвоей мощью, и как истинный Sulphur он прекрасно ориентировался как в мире объективных научных наблюдений, так и в головокружительных хитросплетениях философии, мифов и легенд. Трудно найти более яркий пример, показывающий разницу между редукционистским мышлением Arsenicum album (или Kali carbonicum) и синтетическим мышлением Sulphur, чем теории соответственно Фрейда и Юнга по поводу мифов и легенд. Фрейд считал античные мифы, существующие уже многие тысячелетия, попытками человека выразить свои животные инстинкты, особенно агрессию и сексуальность. В противоположность ему Юнг, всю жизнь изучавший мифологию, считал мифы непосредственным продуктом коллективного бессознательного и полагал, что в них содержится скрытая мудрость, которая ждет лишь чуткого разума, чтобы ее расшифровать. Целью Юнга было создание системы психотерапии, которая помогала бы пациентам достичь «самости», т. е. сделать так, чтобы люди могли одновременно функционировать на двух уровнях .— оставаясь на земле и поднявшись на мифологический уровень, где
живут ангелы и рождается поэзия. Фрейд же ставил перед собой гораздо более скромную цель, создав терапию, позволяющую человеку полностью достичь «генитального уровня», т. е. способности получать полноценное сексуальное удовольствие со своим партнером. Показательны в этом отношении и взгляды каждого из этих гениальных мыслителей на механизмы психологической защиты. Фрейд рассматривал невроз как ослабление более совершенных механизмов психической защиты, и его терапевтические методы были направлены на усиление психологической защиты от подсознательных влияний. (Нет другого типа, более озабоченного вопросами защиты, чем Arsenicum album') В противоположность ему Юнг рассматривал психологическую защиту как преграду, не позволяющую человеку войти в контакт с мудростью коллективного бессознательного. Он стремился научить пациентов обходить препятствия психологической защиты и проникать в неведомые моря своего подсознания. Как и большинство индивидуумов Sulphur, Юнг был первопроходцем и провидцем и призывал своих пациентов к совместным фантастическим приключениям.
Читая необъятное собрание сочинений Юнга, можно увидеть, как работает мысль гения Sulphur. Юнг соединяет воедино бесчисленные нити информации, взятые им из любого источника, и сплетает их в головокружительно сложную картину, картину человеческой психики. Достаточно одного гигантского и подробнейшего анализа символов, чтобы прилежный ученик годами корпел, пытаясь охватить всю огромную глыбу информации, так и не добравшись до других его трудов, в которых он разбирает «комплексы», личностные типы и массу других, не менее детальных и абстрактных вопросов. Точно так же трудно простому смертному (даже интеллектуально подкованному) детально изучить труды другого великого Sulphur — Альберта Эйнштейна. То же самое можно сказать о непостижимом «Органоне» и других работах самого основателя гомеопатии Самуила Ганемана, от чтения абстрактных теорий которого у многих «закипают мозги».
Никакие рассказы о Sulphur не могут быть полными без упоминания имени Ганемана. Основатель гомеопатии, без сомнения, был гениален, и у него имелось бесчисленное количество классических для Sulphur черт. Неудивительно, что именно этот препарат стал краеугольным камнем его терапевтического арсенала. Гомеопаты давно обратили внимание, что они имеют обыкновение необычно часто видеть какой-то препарат у своих пациентов, и именно он оказывается их конституциональным типом.
Ганеман обладал огромными знаниями, далеко выходящими за рамки обычной медицины своего времени. Он изучал труды врачей древности — Гиппократа и Парацельса, он проявлял огромный интерес к философским
аспектам болезни, что впоследствии ярко отразилось в тексте «Органона» и «Хронических болезней». Акцент Ганемана на необходимость усиления у пациентов «жизненной силы» можно рассматривать как типичный пример способности Sulphur объединять абстрактные понятия и конкретные вещи в единое целое. Именно благодаря способности при взгляде на больного человека увидеть целостную картину и позволила Ганеману создать столь действенный метод лечения, в котором внимание психическим проявлениям и особенностям общего самочувствия уделяется гораздо большее внимание, чем в большинстве других областей медицины. Только когда гомеопаты сами отказываются от конституционального подхода, завещанного им Ганеманом, их результаты становятся хуже.
Многие индивидуумы Sulphur обладают талантом заражать своим энтузиазмом слушателей. Хороший пример — эксцентричный астроном Патрик Мур, многие годы появляющийся на экранах телевизоров в Великобритании. Прикрыв один глаз и направив второй, горящий почти маниакальным блеском, на аудиторию, он рассказывает о вновь открытом астериоде с пылом религиозного проповедника, жестикулируя обеими руками и подняв кустистые брови к столь восхищающим его небесам. Как и многие Sulphur, Патрик Мур при возбуждении говорит очень быстро (Кент: «Болтливость»), поскольку он торопится поведать миру очень многое. Его всклокоченные волосы и галстук-бабочка завершают портрет типичного чудаковатого профессора Sulphur, столь дорогой его аудитории, которая наслаждается его ужимками не меньше, чем получаемой от него информацией. Другой немного комичный ученый Sulphur, популяризирующий научные достижения в Великобритании, — Магнус Пайк. Его неистовая жестикуляция и яркое описание физических явлений сделали его обладателем народного прозвища. Это прозвище очень примечательно (Great Руке — великий Пайк), и это качество — быть «слишком большим», не умещаться ни в какие рамки — и делает индивидуумов Sulphur столь предприимчивыми и приводит к тому, что они очень часто оказываются на виду у других.
«Ни в какие рамки»
Вне зависимости от того, знает о них широкая публика или нет, значительная часть индивидуумов Sulphur обладают артистическим даром, энтузиазмом и способностью обдумывать или делать что-то такое, что выходит за рамки понимания большинства других людей. Некоторым из них подходит наименование «великие» — великие провидцы Уильям Блейк и Уильям Уодсворт, великие мыслители Альберт Эйнштейн и Карл Юнг, великие политические деятели Авра-
ам Линкольн и Уинстон Черчилль. Люди чувствуют исходящую от них ауру истинного величия, и поскольку их дух находит отклик в душах простых людей, они способны вести их за собой, по крайней мере до определенной степени. Дух — это такая вещь, которой трудно дать точное определение, но его можно почувствовать и понять по его проявлениям. Дух Sulphur— экспансивный, переполненный безграничным энтузиазмом, драматизмом и эксцентричностью. Большинство Sulphur — экстраверты и не стесняются выражать себя. На самом деле ничто не доставляет типичному Sulphur большего удовольствия, чем внимательная аудитория. Самыми хорошими рассказчиками всегда были индивидуумы Sulphur. Тогда как представители других типов, Lycopodium или Natrum muriaticum, как правило, прибегают к искусственной драматизации, чтобы сделать историю более интересной, индивидууму Sulphur нужно просто быть собой, и все развесят уши. Ему не нужно учиться страстности или драматическому мастерству; у него они есть от рождения. Соответственно существует большое число артистов Sulphur. Далее, широта интересов Sulphur обычно столь велика, а его опыт столь разнообразен, чему способствует его предприимчивая бесстрашная натура, что обычно ему действительно есть что рассказать. Хороший пример — сэр Питер Устинов. Как и во многих Sulphury в нем есть космополитизм, который связан не только с его путешествиями по самым разнообразным странам, но и с его, как я думаю, естественной для Sulphur широтой взглядов. (Большинство индивидуумов Sulphur более близки по духу с другими подобными им прогрессивными людьми во всем мире, чем со своими «соплеменниками».) Когда слушаешь сэра Питера, кажется, что не осталось места на земле, где бы он не побывал, и человека, с которым бы он не встретился, но тем не менее в нем совершенно не чувствуется ни заносчивости, ни стремления стать знаменитым или богатым. Подобно многим другим Sulphur он постоянно сохраняет поистине королевское достоинство и остается собой и в бруклинском баре и на обеде у королевы. Рыцарский титул кажется естественным для широкой фигуры Sulphur, и он не выглядит здесь ни смешным, ни помпезным, как это нередко можно наблюдать у других.
Большинство Sulphur обладают хорошей способностью разбираться в людях и налаживать с ними контакты. Их экспансивный дух излучает любовь к ближним, которая проникает через преграды социального положения и различия в мировоззрениях, позволяя им быть разговорчивыми и щедрыми со всеми, с кем их столкнула судьба. Здесь необходимо понимать различие между Sulphur и всезнайкой Lycopodium, который будет говорить со всеми, чтобы показать, какой он умный. Последний будет гораздо более «себе на уме» и значительно сильнее обижается, если его не захотят слушать или будут оспаривать. Sulphur же ко всему относится философски, и если аудитория будет спорить, он с
радостью вступит в горячую полемику, а если она станет равнодушной, он спокойно найдет себе другую. С другой стороны, Sulphur может быть так же утомителен, как и всезнайка Lycopodium, поскольку может без остановки вещать на любимую тему и легко принимает вежливое молчание за интерес.
Еще один общительный тип, которого молено легко перепутать с Sulphur, — мужчина Natrum muriaticum, который тоже может иметь достаточно много уверенности в себе, однако прежде всего ищет одобрения аудитории. Он крайне учтив, хотя запросто может перейти на «ты» даже с малознакомыми людьми, включая своего доктора и управляющего банком. Речь такого индивидуума Natrum muriaticum обычно бывает очень гладкой, а говорить он может обо всем на свете, однако обычно за его словами нет реального чувства, он просто хочет понравиться. В противоположность ему большинство Sulphur вообще не обращают внимания на то, какое впечатление они производят, будучи полностью поглощены предметом беседы и тем наслаждением, которое они получают, делясь своим энтузиазмом и пылом с другими. Естественно, что бывают исключения — индивидуумы Sulphur с антисоциальным поведением, надменные и даже робкие Sulphur, однако любые исключения только подтверждают правило.
Классический пример индивидуума Sulphur, который не умещается ни в какие рамки, — шекспировский Фальстаф. Хотя этот герой полностью вымышлен, его очень легко представить, поскольку он абсолютно точно отражает все типичные черты Sulphur. Фальстаф полон противоречий, большую часть которых он и сам прекрасно понимает, что делает его еще более забавным. Он имеет рыцарский титул и именуется сэром Джоном Фальстафом — и при этом у него вечно нет денег, а любимое его времяпрепровождение — пьянство в компании воров в грязной таверне. Он неисправимый лжец, однако у него есть честь и вера в благородство, по крайней мере, временами. Он умен, интеллигентен и начи- -тан, однако не чурается общения с идиотами и большую часть времени тратит на пьянство, обжорство и женщин. Несмотря на распутное поведение, Фальстаф не утратил чувства собственного достоинства. Как и многие Sulphur, он слишком безответственен и слишком любит играть, чтобы вести социально приемлемый, «продуктивный» образ жизни, однако его ум, мастерство рассказчика и невинная самовлюбленность позволяют ему жить так, как он хочет, а окружающие не только терпят, но и любят его. Врет он чаще всего не для тою, чтобы обмануть, а скорее для забавы, и эта ложь в типичной для Sulphur манере чаще всего бывает тщательно разработанной и абсолютно неправдоподобной. Sulphur часто склонен преувеличивать, поскольку он искренне восхищается тем, о чем говорит, и любит представить описываемый предмет в более впечатляющем виде, иногда при этом несколько теряя связь с реальностью.
Индивидуум Sulphur может лгать ради того, чтобы выйти из затруднений или чтобы спасти свое лицо. Подобно индивидуумам Lycopodium и Phosphorus он часто действует как приспособленец и склонен пытаться обходить или ломать правила, чтобы его не «поймали с поличным» или чтобы добиться какой-то своей цели. Поступая таким образом, индивидуум Sulphur часто оправдывает свое поведение более « высокими » мотивами, что объясняется желанием сохранить самоуважение и склонностью к «преувеличениям». Когда принц Генри спрашивает Фальстафа, почему тот удрал с места ночного грабежа, когда переодетый принц напал на него и его приятелей, тот не задумываясь врет, что, мол, узнал принца и не осмелился поднять на него руку, так как «далее для самого льва личность наследника престола неприкосновенна»". Так свою трусость он превратил в поступок благородного героя. На более прозаическом уровне Sulphur часто оправдывает свою лень и нежелание выполнять свои обязанности фразами о том, что он занят более высокими материями, под которыми обычно подразумеваются его любимые увлечения.
Большинство индивидуумов Sulphur любят поговорить. Некоторые интеллектуально ориентированные Sulphur могут найти себе лишь нескольких достойных собеседников, которые в состоянии понять их теории и наблюдения, тогда как другие способны говорить с кем угодно о чем угодно. Обычно индивидуум Sulphur имеет более широкий спектр интересов, чем остальные люди, и, как правило, он достаточно подкован, чтобы поддерлеивать беседу по широкому кругу вопросов. Это справедливо даже для провинциалов Sulphur, не получивших серьезного образования. Кстати, последние довольно пренебрежительно относятся к формальному образованию, поскольку они видят узость кругозора, которое оно дает, и, кроме того, их возмущает тот факт, что им достается меньше уважения, чем какому-то «невелсе с дипломом», несмотря на то что они знают жизнь значительно лучше и имеют гораздо более яркую личность и силу духа (Кент: «Он презирает образование, начитанных людей и их знания, удивляясь, почему никто не понимает, что он превосходит их всех вместе с их образованностью»). Однажды я лечил одного следопыта от экземы. По его словоохотливости мне почти сразу лее стало ясно, что он является обладателем конституции Sulphur. Его речь была не нервозной, а обстоятельной, с долей юмора и искренним дружелюбием. Разговор каким-то образом зашел о том, как он брал кредит в банке и банковский служащий вручил ему несколько бумаг, в которых требовалась подпись поручителя. Он начал было заполнять их и уже пошел искать поручителя, но внезапно его охватила злость, он
вернулся в банк, потребовал управляющего и заявил: «Я приехал из деревни и там, откуда я приехал, мое имя не нуждается в поручителях. Если моего слова для вас недостаточно, то не нужны мне ваши деньги!» Управляющий был ошеломлен, но не хотел терять клиента и согласился сделать исключение, выдав кредит без обычных формальностей. Мой пациент рассказывал эту историю с нескрываемой гордостью и в заключение отметил, что сначала ему было страшновато выступать против таких авторитетных фигур, как врачи и управляющие банками, но теперь он их не боится. Они умеют делать свое дело, а он умеет свое, и одно не лучше и не хуже другого. Sulphur; как и Nux vomica, — конституциональный тип прирожденных лидеров и не выносит, когда им командуют бюрократы, пусть даже образованные, но не имеющие такой силы духа.
Современный традиционалист
От природы экспансивный и оптимистический дух Sulphur обычно делает его либералом. Свобода — одна из самых высоких его ценностей; свобода делать, что ему хочется, говорить, что ему хочется, и общаться, с кем ему хочется. Sulphur— индивидуалист и обычно чувствует себя более счастливым, когда сам распоряжается своей судьбой, предпочитая трудиться на себя, чем работать под чьим-то началом. Обычно он встает на защиту свободы других, по крайней мере словесно, и всегда симпатизирует тем, кто конфликтует с начальством, особенно государственной властью. Можно предположить, что этот оптимистичный и либерально мыслящий тип имеет устремленность в будущее и веру в неуклонный прогресс, и, как правило, так оно и есть, однако при этом индивидуум Sulphur обычно очень уважает и традиционные ценности. Этому имеется несколько причин. Во-первых, большинство мужчин Sulphur обладают достаточной степенью мудрости, которая отличается от простой начитанности и «учености» и даже во многом противоположна ей. В результате их часто привлекают религиозные и философские учения прошлого, будь то ортодоксальные, мистические или радикальные системы. Во-вторых, при всех их слабостях индивидуумы Sulphur обычно обладают гордостью и стремятся обладать естественным благородством, которое для них связано с традиционными понятиями чести, храбрости и милосердия. Современный аморальный материалистический образ жизни не удовлетворяет большинство индивидуумов Sulphur, которые мечтают о лучшем будущем, но не представляют его без многих старых традиционных ценностей. В-третьих, при всей своей интеллектуальной ориентированности в психике Sulphur всегда сохраняется какая-то детская простота.
Вместо того чтобы погрязнуть в разборе тонких этических определений или мучительного обдумывания правильности своих действий с моральной точки зрения, индивидуум Sulphur привык прочно опираться на простые и основные ценности — честь, невмешательство в чужие дела и т. д., при этом идя по жизни уверенно и не тратя лишнего времени на раздумья о морали. Он привык использовать традиционные ценности в качестве критерия, с которым он сверяет свою жизйъ, но в отличие от Arsenicum album и некоторых Natrum muriaticum, которые ригидно следуют установленным правилам, Sulphur может относиться к ним гибко, а иногда и вовсе игнорировать, если это вдруг ему понадобится. Как Фальстаф, он может взывать к вашему благородству, а через минуту беззастенчиво врать, чтобы спасти лицо.
Хотя большинство индивидуумов Sulphur с восхищением относятся к величию прошлых цивилизаций, к их благородству манер и мудрости, мало кто из них консервативен настолько, чтобы по-настоящему призывать повернуть время вспять. Они могут прочитать всех классиков, они могут даже старомодно одеваться, однако они не сомневаются в желательности прогресса, как общественного, так и научного, достигнутого за последние две тысячи лет, и с оптимизмом ожидают новых человеческих свершений.
Приземленность
В совокупности индивидуумов Sulphur имеется два полюса, которые можно было бы назвать «приземленным» и «парящим». Под приземленностью я подразумеваю сосредоточенность преимущественно на удовлетворении физических желаний, что обычно сочетается с некоторой грубостью или недостатком утонченности. Некоторые Sulphur приземлены настолько, что в них совершенно не остается места для интеллектуальности и идеализма. В целом их можно назвать наиболее упрямыми и эгоистичными из всех индивидуумов этого типа, хотя это справедливо не всегда. Приземленные Sulphur обладают незатейливой душой, стремящейся поесть, поспать, удовлетворить потребность в сексе и игре, которая может заключаться в собственно спортивных состязаниях или подразумевать какие-то «общественные» игры. Внешне это крепко сбитые люди, которые могут быть жилистыми или тучными, что зависит от степени их занятости физическим трудом. Они не обязательно глупы, однако интеллект занимает у них подчиненное положение по отношению к чувственному восприятию и их вожделениям. Наиболее приземленные Sulphur напоминают индивидуумов Baryta Carbonica, так как они выглядят очень простыми, имеют плотное телосложение и довольно неуклюжи (Кент: «Кажется, что пациент Sulphur начисто лишен утонченности»). Жена одного такого пациен-
та жаловалась мне, что муж постоянно позорит ее на людях, то начиная беззастенчиво ковырять в носу, то громко выпуская газы в театре. На замечания жены он не обращал никакого внимания, проявляя грубое упрямство, столь характерное для наиболее приземленных Sulphur. В отличие от Baryta Carbonica приземленные Sulphur имеют гораздо большую уверенность в себе и часто начинают хвастаться своими достижениями. Обычно они намного более общительны, чем Baryta Carbonica, и могут являться даже лидерами в своем кругу. У них часто отмечаются командирские замашки, и они могут легко вспылить, если им перечат или они чем-то расстроены. Стоит отметить, что у приземленных Sulphur в характерах могут наблюдаться значительное различия. Некоторые из них хотя и любят физические удовольствия, но имеют гибкий характер и достаточно благородны, тогда как другие могут быть эгоистичными, агрессивными и склонными подавлять других. Первые, подобно своим более интеллектуальным братьям, обычно отличаются оптимистическим, позитивным взглядом на жизнь, у них можно увидеть характерный блеск в глазах, тогда как последние могут стать замкнутыми и злобными. Этот более негативный вариант приземленного Sulphur бывает достаточно трудно отличить от наиболее негативных и приземленных индивидуумов Natrum muriaticum и Tuberculinum. Как и у остальных представителей данного типа, у этих индивидуумов Sulphur имеется непомерно раздутое эго, равнодушие к мнению других, но при этом страстное желание признания и уважения. Обычно они относительно бесстрашны, особенно в отношении грубых физических видов деятельности и в отличие от приземленных Natrum muriaticum они не склонны помногу переживать. Некоторые из них имеют тягу к бродячему образу жизни и становятся солдатами или моряками, у которых в каждом порту есть женщины, а «за пазухой>> — целый мешок интересных историй, которыми он вполне может обеспечить себе ужин. Другие занимаются тяжелым физическим трудом, проводя каждый вечер в ближайшем кабаке, болтая с друзьями и ухлестывая за женщинами, а потом возвращаясь домой к
уже спящей жене.
Даже у самого приземленного Sulphur есть мягкие стороны — их обычно трогают романтические истории и трагедии, над которыми они могут даже пустить слезу. Хороший пример приземленного Sulphur— Фальстаф, который хотя и обладает недюжинным умом, но слишком ленив, чтобы хоть как-то его использовать. Его очень легко тронуть как сюжетами собственных историй, так и несчастьями окружающих, и хотя он отчаянный мощен-ник, он не жестокосерден. В целом Sulphur очень эмоциональный и страстный тип, так что даже у самых черствых из них есть сентиментальность в отличие от суровых Kali carbonicum, Arsenicum album и Nux vomica, которые
могут быть холодными как лед.
Противоположностью грубых и приземленных Sulphur является воздушная, «парящая» ипостась этого типа, постоянно витающая в облаках философских и религиозных размышлений. Посередине находится ^SW/^r-интеллектуал — ученый, мыслитель и изобретатель. Эти разновидности — разные люди, но все они составляют непрерывное целое конституционального типа Sulphur. Даже у большинства интеллектуалов и философов Sulphur есть приземленные черты. Нередко даже они отличаются чрезмерным аппетитом или неистовой страстью к женщинам, а чем дальше мы будем двигаться от интеллектуалов и философов, тем сильнее будут выражены эти черты. В этом отношении на одном уровне с Фальстафом будут находиться люди действия, практики, работающие преимущественно руками. Сюда относятся ремесленники Sulphur, а также скитальцы Sulphur, такие, как солдаты и моряки, многие из которых дослуживаются до высоких чинов и званий. Человек действия типа Sulphur прямолинеен и прост, как и человек действия типа Nux vomica. Обычно он выполняет свою работу с большим энтузиазмом и при необходимости может совершенно спокойно часами работать без отдыха, но при этом умеет наслаждаться и свободным временем, когда оно ему выпадает. Большинство Sulphur бывают достаточно одарены и предприимчивы, чтобы найти себе работу по душе, и человек действия Sulphur обычно получает удовольствие и от работы, и от семьи, и от своего хобби. Такой человек вселяет уверенность в других, и его присутствие всегда поднимает настроение. Такие люди очень находчивы, и когда вы нуждаетесь в практической помощи, а рядом с вами оказывается такой человек, — это огромная удача. Обычно они охотно соглашаются вам помогать, но лишь убедившись, что вы действительно нуждаетесь в помощи, а не пытаетесь использовать его в своих интересах. Уже упоминавшийся следопыт, которого я лечил, был из Австралии и подобно многим австралийцам выражал одновременно и просьбу, и благодарность одним словосочетанием — «no worries» («не беспокойтесь»), которое в разных ситуациях приблизительно означает «нет проблем», «конечно», «добро пожаловать» и т. п. Однако в отличие от большинства австралийцев он произносил эту фразу с таким энтузиазмом, что понятно было, насколько искренне он желает всем «не беспокоиться», и каждый раз, когда он говорил эти слова, я поневоле улыбался.
Говоря о людях действия, относящихся к типу Sulphur, не могу не упомянуть о покорителях американского «дикого Запада». Многие из них были не только находчивы и умелы и могли запросто построить дом, соорудить повозку и сделать любые орудия, но и обладали неисчерпаемым оптимизмом и уверенностью в себе, что и позволило им завоевать целый континент. На их загорелых и обветренных лицах всегда горели светлые голубые глаза, излучав-
шие смесь озорства и отваги. Их пышные светлые усы только добавляли им благородства (которое иногда имело даже несколько комичный оттенок), равно как и их горделивые позы, которые можно увидеть на старинных фотографиях. Без сомнения, многие из них имели конституцию Sulphur, чья отвага и естественный лидерский дух вели за ними других, а верность лидеров традиционным ценностям поднимала дух последователей, вселяя в переселенцев чувство единства и стабильности.
Раздутое самомнение. Эгоистичный и обаятельный негодяй
Sulphur нельзя назвать самым эгоистичным типом (по-видимому, пальма первенства здесь принадлежит Рlatino), однако эгоизм у него выражен в достаточной мере. По размеру самомнения Sulphur соперничает с Nux vomica и Lycopodium, как правило, несколько опережает в этом отношении Phosphorus и Tuberculinum и значительно опережает Natrum Muriaticum. Существует много граней раздутого «я», и все они могут быть обнаружены у индивидуумов Sulphur. Во-первых, он будет верить в себя, даже когда все окружающие в нем разуверились. Это может быть и ценным качеством, позволяющим ему пережить трудное время безо всякой внешней поддержки, особенно когда это связано с проектом или деятельностью, в которые он вложил много сил и эмоций. Изобретатели часто относятся к типу Sulphur, и они часто вынуждены продолжать свою работу безо всякого признания и финансовой помощи. Аналогично конституцией Sulphur обладают многие актеры, которым очень часто на первых порах бывает необходима вера в себя, пока они еще не получили признания у публики. Даже в случае проигрыша индивидуум Sulphur склонен объяснять свою неудачу недальновидностью или посредственностью людей, а не собственными недостатками. Таким образом, вера в себя у этих людей может быть не только достоинством, но и помехой. Некоторые индивидуумы Sulphur бывают увлечены совершенно непрактичными проектами, либо из-за их непривлекательности для широкой публики, признанием которой Sulphur так дорожит, либо из-за того, что они действительно совершенно бесполезны и нереальны. В этих случаях индивидуум Sulphur будет упорно двигаться к горькому концу, отказываясь признать, что выбранный путь оказался ошибочным (Кент: «Упрямый»). Отчасти это связано с непоколебимой верой в себя, отчасти— с навязчивой увлеченностью избранной им идеей.
Другим аспектом гордыни Sulphur является его склонность к хвастовству. Обычно это более тонкое хвастовство, чем грубое бахвальство задаваки Lycopodium, уверенность в себе которого как раз не очень велика и требует компенсации. В отличие от Lycopodium уверенности в себе у индивидуума
Sulphur хоть отбавляй, и ему требуется набить очень много шишек, прежде чем она немножко поуменьшится. Отец Sulphur может показывать вам фотографии своей дочери и, сияя от гордости, рассказывать, что она принимала участие в районном конкурсе красоты. Подобно Nux vomica и Ignatia как бизнесмены, так и рядовые работники Sulphur очень активно демонстрируют свои достижения на публике. Обычно они делают это талантливо, не прибегая к грубому самовосхвалению, которое могло бы оттолкнуть людей. Те индивидуумы Sulphur, которые считают себя обладающими монополией на истину и мудрость (а таких Sulphur очень много), могут быть склонны к морализаторскому тону, излагая свои взгляды. Классическим примером этой склонности был Самуил Ганеман. Хотя он был бесспорным гением и создал уникальную новую терапевтическую школу, но высокомерие, с которым он излагал свои теории и втаптывал в грязь «старую школу», только уменьшало число его последователей.
Современные духовные учителя и гуру очень часто относятся к типу Sulphur, особенно те из них, которые ничтоже сумняшеся представляют себя единственными и неповторимыми проводниками духовности для человечества. Они проповедуют очень искренне и, по-видимому, сами верят в то, что они говорят, однако их «духовное высокомерие» часто отталкивает людей, особенно если они бесконечно поливают грязью других духовных лидеров. Часто к типу Sulphur относятся и телевизионные проповедники. Они настолько увлеклись «спасением душ», что уже ничего вокруг себя не видят, яростно долбя в одну и ту же точку. Их проповеди исполнены драматических интонаций и насыщены яркими фантастическими образами райского блаженства и адских мук, несколько напоминая бесконечные разглагольствования Рональда Рейгана, который красочно расписывал иллюзорные (или плохо им представляемые) технологии звездных войн, призванные защитить возлюбленных Богом граждан Соединенных Штатов от «империи зла».
Одним из наиболее красочных примеров чванливости Sulphur является шекспировский образ вождя уэльсцев Оуэна Глендаура из первой части «Генриха IV». Во время переговоров Глендаура с не менее пылким воителем Готспером, волею судьбы ставшим его союзником, мы наблюдаем столкновения между многоречивым «уэльским пустозвоном», хвастающимся своею дружбой с нечистой силой, и его лаконичным и язвительным гостем Nux vomica. Глендаур раз за разом пытается убедить Готспера, что земля дрожала при его рождении, а в небесах сверкали огненные знамения, на что тот невозмутимо отвечает: «Поверьте мне, что было б точно то же,когда б не вы тогда на свет явились, а чья-нибудь вдруг окотилась кошка» *. Обла-
дающий огромным самомнением и властностью Глендаур заявляет, что никогда еще не слышал подобной дерзости. Действительно, на власть лидера Sulphur может покуситься только лидер Nux vomica или другой Sulphur. Индивидуум Sulphur потому и заносчив, что чувствует внутреннюю силу. К сожалению, некоторые индивидуумы Sulphur чувствуют в себе больше сил, чем есть в действительности (Кент: «Глупая гордость»).
Мужской шовинизм — разновидность высокомерия, которая у индивидуумов Sulphur и Lycopodium встречается чаще, чем у представителей других типов. Оба этих типа привыкли считать себя неотразимыми для женщин и уверены, что допуская женщину до своего общества, они оказывают ей огромное благодеяние. Многие мужчины Sulphur считают, что они превосходят других мужчин (Кент: «Высокомерие»), а мужчины в целом — превосходят женщин, хотя немногие из них будут в наше время прямо заявлять об этом. Мужчина Sulphur при всем своем высокомерии обычно имеет добрую душу, поэтому скорее будет относиться к женщинам покровительственно, защищая их и произнося комплименты в адрес их внешности, при этом ожидая от них заботы и про себя считая их безмозглыми. Муж Sulphur обычно очень ленив, считая, что его роль в семье сводится к добыванию денег, и предоставляя жене все семейные обязанности, включая заботу о детях, не делая исключения и для выходных дней. Именно в семье эгоизм Sulphur становится особенно заметен. Он воспринимает жену скорее как привычную деталь интерьера и предпочитает домашним заботам и воспитанию детей «более важные» дела (такие, как болтовня с приятелем или просмотр футбольного матча), а когда супруга в конце концов выходит из себя, он изумленно смотрит на нее и называет глупой истеричкой. Я много раз наблюдал этот сценарий в семьях Sulphur и могу даже предсказывать, как все будет происходить. (Кент: «Он может сидеть и ничего не делать, предоставляя жене выбиваться из сил, заботясь о нем; по его мнению, она все равно больше ни на что не годится».) Уже упоминавшийся повар Stdphur уверял меня, что его жена слишком простая женщина, а во время эмоциональных всплесков ее мозгу просто не хватает кислорода. Он подчеркивал, что его жена — прекрасная женщина и он нежно ее любит, но она слишком проста, и ее ума не хватает, чтобы постичь многие вещи. В конце концов я познакомился с его женой и обнаружил, что это довольно умная и интеллигентная женщина, которая лишь немного устала от детской привычки своего мужа витать в облаках и бесконечно рассуждать о мире во всем мире и расширении сознания.
Как и можно предположить, нежелание индивидуума Sulphur уделять внимание своей жене (и детям) часто прямо пропорционально тому количеству энергии, которое он тратит на заигрывания с привлекательными девушками на стороне. Как и Lycopodium, мужчины Sulphur часто бывают бабниками, и
благодаря их непомерному самомнению они менее озабочены тем, чтобы скрыть свои похождения. Все тот же повар сказал мне, что считает супругов обязанными позволять друг другу время от времени спать с другими. По его словам, он обсуждал эту проблему с женой, но она, к его удивлению, отказалась разделить его убеждения по данному вопросу. (Мужчины Sulphur часто бывают искренне удивлены подобным проявлением «женской логики».) Жена другого пациента Sulphur однажды сказала мне, что муж открыто флиртует с ее подругами и даже пытается затащить их в постель. В типичном для Sulphur стиле он оправдывал свое поведение высокими мотивами, а именно желанием поделиться избытком любви своего сердца. Характерно, что типичный мужчина Sulphur столь обаятелен, а его сердце настолько исполнено теплотой, что чаще всего его многочисленные проделки сходят ему с рук. Однако если же жена вдруг покидает его, он быстро убеждается, насколько был беспомощен и зависим от нее как в практическом, так и в эмоциональном отношении. Мужчина Sulphur всегда остается большим ребенком, считающим, что он может иметь все что хочет, при этом не беря на себя никакой ответственности. Когда он из-за своей невнимательности к людям внезапно теряет любовь или работу, он остается как громом пораженный, не в силах понять причины произошедшего. Я вспоминаю, как однажды ко мне на прием пришла одна семейная пара, где супруги постоянно конфликтовали друг с другом. Жена жаловалась, что ее муж (явный Sulphur) все свое время отдает страстному увлечению — футболу (он сам играл и судил любительские матчи), не уделяя ни минуты ни ей, ни детям (хотя все они ходили на его матчи). В течение всего приема муж молчаливо сидел в углу, и когда я попросил его прокомментировать жалобы жены, он ответил, что она сумасшедшая и все преувеличила. Я сказал ему, что я его понимаю и вижу, что он не стремится доставить неприятности своей жене, однако ясно, что и у нее действительно есть основания для жалоб. На это он отреагировал просто: «Я — это я и меняться не собираюсь». Он с радостью согласился на то, чтобы его жена прошла курс психотерапии, «чтобы ей вбили немного разума в голову», но когда на фоне психотерапии самооценка жены поднялась и она оставила его, он почувствовал себя раздавленным как физически, так и эмоционально. После этого он начал разрываться между двумя желаниями: с одной стороны, ему хотелось на коленях умолять ее вернуться, а с другой — обвинить ее за все свои жизненные неудачи. Он даже пришел на недельный психотерапевтический курс «самоосознания», после чего сказал жене, что после этого курса он стал свободен от своего навязчивого увлечения, но теперь с особенной ясностью видит, насколько она больна эмоционально. На самом деле таким мужчинам Sulphur требуется пройти гораздо более долгий путь самоосознания, нежели недельный курс. Когда
они сталкиваются с неудачей, они реагируют как дети, плача и требуя утешения, либо обвиняя других. Когда у таких мужчин случаются неприятности, степень их жалости к себе гораздо выше, чем у любого другого типа. В такие моменты они могут потерять всякую любовь к жизни и превращаются в полную противоположность бодрым и оптимистичным Sulphur. Они могут перестать следить за собой, начинают есть что попало, поздно встают и опаздывают на работу или вовсе перестают вставать с постели, а разговаривают медленно и двигаются как в тумане (Кент: «Слишком ленив, чтобы подняться с постели, слишком несчастлив, чтобы жить»). В таком состоянии индивидууму Sulphur необходимо найти какую-то женщину, которая могла бы вернуть его к жизни (иначе порой вся королевская конница и вся королевская рать не в состоянии собрать такого депрессивного Sulphur, и он остается опустившимся, жалким подобием прежнего себя).
Как вы уже могли догадаться, многие индивидуумы Sulphur живут по принципу «я сам себе указ». Они могут увидеть необходимость для себя в подчинении законам и правилам, однако, когда им нужно, могут легко и нарушить их, ничуть не переживая по этому поводу. Когда эта черта сочетается со страстью к приключениям и алкоголю, как это часто бывает, мы получаем типичного негодяя Sulphur. Индивидуум Sulphur от природы обладает кипучей натурой и потребностью резвиться, а поскольку иногда благодаря излишней страстности его начинает заносить, он может начать вытворять что-то совсем ужасное, и его выходки будут шокировать одних и восхищать других. Здесь можно привести в пример двух классических драматических актеров, оба ирландцы и оба известны своей способностью поглощать огромные дозы спиртного. Я имею в виду Питера ОТула и Ричарда Харриса. Оба они очевидно не умещались «ни в какие рамки» как на сцене, так и за ее пределами и были печально знамениты своим буйным пьянством. На сцене и экране они играли обаятельных негодяев, что неудивительно, поскольку и в жизни они были такими. Как и Фальстаф, эти две сорвиголовы были благосклонно принимаемы и любимы публикой, поскольку их обаяние перевешивало их сумасбродства. Причем их обаяние не было целиком основано на наглости и самоуверенности. В их поведении, что очень характерно для Sulphur, было не меньше благородства и вдохновения, чем буйства и распутства.
Большинство негодяев Sulphur имеют мягкое сердце, и когда время их проделок подходит к концу, они могут почувствовать искреннее раскаяние за тот вред и особенно за те обиды, которые они нанесли другим. Чтобы жить с мужем из числа негодяев Sulphur, женщина должна страдать мазохизмом, но если и ее терпение переполнилось и она начинает паковать чемоданы, он начнет искренне молить ее о прощении, рыдая, взывая к ее любви и обещая
исправиться. Эта демонстрация чувств в случае Sulphur обычно бывает вполне искренней, и она часто позволяет вымолить прощение, но лишь для того, чтобы через минуту забыть все клятвы и вновь приняться за сумасбродства и измены.
Негодяй Sulphur обычно имеет такую же открытую душу, как и остальные представители этого типа, и легко находит себе «дружков», сопутствующих ему в его приключениях. Некоторые из них будут не столь уверенными в себе гуляками, и им нужен пример вожака Sulphur, чтобы «распушить хвост», а другие - просто циничные подонки, использующие открытость и доверчивость Sulphur в своих целях. Великолепное изображение приключений негодяя Sulphur можно увидеть в фильме «Rising Arizona», черной комедии о бездетной паре из глубинки Южных штатов, укравшей одного из пятерки детей-близнецов для богатого бизнесмена. Херб, один из героев, сыгранный Николасом Кейджем (который постоянно играет на экране персонажей Sulphur и скорее всего сам обладает этой конституцией), — обаятельный преступник Sulphur, который завел роман с офицером полиции Эдвиной как раз перед тем, как очередной раз отправиться в тюрьму, и у нее остались его фотографии. В конце концов ему удалось обручиться с ней, перед тем как его отправили в камеру, после чего он потребовал от своей невесты, чтобы она освободила его. Вскоре после того как они благополучно украли ребенка, им позвонили два старых дружка Херба, только что освободившиеся из тюрьмы, и они оказываются в доме его старинного тюремного приятеля Герберта. Херб, как типичный Sulphur, рад встрече со своими сомнительными друзьями, приводя в панику Эдвину, которая боится их пагубного влияния на мужа и знает о том, как легко он поддается влиянию. Херб пытается держаться, объясняя, что он семейный человек, но чем дольше он пьет с дружками, тем более привлекательной кажется ему прежняя жизнь, и когда они предлагают ему вместе ограбить банк, он не может отказаться (тем более что он уже потерял работу, так как в ответ на предложение своего босса поменяться женами на ночь он двинул ему в челюсть). Прежде чем покинуть жену, Херб ночью, обливаясь слезами, пишет ей прощальное письмо, в котором говорит, что он никогда не был тем мужчиной, которого она заслуживала. Этот человек — типичный пример негодяя Sulphur, не лишенного доброго сердца, но по-детски безответственного и не способного ни удержаться от безрассудных поступков, ни предвидеть их последствия.
У индивидуумов Sulphur часто в голове возникает своеобразный блок, не позволяющий им учиться на своем опыте, и они предпочитают всякий раз просто двигаться по пути наименьшего сопротивления. В конце концов этот блок может несколько ослабнуть, и в поздние годы они приобретают неко-
торую степень ответственности, начиная меньше пить и уменьшая степень своей супружеской неверности, а то и просто переставая ходить на сторону, обзаводясь постоянной работой. Остепенившиеся с годами негодяи Sulphur часто живут относительно тихо, довольствуясь свой участью, особенно если у них есть жена и любимое занятие.
Витание в облаках
Безответственностью могут обладать представители любых конституциональных типов, склонных к приспособленчеству, включая Lycopodium, Phosphorus и Mercurius, однако ни у одного другого типа это качество не встречается так часто, как у Sulphur. Индивидуум Sulphur столь ярок, страстен и исполнен вдохновения, что он просто обязан был иметь какой-то тормоз, и самым большим тормозом для Sulphur является его нередкая склонность к бесплодным мечтаниям. Индивидуум Sulphur делает только то, что вдохновляет его, не замечая ни внешних препятствий, ни эмоций других людей. Типичный пример - муж Sulphur, забывающий о дне рождения жены, так как его ум полностью занят его любимым занятием, будь то работа или хобби. Он регулярно дает детям обещание взять их с собой на рыбалку или на футбол, столь же регулярно забывая об этом и планируя на это время что-то совсем иное. Каждый раз он искренне переживает по этому поводу и обещает сделать это в следующие выходные, однако семья постепенно приучается не воспринимать эти обещания всерьез, догадываясь, что он во многом подобен ребенку, на которого никогда нельзя по-настоящему положиться. Как ребенок, Sulphur делает только то, что ему хочется, когда ему хочется; ему очень трудно «повзрослеть» и взять на себя хоть какую-то ответственность.
Когда я сам был подростком, моим лучшим другом был бунтарь Sulphur, страстный поклонник идей коммунизма, веривший, что эта идея сможет объединить человечество, искоренит бедность и несправедливость. Как и положено настоящему Sulphur, он знал все, что имело хоть какое-то отношение к коммунизму, а также к его главному противнику — капитализму, и часами мог рассказывать об истории революции в России или во Франции, подробнейшим образом излагая подлую тактику каждого из боровшихся с революцией правительств. Он был идеалистом с типичным для Sulphur ощущением собственной миссии, и поэтому наличие слушателей очень возбуждало его красноречие. В отличие от меня его родители, так же как и мои, были в меньшем восторге от его личности, поскольку он принципиально отвергал какие бы то ни было правила приличия, был жутко ленив (Кент: «Вялость») и совершенно не желал тратить время на те школьные предметы, которые его не интересова-
ли. Потом он поступил в университет, в котором были очень распространены «левые» убеждения и где он изучал политологию, однако вскоре его выгнали оттуда за неуспеваемость, так как вместо учебы он тратил почти все свое время на организацию политических протестов. В конце концов он все же взялся за ум и, выбрав педагогическую стезю, ревностно и старательно принялся за учебу. Из индивидуумов Sulphur часто получаются великолепные учителя, так как они прежде всего стараются заразить учеников своей увлеченностью преподаваемым предметом, а не просто передать им набор фактов.
Наиболее интеллектуальные индивидуумы Sulphur больше всего склонны игнорировать практические детали. Классический образ рассеянного профессора — это реальный портрет интеллектуала Sulphur, блестяще владеющего своим предметом, но не помнящего, куда он положил свои ключи. Невнимание к практической и физической стороне своей жизни (Кент: «Равнодушие к внешним вещам») может в некоторых случаях выражаться в характерной неопрятности и растрепанности интеллектуалов Sulphur (знаменитый «оборванный философ» Геринга). Конечно, в наши дни редко можно встретить настолько эксцентричного профессора, чтобы он ходил в лохмотьях. Чаще всего они одеваются относительно нормально, однако всегда в их внешности проглядывает некоторое невнимание к одежде. Например, у него могут быть мятые штаны, галстук может съехать на сторону, его волосы будут всклокочены, как у Эйнштейна, а во всех аспектах, касающихся повседневного существования, он будет полагаться на свою жену, будучи не в состоянии самостоятельно ни купить билет, ни поесть вовремя. Sulphur известен своей неопрятностью, и эта «слава» небеспочвенна. Индивидуум Sulphur мало внимания уделяет материальным вещам, включая состояние своего дома, а также состояние своего тела и своего банковского счета. С другой, позитивной стороны, ему незнакомы многие мучительные переживания других людей, стремящихся во что бы то ни стало создать в доме идеальную чистоту или постоянно лихорадочно пересчитывающих свои гроши. Будучи относительно свободным от материальных забот, он может полностью сосредоточить свой ум на интеллектуальных изысканиях, но при этом он также может оценить красоту заката, вкус хорошей еды или получить удовольствие от приятной компании. Отстраненность Sulphur от материальных забот — это палка о двух концах; она способна сделать его свободным, и она же может стать источником проблем (таких, как отключение телефона из-за неоплаты счетов или остановка Машины из-за того, что кончился бензин). Те Sulphur, которым посчастливилось жениться на практичных женщинах, обычно пожинают только хорошие плоды из обеих сфер бытия — они свободны оставаться собой и при этом у них есть человек,
следящий за тем, чтобы мир не обрушился вокруг них, пока они резвятся. Что касается жены, то ее жизнь может быть разной. В худшем случае она живет на положении крепостной крестьянки, на которую муж не обращает никакого внимания и считает, что она никуда от него не денется. В лучшем случае она имеет внимательного и любящего друга, освещающего ее жизнь своим энтузиазмом и юмором, о котором она с радостью будет заботиться и сама возьмет на себя большую часть практических вопросов их жизни.
Как я уже отмечал ранее, индивидуумы Sulphur распределяются как бы вдоль оси между двумя полюсами — от самых приземленных и «плотских» до самых идеалистичных и «парящих». Именно последние чаще всего склонны терять контакт с реальностью и жить словно во сне. Мой пациент-повар — прекрасный пример подобных субъектов. Он был так увлечен разговорами о философских вопросах на своей кухне, что это стоило ему потери работы. Между глупым идеализмом и рациональным или оправданным идеализмом существует очень зыбкая грань, а многие идеалисты Sulphur часто попросту опережают свое время, но если человек совершенно не в состоянии понять дух современности, он не может нормально общаться с людьми и вынужден говорить с пустотой. Некоторые Sulphur настолько «не от мира сего», что они становятся объектом насмешек. Часто таких мягких и простодушных героев играл актер Джимми Стюарт. Такие люди обитают в мире, в котором людьми движут только высшие помыслы, и они бесконечно прощают тех, кто поступает жестоко или эгоистично, оправдывая их поведение лишь невежеством. Большинство индивидуумов Sulphur можно назвать «добряками», которые легко могут отдать что-либо нуждающемуся, простить долги и простодушием которых некоторые даже начинают пользоваться в корыстных целях, однако у некоторых идеализм и равнодушие к материальным вопросам доходят до такой степени, что становятся их худшими врагами. Хотя некоторые индивидуумы Sulphur могут считать, что действуют из высших, более духовных побуждений, в реальности они нередко просто пытаются тем самым действовать по принципу наименьшего сопротивления и прятаться от реальности в фантастическом мире, где все любят друг друга и не нужно принимать трудных решений.
Таким образом, граница между истинной духовностью и ленивым пребыванием некоторых Sulphur в мире грез, очень тонка. Одним из признаков, позволяющих различить их, является отсутствие у истинно духовного человека (который может иметь конституцию Sulphur или любую другую) склонности повесить заботу о себе на других, а также склонности наносить себе вред полным забвением физических нужд своего тела. Мечтатель Sulphur очень
Дата добавления: 2016-09-20; просмотров: 626;