Маниакально-депрессивное состояние 3 страница

Многие индивидуумы Nux vomica имеют подвижную, возбудимую нервную систему, а также соответствующий ей высокий метаболизм, который требует необычайно большого количества пищи и питья. Одни Nux vomica любят быс­трую закуску, хватая гамбургеры на бегу, будучи поглощены игрой или рабо-

той. Другие — гурманы, предпочитающие устраивать маленький пир хотя бы раз в день, а иногда и чаще. Последние часто полнеют, несмотря на высокий метаболизм и исходно худое, жилистое тело конституции Nux vomica. Тради­ционно пиры являются атрибутом Королей, а также Императоров. Римская империя, очевидно, была основана на идеалах Nux vomica, и уж то, что во главе ее всегда стояли воинственные императоры Nux vomica, сомнений не вызывает. Но империя постепенно разлагалась, и то же самое происходит с личностью многих Nux vomica.

Многие Nux vomica попадают в зависимость от стимуляторов. Они получают «кайф» от побед, опасности, обильной еды, алкоголя, сексуальных приклю­чений. Они любят гонять на скоростных автомобилях, зарабатывать кучи де­нег и вести одновременно роскошную и бурную жизнь. Один из моих пациен­тов Nux vomica в прошлом был владельцем казино. С тех пор как он оставил игорный бизнес, он страдал бессонницей. В течение 30 лет он ложился спать далеко за полночь, то работая, то играя в своем казино. Когда все это закон­чилось, он не смог перестроиться — его нервная система привыкла к этому бешеному темпу и не смогла замедлиться. В результате он дошел до полного изнеможения (Кент: «Нервное истощение»), но сон так и не наладился. Когда я спросил его, почему он никогда не был женат, он ответил, что в его бизнесе было столько доступных женщин, что он так и не решился ограничить свою свободу брачными обязательствами. (Многие индивидуумы Nux vomica ведут распутный образ жизни, что приводит их к импотенции — Кент: « Сексуальное истощение»). Подобно многим индивидуумам Nux vomica, этот пациент вна­чале отрицал наличие каких-либо слабых мест в его характере, что сначала, в совокупности с его разгульным образом жизни, заставило меня ошибочно назначить ему Lycopodium. Когда это лекарство не сработало, я дал ему Nux vomica 10M, и в течение недели его сон полностью нормализовался.

Индивидуум Nux vomica развлекается столь же «добросовестно», как и ра­ботает. Его не привлекает вечер в кресле у камина, если только это не сопро­вождается какой-либо ментальной или чувственной стимуляцией — вином, пищей или музыкой. Nux vomica не может долго оставаться в покое, посколь­ку при этом его начинает распирать неприятное чувство беспокойства. Анало­гичная ситуация возможна у ТглЬегсиИпит. Оба типа — гедонисты, и любое стимулирующее переживание является необходимым для их нервной системы «горючим». Индивидуум Nux vomica не любит тишину (если только он не принадлежит к редким для этого типа любителям медитаций). Он имеет при­вычку брать с собой повсюду радио или магнитофон, даже в ванную. Анало­гично, во время работы он любит все время что-то жевать, а когда нечего перехватить, чувствует неприятное беспокойство. Неприязнь Nux vomica к ти-

шине сродни его нелюбви к салатам, простой воде и неподвижности. Ему требуется постоянная избыточная стимуляция, а овощи кажутся слишком пре­сными его перенасыщенному нёбу. По иронии судьбы после нескольких деся­тилетий разгула многие индивидуумы Nux vomica «перегорают» и могут пере­носить только самую простую пищу и самую спокойную обстановку (Кент: «Чувствительность к шуму»). Чтение кажется обычному индивидууму Nux vomica слишком спокойным занятием, и он предпочитает расслабляться перед телевизором, нежели перед книгой. Кроме того, когда в течение длительного времени его темп жизни остается слишком быстрым, испытываемое им не­рвное напряжение не позволяет ему сконцентрироваться на прочитанном (Кент: «Отвращение к чтению»), и он обращается к другим, не требующим дополнительных усилий способам отвлечься, например к просмотру фильмов, предпочтительно в сочетании с расслабляющими крепкими напитками.

В минуты отдыха индивидуум Nux vomica может быть очень весел и азартен. Часто он увлекается играми и предается им с наслаждением, как ребенок. Его любимыми игрушками являются электронные устройства или средства пере­движения — как в виде машин или мотоциклов, так и в виде радиоуправляе­мых моделей. Nux vomica обожает скорость, и его одинаково завораживает полет скоростной игрушечной машинки и собственного гоночного автомоби­ля. Последняя обычно становится самой любимой игрушкой Nux vomica. Ма­шина дает ему свободу, приспособляемость и волнующее ощущение осязаемой мощи. Большинство субъектов Nux vomica обожают автомобильную езду и часто используют ее как средство успокоения.

Индивидуумы Nux vomica также очень любят компьютеры, и в качестве нуж­ных им в работе коллекторов информации и в качестве игрушек. Компьютеры похожи на самих Nux vomica, они так же быстры и многогранны, и индиви­дуум Nuxvomica видитв них продолжение самого себя. Особенно возбуждает его современная компьютерная графика. По-видимому, от своих предков-завоевателей современные Nux vomica унаследовали визуальное восприятие мира, но не в смысле того, что они предпочитают любоваться на работы старых мастеров в художественных галереях. Скорее им нравится быстрая смена визуальных удовольствий, которые как раз и обеспечиваются экраном монитора во время компьютерных игр или любыми другими зрелищами.

Неудивительно, что Nux vomica обожает самыми разными способами «иг­рать в войну». Будь то стрельба в тире, игровая площадка или компьютерное «покорение мира» — в любом случае Nux vomica чувствует себя в своей сти­хии, относясь к игре почти так же серьезно, как настоящий полководец к своей компании. Nux vomica любит воевать, и когда он добивается победы, из груди его обычно вырывается ликующий возглас триумфатора. Было время,

когда я регулярно играл в теннис с моим другом Nux vomica, и он ликующе вопил после каждого своего удачного удара.

Как и большинство гедонистов, Nux vomica нуждается в компании для веселого времяпрепровождения (Кент: «Желание компании»), и подобно двум другим плейбоям, Lycopodium и Tuberculinum, он предпочитает компа­нию представителей противоположного пола. Одной из причин подобного предпочтения является то, что Nux vomica рассматривает большинство дру­гих мужчин как соперников (либо,как не заслуживающих внимания лично­стей). Подобно самцам моржей, индивидуумы Nux vomica предпочитают окружение восторженных поклонниц, а с представителями одного с ними пола весьма холодны. Даже когда они женаты, они предпочитают компа­нию женщин, а не мужчин, хотя могут хранить верность, пока их жена доставляет им достаточное количество стимулирующих ощущений. Если же она уже утратила такую способность, Nux vomica вполне может беречь ее как стабилизатор своей жизни, а стимулирующие воздействия искать на стороне. Как и колоритные герои Клинта Иствуда, обычный индивидуум Nux vomica проявляет определенный мужской шовинизм. Одновременно он очень обаятелен и умен и, как правило, ищет себе партнера, достоинства которого не исчерпываются симпатичным лицом.

Если Nux vomica долго остается без компании, он чувствует беспокойство и одиночество, как и близкие к нему типы Phosphorus и Tuberculinum. Когда Nux vomica концентрируется на работе, он бесится, если ему помешать; если у него имеется интеллектуальный (и особенно духовный) склад ума, он может време­нами вести достаточно затворническую жизнь, однако, если Nux vomica хочет повеселиться, он ищет веселую компанию. Большинство индивидуумов Nux vomica без труда находят себе друзей. Более жестокосердные из них могут просто покупать товарищей, но большинство Nux vomica достаточно общи­тельны, чтобы не остаться в одиночестве в минуты отдыха и не нуждаться в искусственных стимулах для привлечения компании. Как и Sulphur, Ntix vomica обычно обладает широкой душой, и его энтузиазм очень заразителен. На праздниках он всегда заводила, особенно если относится к более физически развитым представителям типа Nux vomica. Некоторые интеллектуалы Nux vomica в компании ведут себя более скромно, но даже на них находят прили­вы «веселого вдохновения», побуждающие их петь, устраивать розыгрыши или внезапно бросаться в необычные авантюры (Кент: «Импульсивность») типа прыгнуть в море в парадном костюме или украсть номер с полицейской машины (Кент: «Озорство»). Однако чаще интеллектуал Nux vomica будет играть словами. Часто ему нет равных в шуточной игре слов, особенно в отношении односложных ироничных сентенций, которые могут так и сыпать-

ся из него буквально на ходу. Обычно эти шутки не злы, но иногда могут непреднамеренно спровоцировать обиду.

В любых ситуациях, когда дело касается удовлетворения его желаний, Nux vomica очень нетерпелив. Это верно как в отношении работы, так и в отноше­нии игры. Если он голоден, он может послать свою секретаршу за гамбурге­рами в самый разгар утренней спешки или выскочить на светофоре купить плитку шоколада. Он тратит деньги так же стремительно, как и зарабатывает их, и склонен покупать предметы роскоши. Взрослый мужчина Nux vomica может радоваться как ребенок купленной новой машине или горным лыжам. Конечно, многим индивидуумам Nux vomica новые игрушки быстро приеда­ются, и они постоянно высматривают для себя новые формы получения стиму­лирующих импульсов. Астрофизик Nux vomica, о котором я уже упоминал, рассказал мне, что в юности он принимал участие в экспериментах с очень большими дозами ЛСД, когда под тщательным наблюдением он в течение длительного периода времени принимал гигантские дозы этого галлюциноге­на. Для интеллектуала Nux vomica очень характерен серьезный интерес к экспе­риментам, связанным, с одной стороны, с расширением сознания (в букваль­ном смысле), а с другой— с мощной стимуляцией чувств. Здесь можно вывести одно различие между интеллектуалом Nux vomica и Lycopodium. Тогда как индивидуум Lycopodium будет принимать ЛСД только для того, чтобы убежать от настоящего в психоделическую реальность, Nux vomica будет подходить к этому серьезно, не только как к способу вызвать приятную эйфорию, но и как к мощному средству познания. Даже в разгар дикой оргии чувственной распу­щенности Nux vomica не теряет бдительности, в отличие от других гуляк. В этом он похож на воина, который может позволить себе расслабиться за кружкой эля в минуты затишья, но никогда не снимает доспехов и всегда готов встретить внезапную контратаку противника.

Поскольку Nux vomica живет среди постоянной стимуляции, он в большей степени, чем другие, подвержен нервному истощению. После долгих лет по­здних засыпаний, беспорядочного и обильного питания, избытка алкоголя и никотина, сексуальных приключений он может в конце концов надломиться. Когда это рано или поздно случается, у него одновременно возникают повы­шенное нервное напряжение и истощение — раздражительная слабость, похо­жая на состояние абстиненции у алкоголика. Он не может расслабиться, не может и действовать эффективно, так как его нервы издерганы и расстроены (Кент: «Нервное истощение»), а тело ослаблено. «Уменьшенным» вариантом этого состояния является похмелье, которое многими поколениями гомеопа­тов лечится исключительно с помощью Nux vomica. Подобно человеку, страда­ющему похмельем, находящийся в состоянии нервного истощения индивидуум

Nux vomica раздражителен и хочет оставаться один (Кент: «Отвращение к компании»). Он гиперчувствителен к любым стимулам (Кент: «Обострение чувств»), особенно к шуму, свету (отсюда любовь многих индивидуумов Nux vomica к темным очкам) и слишком обильной пище.

Почти все переутомленные индивидуумы Nux vomica страдают от бессонни­цы. Он может лежать часами без сна, обуреваемый наплывом разнообразных мыслей, обычно касающихся мелочей или повседневных событий. Часто у та­ких пациентов беспокойный сон, когда они мечутся и крутятся в постели, находясь посередине между сном и бодрствованием, на «ничейной террито­рии», заполненной сменяющимися мыслями, тревожными, но неотчетливы­ми. Утром они встают измученными и еле плетутся. Чтобы прийти в себя, они часто прибегают к кофе, табаку и алкоголю, и эти стимуляторы временно проясняют их сознание, однако регулярное их использование еще сильнее расшатывает организм. Нервная система Nux vomica крепче, чем у Lachesis, однако даже Nux vomica в конце концов не выдерживает последствий чрезмер­ного употребления стимуляторов и должен либо «завязать», либо оконча­тельно разрушить свой организм.

Взаимоотношения

Из описания Nux vomica как Императора и Плейбоя становится ясно, что этот тип склонен доминировать во взаимоотношениях. Более грубые и ориентиро­ванные на физическую силу Nux vomica тиранят всех, включая собственную жену и детей. Он равнодушен к страданиям других, и хотя*и может сохранять видимость семьи из соображений социальной респектабельности, большую часть ночей он проводит в обществе любовниц. Даже более человечные пред­ставители этого типа склонны быть эгоистами в своих взаимоотношениях. Обычный муж Nux vomica уважает и любит свою жену, однако собственные интересы всегда ставит на первое место. В результате большинству мужчин Nux vomica нередко приходится сталкиваться со вспышками гнева жены, которая периодически начинает пенять им за их эгоистическое поведение. Причем, как правило, эти вспышки оказываются полной неожиданностью для Nux vomica, склонного считать себя великолепным любовником и кормильцем и обычно не замечающего собственную толстокожесть. Многие мужчины Nux vomica уди­вительно простодушны в своей нечуткости и искренне пытаются исправиться. Правда, эти попытки длятся очень недолго, поскольку Nux vomica может концентрироваться только на чем-то одном, и в результате его стремление к власти и возбуждающим стимулам одерживает верх над стремлением быть «идеальным мужем».

Более чуткие индивидуумы Nux vomica (такие тоже бывают) во взаимоот­ношениях с партнерами играют роль рыцарей, по крайней мере в течение какого-то времени. Они выбирают в жены благоразумную и заботливую женщину, стабилизирующую их жизнь, следящую за тем, чтобы он ел как следует и имел возможность отдыхать. Большинство женщин, живущих с мужем Nux vomica, начинают играть роль секретарши своего мужа, хотя бы в некотором отношении, поскольку это, пожалуй, единственный путь, по­зволяющий им получать хотя бы часть его внимания и любви. В ответ ры­царь Nux vomica (когда не очень занят) относится к своей жене как к королеве, по крайней мере пребывая в хорошем настроении. Ему нравится наряжать ее в роскошные платья, приглашать в лучшие рестораны и обхо­диться с ней учтиво и с восхищением.

Nux vomica рассматривает свою семью как продолжение самого себя и часто склонен гордиться ею (даже когда он постоянно тиранит домашних). Часто он балует детей, относясь к дочерям, как к принцессам, а к сыновьям — как к наследникам трона. Слабый или женственный сын — тягчайшее горе для отца Nux vomica, который в этом случае будет склонен не замечать такого ребенка, фокусируясь на его более сильных братьях и сестрах и даже на чужом ребен­ке, выполняющим роль суррогатного наследника. Nux vomica может простить слабость у женщины, это нормально для него, но у мужчины, тем более у собственного сына, он не может ее перенести.

Поскольку Nux vomica достаточно эгоистичен, он склонен воспринимать партнера сквозь призму собственного комфорта и удобства. Если ему вы­дался тяжелый день, он может рухнуть на руки жены, и она должна возить­ся с ним, как с ребенком. Он может даже немного преувеличить свои недомогания, когда болен, чтобы получить от нее еще больше заботы. Во многих случаях у воина Nux vomica слабая сердцевина. Он может храбро сражаться с противником на поле боя, но когда бой окончен, он откроет свои раны женщине и с удовольствием будет смотреть, как она вокруг него суетится. Если у Nux vomica случается дефицит битв, он может требовать заботы даже больше, приходя к жене с каждой царапиной.

Nux vomica уважает силу, и если его женой оказывается сильная женщи­на, он вполне может разделить свой трон с ней. Он не только предоставляет ей принимать все важные домашние решения, но и делится с ней своей славой. Большинство жен мужей Nux vomica живут в тени их известности, однако некоторые не уступают им в энергии и способностях и поэтому избегают опасности потерять индивидуальность. Остальные уступают доми­нирующей личности Nux vomica и становятся его рабами.

Так как индивидуума Nux vomica отличают сильные аппетиты и собствен-

ническое отношение к своим трофеям, он более других склонен к ревности. Даже если сам он изменяет жене направо и налево, мысль о том, что она сама могла предпочесть другого, приводит его в бешенство и вызывает же­лание покарать как неверную жену, так и ее любовника. Императоры не жалуют своих соперников на сексуальном фронте.

Женщина Nux vomica

Женщины этого типа — редкость, и тем не менее они существуют. По характе­ру они похожи на мужчин Nux vomica. Большинство из них делают карьеру и преуспевают на выбранном ими поприще (пример — Маргарет Тэтчер). Жен­щины Nux vomica достаточно неженственны и предпочитают не тратить время на «легкомысленное» чтение женских журналов или вязание. В мужья они обычно выбирают сильных мужчин, однако если таковых им встретить не удается, они довольствуются просто очень богатым или влиятельным мужем. Подобно мужчинам Nux vomica, женщины этого типа очень озабочены усиле­нием своего могущества. Те женщины Nux vomica, которые не смогли сделать карьеру, обычно становятся разочарованными и желчными, направляя все силы на то, чтобы, манипулируя членами семьи, добиться хотя бы некоторой власти. Индивидуумы Nux vomica обоих полов рождены для лидерства, и когда они лишаются этой возможности, будь то по воле обстоятельств или воле людей, им становится одинаково плохо.

Гомеопату, на прием к которому попала сильная женщина-карьеристка, как правило, приходится выбирать между Nux vomica, Ignatia и Natrum muriaticum. По частоте встречаемости Natrum muriaticum стоит на первом месте, Ignatia встречается реже, а Nux vomica — реже всего. В отличие от двух других типов, Nux vomica не склонен к сентиментальности. Женщина Nux vomica не стала жесткой вследствие пережитой эмоциональной боли, и поэтому в ее поступках меньше всего «реактивности». Пример «реактив­ных» действий сильных женщин Ignatia и Natrum muriaticum — жесткая защитная реакция в ответ на критику. В отличие от них, женщина Nux vomica в ответ на критику будет сердиться, но ее гнев не будет смешан со страхом, и подобно мужчине этого же типа, она либо проигнорирует оппонента, либо раздавит его. Чтобы сделать верный выбор между этими тремя препаратами, гомеопат должен обратиться к личности пациентки в детском возрасте. Тогда, скорее всего, эмоциональность и уязвимость Ignatia и Natrum muriaticum станут очевидны, а у девочки Nux vomica не удастся обнаружить ничего, кроме спокойной решительности.

Внешность

В соответствии со стремительностью натуры Nux vomica в его внешности есть нечто «заостренное». Лицо обычно несколько вытянуто, а черты лица зао­стрены, особенно нос, который часто имеет острый кончик. Лицо, как правило, худощавое, а не округлое, отражающее остроту интеллекта, челю­сти плотно сжаты и ясно очерчены, что подчеркивает решительность. Взгляд часто пронизывающий и обезоруживающий.

Nux vomica имеет склонность к худобе — они поджары или имеют развитые мышцы. Многие индивидуумы Nux vomica выше среднего роста. Волосы пря­мые и обычно темные или рыжеватые, хотя могут быть любого оттенка. Хоро­шим примером внешности типичного Nux vomica является актер Клинт Ис-твуд, а также австралийский премьер-министр Поль Китинг.

Phosphoricum acidum

Сущность: эмоциональное «онемение».

О Phosphoricum acidum принято думать как об остром или подостром лекарстве при последствиях горя и истощения. Однако я сталкивался с па­циентами, которые реагировали на это лекарство в течение почти всей своей жизни, а поскольку можно было вычленить ряд отчетливых объединяющих их физических и психических черт, я пришел к выводу, что Phosphoricum acidum — редкий, но определенно существующий конституциональный тип, а не просто лекарство острых состояний.

Наиболее характерная психическая особенность Phosphoricum acidum — сво­еобразная эмоциональная нейтральность. Это более глубокое, более ненор­мальное состояние эмоционального «онемения», чем апатия Sepia, времен­ное истощение Phosphorous и сухая рациональность Kali carbonicum. Ощущение нейтральности Phosphoricum acidum столь всеобъемлюще и постоянно, что пациент говорит: «Я словно и не живу». Не переживается ни одной эмоции (кроме периодического страха), и пациент чувствует себя призраком, скользя­щим сквозь нереальную жизнь и действующим почти автоматически (Кент: «Все словно во сне»). Нет мотиваций, нет удовлетворения. Хотя в конце концов патология Phosphoricum acidum, начавшись на эмоциональном уровне, доходит и до интеллекта. Такой человек долго может эффективно существо­вать в мире, не ощущая ничего внутри; ни счастья, ни любви, ни печали — на месте, где должны быть эмоции, ощущается одна пустота, и пациент понима­ет, что это болезненное и ненормальное состояние.

Горе и несчастная любовь

Во всех случаях Phosphoricum acidum, с которыми мне приходилось сталки­ваться, развитию патологического состояния предшествовало глубокое горе

различного происхождения (Кент: «Последствия горя»). Некоторые паци­енты чувствовали себя относительно нормально, пока они не потеряли сво­их партнеров, после чего их эмоции стали постепенно отключаться. (По­добное может произойти и у Natrum muriaticum, однако их эмоции никог­да не исчезают столь абсолютно, как в случае Phosphoricum acidum.) Эти пациенты могут вспомнить время, когда они чувствовали грусть или ра­дость, поэтому они понимают, что теперь с ними что-то не в порядке. Это продуцирует некоторое беспокойство, тревогу, которые смутно осознают­ся, по крайней мере часть времени, и придают состоянию эмоциональной неопределенности несколько гнетущий оттенок.

Горе может приходить в разных формах. Phosphoricum acidum отмечен у Кента в рубрике «ностальгия». Молодая девушка с конституцией Phosphoricum acidum, но не пережившая глубокой эмоциональной травмы, может иметь мягкие, но еще вполне ощутимые чувства. Если она покидает родительский дом, особенно если уезжает одна, она сначала тоскует по родным, но постепенно сползает к состоянию эмоционального «онеме­ния», столь типичного для патологии Phosphoricum acidum. Фактически тот же процесс происходит при потере партнера, смерти близкого человека и вообще любой потере любимых.

Я думаю, что подобное состояние длительного эмоционального «онеме­ния» в ответ на горе может развиться только у человека с конституцией Phosphoricum acidum или, возможно, с конституцией Phosphorus. (Вообще же подавляющее большинство затянувшихся последствий горя требует на­значения Natrum muriaticum.) Таким образом, существует «пре-травмати-ческая» конституция Phosphoricum acidum, которая, по моим ощущениям, очень похожа на конституцию Phosphorus, но она характеризуется большей деликатностью и покорностью. После назначения Phosphoricum acidum мои пациенты не переходили в другой конституциональный тип, но у них посте­пенно появлялись эмоции. После лечения они становились похожи на Phosphorus и оказывались чувствительными, мягкими, впечатлительными людьми, хотя в целом они более интровертированны и спокойны по сравне­нию с Phosphorus. (Я не назначал таким пациентам Phosphorus, поскольку у них уже не наблюдалось ни одного отчетливого патологического симпто­ма, который надо было бы лечить, однако я думаю, что со временем неко­торые из них перешли в конституцию Phosphorus.)

Одна пациентка, молодая женщина 25 лет, обратилась ко мне с жалобами на апатию, эмоциональное «онемение» и неспособность сконцентриро­ваться. По ее словам, ей казалось, что у нее вообще «нет личности». На мой вопрос о том, как долго у нее продолжается это состояние, она ответила:

«Всю жизнь». Потом она рассказала, что ее мать умерла, когда ей было три месяца от роду, после чего она стала очень вялой, хотя до этого она была нормальным, достаточно активным ребенком. В этом случае патологи­ческое состояние Phosphoricum acidum развилось вскоре после рождения и без лечения могло продолжаться всю ее жизнь. Как и другие мои пациенты Phosphoricum acidum, после назначения этого препарата в потенции ЮМ эта женщина постепенно стала жить полноценной эмоциональной жизнью, а ее способность к концентрации нормализовалась.

Спутанность сознания

Кент пишет в своих лекциях, что психическая патология Phosphoricum acidum предшествует физической («В каждом случае мы можем обнаружить, что психические симптомы развились первыми»). Однако чего Кент не сделал, так это различения между эмоциональной и интеллектуальной патологией. На­сколько я могу судить по своим пациентам Phosphoricum acidum, эмоциональ­ные нарушения у них всегда предшествовали умственным, а физические возни­кали в самую последнюю очередь. (Ни один из моих пациентов Phosphoricum acidum не предъявлял жалоб на серьезные соматические проблемы.) После периода эмоционального «онемения» пациент может начать забывать (Кент: «Забывчивость»). Постепенно, по мере ухудшения памяти, возникает затор­моженность мышления и мысли становятся такими же «замороженными», как прежде эмоции. Пациент говорит, что на середине мысли в его голове возникает пустота. На приеме у гомеопата он может останавливаться в сере­дине фразы. По мере того как мышление все больше заполняется «белыми пятнами», пациент обнаруживает, что ему все труднее становится рассуждать логически. Если ему задают вопрос, он отвечает не сразу (Кент: «Медленно отвечает на вопросы», «Ответы — реагирует медленно»). Такое замедление связано с тем, что теперь ему требуется больше времени, чтобы понять вопрос, а затем сформулировать ответ. Это не столько нехватка умственных способно­стей как таковая, а скорее замораживание мыслительных процессов в разных областях мозга. В конце концов для осмысления вопроса начинают требовать­ся столь титанические усилия, что пациент почти на каждый из них просто отвечает «я не знаю». Естественно, что такой вид умственной патологии имеет все более серьезные последствия для пациента. Ему все труднее функциониро­вать в мире. Сначала он сужает социальные контакты (и без того уже несколь­ко суженные за счет эмоционального «онемения»), отказываясь от приглаше­ний или сидя пассивно в компании (Кент: «Желание сидеть»). Одновременно с нарастанием спутанности в голове он начинает терять практические навыки.

Fbosphoricum acidum

Чтение становится невозможным, (Кент: «С трудом может сосредоточиться», «не может долго думать») и вскоре он теряет способность работать. В конце-концов он оказывается полностью на попечении родственников или друзей как инвалид либо в специальном учреждении с диагнозом «преждевременная деменция» или «пассивная шизофрения». (Ни один из моих пациентов Phosphoricum acidum не достиг еще этой стадии; некоторые из них десятилети­ями жили без эмоций, но вполне сохраняли умственные способности.)

Интеллектуальная патология, наблюдаемая у некоторых пациентов Phosphoricum acidum, может напоминать картину Alumina или Argentum nitricum. Однако у Argentum nitricum именно умственные расстройства выхо­дят на передний план, тогда как у Phosphoricum acidum преобладают эмоци­ональные нарушения. Однако пациенты Phosphoricum acidum, как и пациен­ты Alumina или Argentum nitricum, могут ощущать нарастающую тревогу по мере ухудшения их умственных способностей, и именно тревога остается той эмоцией, которая сохраняется у большинства субъектов Phosphoricum acidum. Как правило, это вполне обоснованная тревога о том, как справить­ся с нарастающей деменцией, и о том, насколько далеко она может зайти (Кент: «Тревога о будущем»).

Хотя большинство пациентов Phosphoricum acidum, имеющих расстройства на уровне интеллекта, жалуются на замедление мыслительного процесса или отсутствие мыслей, некоторые становятся торопливыми, по крайней мере периодически. По-видимому, эту торопливость можно расценить как универсальную реакцию на начинающееся слабоумие, поскольку она на­блюдается и при деменции Alumina, Argentum nitricum и Medorrhinum. Чело­век не может мыслить нормально, и у него нарастает паника, которая заставляет его метаться в попытках компенсировать свой дефект. Результа­том подобных метаний становится дальнейшее снижение эффективности, что отличается от торопливости Natrum muriatium, Lachesis или Nux vomica, которая часто имеет целенаправленный характер и скорее помогает достичь результата, нежели мешает этому.

Другие черты

В результате эмоционального оскудения некоторые индивидуумы Phosphori­cum acidum начинают пытаться «пользоваться» чувствами других людей. Од­нажды я лечил одного молодого человека от апатии, нерешительности и псо­риаза. Его ментальные и эмоциональные проблемы начались после того, как он расстался со своей девушкой, хотя он сам был инициатором расставания. Ото был очень открытый, впечатлительный юноша, имевший внешность