Наследие кельтов. Древняя традиция в Ирландии и Уэльсе 17 страница

Домнал сказал Кухулину что его воинское обучение будет вполне завершено только когда он побывает у Скатах («Тень») и все три героя отправились к этой знаменитой женщине-воительнице жившей на востоке Альбан. Но по дороге спутникам Кухулина вдруг предстало видение родной земли, и охваченные тоской по дому, они покинули Кухулина и вернулись к уладам. Видение это, скорее всего, наслала на них Дорнолл. Кухулин продолжил путь и встретил страшного зверя вроде льва который сразился с ним и еще он встретил юношей которые н насмехались над ним. (По некоторым другим версиям зверь этот четыре дня нес Кухулина на своей спине, пока не добрались они до крайних обитаемых пределов). Кухулин увидел в ложбине большой дом, где привететвовала его девушка, назвавшаяся молочной его сестрой. По-доброму говорил с ним и некий воин рассказавший, как пройти через Долину Злосчастья, за которой лежали владения Скатах. На одной половине этой долины ноги у людей примерзали к земле, на другом же - такие густые травы, что человек мог ступать по верхушкам травинок и не проваливаться. Воин дал Кухулину колесо и яблоко. Следуя за колесом, Кухулин пересек первую половину долины, а дальше путь ему указало яблоко. Затем, пересекши по узкой тропе Великую долину и одолев устрашающий горный кряж, он добрался до крепости Скатах. (По другим версиям, дом Скатах находился на острове, и попасть туда можно было только по «мосту срыва». И так был устроен этот мост: оба конца его опускались книзу середина же высоко вздымалась вверх, когда кто-нибудь ступал на один конец другой поднимался вверх, и идущего отбрасывало назад. Преодолеть этот мост можно было только при помощи «героического прыжка», что и сделал Кухулин: он оказался сразу на середине моста, и передний конец не успел еще вполне подняться, чтобы отбросить его. Так Кухулин сумел перебраться на остров, к удивлению Фер Диада и других юношей, забавлявшихся тем временем на поляне перед домом.

Кухулин подошел к двери крепости и так стукнул в нее древком своего копья, что оно пробило ее насквозь. На этот «геройский» стук из дома вышла дочь Скатах Уатах («призрак»), которая радушно приветствовала юношу и вскоре стала его любовницей. Однако когда она подала ему пищу и воды для питья и умывания, Кухулин ударил ее и сломал ей палец. Уатах испустила крик, после чего герой по имени Кохор Круфе выступил против Кухулина. В поединке Кухулин убил этого славного мужа, чем очень опечалил Скатах. Тогда, видя ее горе, Кухулин, как и в случае с кузнецом Куланом о6ещал отслужигь ей вместо могучего воина, которого она потеряла. На третии день пребывания у Скатах девушка посоветовала Кухулину с помощью героического прыжка лосося перенестись в тисовую рощу, где Скатах обучала двух своих сыновей и, приставив меч к ее груди, потребовать от нее исполнения трех дел: во-первых, обучить его боевому искусству полностью, ничего не утаив, во-вторых, сыграть с нею (видимо, с дочерью) свадьбу без свадебного выкупа и, в-третьих, предсказать все, что случится с ним в жизни, ибо Скатах была еще и пророчицей. Все произошло именно так, как сказала Уатах.

В то время Скатах вела войну с другими племенами, над которыми властвовала Айфе («прорицание»?), это былавоительница-великанша. Не желая, чтобы Кухулин рисковал своей жизнью, сражаясь с людьми Айфе, Скатах дала ему сонное зелье. Но не проспал он и часа, как внезапно пробудился и немедля вступил в бой с тремя воинами Айфе. А потом Кухулин хитростью одолел саму Айфе; закинув ее себе за спину, он отнес Айфе к своему войску, бросил на землю и, занеся над нею обнаженный меч, потребовал исполнения «трех желаний»: первое — дать Скатах заложников и никогда больше не воевать с нею; второе — стать его женой в эту же ночь перед ее собственным замком, третье — родить ему сына (Конлу) и, когда мальчику исполнится семь лет, прислать его в Ирландию. Все это было обещано Кухулину. «На обратном пути Кухулину повстречалась старуха, слепая на левый глаз. Она попросила его посторониться и не заступать ей дорогу. Кухулин ответил, что ему некуда поставить ногу, разве что на скалу над морем. Он все же уступил ей дорогу, причем ему пришлось опираться на землю лишь пальцами ног. Проходя мимо Кухулина, старуха ударила его по пальцам, чтобы сбросить вниз со скалы, но он сумел сделать прыжок лосося и одним ударом меча срубил ей голову». Прежде чем Кухулин отправился домой, Скатах предсказала ему, что выпадут на его долю большие несчастья.

В версии, сохранившейся в рукописи XVIII в., говорится, что свое обучение воинскому искусству Кухулин «вместе с Уатах из Ложбины проходил вначале в великом свирепом Мунстере» и только после этого отправился в земли Скатах. Эти два места, равно как и Долина Злосчастья, и Зеленый остров, и Сиротливый остров, и некий Восточный мир, упоминаемые в разных кельтских текстах, можно отождествить с Иным миром, куда неофиты вступают при инициации. Вспомним, например, что уединенные лесные инициационные обители секретного общества Ндембо в низовьях Конго называются Страной смерти, а нисхождение в инфернальные регионы является, как известно, одной из важнейших черт ритуалов посвящения, будь то в шаманизме, будь то в мистериях античности.

Подобно Кухулину в стране «Тени», неофиты во время инициационных церемоний сталкиваются с враждебными посвятителями в чудовищных личинах, и эти «сверхъестественные» наставники учат их разным секретам. Поздние версии упомянутой повести сообщают, что боевой прием, которому обучал Домнал (или его дочь), состоял в том, чтобы опираться грудью на острие копья, «так что оно не разрывало одежду». Кухулин настолько преуспел в этом, что научился лежать грудью на острие копья «и мог пребывать так хоть целый день», что невольно вызываетв памяти индийского йога, отдыхающего на ложе из гвоздей. После того как Кухулин преодолел «мост срыва», ставший тонким как волос и скользким как угорь, и предсталперед Уатах, она отвела его к «брадобреям», сказав им, чтобы они «обходились с ним нынче вечером мягко». Они, однако же, забросили его на крышу дома и стали метатьв него копья и дротики — процесс закалки, после которого он спокойно встретит хоть целые армии. Здесь, как и в других подвигах, герой бьет своих «посвятителей» их же оружием и посрамляет их, но знаменательно и то, что они называются «брадобреями», поскольку обрезание волос предположительно было у кельтов элементом инициации. Мы уже упоминали об унизительном обрезании волос Кухулина великаном Курои, которое тот совершает, испытывая его храбрость. Более того, Кухулин вернулся в Ирландию от Скатах как будто бы с «инициационным рубцом» на плече, и вот как это произошло: «Вызвал Кухулина на смертельный поединок один из великанов — сыновей Скатах. И когда сошлись они в битве лицом к лицу, упал сын Скатах на юношу и ударил его в плечо огромным своим зубом, вырвав кусок мяса и кожи величиной с палец. С тех пор навсегда остался на плече у Кухулина тот шрам. И стало называться это "рубцом Кухулина"»

Сексуальное содержание ритуалов инициации хорошо известно. В упомянутых рассказах тоже есть такие эпизоды — например, обнаженные женщины в истории о первой боевой победе Кухулина, эротический союз Финна сдочерью кузнеца, приключение, связанное с женщиной из сида, из-за которой «женихи» теряли своих людей, пленение Финном колдуньи на пороге сида. В этой связи можно назвать также союз Кухулина с дочерью Скатах и с великаншей Айфе, а также и с самой Скатах, «другом ляжек» которой он назван в некоторых поздних текстах. В этой книге мы уже неоднократно отмечали особую «женскость» Иного мира и появление сверхъестественных женских персонажей практически во всех циклах. Здесь достаточно отметить, что союз Кухулина с женщинами-воительницами, подобно союзу Ньяля со старухой, олицетворяющей «Власть», есть бракосочетание неофита с его призванием. Посвящения в ремесло вообще, как правило, имеют ярко выраженную сексуальную соотнесенность, и взаимоотношения мастера с его искусством и материалами предстают как своего рода «брак». Земледелец, таким образом, есть «муж» своей земли, кузнец — «муж» кузницы и т.д. У одного из народов Северной Родезии, например, кузнец совершает прелюбодеяние, вступив в интимные отношения с земной женщиной, потому что он навеки связан с иной женой — с кузницей, «беременной железом».

Инициация включает как унижение неофита, так и его возвышение на более высокий уровень бытия; это и внушающее ужас испытание, и победа над ужасом. Герой подвергается обману, насмешкам и смертельной опасности, однако же миф прославляет положительную, победную сторону испытания, а не покорность, которую обычно связывают с юношами, проходящими инициацию. В ходе посвящения неофит осознает, что все эти «страсти» на самом деле только игра, имитация, а его «сверхъестественные противники и беспощадные посвятители» — взрослые соплеменники, одетые призраками или иными чудовищами. Но эти секреты ни под каким видом нельзя открывать женщинам и непосвященным; напротив, их обычно потчуют преувеличенными рассказами о страшных опасностях и великой храбрости и героизме неофита. Иногда в конце церемонии сами неофиты, надев страшные маски, появляются в деревне, наводя ужас на неинициированное население. Вспомним в этой связи странный пассаж из повести о посещении Финном страны великанов: «И тут положил Финн свой палец на зуб мудрости и тотчас понял, что перед ним не великаны, а самые обыкновенные зачарованные люди и что он может убить их, если захочет». Но то, что реальность мифа лежит скорее в сфере драматургии, чем в обыденном мире, не следует квалифицировать как «разрушение иллюзии» в современном смысле. Неофитит освобождается от детских страхов, но вместе с тем, его статус повышается. Как посвященный в тайну, он теперь может отождествить себя со сверхъестественными существами и персонифицировать их в ритуалах.

Функция инициации как способа приобщить юношу к миру взрослых давно и хорошо известна. Однако не менее важно при этом ритуальное нарушение табу, позволительность «излишеств», преступающих нормы обыденной жизни. Так, например, неофит культа Каннибала из племени квакиутл ест человеческое мясо — поступок «антигуманный», который внушает ужас непосвященным, но посредством которого неофит вступает в сферу божественного, где не действуют обыденные представления одобре и зле. В тантрических ритуалах буддизма неофит причащается «к пяти запретным вещам» — вину, мясу, рыбе, жареному зерну и сексуальным отношениям, — но, совершая все эти «запретные» действия, он поднимается на более высокую ступень, которая выше закона. Если смотреть на доблесть и нарушения табу с точки зрения самого героя, то он персонифицирует не только неофита, но и глубинную суть инициации. Он — победа, воплощение духа, не ведающего границ.

Глава 13. Сватовства

Вспомним теперь, что опасные приключения Кухулина в стране Скатах были спровоцированы отцом его невесты Эмер — Форгаллом Монахом, враждебно настроенным к жениху дочери. Форгалл был племянником Тетры, короля фоморов, а крепость его в Бреге носила название Луглохта Лога, Сады Луга. Прежде чем Кухулин отправился свататься к Эмер, король Конхобар послал девять мужей во все области Ирландии — нет ли в каком-либо замке или селении дочери короля или иного владетельного липа, к которой Кухулин захотел бы посвататься, — но поиски были тщетными. Хотя крепость Форгалла также находилась на территории Ирландии, путь туда представляется символическим странствием в таинственный мир. Во время знаменитого разговора с Эмер, состоящего из загадок, Кухулин говорит, что провел ночь «в доме человека, пасущего стада на равнине Тетры», и что он проехал «между двух лесистых гор» и далее «от покрова моря по великой тайне Племен богини Дану и по пене двух коней Эмайн, через сад Морриган, по хребту великой свиньи, по долине великой лани, между богом и пророком, по спинному мозгу жены Федельма, между кабаном и кабанихой, по берегу коней Деа, между королем Анада и его слугой, до Монкуйле, что у четырех углов света, по великому преступлению и остаткам великого пира, между большим и малым котлом до садов Луга и, наконец, до дочерей племянника Тетры, короля фоморов». Таким образом, поездка героя-жениха из Ульстера в Брегу становится ритуальным путешествием в Иной мир.

Вернувшись от Скатах, Кухулин вновь в своей колеснице, оснащенной острыми косами, едет к крепости Форгалла, героическим прыжком перепрыгивает сразу через три стены и наносит три героических удара, так что от каждого удара пало по восемь воинов из девяти, причем «по одному из каждой девятки уцелело: именно Скибур, Ибур и Кат, три брата Эмер». Форгалл пытался, спасаясь от Кухулина, перескочить через замковый вал, но упал и разбился насмерть, «Кухулин же увлек с собой Эмер и ее молочную сестру со множеством золотых и серебряных украшений». На пути в Ульстер их продолжали преследовать люди Форгалла, и Кухулин поневоле неоднократно останавливался в разного рода исторических местах и вступал с ними в сражение. Однако эти стычки отнюдь не случайность. Во время разговора с Эмер Кухулин увидел грудь девушки, выступающую под вырезом ее рубашки, и сказал: «Прекрасна эта равнина, равнина для благородной игры». Она же ответила: «Нет доступа к этой равнине тому, кто не совершит подвига убийства трижды девяти мужей одним ударом, и притом так, чтобы оставить в живых по одному мужу в каждой девятке, тому, кто не прыгнет геройским прыжком лосося, неся с собою двух женщин с украшениями из золота и серебра». Таким образом, Кухулин и его противники предстают как исполнители определенных ролей в пьесе, сюжет которой известен заранее.

Но прежде чем обратиться к анализу сложных испытаний, которые должен пройти славнейший ирландский герой, чтобы жениться на избранной им девушке, остановимся вкратце на двух других повестях подобного типа, которые будут нам подспорьем в обсуждении основных особенностей женитьбы героя. Первая повесть — тоже ирландская, и описанное в ней путешествие героя напоминает путешествие Кухулина в страну Скатах. Вторая принадлежит уже к валлийской традиции и по праву может быть названа самой выдающейся из валлийских повестей о сватовстве, что — усложненный вариант широко распространенной истории, где исполнение целого ряда трудных задач является условием женитьбы.

Итак, однажды Арт сын Конна сидел в Таре и играл в фидхелл со своей мачехой Бекумой, женщиной из Обетованной страны, а люди из сида стали красть фигуры Арта, и он проиграл. Тогда Бекума наложила на него зарок отправиться в путь и разыскать Лельбхаем («прекрасный облик») дочь Моргана, которая живет на острове посреди моря. Арт садится в лодку и плывет от острова к острову, пока не попадает, наконец, на некий чудесный остров. На острове этом, изобильном яблоневыми деревьями, и красивыми птицами, и пчелами, жили прекрасные женщины. В доме у них под крышей из птичьих перьев были хрустальные покои и чудесные котлы, в которых никогда не иссякала еда. Одна из этих женщин звалась Креде Фираланд («истинно прекрасная»). Она поздоровалась с Артом и преподнесла ему великолепный плащ, который сидел на нем так, будто был сшит специально для него. Увидев, что плащ пришелся гостю как раз впору, она ласково улыбнулась ему и сказала: «Привет тебе, Арт сын Конна, давно уже мы тебя ждем». Арт провел с этой женщиной шесть недель, а когда собрался продолжить путь, Креде предостерегла его от грядущих опасностей и научила, как их избежать. «Между тобой и той девушкой, — сказала она, — море и земля. Огромный темный океан между вами, и путь твой смертельно опасен. За морем же лежит чудесная страна, но, чтобы попасть туда, надо пройти через густой лес, где под ногами путника точно острия боевых копий и нет им числа, как листьям деревьев. По эту сторону огромного леса лежит Долина Злосчастья, где обитают бессловесные твари, перед горою — бескрайняя дубрава, и ведет через эти колючие дебри узкая тропа, а кончается она в чащобе у темного дома, где поджидают тебя семь страшных старух и свинцовая баня, ибо приход твой туда предначертан свыше. Но еще ужаснее Айлиль Дубдедах (Айлиль Чернозубый), сын Монгана Минскотаха (Монгана Нежный Цветок). И оружие не может нанести ему вреда. Встретятся тебе там и две мои сестры. В руках у них будут чаши в одной — вино, в другой — яд. Если захочется тебе утолить жажду, пей из той чаши, что по правую руку от тебя. От этого дома рукой подать до крепости, где живет та девушка, которую ты ищешь. Окружена крепость бронзовым палисадом — и на каждом колу палисада наколото по голове – все это головы славных мужей, которые приходили свататься к той девушке, и всех их погубила Конхенд. Лишь один кол еще не занят». Конхенд, жена Моргана и мать Дельбхаем, была ужасна обликом и воинственна, женихов дочери она убивала, потому что было предсказано, что она умрет, когда дочь ее выйдет замуж.

Арт отправился в путь, пересек враждебное море, полное чудовищ, прошел через лес, где встретились ему злые старухи, одолел ледяную гору, и лощину с жабами, и ледяную реку, через которую был перекинут узкий мостик, и высокую гору, кишащую львами. Затем Арт разделался с великаном-привратником, который при его появлении вострил о каменный столб свои зубы, и вошел во двор крепости Моргана в Стране Чудес. Лельбхаем, королевская дочь, была заточена в клетке на высоком столбе. Арт убил Конхенд и Моргана, освободил девушку и вернулся с нею в Ирландию, где назвал ее своей невестой. Прибыв в Тару, он изгнал оттуда свою злую мачеху.

В валлийской повести «Кулух и Олуэн» мачеха Кулуха сына Килида тоже налагает на него зарок, предрекая ему, что женой его может стать лишь Олуэн дочь Избададена Бенкаура (Избададена Повелителя Великанов, или Избададена Большая Голова), и после этих слов любовь к девушке овладевает всем его существом. Кулух снаряжается в путь и прибывает ко двору короля Артура, своего двоюродного брата. После краткой словесной стычки с привратником, из которой Кулух выходит победителем, он вопреки правилам прямо верхом на коне въезжает в пиршественный зал. Король Артур и его воины прерывают пир и с удивлением смотрят на прибывшего. Ничуть не смущаясь этим, Кулух обращается к Артуру со следующей просьбой: он хочет, чтобы король собственноручно обрезал ему волосы, а также помог найти Олуэн, и он призывает ее от имени всех воинов Артура и целого воинства сверхъестественных персонажей валлийской традиции.

Но проходит целый год, а местоположение дома Олуэн так и остается неизвестным. Тогда Кей, Бедиур, Киндилиг Кифаруид, Гурир Гуалстауд Метод, Гуалхмей и Мену, лучшие воины короля, отправляются вместе с Кулухом на поиски девушки, они торжественно объявляют, что не покинут его, пока не найдут Олуэн или пока он не скажет, чтонет ее на свете. И вот названные герои приблизились к большой крепости, и неподалеку от нее встретили пастуха по имени Кустеннин – он стоял на вершине холма и оттуда присматривал за овцами. От пастуха они узнали, что живут в этой крепости Избададен и его дочь Олуэн, но ни одному воину еще не довелось вернуться оттуда живым. Кустеннин пригласил их в свой дом, где их приветствовала жена пастуха. По просьбе Кулуха эта женщина потихоньку привела в дом саму Олуэн, и Кулух сразу узнал в ней девушку своих снов. «О девушка, — сказал он ей, — это именно ты, это тебя я люблю и ищу уже так давно. Идем же со мной». Но Олуэн отвечала, что должна спросить разрешения у отца. Избададену же было предсказано, что он умрет, когда дочь его выйдет замуж

Убив привратников и сторожевых псов, Кулух и его спутники предстали перед Избададеном и сообщили ему о цели своего прихода. Тот велел слугам поднять ему вилами веки, чтобы он мог видеть будущего зятя, и обещал назавтра объявить свое решение. Когда путники покидали зал, он бросил им вслед отравленное копье, но Бедиур поймал его на лету и метнул в Избададена, поразив его в колено. Сходные сцены разыгрывались и два последующих дня, когда Мену поймал второе копье и поразил великана в грудь, а Кулух третьим копьем пронзил ему глаз. На четвертый день Избададен согласился отдать свою дочь Кулуху, если юноша выполнит его условия.

В ходе долгой беседы он ставит тринадцать трудных задач, причем каждый раз, услышав задачу, Кулух отвечал великану «Я с легкостью сделаю это, хотя ты и думаешь, что этотрудно!», на что Избададен говорил. «Если ты сделаешь это, есть то, чего ты сделать не сможешь»

Выполнение означенных важных задач служило приготовлением к пышному свадебному пиру. Нужно было вырубить огромную рощу, все пни выкорчевать, а землю тщательно разровнять, и из выращенного на том месте урожая приготовить пищу и питье для гостей. Чтобы соткать свадебное покрывало для невесты, надо было тщательно собрать рассыпанное на поле льняное семя, вновь посеять его и вырастить лен на покрывало. Чтобы сварить брагу, надо было добыть мед вдевятеро слаще обычного. Брагу надо было подавать гостям в особой чаше, принадлежащей Ллуиру сыну Ллуириона, а пить из особого рога, принадлежащего Гулгауду Гододину, и все это Кулух должен был каким-то образом отобрать у их владельцев. Кроме того, ему надлежало раздобыть чудесную корзину Гвидно Гаранхира, где каждый из гостей найдет угощение себе по вкусу, котел Диурнаха Ирландца, чтобы сварить мясо, а также арфу Тейрту и птиц Рианнон для услаждения гостей во время пира. Перед свадьбой волосы Избададена следовало вымыть и подстричь, а бороду — сбрить. Для этого Кулух должен был добыть клык вождя кабанов Изгитирвина — вместо бритвы, кровь Черной ведьмы, ибо только ею можно было размягчить бороду Избададена, а еще — ножницы и гребень, спрятанные меж ушей Турха Труита, Великого кабана

Кроме этих основных задач, нужно было выполнить еще, по меньшей мере, двадцать шесть дополнительных, призванных обеспечить все необходимое для исполнения данных условий. Так, например, пахать можно было только на совершенно особом быке, для охоты на кабана требовались особые лошади, собаки, одетые в специальные ошейники, а также особое оружие. Прислуживать на пиру должны были не только слуги короля Артура, но и слуги сверхъестественных персонажей, вроде Амэтона сына Дон, Гованнона сына Дон, Мабона сына Модрон (который был украден у матери, когда ему минуло лишь три ночи от роду, и местоположение которого необходимо установить) и Гвина сына Нуда, известного тем, что он никогда не отлучался из своего дома в Аннувне

Однако, благодаря своим помощникам — от муравьев и древнейших животных до сверхъестественных сил, — Кулух сумел справиться со всеми этими задачами, убил Избададена и женился на Олуэн.

Характерные для трех названных повестей мотивы – опасное путешествие в некие дальние земли, советчики в пути, первая встреча с невестой, исполнение трудных задач, бегсгво и похищение невесты — в разных комбинациях можно найти и во многих фольклорных текстах. Иногда там выясняются неожиданные связи между помощниками героя и женской «стороной» его мира. Например, жена Кустеннина оказывается сестрой матери Кулуха, а в одном из фольклорных памятников, трактующих этот же сюжет, герои на пути к дому невесты проводит три ночи в домах трех великанов — брагьев его магери. Девушка, которая помогает Кухулину найти дорогу в страну Скатax, называет себя его молочной сесгрой. И хотя о Креде, встречающей Арта в Ином мире, не говорится, что она состоит с ним в родстве, она тем не менее откуда-то знает его имя, «давно его ждет» и приготовила для него плащ. Именно благодаря ей и ее осведомленности Арт успешно исполняет свои замыслы. С Креде можно сравнить верную Люнед, которая в позднем романе артуровского цикла устраивает брак рыцаря Оуэна с Дамой Источника, или молодого оруженосца, который под видом девушки постоянно направляет Передура (Персеваля) на истинный путь. В фольклорных трактовках чудесным помощником иногда бывает старик или три старика один за другим, старуха или три старухи, животные или короли животных. Мы интерпретировали животных, связанных с детством героя, как отражение его подсознания, и следует отметить, что животные, помогающие ему теперь, не вполне от него независимы. Во многих случаях их помощь — благодарность за участие и уважение, с какими герой отнесся к ним, когда они сами оказались беспомощны в этом мире.

Пройдя через более-менее дружественный мир животных, стариков, женщин, герой силой открывает себе доступ во враждебный и беспощадно мужской Иной мир, где живет его невеста. Мать невесты обычно или не упоминается вообще, или заколдована, или она жестокая воительница-амазонка вроде мужеподобной Скатах из повести о воинской инициации Кухулина. Отец невесты — обычно жуткий, отвратительный, злобный великан. Если интерпретировать материнскую родню и женщин-помощниц как женское начало в душе мужчины, то названные гротескные и жуткие персонажи обоего пола персонифицируют темное мужское начало в глубинах женской души. С другой стороны, сама невеста героя воплощает все чистое, прекрасное и женственное. Однако изначально невеста тоже принадлежит Иному миру, хотя и по-своему, и чтобы жениться на ней, т.е. приобщить ее к этому миру, герой должен разрушить существующую между ними преграду — низвести ее па землю с высокой башни. Первая встреча Кулуха и Олуэн происходит в доме, где живут великан Кустенпин и сестра матери Кулуха, т.е. в доме, где соединяются оба мира, а первый разговор Кухулина с Эмер построен на намеках и загадках, в которых речь идет сразу о двух мирах. В валлийской повести Дева Озера, Ллини Ван, дважды отказывается принять от героя хлеб. Лишь на третий раз она принимает его дар — хлеб, испеченный лишь наполовину, т. е. одновременно испеченный и неиспеченный, а значит, соединяющий два мира. В других народных преданиях присутствует иная символика. Например, довольно часто встречаются рассказы о лебедях, которые на время сбрасывают оперение и, приняв облик прекрасных девушек, купаются в озере. Герой крадет перья самой красивой из них и заставляет отвести его к ее отцу. Как мы уже отмечали, превращение в лебедя — способ общения между двумя мирами.

Встретившись таким образом с героем, девушка помогает ему избежать всевозможных опасностей, которые подстерегают его на пути домой. Например, она наставляет его, что, когда он увидит ее отца, ему нужно стоять одной ногой в доме, а другой — снаружи, иначе он будет убит, иногда она помогает герою преодолеть препятствия, которыми ее отец мешает их браку. Ее отношение к собственному отцу вообще странно двойственно. С одной стороны, она отвергает похищение и настаивает, чтобы герой выполнил все требования отца, с другой же — способна ждать смерти отца с совсем недочерним равнодушием. Бывает и так, что она вместе с женихом, порой при поддержке своей заколдованной матери, спасается от преследований отца магическим бегством.

В народных балладах Англии, Шотландии и других европейских стран и в сказаниях, распространенных на огромной территории от Европы до Полинезии, взамен трудных поручений, которые должен выполнить герой, чтобы добыть себе невесту, он разгадывает загадки. Нередко встречается и инверсия этого мотива – умница девушка, отвечая на вопросы поклонника или исполняя поставленные им трудные задачи, получает мужа. Сватаясь к дочери Кормака, Айльбе, Финн сначала загадывает ей множество загадок, а потом приглашает разделить его лесную жизнь. Шотландская традиция связывает тот же мотив со сватовством Финна к Грайне, о котором пойдет речь в следующей главе, — и по преданию, Финн мог жениться только на девушке, которая ответит на все его вопросы. Однако в самой ранней версии этого сватовства сам Финн выполняет задачи, которые ставит перед ним Грайне, а не наоборот. Грайне не желает выходить замуж за Финна и всеми способами пытается отклонить его предложение, требуя, в частности, чтобы в качестве свадебного подарка он преподнес ей по паре всех диких животных, обитающих в лесах вокруг Тары.

В средневековой Ирландии и в Уэльсе наиболее престижной формой брака был контракт между семьями (в валлийских законах такой брак назывался «браком по дару рода») и между сопоставимыми по статусу партнерами, с соответствующими пунктами, регулирующими брачные выплаты. Однако наряду с подобным договорным браком существовал и брак-похищение, и юридические процедуры, легализующие такую ситуацию, но данные формы брака считались более низкими. И в последующие столетия — хотя имели место временные браки и прочие незаконные союзы — даже среди простого народа на первом месте еще в прошлом веке стоял «брак-сделка», предполагающий договорные отношения между двумя семьями. По поводу выкупа за невесту и приданого шел яростный торг, и «удачная сделка», судя по всему, была важнее тех чувств, какие жених и невеста питали друг к другу. Как же мало похожи на это браки мифологических персонажей! Подобно тому, как рождение героя явно напоминает самые позорные рождения в человеческом обществе, брак его демонстрирует больше сходства с похищением и бегством, а не с социально одобренными формами брака.

Тем не менее, некоторые свадебные обряды отражают взгляды на брак, до странности напоминающие изложенные нами повести. Так, например, родичи жены должны встретить будущего мужа насмешливой враждебностью — как бы в противовес сухости и трезвости брачного контракта. Завязанные калитки, веревочные барьеры и прочие преграды затрудняют путь жениха в церковь и возвращение в дом невесты, ему приходится платить «выкуп», чтобы благополучно добраться к цели. Враждебные силы, угрожающие счастью молодых, необходимо прогнать пальбой из ружей. В некоторых районах Ирландии в тот день, когда жених увозит невесту домой, он вместе с друзьями выезжает верхом и встречает невесту и ее спутников на «нейтральной территории». «Когда обе группы сближаются, то, по старинному обычаю, друзья жениха начинают бросать короткие дротики в спутников невесты, но с такого расстояния, что редко когда случаются увечья, однако же все еще помнят, что лорд Хоут в такой ситуации лишился глаза». Это сразу приводит на ум описанное в повести «Кулух и Олуэн» бросание копий, а бегство с невестой находит прямую аналогию в брачном обычае, о котором рассказывает леди Уайльд «жених, сидя на быстроногой лошади, сажает невесту впереди себя и во весь опор мчится прочь от ее родных, которые с шумом и криком гонятся за ними».