МАКЕДОНСКОМ И ПОЗДНЕЕ 9 страница

Г.С. Гриневич в книге “Праславянская письменность”, М., 1999г. дешифровал множество древних письменных памятников Сибири и Монголии, енисейско-орхонских и написал: “Практически все письменные знаки орхонских и енисейских надписей в графическом отношении абсолютно идентичны знакам слоговой праславянской письменности и это позволяет, используя этимологический (иконографический) метод дешифровки, идентифицировать (озвучить) знаки дешифруемых надписей. Практически дешифровка сводится к простому их чтению. Праславянской письменностью исполнены и древние надписи Южной Сибири и Северной Монголии”.

В.П. Юрковец в музее им. В.К. Арсеньева во Владивостоке увидал две древние надписи, относящиеся к бохайскому и чжурджэнскому периодам нашей дальневосточной истории. Экспонаты не сопровождались никакими надписями. Валерий Петрович в этих древних рунических надписях сразу узнал наши родные “черты и резы”, используя метод Г.С. Гриневича, он их прочитал. Таким образом, было доказано, что Чжуржэнское царство было царством древних праславян.

Из достоверных древних источников известно, что Чингиз-хан был человеком высокого роста, длиннобородым, имел “зелено-жёлтые” глаза. Персидский историк Рашид-ад-Дин пишет, что дети в роду его отца, великого хана Есукай-богатура, “рождались большей частью с серыми глазами и белокурые”, а когда у Чингиза родился черноволосый внук Хубилай, он “удивился цвету его волос”...

Г.Е. Грумм-Гржимайло: “Всё это делает вероятной монгольскую легенду, вводящую в родословную Чингиза белокурого и голубоглазого юношу Бодуаньчара, предка Чингиза в девятом колене. Самое родовое имя Борджигин, присвоенное потомками Бодуаньчара, означает, по словам Рашид-ад-Дина, “имеющий серые глаза”, что свидетельствует о значительной примеси в этом роду к монгольской крови динлинской или даже более того — что род Борджигин был дннлинским по происхождению”.

Динлины — самая восточная ветвь скифских народов — можно считать, за тысячу лет до Чингиз-хана исчезли с исторической арены. Ушёл в небытие их язык древнеиранских корней, если он был общим для всех скифов, хозяйственный и семейный уклад, своеобразная культура, проявившаяся в прикладном искусстве, удивляющем археологов и искусствоведов своим совершенством. Монголы времён Чингиза не строили изб, не обрабатывали землю, не умели выплавлять руд и ковать оружия, не носили в ушах серги, были многоженцами. В историю входил совсем другой народ, точнее сказать, ещё не народ, а разрозненные кочевые скотоводческие племена, впервые объединявшиеся при Чингизе. Что же касается рода “борджигин”, кумандинцев или других блондинов Азии, то они могли приобрести свои внешние признаки и в результате многовековой этнической изоляции — современная наука не исключает этого интересного явления, установив, что у немногочисленных народностей, долго не смешивающихся с соседями, глаза и волосы осветляются.

Чжурчжэни были многочисленным и сильным народом, значительно опередившим в своём развитии жителей центральноазиатских степей,— разложение родового строя и становление военно-феодальной государственности началось у них намного раньше.

Они появились на большой исторической сцене в год смерти Владимира Мономаха. Мгновенно покорили соседних киданей и в том же 1125 г. бросили шестидесятитысячное войско в Северный Китай, осадив его столицу Кайфын, которая через год пала. Сотни тысяч чжурчжэньских семей переселились на юг, и к концу XII в. государство чжурчжэней занимало огромную площадь, охватывающую бассейн Амура, Приморье, всю территорию Китая севернее Хуанхэ, Маньчжурию, Восточную Монголию. Чжурчжэни развили крепкую экономику, продуктивное сельское хозяйство, ремесла, торговлю, промышленность.

В одном из средневековых центров черной металлургии близ нынешнего Харбина обнаружено около пятидесяти шахт и плавилен, где было, по современным подсчётам, добыто и переработано четыреста—пятьсот тысяч тонн железной руды! Близ села Сергеевки Партизанского района Приморского края советские археологи раскопали чжурчжэньскую литейно-кузнечную мастерскую, состоящую из восьми плавильных печей с изложницами, формовочные ямы, кричные и кузнечные горны, запасы каменного и древесного угля. Чжурчжэни умели получать и обрабатывать чугун, железо, высококачественную сталь, и эта важная отрасль была государственной монополией. Выплавляли они также медь, серебро, олово, свинец, делали бронзу, знали ртуть, имели службу геологической разведки — в официальной истории государства пишется, что правительство в 1176 г. “посылало людей по губерниям разыскивать медные копи и жилы”. Как свидетельствуют документы и раскопки, чжурчжэни умели обрабатывать на изобретенном ими абразивном круге яшму и нефрит, делать керамику и фарфор, льняные и шёлковые ткани, добывать из моря жемчуг и крабов, из рек — рыбу, в лесах — пушнину, кедровый орех и лекарственные растения, включая женьшень — драгоценный корень чжурчжэньской медицины; выращивали рис, чумизу, пшеницу, гаолян, ячмень, просо, коноплю, хлопчатник, разнообразные фрукты и овощи. В восьмидесятых годах XII в. в стране было около четырехсот тысяч воловьих упряжек и почти полмиллиона лошадей. Государство набирало мощь, богатело, развивалось, в нём были и обсерватории, и книгопечатни, и больницы.

Их страна носила характер полной самостоятельности — государственной, хозяйственной, национальной, культурной. Другим было территориальное деление, функции чиновничества, военное устройство, законы. Между прочим, у чжурчжэней провозглашалось равенство населения перед законом, предусматривалась обязательная военная служба, а земля находилась в государственной собственности и раздавалась в пользование с уплатой налогов и податей, образование было обязательным для будущих служащих. В специальных школах изучались чжурчжэньский язык, который был официально-государственным, письменность, история, философия. Число безплатно обучаемых переводчиков и преподавателей доходило до трёх тысяч человек в год.

Ещё до завоевания Северного Китая чжурчжэни создали свою письменность, на которой были опубликованы сотни научных трудов по истории, географии, филологии, медицине, астрономии. Выходили сборники стихов и пьес чжурчжэньских авторов на своём языке, сочинялась оригинальная музыка, культивировались народные песни и танцы... Чжурчжэни создали в средневековье единственное в истории всех тунгусских народов сильное самостоятельное государство, вошедшее в летописи мира.

Государство чжурчжэней постепенно набирало силу. Когда Субудай уезжал оттуда, цзиньское правительство ещё располагало армией в миллион воинов, рассредоточенной, правда, в многочисленных гарнизонах и по всем своим очень протяженным и неспокойным границам. Главные же её регулярные части и народные ополчения были брошены на войну с тангутским государством Си Ся, подвижными отрядами западных пришельцев, разбойничающими на больших и малых дорогах, с многочисленными войсками Южной Сун и продажными полководцами, перебегающими от одного хозяина к другому.. Почти вся территория Цзинь и пограничные районы сопредельных государств превратились в кровавое поле безконечного и хаотичного сражения. Но государство чжурчжэней ещё жило и напрягало все силы, чтоб сохранить себя. Действовал вышколенный чиновничий аппарат, проводились новые и новые рекрутские наборы, патриотически настроенные военные готовились к решительным боям, на безопасном севере предпринимались усилия для поисков руд и создания промышленных центров, пополняющих боевой арсенал. На берегах и островах Амура и Уссури, нa отрогах Сихотэ-Алиня возводились новые крепости со: сложными фортификационными сооружениями — башнями, валтангами и барбетами для подъёма и установки катапульт, с максимальным использованием защитных: свойств рек, болот, сопок и гор.

В распоряжении чжурчжэней было ещё одно оружие, столетний опыт применения которого восхищает современных исследователей,— бескровный, самый разумный и дешёвый способ разрешения международных противоречий — дипломатия. О том, что чжурчжэньские дипломаты прилагают усилия для прекращения затяжной войны с тангутами, Чингизу, конечно, доносили, и он предвидел скорый её конец. Китайская Сун, отказавшаяся было платить дань чжурчжэням, безуспешно пыталась выступить против них в союзе с тангутами и тоже готова была принять новые предложения Цзинь. Создавалась совершенно иная политическая и военная ситуация, в которой был нужен Субудай.

Действительно, исторические судьбы Руси оказались связанными с судьбами государства чжурчжэней.

Ведь в другой ситуации монгольская верхушка могла заранее послать уставшему корпусу Субудая свежие подкрепления, чтобы напасть на русские земли ещё в1223—1224 гг., сразу после Калки. Застоявшихся коней и безработных любителей лёгкой наживы можно было в тот год по Великой Степи собрать множество... Была ещё одна причина, заставившая Чингиз-хана летом 1223 г. отозвать Субудая с дальнего запада. У чжурчжэней появилось новое мощное оружие — взрывающиеся снаряды.

Чжурчжэни уже обладали самым сильным по тем временам оружием огненного боя. Н. Я.Бичурин полтора века назад переводил-цитировал: “В сие время нючженцы (то есть чжурчжэни.) имели огненные баллисты, которые поражали подобно грому небесному. Для сего брали чугунные горшки, наполняли порохом и зажигали огнём. Сии горшки сожигали на пространстве 120 футов в окружности огненными искрами пробивали железную броню... Ещё, кроме сего, употребляли летающие огненные копья, которые, быв пускаемые через зажигание пороха, сожигали за 10 от себя шагов. Монголы сих только двух вещей боялись”.

Патроны с горящей смесью посылались в гущу врагов с помощью стрел, сильных луков и самострелов, а “огненные горшки”, прожигающие латы,— катапультами. Причём чжурчжэням принадлежит изобретение дистанционного боевого устройства — снаряд с горючим составом долетал до цели, взрываясь там, где надо, и тогда, когда надо. Может, “огневые взрывчатые снаряды”, появившиеся у чжурчжэней в 1221 г., и были те самые “чугунные горшки” с дистанционными устройствами, что пришли на смену устаревшим глиняным кувшинам? И ещё узнал Чингиз, что в 1222 г. цзиньское правительство издало указ об интенсивном развитии орошаемого земледелия и на просторных рисовых полях вновь пошла в рост главная пища чжурчжэньского солдата.

Наверно, его обеспокоило и последнее событие в стане набирающего силу врага — умер император Удабу и на престол вступил молодой Ниньясу, который сразу же повел тонкую дипломатическую игру с тангутским государством Си Ся с целью оторвать его от монголов, быстро подготовил соглашение о прекращении военных действий с Южной Сун, а коресцы, оценив ситуацию, намеревались, по всем признакам, отвергнуть монгольский протекторат и прекратить с Чингиз-ханом вассальные отношения. Короче, повторяю, там нужен был Субудай, который, однако, по пути на Керулен дал гигантский крюк в несколько тысяч километров.

Он не мог пойти назад по свому кровавому следу — через горные ущелья и разоренные города Востока или напрямую, через Великую Степь, населенную враждебными и многочисленными кипчаками, которые, объединившись, могли невежливо потребовать дележа богатой добычи у переправ через широкие реки. Кроме того, Субудай рассматривал свой бросок на запад как разведку боем и, исходя из такой цели, решил обогатиться новыми сведениями о землях, лежащих в бассейне Волги, Попутно подкрепившись свежей добычей. Он сделал стремительный рейд на северо-восток, напал на болгар, оказался в ловушке, потерял часть добычи и воинов, но всё же благополучно унёс ноги. Гигантская удавка захлестнула полмира.

В Волжской Болгарии Субудай потерпел единственное своё поражение?

Нет. Позже споткнулся о Козельск.

В 1224 г., когда Чннгиз-хан и Субудай вернулись домой, военные действия между чжурчжэнями и китайцами были прекращены, тангутское государство Си Ся заключило с Цзинь официальный мирный договор, а Коре, отгородившее свой полуостров мощной оборонительной системой, явно готовилось освободиться от данничества. Весь 1125г. эмиссары собирали по степям, формировали, вооружали, приучали к жесточайшей дисциплине многотысячное войско. Скорее всего, командовал организацией дела Субудай со своим уже огромным военным опытом. И, казалось, само небо помогало ему —до берегов Керулена дошла с востока радостная весть о неслыханной беде, постигшей чжурчжэней

Экономической основой жизни государства Цзинь была великая Хуанхэ, перешедшая ещё по договору 1142 г. в полное его владение. Она служила главным транспортным средством в широтном направлении, а по гребням плотин и створам двадцати пяти шлюзов и понтонным мостам шли поперечные грузопотоки. Другой такой большой реки и столь освоенной человеческим трудом не существовало тогда на планете. Ни с чем не сравнимым было её сельскохозяйственное значение — полностью зарегулированный сток Хуанхэ обеспечивал водой огромные орошаемые площади. Особой заботой чжурчжэньского правительства, создавшего специальную палату водного надзора и водного транспорта, была охрана и содержание плотин Хуанхэ: искусственные сооружения реки сторожили войска чжурчжэней, а в 1189 г., например, судя по докладу министерства общественных работ, на возведении и ремонте ее плотин трудилось свыше шести миллионов человек!

Жизнь и стабильность реки обеспечивал мир на её берегах, а мира там не было уже пятнадцать лет. И вот в 1225 г. — не то из-за ослабления надзора за плотинами, не то из-за непредусмотренных чрезмерных отложений лёссовой взвеси в районах искусственно замедленного течения — Хуанхэ изменила русло и ввергла страну в хозяйственную катастрофу непоправимых масштабов.

А в следующем году, кульминационном по негативным хозяйственно-экономическим последствиям, огромная конная орда снова вторглась в страну, одновременно расправившись с государством тангутов.

За полтора века до основания государства чжурчжэней, в 982г., одновременно, кстати, с образованием Русского многонационального централизованного государства со столицей в Киеве... Тангуты создали сильное самостоятельное государство, выдержавшее семь больших войн с дочжурчжэньским северокитайским государством Сун, две — с киданями, побеждавшее в сражениях уйгуров, тибетцев и чжурчжэней. Ещё в самом начале века Чингиз-хан несколько раз нападал на Си Ся. В 1209 г. он, организовав ложное бегство и заманив врага в засаду, разгромил пятидесятитысячную тангутскую армию, взял огромный выкуп, а дочь царя Бурхана — в жёны. И вот в декабре 1226 г. последнее страшное поражение войск тангутов, длительная осада городов и столицы. Осенью 1227 г. Чингиз-хан умирает среди кровавого ристалища, а его орда, проводив хана к месту погребения и убивая всё живое на пути, тут же буквально стирает с лица земли государство тангутов. Люди, города, храмы, школы — всё было уничтожено без остатка и навсегда, как и оригинальная культура этого народа.

Тангуты создали свою письменность, непохожую на китайскую, уйгурскую или чжурчжэньскую. Драгоценным осколком этой культуры является язык и литература; сохранившиеся тангутские книги и рукописи — богатейший материал для современных исследователей...

А война счжурчжэнями вновь приобретала затяжной характер. После смерти Чингиз-хана она продолжалась, его младшим сыном Толуем два года. Война продолжалась и после избрания на этот пост Угедея, наконец, вступив в заключительную фазу. Из военачальников, уничтоживших государство чжурчжэней, история выделяет Угедея, Монке, Толуя, Чжэбе и, конечно же, нашего старого знакомого Субудая. Батый же и его брат Орда, кажется, не принимали в той войне никакого участия, однако произошло в этот период одно очень важное событие, связанное с Батыем и — опять же! — будущими судьбами Руси. В 1229 г. на Керулене состоялся общеимперский курултай — собрание ханской, родовой и военной знати, выбравшей великим ханом Угедея. Курултай, очевидно по докладу Субудая, принял решение о большом походе на запад, назначив главным его шефом Батыя. Однако в тылу оставалось сражающееся государство чжурчжэней, героическая борьба которого на целых восемь лет отсрочила нашествие орды на Русь.

Опускаю многие подробности последней войны чжурчжэней. Она была неслыханно жестокой, как все войны, которые вели полководцы степной орды, сумевшие и тут предательством облегчить себе победу—договорились с Южной Сун о союзничестве в обмен на самую богатую Цзиньскую провинцию, которую, конечно, потом так и не отдали... Все чжурчжэии, способные держать оружие, вышли мужественно встретить смерть, далёкие предки маньчжур, нанайцев, ульчей, удэге и орочей тысячами гибли на полях, сопках и крепостных стенах, в лесных и горных фортах. Многие их полководцы, одержавшие ряд побед над вторгшейся степной ордой и несметными толпами подневольных китайских солдат, были наделены талантами военачальников, личным мужеством, патриотизмом, рыцарской честью в высшей степени. Древние хроники повествуют, как один из них, захваченный войском Толуя, попросил привести себя к нему и на вопрос о том, кто он такой, ответил: “Я — полководец Чэнхошан, разбивший монголов под Даган-юанем, Вэй-чжоу и Дао-хой-Чу. Если бы я был убит в схватке, то могли бы подумать, что я скрылся и изменил отечеству; теперь же будут знать, каким образом я умер”. Он гордо отказался опуститься на колени перед Толуем, и ему отрубили ноги, потом разорвали рот до ушей, а он, захлёбываясь кровью, всё кричал: “Никогда до этого не унижусь!” Победившие, потрясённые ужасным зрелищем, попивали между делом кумыс и молили: “Великий воин! Если когда-либо ты вновь возродишься, то удостой этим нашу землю!”

Ваньянь Чэнхошан — историческая личность. По происхождению он — чжурчжэнь, хотя, как и многие другие его соотечественники, включая самих императоров, но сил также китайское имя. Это был, бесспорно, храбрый и умелый военачальник.

Но выходит, что сын Чингиза Толуй при всей его жестокости был выдающимся полководцем, если победил такого противника?

Один современный учёный даёт ему, единственному чингизиду, отличную характеристику как воину, но ставит эти его качества в прямую зависимость от главного наставника. “Военную выучку он получил в Китае, сражаясь против лучших чжурчжэньских полководцев под руководством Субэтэя-богадура. Близость к Субэтэю обеспечила Толую популярность в войсках”. Субудай же, как пишет этот учёный, “за пятьдесят лет военной службы не потерпел ни одного поражения”.

В средневековых манускриптах есть удивительная по силе и краткости характеристика главного полководца орды, сделанная китайским хроникером через высказывание другого чжурчжэньского военачальника — Хады. Перед смертью Хада, как и Чэнхошан, тоже пожелал увидеть своего победителя, но совсем по другой причине. Когда Субудай спросил, что заставило Хаду этого добиваться, тот ответил: ‘Твое чрезвычайное мужество. Небо, а не случай родит героев! И так как я теперь тебя видел, то спокойно пойду на казнь”.

Далее последовало жестокое поражение цзиньских армий под Юйшанем и Иньчжоу— 1231 г., и оборона Кайфына — 1232 г., Н. Я. Бичурин: “В столице строили баллисты во дворце. Ядра были сделаны совершенно круглые, весом около фунта... Баллисты были строены из бамбука, и на каждой стене городской поставлено их было до ста. Стреляли из верхних и нижних попеременно, ни днём, ни ночью не переставали. Отбойные машины на стене городской были построены из строевого леса, взятого из старых дворцов”. Днём и ночью, однако, летели в город через рвы, валы и стены зажигательные снаряды неприятельских баллист... “1000 человек отважнейших солдат... должны были из прокопанного под городской стеной отверстия, переплыв через ров, зажечь подставки под баллистами...”

Всё было напрасно: силы осаждённых иссякали, а завоеватели гнали к стенам новые и новые скопища людей, заполнявших своими телами глубокие рвы. Когда орда ворвалась в город, шестьдесят тысяч девушек бросились с крепостных стен, и ещё долгие годы опустошенный город отпугивал оставшихся в живых людей тем, что было во рвах...

Одна из главных причин поражений, конечно, та, что чжурчжэни не могли рассчитывать на стойкую поддержку народных масс китайского населения, для которых они тоже были захватчиками, хотя чжурчжэни, пять-шесть поколений которых родилось здесь, по праву считали эти земли родиной и сражались уже за своё отечество. Кстати, чжурчжэни в целом не были паразитической, эксплуататорской нацией — по данным археологов, военно-аграрные и крестьянские поселения простолюдинов представляли примитивные жилища с довольно жалким скарбом. Война продолжалась! Весной 1234 г. соединенные силы степных пришельцев и южносуньских китайцев осадили последнее прибежище правительства чжурчжэней — город и крепость Цайчжоу. Император Айцун, он же Ниньясу, поняв, что скорая и окончательная гибель государства и народанеизбежна, покончил с собой. “Нючжэнский государь предал себя огню”,— писалН. Я. Бичурин. Его преемник Моди погиб с мечом в руках. Империя чжурчжэней прекратила своё существование, но... война продолжалась! На амурских островах и в Приморье ещё целый год защищались последние обречённые чжур чжэньскке крепости. Советские археологи недавно раскопали близ современного Сучана одну из последних крепостей чжурчжэней, разрушенную в 1235 г., через четверть века после начала войны...

Это был народ-герой, а всё героическое в историн нужно человечеству для будущего.

И величие всемирной истории в том, что она неуничтожима...

В 1235 г., когда на Дальнем Востоке уничтожались остатки чжурчжзньекой государственности, Сабудай уже занимался другим делом. Полностью стереть с лица земли чжурчжэней им не удалось — часть их осталась на территории теперешней Маньчжурии, уцелела и по новому административному китайскому делению даже добилась своего рода автономии, другая скрылась в непроходимых дебрях Уссурийской тайги, на века сохранила традиции и обычаи предков. Язык чжурчжзней во второй половине XVIII в. изучали маньчжурские школьники Новой Цзинь. Именно в этом 1235 г. курултай подтвердил своё решение о походе на Русь? Значит, судьба государства чжурчжэней второй раз сомкнулась, оказалась непосредственно связанной с последующими событиями в средневековой Руси?

Конечно, руки на востоке были развязаны, освободился от работы главный исполнитель экспансионистских замыслов паразитической степной верхушки, объединения политиканов и милитаристов-феодалов, хорошо приспособившихся таскать каштаны из огня чужими руками. К тому времени Субудай накопил колоссальный опыт организации степного войска, использования пленников в военных целях, приобрёл ничем не заменимые навыки ближней и дальней разведки, охраны ставки, штурма городов. Обладал он, конечно, и личным мужеством, природной хитростью и закаленной, сильной волей, а также благо приобретенной верноподданнической психологией. Неисключено также, что он вынужден был служить Чингизу и чингизидам, подчиняясь жестким и жестоким нормам, регламентирующим порядки в монгольской феодальной империи.

О ФАЛЬСИФИКАЦИИ В ЛЕТОПИСЯХ

Археологические находки на территории современного Киева свидетельствуют, что в I-VII вв. на этом месте существовало одно или несколько поселений славян.

У польского историка М.Стрыйковского отмечена дата построения Киева 430г. (на основании "Дорюриковых летописей", попавших в Польшу). Это согласуется и с археологическими данными. Но этой даты нет в "Повести временных лет" Сильвестра. Там сказано, что всё началось с Новгорода, куда были "призваны варяги". У него Кий перевозчик, а не князь. Арабы называли Киев "Куяба", описывали его как большой и богатый город. Сохранилось много легенд и сказаний того времени и много устных преданий о Киеве.

Одна из легенд о создании Киева была записана в Армении раньше древних русских летописей. Армянская запись легенды о Кие, Хореве и Щеке сохранилась в "Истории Тарона", приписываемой Зенобу Глаку. Н.Я.Марр относил её к VI в., но по новейшим данным "История" написана не ранее VIII в. События приурочены к эпохе императора Маврикия (582–602гг.). В VIII в. 20 000 славян были поселены арабским халифом в Кахетии рядом с армянскими землями, вероятно, в это время и проникла в Армению русская легенда об основании Киева.

В Никоновской летописи есть сообщение о походе Кия с силой ратной на Царьград, о его войне с камскими и волжскими болгарами. Велесова книга рассказывает о Кие, как о полководце, ходившем на греков и бившем их. Там отмечено, что Кий бьёт своих врагов быстрыми, внезапными налётами, когда его меньше всего ожидают: "...Его дружина передвигается так быстро и неслышно, что даже звери и птицы не поднимают шума, когда проходит мимо них Кий с дружиной".

Несмотря на все доказательства историки-норманисты считают Кия и его братьев сказочными, а все предания о них относят к фольклору - выдумке баянов и сказителей. Они не признают Кия, его род и весь тот период истории России, так как признание его влечет, и полный отказ от норманнской теории, ибо Русская Земля началась с Кия и его времени и окончательно стала державой при его преемниках, и этот период равен 90 годам. Признать Кия - значит признать свои ошибки, творимые более 200 лет.

А.А.Кур, учитывая новые данные, говорит, что основа нашей официальной истории "Повесть временных лет" игумена Сильвестра не может быть основной Историей Русского Народа. Она является работой политической, где в угоду правящим лицам (Владимиру Мономаху) наша начальная история искажена и представлена так, как это было нужно князю Владимиру Мономаху, стремившемуся занять Великокняжеский престол в Киеве, не имея на то законных прав.

16 апреля 1113г. умер нелюбимый народом словенский князь Святополк II. Он дал за подкуп большие льготы евреям, которые с его помощью разорили христиан, ремесленников и купцов. После его смерти в Киеве вспыхнуло восстание против евреев - разорителей христиан. 3нать стала просить Владимира Мономаха о помощи в наведении порядка. Мономах потребовал, чтобы его избрали на княжение в Киеве. Бояре поспешно исполнили это требование. Чтобы стать Великим князем Руси, Владимиру нужно было заручиться поддержкой всего народа. Для этого необходимо было покончить с жесточайшей эксплуатацией и разорением, которое учинили евреи. В Берестове был созван съезд князей, всей знати и окрестных жителей. На съезде был выработан "Устав", который раскабалял должников (евреи спекулировали продуктами питания и давали в долг деньги под 50% годовых, что делало должников вечными рабами евреев). Было решено всех евреев изгнать из Руси. Эти реформы привлекли на сторону Мономаха население страны, и он был утвержден Великим князем. Этот акт был нарушением Любечевского съезда князей 1097г., где все участники дали клятву не захватывать чужих вотчин силой или другими способами.

Против Владимира выступили с обличением в нарушении клятвы игумен Печёрского монастыря и иноки. За это Владимир порывает с монастырём, перенеся внимание на Выдубицкий монастырь, который становится княжеским монастырём. Выдубицкий св. Михаила монастырь был построен отцом Мономаха, считался "словенским" и был в оппозиции Федосьевскому Печёрскому монастырю, который считался "русским".

Мономах лишает Печёрский монастырь права ведения летописей и передаёт это право Выдубицкому монастырю, а игумена Сильвестра назначает главой летописного дела. К Сильвестру перешли все летописи и все работы Никона Великого, инока Нестора и игумена Ивана, собирателей летописного материала, касающегося прошлого Руси. К нему попали и летописи, писанные при Владимире Великом. Епископ Аким Корсунянин был летописцем, об этом говорит Новгородская летопись старшего извода, написанная архимандритом Веньямином. Аким Корсунянин возглавлял Русскую церковь на севере 42 года, а до этого 3 года в Киеве. Он умер в 1032г. в Новгороде.

Исследуя исторические данные о жизни и деяниях Владимира Мономаха по летописной и религиозной литературе и сопоставляя эти данные с содержанием его собственного "Поучения", приходим к интересным выводам, что Мономах хотел занять не принадлежащий ему по тогдашнему праву Великокняжеский Киевский стол, и идею быть Великим князем, он проводил в жизнь последовательно и умно. Большую роль в подготовке и проведении в жизнь необходимых мероприятий сыграла жена Владимира - Гита Геральдовна и мать его, бывшая царевна из греческого дома Мономахов, которая внушала сыну стремление к главенству на Русской Земле.

Воспользовавшись, что его позвали на помощь в Киев, Владимир решил навсегда оставить Великокняжеский стол за своим родом. Согласно обычаям и законам Руси, Великим князем мог быть только старший в роду и тот, чей род имел древнее происхождение. Для достижения цели Мономаху необходимы были законные основания, не требующие доказательств. Этими доказательствами могли быть только летописи, куда вошла бы история рода Владимира Мономаха. Так как таких летописей не было, то потребовалось их создать, где нужно было прошлое рода Мономаха тесно связать с историческими событиями Русской Земли и объявить это частью истории Русского Народа.

Род Владимира Мономаха начинался от Ярополка узурпатора, который захватил власть в Русской Земле после гибели Святослава Храброго в 972г. Ярополк был находником и непрошеным князем-узурпатором. Поэтому род Мономаха не был древнего происхождения и не являлся старшим среди князей Русской Земли, у него не было прав закрепить Великокняжеский стол за своим родом. Чтобы всё же добиться своей цели, необходимо было переделать содержание существовавших летописей и ввести "свой род" в связь с теми Великими князьями Русской Земли, которые правили до появления на Русской Земле Ярополка-узурпатора.

Переделку летописей и, главным образом, "Повести временных лет" Нестора и было поручено игумену Сильвестру княжеского монастыря св. Михаила Выдубицкого. Вот почему Владимир Мономах отнял все летописи у русского Печёрского монастыря и передал княжескому монастырю.