28 страница. Согласно документу планы подчинения Маньчжурии интересам американских монополий под видом «помощи» в восстановлении ее экономики предусматривали также

Согласно документу планы подчинения Маньчжурии интересам американских монополий под видом «помощи» в восстановлении ее экономики предусматривали также поставку железнодорожного подвижного состава и строительного оборудования, оказание энергичной поддержки в переброске из Японии промышленных предприятий и оборудования в счет причитающихся Китаю репараций, предоставление Китаю как можно большего количества технических специалистов и советников, а также временное использование в Маньчжурии японских инженерно-технических работников и т. д.

В докладе подчеркивалось, что США должны «всеми имеющимися в их распоряжении средствами дипломатии и пропаганды препятствовать каждому шагу со стороны СССР к расширению сферы своего влияния и экономического контроля в Маньчжурии», другими словами, всячески подрывать влияние Советского Союза и укреплять позиции США. В документе предлагалось, чтобы США через свои контакты с гоминьдановским правительством были «в курсе любого и всех соглашений, которые СССР пожелал бы заключить с правительством Китая»{704}.

Наряду с созданием Маньчжурской революционной базы и борьбой против закабаления этой части Китая американским империализмом Советское правительство решительно выступало за вывод американских войск, высадившихся в Северном Китае после капитуляции Японии, и за быстрейшее разоружение и удаление из Китая японских войск. С этой сложной задачей советская дипломатия справилась успешно. Важную роль в этом сыграло Московское совещание министров иностранных дел, [271] состоявшееся 16 — 26 декабря 1945 г., на котором государственный секретарь США Дж. Бирнс провокационно предложил обсудить вопрос о передаче контроля над Маньчжурией в руки гоминьдановской администрации{705}.

Советская делегация отвергла такую постановку вопроса, указав, что на этот счет имеются договор и соглашения между СССР и Китаем, что советские войска уже покинули пределы Южной Маньчжурии и этот процесс был бы завершен полностью, если бы не просьбы самого китайского правительства задержать их вывод, поскольку оно не готово к «приему» Маньчжурии{706}.

Отклонив предложение Бирнса, делегация СССР поставила вопрос о выводе войск США из Китая. Будучи вынужденным обороняться, государственный секретарь США пытался оправдать присутствие американских войск в Китае необходимостью оказать помощь правительству Чан Кай-ши в разоружении и эвакуации японцев.

Свою дипломатическую борьбу против американской политики экспансии в Китае Советский Союз умело сочетал с использованием такого действенного средства влияния на США и правительство Чан Кай-ши, как пребывание советских войск в пределах Маньчжурии. Документы, опубликованные госдепартаментом США, показывают, что в переписке с Вашингтоном, в беседах с представителями гоминьдановского правительства генералы Дж. Маршалл, А. Ведемейер и другие официальные лица, находившиеся в Китае, постоянно признавали, что присутствие советских войск в Маньчжурии, в непосредственной близости к Северному Китаю, где были сконцентрированы главные американские военные и военно-морские силы, находившиеся в Китае, представляло собой такой фактор, с которым США приходилось серьезно считаться{707}.

Не случайно поэтому генерал Маршалл советовал государственному секретарю Бирнсу не поднимать вопрос о японских военнопленных, захваченных советскими войсками в ходе Маньчжурской стратегической операции, до уровня госдепартамента США и МИД СССР, а провести «зондирование{708} в неофициальном порядке у посла СССР в Китае{709}.

Госсекретарь в тот же день ответил, что оп согласен с мнением генерала Маршалла предложить советскому командованию свои услуги в эвакуации японских гражданских лиц из Маньчжурии на американских судах. «Я считаю весьма желательным, — писал Бирнс, — чтобы они были убраны из Маньчжурии как можно скорее, хотя мы не должны делать из этого проблемы, если Советы не проявят желания принять это предложение»{710}.

Особенно подействовала на американцев задержка с выводом советских войск из Маньчжурии. Правительство США понимало, что каждый день их пребывания укрепляет позиции войск, руководимых КПК, и усиливает нежелательное для США воздействие на всю обстановку а Китае. Еще больше тревожилось гоминьдановское правительство. С одной стороны, оно дважды было вынуждено по собственной инициативе просить об отсрочке вывода советских войск, а с другой — видело, что эта отсрочка не помогает: время работало против него, Маньчжурия ускользала из его рук. [272]

После того как СССР заявил о сроках окончательного вывода советских войск из Маньчжурии, Вашингтон острее почувствовал необходимость вывода своих войск. В телеграмме от 24 марта 1946 г. генерал Маршалл предложил командующему американскими войсками в Китае генералу Ведемейеру «срочно сообщить», как обстоит дело с подготовкой к «ликвидации китайского театра к 1 мая и к началу сокращения полками войск морской пехоты с 1 апреля 1946 г.»{711}.

С выводом советских войск из Маньчжурии СССР стал более настойчиво требовать от США выполнения обязательств по Китаю, заставив вывести с его территории американские войска.

Таким образом, ликвидация основного плацдарма японского милитаризма в Маньчжурии создала условия для образования в этой части страны революционной базы. Пребывание советских войск позволило китайскому народу и его Коммунистической партии провести ряд мероприятий по созданию и укреплению Маньчжурской революционной базы.

Большую роль в этом сыграли советско-китайский договор от 14 августа 1945 г. и соглашения, закрепившие присутствие советских войск в Порт-Артуре, Дальнем и на КЧЖД. За сравнительно короткий срок Коммунистической партии Китая удалось создать в Маньчжурии революционные формирования, которые были вооружены трофейным оружием, боевой техникой и в достатке обеспечены боеприпасами. Именно в Маньчжурии была создана основная ударная сила китайской революции — Объединенная демократическая армия, опиравшаяся на союз рабочего класса и трудового крестьянства при активной руководящей роли партийных организаций КПК.

Опыт Маньчжурской революционной базы еще раз доказывает, что только регулярная армия, опиравшаяся на народ, могла в относительно короткое время разгромить гоминьдановские войска, которые пользовались всесторонней поддержкой американского империализма. [273]

Глава одиннадцатая. Освобождение Северной Кореи, Южного Сахалина и Курильских островов

1. Высадка морских десантов в портах Северной Кореи. Завершение ее освобождения

На протяжении Великой Отечественной войны Тихоокеанский флот выполнял свою главную задачу — обеспечивал безопасность советского дальневосточного побережья. Большая его протяженность затрудняла оборону, основу которой составляла береговая артиллерия в сочетании с минными заграждениями, поставленными на подступах к военно-морским базам и отдельным районам летом 1941 г.

Провокационные действия и угроза нападения со стороны Японии в ходе второй мировой войны заставляли Тихоокеанский флот находиться в повышенной оперативной готовности с полностью развернутыми для действий командными пунктами и средствами связи. Все советские военно-морские базы обеспечивались с моря ближними дозорами.

Отработка боевых задач в соединениях и частях флота проводилась в обстановке, максимально приближенной к боевой. Тщательно изучался и учитывался опыт обороны Таллина, Ханко, Одессы и Севастополя. Политорганы, партийные и комсомольские организации соединений и частей помогали тихоокеанцам осваивать боевой опыт и воспитывали в них ненависть к врагам Родины. Неоценимую помощь в этом им оказывали закаленные в боях воины, прибывшие с действовавших флотов.

Важнейшей задачей тихоокеанцев являлось освоение новых боевых кораблей, самолетов и различных технических средств, поступавших на флот в возраставшем количестве. В ходе напряженной учебы моряки отрабатывали наиболее эффективные способы применения оружия.

В 1945 г. в характере боевой и политической подготовки войск и Тихоокеанского флота, оборонявших побережье, произошли серьезные изменения. Основу их боевой учебы по-прежнему составляли совместные действия, но в отличие от прошлых лет больше внимания стало уделяться наступательным действиям.

Обязательной составной частью учений была высадка морских десантов с участием морской пехоты. Более целеустремленно проводилась и партийно-политическая работа. Личное общение политработников с рядовым, сержантским, старшинским и офицерским составом частей и кораблей было характерным в работе политорганов.

После денонсации Советским правительством советско-японского договора о нейтралитете личному составу войск и. флота разъяснялось, что без разгрома японского агрессора нельзя покончить с мировой войной и избавиться от его провокаций на дальневосточных границах СССР. [274]

На Тихоокеанском флоте, как в сухопутных войсках и авиации Дальнего Востока, в годы войны против фашистской Германии был достигнут высокий уровень боевой и политической подготовки.

Советскому Тихоокеанскому флоту в случае войны с Японией вначале намечалась обширная зона действий. От Владивостока, являвшегося главной военно-морской базой флота, до Берингова пролива — около 4800 км, до Петропавловска-Камчатского — 2300 км и до японских баз на южной оконечности полуострова Гуаньдун (Квантун) — 2100 км. Расстояние от Владивостока до японских военно-морских баз на островах Хонсю и Хоккайдо — 800 — 900 км, а до главного японского индустриального района Осака, Кобе — 1300 — 1500 км. Как советское, так и японское побережье и коммуникации на всем протяжении Японского моря находились в зоне-действии авиации и легких сил флотов обеих сторон.

Все проливы, соединяющие три в значительной мере изолированных бассейна (Японское и Охотское моря, а также Камчатский район Тихого океана), находились под контролем японского флота. Вне его оставался лишь мелководный Татарский пролив.

Пунктами базирования кораблей Тихоокеанского флота являлись Владивосток, Советская Гавань, Петропавловск-Камчатский, а основной морской коммуникацией — Владивосток — Татарский пролив — Петропавловск-Камчатский.

Если сравнивать японский и советский флоты, то на стороне первого было абсолютное превосходство в авианосцах и линейных кораблях, примерное равенство в крейсерах и почти четырехкратное превосходство в эсминцах. По подводным лодкам (без сверхмалых) и торпедным катерам соотношение было в пользу ТОФ. Однако основные силы японского флота были скованы действиями мощного американского флота. Кроме того, появление крупных японских кораблей в советских водах в условиях господства в воздухе советской авиации было маловероятным.

В Восточно-Китайском и Южно-Китайском морях основные морские коммуникации японцев находились за пределами операционной зоны действий сил Тихоокеанского флота, тогда как советские морские коммуникации, связывавшие порты Дальнего Востока, проходили недалеко от побережья Южного Сахалина и острова Хоккайдо. Развитая система базирования японского флота и охватывающее положение Японских островов по отношению к дальневосточному побережью делали уязвимыми советские морские коммуникации, по значительно ослабленный японский флот серьезной угрозы уже не представлял.

5 августа 1945 г. были определены зоны действий военно-морских сил СССР и США. В Японском море разграничительная линия между зонами проходила в 130 — 220 км от советского побережья, на других участках театра — местами в 25 — 35 км{712}. В корейских водах она проходила по параллели мыса Болтина (Мусудан), к северу от которой предстояло действовать Тихоокеанскому флоту, к югу — военно-морским силам Соединенных Штатов Америки.

Ограничение зоны действий Тихоокеанского флота резко изменило характер его деятельности на японских морских сообщениях. Так, советские подводные лодки могли быть развернуты для активных действий только вдоль берегов Северной Кореи и Южного Сахалина. Тихоокеанский флот ставился в неблагоприятные условия и в вопросах ведения оперативной разведки силами кораблей и авиации.

При определении зон учитывалось, что флот и авиация США действиями в своей зоне окажут помощь Тихоокеанскому флоту СССР в операциях [275] на приморских направлениях. Однако случилось так, что авиация СИТА лишь затруднила действия кораблей Тихоокеанского флота. Летом 1945 г. ею были осуществлены постановки магнитных и акустических мин на подходах к портам Северной Кореи, оказавшихся в операционной зоне советского флота.

По плану Маньчжурской стратегической операции задачи Тихоокеанского флота заключались в нарушении японских морских коммуникаций между Маньчжурией, Северной Кореей и Японией, содействии войскам 1-го Дальневосточного фронта в наступлении на приморском направлении, обороне в тесном контакте с войсками 2-го Дальневосточного фронта советского побережья. Оборона побережья Татарского пролива и Охотского моря возлагалась на 16-ю армию и Северную Тихоокеанскую флотилию, входившую в состав флота, а Камчатки — на Камчатский оборонительный район и Петропавловскую военно-морскую базу. При благоприятном развитии военных действий в Маньчжурии и Северной Корее эти силы должны были перейти в наступление и освободить Южный Сахалин и Курильские острова.

Развертывание сил флота началось с утра 8 августа, менее чем за сутки до начала военных действий.

Б соответствии с предварительно разработанным планом 12 подводных лодок были развернуты на подходах к портам Северной Кореи, перед главной базой Тихоокеанского флота и у западного побережья южной части Сахалина. С учетом полученных задач перебазировалась авиация флота. Были развернуты также средства противовоздушной и противолодочной обороны военно-морских баз.

В течение 9 — 12 августа флот поставил оборонительные минные заграждения на подходах к Владивостоку и Петропавловской военно-морской базе, в Татарском проливе и Сахалинском заливе. Всего было поставлено около 1800 мин{713}.

Заблаговременная подготовка к боевым действиям позволила в короткий срок (на три дня) прекратить одиночное плавание торговых судов и перейти к системе конвоирования{714}. Находившиеся в море советские торговые и промысловые суда с получением условного сигнала следовали в ближайшие пункты укрытия. К полудню 10 августа в море не оставалось ни одного из 267 крупных торговых судов Дальневосточного пароходства{715}. Проведенные мероприятия во многом предопределили хорошую организацию взаимодействия сил флота с сухопутными войсками 1-го и 2-го Дальневосточных фронтов и способствовали быстрому разгрому противника.

Тихоокеанский флот начал военные действия массированными ударами авиации по японским портам в Северной Корее — Юки, Расин и военно-морской базе Сейсин.

Из корабельного состава активно действовали торпедные катера, потопившие в те дни несколько японских транспортов, а подводные лодки, развернутые в Японском море, почти не принимали участия в операции, так как японские корабли не заходили в зону действий Тихоокеанского флота.

Уже в первые два дня военных действий безраздельное господство в воздухе советской авиации, а также большие потери японского флота в транспортных судах привели к нарушению морских коммуникаций, связывавших Японию с Северной Кореей, Южным Сахалином и Курильскими островами.

Тихоокеанский флот активно содействовал войскам 25-й армии, наступавшим на корейском приморье. К исходу 10 августа части армии овладели [276] городом Койко (Кёнхып) и начали преследование противника, отходившего по дорогам вдоль восточного побережья Кореи. Командующий флотом адмирал И. С. Юмашев принял решение, одобренное Маршалом Советского Союза А. М. Василевским, на высадку десантов в Юки, Расин и Сейсин, чтобы помешать отходившим войскам противника переправиться морем в Японию.

Эти порты и базы, расположенные в 70 — 130 милях (140 — 200 км) от Владивостока, имели хорошо оборудованные гавани, на которые во время второй мировой войны базировалось до 35 — 40 боевых кораблей и судов, в том числе эсминцы и подводные лодки. Противодесантная оборона гаваней и прилегающего побережья состояла из отдельных опорных пунктов с большим количеством дотов и дзотов. Гарнизоны Юки и Расина насчитывали до тысячи, Сейсина — до 4 тыс. солдат и офицеров и в любое время могли быть усилены за счет отступивших войск. С моря порты прикрывала артиллерия береговой обороны. Сейсин — второй по величине после Пхеньяна город, представлял собой наиболее сильно укрепленный район, где каждое здание было приспособлено к обороне. Город опоясывали две линии обороны с минными полями, 180 дотами и дзотами, соединенными ходами сообщения.

11 августа 10 торпедных и сторожевых катеров, 2 фрегата и тральщик Тихоокеанского флота вышли из бухты Новик близ Владивостока с разведывательным отрядом (139 человек) на борту, и в тот же день десант высадился в порту Юки. Высадка прошла без противодействия. Овладев портом, советские моряки организовали оборону его с моря и траление гавани. Японские части покидали город в панике, бросая вооружение, боеприпасы, продукты питания. В комендантском управлении было найдено боевое японское знамя: японцы, охваченные паникой, забыли о нем. В здании управления морского порта десантники обнаружили у раскрытых сейфов карты и брошенные документы.

Ушла из города и большая часть его населения — корейцы, запуганные японской пропагандой «о зверствах большевиков». Из 25 тыс. жителей осталось 7 тыс.{716}. В результате разъяснительной работы, проведенной политорганами, корейцы быстро убедились в освободительных целях прихода советских воинов и стали возвращаться в город.

14 августа в освобожденном Унги было создано городское самоуправление из семи человек во главе с корейцем — рыбаком Да Гон Линем. Первоочередные задачи новой власти состояли в наведении спокойствия и порядка в городе, восстановлении работы предприятий и учреждений. Жители города с большим энтузиазмом принимали участие во всех мероприятиях. Только в порту ежедневно было занято до тысячи человек. Специальные группы охраняли общественные здания и учреждения, вылавливали диверсантов. До 19 августа в городе была восстановлена система водоснабжения, дали ток электростанции, возобновили работу предприятия, больницы, магазины.

Освобождение порта от японских захватчиков имело важное значение: войска 393-й стрелковой дивизии 25-й армии, наступавшие вдоль побережья, получили возможность безостановочно проследовать противника, а Тихоокеанский флот — перебазировать сюда соединение торпедных катеров.

Противник оказал незначительное противодействие. Как выяснилось позже, японский гарнизон перед приходом советских кораблей покинул город и занял позиции на близлежащих сопках. В городе остались лишь небольшой отряд охранения и диверсионные группы для уничтожения складских помещений и городских строений, с которыми и столкнулись десантники во время высадки.

Более упорное сопротивление враг оказал на островах, прикрывавших вход в порт. Утром 14 августа туда были высажены десантные группы, которые при поддержке кораблей к исходу дня полностью очистили острова от японцев. Потери противника на них составили 170 человек убитыми, 27 солдат и 3 офицера были взяты в плен. Всего в боях за порт и город Расин он потерял 277 человек убитыми и 292 пленными. В составе советского десанта было 7 человек убитых и 37 раненых{717}. Советские моряки действовали умело и решительно. Так, во время обстрела острова Тэчходо тральщик «ТЩ-279» был поврежден в результате взрыва мин в непосредственной близости от корабля и потерял ход. Вышло из строя рулевое управление. Двое из членов экипажа были убиты и 27 ранены. Несмотря на серьезное положение, моряки сумели удержать корабль на плаву, исправить повреждения и оказать помощь раненым, не прекращая огня по вражеским укреплениям.

«ТЩ-279» подорвался на минах, поставленных американской авиацией накануне вступления Советского Союза в войну с Японией. Постановка этих мин не могла оказать существенного влияния на дальнейший ход военных действий, так как японское судоходство в этом районе было небольшим, она лишь затруднила действия Тихоокеанского флота. Всего с 12 июля по 11 августа самолеты 20-го бомбардировочного командования США поставили у портов Расин, Сейсин и Гёнзан (Вонсан) 780 неконтактных мин (они были сброшены у Вонсана 11 августа, то есть в то время, когда Тихоокеанский флот вел активные действия в прибрежных водах Северной Кореи). О количестве и местах поставленных мин советское командование продолжительное время не знало. Данные об этом американское командование сообщило только 21 августа, когда все побережье Северной Кореи было занято советскими войсками.

Несмотря на принятые меры по противоминной обороне, 15 августа при входе в порт Расин подорвались на минах еще три судна — транспорты «Сучан», «Камчатнефть» и танкер № 1. Серьезных повреждений они не получили, но из-за минной угрозы командованию Тихоокеанского флота пришлось временно отказаться от использования порта в качестве маневренной базы.

Пока высаживались тактические десанты в Юки и Расин, штаб флота готовил десантную операцию по овладению военно-морской базой Сейсин.

Гарнизон базы состоял из офицеров и курсантов пехотного училища (до пехотного полка), пехотного батальона, отрядов жандармерии (до батальона) и корейских карательных подразделений (до двух рот). На сопках, окаймлявших город, занимал оборону 204-й пехотный полк, а в Ранане (Нанаме) располагался 202-й пехотный полк.

Когда утром 11 августа Военный совет Тихоокеанского флота принимал решение на высадку десанта, обстановка в районе этой военно-морской базы оставалась неясной. Из донесений летчиков, разведывавших и бомбивших [278] ее, было известно лишь, что там нет боевых кораблей, за исключением нескольких сторожевых катеров. Данные о системе обороны базы и количестве войск, оборонявших ее, оставались неполными. Не исключалось, что противник в ближайшие дни усилит гарнизон Сейсина частями и соединениями, отходившими под ударами войск 1-го Дальневосточного фронта.

Замысел командующего флотом сводился к тому, чтобы внезапной высадкой передового отряда овладеть причальными линиями гавани, произвести разведку боем порта и города, после чего высадить основные силы десанта, занять Сейсин и удерживать его до подхода войск 25-й армии.

Для проведения операции были выделены минный заградитель «Аргунь», эсминец «Войков», 8 сторожевых кораблей (в том числе 6 фрегатов), 7 тральщиков, 6 малых охотников, 18 торпедных катеров, 12 десантных судов, 7 транспортов, а также разведывательный отряд штаба флота и рота автоматчиков 390-го отдельного батальона морской пехоты (передовой отряд), 355-й отдельный батальон морской пехоты (первый эшелон десанта), 13-я отдельная бригада морской пехоты (второй эшелон десанта). 335-я стрелковая дивизия (третий эшелон десанта). Численность передового отряда составляла 181 человек, первого и второго эшелонов — более 6 тыс. человек. Командовал силами высадки капитан 1 ранга А. Ф. Студеничников, командир десанта — командир 13-й отдельной бригады морской пехоты генерал В. П. Трушин. Прикрывать и поддерживать десант должна была авиагруппа, насчитывавшая 261 самолет (188 бомбардировщиков и 73 истребителя){718}.

Начало операции было назначено на утро 13 августа. Из-за крайне ограниченного времени (двое суток) подготовка ее фактически свелась к сосредоточению войск и сил флота в пунктах посадки и постановке боевых задач. Специальная подготовка, связанная с отработкой организации взаимодействия и управления, не проводилась. Это оправдывалось необходимостью выиграть время и но дать противнику организовать прочную оборону в районе военно-морской базы. На умелое решение десантом боевых задач можно было рассчитывать: общая подготовка морской пехоты и экипажей кораблей была достаточно высокой.

Штаб флота предвидел определенные трудности в проведении операции, связанные с недостаточными данными о противнике и ограниченным временем на подготовку к ней. Он уделял неослабное внимание авиаразведке как наиболее быстрому средству получения информации, однако данные, поступавшие от нее, оставались скудными. К тому же со второй половины 11 августа побережье Северной Кореи закрыл густой туман, препятствовавший ведению разведывательных полетов. Нелетная погода сохранялась и весь следующий день. Пришлось ограничиться разведкой в районе Сейсина торпедными катерами, оснащенными радиолокаторами.

Десантные отряды кораблей вышли из Владивостока в разное время, и на переходе морем ни один из них не встретил противодействия со стороны противника. Основные силы японского военно-морского флота оставались в водах метрополии, а большая часть авиации оказалась скованной в Маньчжурии, на направлениях главных ударов Советской Армии.

Передовой отряд десанта высадился на причалы порта около 13 часов 13 августа с торпедных катеров. Несмотря на высадку в светлое время суток, она оказалась неожиданной для противника и завершилась без потерь. Заняв причальные линии, разведчики устремились в глубь города, где встретили организованное противодействие. Противник непрерывно [279] усиливал свои войска, тогда как передовой отряд в течение дня пополнился лишь одной пулеметной ротой (80 человек). Наращивание сил десанта проходило медленно, а из-за нелетной погоды он был лишен эффективной поддержки с воздуха.

Первый эшелон десанта высадился в порту на рассвете 14 августа с фрегата «ЭК-2» и тральщика «ТЩ-278». Быстрыми и решительными действиями к 9 часам он овладел плацдармом до 2 км по фронту и 1 км в глубину, соединившись с передовым отрядом. Однако в дальнейшем он вынужден был вести упорные оборонительные бои с противником, силы которого продолжали расти. В итоге тяжелых боев первоначально занятый плацдарм уменьшился как по фронту, так и в глубину. Десантники оказались прижатыми к урезу воды и находились в критическом положении. Были на исходе патроны и гранаты.

Стремясь сбросить десант в море, японцы в течение ночи предприняли 14 атак, но все они были отбиты. Советские воины сумели удержать узкую полоску берега до подхода главных сил десанта.

В упорных боях за Сейсип отличились многие десантники. Мужество и отвагу проявил парторг роты 355-го отдельного батальона морской пехоты сержант К. П. Бирюля. Огнем пулемета он уничтожил 28 солдат и 3 офицеров противника. Когда из строя выбыл командир взвода, он заменил его. Под командой сержанта взвод отбил 15 атак и, упорно удерживая занимаемую высоту, вывел из строя 240 вражеских солдат и офицеров. За этот подвиг Бирюля был удостоен звания Героя Советского Союза{719}.

Санитарка того же батальона старший краснофлотец М. Н. Цуканова находилась в рядах наступавших. Отважная девушка вынесла с ноля боя более 50 тяжелораненых десантников. Но одна из вражеских мин настигла и ее. В бессознательном состоянии она попала в плен. Долго мучили ее враги, пытаясь добиться от девушки сведений о составе десанта. Но комсомолка осталась верна Родине до последней минуты жизни. Звание Героя Советского Союза Цукановой было присвоено посмертно{720}.

В 5 часов 15 августа второй эшелон десанта высадился в Сейсине и с ходу повел наступление. Наступательный порыв советских моряков был столь велик, что, сломив отчаянное сопротивление противника, уже к 8 часам они заняли большую часть города и подошли к укрепленным высотам, где сосредоточились его основные силы. В первых рядах на врага шли коммунисты.

Во второй половине дня установилась летная погода и авиация флота, господствовавшая в районе боев, совершила ряд бомбардировочных ударов по оборонительным сооружениям противника. Летчики уничтожили много огневых точек и складов, разрушили железнодорожную станцию, разбили подходивший эшелон с войсками. В это время артиллерийскую поддержку десанта осуществляли пять фрегатов, два сторожевых корабля и три тральщика.

Однако, несмотря на эффективную поддержку с воздуха и моря, в тот день десант не смог преодолеть оборонительные рубежи и полностью овладеть Сейсином: сказывалось отсутствие в боевых порядках десанта артиллерии. Все средства усиления 13-й бригады морской пехоты, погруженные во Владивостоке на транспорты «Ногин», «Невстрой» и «Дальстрой», находились в пути. Эти суда в охранении боевых кораблей подошли к Сейсину только в 5 часов 16 августа. К тому же при входе в гавань произошла задержка из-за подрыва на американских минах транспортов «Ногин» [280] и «Дальстрой». Благодаря принятым мерам оба судна остались на плаву. Но на их разгрузку ушло много времени. (На их борту находилось 37 орудий 45 — 76-мм калибра и 12 120-мм минометов.)