Обстановка после коренного перелома в войне. Тегеранская конференция 31 страница

В Палестине арабские буржуазно-националистические организации не отказались от требования полной независимости, но, учитывая продолжавшуюся войну и напряженное положение внутри страны, нагнетаемое сионистскими организациями, не выдвигали его на первый план{873}. С 1943 г. еврейские шовинистические организации развернули в Палестине борьбу за создание еврейского государства и вооруженный террор против арабского населения. Они также добивались снятия ограничений на въезд иммигрантов. Зимой 1943/44 г. эта кампания террора, поддерживаемая из-за границы американскими сионистами, приняла широкий размах. Террор и акты саботажа осуществляли две экстремистские сионистские организации: «Иргун цвай леуми» («Национальная военная организация») и банда некоего Штерна, носившая название «Борцы за свободу [321] Израиля». В их рядах насчитывалось несколько тысяч террористов. Поддержку этим крайне националистическим реакционным силам оказывала наиболее крупная вооруженная организация сионистов «Хагана» (до 50 тыс. солдат и офицеров) — зародыш будущей израильской армии{874}.

Арабские политические организации и пресса в Палестине выразили протест против действий сионистских банд и потребовали от мандатных властей разоружить формирования сионистов{875}. Однако английская военная администрация в Палестине не предпринимала эффективных мер против террористов. Экстремистские акции были спланированы таким образом, чтобы дать возможность влиятельным просионистским кругам в Лондоне оказывать давление на специальный комитет для подготовки решения по палестинскому вопросу, созданный при правительстве У. Черчилля в июле 1943 г.{876}. Преследовалась цель заставить членов комитета принять решение в пользу создания в Палее-тине самостоятельного еврейского государства. Поддержание напряженного положения на Ближнем Востоке было на руку англичанам, так как осложнение внутриполитической обстановки облегчало их присутствие в этом районе.

Обеспокоенная потерей влияния среди арабов, что стало особенно остро ощущаться в военные годы, растущим соперничеством США, а также подъемом национального самосознания и освободительного движения народов, Англия неоднократно выступала в поддержку проектов создания союза арабских стран. Английские правящие круги, поддерживая идею арабской федерации, преследовали своекорыстные империалистические цели. Они стремились использовать в своих интересах движение арабов за объединение. Укрепление взаимных связей между феодально-монархическими верхушками государств Ближнего и Среднего Востока, служившими опорой империалистической политики в этом районе, по расчетам английских политических деятелей, должно было помочь подавлению национально-освободительного движения внутри арабских стран. Считалось также, что создание арабской федерации под эгидой Англии сможет сдержать проникновение в этот район опасного империалистического соперника в лице американского капитала и вместе с тем способствовать образованию в будущем реакционного военно-политического блока ближневосточных государств против СССР.

Однако внутренние противоречия между правящими кругами арабских стран, каждая из которых стремилась занять ведущее место в предполагаемом союзе, мешали прийти к соглашению по этому вопросу. После провала проекта объединения арабов под эгидой Хашимитской династии, выдвинутого английским ставленником премьер-министром Ирака Нури Саидом{877}, инициатива образования арабского союза была перехвачена Египтом. Зимой 1943744г. в Каире и Александрии происходили совещания и встречи представителей арабских стран, где обсуждались различные варианты культурного, экономического, политического объединения этих стран в рамках федерации{878}. Основными претендентами на лидерство в федерации [322] были король Египта Фарук, правитель Саудовской Аравии Ибн Сауд, эмир Трансиордании Абдаллах, между которыми шла острая борьба за руководящую роль{879}.

Народы колониальных стран Тропической Африки и Южно-Африканского Союза наращивали свой вклад в военные усилия стран антифашистской коалиции. Африканский континент продолжал сохранять важное стратегическое значение. Через него проходили воздушные и морские коммуникации союзников с Италией и Тихоокеанским театром военных действий; союзные державы интенсивно использовали сырьевые и продовольственные ресурсы африканских колоний для военного производства и снабжения армии и населения. Сотни тысяч африканских солдат сражались в армиях антигитлеровской коалиции в Европе и Азии.

Оказавшись вовлеченными в гущу мировых событий, многие африканцы напряженно следили за ходом грандиозного сражения человечества с фашизмом, за событиями на решающем фронте мировой войны — советско-германском. Как свидетельствуют документы колониальной администрации во Французской Западной Африке, политический тонус населения во многом зависел от «сообщений с Востока». После разгрома немецко-фашистских войск на Курской дуге губернатор Французского Судана записал в своем дневнике: «Престиж русской армии растет день ото дня, все глубже проникая в массы, тогда как неудачи союзников в Италии вызывают скептические прогнозы»{880}.

Рост политического самосознания африканского населения, вызванный освободительным характером войны против фашизма, происходил на фоне все более активных выступлений африканских трудящихся, недовольных империалистическими методами хозяйствования колонизаторов, жестокой эксплуатацией, нежеланием эксплуататоров выполнить Атлантическую хартию, в которой провозглашался отказ правительств США и Англии от территориальных или других приобретений и торжественно заявлялось о том, что будут уважаться права всех народов избирать себе форму правления.

В Эфиопии, а также в итальянских колониях Северо-Восточной Африки (Эритрея, Итальянское Сомали), оккупированных английскими войсками, ширилось движение за срыв планов по вовлечению этих стран в сферу английского господства. Правительство Эфиопии 25 мая 1944 г. уведомило английское правительство о предстоящем расторжении англоэфиопского соглашения, по которому управление страной было сосредоточено в руках английской военной администрации. Такой шаг эфиопского правительства, хотя и соответствовал полностью условиям соглашения, нанес серьезный удар по планам правящих кругов Великобритании, мечтавших о закреплении своего господства над Эфиопией{881}. В то же время, выражая восхищение эфиопского народа героизмом советских людей, боровшихся против фашизма, правительство Эфиопии переслало в дар защитникам Сталинграда большой щит.

В английских колониях — Нигерии, Золотом Береге, Судане, Кении и других формировались и развертывали свою деятельность молодые профсоюзы, студенческие и молодежные ассоциации, складывались предпосылки для образования общенациональных политических организаций. В Нигерии, например, к зиме 1943/44 г. насчитывалось 85 профсоюзов, объединявших 30 тыс. членов. Они официально входили в Нигерийский конгресс тред-юнионов. В стране происходил процесс консолидации [323] партий, объединений и групп под лозунгом борьбы за национальную независимость и проведение реформ в области экономики и культуры. Деятельность радикально настроенных представителей национальной буржуазии и интеллигенции по объединению рядов национально-освободительного движения находила отклик широких слоев нигерийского народа. В августе 1944 г. на собрании представителей различных организаций и групп была образована массовая политическая партия — Национальный совет Нигерии и Камеруна, программа которой предусматривала достижение национальной независимости в рамках Британского Содружества наций, введение демократической конституции, укрепление единства страны и т. д. Образование этой партии фактически означало создание национального фронта борьбы за освобождение страны от колониальной зависимости{882}.

Под влиянием событий английские колониальные власти были вынуждены пойти на некоторые уступки, в частности была проведена реформа системы косвенного управления в Судане, африканцы вошли в состав местных органов управления Нигерии, Золотого Берега, Сьерра-Леоне{883}. Однако частные реформы не меняли общей картины. Под предлогом необходимости подготовить африканцев к самоуправлению колонизаторы встречали в штыки любое требование независимости народов колоний.

В Южно-Африканском Союзе к концу 1943 г. расистско-фашистской Националистической партии был нанесен сильный удар на выборах в парламент. Это несколько ослабило позиции реакции в стране, способствовало укреплению авторитета Коммунистической партии Южной Африки и национальных организаций африканского и смешанного населения. Под руководством Африканского национального конгресса в 1944 г. началась подготовка к активной антирасистской кампании против дискриминационных «пропусков» для африканского и смешанного населения{884}.

Широкое развитие антифашистского движения во Французской Западной Африке и других африканских французских колониях сопровождалось вовлечением в его ряды рабочих и интеллигентов местного происхождения, появлением первых африканских политических организаций. Под влиянием известий о победах Советской Армии над вермахтом рос интерес местной революционно-демократической интеллигенции к СССР, опыту его социальных преобразований и национального строительства. Налаживались контакты антифашистских сил с Французской компартией. Начали складываться предпосылки для создания единого антиколониального фронта{885}.

Развитие национально-освободительных тенденций в африканских колониях поставило Французский комитет национального освобождения перед необходимостью сформулировать принципы политики по отношению к народам, населявшим французские колониальные владения. Это было сделано на Браззавильской конференции (30 января — 8 февраля 1944 г.), где присутствовали представители администрации всех французских колоний Африки.

Созыв конференции был вынужденным шагом. Этим актом французская буржуазия хотела заранее подготовить почву для будущих политических маневров в колониях, обмана угнетенных масс, изоляции их от пролетариата метрополии. ФКНО не пригласил представителей местных патриотических и культурно-просветительных организаций коренного населения [324] на конференцию. Фактически это было совещание высшего звена административного аппарата колоний. Ее справедливо называли «конференцией губернаторов».

Основное содержание рекомендаций, принятых Браззавильской конференцией, состояло в категорическом отрицании идеи независимости. В них отмечалось: «Сами цели цивилизаторской деятельности, осуществляемой Францией в колониях, отвергают какую-либо мысль об автономии последних или возможности их развития вне рамок Французской империи; возможность введения самоуправления в колониях даже в отдаленном будущем должна быть устранена»{886}.

В рекомендациях конференции предусматривались незначительные социальные реформы, провозглашалась мысль о необходимости формирования «туземной элиты» и привлечения ее к управлению колониями через развитие «традиционных» институтов. Предполагалось создание в будущем «колониального парламента» или «федеральной ассамблеи» империи{887}. Однако никаких конкретных мер для улучшения социально-правового и материального положения африканского населения не было предусмотрено. Более того, для африканской молодежи сохранялась система принудительного труда в так называемых «трудовых батальонах».

Решения Браззавильской конференции по сути своей были направлены на изыскание новых путей для сохранения колониального господства Франции в Африке и на консолидацию Французской империи в противовес колониальным притязаниям Англии и США. Оценивая впоследствии результаты этой конференции, видный деятель национально-освободительного движения президент Республики Гвинеи Секу Туре писал: «Ни в коем случае не предоставлять заморским территориям самоуправления — таков лозунг Браззавиля»{888}.

После прекращения военных действий на территории Африки и Ближнего Востока национально-освободительные силы стали все более активно выступать за политическую независимость колоний, а в полуколониальных странах — за ликвидацию зависимости от империализма. Эти требования встречали сопротивление английских и французских колонизаторов, которые крайне неохотно шли даже на частные уступки национально-освободительному движению. Различными способами, от дискредитации его деятелей и политических организаций до репрессий, колонизаторы пытались остановить развитие борьбы. Они опирались на поддержку Соединенных Штатов Америки, которые перед лицом нараставшего антиколониального движения угнетенных народов выступили летом 1943 г. с заявлением, что получение независимости колониальными народами должно зависеть от их способности к самоуправлению{889}. Однако эти меры не могли предотвратить дальнейшего роста освободительных сил. В победах антифашистской коалиции над германо-итальянским фашизмом они черпали веру в будущее освобождение от колониального рабства.

Таким образом, зимой и весной 1944 г. под влиянием событий, развертывавшихся на театрах военных действий, прежде всего на советско-германском фронте, росло и ширилось национально-освободительное движение в колониальных и зависимых странах Азии и Африки. В ряде стран оно становилось массовым и принимало [325] все более острые формы. Борьба народов была направлена не только против германских и японских оккупантов, но и против старых колонизаторов.

Характерные черты национально-освободительной борьбы в каждой стране определялись ее экономическим и политическим развитием. В оккупированных Японией Бирме, Вьетнаме, Малайе и Филиппинах наряду с пассивными формами сопротивления развертывалась вооруженная борьба партизанских формирований. В Индонезии организованное сопротивление японским захватчикам только зарождалось и набирало силу, а активная борьба проявлялась в основном в стихийных восстаниях крестьян. Народы Африки, Ближнего и Среднего Востока все более активно и настойчиво выступали за национальную независимость, государственный суверенитет, за полное освобождение от гнета колониальных держав. Борьба народов за право самим решать вопросы общественного и государственного устройства явилась мощным ударом по всей империалистической колониальной системе.

Часть третья. Укрепление сил антигитлеровской коалиции. Углубление кризиса фашистского блока

Глава одиннадцатая. Деятельность коммунистической партии по мобилизации советского народа на разгром фашистского блока

1. Совершенствование партийного руководства страной

Победы Вооруженных Сил СССР над войсками гитлеровской Германии и ее сателлитов, крушение оборонительной стратегии фашистского блока стали возможными благодаря дальнейшему укреплению внутреннего положения страны, новым достижениям тружеников тыла. Тесно сплоченные вокруг Коммунистической партии, они славными патриотическими делами приумножали вклад Советского Союза в борьбу с врагом.

Увеличение размаха наступательных операций Советской Армии и выход ее за рубежи Родины, расширение масштабов военно-хозяйственных задач требовали усиления организаторской и идеологической работы партии среди трудящихся, дальнейшего повышения уровня партийного руководства страной соответственно обстановке, сложившейся в результате коренного перелома в войне. Начавшийся со второй половины 1943 г. поворот в сторону дальнейшего развития демократических принципов в партийной работе превратился в ведущую тенденцию внутреннего развития СССР в завершающем периоде войны в Европе. Это был объективный процесс, свидетельствующий о неуклонном повышении руководящей и направляющей роли Коммунистической партии. Он охватывал все стороны жизни советского общества и отражал важнейшую закономерность развития партии на всех этапах ее исторического пути. «Рост руководящей роли партии, — говорил Л. И. Брежнев, — это процесс, идущий изнутри нашего социалистического общества, тесно связанный со всем его развитием и отражающий его объективные потребности»{890}.

В целях дальнейшего совершенствования партийного руководства страной Центральный Комитет ВКП (б) главное внимание сосредоточил на усилении планомерности и коллективности в деятельности партийных органов, улучшении стиля и методов работы государственных и общественных организаций, повышении их ответственности за состояние дел на всех участках советского, хозяйственного и культурного строительства. Для партии особое значение приобретала практическая реализация ленинского принципа разграничения деятельности партийных и государственных органов. Указывая на важность этого принципа в партийной работе, В. И. Ленин еще в первые годы Советской власти рекомендовал «разграничить гораздо точнее функции партии (и Цека ее) и Сов. власти; повысить ответственность и самостоятельность совработников и совучреждений, а за партией оставить общее руководство работой всех [329] госорганов вместе...»{891}.

Перенесение центра тяжести партийного руководства на осуществление этого принципа вызывалось тем, что в условиях, сложившихся в начале войны, резко усилился централизм, произошло определенное свертывание внутрипартийной демократии, партийные органы нередко выполняли непосредственно административные и хозяйственные функции. Но с изменением соотношения сил на всех участках борьбы с фашизмом в пользу Советского Союза многие формы и методы партийного руководства, жизненно необходимые в первые годы войны, перестали отвечать новым требованиям. Центральный Комитет партии своевременно учел эти изменения и выдвинул в качестве первоочередной задачи максимально возможное в условиях войны развитие внутрипартийной демократии, совершенствование форм и методов партийного руководства страной.

27 января 1944 г. состоялся Пленум Центрального Комитета ВКП (б). Он рассмотрел предложения СНК СССР о расширении прав союзных республик в области обороны и внешних сношений и одобрил их для внесения на предстоящую сессию Верховного Совета СССР, а также обсудил вопросы организационного характера, подлежащие рассмотрению сессии. Кроме того, Пленум одобрил введение нового Государственного гимна Советского Союза, сохранив «Интернационал» как гимн Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков){892}. На Пленуме были подведены итоги внутреннего развития и международного положения страны за годы войны и намечен курс на дальнейшее укрепление экономики и морально-политического единства советского народа.

В это время в организации внутренней жизни партии происходили крупные изменения, отражавшие возрастание ее руководящей роли в обществе, ее назначение как ведущей политической силы советского общества. Во всей партии — от Центрального Комитета до первичных организаций — осуществлялись меры по усилению коллективности в работе, контроля за исполнением решений, улучшению воспитания коммунистов. Эти меры были определены в принятых летом и осенью 1943 г. постановлениях ЦК об изменении структуры партийных органов, об организационном упорядочении работы горкомов, обкомов, крайкомов и ЦК компартий союзных республик, а также в других важных решениях Коммунистической партии.

В августе 1943 г. был упразднен институт отраслевых секретарей. Учреждались заместители секретарей, на которых одновременно возлагалось руководство отраслевыми отделами. Секретари партийных органов возглавляли основные направления партийной работы.

Принимая решения об изменении структуры партийных органов, ЦК подчеркивал, что теперь главное в их деятельности — не непосредственное решение административных и хозяйственных вопросов, а проведение в жизнь директив партии и правительства путем улучшения партийной работы. Постановления усиливали ответственность всех работников партийных органов за ее состояние, за активизацию внутрипартийной жизни{893}.

В соответствии с принятым в сентябре 1943 г. Постановлением ЦК, определившим задачи и структуру организационно-инструкторского отдела ЦК ВКП(б), глубже изучалась практика руководства партийными организациями со стороны областных, краевых и республиканских партийных органов, систематически оказывалась помощь им в устранении недостатков в работе. Расширился круг специалистов, привлекавшихся [330] к подготовке заседаний Оргбюро и Секретариата. Организационное бюро и Секретариат систематически заслушивали доклады первых секретарей обкомов, крайкомов, ЦК компартий союзных республик.

В постановлениях ЦК ВКП (б) по отчетам анализировалось состояние партийной работы, обобщался передовой опыт, осуждались факты поверхностного руководства, элементы администрирования и чрезмерная опека над хозяйственными органами, намечались меры по развитию внутрипартийной демократии. Так, в феврале 1944 г. Центральный Комитет партии заслушал отчет ЦК КП (б) Казахстана о работе республиканской партийной организации и разработал важные мероприятия по подъему сельскохозяйственного производства в Казахской ССР. Весной того же года ЦК ВКП (б) принял постановление «О работе ЦК КП (б) Казахстана», а СНК СССР вынес решение «О мероприятиях по дальнейшему развитию животноводства в колхозах Казахской ССР». Центральный Комитет указал, что для обеспечения подъема сельского хозяйства республики необходимо повысить уровень партийно-организационной и массово-политической работы, улучшить руководство отстающими районами, регулярно проводить пленумы, партийные активы, партсобрания, повысить внимание партийных и хозяйственных организаций к налаживанию выпуска запасных частей для сельскохозяйственных машин, к вопросам партийного руководства промышленностью и материально-бытовым обслуживанием населения.

Решение ЦК ВКП (б) «О работе ЦК КП (б) Казахстана» имело очень важное значение для республики. Был созван специальный Пленум ЦК КП (б) Казахстана, призвавший партийные комитеты решительно покончить с администрированием в работе, проявлениями бюрократических методов руководства, больше опираться на партийный и советский актив, глубоко изучать экономику и нужды районов, колхозов, совхозов, МТС и промышленных предприятий. Вслед за этим состоялись пленумы партийных комитетов, городские и районные активы, собрания первичных парторганизаций{894}.

Изучив положение дел, сложившееся в хлопководстве, ЦК ВКП (б) в постановлении «О работе ЦК КП (б) Узбекистана» от 6 марта 1944 г. вскрыл серьезные недостатки в работе республиканской партийной организации. «ЦК ВКП (б), — говорилось в нем, — считает крупной ошибкой в работе ЦК КП (б) Узбекистана то, что он перестал по-настоящему заниматься хлопком и допустил в республике, являющейся основной хлопковой базой СССР, резкое падение хлопководства за последние два года»{895}. Кроме того, причинами падения хлопководства являлись нехватка рабочей силы, ограниченное поступление минеральных удобрений, горючего и запасных частей к сельхозмашинам, снижение посевных площадей под хлопком. ЦК ВКП (б) потребовал мобилизовать все силы партийных и комсомольских организаций республики на преодоление отставания хлопководства. Были предусмотрены расширение посевных площадей под хлопчатником на 55 тыс. га, помощь сельскому хозяйству со стороны промышленных предприятий, развертывание социалистического соревнования и агитационно-массовой работы на селе.

Постановления и указания Центрального Комитета по улучшению партийной работы широко обсуждались в местных организациях партии и встречали полную поддержку коммунистов. В Пензенской партийной организации, например, только на состоявшихся в январе — феврале пленумах [331] обкома, горкомов и райкомов партии в связи с ранее принятым решением ЦК «О работе Пензенского обкома ВКП (б)» участвовало 7340 коммунистов, из них в прениях выступило более 900 человек, в том числе многие представители партийно-хозяйственного актива.

Усиление организаторской деятельности ЦК партии явилось большой помощью местным партийным органам, способствовало улучшению их работы. Чаще стали созываться пленумы, заседания бюро, партийные активы. В первой половине года прошли пленумы ЦК компартий союзных республик, крайкомов, обкомов, горкомов, собрания партийных активов, сыгравшие существенную роль в мобилизации коммунистов, всего советского народа на выполнение народнохозяйственного плана 1944г., развитие социалистической демократии и усиление идеологической работы. На пленумах многих партийных органов и собраниях партийного актива подчеркивалась своевременность и необходимость мер, проводимых ЦК ВКП (б). Так, пленум Ленинградского обкома партии, состоявшийся в апреле 1944 г., отметил в решении: «Обстановка блокады Ленинграда обусловила сосредоточение в руках ГК ВКП(б) распределения всех материальных и продовольственных ресурсов и соответственно этому ряда функций по управлению хозяйством. Сейчас, в новых условиях, усиливается ответственность самих наркоматов за работу предприятий, и должен быть обеспечен переход к обычным формам и методам партийного руководства и контроля, определенным партийными решениями»{896}.

В соответствии с новой обстановкой ЦК партии, местные партийные органы обсуждали назревшие вопросы внутрипартийной жизни. В марте Пленум ЦК Компартии Туркменистана рассмотрел вопрос о состоянии и мерах улучшения организационно-партийной работы. В апреле Пленум ЦК Компартии Узбекистана обсудил мероприятия по реализации постановления ЦК ВКП (б) от 6 марта и определил задачи парторганизаций по подъему сельского хозяйства, развитию соревнования и повышению производительности труда{897}. Февральский Пленум ЦК КП (б) Грузии и майский Пленум ЦК КП (б) Украины были посвящены партийно-массовой работе среди населения.

В январе 1944 г. состоялся пленум Калининского обкома, обсудивший вопрос «О состоянии и задачах партийно-организационной работы в областной партийной организации». Отметив плодотворную деятельность партийной организации по своевременной замене выбывших на фронт лиц руководящего состава, квалифицированных рабочих и специалистов в промышленности и сельском хозяйстве, а также некоторые успехи в восстановлении хозяйства, увеличение производства вооружения, боеприпасов, снаряжения и продовольствия, пленум вскрыл недостатки в работе ряда районных и городских партийных организаций. В принятом решении районным комитетам партии предлагалось не допускать нарушения внутрипартийной демократии, соблюдать сроки созыва пленумов, усилить руководство комсомольскими организациями, укрепить колхозные парторганизации. Пленум обязал партийные организации уделять исключительное внимание политическому воспитанию и идейному вооружению молодых коммунистов{898}.

Развитию внутрипартийной демократии способствовали отчетно-выборные партийные собрания и партийные конференции, прошедшие в 1943 г., а затем в начале 1944 г. в тыловых областях и районах, а также в военных округах. Они продемонстрировали нерушимое единство партии [332] и народа, фронта и тыла, высокую активность коммунистов, их политическую зрелость, умение вскрывать и устранять недостатки, видеть перспективу работы. Коммунисты посылали на конференции лучших из лучших людей тыла, героев труда. 9 февраля многотиражная газета «Коминтерновец» Уральского танкового завода № 183, где парторгом ЦК ВКП (б) был С. А. Скачков, сообщила, что в числе 315 делегатов, принимавших участие во 2-й заводской партконференции, 2 Героя Социалистического Труда, 2 лауреата Государственной премии, 17 награжденных орденом Ленина, 93 — орденами Трудового Красного Знамени, Красной Звезды и «Знак Почета», 61 — медалями «За трудовое отличие» и «За трудовую доблесть» и 66 — значком «Отличник социалистического соревнования»{899}. Это были достойные представители многотысячного рабочего коллектива прославленного завода, дававшего фронту каждые сутки эшелон танков Т-34. Отчетно-выборные собрания и конференции способствовали совершенствованию партийного руководства военной экономикой, мобилизовали коммунистов на решение военно-хозяйственных задач.

Рост политических и моральных сил народа, его непоколебимая вера в правильность политики Коммунистической партии, стремление быстрее разгромить врага вызывали огромный приток советских людей в партию. В декабре 1943 г. — апреле 1944 г. в среднем ежемесячно принималось в члены ВКП (б) около 100 тыс. человек и кандидатами в члены ВКП (б) — свыше 120 тыс. Почти три четверти пополнения партийных рядов приходилось на армейские и флотские партийные организации. В декабре в территориальных парторганизациях в члены партии вступили 25,4 тыс. человек, а в апреле — 27,1 тыс., кандидатами в члены партии соответственно — 40,9 и 39,7 тыс. человек{900}. Тысячи и тысячи лучших представителей всех слоев советского общества считали для себя честью стать коммунистами, активными борцами за великое дело Ленина.

Улучшился качественный состав партии. Среди принимаемых кандидатами в члены ВКП (б) возрос удельный вес рабочих, лиц со средним и высшим образованием, комсомольцев, в числе молодых коммунистов было много женщин. Положительно оценивая рост партийных рядов, Центральный Комитет ориентировал местные парторганы на строгое соблюдение принципа индивидуального подхода при приеме в партию, на усиление воспитательной работы с коммунистами, особенно молодыми, на вовлечение их в активную массово-политическую работу среди населения.

В организаторской деятельности партии важная роль отводилась правильному подбору и расстановке партийных сил. Основная масса кадров, как и ранее, была сосредоточена на решающих участках политической, военной и хозяйственной работы. Большинство членов Центрального Комитета ВКП (б) либо находились в действующей армии, либо занимались организаторской работой в ведущих отраслях военной промышленности. К весне 1944 г. в Вооруженные Силы было призвано свыше 4 тыс. секретарей райкомов и горкомов партии, преобладающая часть других работников партийного аппарата. Общую картину расстановки партийных сил и первичных парторганизаций характеризует таблица 6.