Борьба народов оккупированных стран Европы против фашистских захватчиков. Антифашистское движение в странах агрессивного блока

Движение Сопротивления в Европе развивалось как борьба за свержение фашистского господства и восстановление независимости государств. Прогрессивные силы во главе с коммунистами ставили целью установление демократического строя. Героическая борьба советского народа против агрессоров, первое крупное поражение вермахта под Москвой развеяли миф о непобедимости гитлеровской армии и опровергли лживые утверждения нацистской пропаганды о близости окончательной победы Германии над СССР.

Однако в связи с продолжавшимися наступательными действиями немецко-фашистских войск на советско-германском фронте летом и осенью 1942 г. национально-освободительное движение переживало сложный этап развития, изыскивало силы внутри стран и сплачивало их на борьбу за освобождение. В зависимости от местных условий вырабатывались тактика и организация борьбы.

Фашистские власти установили жесточайший режим в оккупированных странах. Они ввели средневековую варварскую систему заложников, когда за «провинность» одного человека уничтожались целые семьи и селения. Массовый террор и репрессии, особенно в Польше, Югославии, Чехословакии, стали повседневными явлениями.

В районах действий партизан Югославии по планам нацистов все мужчины старше 14 лет подлежали отправке в концентрационные лагеря, а остальное население — высылке. Летом 1942 г. в карательной операции в Западной Боснии фашисты захватили около 50 тыс. местных жителей, главным образом женщин, детей и стариков. Многие из них были расстреляны, остальные уничтожены в лагере смерти Ясеновац{507}.

В Чехословакии после убийства в мае 1942 г. фашистского протектора Р. Гейдриха прокатилась волна кровавых репрессий. В июне гитлеровцы расстреляли все мужское население и полностью уничтожили поселки Лежаки и Лидице. В Польше немецко-фашистские оккупанты проводили преступную «фильтрацию поляков с расовой точки зрения»: оставляли тех, кто мог выполнять тяжелые физические работы, остальные подлежали уничтожению или переселению. У поляков отбиралось имущество, им запрещалось получать образование, посещать театры, библиотеки, [408] музеи, ограничивалось их передвижение. За малейшее «неповиновение» следовала жестокая расправа.

Летом 1942 г. нацисты во всех захваченных ими странах приступили к массовому и систематическому истреблению евреев. Лица еврейской национальности обязаны были носить отличительный знак — желтую звезду, им был закрыт доступ в театры, музеи, рестораны и кафе, они подвергались арестам, отправке в лагеря смерти.

В связи с возросшей потребностью германской экономики в рабочей силе значительно расширились масштабы угона населения оккупированных стран в Германию. В мае 1942 г. в фашистском рейхе работало 4 120 тыс. иностранных рабочих{508}. За четыре месяца (апрель — июль) в Германию принудительно вывезли 1 639 794 иностранных рабочих{509}. Только из Польши к концу года было отправлено свыше 940 тыс. человек. Принудительный вывоз трудового населения в Германию сопровождался жестокими карательными мерами: за уклонение от мобилизации грозило тюремное заключение или отправка в концлагерь. Оккупационные власти устраивали облавы на «саботажников», сжигали их дома. Насильственный угон наиболее активной части населения порабощенных стран должен был, по замыслу нацистов, не только обеспечить рейх дополнительной рабочей силой, но и ослабить антифашистскую освободительную борьбу народов Европы.

Во второй половине 1942 г. фашистское руководство расширило масштабы экономического грабежа оккупированных стран. 6 августа на совещании с рейхскомиссарами и представителями военного командования Г. Геринг недвусмысленно заявил: «Вы посланы туда не для того, чтобы работать на благосостояние вверенных вам народов, а для того, чтобы выкачать все возможное»{510}. Это «выкачивание» ресурсов оккупированных стран, стремление поставить на службу гитлеровской Германии их промышленность приводило к острой нехватке топлива, сырья, продовольствия, к резкому ухудшению положения населения. Так, зимой 1941/42 г. в Греции умерло от голода около 350 тыс. человек{511}. Система принудительных поставок продовольствия и других сельскохозяйственных продуктов преследовала цель превратить захваченные территории в аграрные придатки германского рейха.

Но жестокий оккупационный режим и применявшиеся фашистами репрессии не могли остановить рост движения Сопротивления. «И террор, и репрессии, направленные на устрашение и усмирение народов Европы, способствовали нарастанию народно-освободительного движения, — отмечал историк и государственный деятель ПНР Г. Яблоньский. — Не желая покориться бесчеловечному господству оккупантов, народные массы оказывали все более решительное сопротивление, постепенно вырабатывая и применяя разнообразные формы борьбы во всех областях жизни»{512}.

Выражая национальные интересы своих народов, коммунистические и рабочие партии стремились направить широкие слои населения на решительную вооруженную борьбу с фашизмом, как необходимого условия для полного освобождения своих стран и установления в них подлинно демократического строя. Если в других странах партизанское движение в этот период только зарождалось, то в Югославии оно уже приняло широкий размах. Здесь образовался обширный освобожденный от оккупантов район с центром в городе Фоча. В первой половине 1942 г. значительно [409] активизировались действия партизан Словении. Ощутимые удары по вражеским коммуникациям наносили партизаны Македонии. Вдохновляющим примером для них явились победы Советских Вооруженных Сил под Москвой. «Героическая Красная Армия победоносно гонит и уничтожает злейшего врага свободы малых народов и всего человечества, — говорилось в обращении ЦК КПЮ к народам Югославии. — ...Она несет свободу и нашим народам. Поднимайтесь все и помогайте бить кровавого фашистского оккупанта. Будем достойны наших героических братьев!»{513}

Летом и осенью в партизанские отряды Югославии влились тысячи новых бойцов, вдохновляемых подвигами советских людей и желающих внести свой вклад в общее дело борьбы с фашизмом. «Уже никто и никогда, — писала газета «Борба» 7 ноября 1942 г., — не сможет оборвать эти связи между народами Югославии и Советского Союза, которые закаляются в трудной кровопролитной борьбе»{514}.

В апреле — июне фашистские оккупанты и их пособники предприняли новую попытку уничтожить главные силы партизан. В мае итальянские войска совместно с предателями югославского народа — четниками нанесли удары по партизанам, действовавшим в Черногории. Герцеговине и Санджаке. Югославские патриоты вынуждены были отступить. Однако в ходе боев партизанское командование сумело перегруппировать силы и улучшить их организацию. 5 июня была сформирована 3-я Пролетарская, 11 июня — 5-я Пролетарская и 17 июня — 4-я Пролетарская бригады.

Для действий в Боснии и Герцеговине оккупанты создали немецкую боевую группу «Бадер» и оперативную группу «Западная Босния» (11 немецких и 27 усташеско-домобранских пехотных батальонов, усиленных танками, артиллерией и авиацией){515}.

10 июня оперативная группа «Западная Босния» в количестве 45 тыс. человек начала наступление против крупного очага партизанского движения в Боснийской Крайне. Под натиском превосходящих сил противника патриоты вынуждены были отойти на горный массив Козару (Западная Босния), где развернулись наиболее кровопролитные бои. Около 3500 партизан и 80 тыс. мирных жителей, преимущественно женщин, детей и стариков, оказались в плотном вражеском кольце. Вырваться из него удалось лишь 800 партизанам и незначительной части беженцев. Оставшиеся патриоты продолжали до середины июля вести неравную борьбу против карателей, потеряв в этих боях около 1700 бойцов. Но и оккупанты потеряли более 3 тыс. солдат и офицеров{516}.

Образованная Верховным штабом ударная группа в составе 1, 2, 3 и 4-й Пролетарских бригад общей численностью 3800 бойцов выступила в поход в Западную Боснию 24 июня. В начале июля была разрушена железная дорога Сараево — Мостар (на 60-километровом участке), освобожден ряд городов и многие села. К началу августа Пролетарские бригады освободили значительную часть территории Боснии, достигнув района действий далматинских и краинских партизанских отрядов. К этому времени ударная группа прошла с боями 250 км. Одновременно с этим расширили освобожденные территории партизаны Западной Боснии, где в августе были сформированы 2-я и 3-я Краинские бригады и 6-я Восточнобоснийская бригада{517}. [410]

Таким образом, в результате наступательных действий Пролетарских бригад был освобожден обширный район и установлена связь с партизанскими отрядами Далмации, Хорватии, а через них и Словении. Окрепшие в боях народные формирования разрушали коммуникации противника, отбивали его атаки на освобожденной территории. В июне — июле было создано несколько партизанских отрядов в Македонии. К концу 1942 г. пятая часть Югославии была очищена от захватчиков и находилась под контролем освободительных сил.

В то же время фашистским оккупантам удалось нанести чувствительные удары по освободительному движению в Восточной Боснии, Герцеговине, Черногории и Сербии. В результате борьбы с превосходящими силами югославские партизаны понесли большие потери. Тысячи патриотов погибли в тюрьмах, концлагерях от рук предателей народа — четников и усташей.

Однако фашисты не смогли достичь своей главной цели — погасить пламя партизанской борьбы в стране. Верховный штаб народно-освободительных отрядов сумел вывести главные силы из-под удара.

В боях с гитлеровскими оккупантами росла и крепла Народно-освободительная армия Югославии. К концу 1942 г. она насчитывала 2 корпуса, 9 дивизий, 38 бригад и 36 партизанских отрядов общей численностью 150 тыс. бойцов, которые сковывали своими действиями 18 итальянских, 6 немецких, 5 болгарских и части 3 венгерских дивизий{518}. «Мы имеем сегодня армию, имеем бригады, дивизии, располагаем вооружением, с нами народ, а это самое главное, нас народ поддерживает, так как он знает, что это его армия, знает, что только она ведет борьбу за его освобождение. Мы сегодня идем в бой с глубокой верой в то, что победа будет за нами»{519}, — говорил 7 ноября 1942 г. И. Броз Тито при вручении знамени 1-й Пролетарской бригаде в г. Босански-Петровац.

К этому времени возникла необходимость создания высшего политического органа народно-освободительного движения Югославии. 26 — 27 ноября 1942 г. в боснийском городе Бихаче по инициативе ЦК КПЮ состоялась первая учредительная сессия антифашистских политических организаций и групп, на которой была образована революционная скупщина югославских народов — Антифашистское вече народного освобождения Югославии (АВНОЮ). Сессия провозгласила АВНОЮ высшим политическим представительным органом новой Югославии. Руководство местными народно-освободительными комитетами было возложено на избранный сессией исполком АВНОЮ{520}.

В Югославии народно-освободительные комитеты руководили всеми сторонами политической и хозяйственной жизни на освобожденных территориях и возглавляли подпольную деятельность патриотов на оккупированных врагом землях. Постепенно они превращались в органы новой народно-демократической власти. К этому времени в стране завершилась дифференциация политических и классовых сил. Патриотически настроенные слои населения, и в первую очередь трудящиеся, все теснее сплачивались вокруг КПЮ, в то время как силы реакции так или иначе оказывались связанными с фашистскими оккупантами.

Коммунистические партии других стран также выступали в авангарде национально-освободительной борьбы. Они добивались сплочения всех патриотических сил в единый антифашистский фронт. Как широкое объединение всех сторонников борьбы за независимость страны складывался, [411] например, Национально-освободительный фронт Албании. Его создание было провозглашено 16 сентября 1942 г. на специальной конференции представителей партизанских чет{521}и патриотических организаций. Конференция избрала Генеральный национально-освободительный совет, который должен был направлять всю деятельность низовых организаций. Создание общего центра руководства антифашистским движением способствовало его активизации и дальнейшему росту. В мае в Албании насчитывалось 7 партизанских чет, а к ноябрю их было уже 17{522}. В освобожденных районах устанавливалась власть национально-освободительных советов.

Летом и осенью 1942 г. прогрессивные силы Албании, Греции, Польши, Чехословакии ставили перед собой задачу активизировать все формы борьбы и перейти к нанесению непосредственных ударов по оккупантам, сорвать планы фашистов по превращению захваченных ими территорий в свою военно-промышленную базу. Вовлечение в освободительное движение различных слоев трудящихся позволило организовать более массовые антифашистские выступления. C 7 по 14 сентября под руководством Национально-освободительного фронта Греции (ЭАМ) состоялась мощная забастовка в Афинах и Пирее, в которой участвовало в общей сложности 60 тыс. человек. Бастующие требовали прекращения отправки зерна в Германию, повышения зарплаты, выдачи бесплатных пайков голодающим.

Участники Сопротивления все чаще организовывали акты саботажа и диверсий. Так, патриоты Чехословакии летом 1942 г. подожгли один из крупнейших пражских заводов «Чешско-Моравско-Колбен-Данск». В сентябре они потопили баржи с грузом для гитлеровской армии на реке Лабе; в октябре — организовали крушение воинского эшелона на железной дороге Прага — Бенешов, во время которого было разбито 27 платформ с танками. В отчетах службы имперской безопасности отмечалась активная деятельность подпольных организаций коммунистов в Праге и Брно, а также нелегальной группы «Сокол» под руководством профессора Л. Ванека.

Подъем национально-освободительного движения проявился в дальнейшем развертывании организованной партизанской борьбы в оккупированных странах Центральной и Юго-Восточной Европы — в Греции, Польше, Чехословакии. Росло число партизанских отрядов в Югославии и Албании. Развитие партизанского движения отражало готовность народа к решительным действиям против фашистских оккупантов, свидетельствовало о росте авторитета коммунистических и рабочих партий, возглавивших это движение. В то же время во многих странах усилия патриотов наталкивались на стремление буржуазных эмигрантских лидеров помешать расширению вооруженной антифашистской борьбы.

1942 год стал поворотным в развитии национально-освободительного движения польского народа. С созданием и упрочением Польской рабочей партии (ППР), под ее руководством проходило формирование демократических вооруженных сил — Гвардии Людовой (ГЛ). Это позволило ППР развернуть весной планомерную активную борьбу против оккупантов. Первый партизанский отряд ГЛ начал действовать в Томашувских лесах с 15 мая, а летом такие же отряды были созданы уже в 12 округах. Руководил ими Главный штаб, начальником которого был М. Спыхальский, а с августа 1942 г. — член ЦК ППР Ф. Юзвяк. На местах создавались воеводские и окружные командования ГЛ. [412]

За вторую половину 1942 г. партизанские отряды организовали крушения 20 воинских эшелонов, подорвали 7 мостов и провели 5 крупных железнодорожных диверсий. До конца года ими было уничтожено 238 хозяйственных объектов оккупантов, волостных управ и полицейских постов{523}. За это же время Гвардия Людова, по данным Главного штаба, провела 27 крупных партизанских боев. Ее боевые группы действовали и в городах. В ответ на репрессии гитлеровцев 24 октября было совершено нападение на главный железнодорожный вокзал, кафе-клуб и редакцию газеты оккупантов в Варшаве{524}. Эта смелая операция произвела большое впечатление на жителей столицы. К концу 1942 г. в Польше действовало уже около 30 отрядов ГЛ, в большинстве своем состоявших из членов ППР{525}.

15 августа польское эмигрантское правительство в Лондоне издало приказ о включении всех подпольных военных организаций в состав Армии Крайовой (АК). Однако из-за разногласий между руководителями этих организаций он не был выполнен. Намереваясь подчинить вооруженные отряды подполья своему контролю, эмигрантское правительство надеялось избежать развертывания борьбы за социальное освобождение. Под влиянием успешных действий Гвардии Людовой против оккупантов все большее число поляков поддерживало линию ППР и осуждало антинародную политику реакционных эмигрантских кругов.

В организациях Сопротивления и отрядах АК стали проявляться противоречия между позицией «верхов» и «низов». Под нажимом последних эмигрантское правительство вынуждено было пойти на создание осенью 1942 г. центра по руководству боевыми действиями, который провел ряд операций, в том числе успешную диверсию на Варшавском железнодорожном узле. Но в основном акции АК сводились к покушениям на высокопоставленных нацистов и отдельным диверсиям.

Польская рабочая партия широко вовлекала в вооруженную борьбу против оккупантов бежавших из лагерей советских военнопленных. Как пишет польский историк В. Гура, «в польском партизанском движении... советские партизаны сыграли важную роль, особенно в первый период его формирования, когда ощущался большой недостаток кадров, имеющих военную подготовку. В этот период советские товарищи составляли значительный процент в отрядах Гвардии Людовой, причем многие из них стояли во главе этих отрядов, передавая польским партизанам богатый боевой опыт»{526}.

В Греции в мае 1942 г. начал действовать первый отряд Народно-освободительной армии (ЭЛАС), созданной в феврале по решению ЭАМ и VIII пленума ЦК КПГ. Отряд состоял из 15 человек, руководил им коммунист А. Кларас, известный под именем А. Велухиотиса. Летом такие же отряды были созданы в ряде горных районов Греции. Боевым крещением ЭЛАС стал бой 9 сентября в местечке Рика-Гионас. 29 октября группа партизан во главе с А. Велухиотисом совершила успешное нападение на отряд итальянских оккупантов. К ноябрю Народно-освободительной армии удалось изгнать фашистских захватчиков из ряда горных районов Греции. [413]

Таким образом, весной, летом и осенью 1942 г. национально-освободительное движение народов оккупированных стран Центральной и Юго-Восточной Европы приобрело больший размах и организованность. Основной его формой становилась вооруженная борьба с захватчиками.

Движение Сопротивления в Западной и Северной Европе также стало более организованным и массовым. Коммунистические и рабочие партии оккупированных стран продолжали добиваться создания широкого и прочного союза всех патриотических сил. Они призывали рабочих саботировать военное производство и уклоняться от отправки на работу в Германию; крестьян — отказываться от поставок сельскохозяйственных продуктов; владельцев и руководителей предприятий — тормозить выпуск военной продукции для вермахта; интеллигенцию и ученых — избегать всякого сотрудничества с оккупантами.

Ведущей силой освободительной борьбы был рабочий класс. По утверждению известного французского писателя и участника Сопротивления Франсуа Мориака, все другие общественные слои Франции находились в состоянии полного разброда, только рабочий класс в своей массе остался верен поруганной родине{527}. В выступлениях против оккупантов использовалось испытанное средство борьбы трудящихся — забастовки. «Забастовочное движение, — писал в конце 1942 г. журнал «Коммунистический Интернационал», — с каждым днем приобретает все более широкий размах. В ряде оккупированных стран — во Франции, Бельгии... «оно было в сентябре и октябре наиболее действенной и распространенной формой сопротивления гитлеровцам»{528}.

Примером организованного антифашистского выступления явилась люксембургская всеобщая стачка 1942 г. Она началась 31 августа в знак протеста против решения нацистского правительства присоединить Люксембург к Германии и приказа оккупационных властей о мобилизации жителей в немецко-фашистскую армию. Первыми забастовали рабочие металлургического концерна «Арбед» в Шифланже. В тот же день прекратили работу трудящиеся других предприятий, шахтеры, железнодорожники. Их поддержали студенты, учителя, чиновники. 1 сентября забастовка приняла общенациональный характер. Экономическая жизнь страны была парализована. Оккупанты ввели чрезвычайное положение, бросили на подавление стачки воинские части, на население обрушились репрессии. Выступление трудящихся было подавлено, пять призывных возрастов были принудительно мобилизованы вермахтом{529}.

Составной частью антифашистской борьбы в оккупированных странах стало сопротивление принудительной отправке рабочих в Германию. В июле 1942 г. было опубликовано обращение французских профсоюзных деятелей, призывавших трудящихся к противодействию депортации, к активизации борьбы: «Прекращайте работу, если хоть один из ваших товарищей... депортирован. Если полиция и гестапо захотят вмешаться, сражайтесь против них. Гоните торговцев невольниками, поднимайте но тревоге соседние заводы»{530}. В октябре по многим предприятиям прокатилась волна забастовок против насильственного угона на работу в Германию. В результате оккупанты не смогли выполнить намеченную программу вывоза из Франции рабочей силы.

Летом и осенью 1942 г. большой размах в ряде стран приобрели саботаж и диверсии. В Дании активно действовала организация [414] «Коммунисты-партизаны» (КОПА). Она имела тесные связи с рабочими на крупнейших заводах и фабриках. За май — ноябрь было организовано 94 акта саботажа{531}. В военных отраслях промышленности Франции диверсии носили систематический характер. 5 июня на заводе Панчара была выведена из строя электропечь и сорван выпуск 30 гусеничных транспортеров. 12 июня в Сен-Назере — взорван только что изготовленный опытный образец нового самолета. 14 августа германская комиссия установила,, что из 1500 грузовиков, выпущенных на предприятиях Парижа, 120(5 не пригодны к использованию{532}.

Ширилась во Франции и вооруженная борьба. В мае группы партизан активно действовали в Парижском районе, Нормандии, на побережье Бретани, в департаменте Нор. Лето стало периодом накопления сил патриотов.

В специальную боевую организацию франтиреров и партизан (ФТПФ), созданную компартией, привлекались не только коммунисты, но и патриоты других политических убеждений. В результате ФТПФ стала превращаться в широкую патриотическую военную организацию. Низовой тактической единицей франтиреров и партизан являлась боевая группа, делившаяся на два звена: головное и поддерживающее. Основными принципами тактики партизан стали тесная связь с населением, быстрота, подвижность, действия мелкими группами{533}.

Франтиреры и партизаны связывали свою деятельность с надеждой на открытие второго фронта, добиваясь всемерного ослабления военных сил оккупантов, дислоцированных во Франции.

По неполным данным, с мая по ноябрь французские участники Сопротивления осуществили на железных дорогах 187 диверсий{534}. В среднем в месяц на дорогах совершалось 27 диверсий, в то время как с января по апрель их было только 15.

Патриоты добывали оружие, устраивали засады, нападали на немецкие колонны, на офицеров. Все чаще совершались налеты на кинотеатры, рестораны и прочие увеселительные заведения, посещаемые нацистами. Движение Сопротивления охватило не только оккупированную часть Франции, но и территорию, находившуюся под властью правительства Виши. Министр пропаганды этого правительства Ф. Анрио, выступая по радио 6 июня 1942 г., признал: «Не проходит недели без того, чтобы мы не узнали о новой серии покушений в нашей стране»{535}.

Большое значение для активизации движения Сопротивления имела героическая оборона Советской Армией Сталинграда. Подпольная газета «Либерасьон» писала в сентябре 1942 г.: «Французы, когда в ближайшие дни, склонившись к вашему радиоприемнику, вы услышите эти простые слова: «Сталинград все еще держится», — подумайте о том, сколько страданий, героизма и надежды скрывается за ними»{536}.

Режим Виши во Франции лишился той социальной поддержки, которой он пользовался вначале среди части населения. К осени 1942 г, «Петэн не пользовался больше никаким влиянием среди рабочих... Петэн стал терять свое влияние среди крестьян, которые вначале были его основной опорой, а теперь начинали восставать против гитлеровских и вишистских грабителей. Он стал терять свое влияние в средних слоях [415] населения... среди ремесленников и мелких предпринимателей»{537}. Между тем реакционная, антинациональная роль монополистических кругов в ходе борьбы выявлялась все отчетливее. По свидетельству французского ученого А. Мишеля, «крупная капиталистическая буржуазия не только поддержала правительство маршала Петэна, но, больше того, в целом склонялась к политическому и экономическому сотрудничеству с оккупантами»{538}.

Активно действовали антифашисты и в других странах. В Бельгии 22 июня они организовали взрыв в здании гестапо в Брюсселе. В Голландии в октябре были произведены налеты на бюро по выдаче продовольственных карточек. Захваченные карточки передавались лицам, скрывавшимся от властей и уклонявшимся от отправки в Германию.

Несколько партизанских отрядов и групп создали норвежские коммунисты. Одна из них 21 августа взорвала здание полиции в Осло. Квислинговская газета «Бергене Тиденде» в мае писала: «В стране оперируют «невидимые отряды», оружие которых — саботаж, диверсии. По сути дела, это партизанская война». Активные действия диверсионных групп, возглавляемых коммунистами, оказывали влияние и на подпольные организации, руководимые иногда представителями буржуазии, в которых находилось немало патриотов, стремившихся внести свой вклад в борьбу против гитлеровских захватчиков. В этих организациях усиливалась тяга к образованию единого фронта всех антифашистских сил.

По руководство буржуазных организаций Сопротивления придерживалось тактики «пассивного выжидания». Не желая развертывать массовую борьбу против оккупантов, оно стремилось ограничить деятельность патриотов разведывательными и диверсионными операциями по заданию западных союзников, главным образом Великобритании. В условиях относительной слабости демократических сил буржуазным кругам удавалось сдерживать активность движения Сопротивления.

В некоторых странах (Франция, Бельгия) в результате роста движения Сопротивления часть руководителей буржуазно-патриотических организаций стала отходить от политики «пассивного выжидания» и склоняться к возможности активных действий всех патриотических сил.

Во Франции особенно ярко проявлялся сложный и противоречивый в социальном, политическом и идеологическом отношении характер движения Сопротивления. Хотя каждая буржуазно-патриотическая организация включала сторонников различных политических взглядов, в целом их можно разделить на левые, демократические, и правые, националистические. Если левые связывали борьбу за возрождение независимости Франции с борьбой против фашистской диктатуры, за восстановление и расширение демократических свобод, то правые стремились ограничить задачи только освобождением Франции от немецких оккупантов.

Развитие же движения Сопротивления требовало преодоления внутренних противоречий, сплочения всех патриотов в активной борьбе против фашизма, за национальное освобождение. Этому способствовал Национальный фронт, созданный по инициативе французской компартии.

Летом и осенью 1942 г. изменили свою позицию и некоторые представители буржуазно-патриотических организаций, находившиеся в эмиграции. Свидетельством перемен в кругах датской буржуазной эмиграции стало сентябрьское выступление по радиостанции Би-Би-Си бывшего министра торговли антифашиста К. Меллера, содержавшее призывы к активным действиям против оккупантов. [416]

Эмигрантские правительства и группировки приступили к налаживанию контактов с организациями Сопротивления, действовавшими на оккупированных территориях. Движение «Свободная Франция» организовало снабжение оружием и деньгами подпольных патриотических групп внутри страны. Большое значение имела деятельность представителя «Свободной Франции» в южной зоне Ж. Муллена, располагавшего полномочиями на объединение всех антифашистских организаций.

Под влиянием роста движения Сопротивления внутри страны генерал де Голль меняет тон выступлений, он стремится преодолеть недоверие к нему демократических лидеров освободительного движения. В своих речах он осуждает предательство привилегированных групп и воздает хвалу трудящимся, поддерживающим «вопреки всему честь, славу и величие французского народа». Важное значение имело опубликование 23 июня 1942 г. в подпольных газетах Сопротивления манифеста де Голля, в котором он говорил: «Национальная безопасность и социальная справедливость являются для нас непременными и неотделимыми друг от друга целями»{539}. В марте — апреле в Лондоне побывали социалисты К. Пино и А. Филипп. Затем представители де Голля встретились во Франции с делегатами коммунистической партии. В июле организация «Свободная Франция» была переименована в «Сражающуюся Францию». Ее руководители высказывались за немедленное открытие второго фронта в Европе, за борьбу против оккупантов и Виши «всеми средствами».

Таким образом, весной, летом и осенью 1942 г. движение Сопротивления в странах Западной и Северной Европы охватило широкие слои населения, а формы борьбы стали более активными и многообразными. Переход части буржуазного руководства этого движения к более активным действиям и учет им требований левых сил открывали возможности для сближения и объединения двух потоков в борьбе против гитлеровских оккупантов — антифашистского демократического и буржуазно-патриотического — в единый фронт.

Волна народного сопротивления поднялась и в странах фашистского блока.

Антифашистская борьба прогрессивных сил Германии, Болгарии, Венгрии, Румынии, Италии, Финляндии проходила в трудных условиях фашистских и военно-полицейских режимов. Их действия затруднялись тем, что большая часть населения этих стран была введена в заблуждение антикоммунистической пропагандой. Временные успехи гитлеровцев на фронтах и их щедрые обещания способствовали подъему мутной волны шовинистических и националистических настроений. Наряду с этим росло недовольство различных слоев населения затянувшейся войной, которое использовали антифашисты.

Чаще всего антифашисты прибегали к такой форме борьбы, как выпуск и распространение нелегальной литературы, содержавшей правдивую информацию о терроре гитлеровцев, о положении внутри страны и на фронтах. На территории самой Германии антинацистская пропаганда также являлась одним из основных направлений деятельности подпольных организаций, хотя масштабы ее были весьма ограничены. В Берлине антифашистская организация Шульце-Бойзена — Харнака в листовках и небольших брошюрах призывала население к прекращению войны и свержению нацистского режима{540}. В Гамбурге действовала подпольная группа X. Хюбнера, которая в 1941 — 1942 гг. распространяла листовки [417] антифашистского содержания. В конце 1942 г. группа студентов Мюнхенского университета наладила выпуск листовок, выходивших за подписью «Белая роза». Они содержали призыв к немецкому народу свергнуть клику Гитлера, освободиться от фашистских пут.

Как свидетельствуют материалы главного управления имперской безопасности гитлеровской Германии, летом и осенью 1942 г. такие же листовки стали появляться в городах Южной и Юго-Западной Германии. Несмотря на преследование, население стремилось почерпнуть правдивую информацию о событиях из радиопередач стран антифашистской коалиции. Об этом говорит тот факт, что именно осенью 1942 г. служба Гиммлера провела специальное исследование по вопросу «о влиянии вражеской пропаганды» на рост акций саботажа и других форм борьбы против нацизма в Германии.

Борьба против фашизма и войны велась в присоединенной к рейху Австрии. В октябре 1942 г. антифашистам удалось объединить свои силы и созвать конференцию, в которой участвовало около 40 делегатов от коммунистов, социал-демократов, католиков, беспартийных антифашистов. Она приняла решение о создании Австрийского фронта свободы. В воззвании конференции к австрийскому народу говорилось: «Настало время перейти от пассивного сопротивления нацистским пруссакам к активному сопротивлению... Каждый может внести свою долю в дело освобождения Австрии, каждый может на свой лад саботировать войну и этим ускорить конец кровопролития, гибель Гитлера... Австрию — австрийцам! Подымайтесь на всенародную борьбу против Гитлера и его войны, за свободную и независимую Австрию»{541}.

В странах гитлеровского блока все чаще происходили открытые выступления трудящихся против фашизма, саботаж и диверсии. В июне итальянская печать сообщила о первой забастовке рабочих в городе Асти. В стране нарастал протест против фашистского режима. Среди рабочих фабрик и заводов вспыхивали волнения, которые вначале носили экономический характер. Затем на первое место стали выдвигаться требования мира. В сентябре 1942 г. Итальянский комитет за мир и свободу писал в своем воззвании: «Итальянцы! Еще не поздно! Спасем Италию от катастрофы: освободим ее от немецкого ига, отвоюем нашу независимость... Свергнем правительство Муссолини, ускорим нашими действиями окончательную победу народов, борющихся против агрессии и фашистского и нацистского ига... Долой диктаторов, поджигателей войны — Гитлера и Муссолини»{542}.

В Финляндии недовольство народных масс войной в ряде мест также начало перерастать в сопротивление распоряжениям фашистских правителей страны. Активизировался антивоенный саботаж. Сопротивление финских рабочих политике правительства выразилось в снижении производительности труда. Крестьяне прятали хлеб и скот, уклонялись от поставок продовольствия для армии. Только в течение 1942 г. в судах было рассмотрено более 10 тыс. случаев отказа выполнить постановления министерства снабжения{543}.

В трудных условиях террора продолжали антифашистскую борьбу венгерские патриоты. В сентябре они восстановили подпольную типографию, разгромленную в мае хортистами, и возобновили выпуск листовок. В октябре тиражом 30 тыс. экземпляров была издана листовка, разоблачавшая зверства полиции и жандармерии по отношению к коммунистам [418] и призывавшая к борьбе за создание независимой демократической Венгрии. Характеризуя положение в стране, министерство внутренних дел в ноябре 1942 г. отмечало: «Ухудшилось общественное настроение... Левые элементы стали более смелыми, дают о себе знать распространением листовок с призывами: «Долой войну!», «Довольно гитлеровского господства!», «Вон военных начальников с предприятий!». При этом подчеркивалось, что особенно популярными стали листовки с требованием заключить «сепаратный мир с Советским Союзом»{544}.

Действенной формой классовой и национально-освободительной борьбы болгарских трудящихся против германского и национального фашизма также являлся саботаж. Если в январе — июне 1942 г. полиция Болгарии зарегистрировала 31 акт саботажа, то в июле — октябре того же года число их возросло до 242{545}. В то же время росло число диверсий. Особенно участились взрывы на железных дорогах.