Захватнические действия Италии и Германии 17 страница

Большой вклад в патриотическое воспитание советских людей внесли писатели и поэты национальных республик — М. Бажан, А. Корнейчук, П. Тычина, Я. Колас, Я. Купала, Л. Киачели, А. Исаакян, С. Айни, М. Турсун-заде, Б. Кербабаев, А. Аламышев, Зульфия, А. Умари, Т. Фаттах, М. Ауэзов, С. Муканов, Джамбул Джабаев, Сулейман Стальский, С. Вургун, К. Кулиев, Э. Капиев, Ш. Камал, М. Джалиль и другие.

Многие художники в своем творчестве обращались к образу В. И. Ленина — величайшего мыслителя и революционера, воплотившего в себе прекрасные нравственные черты человека новой революционной эпохи. Летом 1939 г. состоялась научно-творческая конференция, посвященная созданию образа В. И. Ленина в искусстве, в которой приняли участие около 300 режиссеров, драматургов, актеров, сценаристов, композиторов, художников, искусствоведов.

Благодаря расцвету советской социалистической культуры в сознании народа все более укреплялась идея, что он находится на передовых позициях всемирной истории. Эта идея была неразрывно связана с уверенностью в справедливости дела партии, в возможности успешной борьбы с любым врагом.

Таким образом, в условиях назревания военной опасности Коммунистическая партия и Советское правительство развернули большую работу по политической и идеологической подготовке страны к отпору возможной агрессии со стороны фашистских государств. В эти годы значительно укрепились все звенья советской государственной системы, упрочилось социально-политическое и идейное единство советского общества, в полной мере сложились социалистические нации. Особое значение в идеологической работе приобрела ее патриотическая направленность. Оборонная тема становится одной из ведущих в литературе и искусстве. [165]

В СССР были созданы все объективные условия для формирования высоких морально-боевых качеств защитников социализма. Во главе советского народа стояла испытанная, закаленная в боях Коммунистическая партия, политическую основу государства составляли Советы депутатов трудящихся, выросшие и окрепшие в результате свержения власти помещиков и капиталистов и утверждения диктатуры пролетариата. Самая революционная марксистско-ленинская партия — Коммунистическая партия, самая прогрессивная в мире власть — Советская власть, новый, социалистический строй — все это было основой невиданного в мире духовного потенциала народа и нравственной стойкости людей, их героизма и мужества в случае священной войны в защиту социалистического Отечества.

2. Пресечение враждебных происков империалистических разведок

В годы, предшествовавшие второй мировой войне, Коммунистическая партия и Советское правительство разрабатывали и последовательно проводили в жизнь широкие мероприятия по обеспечению безопасности социалистического государства и подготовке его к отражению агрессии. Важной составной частью этих мероприятий явилась деятельность органов госбезопасности по пресечению враждебных происков разведок империалистических держав, прежде всего фашистской Германии и милитаристской Японии.

В планах подготовки вооруженного нападения на Советский Союз правящая верхушка гитлеровской Германии видную роль отводила своим секретным службам. Подчеркивая значение разведывательно-подрывной деятельности в осуществлении агрессивных замыслов германского фашизма против СССР, один из руководителей гитлеровской разведки — Шелленберг указывал: «Первоочередной и самой важной задачей следует считать решительные действия всех секретных служб против России».

В соответствии со стратегическими замыслами нацистских главарей и военного командования немецко-фашистские спецслужбы, используя различные формы и методы подрывной работы (шпионаж, диверсии, террор, вредительство, антисоветскую агитацию и пропаганду), развернули тайную войну против Советского государства. Они намеревались насадить в Советском Союзе широкую агентурную сеть, чтобы подорвать его изнутри и создать таким образом условия для обеспечения в будущем успешных боевых действий фашистских вооруженных сил против Совет-скоп Армии.

Важная роль в формировании агентурной сети и развертывании подрывной деятельности на советской территории отводилась официальным германским представительствам и миссиям в СССР, штаты которых в значительной степени укомплектовывались кадровыми разведчиками. Большинство сотрудников германского посольства в Москве под непосредственным руководством абвера занимались активной шпионской и иной подрывной деятельностью.

Коммунистическая партия и Советское правительство принимали необходимые меры по пресечению враждебных действий гитлеровской разведки. В 1935 — 1936 гг. органы госбезопасности раскрыли ряд шпионских резидентур, действовавших в СССР под прикрытием посольства Германии и ее консульств. Так, в 1935 г. в Средней Азии они обезвредили руководимую германским консулом Зоммером резидентуру, занимавшуюся сбором шпионской информации о советской оборонной промышленности и готовившую диверсионные акты на некоторых военных заводах с целью вывода их из строя в момент нападения Германии на Советский Союз. [166]

В конце 1936 г. в Донбассе, Запорожской и Днепропетровской областях советские чекисты раскрыли несколько крупных шпионских рези-дентур, созданных сотрудниками германских консульств в Киеве и Харькове. В том же году в Приморье они пресекли шпионскую деятельность ряда агентов, проводивших подрывную работу под руководством германского консула во Владивостоке Кастнера и секретаря консульства Вольного.

Располагая данными о шпионской и иной подрывной деятельности германских консульств, находившихся в Ленинграде, Киеве, Одессе, Новосибирске и других городах, Советское правительство в 1938 г. решило закрыть эти консульства и выдворить их персонал за пределы страны. Это в значительной степени ограничило деятельность гитлеровских секретных служб на советской территории.

Для подрывной работы против Советского Союза гитлеровцы широко использовали экономические, торговые и другие международные каналы. По признанию одного из руководителей абвера — генерала Пиккенброка, практически каждый немец, выезжавший в СССР, привлекался для сбора разведывательных данных о Советском Союзе{624}.

Нацистские кадровые разведчики и агенты, действовавшие на советской территории под видом представителей германских концернов и фирм «ИГ Фарбениндустри», «Рейнметалл», «Сименс — Шуккерт», «Борзиг», «Ашафенбург», «Цейс» и других, занимались сбором разведывательной информации, вербовали из остатков контрреволюционных элементов агентуру, используемую для добывания важных сведений военного, экономического и политического характера, подготовки и осуществления диверсионных актов, особенно на военных и промышленных объектах, а также для проведения антисоветской агитации и пропаганды.

Органы госбезопасности успешно выявляли и пресекали подрывную деятельность гитлеровской агентуры, завербованной из числа германских специалистов, работавших на советских предприятиях. В 1935 г. в Москве на заводах «Электрофизприбор», «Газоочистка», «Электрозавод» и некоторых других среди инженерно-технического персонала, прибывшего на работу из Германии, советские органы разоблачили агентов немецко-фашистских разведывательных служб, занимавшихся сбором шпионской информации и нелегально распространявших антисоветскую литературу, в частности изданную ведомством Геббельса книгу «Правда об СССР», представлявшую собой злобный пасквиль на советскую действительность. В оборонной промышленности в 1936 г. была раскрыта крупная резидентура германской разведки, состоявшая в основном из немецких специалистов — служащих фирмы «Рейнметалл». Фашистские агенты вели подготовку к взрыву некоторых военных заводов. В Ленинграде была выявлена крупная фашистская резидентура, действовавшая под прикрытием германских торговых фирм «Ашафенбург», «Вальдгофф» и «Теодор-Торер». Агенты намеревались вывести из строя морской порт и ряд промышленных предприятий города.

Для подрывной деятельности против СССР фашистская Германия использовала непримиримых врагов Советского государства, прислужников международной реакции — белоэмигрантов и буржуазных националистов всех мастей, нашедших пристанище в капиталистических странах. До начала 30-х годов они в основном находились в услужении английской, французской, польской разведок и по их заданию проводили враждебную работу против СССР. Увидев в германском фашизме наиболее оголтелую силу империализма и войны, главари зарубежных антисоветских центров быстро сменили ориентацию. Движимые ненавистью [167] к Советскому государству, они переходили на службу разведывательных органов гитлеровской Германии и, ревностно выполняя волю своих хозяев, развертывали активную подрывную деятельность против СССР. По заданию немецко-фашистской разведки белоэмигрантские центры формировали за рубежом вооруженные банды, предназначенные для заброски на советскую территорию, а также поставляли кадры шпионов, диверсантов и террористов, которые после подготовки в специальных разведывательных школах нелегально переправлялись в Советский Союз.

Наибольшую активность в борьбе против СССР проявляла буржуазная «Организация украинских националистов» (ОУН), установившая контакт с фашистами еще до прихода Гитлера к власти. Ее главари уже в 1931 г. призывали украинских националистов «стать густой казацкой лавиной на стороне Гитлера, который создаст ворота на Восток»{625}. С установлением в Германии фашистской диктатуры этот антисоветский центр перешел на службу к гитлеровской разведке. Шпионаж, диверсии, террор стали основными формами деятельности оуновцев.

На территории СССР, особенно в его западных и центральных областях, органы госбезопасности обезвредили немало агентов фашистской разведки из числа буржуазных националистов и белоэмигрантов. Заброшенные из-за рубежа фашистские агенты занимались шпионажем, совершали диверсионные и террористические акты, устанавливали контакты с антисоветскими элементами. Они пытались сформировать нелегальные профашистские организации и объединить их в антисоветское подполье, которое, по замыслу главарей гитлеровской Германии, должно было сыграть роль фашистской «пятой колонны» в Советском Союзе.

В планах подготовки вооруженного нападения на Советский Союз фашистские главари значительное место отводили так называемой «психологической войне». «Место артиллерийской подготовки перед атакой пехоты, — говорил Гитлер, — займет... пропаганда, которая сломит врага психологически, прежде чем вообще вступят в действие армии».

В осуществлении акций «психологической войны» наряду с огромным пропагандистским аппаратом гитлеровской Германии немаловажную роль играли фашистские разведывательные службы. Они поставляли ведомству Геббельса клеветническую и тенденциозную информацию о Советском Союзе. Их агенты, проникавшие на советскую территорию, стремились осуществлять и идеологическое воздействие на население СССР путем распространения антисоветской литературы, клеветы на социалистическую действительность, обработки в профашистском духе неустойчивых в политическом отношении граждан, возбуждения национальной вражды между народами и т. п. Подкупом, шантажом и другими методами фашистские разведывательные службы привлекали к сотрудничеству с ними политических и государственных деятелей различных капиталистических стран, владельцев журналов и газет и использовали их для обработки мирового общественного мнения в духе антикоммунизма.

Разведывательные органы фашистской Германии, стремясь всячески расширить свои возможности для проведения подрывной деятельности против СССР, вошли в тесный контакт со спецслужбами сопредельных с Советским Союзом буржуазных стран — Финляндии, Эстонии, Польши, Румынии и других. Руководители гитлеровской разведки выезжали в эти страны для разработки совместных планов тайной борьбы против социалистического государства. В частности, Финляндию и Эстонию в 1936 — 1938 гг. неоднократно посещали адмирал Канарис, генерал Пиккенброк и другие руководители абвера. Нацисты держали под постоянным контролем секретные службы западных соседей СССР, придавали [168] их деятельности резко антисоветскую направленность, диктуя свою волю. По существу, разведки указанных стран превратились в филиалы абвера, а их территория — в плацдармы для подрывной работы против Советского Союза. Позднее под нажимом Германии такое неофициальное сотрудничество разведок было закреплено рядом межгосударственных соглашений{626}.

Сотрудники германской разведки, действовавшие в сопредельных с Советским Союзом капиталистических странах, активно вербовали агентов, главным образом из проживавших там буржуазных националистов и белоэмигрантов, засылали их в СССР для сбора шпионской информации и проведения иной подрывной работы. Причем эта активность непрерывно возрастала. Так, в 1939 г. на западной границе задерживалось и разоблачалось гитлеровских агентов во много раз больше, чем в 1935 г.{627}. Разоблаченные в 1935 — 1936 гг. в Одессе, Киеве и других городах Украины резидентуры гитлеровской разведки были переброшены с территории Румынии, а большинство выявленных в 30-е годы в Ленинграде нацистских агентов — с территории Финляндии.

Ближайшим союзником немецко-фашистских секретных служб в борьбе против СССР являлась разведка милитаристской Японии, правящие круги которой также строили далеко идущие агрессивные планы в отношении Советского Союза.

О тесном контакте разведывательных служб Японии и Германии свидетельствует, в частности, деятельность японского военного атташе в Берлине генерала Осимы, который координировал работу японских резидентур в европейских странах и поддерживал связи с руководителями немецко-фашистской разведки. Через него шел регулярный обмен разведывательными данными о СССР между японскими и германскими секретными службами. Осима информировал руководство гитлеровской разведки о конкретных мероприятиях японцев в отношении Советского государства, а также принимал участие в разработке разведывательными органами Германии подрывных акций против СССР.

Вскоре после заключения «антикоминтерновского пакта» японские милитаристы провели реорганизацию своих разведывательных и контрразведывательных органов. В 1937 г. при кабинете министров Японии было создано специальное бюро для руководства всеми ее разведывательными органами с целью установления жесткой централизации в работе секретных служб и усиления их подрывной деятельности против СССР.

Для диверсионной деятельности на советской территории японская разведка формировала в Маньчжурии из белоэмигрантов вооруженные банды, маскируя их под различные воинские части и полицейские отряды.

Агентурой, забрасываемой в СССР, руководили кадровые сотрудники японских спецслужб, находившихся в Советском Союзе в составе японского посольства и консульств. Они же вербовали агентов, ориентируясь прежде всего на проживавших в СССР антисоветски настроенных лиц японской, китайской и корейской национальностей, а также на враждебные элементы из бывших эксплуататорских классов.

В 1935 — 1937 гг. в Москве, Новосибирске, Хабаровске, Владивостоке и других городах органами госбезопасности были раскрыты шпионские звенья, созданные и руководимые сотрудниками японского посольства и консульств. Разоблаченные агенты имели задание не только собирать шпионскую информацию, но и осуществлять в период войны террористические [169] и диверсионные акты вплоть до применения бактериологических средств.

Использование разведывательными органами Японии ее дипломатических представительств в СССР для проведения подрывной работы наносило ущерб безопасности социалистического государства. В связи с этим по решению Советского правительства японские консульства в СССР были закрыты.

Несмотря на то что разведывательные службы гитлеровской Германии и милитаристской Японии действовали единым фронтом против СССР и использовали возможности специальных служб других капиталистических государств, им не удалось осуществить свои замыслы. Они не учли таких факторов, как морально-политическое единство советского народа, преданность советских людей своей Родине и их бдительность. Именно благодаря этим факторам органы госбезопасности Советского Союза своевременно срывали происки империалистических разведывательных служб, нанесли ощутимые удары по германской и японской разведкам и их агентуре, расстроили планы агрессоров по подрыву и ослаблению нашей страны изнутри.

Основным оружием в борьбе с вражеской агентурой являлись органы государственной безопасности. Благодаря их усилиям было разоблачено немало шпионов и диверсантов, потерпели неудачу попытки фашистских и других империалистических держав ослабить мощь СССР. Однако в работе органов госбезопасности были допущены серьезные ошибки.

Как подчеркивалось в постановлении Центрального Комитета КПСС «О преодолении культа личности и его последствий» от 30 июня 1956 г., имевшие место нарушения ленинских норм партийной и государственной жизни, социалистической законности нанесли вред делу строительства социализма. Но это не могло изменить и не изменило природы социалистического общества, теоретические, политические и организационные основы деятельности Коммунистической партии{628}. Под руководством Центрального Комитета партия продолжала вести борьбу за интересы народа, за построение социализма и, преодолевая большие трудности, проводила в жизнь линию, направленную на дальнейшую демократизацию советского общества и исправление допущенных ошибок.

3. Советская военная теория накануне Второй Мировой войны

Появление новых видов оружия и боевой техники, новых родов войск, перевооружение и реорганизация старых, а также переход фашистских государств в середине 30-х годов к прямым актам агрессии выдвинули перед советской военной наукой новые задачи. Победа социализма в СССР, успехи культурной революции способствовали решению этих задач.

Советская военная наука, формировавшаяся вместе с Советской Армией, представляет собой систему развивающихся знаний о характере и особенностях вооруженной борьбы, ее объективных законах и принципах военного искусства, способах и формах военной защиты социалистического Отечества. Она призвана разрабатывать теоретические основы и практические рекомендации строительства Вооруженных Сил, их подготовки к возможной войне. В единстве с практикой советская военная наука определяет пути совершенствования имеющихся и создания новых средств вооруженной борьбы. [170]

Методологической основой советской военной науки является марксизм-ленинизм, что обеспечивает ей глубокое проникновение в сущность явлений и придает большую силу в разрешении самых сложных проблем военного дела.

Впитав в себя все лучшее из военно-теоретического наследия прошлого и первый боевой опыт по защите страны социализма, советская военная наука, быстро развиваясь и обогащаясь новыми теоретическими положениями и выводами, избежала односторонностей, присущих военным теориям капиталистических государств, и превзошла последние в разработке многих проблем.

Основоположником советской военной науки является В. И. Ленин. Он разработал важнейшие положения, составляющие ее основу: особенности и характер войн новой эпохи; о природе и сущности военной организации социалистического государства; необходимость тесного военного единства социалистических республик и боевого союза трудящихся классов; превращение страны в условиях военной обстановки в единый военный лагерь; значение и определяющее влияние на судьбы войны экономического, морально-политического, идеологического, научно-технического и собственно военного факторов; основные законы современной войны и использование их с учетом преимуществ социалистического общества; о решающей роли Коммунистической партии в организации вооруженной защиты социалистического Отечества и успешном решении оборонных задач и другие.

Утверждение ленинских положений в теории военного дела протекало в острой борьбе с троцкистами, левыми и правыми оппортунистами, консервативным крылом старых военных специалистов.

Развитие советской военной науки направлялось коллективной мудростью Центрального Комитета партии, обобщавшего все новое в практике и теории военного дела.

Образцом творческого применения марксизма-ленинизма к военному делу, партийного и глубоко научного анализа сложнейших проблем военной теории и практики являлись замечательные работы М. В. Фрунзе. Верный ленинец, он был непревзойденным мастером применения марксистского метода ко всем отраслям военно-научных знаний. В своих работах он обосновал ряд фундаментальных положений советской военной теории.

М. В. Фрунзе доказывал, что система военного строительства и обороны государства должна строиться на ясном и точном представлении характера будущей войны; на правильном и точном учете тех сил и средств, которыми будут располагать наши возможные противники; на таком же учете наших собственных ресурсов. М. В. Фрунзе развил ленинское положение о том, что современные войны ведутся народами, подчеркнул, что их размах в пространстве и длительность неизбежно возрастут. Он указывал на необходимость готовить к войне не только армию, но и всю страну, быстро развивать промышленность, особенно тяжелую, как материальную базу военной мощи социалистического государства.

Ценный вклад в развитие советской военной науки внесли А. С. Бубнов, К. Е. Ворошилов, С. И. Гусев, А. И. Егоров, С. С. Каменев, И. В. Сталин, В. К. Триандафиллов, M. H. Тухачевский, Б. М. Шапошников. Важную роль играли военные академии, Штаб (а затем Генеральный штаб) РККА, которые являлись крупными центрами военно-теоретической мысли, а также командующие и штабы военных округов.

Важнейшую часть советской военной науки составляет теория военного искусства, ведущее место в которой по праву занимает стратегия, призванная решать вопросы использования всех вооруженных сил и ресурсов страны для достижения конечных целей войны. [171]

Развитие стратегии и пересмотр ее концепций отражались в планах обороны страны, которые разрабатывались Генеральным штабом и утверждались Политбюро ЦК ВКП(б) и Советским правительством. Каждый такой план соответствовал социально-экономическому состоянию страны, а также ее ресурсам и международному положению, опирался на выработанные стратегические формы и методы, применяя которые можно было бы с наименьшей затратой материальных и людских ресурсов достичь наибольших результатов.

Во второй половине 30-х годов главным противником Советского Союза становится империалистический блок фашистских держав во главе с гитлеровской Германией, стремившейся к мировому господству. В капиталистическом мире ему противостоял блок «демократических» буржуазных держав. Вторая мировая война могла возникнуть и как война внутри капиталистического мира, и как война против СССР.

Советская военная наука учитывала и ту и другую возможность. Она не исключала и того, что в грядущей мировой войне, как указывал Коминтерн, возможны самые неожиданные ситуации, к которым надо заранее готовиться. Возможны были также и разнообразные сочетания усилий свободолюбивых государств и народов. В условиях угрозы фашистского порабощения, нависшей над Европой, вполне реальной становилась перспектива ряда национально-освободительных войн не только угнетенных масс колоний и полуколоний, но и европейских народов. Такую перспективу предвидел и научно обосновал В. И. Ленин. Он рассматривал общедемократическое национально-освободительное движение как благоприятную предпосылку для последующей борьбы за социализм. Было совершенно очевидно, что Советский Союз, неизменно верный своей интернациональной политике, своему революционному долгу, явится классовым союзником народов, ведущих национально-освободительную борьбу. Формы осуществления этого союза зависели от конкретной исторической обстановки.

Безусловной заслугой советской военно-теоретической мысли середины 30-х годов явилось то, что она не исключала возможности коалиционной войны против агрессора, такой войны, в которой социалистическое государство будет сражаться вместе с народами и правительствами, способными в той или иной мере отстаивать национальную независимость своих стран от фашистских агрессоров. Практическая разработка вопросов ведения коалиционных действий имела место при подготовке системы коллективной безопасности в 30-х годах, во время совместных боевых действий с Монгольской Народной Республикой в районе реки Халхин-Гол против японской агрессии и в ходе подготовки заключения военной конвенции с Англией и Францией летом 1939 г.

С середины 30-х годов Советский Союз должен был быть готовым к борьбе на два фронта: на западе — против фашистской Германии и ее сателлитов и на востоке — против Японии. Ненадежным было и южное направление — со стороны Турции. Наиболее мощная группировка сил врага находилась на западе. Поэтому в плане обороны страны Западно-Европейский театр войны считался основным, где и намечалось сосредоточить главные силы советских войск. Таким образом, обеспечение безопасности СССР значительно усложнялось: Советские Вооруженные Силы должны были быть готовы нанести решительное поражение агрессору как на западе, так и на востоке, а если возникнет необходимость, то и на юге. Стратегическое развертывание на два фронта становилось неизбежным.

Советская военная стратегия, опиравшаяся на марксистско-ленинскую методологию, считала, что в борьбе с коалицией агрессора достижение [172] конечных целей войны потребует мощных стратегических усилий на нескольких направлениях (одновременно или последовательно).

Признавая вероятность длительной и трудной войны, советская военная теория не отвергала возможности скоротечных вооруженных столкновений. Вследствие этого она уделяла большое внимание изучению методов мобилизационного развертывания вооруженных сил, вероятных способов развязывания агрессорами войны, особенностей ее начального периода и проблем руководства.

Империалисты, стремившиеся замаскировать свою агрессию, избегали открытого объявления войны и практиковали «вползание» в нее. Об этом убедительно свидетельствовали японо-китайская война, войны в Эфиопии и Испании, захват Австрии и Чехословакии. Мобилизация сил агрессора для осуществления своих акций проводилась частично заранее, этапами и заканчивалась уже в ходе войны.

Скрытая подготовка и внезапное развязывание империалистами войны значительно повышали роль ее начального периода. Это в свою очередь требовало, писал M. H. Тухачевский, «быть особо сильными и энергичными» в начальных операциях{629}. Он отмечал: «Первый период войны должен быть еще в мирное время правильно предвиден, еще в мирное время правильно оценен, и к нему нужно правильно подготовиться»{630}. Проведение операций начального периода войны агрессоры возлагали на армию вторжения, хорошо оснащенную механизированными соединениями и авиацией. Отсюда стороне, которой угрожает нападение, необходимо провести предупредительные меры, с тем чтобы противник не мог сорвать мобилизацию в приграничных районах и выдвижение массовой армии к линии фронта{631}.

Взгляды на содержание и длительность начального периода будущей войны уточнялись и развивались. Если в 20-е годы в него включались по опыту первой мировой войны в основном подготовительные мероприятия к решающим операциям, то в последующие годы главным событием этого периода стали считаться уже сами операции.

Исследованию характера начального периода будущей войны были посвящены многие работы Я. И. Алксниса, Р. П. Эйдемана, В. Ф. Новицкого, А. Н. Лапчинского и других. Теоретическое решение проблем подготовки и ведения первых операций войны рассматривали А. И. Егоров, Е. А. Шиловский, Л. С. Амирагов, В. А. Медиков, С. Н. Красильников и другие.

Летом 1933 г. начальник Штаба РККА А. И. Егоров представил Реввоенсовету СССР тезисы о новых оперативно-тактических проблемах, в которых обращалось внимание на качественный и количественный рост мощных технических средств борьбы, заставляющих по-иному решать вопросы начального периода войны и ведения современных операций. По мнению А. И. Егорова, противник, применяя скрытую мобилизацию, может быстро сосредоточить сильную армию из крупных мотомеханизированных, пехотных, авиадесантных частей, конных масс и боевой авиации и внезапно вторгнуться на чужую территорию. Военные действия сразу охватят пространство на глубину 400 — 600 км и нанесут значительный урон коммуникациям, военным складам и базам, воздушным и морским силам. Таким ударом противник способен уничтожить войска прикрытия, сорвать мобилизацию в приграничных районах, помешать развертыванию армии, занять важные в экономическом отношении районы. [173] Однако, писал он, одна лишь армия вторжения не может решить исход войны{632}.

В тезисах А. И. Егорова в концентрированном виде были изложены те важнейшие выводы, к которым пришла советская военная мысль уже в первой половине 30-х годов, значительно опередив развитие военной теории в капиталистических странах.