Португалия в конце XIX – начале XX вв. 17 страница
МПЛА с полным основанием квалифицировало ФЛЕК как «новую трайбалистскую игрушку колониализма, рассчитанную на подрыв военных действий МПЛА и готовящую путь к «балканизации Анголы»» .
Финансировавшие Франка транснациональные корпорации требовали от него прежде всего активных военных действий против МПЛА, с тем чтобы не допустить вхождения Кабинды в состав будущей независимой Анголы. Начиная с 1965 г., когда МПЛА перешло к активным операциям по всей территории анклава, не прекращались вооруженные стычки между патриотами МПЛА и сепаратистами ФЛЕК. Как писала газета «Гардиан», «ФЛЕК никогда не сражался против португальцев в Кабинде, но именно его члены участвовали в бесчисленных кровавых стычках с бойцами соперничающей группировки—МПЛА» .
После того как в октябре 1964 г. Замбия стала независимой, член Руководящего комитета МПЛА Анибал де Мелу сумел открыть бюро в Лусаке. Ценой героических усилий активисты МПЛА переправляли военные материалы из Танзании (где в Дар-эс-Саламе А. Нето открыл бюро МПЛА) партизанам в Восточной Анголе через территорию Замбии. Из-за враждебной позиции правительства Заира в отношении МПЛА партизанам приходилось иногда делать круг в 6 тыс. км, чтобы прибыть в нужный пункт, до которого они могли бы идти всего 300 км, если бы для них была открыта граница Заира.
Проведя большую подготовительную работу в Замбии, МПЛА начало военные акции в районе Мошико, которые явились успешными . В этом районе были созданы первые военные базы движения.
Несмотря на все препятствия, МПЛА в эти годы утвердилось в Африке и на международной арене как самое представительное политическое движение ангольского народа.
24 августа 1969 г. Нето выступил с речью по радиостанции «Сражающаяся Ангола». В ней он говорил о необходимости международного признания МПЛА как единственного эффективно борющегося освободительного движения в Анголе. Нето ясно дал понять, что МПЛА оставляет двери открытыми для возвращения тех его бывших членов, которые отошли от движения во время кризисов. Он также возражал тем, кто критиковал лозунг «Все во внутренние районы», и опровергнул их аргументацию, сводящуюся к тому, что нельзя рисковать кадрами специалистов, которые должны не сражаться, а учиться за границей. Подобная позиция демобилизующе воздействовала на членов МПЛА, руководство которого убедительно доказывало, что кадры должны помогать вооруженной борьбе и получать закалку в ее горниле. Нето выдвинул лозунг: «Создать школу и пашню в каждом лагере, в каждом пункте, где есть ячейка МПЛА» Этот лозунг сыграл большую мобилизующую роль и вскоре был претворен в жизнь.
В 1970 г. был создан новый руководящий орган МПЛА— Комитет военно-политической координации, возглавляемый А. Нето. Комитет должен был облегчить координацию между пятью фронтами, на которых МПЛА вело военные действия. Каждый из членов комитета должен был в течение полугода находиться на одном из фронтов и держать постоянную связь с председателем МПЛА.
Крупные военные успехи были достигнуты МПЛА в 1971 г. 15 июля 1971 г. после трехлетнего окружения войсками МПЛА пал хорошо укрепленный португальский военный пост в Карипанде, в муниципалитете Казомбо (недалеко от границы с Замбией). Летом 1972 г. португальские войска пытались предпринять генеральное наступление (частично вдоль Бенгельской железной дороги), но войска МПЛА не только остановили его, но и уничтожили при этом гарнизон в Лумбала на Восточном фронте. К тому времени линии снабжения бойцов МПЛА протянулись от границы Замбии на запад почти через всю территорию страны. «Что игнорирует общественное мнение, но не игнорируют офицеры генштаба в Лиссабоне,—писали авторы книги «Африканские войны Португалии»,—так это то, что «тропа Нето» в Анголе уже достаточно длинна, чтобы порождать страх, что она может достичь атлантического побережья раньше, чем можно было ожидать... Из головы португальцев не выходила мысль о том, что МПЛА сможет благополучно достигать Атлантики со своих баз из «Земли на краю света» (так португальцы называют территорию Восточной Анголы)». Главнокомандующий в Анголе генерал Кошта Гомеш в интервью в октябре 1970 г. признал, что МПЛА предпринимает усилия, чтобы начать партизанские акции в дистриктах Бие, Маланже, Уамбо для того, чтобы «открыть ворота к морю».
В одном из интервью в середине 1971 г. Нето заявил, что треть территории Анголы находится под контролем МПЛА. Он сообщил о том, что движение создает массовые организации: Организацию ангольских женщин, профсоюзы и организацию молодежи (ЖМПЛА), пионерскую организацию и т. д. «Они помогают укреплять единство нашего народа вокруг нашего движения для продолжения борьбы». Говоря о международных позициях МПЛА, Нето отметил: «Во внешнеполитическом плане за последние годы произошла позитивная революция международного общественного мнения, которая является следствием нашей борьбы. Это общественное мнение все более позитивно относится к независимости колоний. Сегодня мы уже признаны многими странами как подлинные представители народа Анголы» .
С момента своего основания МПЛА вело настойчивую борьбу за объединение всех ангольских освободительных движений. 8-я сессия Совета министров ОАЕ в июле 1971 г., отказав в признании ГРАЕ, признала МПЛА законным представителем ангольского народа и назначила комиссию по примирению обеих организаций. При посредничестве этой комиссии в июне 1972 г. в Браззавиле состоялась встреча Нето и Роберто . 13 декабря 1972 г. в Киншасе лидеры двух организаций подписали соглашение об объединении МПЛА и ФНЛА. По вине руководства ФНЛА это соглашение оказалось не имевшим никакого практического значения клочком бумаги.
К 1974 г. освобожденные зоны были созданы в трех из шести военно-политических районов и составляли треть территории Анголы с населением почти в 1 млн. человек. В освобожденных зонах народ под руководством МПЛА приступил к строительству нового общества, свободного от колониального гнета и эксплуатации. На этих территориях вводился принцип самоуправления. Органами народной власти стали создававшиеся МПЛА «Комитеты действия».
Кроме чисто военных аспектов борьбы с колонизаторами МПЛА придавало большое значение духовной деколонизации ангольского общества. В освобожденных зонах создавалась сеть бесплатных медицинских учреждений, проводились массовые вакцинации населения против различных эпидемий. Особое значение придавалось созданию школ и распространению грамотности. Были подготовлены школьные учебники на местных ангольских языках. Важными событиями явились создание ангольского института и двух школ в Долизи (Народная Республика Конго). Среди населения освобожденных районов проводилась широкая политико-воспитательная работа.
Уже в годы вооруженной борьбы разрабатывались основы нового законодательства, по которому практически жило население освобожденных районов. В этот свод законов были включены положения традиционного права, положения, определяющие права и обязанности членов нового общества свободной Анголы.
В 1970 г., вернувшись из Анголы, Б. Дэвидсон писал: «Начиная со своего возникновения ангольское национально-освободительное движение постоянно росло и ныне представляет собой могучую силу, осуществляющую полный контроль над значительными районами страны».
«Мы побеждаем португальцев, и они знают об этом, сказал в беседе с Б. Дэвидсоном А. Нето. — Мы боремся за интересы всех ангольцев и получаем поддержку со стороны большинства населения, интеллигенции и даже части португальских поселенцев, которые тайно оказывают нам помощь» .
В январе 1972 г. МПЛА организовало вооруженное восстание в юго-западном районе страны, в Кунене. Здесь патриоты действовали совместно с повстанческими отрядами из Намибии, где проживали тысячи ангольцев завербованных СВАПЛА (Ассоциацией по вербовке туземной рабочей силы ЮЗА). События на юге Анголы вызвали столь сильное беспокойство колонизаторов, что туда прибыл генерал-губернатор колонии Р. Ваз. По его приказу в восставший район были срочно переброшены тысячи солдат, полицейских, агентов секретных служб, специалистов по «психологической войне». Несмотря на эти меры и на помощь южноафриканских расистов, португальские колонизаторы не смогли противостоять натиску патриотов. Руководство МПЛА в специальном обращении приветствовало смелые действия повстанцев и призвало их к продолжению борьбы .
Большой вред освободительному движению в Анголе нанесли раскольнические группы и организации.
В марте 1966 г. на конференции в местечке Муангаи (округ Мошико) при содействии маоистов была создана пропекинская организация, названная Национальный союз за полную независимость Анголы (УНИТА), которую возглавил вышедший в июле 1964 г. из ГРАЕ Ж. Савимби.
Социальная база УНИТА была несколько отлична от социальной базы ФНЛА. Это связано прежде всего с тем, что социальная конфигурация деревень Бие и Центрального плато, откуда вышли Савимби и большинство его сторонников, отличается от социальной конфигурации деревень северных районов. На плато к югу от Нового Лиссабона преобладало мелкое крестьянское хозяйство, занятое культивацией сизаля, кукурузы, а также разведением скота. Значительную экономическую и политическую роль играли здесь мелкобуржуазные торговцы, составлявшие важное звено торговой экономики этой житницы Анголы. Как писал К. Габриэль, советы вождей не только выполняли здесь иную роль, они даже не сталкивались «с теми феноменами колонизации, что вожди Севера, сочленяя свою власть с властью мелкобуржуазных торговцев Нового Лиссабона и Силва Порту... Несомненно, в указанном случае с УНИТА мы имеем дело с отфильтрованным сгустком мелкобуржуазных ангольских слоев»
Таким образом, социальная база УНИТА была по преимуществу мелкобуржуазной, включая в себя городскую торговую мелкую буржуазию и зажиточное крестьянство овимбунду. УНИТА — это типичный пример мелкобуржуазного радикализма популистского типа. Советский исследователь В. Г. Хорос так определяет популистские течения: «Все это — идейные образования, характерные для обществ, находившихся или находящихся на этапе сравнительно позднего... развития капитализма, где последний внедряется в обширные крестьянские массивы, традиционные, докапиталистические структуры. Процесс «обуржуазивания» в этом случае приводит к ряду социальных коллизий, диспропорциям социально-экономического, социально-политического и социально-культурного развития и вызывает весьма сложную и противоречивую идеологическую реакцию» .
УНИТА имел трайбалистский характер — в него входили лишь представители овимбунду. Так же как ФНЛА, эта организация была однорасовой и питала расовую ненависть к белым и мулатам, считая их врагами африканцев. Эта ненависть нашла свое отражение и в публикациях УНИТА, в одной из которых, например, говорилось: «УНИТА осуществляет самую беспощадную революцию против португальского колониального марионеточного режима и его глупых мулатов, которые не могут видеть дальше своего носа» .
Создателем и душой этой промаоистской организации был беспринципный политический авантюрист Ж. Савимби. Он родился в 1934 г. в Муньянго в дистрикте Бие в семье железнодорожника. Окончив миссионерскую школу, он продолжил свое образование в лицеях Силва Порту, Нового Лиссабона и Са-да-Бандейра. Изучал медицину в Лиссабонском университете, а переехав в 1960 г. в Швейцарию, политические и юридические науки во Фрибурском и Лозаннском университетах. Однако научная карьера не импонировала снедаемому жаждой славы и власти честолюбцу. Встреча с прозападным кенийским лидером Томом Мбойей в 1961 г. окончательно определила его решение стать профессиональным политиком. Лишенный принципов и убеждений, он был одержим всепоглощающим желанием заполучить как можно больше власти и денег. В том же году он примкнул к УПА, в 1964 г. порвал с ним, создав в 1966 г. собственную организацию.
В промежутке между этими событиями Савимби искал для себя новую роль в политической жизни Анголы. За это время он совершил путешествие в Китай, где уведомил пекинских лидеров, что, будучи вдохновлен идеями председателя Мао, намерен вести в Анголе «народную войну» по маоистским рецептам. Эти заявления пришлись по душе Мао Цзэдуну и Чжоу Эньлаю, и Савимби, щедро оплачиваемый Пекином, получает отныне возможность в течение многих лет вести сладкую жизнь в лучших отелях Каира и Алжира как «борец» за свободу Анголы*
* Один из африканцев, знавший его тогда, писал Маркуму в декабре 1969 г.: «Савимби набрал в Анголе несколько мешков денег и уехал с ними, сказав, что едет покупать оружие. Когда я приехал в Замбию в 1968 г., я встретил несколько южноафриканок с великолепными транзисторами и другими вещами. Имя Савимби было у них на устах — они постоянно говорили о подарках, на которые он не скупился, о том, какой он хороший танцор, гостеприимный хозяин и т.п. В конечном счете он увез одну из них (она была замужем) в Каир»[268].
Маоистской фразеологией пестрят основные идеологические принципы УНИТА, принятые уже на конференции в Муангаи (1966 г.). Савимби в одном из писем сформулировал их так: «Чтобы иметь успех в борьбе за национальное освобождение, мы должны рассчитывать главным образом на собственные силы... Мы ведем народную войну, основанную на всеобщей и систематической мобилизации крестьян под руководством революционной партии... Мы должны научиться вести войну в процессе самой войны...» В документах УНИТА, речах Савимби и других лидеров этой организации постоянно варьировались одни и те же темы, почерпнутые из идеологического арсенала маоистов
На своем III съезде в августе 1973 г. УНИТА выразил благодарность пекинскому руководству за его постоянную поддержку и приветствовал вступление Китая в ООН как «сенсационную победу угнетенных народов мира».
УНИТА поддерживал тесные связи с маоистскими организациями в других африканских странах, в том числе с КОРЕМО и СВАНУ *.
* О КОРЕМО см. в главе IV. СВАНУ — Национальный союз Юго-Западной Африки. Создан в сентябре 1959 г. в Намибии.
Маоисты оказывали Савимби всемерную помощь: снабжали его оружием, финансировали УНИТА, обучали в Китае унитовцев. Действуя под диктовку Пекина, УНИТА вел борьбу не против португальских колонизаторов, а прежде всего против революционных сил Анголы, возглавляемых МПЛА.
Имелись сведения о связях Савимби с Вашингтоном. Главари УНИТА были частыми гостями в посольстве США в Лусаке (Замбия), где с ними среди прочих беседовал и агент ЦРУ М. Каннингэм . Они поддерживали тесные связи с португальскими властями, которые часто перебрасывали их отдельные группы в районы, где действовали отряды МПЛА, с целью уничтожения последних.
В июле 1974 г. были опубликованы документы, извлеченные из архивов ПИДЕ/ДЖС капитаном Отелу Сарайва де Карвалью (их публикации помог мозамбикский ученый Акину де Браганса). Документы свидетельствуют о том, что Савимби предлагал свои услуги португальскому командованию в сборе разведывательной информации. Взамен он просил, чтобы отрядам УНИТА было позволено беспрепятственно проходить по узкому коридору, ведущему к базам МПЛА в Кванду-Кубанго, около границы с Замбией. Чтобы показать, насколько выгодным для португальцев может быть такое сотрудничество, Савимби привел список баз МПЛА в этом районе с указанием точного числа людей и типов оружия на каждой из них .
В одном из писем португальскому командованию Савимби сообщал: «...существует неопровержимый факт: мы активно участвуем в ослаблении МПЛА в восточных районах» .
В середине 1971 г. Лиссабон подписал с Савимби секретное соглашение. Обе стороны выражали единодушие в том, что «главным препятствием к миру... на всей территории Анголы было МПЛА» . Поэтому, как заявил Савимби, «ослабление и даже ликвидация сил МПЛА в Анголе было главной задачей, которая должна быть доведена до конца совместными усилиями португальских вооруженных сил и УНИТА».
Таким образом, деятельность УНИТА была направлена на подрыв единства антиколониальных сил и играла на руку португальским колонизаторам, использовавшим предательство Ж. Савимби для борьбы против МПЛА. Как указывалось в заявлении МПЛА в августе 1971 г., главная цель УНИТА — «проведение систематической работы для саботажа борьбы нашего народа, попытки деморализовать население вредными трайбалистскими и расистскими лозунгами» . Будучи образованным человеком, Савимби тем не менее стремился всячески поддерживать трайбалистские и мессианские представления и предрассудки, широко распространенные среди овимбунду. Это дало основание французским авторам характеризовать его как «харизматическую личность, эксплуатирующую в своих корыстных интересах мессианские суеверия, свойственные племенам центральных районов» .
События последних лет существования колониального режима в Анголе со всей очевидностью показали, что трайбалистские соглашательские организации, фракции и группы не имели никаких перспектив и что МПЛА утвердилось как самая организованная и наиболее влиятельная сила в стране, которой предстояло стать главным политическим фактором, определяющим будущее Анголы.
На заключительном этапе борьбы за независимость МПЛА столкнулось с новыми трудностями, связанными с активизацией раскольнических элементов, которая явилась следствием начатой в 1973 г. в организации кампании критики и самокритики. Эта кампания фактически приняла форму чистки МПЛА.
В этой обстановке некоторые раскольнические элементы, опасаясь быть исключенными из организации, стали объединяться во фракции, выступавшие против руководства. Бывший член руководства МПЛА Д. Чипенда*, подвергшийся резкой критике и полностью скомпрометированный в ходе «чистки», создал фракцию «Восточное восстание». Выступление группы Чипенды явилось одной из акций, которая была проведена не без ведома и содействия португальского военного командования. Существуют убедительные свидетельства о давних связях Чипенды с ПИДЕ. Губернатор Анголы Роза Коутинью заявил в 1975 г., что имеет «доказательства того, что Чипенда был информатором ПИДЕ... когда он был студентом Коимбры... Согласно заявлениям, опубликованным в «Африк-Ази», он лично давал информацию политической полиции о своих друзьях из МПЛА. И это,— продолжал Коутинью,— я готов доказать» .
* Д. Чипенда происходил из народности овимбунду и был сыном священника Жесси Чипенды, первого генерального секретаря Совета церквей Центральной Анголы, арестованного португальскими властями в 1968 г. и умершего в тюрьме в 1969 г. В 1964 г. Д. Чипенда стал президентом ЖМПЛА, а в конце 60-х гг.— членом Руководящего комитета МПЛА, ответственным за информацию. В 1970 г. он вошел в Военно-политический координационный комитет, состоявший из пяти членов, и был назначен командующим партизанскими силами на Восточном фронте.
Чипенда обвинял руководство МПЛА в пренебрежительном отношении к «людям с Востока», в неумении обращаться с сельским населением, которое еще находилось в «племенном состоянии».
По словам Чипенды, руководители МПЛА — это интеллектуалы, учившиеся в Европе и незнакомые с традиционными ценностями и специфическими проблемами ангольского общества. Поэтому они якобы стремятся уничтожить многое из того, что, по их мнению, вредно, а в глазах сельского населения представляется важным. Отсюда Чипенда делал вывод о том, что интеллектуалы МПЛА не связаны с массами, что они проявляют неуважение к древним и ценным обычаям , и выражал недовольство тем, что руководство движением, политкомиссары и командующие были «людьми с Севера». Он обвинял Нето в авторитарных методах руководства, в том, что последний много лет не созывает съезд и что «все в его руках: финансы, внешние сношения, организация... все». Он инкриминировал МПЛА насаждение диктаторской власти, основанной на «харизматической личности» Нето.
Группа «Восточное восстание» не ограничилась лишь демагогическими наскоками на руководство МПЛА. Она предприняла преступные попытки физически уничтожить Нето и его ближайших соратников. Когда президент МПЛА совершал поездку в Шиконко, группа людей, вооруженных гранатами, устроила засаду и пыталась убить А. Нето. Лишь чудом он остался жив. Попытки покушения имели место также в отношении Энрике (Ико) Каррейра, Шиету и других лидеров МПЛА.
В то же время против руководства МПЛА выступила другая раскольническая группировка — «Активное восстание», которую возглавили братья Пинту и Марио де Андради. Пытаясь захватить в свои руки руководство движением, эта группа опубликовала 11 мая 1974 г. «Обращение ко всем активистам и ко всем кадрам МПЛА» (его подписали около 60 человек). В этом документе выдвигались ничем не подкрепленные обвинения в адрес руководства МПЛА в расизме, трайбализме, регионализме, и президенциализме. «Активное восстание» приписывало Нето «привычку навязывать директивы сверху, злоупотребления администрированием» и т. д. Все эти обвинения были выдвинуты с целью скомпрометировать лидера и других руководителей МПЛА, что, по их расчетам, должно было деморализовать и развалить движение.
Подталкиваемые честолюбивым стремлением захватить в свои руки руководство МПЛА, а затем взять власть в независимой Анголе, лидеры «Активного восстания» в большой степени рассчитывали на поддержку западных держав. Чтобы заручиться ею, они вошли в контакт с посольствами Франции и других западных стран в Браззавиле, пообещав всевозможные льготы западным компаниям в Анголе, в случае если они придут к власти.
Таким образом, в исключительно сложной и напряженной обстановке после революции 25 апреля 1974 г. в Португалии, когда МПЛА должно было готовить силы для решающего этапа борьбы за независимость, оно вынуждено было вступить в противоборство с раскольническими фракциями, возникшими внутри движения. Под нажимом правительств нескольких африканских государств в июле 1974 г. в Букаву (Заир) была проведена встреча, в которой участвовали МПЛА, фракционеры («Активное восстание» и «Восточное восстание») и ФНЛА.
На совещании в Букаву было принято решение о необходимости единства в МПЛА и о выступлении МПЛА и ФНЛА единым фронтом на переговорах с Португалией о предоставлении независимости .
В результате маневров империализма и сил внутренней контрреволюции МПЛА, оказавшись в изоляции, вынуждено было принять участие в псевдосъезде Народного движения (август 1974 г., Лусака). Там были предприняты попытки навязать МПЛА «единство» с фракционистскими группами. Псевдосъезд проходил в обстановке открытого давления на членов МПЛА, которым явно угрожали. Территория, где проходил этот «съезд», была ограждена колючей проволокой. Учитывая неприемлемые условия, в которых работал «съезд», представители большинства МПЛА покинули Лусаку.
Воспользовавшись этим, сообщники Чипенды продолжили «съезд» и избрали его «президентом МПЛА». В конце августа 1974 г. в Браззавиле была сделана новая попытка восстановить единство МПЛА с учетом подлинного соотношения сил в движении: Нето был признан президентом МПЛА, а Чипенда и Пинту де Андради избраны его заместителями. Был создан центральный орган, в который вошли 16 представителей большинства, 13 — Чипенды и 10 — Пинту де Андради.
Но Чипенда сразу же нарушил соглашение, уехав с 700 сторонниками в Киншасу и учредив там свой «центр МПЛА». 5 сентября 1974 г. МПЛА опубликовало заявление о «заговоре против революции в наших рядах», которое полностью разоблачило Чипенду. Руководство МПЛА приняло решение о его исключении из МПЛА. После этого Чипенда вступил в ФНЛА, став его генеральным секретарем. Вместе с ним на сторону ФНЛА перешли 2 тыс. его сторонников.
19—20 сентября 1974 г. в провинции Мошико состоялась межрегиональная конференция МПЛА, которая полностью отмежевалась от «псевдосъезда» в Лусаке и, осудив деятельность фракционных групп, определила стратегию и тактику своей организации, выбрала ЦК и Политбюро. Конференция способствовала преодолению кризиса в МПЛА, сплочению его рядов вокруг испытанного революционного руководства во главе с А. Нето .
В этот период МПЛА окончательно становится революционно-демократической организацией, ведущую роль в которой играет воспринявшее марксистско-ленинскую идеологию ядро во главе с Нето. Большой интерес в этой связи представляет вопрос о том, какие факторы имели решающее значение в формировании идейно-политической платформы МПЛА, каковы были источники идеологической доктрины этого движения.
Важнейшую роль в идейно-политической эволюции МПЛА к середине 70-х гг. сыграло перерастание вооруженной антиколониальной борьбы в национально-демократическую революцию. С конца 60-х гг. ее общедемократические тенденции приобрели четко выраженную антикапиталистическую направленность. Радикализации движения в значительной степени содействовала длительная вооруженная освободительная борьба против португальского колониализма. История подтверждает, писал в этой связи М. де Андради, что «в странах, где освобождение от полуколониального или колониального империалистического господства было достигнуто через народную борьбу, одновременно осуществлялась социальная революция или были созданы ее предпосылки».
В начале 60-х гг. МПЛА взяло курс на укрепление боевого союза с революционными силами мира, прежде всего с социалистическими странами, и стало рассматривать себя как составную часть всемирного революционного движения трудящихся. Оно стало участвовать в конференциях и других международных форумах прогрессивных и антиимпериалистических сил. Лидеры МПЛА внимательно изучали опыт алжирской и вьетнамской освободительных войн. Последняя произвела на них сильное впечатление, так как во многом походила на войну в Анголе.
Значительное влияние на выработку революционно-демократической платформы МПЛА оказала также революционная теория А. Кабрала. Определяющее воздействие на формирование идейно-политической основы МПЛА оказало, однако, марксистско-ленинское учение.
Борьба против раскольников и фракционеров, являясь отражением процесса размежевания социально-классовых сил в МПЛА, содействовала идейному и организационному очищению организации от мелкобуржуазных элементов.
Народ Мозамбика берется за оружие.
В Мозамбике первые африканские политические организации появились в 20-х гг. нынешнего века. В 1920 г. группа африканских студентов, учившихся в Лиссабоне, создала «Африканскую лигу». Эта организация ставила своей целью борьбу против португальского колониализма и ратовала за единство народов всех колоний Португалии в борьбе за освобождение. Члены лиги приняли активное участие в проведенной в Лиссабоне в 1923 г. сессии III панафриканского конгресса. Однако «Африканская лига» так и осталась организацией горстки революционеров-эмигрантов, оторванных от своей родины.
В последнее время стали известны любопытные исторические документы, свидетельствующие о том, что марксистско-ленинские идеи стали проникать в Мозамбик уже в середине 20-х гг. Английский исследователь Т. Хенриксен обнаружил депешу американского консула в Мозамбике Дж. Моффитта государственному секретарю США, датированную 1927 г., в которой отмечалось, что в Лоренсу-Маркише ведется «открытая большевистская пропаганда». Как явствует из этого документа, мозамбикские шахтеры, работавшие в Ранде (ЮАС), «вошли в контакт с Коминтерном». Один из европейских представителей Коминтерна распространял в 1924 г. в Мозамбике коммунистическую литературу, напечатанную на местных диалектах .
К тому же времени относится возникновение в Мозамбике организации под названием «Африканская гильдия», позже переименованной в «Африканскую ассоциацию». Радикальный характер программы «Африканской ассоциации» не на шутку встревожил колониальные власти. В начале 30-х гг., после установления фашистского режима в метрополии, они повели решительную борьбу против этой организации, внедрили в нее свою агентуру и с ее помощью сумели разложить ассоциацию, превратив ее в более или менее лояльный к властям культурно-просветительный кружок либеральствующих интеллигентов.
В начале 30-х гг. возникла «Ассоциация уроженцев Мозамбика». Вначале она была создана для защиты интересов белых уроженцев Мозамбика, но уже в 50-х гг. превратилась в организацию, состоявшую главным образом из африканцев и мулатов. Появился также ряд организаций, защищавших права и интересы небольших групп населения, в частности африканцев-мусульман, индийцев и др.
Все эти организации были по своему характеру политическими, хотя из конспиративных соображений старались представить свою деятельность как культурно- просветительную. Они издавали свои газеты, например «Браду африкану» — орган «Африканской ассоциации», основанный в 20-х гг.
В 40-х гг. в Мозамбике наметилось некоторое оживление национальной культурной жизни. С антиколониальными произведениями выступили многие видные деятели мозамбикской литературы и искусства, в том числе новеллист Бернарду Онвана, поэт Жозе Кравейринья, художник Малангабана Валенти и др.
Преднамеренная консервация отсталых социальных отношений вела к тому, что в Мозамбике, как и в других колониях Португалии, процесс консолидации сил национального освобождения шел медленными темпами. Это было обусловлено также и репрессивными мерами колониальных властей, жестоко подавлявших любые проявления протеста со стороны местного населения. Антиколониальное движение в Мозамбике долгое время не выходило за рамки стихийных выступлений .
Национально-освободительное движение в Мозамбике вступило в новый этап в 50-х гг. под влиянием глубочайших изменений, которые происходили на международной арене в связи с укреплением мировой социалистической системы, ростом антиимпериалистического, антиколониального движения.
Однако вплоть до начала 60-х гг. в этой стране отмечаются два мало связанных между собой потока антиколониального движения: стихийные, разрозненные выступления народных масс и политическая борьба немногочисленной мозамбикской интеллигенции. Развитие антиколониального движения этой части мозамбикского общества проходило вплоть до возникновения ФРЕЛИМО изолированно от борьбы трудящихся.
Дата добавления: 2016-07-09; просмотров: 385;